Текст книги "Джин Грин — Неприкасаемый"

Автор книги: Гривадий Горпожакс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 41 страниц)

Над головой сомкнулась холодная, маслянистая, грязная вода. Джин плыл вниз и вдоль баржи. Он широко раскрыл глаза, пытаясь сориентироваться в мутных, зеленовато-желтых полупотемках. Течение прижало его к стальному борту баржи. Он оттолкнулся от нее ногами и сразу же оцарапал руки об обросший колючим ракушечником стальной столб, один из тех вбитых в дно реки столбов, на которых стоял пирс.

Держась за столб, Джин полез вверх. Воздух в легких рвался наружу.

«А что, если… Нет, воздуха под пирсом хватает…»

Крепко ухватившись за столб с его внутренней стороны, Джин осторожно приподнял голову над водой. Наверху слышались крики и топот. Под пирсом тихо плескалась вода, тяжелая от промазученного мусора.

Великий боже! Куда смотрят эти болваны из санитарного управления Нью-Йорка и мэр Роберт Вагнер? На что тратят трудовые деньги налогоплательщиков?!

Под носом у Джина проплыла дохлая крыса.

Впрочем, с соседством дохлой крысы он готов был мириться куда охотнее, чем с соседством живого Красавчика.

– Вон он! Вон он! – азартно заорал кто-то из «горилл», свесив голову с пирса.

По голосу и по рыжей голове Джин узнал своего старого знакомого Рэда.

Куда податься? На другую сторону пирса? Они и там его схватят. Есть только один, хотя и очень рискованный, выход.

Набрав в легкие побольше воздуха Джин оттолкнулся от столба, снова ушел под воду. Течение опять прижало Джина к борту баржи. Боком, как огромный краб, Джин карабкался по клепаному борту баржи все ниже и ниже, видя, как полупотемки густеют, становясь беспросветными потемками.

Наконец-то почувствовал он, что борт баржи стал закругляться. Вот боковой киль… От давления болели уши – значит, глубина не меньше двадцати футов. Спина уперлась в плоское дно баржи, уперлась так крепко, что он почувствовал клепку.

Вперед! Вперед! Вперед в полном мраке, навстречу неизвестности.

Как широка эта баржа! Хватит ли воздуха в легких?

Его колени уперлись в илистое, захламленное дно. Какой-то острый предмет резанул по колену. Битое стекло? Рваное железо?

Раздался какой-то гул. Джин вспомнил, что в этом месте Ист-ривер, под речным дном, проложены автомобильные и железнодорожные туннели.

Теперь он полз, полз изо всех сил, почти теряя голову от ужаса. Дно реки прижимало его все сильнее ко дну баржи, а он слепо, как крот, рвался а сплошном мраке, в густом, как суп, месиве, сам не зная куда.

Спокойно, Джин! Если ты поддашься ужасу, этому извечно глубоко сидящему в человеке страху стесненных пространств, ты погиб. Ты утонешь здесь, как крыса. Джин. Лучше подумай о том, что ты можешь сбиться с пути! Определяй направление по клепке на днище баржи!..

А воздух распирал легкие, горел в них. Перед глазами поплыли круги, засверкал фейерверк.

Руки Джина уперлись в сплошную стену мусора. Неужели смерть?

Дороги назад все равно нет – не пустит течение.

Как в каком-то кашмаре, Джин из последних сил рванулся вперед, бешено работая руками и ногами, тараня головой эту стену.

И преграда рухнула, рассыпалась, расплылась. И уже, выпуская раскаленный воздух из измученных легких, уже глотая воду, Джин всплыл на поверхность, хватил распяленным ртом воздуху.

– Вон он! Вон он! – оглушительно раздались сверху, над головой, возбужденные голоса.

И он увидел Красавчика, Базза, Рэда и других гангстеров. Все они глядели на него с торжествующей злобной радостью. Разгадав его маневр, они просто прыгнули на баржу, перебежали через нее и ждали, пока он не появится на той стороне.

Длинная рука Базза протянулась к нему и ухватила за шиворот. У этого парня была прямо-таки нечеловеческая сила. Легко, играючи, как мокрого щенка, втащил он Джина на баржу.

