Текст книги "История франков (Книги 6-10)"

Автор книги: Григорий Турский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

18. Когда король Гунтрамн находился в городе Париже, к нему пришел некий нищий и сказал: "Выслушай, король, слова уст моих! Знай же, что Фараульф, постельничий твоего покойного брата, хочет тебя убить. Ведь я узнал его замысел, состоящий в том, что, когда ты пойдешь в церковь на утреннюю молитву, он тебя или поразит ножом, или пронзит копьем". Король же, придя в смятение, послал за Фараульфом. И хотя тот все отрицал, король, обеспокоенный этим, как следует вооружился и совсем не выходил к святыням или в другое место без охраны. Фараульф же вскоре после этого умер.

19. Но так как поднялся сильный ропот262против тех, кто был в силе при короле Хильперике, и именно из-за того, что они отняли или поместья, или другое имущество, на которое они не имели права, король Гунтрамн повелел им, как я уже об этом упоминал выше263, отдать все то, что было незаконно отнято. Королеве же Фредегонде он повелел выехать в виллу Бодрей, расположенную в области Руана. И за ней последовали все наиболее знатные из королевства короля Хильперика. Там они оставили ее с епископом Меланисм, который был удален из Руана264, а сами отправились к ее сыну (Хлотарю), обещая ей воспитывать его со всем старанием.

20. А после того как королева Фредегонда удалилась в упомянутую виллу, она была сильно опечалена тем, что у нее частично была отнята власть, и понимая, что Брунгильда сильнее ее, она тайно послала верного ей клирика, который мог бы, хитро обманув Брунгильду, убить ее. А именно: когда он, угождая ей, проникнет к ней в услужение и завоюет ее доверие, он тайно убьет ее. И вот когда клирик пришел к Брунгильде и всяческими ухищрениями добился ее расположения, он сказал: "Я убежал от Фредегонды и умоляю тебя о помощи". Он стал притворяться кротким, любезным, послушным и внимательным к королеве. Но спустя немного времени поняли, что он был подослан с умыслом. Его связали, избили, и когда он открыл тайный замысел, ему разрешили вернуться к своей покровительнице. И когда он поведал ей о том, что произошло, и сказал, что он не смог выполнить ее приказание, ему отрубили руки и ноги.

21. После этих событий король Гунтрамн возвратился в Шалон и пытался выяснить обстоятельства смерти брата. Королева возложила вину на постельничего Эберульфа: ведь она просила его после смерти короля остаться при ней, но не смогла этого добиться. И вот поскольку вражда между ними увеличивалась, королева объявила, что Эберульф убил государя и что он многое унес из сокровищ и удалился в Турскую землю. И поэтому если король желает отомстить за смерть брата, пусть он знает, что Эберульф в этом деле главарь. Тогда король в присутствии всех вельмож поклялся, что он уничтожит не только самого Эберульфа, но даже и его потомков до девятого колена, чтобы впредь положить конец гнусному обычаю убивать королей.

Когда Эберульф узнал об этом, он устремился в базилику святого Мартина, имущество которой он часто расхищал. Так как теперь понадобилось караулить Эберульфа, люди из Орлеана и Блуа ходили в караулы по очереди. По прошествии пятнадцати дней они возвращались с большой добычей, причем уводили с собой вьючных животных, мелкий скот и все то, что они могли взять. Те же люди, которые увели скот, принадлежавший базилике святого Мартина, поразили друг друга копьями, так как между ними возник спор. Двое, которые увели мулов, подошли к находившемуся поблизости дому какого-то человека и стали просить пить. И когда тот сказал, что у него ничего нет, они подняли копья, намереваясь убить его, но он, обнажив меч, сразил того и другого, и они оба упали замертво. А скот все же был возвращен базилике святого Мартина. И столько тогда орлеанцы причинили там бед, что невозможно и рассказать.

