Текст книги "Досадная ошибка"

Автор книги: Гвинет Рамон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

4

Яхта была пришвартована в красивой гавани греческого острова Керкира, где стоянка обходилась недешево. Но Джек перед путешествием снял со своего счета значительную сумму, принимая во внимание, что они ожидали гостей, Ника и его подружку. И вот сейчас на одном из причалов этой гавани стоял молодой грек и лучезарно улыбался Лиз. Ободренный ее приветствием, он тут же без приглашения поднялся на борт.

– Как я рад, что снова вижу вас!

– Как вы нашли меня?

– Когда вы с отцом и другим мужчиной покинули ресторан, я пошел следом. Мне хотелось поговорить с вами. Я вижу, вы сейчас очень заняты, – он кивнул на швабру и ведро, которые Лиз держала в руках, – но как насчет того, чтобы прогуляться куда-нибудь вечером?

– Мы сегодня отплываем.

– Какая досада! А когда вы вернетесь сюда?

– Не знаю. Думаю, не скоро.

– Очень жаль. Меня зовут Микис. А вас как?

– Лиз.

Хотя по внешности он в подметки не годился Нику, тем не менее производил впечатление симпатичного, воспитанного юноши из приличной семьи. Ей не верилось, что он относится к числу тех молодых людей, от которых накануне предостерегал ее Ник.

– Какая красивая яхта! – воскликнул Микис. – Я всю жизнь мечтал походить на такой. У вашего отца, должно быть, золотые руки. Яхта в превосходном состоянии.

Не желая вдаваться в подробности и объяснять, что Джек ей не отец, а дядя, она переменила тему разговора:

– Вы работаете?

– Мой отец предприниматель, и я работаю на его фирме. Со временем она перейдет мне, и тогда начнется скучная жизнь, – со страдальческой гримасой на лице ответил он.

Потом Микис попросил ее показать ему яхту. Успокоенная тем, что он абсолютно безопасен, и даже испытывая некоторую симпатию к юноше, вынужденному заниматься нелюбимым делом, она повела его вниз. Казалось, он был так увлечен яхтой, оборудованием и всем прочим, что, когда неожиданно обнял Лиз и поцеловал ее, она была потрясена.

– Ты очень красива. Жаль, что вы скоро отплываете…

– Нет, Микис, не надо… пожалуйста…

Он притянул девушку к себе и опять поцеловал, но на сей раз сильнее. Лиз запаниковала. Через секунду Микис возбудился до предела и начал страстно покрывать ее поцелуями, не выпуская из своих объятий. Она отчаянно сопротивлялась, стараясь вырваться. В этот момент раздались шаги на палубе.

– Пошел вон! – в сердцах закричала Лиз.

Повторять ей не пришлось, потому что Микис проворно шмыгнул наверх. И через секунду она услышала, как чертыхнулся Ник, а затем раздались звонкие шлепки и глухие удары, сопровождаемые истошным криком несчастного грека.

– Лиз… ты внизу? – закричал Ник.

Решив, что Ник принял Микиса за случайного воришку и поймал его, она поспешила на палубу. Картина, которую она застала, была трагикомичной. Ник держал за шкирку перепуганного насмерть парня.

– Что, черт возьми, здесь происходит? Это ты пригласила его на борт? – грозно рычал Ник.

Лиз никогда еще не видела его в таком состоянии. Его лицо выражало дикую ярость, а глаза метали молнии. Пакет с продуктами, который он принес, лежал на палубе; его содержимое вывалилось наружу.

– Пожалуйста, отпусти его, – взмолилась Лиз, понимая, что во всем случившемся должна винить только себя. – Он ничего не сделал плохого.

– Тогда почему он удирал с такой поспешностью?

– Он… поцеловал меня, – призналась она, поняв, что придется сказать правду. – Я просила его не делать этого. Вот и все.

– В таком случае я проучу его.

Он развернул Микиса спиной к себе и с силой дал ему такого пинка, что бедный грек перелетел через трап и плюхнулся на причал. Встав и отряхнувшись, он повернулся к обидчику и что-то злобно прокричал в его адрес. Но едва Ник сделал шаг в его направлении, как Микис, не желая больше испытывать судьбу, бросился наутек.