– Ну прямо Джонни Вейсмюллер[22]22
  Исполнитель роли Тарзана в известной голливудской киносерии. (Прим. науч. редактора.)


[Закрыть]! – усмехнулся Красавчик, с удовольствием глядя на Джина. – Мне было бы грустно, если бы ты, не приведи господь, застрял под этим корытом. Слава мадонне, водный аттракцион закончился благополучно. Жюри в восторге. Теперь дело за призом. Орландо! Так что, цемент там имеется?

– Нет, босс! – откликнулся тот. – Они оставили кран открытым, и цемент весь вытек и засох.

Красавчик некрасиво выругался по-итальянски.

– Ай-яй-яй! – отдуваясь, с облегчением произнес Джин. – Так выражаться на языке Данте Алигьери! Так оскорблять «ля белла лингуа»!

– Гм! – задумался Красавчик. – Может, здесь найдется негашеная известь…

Вдали, в доках, вновь послышался нарастающий вой нескольких полицейских сирен.

– На этот раз, кажется, жмут сюда! – забеспокоился Орландо. – Испортят нам все дело с пуэрториканцами. Надо обрываться, босс!

– Сам знаю! У кого есть виски?

– Нашел время кирять! – проворчал Орландо. – Так я выпущу ему потроха?

– Заткни глотку, Орландо!

Высокочастотный, пульсирующий вой сирен, этот сверлящий душу вой, все нарастал.

Один из гангстеров достал из заднего кармана плоскую бутылку с четырьмя пятыми пинты виски, подал ее боссу.

– Рэд и Базз! – сказал Красавчик. – Поезжайте за город. Вылейте ему это в глотку, облейте остатками, чтобы разило спиртным. Если остановят по дороге, тюкните по кумполу – сойдет за пьяного. Затем устройте ему хорошенькую автомобильную катастрофу и подожгите машину! В общем, «прокатите» его, и чтоб все было шито-крыто.

– Какую взять машину? – спросил Рэд.

– Возьмите старый «форд»… Постойте. А у этого парня при обыске нашли ключ от машины?

– Да, шеф.

– Идиоты! Почему я один за вас должен думать?! Давно надо было постараться найти его машину перед «Манки-баром»!

– Но он врал, что он из Фили, шеф!

– Там в машине наверняка и его водительские права с фамилией и адресом! Олухи! Болваны! Катите к «Манки-бару»! Если найдете его машину, используйте ее!

– Куда ехать, шеф?

– Куда?! Куда?! Да хотя бы за Спрингдэйл, где мы обделали то дельце в июле…

– Христа ради, босс, – сказал Орландо, – ведь они сюда едут! И к чему весь этот джаз?!

Вой полицейских сирен и в самом деле все приближался.

– По машинам! – приказал своим мафиози Красавчик. – Едем к пуэрториканцам в Гарлем! Прощай, Джин! Мне искренне жаль, что я не разделался с тобой лично, да меня ждут дела поважней. Я хочу, чтобы ты еще пожил часок-другой, чтобы каждую оставшуюся тебе минуту ты умирал медленной смертью… Прощай, сосунок!.. «Экшн» – действовать!

– Прощай, кара миа, – вымолвил Джин. – Арриведерчи! До встречи в аду! Я бы расцеловался с тобой на прощанье, да от тебя разит чесноком и духами «Мой грех»!..

Был тот час, когда кубистские контуры небоскребов сливаются с густеющими сумерками и виднеются лишь миллионы зажженных окон – огни великого города.

Недалеко от «Манки-бара» Рэд и Базз пересели вместе с Джином в «де-сото». Рэд сел за руль, Базз и Джин – на заднее сиденье. Одноглазый ехал за ними в потрепанном «форде» выпуска 1958 года.

– Шикарная колымага! – сказал Рэд, оглядывая машину Джина. – Такую жаль сжигать. Слыхал, Базз, «линкольн» теперь дает двойную гарантию – на два года или двадцать четыре тысячи миль!

– Йеп! – промычал неразговорчивый Базз, не разжимая челюстей.

– Держи руки за головой, парень! – приказал Рэд Джину.

Джин молча сцепил руки за головой.

Рэд вел машину по улицам одностороннего движения, ведущим на север и на восток, избегая магистральных авеню, где днем и ночью не затихает усиленное движение и не расходятся облака ядовитых выхлопных газов миллионов двигателей внутреннего сгорания.