22. А между тем имущество самого Эберульфа было роздано разным людям. Золото и серебро, и другие драгоценности, которые у него были, король конфисковал265. То, что у него было от других людей266, было отдано в государственную казну. Даже отобрали табун лошадей и стадо крупного и мелкого рогатого скота. Дом же, стоящий внутри городских стен, отнятый им у церкви, полный хлеба, вина, сала и многих других вещей, разграбили, оставив лишь голые стены. Поэтому он больше всего обвинял нас, искренно заботящихся о его делах, не раз говоря, что если он когда-либо попадет в милость к королю, он отомстит нам за то, что он претерпел от нас. Но лишь бог, которому открыты тайны души, знает, что мы "от чистого сердца"267, насколько это было в наших силах. оказывали ему помощь. И хотя он еще раньше строил мне много всяких козней из-за имущества святого Мартина, однако я пренебрег этим по той причине, что я воспринял от святой купели его сына. Но я полагаю, что причиной его падения явилось главным образом то, что он, несчастный, не оказывал никакого почтения святому епископу268. А именно: он не раз совершал убийства у самого входа в церковь, что против изножья блаженного269, и постоянно предавался пьянству и суетным делам. Он даже избил одного пресвитера за то, что тот отказался дать ему вина, так как Эберульф был уже сильно пьян. Повалив пресвитера на скамью, он избил его кулаками и всем, чем попало, так, что казалось, что тот уже испустил дух, и, возможно, он и умер бы, если бы ему не помогли банки, которые поставили ему врачи.

Из-за страха перед королем Эберульф жил в самой ризнице святой базилики. Когда пресвитер, у которого находились ключи от дверей, запер остальные двери и ушел, через дверь ризницы вошли служанки Эберульфа с прочими его слугами и стали рассматривать на стенах росписи и разглядывать украшения на гробнице блаженного, что для людей набожных было в высшей степени кощунственным. Узнав об этом, пресвитер забил гвоздями дверь и изнутри приладил замок. Когда Эберульф после ужина, опьянев от выпитого вина, заметил это, он, рассвирепев, вошел в церковь в то время, когда мы с наступлением ночи пели псалмы, и начал на меня нападать с бранью и руганью, упрекая меня, между прочим, в том, что я хотел удалить его от покрова270святого заступника. Я же, дивясь тому, какое безумие овладело этим человеком, попытался успокоить его ласковыми речами. Но так как я не смог унять его безумие ласковыми словами, я решил замолчать. Заметив, что я молчу, он обратился к пресвитеру, обрушив на пего поток брани. Так он то поносил его дерзкими словами, то осыпал всевозможными упреками меня. Увидев же, что он действует, так сказать, движимый диаволом, мы вышли из базилики святого и тем положили конец возмущению и молитве, считая в высшей степени недостойным, что Эберульф начал эту перебранку без всякого почтения к святому, перед самой могилой заступника.

В эти дни я увидел сон, который я и рассказал Эберульфу в святой базилике, изложив такими словами: "Мне снилось, что будто бы я служил праздничную обедню в этой базилике. И когда алтарь с дарами был уже накрыт шелковым покровцом, неожиданно я увидел входящего короля Гунтрамна, который громко сказал: "Вытолкай врага рода нашего, гоните убийцу от священного божьего алтаря". Я же при этих словах повернулся к тебе и сказал: "Возьми, несчастный, алтарный покровец, которым покрыты святые дары, чтобы тебя отсюда не выгнали". И когда ты его взял ослабевшей рукой, то рука некрепко удерживала его. Я же с распростертыми руками бросился на грудь к королю со словами: ..Не выгоняй этого человека из святой базилики, не подвергай опасности свою жизнь, чтобы святой предстатель не погубил тебя своей благодатной силой. Не губи себя сам своим собственным оружием, ибо если ты сделаешь это, ты лишишься и сей жизни, и будущей". Но так как король не соглашался со мной, ты, роняя покровец, ходил за мной. Я же был очень сердит на тебя. И когда ты возвращался к алтарю, то брал покровец, но вновь ронял его. И когда ты еле держал его, а я мужественно возражал королю, я проснулся, дрожа от страха, не ведая, что означает сей сон".