Ник повернулся к Лиз.

– Я все знаю… – поспешно сказала она. – И не следует указывать мне на мой промах. Но он казался таким воспитанным… так подробно расспрашивал о яхте…

– «Промах» не то слово для твоего поступка. Девушку, находящуюся на борту одну и приглашающую незнакомца к себе на яхту, иначе как сумасшедшей не назовешь, – чеканя слова, проговорил он.

– Я понимаю и прошу прощения за свое поведение, – чуть не плача сказала Лиз.

– Он только поцеловал тебя и все?

– Да, но мне не понравилось. Это было… гадко.

Чувствуя, что, если она немедленно не прополощет рот, ее вырвет, Лиз бросилась вниз, в ванную. В тот момент, когда она чистила зубы, в зеркале появилось лицо Ника.

– С тобой все в порядке? – беспечно осведомился он.

Она кивнула: рот был полон зубной пасты и воды.

– Я сварю кофе. Мы выпьем его наверху.

Вместе с кофе он принес плитку шоколада и пояснил:

– Кузина Агнесс уверена, что, когда мужчины становятся несносными, надо съесть двойную порцию шоколада.

У Лиз вырвался нервный смешок. Высказывание кузины ей пришлось по душе, и она надеялась когда-нибудь познакомиться с ней лично. Отломив половину плитки, она протянула вторую Нику.

– По-моему, мы оба должны есть двойную дозу, ведь девушки тоже иногда бывают несносными, как я, например, вчера вечером. Ты был прав, упрекнув меня в легкомыслии.

– А то, что случилось… простое совпадение? Ты была на палубе, а он проходил мимо?

– Он проследил за нами вчера. Я думала, что он действительно интересуется яхтой. А поцелуй был случайным, импульсивным…

– Такие импульсы будут испытывать многие молодые парни, находясь рядом с тобой. Вероятно, тебе не объяснили, что молодые люди в возрасте от шестнадцати до двадцати не всегда контролируют себя с девушкой, которая им нравится. Лиз, ты постепенно стала очень красивой, к тому же ты натуральная блондинка. В этих краях девушка с таким цветом волос большая редкость и, естественно, становится объектом повышенного внимания мужчин.

– Правда? Уж лучше бы я была брюнеткой или рыжеволосой, как Джулия.

– Почему женщины всегда недовольны тем, чем их наградила мать-природа?! – театрально взмахнув руками, простонал он. – Даже те, кто наделен совершенной фигурой, вечно озабочены своими пропорциями и терзают организм различными диетами. Уверен, что крашеные блондинки отдали бы все на свете, чтобы у них был такой же изумительный золотистый цвет волос, такая же белая кожа, такие же черные брови и густые ресницы, как у тебя.

Столь подробное описание им ее достоинств говорило о том, что он внимательно изучил ее внешность, и этот факт поднял ей настроение.

– Ты вычитал это в каком-нибудь журнале или одна из твоих подруг сказала?

– Должно быть, где-то прочитал. Ты единственная блондинка в моей жизни, – слегка поддразнил ее Ник.

– Означает ли это, что ты считаешь блондинок менее привлекательными?

– Для меня привлекательность женщин не определяется цветом их волос, – став неожиданно серьезным, ответил он. – Единственное, что ты должна уяснить себе, так это то, что до определенного возраста всех парней привлекает любая смазливая девушка и их единственное желание – затащить ее в постель. Впоследствии, когда они взрослеют, то начинают уже понимать, что не это главное в женщине. Для меня, например, при выборе невесты главное, на чем я сконцентрирую внимание, будет не цвет волос или длина ног, а ее характер и ум. Если ты намерен связать свою жизнь с другим человеком, то у вас с ним должны быть общие интересы, цели и приоритеты.

– А какие у тебя приоритеты?

– Первое, что мне надо сделать, это сколотить приличное состояние. И единственным способом достичь этого мне представляется изобретение какого-нибудь универсального средства, применимого в любой области человеческой деятельности. Оно будет пользоваться большим спросом по всему миру и, соответственно, сделает меня богатым.