Миновали собор святого Патрика, оставили справа стеклянную громадину здания ООН, выехали снова на проезд Рузвельта на набережной. Выскочив из прямоугольного лабиринта Манхэттена, Базз перекатил через мост Куинзборо, соединяющий 59-ю улицу и Асторию. Промелькнул щит с призывом управления гражданской обороны:

В случае вражеского нападения – продолжайте движение – освобождайте мост!

За рекой Ист-ривер, замурзанной золушкой Нью-Йорка, так непохожей на гордый Гудзон, движение транспорта заметно поредело. Опять накрапывал дождь. Мерно тикала пара «дворников», разметая дождевые капли на ветровом стекле, невпопад барабанил дождь по крыше машины. Вереницы алых стоп-сигналов, качающиеся конусы света автомобильных фар, неоновые и аргоновые вывески баров и магазинов Куинза – все это, проносясь со скоростью 60 миль в час, причудливо отражалось в мокром черном бетоне, и Джин с какой-то щемящей грустью вспомнил себя в детстве, когда самая заурядная прогулка с отцом на машине в дождь по набережной Риверсайд-драйв вдоль Гудзона казалась ему путешествием в волшебный мир.

А сейчас «люгер»[23]23
  В нашей литературе «люгер» (германский пистолет Борхардта Люгера) обычно называют парабеллумом. (Прим. науч. редактора.)


[Закрыть], лежащий дулом в сторону Джина на коленях у Базза, напоминал Джину, что его везут в мир потусторонний.

«Прокатить» на языке гангстеров означает поездку не «туда и обратно», а только «туда», откуда нет возврата. «Прокатить» – значит вывезти за город и убить. И так, чтобы все было шито-крыто.

Привычные дорожные объявления приобрели вдруг особое значение для Джина:

Не спешите встретиться с господом!

Смерть – это навсегда!

Огненные штыки молний неистово кололи черный горизонт Лонг-Айленда.

Теперь машины неслись по многорядному прямому и широкому шоссе. Джин хорошо знал Нью-Йорк и его пригороды: Флашинг, Гарден-сити, Хэмпстед. А вот и Спрингдэйл. Конечный пункт, названный Красавчиком. Малознакомая Джину местность, занятая почти сплошь фермами, разводящими уток, кур и кроликов. Дальше, за фермами, на северном берегу острова, тянулись поместья миллиардеров с Уолл-стрита.

– Слушай, Базз! – сказал Рэд. – Твоя мамаша опять приставала ко мне – ты опять не был на исповеди? Ходил ты или нет?

– Ноуп! – сказал Базз.

– Трудно тебе в церковь сходить? А то твоя мамаша думает, что у тебя черт те что на совести, боишься богу рассказать. Обещай мне, что завтра сходишь.

– Йеп! – сказал Базз.

– И еще, – добавил Рэд, – мамаша твоя жаловалась мне, что ты уже два месяца не высылал денег братишке – тому, что учится в колледже. Давай все-таки поджарим этого фраера в «форде», а его «де-сото» загоним. Тогда ты сможешь послать деньги братишке, поможешь ему человеком стать.

Базз промолчал.

Рэд широко зевнул, почесал рыжие лохмы.

Их обогнал щеголеватый «тандэрбэрд», набитый пьяными юнцами и их подружками.

– Безобразие! – проворчал Рэд. – Стыдно смотреть на это молодое поколение. Алкоголь, секс, марихуана с ранних лет. Разве мы такими с тобой были, Базз?

– Ноуп! – сказал Базз.

Рэд нажал одну из кнопок на щите управления, и невидимый душ окатил ветровое стекло, смывая пыль и налипших мошек. Рэд рассмеялся, как ребенок, довольный новой игрушкой.

– Иисусе! Я пропустил последние известия по радио. Кто же выиграл сегодня в Бруклине: чикагские «Медведи» или нью-йоркские «Гиганты»?

Этого болельщика гораздо больше интересовал результат футбольного матча, чем предстоящее убийство.

Рэд включил, нажав клавишу, радиоприемник, нашел «дискового жокея», без устали проигрывающего «попс» – самые популярные эстрадные боевики, достал сигарету «Пелл Мелл», прикурил от автомобильной зажигалки и откинулся, наслаждаясь быстрой ездой.

