Текст книги "Досадная ошибка"

Автор книги: Гвинет Рамон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

8

Их размолвка продолжалась, когда они улетели в Венецию на выходные. Ник собирался осмотреть виллу, а Лиз навестить дядю.

На следующий день Лиз загорала на палубе яхты, а дядя направился в палаццо, чтобы поговорить с Ником.

– Я слышал, что у вас с Лиз разногласия. Я выслушал ее точку зрения и теперь хочу услышать твою.

– Она же сказала вам, что я думаю по этому поводу.

– Женщины иногда передергивают факты в свою пользу. Впрочем, как и мужчины, взять, к примеру, политиков… Я хочу услышать от тебя, как обстоят дела. А потом скажу, что сам думаю об этом.

Они разговаривали на балконе, с которого хорошо была видна «Морская звезда», стоявшая на якоре в бухте.

– Я знаю, что вы не в восторге от наших отношений, – сказал Ник. – То есть что мы с Лиз живем вместе, не состоя в законном браке. Мне это тоже не нравится. Я люблю ее и хочу жениться. У меня есть дом и достаточно средств, чтобы отремонтировать его и привести в надлежащий вид. У нас есть все, что необходимо для счастья. Единственным препятствием является карьера Лиз. Но она прекрасно владеет итальянским и, я уверен, легко смогла бы получить работу в какой-нибудь местной газете или журнале. Но ее это не устраивает. У нее высокие притязания.

Он замолчал, ожидая возражений Джека. Но тот хранил молчание. Тогда Ник продолжил:

– Если быть честным до конца, то мне не нужна преуспевающая жена. Многие мужчины не в состоянии содержать семью в одиночку, и их жены вынуждены работать. Но к нам это не относится. Реставрация «Сан-Пьетро» – дело не одного дня. Она займет много времени и усилий. Лиз могла бы взять это на себя. Она любит это место, у нее артистическая натура, и ей понравится заниматься реставрацией. Она легко сходится с людьми. К тому же результаты ее усилий не заставят себя долго ждать. Не то что в журналистике: сегодня тебе отдают первые полосы в газетах, а завтра печатают твою информацию на последней странице.

– Журналистика у нее в крови, – задумчиво изрек Джек. – Ее ближайшие предки, все без исключения, были журналистами. То, что заложено в наши гены, изменить трудно. Меня, к примеру, притягивает море. Один из моих дедов был капитаном. Электроника – вещь новая и мне непонятная, но если покопаться в твоей родословной, то наверняка отыщется кто-то с такими же наклонностями и интересами, как и у тебя.

– Вероятно, вы правы, – согласился Ник. – Но большинство людей запрограммировано так, что создают семью и рожают детей. Журналистика сейчас резко отличается от той, что была во времена прадедушки Лиз. Она стала грязной и аморальной. Вы можете представить себе свою племянницу, бесцеремонно сующую микрофон под нос очередной жертве, чтобы попасть в число самых популярных авторов? Я – нет.

– У каждой профессии есть оборотная сторона, даже у таких благородных, как медицина и юриспруденция. Ты не можешь выбирать за Лиз ее будущее. Она должна разобраться с этим сама. Я понимаю твои чувства, сынок, но времена, когда женщины слепо следовали за своими мужьями куда угодно, давно прошли. Даже тридцать лет назад одна девушка отказалась сорваться с насиженного места, чтобы вместе со мной отправиться в плавание по жизни.

– Наверное, она теперь жалеет об этом.

– Не думаю. Такая жизнь была бы тяжела для нее, как, впрочем, для любой женщины.

– Но жизнь, которую я предлагаю Лиз, не тяжела. Очень скоро я смогу дать ей все, что она пожелает.

– В настоящий момент она хочет свободы и независимости. Ты не сможешь привязать ее к своей ноге. Мне кажется, тебе надо быть терпеливым и дать ей возможность самой разобраться в том, что для нее важно в жизни.

– Но как долго это будет длиться?

– Кто знает? Но бесполезно тащить ее к алтарю, если она хочет одно, а ты – другое. Такая дорога ведет к разводу.