И вот после того как я рассказал ему этот сон, он сказал: "Сон, который ты видел, верен, потому что он очень согласуется с моим замыслом". И я ему: "А в чем состоит твой замысел?". И он ответил: "Я уже решил, что если король прикажет меня выгнать отсюда, то я одной рукой буду держать покровец, а другой, обнажив меч, убью прежде всего тебя, потом тех клириков, какие мне попадутся. После этого мне не обидно будет и умереть, раз я отомщу служителям этого святого". Когда я услышал такие слова, то был поражен и удивлен происходящим: ведь его устами говорил сам диавол. Впрочем, он никогда и нисколько не страшился бога. Ибо когда он был на свободе, его лошади и скот травили посевы и виноградники простого люда. Если их выгоняли те, чьи труды они уничтожали, люди Эберульфа тотчас избивали их. И даже сейчас, находясь в таком затруднительном положении, он часто бахвалился, как он незаконно унес имущество блаженного предстателя. Наконец в прошлом году он подбил какого-то легкомысленного горожанина подать жалобу на церковных управляющих. Пренебрегая законом, он под видом мнимой покупки отторгнул имущество, некогда принадлежавшее церкви, отсыпав часто золота из своего пояса этому самому человеку. Множество и других дурных дел совершал он до самого конца своей жизни, о которых я расскажу далее.

23. В этом же году в Тур прибыл иудей по имени Арментарий с одним приверженцем его веры и с двумя христианами, чтобы потребовать уплаты по письменным долговым обязательствам, которые ему выдали бывший викарий271Инъюриоз и бывший граф Евномий272, за внесение за них государственных налогов273. После того как Арментарий напомнил им об этом, он получил от них обещание, что они отдадут ему долг с процентами; кроме того, они ему говорили: "Если ты придешь к нам домой, мы уплатим тебе долг и еще отблагодарим, как и подобает, подарками". И Арментарий отправился и был принят Инъюриозом, и приглашен к столу. После пиршества, когда наступила уже ночь, они вышли отсюда и направились в другое место. Тогда, как говорят, иудей и два христианина были убиты людьми Инъюриоза и брошены в колодец, который находился близ его дома. Когда их родственники узнали о том, что произошло, они прибыли в Тур. По свидетельству некоторых людей, они нашли колодец и извлекли оттуда убитых. При этом Инъюриоз упорно отрицал свое участие в этом деле. Позднее он предстал перед судом, но так как он настойчиво отрицал, как мы уже сказали, свою вину и у них не было доказательств, с помощью которых они могли бы его уличить, было решено, что он подтвердит свою невиновность клятвой. Но поскольку истцы не были удовлетворены этим решением, они вынесли это дело на суд короля Хильдеберта. Однако они не обнаружили ни денег, ни долговых обязательств убитого иудея. В то время многие говорили, что в этом преступлении замешан трибун Медард274, так как и он брал взаймы у иудея. Тем не менее Инъюриоз явился на суд, представ перед королем Хильдебертом, и ожидал три дня до захода солнца275. Но так как обвинители не явились и никто не предъявил ему обвинения в этом деле, он возвратился домой.