 
Уир гонна рок-рок-рок
Араунд зи клок!.. —
 

орало радио.

Потом вдарил джаз.

– Да это Чико Гамильтон! – оживился Рэд. – Вот это ударник! Выдерживает счет в четыре четверти, а остальные шпарят на три четверти!..

По машине поплыл запах виргинского табака. Джину он показался неароматным, даже тошнотворным, но он провел пересохшим языком по воспаленным, саднившим губам и сказал Баззу:

– Дай закурить, Мак!

Базз тупо взглянул на него в полутьме, медленно сунул руку в карман, закурил сигарету, не выпуская взведенный «люгер» из правой руки, затянулся пару раз и протянул сигарету Джину. Тот раскрыл губы, хотя ему не очень приятно было принимать сигарету изо рта «гориллы». Но в последнюю секунду Базз ловким движением кисти повернул сигарету и ткнул ее зажженным концом Джину в рот.

Базз смеялся противным смехом, визгливым и заливистым.

– Это я тебе попомню! – сплюнув, тихо сказал Джин, чем еще больше развеселил смешливого гангстера.

 
Рок-рок-рок, эврибоди!
Рок-рок-рок, эврибоди!
 

Рэд замедлил ход и оглянулся усмехаясь:

– Что, Базз? Кажется, у этого остряка пропало чувство юмора?

Базз буквально надрывал живот, всхлипывал, брызгая слюной.

– Мы почти на месте, – сказал Рэд, резко сворачивай с макадамового шоссе на ухабистую грейдерную дорогу, усаженную развесистыми вязами. Рубиново вспыхнули в лучах фар рефлекторы на дорожном знаке.

Дождь хлестал по слезящимся окнам. Сильный ветер рвал ветви придорожных деревьев.

– Неуютное место для могилы, – заметил Рэд. – Я лично укажу в завещании, чтобы меня проводили в последний путь на кладбище Врата Рая, в Вальгалле, штат Нью-Йорк. Пора, Базз. Сейчас будет поворот, а за ним – заброшенный карьер. Дай ему дернуть виски, но и нам не забудь оставить, чтобы выпить за помин души…

Джин молча слушал.

Все еще смеясь неудержимым, расслабляющим смехом, Базз достал стеклянную флягу, зажал ее между коленей, отвернул и снял крышку, сунул горлышко в рот Джину.

Джин не противился. Ему, как никогда, хотелось хватить жгучей, бодрящей жидкости. Сделав несколько глотков, он вдруг закашлялся, словно виски попало не в то горло.

Кашляя, он подался вперед, рука метнулась к ноге, тусклой молнией блеснуло узкое трехгранное лезвие, и Базз, навсегда перестав смеяться, вдруг повалился назад и захрипел. В горле у него заклокотало, забулькало. Глаза полезли из орбит.

– Не пей все, скотина! – сказал Рэд, сбавляя ход. – Тоже мне кореш!

«Рок-рок-рок!..»

Джин выдернул стилет и занес его, целясь в шею Рэда.

Но Рэд вдруг резко уклонился: в последнюю секунду он случайно увидел руку Джина со стилетом в зеркальце над ветровым стеклом, освещенным фарами почти нагнавшего их «форда» с Одноглазым за рулем.

Распахнув дверь, Джин выпал из машины и, стремительно крутясь, переворачиваясь с боку на бок, покатился к кювету.

Рэд выстрелил раз-два наугад, промазал, нажал до отказа на тормоз.

Одноглазый на «форде» не успел затормозить и с грохотом врезался Рэду в хвост.

Джин скатился в неглубокий кювет, наполовину заполненный грязной водой с пустыми жестянками из-под пива, выкарабкался из него весь мокрый, пробежал на получетвереньках..

Рэд высунулся из «де-сото», наскоро прицелился, выстрелил в спину беглеца, опять промазал. Пуля провизжала мимо уха Джина, с шипением зарылась в бугор.

Джин снова с разбегу покатился по земле, приближаясь к толстому вязу. Вскочил. Ринулся за ствол дерева.

В ту же секунду прогремели, заглушая шум дождя и ветра, два выстрела – Рэда и Одноглазого.