Лиз догадалась, что у Джека с Ником состоялся откровенный разговор, или, как обычно говаривал дядя, разговор по душам. Но она никого не спрашивала, о чем шла речь и чем все закончилось. К ее великому облегчению, Ник с тех пор перестал на нее давить, ни разу не обмолвился о проживании в палаццо и не заводил больше разговоров о свадьбе. Казалось, он смирился.

В марте ей предстояло ехать в Базель, чтобы написать очерк об одной династии, производившей шелк на протяжении многих веков. Успешно справившись с заданием, она села в поезд, чтобы вернуться обратно.

И тут ее прошиб холодный пот: у нее была задержка месячных на четыре дня. Раньше с ней ничего подобного не происходило, и она запаниковала. Теоретически это могло быть обусловлено разными причинами, включая нерегулярное питание и обилие стрессов, характерное для людей ее профессии. Но только теоретически. Она считала, что единственной причиной, вызвавшей задержку, могла быть только беременность. Ей не верилось, что скоро ее фигура станет шарообразной. Нет, она очень хочет иметь детей, но только позднее, когда сделает себе карьеру и станет известной журналисткой.

Поездка Ника в Америку совпала по времени с ее командировкой, и Лиз не ждала его раньше вечера. Она не поехала в аэропорт встречать его: по ее озабоченному виду он сразу бы понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Ей не хотелось объясняться на виду у всех.

Сверившись с расписанием прилета, Лиз включила телевизор, чтобы как-то скоротать время. Как назло, на всех каналах шли «мыльные оперы», героини которых пространно рассуждали, рожать им или нет. Она остановилась на одной и стала смотреть, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. Вопрос остался не решенным, героиня была в отчаянии, и будущее казалось ей беспросветным.

Щелкнул замок, и она услышала, как вошел Ник. Дальнейшее развитие событий было похоже на дешевую мелодраму, которую только что смотрела Лиз. В ней было все: и главные герои, и конфликт, и обвинения обеих сторон, и все та же безысходность. В результате он ушел спать в кабинет, даже не пожелав ей спокойной ночи.

Всю ночь Лиз снились кошмары. Едва проснувшись, она поняла, что Ник был прав: простая дисфункция. Она должна была догадаться сама, что ее крайняя нервозность – обычное проявление предменструального синдрома.

Она пошла к нему, чтобы извиниться, но его уже не было в квартире. Видимо, он рано ушел. Когда она вернулась с работы, Ник был дома и, молча выслушав ее извинения, казалось, принял их. Но, принимая во внимание ее состояние, на сей раз бурного примирения в постели не произошло. Это случилось только через три дня.

Со временем Лиз поняла, что близость полностью не устранила возникшую между ними пропасть. Своими неоправданными обвинениями она разрушила их отношения, и единственным выходом из этого тупика было исполнение всех его желаний. А этого она позволить себе не могла.

Прошло два месяца. Их отношения полностью наладились. По крайней мере, так казалось со стороны. Неожиданно Лиз получила выгодное и заманчивое предложение главного редактора популярного английского журнала возглавить один из его отделов. Такой шанс выпадает редко, и упускать его Лиз не собиралась. Она поделилась своими соображениями с Ником.

– Если ты переедешь в Лондон, я с тобой не поеду.

– Но ведь ты говорил мне, что расстояние ничего не значит. Если ты был готов вести свои дела из «Сан-Пьетро», то что мешает тебе вести их из Лондона?

– Да потому, что я, черт возьми, не желаю! Ты всегда знала, как дорог мне палаццо. И если эта вонючая работа для тебя важнее, чем я, то занимайся ей! Ты выбираешь свою дорогу, я – свою, – раздраженно выпалил он.

– Это шантаж! – возмутилась она.

– Нет, это ты шантажируешь меня: если ты нужна мне, значит, я должен жить твоей жизнью. А мне это не нравится. К счастью, у меня есть собственный дом в удивительно красивом месте, и я намерен жить там, по возможности с тобой. В противном случае, могу и без тебя.

– Желаю удачи! И вперед с песней! Я пока не готова бросить все, что уже успела сделать, чтобы быть твоей… твоей домработницей.

– Что ж, ты сделала свой выбор! Думаешь, что можешь сразу получить все, что хочешь? Здесь ты ошибаешься.