– А я не стремлюсь разбогатеть. Мне надо зарабатывать столько, чтобы дядя смог поддерживать яхту в надлежащем состоянии круглый год, даже тогда, когда он не сможет больше выходить в море. Я не хочу, чтобы он, подобно другим старикам, провел остаток своей жизни в четырех стенах в каком-нибудь приюте.

– Если то, что я запланировал, сбудется, я смогу вам помочь. Джек мне дорог, он очень много значит и для меня. Вместе с Терезой мы четверо составляем семью. И хотя мы не всегда вместе, между нами существует неразрывная нить, прочно связывающая всех нас.

Уж не хочет ли он сказать, что она для него как сестра? Лиз не понравилось такое сравнение. Она предпочла бы для себя иной статус в такой семье. Разочарование, вероятно, отразилось на ее лице.

– Ты все еще расстроена из-за того проходимца, сорвавшего у тебя первый поцелуй? – участливо спросил Ник, заметивший перемену ее настроения.

– А почему ты думаешь, что первый?

– Я сужу по твоей реакции. Кроме того, ты не посещаешь школу, как большинство других девушек, и круг твоего общения весьма ограничен. Я не прав?

– Я была бы рада, если бы это было единственным, чего мне не хватает.

– Не думай, что это все гадко только потому, что твой первый опыт оказался неудачным. – Он лукаво посмотрел на нее. – Поцелуи бывают разными, грубыми и нежными. Похоже, этот молодой придурок проявил чрезмерную прыть и настойчивость. Ему следовало бы поступить так…

Их стулья стояли почти рядом, и Ник наклонился к Лиз, ласково приподнял ее подбородок и нежно поцеловал. Из-за мимолетного прикосновения его губ по телу Лиз пробежала приятная волна. Прервав поцелуй, он несколько секунд смотрел на нее таким взглядом, какого она никогда у него не видела. В сердце вселилась сладкая надежда, что этот поцелуй вовсе не знак братской симпатии, а нечто другое. Ни на секунду не задумываясь, она тихо предложила:

– Ник, давай займемся любовью.

Воцарилась мертвая тишина, длившаяся, казалось, вечность. Лиз не знала ни о чем он думает, ни почему эти слова сорвались у нее с языка. Но, как ни странно, она не испытывала смущения. Ник опустил руки и отодвинулся от нее.

– Ни за что! – последовал категоричный ответ.

– А почему?

– Потому что ты слишком молода, да и твой дядя верит, что я ничего такого не совершу.

– Но я уже не ребенок. Я могу принимать решения самостоятельно.

– Да, ты уже не ребенок, но еще и не зрелая женщина.

– А я таковой и не стану, пока кто-нибудь не научит меня. И я хочу, чтобы этим «кто-нибудь» был ты.

– Я польщен таким доверием, Лиз, но поскольку до настоящего момента ты вела не совсем обычную жизнь, то почему бы тебе не продолжить в том же духе еще какое-то время? Почему бы тебе не остаться и далее такой же чистой и непорочной? Нет такого закона, по которому девушка должна лишиться невинности до двадцати лет.

– Знаю, но мне очень любопытно. Я не хочу, чтобы первый опыт явился для меня таким же разочарованием, как и слюнявый поцелуй Микиса. Вот когда поцеловал меня ты, то это было… очень приятно. Научи меня всем любовным утехам, и тогда я уж точно не буду тянуться к тем, кто не очень-то сведущ в таких делах.

Ник в отчаянии схватился руками за голову и закатил к небу глаза: он просто не верил своим ушам. Спустя минуту к нему вернулось самообладание, и он спокойно произнес:

– Когда ты встретишь человека, которого полюбишь, а он ответит тебе взаимностью, у вас все получится. Вас объединит любовь, и все будет прекрасно. Без нее секс безличен. Поверь моему опыту. Но я ни в коем случае не желал бы девушке повторить его, тем более если эта девушка ты…

– Почему такое неравноправие полов? Откуда такое предвзятое отношение к женщинам?

– Не мели чепухи! Мужчины будут всегда отличаться от женщин. Им проще: встретил девушку, переспал с ней и забыл. Некоторые женщины так же легко относятся к сексу, но их меньшинство. Как правило, вы остро переживаете разрыв с мужчиной, и это отражается не только на вашем настроении, но и на здоровье. Пей кофе, пока он не остыл.