Одна пуля вонзилась в середину ствола вяза, другая ударила точно раскаленным железным ломом Джина в плечо, отшвырнула, едва не сбила с ног.

Ухватившись за ствол вяза, Джин выглянул из-за него и увидел: из передней машины, обеими руками схватившись за распоротый живот, вылез Базз. Качаясь и спотыкаясь, он слепо зашагал по дороге, дошел до ее края, сделал еще один шаг и с воем полетел на дно глубокого каменного карьера.

Рэд и Одноглазый оглянулись, но было уже поздно.

– Заходи слева! – крикнул Рэд. – А я пойду справа. Он от нас никуда не уйдет.

Джин огляделся. Да, бежать было некуда. Позади тянулся кочковатый пустырь. Далеко за пустырем громоздилась огромная гора выкинутых на свалку автомашин. Там, пожалуй, легко можно было спрятаться, но, пока туда добежишь, эти «гориллы» разрядят в тебя по обойме.

Рэд и Одноглазый приближались, держа в руках взведенные пистолеты.

– Что там стряслось с Баззом, Рэд? – спросил Одноглазый.

– Бог его знает, – ответил Рзд. – Кажется, у этого парня оказался нож. Давай вперед!

Они были всего в каких-нибудь десяти шагах от него.

«Рок-рок-рок!» – неслось из машины.

Что делать? Оставались считанные секунды. Вот-вот зайдут сбоку, окружат…

Метнуть стилет в Одноглазого, кинуться на него, выхватить из рук пистолет, открыть огонь по Рэду?..

Легко сказать! Джин только в детстве и не очень успешно метал в деревья бойскаутский нож…

И вдруг Джин увидел в изумлении, как сначала Одноглазый, а за ним Рэд в полном молчании, не издав ни единого звука, повалились на землю. Упали, словно лишившись чувств, словно у них подкосились ноги и разом отказали все мышцы и нервы.

От дерева неподалеку от Джина отделилась высокая темная фигура. За ней, тоже из-за деревьев, появились еще две фигуры пониже в черных дождевиках.

– О'кэй! – весело сказала первая фигура голосом Лота. – Выходи, Джин! Хватит в прятки играть! Тут все свои. Вот мы и справили поминки по Павлу Николаевичу!

В руке Лот держал какое-то странного вида длинноствольное оружие. Точь-в-точь как Флэш Гордон в комиксах.

Джин, пошатываясь, вышел из-за вяза. У него не хватало даже сил перепрыгнуть через кювет. Он перешел через него вброд, по колено замочив ноги. Слабость овладела им не от ранения. Он еще почти не чувствовал боли. Слабость пришла от внезапной реакции на чудесное, неожиданное избавление.

– Хай, старик! – сказал Джин. – Хай, мой спаситель, славный рыцарь Ланселот!

– Хай, Джин! – сказал, подходя, Лот. – Ты в порядке? Знаю, у тебя довольно трудный денек.

– Еще какой денек, Лот! – Он громко чихнул. – Проклятье! Мне дважды пришлось сегодня выкупаться: сначала в Ист-ривер, потом в канаве. Хорошо бы что-нибудь глотнуть для поднятия тонуса.

Джин приложил руку, все еще державшую стилет, к левому плечу, потом взглянул в темноте на кровь.

– Ты ранен, Джин? – с тревогой в голосе спросил Лот.

– Сущие пустяки. Так. Немного царапнуло. Как говорят боксеры, нахожусь в состоянии «грога».

Спутники Лота склонились над неподвижными телами гангстеров, обыскали их. Джин заметил, что вновь прибывшие были в тонких черных перчатках.

– Эй, Ник! – позвал Лот. – Вызови машину!

Ник выпрямился, вынул из кармана небольшой аппарат, поднес его ко рту и негромко сказал:

– О'кэй, Эдди! Это Ник. Все под контролем. Дуй сюда! Слушаю. Тебя понял. Конец связи.

Он сунул обратно в карман портативный транзисторный радиоприемник-передатчик. Такой же, как армейский «уоки-токи» – «ходилка-говорилка». Только поменьше, удобнее.

– Да как ты здесь оказался? Ума не приложу! Это просто чудо какое-то! – пробормотал Джин.