Прошло полтора месяца, как они расстались. За это время Лиз видела Ника всего лишь раз, на похоронах ее дяди. Тело Джека нашли в море, но вскрытие показало, что он не утонул, а умер от сильного сердечного приступа. Траурная церемония состоялась в крематории в Венеции, после чего они, согласно завещанию дяди, вывели «Морскую звезду» в открытое море и развеяли его прах над водой.

Все это время Ник был рядом с ней. Но, несмотря на его предусмотрительность и заботу, она чувствовала, что он вычеркнул ее из своей жизни. Она распорядилась продать яхту, забрала с нее кое-какие вещи на память о дяде и вернулась в Лондон.

Лиз тяжело перенесла смерть герцогини, но безвременная кончина дяди стала для нее настоящим горем. Однако даже потеря близкого человека не могла сравниться с той болью, которую она испытывала от расставания с любимым. Очень часто бессонными ночами Лиз думала о том, не совершила ли она ошибку, предпочтя дешевую радость настоящему счастью. И на следующий после таких размышлений день надеялась, что вот-вот ей позвонит Ник. Наверняка он так же несчастлив, как и она. А вдруг он изменит свое решение?

Поначалу она питала надежду, что со временем его образ изгладится из памяти и она забудет о нем. Но тщетно. Не было дня, чтобы что-нибудь не напоминало ей о Нике. Лиз даже отказалась от шоколада, бывшего для нее олицетворением их первого поцелуя.

В Лондоне она жила уже четыре месяца, снимая квартиру вместе с Дорой Льюис, фотографом одного из журналов мод. У нее был брат Пол, работавший в Дании. Лиз много слышала о нем, а в комнате Доры повсюду стояли его фотографии.

Однажды вечером Лиз была дома одна. Она сидела в гостиной и просматривала очередной материал для публикации. Раздался звонок в дверь. Посмотрев в глазок, она увидела высокого блондина и открыла дверь.

– Привет. Вы, должно быть, Лиз. А я – Пол, брат Доры.

Статья, над которой работала Лиз, была посвящена международной выставке собак, проходившей в Манчестере. Победителем на ней стал сенбернар. Вошедший в дом мужчина очень напоминал этого пса: добродушный нрав, светлые волосы, мускулистая фигура, преданные глаза.

Выяснив, что она еще не ужинала, он настоял на том, чтобы пойти вместе в ближайший ресторан. За столом он много и интересно рассказывал о своей работе. Лиз всегда интересовало то, чем заняты другие люди, и, увлекшись рассказами Пола, она на время забыла о своих личных переживаниях.

Ник находился в Канаде, где под его председательством проходила конференция электронщиков. Он всегда верил в успех своего проекта, но сейчас, когда это случилось, его победа казалась незначительной. Он потерял Лиз, а без нее жизнь лишилась смысла, все вдруг стало тусклым и неинтересным.

Может ли она быть счастлива после тех прекрасных месяцев, прожитых вместе? Вряд ли. Наверняка она передумает и скоро вернется к нему. Он по нескольку раз в день, а иногда и ночью заглядывал в почтовый ящик, надеясь отыскать в нем долгожданное послание.

Спустя четыре месяца после последней встречи с Ником в кабинете Лиз раздался телефонный звонок. Она взяла трубку.

– Это Джейн Треверс. Я в Лондоне. Прилетела сегодня утром. Не хотите ли пообедать вместе?

Первым поползновением Лиз было отказаться от приглашения, но это было бы невежливо, и она согласилась. Они договорились встретиться в клубе, в котором остановилась Джейн. Повесив трубку, Лиз поняла, что совершила большую ошибку: провести вечер с Джейн означало для нее возврат к мучительным воспоминаниям.

Джейн поджидала ее в гостевой комнате старого клуба. Отложив в сторону журнал, она поднялась навстречу Лиз и тепло обняла ее, словно они были близкими подругами.

– Ох уж эти мне старые традиции, – смеясь, воскликнула она и пояснила, направляясь в бар: – Но я ненавижу гостиницы, их специфический запах. А один мой родственник был основателем этого клуба, и у меня как его наследницы есть кое-какие привилегии. Когда я приезжаю в Лондон, мне всегда готов отдельный номер люкс.