24. И вот на десятом году правления короля Хильдеберта король Гунтрамн, созвав людей своего королевства, собрал большое войско. И большая часть войска, состоящая из жителей Орлеана и Буржа, устремилась в Пуатье, ибо его жители нарушили обещанную королю верность276. Но прежде они послали посольство277, чтобы узнать, будут они приняты или нет. Но Маровей, епископ города, плохо принял этих послов. Тогда люди Гунтрамна вторглись в область и начали грабить, жечь и убивать. Возвращаясь с добычей и проходя через Гурскую землю, они обращались с теми, кто уже дал клятву на верность, таким же образом. Они предавали огню даже сами церкви и грабили все, что им попадалось. Это повторялось много раз, ибо жители Пуатье с трудом подчинялись королю. Но когда войско приблизилось к городу и уже было видно, что огромная часть области опустошена, то жители Пуатье послали вестников, обещая быть верными королю Гунтрамну. А когда воины были впущены в стены города, они набросились на епископа, обвиняя его в неверности. Он же, видя, что они угрожают ему, разбил один золотой кубок из священной утвари, переплавил его на монеты и выкупил себя и народ.

25. Напали они с большой яростью и на Марилейфа, бывшего первого врача при дворе Хильперика278. Его уже раньше сильно ограбил герцог Гарарик, а эти снова его ограбили так, что у него ничего не осталось. Они также увели его лошадей, унесли золото, серебро и драгоценные вещи, какие у него были, а его самого отдали в услужение церкви. Ведь отец его был рабом, он смотрел за церковными мельницами, его родные и двоюродные братья, и остальные родственники служили на королевской кухне и в пекарне.

26. А Гундовальд хотел идти в Пуатье, но побоялся, так как слышал, что против него уже набрано войско. В городах же, принадлежавших некогда королю Сигиберту, он принимал присягу от имени короля Хильдеберта, а в остальных городах, принадлежавших Гунтрамну или Хильперику, жители приносили клятву на верность ему самому. После этого он прибыл в Ангулем и, приняв от жителей присягу и одарив вельмож, уехал в Перигё. Он сильно оскорбил тогда епископа279за то, что тот не принял его с почетом.

27. Отсюда он отправился в Тулузу, отослав к Магнульфу280, епископу города, послов с просьбой принять его. Но тот, помня прежнюю обиду, которую он некогда претерпел от Сигульфа281, желавшего взойти на царство, сказал своим горожанам: "Мы знаем, что королями являются Гунтрамн и его племянник, а откуда этот, мы не знаем. Итак, будьте готовы, и если герцог Дезидерий захочет причинить нам это зло282, он погибнет так же, как и Сигульф, и пусть это будет для всех примером, чтобы никто из чужестранцев не смел посягать на королевство франков". Пока они таким образом готовились к сопротивлению и к войне, пришел Гундовальд с большим войском. Видя, что они не могут выдержать его натиска, они приняли Гундовальда.

После этого, сидя вместе с Гундовальдом за трапезой в епископском доме283, епископ сказал ему: "Ты выдаешь себя за сына короля Хлотаря, но правда ли это или нет, мы не знаем. И если даже ты сможешь добиться завершения начатого дела, все же нам кажется это невозможным" А тот сказал: "Я сын короля Хлотаря и намереваюсь теперь овладеть частью королевства. И я быстро дойду до Парижа и сделаю его престольным градом своего королевства". Епископ ему говорит: "Итак, неужели правда, что никого не осталось из рода франкских королей, если ты намерен выполнить то, что говоришь?". Когда во время этого спора Муммол услышал эти слова, он поднял руку и нанес епископу пощечину, говоря: "Как тебе не стыдно, низкий и глупый ты человек, так отвечать великому королю?". Когда же и Дезидерий узнал о том, что было сказано епископом, он, разгневавшись, поднял на него руку. И они оба избили его копьями, кулаками, ногами и связали веревкой, приговорив к изгнанию. Они унесли у него все вещи, как его собственные, так и церковные. Ваддон же, который был майордомом284королевской дочери Ригунты, тоже присоединился к ним. Но остальные, которые пришли с ним, разбежались285.