Эйфория, вызванная его нежным поцелуем, прошла, и Лиз пожалела о своей откровенности. Что Ник думает о ней теперь? Останутся ли они друзьями?

– Ты когда-нибудь любил? – спросила она.

– Если бы любил, то был бы женат. Говорят, что дети разведенных родителей с трудом создают свою семью. Может, это так, а может, и нет. Если я и женюсь, то это будет брак на всю жизнь.

– Как ты можешь быть так уверен?

– Не так страшен черт, как его малюют. Так и супружеская жизнь. Просто иногда люди вступают в брак не по любви, а по другим причинам. Например, мой отец женился на моей маме только потому, что она была необыкновенно красивой, а она вышла за него, чтобы сбежать из-под опеки родных.

– Ты как-то упомянул, что твой прадедушка женился на Терезе исключительно из-за ее огромного приданого. Тем не менее они были счастливы.

– Если судить по ее рассказам, то да. Подозреваю, что она попросту закрыла глаза на похождения своего любвеобильного муженька. У нее старомодная точка зрения на супружество. Она считает, что брак и семья священны и не должны зависеть от временных трудностей. Теперешние люди уверены, что человек должен всегда и везде наслаждаться жизнью. Этот постулат и определяет их поведение. В любом случае у тебя еще есть несколько лет, чтобы поразмыслить над всем этим. Мы вернемся к этому разговору, когда ты станешь постарше.

– Но мне это сейчас интересно, – упорствовала она. – Мне не с кем больше обсуждать такие вещи. Герцогиня, к сожалению, не понимает сегодняшней жизни, а с дядей просто неудобно говорить на подобные темы. Иногда мне даже кажется, что его возлюбленная отказалась выйти за него из-за его чрезмерного аскетизма, если не сказать больше.

– Кстати, вот и он, – сказал Ник, глядя на причал.

– Отлично, пора поднимать якорь, – скомандовал Джек, едва взойдя на борт яхты.

И вот они уже покидают гавань Керкиры. Дядя отдает необходимые команды, а они с Ником выполняют каждый свою работу. Лиз с грустью думала о том, что, может быть, они в последний раз здесь втроем. И хотя Ник и считал, что их четверых связывает некая неразрывная нить, Лиз боялась, что со смертью герцогини, которая может случиться в любую минуту, эта нить может порваться. К тому же, когда Лиз устроится на работу, ее отпуск может не совпадать по времени с отпуском Ника.

Время неумолимо идет вперед, и жизнь Лиз с неизбежностью будет меняться. С одной стороны, она радовалась предстоящим переменам и широким горизонтам, открывавшимся перед ней, а с другой – ей хотелось, чтобы все оставалось по-прежнему.

«Морская звезда» покинула гостеприимную гавань и вышла в открытое море. Легкий ветер, гнавший по воде барашки волн, символизировал новый этап в ее жизни. Но все равно, даже если Лиз никогда больше не приплывет на Керкиру, она навсегда запомнит этот греческий остров, потому что именно здесь Ник впервые поцеловал ее.

Конечным пунктом их путешествия был другой греческий остров – Родос. Они с дядей много раз ходили к нему, но тогда Ника не было с ними. Лиз с радостью показывала ему и старый город с древними узкими улочками, церковью и мечетью, и маяк у входа в гавань, и две статуи оленей, установленных на том месте, где, согласно преданию, стоял Колосс Родосский, одно из чудес света.

Едва они бросили якорь, как Ник купил множество различных газет на английском языке и в одной из них нашел объявление о заседании клуба электронщиков. Он связался с клубом по телефону и после нескольких минут разговора согласился сделать доклад вместо заболевшего секретаря.

Лиз пошла вместе с ним в кафетерий, где обычно проходили заседания. Времени на подготовку доклада у Ника не было, и она очень волновалась за него. Председатель представил его всем собравшимся, а у девушки в это время коленки тряслись так, будто это ей предстояло выступать с речью.

Спустя сорок минут, закончив доклад и ответив на все многочисленные вопросы, он сел, а маленький уютный зал кафетерия потонул в грохоте аплодисментов. Лиз была потрясена не столько таким теплым приемом, сколь прозорливостью Ника, его талантом предвидеть будущее и способностью заражать других своим энтузиазмом.