За аперитивом она расспрашивала Лиз о ее работе и карьере, а потом сама стала рассказывать о фамильном поместье под Ноттингемом.

– Если вы устанете от лондонской сутолоки и суеты и захотите найти тихий и укромный уголок, милости прошу ко мне в поместье. А как насчет ближайших выходных?

На какое-то мгновение сердце Лиз замерло. Не попросил ли Ник Джейн устроить им встречу?

– Очень мило с вашей стороны, но я не уверена, что буду свободна. В данный момент может случиться так, что меня отправят в срочную командировку, от которой в некоторой степени зависит моя дальнейшая карьера.

Джейн несколько минут задумчиво смотрела на собеседницу, а потом сказала:

– Как я понимаю, по этой причине вы с Ником и расстались. Это была ваша инициатива?

Лиз не знала, что ей ответить, и спросила напрямик:

– Это он просил вас поговорить со мной?

– Он даже не знает, что я в Англии. Последний раз мы ужинали вместе в Филадельфии месяц тому назад. Он вкратце рассказал о вашем разрыве, а потом мы обсуждали с ним новинки в мире электроники. Мужчины не любят рассказывать о своих неудачах. Хотя мне Ник всегда казался очень эмоциональным человеком.

– А что он сказал?

– Что у вас другие приоритеты в жизни. Вы желаете сделать себе карьеру, а он хочет, чтобы вы полностью посвятили себя ему и «Сан-Пьетро». Это так?

– В общем, да. А каково ваше мнение по поводу нашего разрыва?

Джейн перевела взгляд на горящую свечу, отблески которой искрились на хрустальных гранях бокалов.

– Мы знакомы с Ником много лет, и он всегда был мне симпатичен. С первого взгляда я увидела в вас свою единомышленницу. Я полностью поддерживаю вашу позицию. Когда я думаю о том, какая раньше нелегкая жизнь была у женщин, вынужденных полностью подчиняться мужу, то радуюсь, что не родилась в те далекие времена. Признаю, что моя жизнь не такая счастливая, какой могла бы быть, живи я с любимым человеком под одной крышей. Но достойные мужчины на дороге не валяются. Я могу пересчитать их по пальцам, и все они принадлежат другим женщинам. Но когда я встречу подходящего мне свободного мужчину, то приму все его условия. И, если он захочет, чтобы мы не расставались, я последую за ним хоть на край света.

Подошел официант и принял у них заказ. Когда он удалился, она продолжила:

– Однако я намного старше вас. Моя свобода потеряла для меня свою привлекательность, она становится мне обузой. Как видите, у нас разные перспективы. – И, не дожидаясь ответа Лиз, сменила тему разговора.

Обед закончился. Пришло время прощаться.

– Вот моя визитка, – сказала Джейн, возвращаясь к началу беседы. – Если будете свободны в ближайшие выходные или просто почувствуете, что вам необходимо отдохнуть, приезжайте ко мне. Буду рада видеть вас.

Они вышли из клуба, и Лиз махнула рукой, подзывая такси.

– Спасибо за прекрасный вечер, – поблагодарила она. – В следующий раз я приглашу вас в ресторан.

– С удовольствием приму приглашение. Помните, что, несмотря на то что Ник очень сильно любит вас, он живой мужчина со всеми естественными потребностями. Он долго не останется одиноким в своем большом доме. Всегда найдутся желающие разделить с ним уют и комфорт.

– Это касается не только мужчин, но и женщин, – возразила Лиз. – Мои коллеги-мужчины с пониманием относятся к важным жизненным ситуациям.

– Безысходность… – тяжело вздохнув, Джейн покачала головой. – Тупик… Патовая ситуация. В любом случае было приятно вновь встретиться с вами.

– Взаимно. Еще раз благодарю за вечер. До свидания.

Лиз села в такси и назвала адрес. Машина еще не повернула за угол, а она уже пожалела, что встретилась с Джейн. Последние слова той о Нике острым ножом прошлись ей по сердцу.

Когда она вернулась домой, Доры не было. Зато в кухне хозяйничал Пол: на плите стояла сковородка, в которой скворчало жарившееся мясо, разнося аппетитный запах.

