Текст книги "История франков (Книги 6-10)"

Автор книги: Григорий Турский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

25. На другом же острове, расположенном недалеко от города Ванна, было большое озеро, изобиловавшее рыбой. Вода этого озера на глубину одного локтя превратилась в кровь, так что бесчисленное множество собак и птиц в течение многих дней собирались там, пили эту кровь и, насытившись, вечером покидали это место.

26. Эннодия поставили герцогом над жителями Тура и Пуатье434. Берульф же, который до этого возглавлял эти города435, находился вместе со своим сотоварищем Арнегизилом на подозрении из-за сокровищ короля Сигиберта, которые он тайно унес. В то время как он домогался этой должности герцога в упомянутых городах, его и его соучастника с помощью подстроенной западни схватил герцог Раухинг. Тотчас к ним домой были посланы слуги, которые все унесли; там многое было найдено и из их собственного имущества, и кое-что из упомянутых сокровищ. Все это было отправлено к королю Хильдеберту. И когда дело шло к тому, чтобы отрубить им головы, благодаря вмешательству епископов им была дарована жизнь, и они были освобождены. Однако они ничего не получили из того, что у них отняли.

27. А герцог Дезидерий436с кем-то из епископов, аббатом Аредием437и Антестием438поспешил к королю Гунтрамну. Хотя король и не соглашался его принять, однако, уступив просьбам епископов, он милостиво его принял. В то время там появился Евлалий439, чтобы принести жалобу на свою жену, которая пренебрегла им и ушла к Дезидерию, но, осмеянный и униженный, он умолк. Дезидерий же, одаренный королем, милостиво был отпущен домой, 28. Итак, Ингунда, как мы не раз упоминали, была оставлена мужем при войске императора440, и когда ее везли с маленьким сыном к самому императору, она умерла в Африке и там была похоронена. Леовигильд же предал смерти своего сына Герменегильда, супруга упомянутой Ингунды. Разгневанный этим, король Гунтрамн решил отправить войско в Испанию, чтобы оно прежде подчинило его власти Септиманию441, которая еще находилась внутри границ Галлии, а потом двинулось дальше. Во время набора этого войска, не знаю кем из простолюдинов, было найдено письмо. Его переслали для прочтения королю Гунтрамну. Оно было составлено так, будто Леовигильд писал Фредегонде о том, чтобы она всячески воспрепятствовала отправке войска в Испанию, говоря так: "Наших врагов, то есть Хильдеберта и его мать, быстро уничтожьте и заключите мир с королем Гунтрамном, подкупив его большой суммой денег. А если у вас, может быть, мало денег, мы вам тайно вышлем, только выполните то, чего мы добиваемся. Когда же мы отомстим нашим врагам, тогда щедро вознаградите епископа Амелия и матрону Леобу, благодаря которым наши послы имеют к вам доступ". Леоба же доводится тещей герцогу Бладасту.

29. И хотя об этом сообщили королю Гунтрамну и это стало известно его племяннику Хильдеберту, Фредегонда все-таки приказала сделать два железных ножа, в которых она велела еще сделать желобки и наполнить их ядом, разумеется для того, чтобы, если удар окажется не смертельным, ядовитая отрава могла бы скорее исторгнуть жизнь. Эти ножи Фредегонда передала со следующими словами двум клирикам, говоря: "Возьмите эти кинжалы, отправляйтесь как можно быстрее к королю Хильдеберту и притворитесь нищими. И когда вы падете ниц к его ногам, как будто бы прося подаяния, вы пронзите его с обеих сторон, чтобы наконец Брунгильда, которая взяла власть над ним, с его гибелью пала и покорилась мне. Если же юноша окружен такой стражей, что вы не сможете подойти к нему, то убейте самое врагиню. Награда за ваш труд будет такая: если вас при исполнении этого дела настигнет смерть, то я вознагражу ваших родственников и, одарив подарками, сделаю их первыми людьми в моем королевстве. А вы между тем освободитесь от всякого страха, и пусть в вашем сердце не будет боязни перед смертью. Ведь вы знаете, что это дело касается всех людей. Пусть ваши души проникнутся отвагой. Подумайте, как часто храбрые мужи гибли в сражении, но их родственники, благодаря их смерти став знатными, теперь превосходят всех огромными богатствами и являются первыми людьми".

Клирики тем временем, пока женщина говорила так, начали дрожать, думая о том, как трудно им будет выполнить это приказание. Но она, видя их нерешительность, прислала им колдовское питье и велела отправляться туда. И тотчас у них прибавилось душевной силы, и они обещали исполнить все, что она приказала. Тем не менее она велела им взять с собой небольшой сосуд, наполненный этим питьем, говоря: "В тот день, когда вы будете выполнять мое приказание, утром, до того как начать дело, вы выпьете это, и у вас появится большая твердость для свершения этого дела". Так наставив их, она их отпустила. Но в то время, когда они совершали свой путь и дошли до города Суассона, их схватил герцог Раухинг. И после того как их подвергли допросу и они ему все открыли, их заковали и бросили в темницу.