28. Войско же Гунтрамна, выступив из Пуатье, отправилось дальше за Гундовальдом. И за войском последовали корысти ради многие жители Тура. Но в пути они подверглись нападению жителей Пуатье, и некоторые из них были убиты, многие же были ограблены и вернулись обратно, а за ними вернулись также и те, которые присоединились к войску еще раньше. И вот войско подошло к реке Дордонь и стало ожидать известий о Гундовальде. А с Гундовальдом были, как я уже сказал, герцог Дезидерий и Бладаст286с Ваддоном, майордомом королевской дочери Ригунты. Первыми же при нем были епископ Сагиттарий287и Муммол. Ведь Гундовальд уже обещал этому Сагиттарию епископство в Тулузе.

29. Король Гунтрамн во время этих событий послал некоего Клавдия (в Тур), при этом говоря: "Если ты отправишься в путь, вышибешь из базилики Эберульфа288, убьешь его мечом или закуешь в цепи, я одарю тебя богатыми подарками. Но предупреждаю тебя о том, что ты не должен наносить каких-либо оскорблений святой базилике". Тот же, будучи тщеславным и жадным, быстро прибыл в Париж, тем более что его жена была из области (города) Мо. В уме же он начал прикидывать, не повидать ли ему королеву Фредегонду, говоря так: "Если я ее увижу, я смогу выманить у нее какой-нибудь подарок. Ведь я знаю, что она относится враждебно к тому человеку, к которому я послан". Затем он пришел к ней, тут же добился от нее дорогих подарков, и, кроме того, ему много было обещано за то, что он выгонит Эберульфа из базилики и убьет его, или хитростью наденет на него оковы, или в крайнем случае убьет его в самом преддверии.

Вернувшись в Шатоден, он уговорил графа дать ему триста человек, якобы для того, чтобы охранять ворота города Тура, а на самом деле для того, чтобы, придя туда, он с их помощью смог убить Эберульфа. И когда граф Шатодена еще набирал ему этих людей, Клавдий отправился в Тур. По пути он, по обычаю варваров, начал наблюдать за приметами, которые, как он говорил, были для него неблагоприятны, и одновременно он расспрашивал многих людей, тотчас ли проявляется сила блаженного Мартина по отношению к вероломным или нет и следует ли немедленно возмездие, если кто-либо нанесет оскорбление уповающему на святого. И вот, не дождавшись людей, которые, как я сказал, должны были прийти к нему на помощь, он сам пришел к святой базилике. И тотчас, присоединившись к несчастному Эберульфу, он начал давать клятвы и клясться всеми святыми и даже благодатью епископа, погребенного: здесь, в том, что в деле его, Эберульфа, нет более верного (человека), нежели он, и что он сможет уладить его дело с королем. Ибо про себя презренный уже решил: "Если я не обману его ложной клятвой, я не одержу над ним верха". Когда же Эберульф увидел, что он дал ему такое обещание, поклявшись в самой базилике и среди колоннад, и даже в каждом углу святого преддверия, несчастный поверил клятвопреступнику. А на следующий день, когда мы находились в вилле, расположенной от города на расстоянии около тридцати миль289, Эберульф был приглашен с Клавдием и другими горожанами на званый обед в святую базилику290, и там-то Клавдий и хотел убить его мечом, в случае если слуги Эберульфа будут в отдалении от него. Но Эберульф, будучи человеком беспечным, ничего этого не заметил. После обеда он и Клавдий начали прогуливаться по дворику церковного дома, клянясь и давая друг другу обещания в верности и любви. Во время этого разговора Клавдий сказал Эберульфу; "Хорошо бы еще выпить в твоем жилище, если будут вина, смешанные с ароматами, или если ты благодаря твоему проворству достанешь более крепкое вино". При этих словах Эберульф обрадовался и ответил, что у него есть вино, говоря: "И все, что ты захочешь, ты найдешь в моем жилище, лишь бы только мой господин соизволил бы войти под крышу пристанища моего". И Эберульф разослал своих слуг, одного за другим, на поиски более крепкого вина из Лаодикеи и Газы291.