– Оставим чудеса для Голливуда, Джин. Я весь день гоняюсь за тобой с тех пор, как мы расстались на кладбище.

– Не может быть… Боже, как давно это было! Ты мне сказал на прощанье: «Это твои похороны!», и ты едва не оказался пророком.

– Ты меня просил не вмешиваться в это дело, – с улыбкой произнес Лот. – Вот я и не вмешивался, пока мое вмешательство явно не потребовалось. До самого конца ты неплохо справлялся в одиночку.

– До самого конца… Ничего не понимаю. Если бы не ты, я бы сейчас жарился в своей машине на дне карьера!

Светя мощными фарами, подкатил черный семиместный «бьюик» – грузо-пассажирский пикап со светлой надписью вдоль борта: «Белл телефон систем».

– Садись, Джин, я перевяжу тебя, – сказал Лот открывая заднюю дверцу лимузина.

Джин мельком увидел какие-то чемоданы, столики, приборы радиотелефонной связи и даже аптечку.

– Ник! – крикнул Лот, сунув ногу в «бьюик». – Стерилизуйте здесь все, чтобы не осталось никаких следов! Кончайте и догоняйте нас – мы выедем на шоссе.

– Йес, сэр! – по-военному четко ответил Ник.

– Кто эти парни? – спросил Джин, когда Лот сел с ним рядом и захлопнул дверцу. – Телефонисты?

– Эс-Ди, Секьюрити дитейл, – с усмешкой ответил Лот, включая внутренний свет. – Подразделение безопасности.

– Сплошные секреты, тайны и мистерии! – проворчал Джин. – У меня голова ходуном ходит. Да объяснишь ты мне наконец, что все это значит, пока у меня не завелись летучие мыши в колокольне?[24]24
  Bats in the belfry – здесь: «пока я не сошел с ума», американский идиом (Прим. переводчиков.). Наиболее точный перевод: «пока у меня шарики за ролики не заехали». (Прим. науч. редактора.)


[Закрыть]

– Снимай пиджак и рубашку! – открывая аптечку, приказал Лот. – Сначала я должен тебя перевязать и сделать тебе титановый укол от столбняка.

Джин не спеша снял все еще мокрый пиджак, пустую плечевую кобуру, рубашку.

– Нет, расскажи сначала, как ты нашел меня! И, ради бога, дай закурить!

– Олл райт! Держи! Займемся одновременно и твоим плечом, и твоим любопытством. Кстати, твой «вальтер» у меня – он оказался в кармане у Рэда.

Лот нажал какую-то кнопку, и стеклянная перегородка, отделявшая заднее купе лимузина от кабины водителя, бесшумно опустилась.

– Включи-ка, Эдди, магнитофон и проиграй пленку сначала.

Пока Эдди одной рукой возился с магнитофоном, а другой рукой ловко правил машиной, Лот начал обрабатывать две круглые ранки в плече Джина входное и выходное отверстия пули.

– Сквозное ранение мягких тканей, – с удовлетворением проговорил Лот, – кость не задета. Тебе крепко повезло. Обычно эти ребята стреляют пулями с медными наконечниками. Медь при ударе расплющивается и вырывает почти фунт мяса…

И вдруг Джин, к своему величайшему изумлению, услышал нечто такое, что заставило его привскочить и забыть начисто про нешуточную боль в плече от смоченных йодом тампонов.

– Кто ты? Говори!

– Отгадай! Получишь конфетку!

– Кто ты? Сыщик? Полицейский? Или из банды Красной Маски?

– Отгадай!..

– А ну, прислоните-ка этого остряка к стенке! И уберите ковер, а то в чистку не возьмут из-за кровищи.

– Великий боже! – прошептал ошарашенный Джин. – Как вам удалось это записать?!

Послышался вой Красавчика, разбившего кулак о стенку…

Лот, усмехаясь, подал Джину его простреленную, окровавленную, грязную рубашку. Поднял пиджак с откидного сиденья.

– Весь фокус, – сказал он, – вот здесь, в твоем пиджаке.

– Как в пиджаке?

– Если помнишь, то, прощаясь с тобой на кладбище, я взял тебя за лацкан пиджака.

Джин не без труда вспомнил эту сцену у ворот кладбища и снова подумал: «Как давно это было!»