– Тебе, наверное, было скучно до смерти? – спросил он, когда они вышли на улицу.

– Что ты! Я была просто заворожена, как и все вокруг. Теперь я уверена, ты будешь богатым. Вот уж никогда бы не подумала, что ты такой… энергичный.

– Честолюбивые люди могут быть страшными занудами. Поэтому я стараюсь сдерживать свои амбиции, если нахожусь в компании обычных людей, и даю своим чувствам волю только там, где меня окружают единомышленники.

Обратный путь к вилле прошел без приключений. Когда они бросили якорь в заливе у «Сан-Пьетро», на берегу их встретил опечаленный Карло и сообщил, что герцогиня скончалась во сне минувшей ночью.

В присутствии своего правнука, Лиз, ее дяди и нескольких слуг она была похоронена в семейном склепе Грациани рядом с мужем. Другие оставшиеся в живых родственники и друзья были извещены о ее кончине, но не смогли присутствовать на траурной церемонии по разным причинам.

Завещание Терезы отличалось лаконичностью: за исключением определенных выплат слугам, все имущество переходило к Нику. Таким образом, он стал владельцем некогда роскошной виллы с обширным, постепенно приходящим в запустение парком, но средств на ее реставрацию и содержание у него не было.

Весть о смерти старой герцогини быстро разнеслась по свету, и тут же Ника стали осаждать назойливые торговцы недвижимостью, надеясь убедить его продать палаццо и парк. Если бы он принял их предложение, то сразу стал бы очень богатым человеком. Джек никак не мог понять, почему он с таким упорством отвергает все варианты.

– Какой смысл цепляться за старое, полуразрушенное жилье? Ты же никогда не будешь здесь жить.

– Нет, буду, и мои дети, внуки и правнуки тоже будут здесь жить, – убежденно возразил Ник. – Кроме того, цены на недвижимость могут меняться, но спрос остается всегда. Пусть парк зарастет и превратится в непроходимые джунгли. Настанет день, когда я буду богат настолько, что у меня хватит средств привести палаццо в порядок.

Перед тем как закрыть «Сан-Пьетро», Ник должен был решить вопрос о мебели и тех антикварных вещах, которые украшали палаццо многие годы. Ему пришлось выбирать между угрозой вторжения воров и высокой платой за хранение всего наследства. Он подсчитал, что продажа одного из раритетов покроет расходы на установку современной сигнализации, неподвластной воровским ухищрениям.

Ник попросил Лиз помочь ему разобрать личные вещи герцогини, а сам занялся ее архивом. Она вытащила ящики комода, набитые различными предметами женского туалета. Это были изысканные вещи такой тонкой работы, что ей было страшно даже прикоснуться к ним. В своем завещании Тереза упомянула, что если Лиз понравится что-нибудь из ее гардероба, то она может взять себе в качестве скромной компенсации за проявленную ею доброту и заботу.

Как-то утром она пришла и с удивлением обнаружила, что все уже вытащено и разложено по стопкам.

– Когда ты начнешь работать, тебе понадобится много нарядов, – сказал Ник. – Вчера вечером я отобрал кое-какие вещи, которые, думаю, подойдут тебе по размеру. Кстати, многое из этого опять входит в моду. Примерь вот это.

Он протянул ей короткий серый твидовый пиджак на вешалке. Лиз надела его и застегнула на все пуговицы. Пиджак сидел идеально. Как будто он был шит специально для нее.

– Его можно носить с черной юбкой, – продолжал Ник и протянул ей юбку.

Без малейшего стеснения Лиз сняла джинсы, надела предложенную юбку и вопросительно посмотрела на Ника.

– В следующий раз, пожалуйста, не раздевайся на глазах у мужчин: они могут неправильно понять тебя.

Она почувствовала, что краснеет: ее тонкие кружевные трусы можно было лишь условно назвать трусами.

– Но я не собиралась в таком виде щеголять перед тобой, – уныло оправдывалась она. – Мы столько раз плавали вместе, и ты видел меня в купальнике…

– Но здесь не пляж, – сухо возразил он. – Примерь остальное, а я выйду из комнаты.