И когда Клавдий увидел, что Эберульф остался один, без слуг, он простер к базилике руку и сказал: "О блаженнейший Мартин, сделай так, чтобы я в скором времени увидел жену и родных". Ибо для несчастного наступала решительная минута: он и думал убить Эберульфа в притворе, и боялся могущества святого епископа. Тогда один из слуг Клавдия, который был более сильным, схватил Эберульфа сзади и, обхватив его сильными руками, выгнул ему грудь, подставив ее для удара. А Клавдий, сняв с перевязи меч, устремился к нему. Но и тот, хотя его и держали, вытащив из-за пояса кинжал, приготовился нанести удар. И когда Клавдий, подняв правую руку, вонзил в его грудь клинок, Эберульф быстро вонзил ему кинжал подмышку, и после того как он извлек его оттуда, он сильным ударом отсек у Клавдия палец. Затем подоспевшие с мечами слуги Клавдия нанесли Эберульфу раны в разные места. Он выскользнул из их рук, и когда, уже теряя сознание, он пытался убежать, они, обнажив мечи, очень сильно ранили его в голову; мозг вытек, он упал и умер. И не удостоил его спасти тот, кого он никогда не думал молить об этом с верою.

Клавдий же, страшно испугавшись, устремился в поисках защиты в келью аббата, покровителю которого он не оказал почтения. Но так как аббат оставался безучастным, Клавдий сказал: "Совершено тяжкое преступление, и если ты не поможешь, мы погибнем". Во время этого разговора ворвались слуги Эберульфа с мечами и копьями. Найдя дверь (в келью) закрытой, они разбили оконные стекла в келье и через окна бросили копья и пронзили ими уже полуживого Клавдия. Соучастники же Клавдия спрятались за дверями и под кроватями. А аббат, подхваченный двумя клириками, едва вырвался живым из этого частокола мечей. Когда двери были открыты, ворвалась разъяренная толпа. Некоторые из бедных людей, приписанных к церкви, и прочие, получающие милостыню292даже пытались снести крышу в келье за содеянное злодеяние. Бесноватые и другие убогие побежали с камнями и палками, чтобы отомстить за поругание базилики, считая недостойным, что там совершилось такое преступление, какого никогда еще там не бывало. Что же дальше? Попрятавшихся извлекают из их укрытий и сильно избивают; пол кельи пропитывается кровью. После того как их перебили, их вытащили наружу и бросили нагими на холодной земле. Обобрав их, убийцы на следующую ночь убежали. Так возмездие немедленно настигло тех, кто осквернил человеческой кровью священную сень. Но и преступление Эберульфа, как полагают, было немалым, раз блаженный епископ допустил, чтобы с ним произошло такое. Король воспылал было великим гневом, но, узнав причину, успокоился. Имущество же самого несчастного, как движимое, так и недвижимое, которое он унаследовал от предков, король раздал своим верным людям, которые совершенно обобрали жену Эберульфа и оставили ее в святой базилике. Тело же Клавдия и тела остальных увезли в свою область их ближайшие родственники и там похоронили.

30. И вот Гундовальд направил к своим друзьям двух послов; оба были клириками. Один из них, аббат города Кагора, спрятал письмо, которое он получил, в выдолбленной дощечке и залил его воском. Но люди короля Гунтрамна поймали аббата, нашли у него письмо и привели его к королю, и, сильно избив, заключили под стражу.

31. В то время Гундовальд, сильно полюбившийся епископу Бертрамну, жил в городе Бордо. И так как он разыскивал средства, которые ему могли бы помочь в его деле, он обратился к некоему человеку, который рассказал ему, что один восточный царь унес палец святого мученика Сергия и укрепил его на своей правой руке. Когда же ему нужно было прогонять врагов, он, надеясь на помощь святого, поднимал правую руку, и тотчас отряды врагов, как бы сраженные чудодейственной силой мученика, обращались в бегство. Узнав об этом, Гундовальд начал старательно расспрашивать, не найдется ли в этой местности человека, которому удалось бы раздобыть мощи святого Сергия.