– Ну?

– К тыльной стороне лацкана я прицепил вот этот микрорадиопередатчик «Минифон». Вот он. Сейчас я отцепил его от лацкана. Держи!

Джин поднес к глазам крохотный, не больше значка, аппарат с миниатюрным микрофончиком.

– Проводив Натали, я тут же отправился по тому адресу, который дал тебе. То, что мне приходилось слышать о Красавчике, не внушало никакого доверия к нему и заставляло опасаться за тебя. Я остановил машину почти напротив «Манки-бара» и включил свою аппаратуру. Довольно долго была полная тишина, и я уже начал волноваться, но в это время послышалась музыка из твоего «де-сото», песенка Фрэнка Синатры «Ай лайк Нью-Йорк», потом ты подъехал, вышел из машины, и началась увлекательная передача. Сначала я с удовольствием прослушал твой разговор с Молли, хотя вас глушил этот проклятый джук-бокс, потом началась интересная трансляция твоей встречи с ныне покойными Рэдом и Баззом, и я понял, что банда Красавчика вряд ли выпустит тебя целым и невредимым из своего вертепа. Говорят, лично за Красавчиком числится шестнадцать убийств, а сегодня чуть не прибавилось семнадцатое, на радость погребальщику Петру Яреме. А Рэд и Базз – главные «киллеры», убийцы-палачи, Красавчика.

Когда ты поднялся к Красавчику, слышимость стала совсем неважной, несмотря на то, что я подключил антенну своего транзисторного приемника к автомобильной антенне. Тогда я зашел в бар рядом с «Манки-баром», позвонил по автомату и вызвал подразделение безопасности

– Откуда, Лот? Из полиций? Из ФБР?

– Об этом потом. Не будем нарушать педантичный ход моей тевтонской мысли.

Лот заклеил медицинским пластырем синяки и ссадины на лице Джина, помазал ему какой-то мазью с ментолом обожженные губы.

– Ник, Эдди и Эрни не заставили себя ждать. Примчались в дежурном пикапе Эс-Ди, снабженном всей нужной аппаратурой. В баре «Шангри-Ла» мы заявили, что хотим снять на несколько часов комнату наверху, прозрачно намекая что желаем якобы сыграть в карты. Через пять минут мы были уже в номере, имеющем общую стену с номером Красавчика на втором этаже.

Мой радиоприемник, настроенный на твой радиопередатчик, работавший у тебя за лацканом, действовал как миноискатель, наводя нас точно на объект.

Затем Ник и Эрни взяли несколько вот этих штук, – Лот достал из одного из чемоданов длинную, дюймов в десять, блестящую острую иглу, прикрепленную наподобие штекера к свернутому проводу, – и вогнали их, как шило в сыр, в стенку. Теперь, пользуясь этими иглами как звукоснимателями, как резонаторами для записи на магнитофон звука, мы записывали и слушали, надев наушники, все, что говорилось в соседнем номере у Красавчика. Более того, на всякий случай мы пробурили узкое отверстие и вставили в него вот этот микрообъектив телевизионной камеры. Похож на зонд, правда? Теперь, глядя на монитор, мы видели все, что происходило у Красавчика и какой прием он тебе оказал. При желании все твои приключения мы могли заснять на видеомагнитофон.

Мы видели, как они били и пытали тебя, Джин, и как ты им давал сдачи. Не скрою, приятель, я восхищался твоей выдержкой, твоим мужеством. Джин, старина, в тебе просто проснулся дьявол! Меня так и подмывало прийти к тебе на помощь, но ведь ты меня просил не вмешиваться…

– Ну ладно, ладно!..

– И кроме того… Эрни! Останови машину здесь, на обочине, подождем Ника и Эдди! …Кроме того, ведь нам с тобой надо было выяснить возможно больше об убийстве, о Лефти Лешакове. Некоторые эпизоды были великолепны! Я и в кино такого не видывал. Ты просто мастерски расквасил Красавчику головой его римский нос. Когда экс-Красавчик схватился за пистолет, я готов был стрелять в него…

– Через капитальную стену?

– Отверстия для духового пистолета уже были готовы, чтобы прикрывать тебя. Но тут, как ты знаешь, вбежал Анджело. Ну, старик, а сцена с Молли, такая неожиданная и драматичная, потрясла даже этих ребят из Эс-Ди. Лишнее доказательство, что женщины от тебя без ума, Казанова!