Лиз обрадовалась его присутствию. Ей не хотелось оставаться одной. Она сварила кофе, а спустя час пришла и Дора.

Пол был знаком с Лиз пять месяцев, прежде чем решился в первый раз поцеловать ее. Он и сестра настояли на том, чтобы Лиз приехала на этот семейный праздник к ним. Мистер и миссис Льюис тепло и сердечно встретили Лиз.

В рождественский вечер Пол подарил ей шутливый поцелуй у елки, а на следующий день, во время прогулки, повторил этот опыт, но теперь уже серьезно. Она не ответила на поцелуй, но приняла его, заинтригованная тем, какие ощущения он у нее вызовет. С первых минут знакомства Пол стал ей другом, близким человеком, в компании которого она чувствовала себя комфортно и могла расслабиться. Она верила ему.

– Я давно собирался это сделать. Но мне казалось, что излишняя поспешность может разрушить наши отношения. У меня такое чувство, что у тебя кто-то есть в Италии, кто-то, кто тебе очень дорог.

– Да, был. Но все в прошлом. В настоящее время я не способна на новое большое чувство… Надеюсь, мы сможем остаться просто друзьями.

– Хорошо, пусть так и будет. – Эти слова вызвали у нее удивление и облегчение одновременно. – Ты не хочешь рассказать мне, что произошло? Иногда откровенная беседа помогает разобраться в ситуации.

У Лиз не было желания исповедоваться или посвящать Пола во все детали случившегося между ней и Ником, но она понимала, что пришло время рассказать ему правду.

Мистер и миссис Льюис были женаты сорок лет и передали свои взгляды на брак детям. Старшая сестра Пола была замужем и имела троих детей, средняя была помолвлена, но жила отдельно от жениха. Сравнивая их семью со многими другими семьями, с которыми пришлось сталкиваться Лиз по работе и в жизни, она обратила внимание, что Льюисы живут в мире давно забытой или отброшенной старой этики и морали. Ее восхищали их бескомпромиссность и противостояние неприемлемым для них обычаям. Она знала, что они не поймут и не одобрят всей ее прошлой жизни, в особенности сожительства с Ником.

– Не о чем, собственно говоря, и рассказывать. Я любила одного мужчину, хотевшего, чтобы я бросила работу и стала женой-домохозяйкой. Я не была готова к такой жертве. А он не хотел уступать… Вот мы и расстались.

– Аналогичные проблемы возникли у меня с последней моей подружкой. Она ненавидела мои частые командировки. Мне была понятна ее позиция: ей надо было всегда иметь мужа под рукой. Я много писал ей, но она почти не отвечала на мои письма. Когда она сказала мне, что встретила другого, я был готов к такому исходу дела. К тому времени я уже понял, что все идет к разрыву. Твой случай кажется мне драматичнее.

– Ты прав. Я до сих пор до конца не пришла в себя после расставания. Но, надеюсь, все будет хорошо. Многие мои знакомые разведены или состоят в повторном браке. Журналистика относится к тем профессиям, которые не укрепляют, а, наоборот, способствуют разрушению брака или близких отношений. У других людей строго нормированный рабочий день, с девяти до пяти, а потом они свободны.

По возвращении в Лондон Лиз просмотрела все поздравительные открытки, которые пришли после ее отъезда, надеясь среди них отыскать послание Ника. Она не поздравила его, но если бы он прислал открытку, то ответила бы ему поздравлением с Новым годом. Зато было письмо от Джейн. Она писала, что ей очень понравился очерк Лиз о бездомных в Рождество. Джейн собиралась показать его Нику, когда они вместе будут кататься на горных лыжах в Австрии, куда их пригласила чета Найджелов. Ей на память пришли слова Джейн, что достойных мужчин немного, да и то они принадлежат другим женщинам. Что ж, Ник теперь свободен, и кто, как не Джейн, с ее аристократическим происхождением и изысканным вкусом сможет стать ему идеальной женой?

Осенью следующего года Лиз снова получила письмо от Джейн. Дрожащими руками она вскрыла конверт. Она была уверена, что прочтет о помолвке Джейн и Ника. Люди часто вступают в брак в пику кому-нибудь. Так почему бы и ему не поступить так же?