Между тем епископ Бертрамн называет купца Евфрона из-за вражды к нему; желая завладеть его имуществом, он постриг Евфрона против его воли293. Пренебрегая этим, Евфрон ушел в другой город и, отрастив там волосы, вернулся обратно. И вот епископ сказал: "Есть здесь некий сириец по имени Евфрон, который сделал из своего дома церковь, поместил в ней мощи этого святого и по благодати мученика испытал много чудес. Так, однажды в городе Бордо был сильный пожар, а этот дом, окруженный пламенем, совсем не пострадал". Услышав это, Муммол тут же поспешил вместе с епископом Бертрамном к дому сирийца и, пристав к этому человеку, приказал показать им мощи святого. Тот отказался. Однако думая, что это уловка, в которой есть какой-то злой умысел, он сказал: "Не беспокой старика и не наноси оскорбления святому. Лучше возьми от меня сто золотых и уходи". Но так как Муммол настаивал на своем и хотел посмотреть святые мощи, то тот предложил двести золотых. Но сириец так и не добился того, чтобы Муммол ушел, не увидев эти мощи.

Наконец Муммол приказал приставить к стене лестницу, – а были мощи спрятаны наверху на стене, против алтаря, в ларчике, – и своему диакону подняться по ней. Когда тот поднялся по ступенькам лестницы и взял ларчик, его так стало трясти, что подумали: он не сойдет на землю живым. Однако взяв, как я сказал, ларчик, который висел на стене, он спустился с ним на землю. После того как ларчик был обследован, Муммол нашел кость пальца святого, которую он не побоялся ударить ножом. А именно; приставив сверху нож, он наносил удар за ударом294. Только после многих ударов косточка с трудом разломилась и, разделенная на три части, рассыпалась во все стороны и исчезла. Я полагаю, что мученику было неугодно, чтобы тот осквернял его мощи. Тогда Евфрон горько заплакал, а все пали ниц, моля о том, чтобы бог удостоил показать им то, что скрыто от человеческих глаз. И после молитвы частички были найдены, и Муммол, взяв одну из них, удалился, но, я думаю, не по благоволению мученика, как это и выяснилось впоследствии.

Пока же Муммол и Гундовальд пребывали в этом городе (Бордо), они приказали рукоположить в епископы города Дакса пресвитера Фавстиана, ибо незадолго до этого там умер епископ. Ницетий же, граф этого города, брат Рустика, епископа эрского, выхлопотал у Хильперика для себя разрешение, чтобы ему выбрили тонзуру и дали святительство в этом городе. Но Гундовальд, стремясь расстроить планы Хильперика, собрал епископов и повелел рукоположить Фавстиана. Епископ же Бертрамн, который был митрополитом, боясь последствий, поручил Палладию, епископу Сента, благословить Фавстиана; к тому же и глаза у Бертрамна в то время гноились. При этом рукоположении присутствовал и Орест, епископ Базаса. Однако позже оно (рукоположение) было отклонено королем, 32. После этого Гундовальд вновь отправил двух послов к королю, по обычаю франков, со священными ветками, чтобы к послам никто не прикасался и чтобы по выполнении поручения они вернулись с ответом. Но они действовали неосторожно и, прежде чем явиться лично к королю, сообщили многим о цели своего приезда. Слух об этом быстро дошел до короля. Вот почему их связали и привели к королю. Тогда, не смея отрицать, зачем, к кому и кем они были посланы, они сказали: "Гундовальд, недавно приехавший с Востока и считающий себя сыном вашего отца, короля Хлотаря, послал нас, чтобы получить причитающуюся ему часть королевства. Если же она не будет вами возвращена, знайте, что он придет с войском в эту область. Ведь к нему присоединились все храбрейшие мужи той Галльской земли, которая простирается за рекой Дордонь. И говорит Гундовальд так: "Когда сойдемся мы на одном бранном поле, тогда господь покажет, сын я Хлотаря или нет"".