– Пошел к черту!

– Потом Красавчик решил ехать в доки, на место казни Лешакова. Я вышел и сел в машину, а ребята стали сматывать удочки. Кстати, они уже успели тайно установить микрофон и в твоей машине. Я видел, как мафиози Пирелли встали шпалерами на тротуаре от дверей «Манки-бара» до «роллс-ройса», чтобы тебя провели незамеченным сквозь строй. Какой-то парень заглянул в наш «бьюик», но ничего подозрительного не увидел. Решил, видно, что наш «бьюик» – машина телефонной компании. Как только автоколонна Пирелли двинулась в путь, выбежали с чемоданами и мои ребята.

Все что происходило в том рабочем дворе на кубинском пирсе, мы наблюдали дедовским способом: глядя невооруженным глазом в дырки в заборе. Но чтобы слышать речи Красавчика, я вооружился вот этим «слуховым ружьем».

Лот вытащил из другого чемодана странного вида короткоствольное ружье с замысловатыми приборами.

– Это новинка. Отличная штука. Я прицелился в Красавчика. Вот резонатор в дуле, вот звукоусилитель, вот наушник в прикладе. Слышимость отличная. Слышал я, как Красавчик, этот Цезарь Борджиа с 47-й улицы, хотел выкупать тебя в цементной ванне. Даже после того, как ты выкупался, микрорадиопередатчик работал безотказно. Он и в самом деле водонепроницаем. Потом началась новая погоня. Тебя повезли за Спрингдэйл. Мы бы десять раз потеряли в Манхэттене твой «де-сото», хотя висели у него на «хвосте», если бы не микропередатчик за лацканом твоего пиджака. Он был для нас маяком. Заметив, что машины остановились, и узнав благодаря радиопередатчику-лилипуту о намерениях Рэда, мы вышли из «бьюика», оставив Эдди за рулем, и без труда, прячась за деревьями, подошли к вам, чтобы сыграть свою роль в последнем акте сегодняшней драмы. Тут нам пригодились и «снайперскопы» – инфракрасные приборы ночного видения. Ты, конечно, спросишь, чем мы стреляли. Еще одна секретная новинка этих парней из Эс-Ди. Вот она. Специальный бесшумный духовой пистолет, выстреливающий стеклянные иглы-ампулы с мгновенно действующим редким ядом, описание которого не найдешь ни в одной фармакологической книге в мире. Между нами говоря, это та самая раувольфия серпантина, которая понижает давление гипертоникам, но в концентрированном виде это яд, который вызывает почти мгновенную смерть как бы от инфаркта.

– Думаю, Лот, – сказал Джин, помолчав, – что мне не надо говорить, как я благодарен тебе…

– Не надо.

– Но мне не все понятно. Оказывается, я очень мало знаю о тебе. Откуда у тебя это уверенное мастерство, этот профессиональный блеск? Как случилось, что ты оказался всемогущим добрым Мандрэйком-волшебником[25]25
  Герой многолетней серии американских комиксов. (Прим. науч. редактора.)


[Закрыть]?

– Об этом мы поговорим немного погодя. Вот и наши едут. Сейчас мы с тобой, Джин, пересядем в твою машину, простимся с помощниками доброго волшебника и отправимся в одно чудесное местечко, где ты славно отдохнешь.

– Куда, Лот?

– Увидишь, Джин. Это не так далеко отсюда.

Джин молча смотрел в окно: бульвар Нортерн, Джексон-авеню, тоннель Куинз-Мидтаун под Ист-ривер. Они пересекли Манхэттен поперек, нырнули под Гудзон в тоннель Линкольна.

– Лот! А что твои помощники сделали с теми гангстерами?

– Поэтическая справедливость, Джин. Их тела сгорают в «форде» на дне карьера. Так сжигали павших викингов и, помнится, эсэсовцев из дивизии «Викинг»…

– Их убили и сожгли? – прошептал пораженный Джин.

– Ну да! Но это пустяки, малыш. В Нью-Йорке, как известно, ежедневно совершается в среднем два убийства. Одним больше, одним меньше – какая разница!