Однако содержание письма принесло ей облегчение: Джейн извещала, что намеревается уехать на год в Японию. В конверт была вложена вырезка из одного респектабельного журнала с фотографиями какого-то благотворительного вечера. Один снимок был отмечен галочкой. Он запечатлел группу людей, сидевших за столом и внимательно слушавших оратора. Однако двое – мужчина и женщина – были увлечены беседой. Доменико Вернон и, как следовало из подписи под фотографией, его партнер по бизнесу Диана Фергюссон. Листок словно обжег Лиз пальцы, и она уронила его.

Удивительно, что Ник, ненавидевший фоторепортеров всеми фибрами своей души и старательно оберегавший свою личную жизнь, спокойно дал себя сфотографировать. Затем Лиз догадалась, что это перепечатка из другого издания: Ник и Диана были людьми известными и богатыми, личной жизнью которых интересуются многие читатели. На снимке было видно, что он ловит каждое слово собеседницы. Зная его характер и нелюбовь ко всякого рода светским сборищам, Лиз поняла, что его посещение этого мероприятия было кем-то инициировано. Мисс Диана Фергюссон, одетая в эффектное черное платье и сидящая рядом с ним, вполне могла быть таким инициатором.

Срок работы Пола в Дании закончился, и его направили в Уганду. В отличие от его предыдущей подруги Лиз регулярно писала ему письма.

Переписка велась непринужденно и весело; Лиз не хватало Пола, особенно сейчас, когда Дора встретила мужчину, которым всерьез увлеклась и все свое свободное время проводила с ним.

Когда Полу дали краткосрочный отпуск, Лиз приехала в аэропорт, чтобы встретить его. Он дружески обнял ее и по-братски поцеловал в щеку. Но затем последовал горячий и совсем не родственный поцелуй в губы. Она понимала, что он долго ждал и теперь ему требовалось нечто большее, чем дружеские отношения с ее стороны.

Так вышло, что Дора уехала за город на все выходные, чтобы познакомиться с родителями своего избранника. По ее расчетам, все должно было закончиться помолвкой.

Пол пригласил Лиз в китайский ресторан, расположенный в соседнем квартале. После этого они вернулись к ней домой выпить кофе. Разговоры велись на самые разные и безобидные темы. Несмотря на непринужденную болтовню, в воздухе ощущалась напряженность. Перед ней было два пути: либо категорически отказать Полу, либо пересилить себя и дать ему шанс растопить ее застывшее сердце.

Неожиданно Пол решительно встал с кресла, подошел к Лиз, поднял с дивана и обнял ее.

– Ты скучаешь по мне, когда я в отъезде? – тихо спросил он, прижимая ее к себе.

– Да, очень. Дора и ты – мои самые близкие друзья.

– Я хочу быть для тебя больше, чем другом.

Лиз склонила голову ему на плечо, раздираемая противоречивыми чувствами. С одной стороны, она хотела изменить их отношения в сторону большей интимности, а с другой – полностью отвергала это. Пол нежно приподнял ее подбородок и посмотрел ей в глаза.

– Я бы желал остаться сегодня у тебя. Ты не возражаешь?

И тут Лиз поняла, что она не только не готова к этому сейчас, но и не будет готова никогда! Отстранившись от него, она покачала головой.

– Извини, Пол. Ты мне очень нравишься, но я не… Я не могу…

– Все в порядке, не волнуйся об этом. Пусть будет так, как есть.

Несмотря на постигшее его разочарование, он не стал настаивать и остался добрым и внимательным. Позднее, когда Пол уже ушел, Лиз подумала, что, прояви он большее упорство, она бы уступила. Иногда бессонными ночами она ворочалась в постели, истосковавшись по мужским ласкам.

И все же, когда Пол, который ей нравился, предложил ей свои услуги, она не смогла решиться на это. Почему? Она уже не надеялась на возвращение Ника и смирилась с тем, что они расстались навсегда. Просто ее не покидала мысль, что даже сейчас, когда прошло несколько лет, занятие любовью с кем-то другим будет предательством по отношению к тому очень важному для нее чувству, которое она когда-то испытывала. Настолько важному, что даже теперь оно определяло ее поведение.