Тогда король, воспылав гневом, приказал растянуть их на дыбе и очень сильно бить: если правду они сказали, то чтобы еще подтвердили, а если таят они в глубине сердца какую-либо хитрость, то чтобы вырвать у них тайну под пытками силою. И когда пытка стала невыносимой, они сказали, что племянница его, дочь короля Хильперика295, вместе с епископом Тулузы Магнульфом отправлена в изгнание296, а ее сокровища отняты самим Гундовальдом; и все вельможи короля Хильдеберта потребовали, чтобы Гундовальд был королем; а, главное, пригласил Гундовальда в Галлию сам Гунтрамн Бозон297, когда несколько лет назад был в Константинополе.

33. После того как их высекли и бросили в темницу, король велел вызвать к себе своего племянника Хильдеберта, чтобы вместе с ним послушать этих людей298. И вот, встретившись, они расспросили их, и те повторили в присутствии обоих королей то, что раньше слышал один король Гунтрамн. Кроме того, они упорно утверждали, что, как мы сказали уже выше, об этом деле известно всем знатным лицам в королевстве короля Хильдеберта. И поэтому тогда некоторые из приближенных короля Хильдеберта побоялись явиться на это расследование, так как их считали участниками этого дела. После этого король Гунтрамн, вложив в руку короля Хильдеберта копье299, сказал: "Это означает, что я передал тебе все мое королевство. Теперь ступай и прими под свою власть все мои города, как свои собственные. Ведь у меня, по грехам моим, никого не осталось из моего рода, кроме одного тебя, сына моего брата. Итак, будь наследником всего моего королевства, потому что другие не могут наследовать". Затем, оставив всех, он отвел в сторону юношу300, наедине с ним поговорил, предварительно строжайше заклиная, чтобы их тайный разговор никому не был известен. Тогда он назвал ему, с кем он должен советоваться, кем пренебрегать в разговоре, кому верить, кого избегать, кого одаривать, а кого лишать почета; между тем он сказал, чтобы он никоим образом не верил епископу Эгидию и не приближал его к себе301, который всегда был ему врагом, так как он часто нарушал клятву, данную им и ему самому, и его отцу.

Затем, когда все собрались на пиру, король Гунтрамн стал увещевать войско, говоря: "Смотрите, о мужи, как мой сын Хильдеберт уже вырос. Смотрите и остерегайтесь считать его ребенком. Теперь забудьте о своей развращенности и своеволии, которыми вы отличаетесь, ведь он ваш король, которому отныне вы должны служить преданно". Сии и подобные слова сказал он им. Пропировав три дня и повеселившись, они, одарив друг друга многочисленными подарками, с миром разошлись. В то время король Гунтрамн вернул Хильдеберту все то, чем владел его отец Сигиберт, заклиная его не встречаться с матерью, чтобы не дать ей какого-либо повода написать Гундовальду или получить от него письмо.

34. И вот когда Гундовальд услышал, что к нему приближается войско, он, покинутый герцогом Дезидерием, вместе с епископом Сагиттарием и герцогами Муммолом, Бладастом, а также Ваддоном перешел Гаронну и устремился к Комменжу. А тот город был расположен на вершине одинокой горы, у подножия коей бил большой родник, заключенный в очень крепкую башню. К этому источнику из города по подземному ходу спускались люди и незаметно черпали из него воду. Придя в этот город в начале великого поста302, Гундовальд обратился к жителям со следующими словами: "Знайте, что все в королевстве Хильдеберта избрали меня королем, и у меня есть немалая поддержка. Но так как брат мой, король Гунтрамн, двинул против меня огромное войско, то вы должны укрыть за крепостными стенами города продовольствие и весь свой скарб, чтобы не погибнуть от голода, пока божественное милосердие не окажет нам поддержки". Жители поверили его словам и укрыли в городе все, что смогли, а сами стали готовиться к обороне.