Дядя присоединился к ним во время ланча на террасе.

– Будет непривычно приплывать сюда и видеть старую виллу пустой и закрытой на все замки. – Он грустно вздохнул.

– Я постараюсь приезжать сюда как можно чаще, – пообещал Ник. – Я оставлю Луизе ключи, чтобы она смогла приходить и проветривать палаццо. – Он повернулся к Лиз. – Я переговорил с некоторыми людьми по поводу эксклюзивных нарядов Терезы. Есть два варианта. Можно отправить все вещи на аукцион «Кристи» в Лондоне или связаться с крупными музеями, имеющими коллекцию одежды разных эпох. Как ты считаешь, какой предпочтительней?

– Эксперты лишь оценят наряды или купят их?

– В музеях есть определенные денежные фонды для таких приобретений, но кто знает, где дадут больше?

В этот день в одном из шкафов Лиз наткнулась на плотный чехол, висевший на вешалке. Она раскрыла его и увидела небесно-голубое бархатное платье такой красоты, что не смогла устоять и примерила его. Платье было простым по фасону, но очень элегантным. Без рукавов, с большим декольте, длинное до пола с разрезами по бокам, оно было расшито мелкими речными жемчужинами, окаймлявшими вырезы и подол. В мешке лежала коробка с атласными туфлями в тон платью и вечерняя сумочка, расшитая таким же жемчугом.

Лиз надела и туфли, с трепетной дрожью взяла в руки сумочку и подошла к зеркалу. Затаив дыхание, она некоторое время любовалась на свое отражение, потом отправилась на поиски Ника, тайно надеясь, что этот дивный наряд заставит его взглянуть на нее по-новому. Она нашла его сидящим на корточках у старинного книжного шкафа в одной из дальних комнат.

– Знаешь, я обнаружил ключ от этого шкафа и открыл его: он полностью набит альбомами с фотографиями, – сказал он, не отрываясь от своего занятия.

Лиз удивилась: неужели он не слышал стука каблуков по мраморному полу?

– Возможно, на одном из снимков есть герцогиня в этом платье, – произнесла она и приняла выжидательную позу: одна нога слегка впереди, рука на талии, в другой зажата сумочка. – Ну, как я выгляжу?

Он взглянул на нее и на мгновение онемел. Затем отложил альбом в сторону и поднялся.

– Ты просто неотразима. Где ты нашла это платье?

– Оно висело в тряпичном мешке в самом углу шкафа. Сказочное, правда? Наверное, оно было сшито по какому-нибудь особенному случаю. Интересно, по какому? – Она повернулась на каблуках, давая ему возможность осмотреть ее со всех сторон и тайком наблюдая за его реакцией.

Ее ожидания оправдались: лицо Ника выражало откровенный восторг. Но стоило ей повернуться к нему лицом, как оно сразу же приняло безучастный вид.

– Пожалуй, мы сможем это выяснить. Эксперты определят год, когда оно было сшито. Это даст нам наводку.

– У нее где-то есть записи всех вечеров, которые она давала. Тереза вела учет того, сколько дано обедов, сколько званых вечеров. Она мне как-то рассказывала об этом.

– В любом случае это платье не пойдет ни на аукцион, ни в музей. Ты должна взять его себе и хранить до какого-нибудь знаменательного события в твоей жизни.

– Нет-нет, ни за что. Я надела его вовсе не с этой целью… Я просто хотела… – Она запнулась, понимая, что не может открыть ему истинную причину своего поступка.

– Знаю, что ты ни на что не намекала, но ты должна забрать его. В нем ты похожа на русалку, выходящую из морской пены. Наверное, Тереза забыла про это платье. Если бы она помнила, то обязательно предложила бы его тебе. А! – Он хлопнул себя по лбу, словно о чем-то вспомнил. – Тебе пришло письмо. – И он вытащил из заднего кармана джинсов длинный белый конверт.

Взяв его, Лиз увидела, что это был один из тех конвертов, которые она сама надписала и, вложив в другой, разослала в различные газеты и журналы со своим резюме. На нем стоял женевский штемпель. Еще вскрывая его, Лиз поняла, что очень скоро ее жизнь круто изменится.