А спустя несколько дней Фредегонда, уже уверенная в исполнении ее приказания, послала слугу узнать, есть ли в народе какой-либо слух, или не встретит ли он какого-нибудь знающего, который сказал бы о том, что Хильдеберт уже убит. Тогда, пустившись в путь, слуга пришел в город Суассон. Услышав о том, что те люди находятся в темнице, он подошел к двери; но когда он начал говорить с сообщниками442, его самого схватили и заключили под стражу. Тогда их всех вместе отправили к королю Хильдеберту. После допроса они открыли правду, показав, что их послала Фредегонда убить его. Они говорили: "Мы получили приказание от королевы притвориться нищими. И, бросившись к твоим ногам, якобы просить милостыню, мы собирались сразить тебя этими мечами. Если бы меч поразил слабо, то сам яд, которым было смазано железо, быстро бы проник в сердце". После этих слов их подвергли различным пыткам, отрубили у них носы и уши, и все они по-разному были умерщвлены.

30. Итак, король Гунтрамн повелел собрать войско против Испании. Он говорил: "Прежде всего подчините нашей власти провинцию Септиманию, так как позорно, чтобы пределы нечестивых готов простирались до самой Галлии". Затем, собрав все войско своего королевства, он направил его туда. Но народы, которые жили по ту сторону рек Соны, Роны и Сены, присоединившись к бургундам, опустошили плодородные и богатые скотом берега рек Соны и Роны. Учинив в собственной стране бесчисленные убийства, устраивая пожары и грабежи, расхищали они и имущество церкви, убивали даже клириков и епископов, а также прочее население у самих святых божьих алтарей. Так они дошли до самого города Нима. Также и люди Буржа, Сента, Перигё, Ангулема и прочих городов, которые тогда были под властью упомянутого короля, дойдя до города Каркассона443, совершили подобные злодеяния. Но когда они подошли к городу, они вошли в него без всякого сопротивления, так как жители добровольно открыли ворота. Потом же, не знаю по какому поводу, между ними и жителями города возникла схватка, и они оставили город. Тогда погиб Теренциол, бывший ранее графом города Лиможа, сраженный брошенным со стены камнем. Его отсеченную голову принесли как знак отмщения врагам в город. В результате этого все люди Гунтрамна, охваченные страхом, решили вернуться домой, оставив все то, что они награбили по пути, и даже то, что привезли с собой. К тому же и готы, нападая на них из тайных засад, многих из них ограбили и убили. Затем они попали в руки жителей города Тулузы, которым они во время своего пути причинили много несчастья. Так, ограбленные и побитые, они с трудом смогли вернуться домой. Те же, что дошли до Нима, ограбили всю область, сожгли дома, выжгли посевы, вырубили оливы, порубили444виноградники, но, не будучи в состоянии причинить вреда укрывшимся за стенами жителям, отправились в другие города. И так как эти города были сильно укреплены, вполне обеспечены продовольствием и остальными необходимыми вещами, то воины, опустошая пригороды этих городов, не смогли проникнуть внутрь.

В то время и герцог Ницетий445, участвовавший в этом походе с клермонцами, осаждал эти города вместе с другими. Мало преуспев в этом, он дошел до какой-то крепости. И после того как он обещал жителям безопасность, осажденные добровольно открыли ворота и впустили его людей, будучи уверены, что они пришли с благими намерениями. Но, войдя туда, они нарушили клятву, разграбили все запасы, а жителей взяли в плен. Затем они решили вернуться домой, и каждый вернулся восвояси. По пути они совершили столько злодеяний, убийств, грабежей и воровства в собственной области, что об этом слишком долго рассказывать. Но поскольку они сами, как мы уже говорили, сожгли посевы в Провансе, то, погибая от голода, недоедания, они оставались лежать на дороге бездыханными, некоторые же утонули в реках, а многие были убиты во время ссор. Говорили, что в этих стычках было убито более пяти тысяч человек. Но их гибель не образумила оставшихся в живых. В то же время из церквей Клермонской области, расположенных близ больших дорог, была похищена церковная утварь, и эти злодеяния кончились лишь тогда, когда они, один за другим, вернулись восвояси.

По их возвращении сердцем Гунтрамна овладела горькая досада. Но предводители упомянутого войска поспешили укрыться в базилике святого мученика Симфориана. И вот когда король пришел на праздник этого святого446, он их принял, но с условием, что они в будущем должны дать ему отчет о содеянном. Спустя же четыре дня, когда собрались епископы и вельможи-миряне, король учинил допрос предводителям войска, говоря: "Как мы теперь можем одержать победу, если мы не соблюдаем того, чему следовали наши отцы? Ведь они одерживали победы, строя церкви, возлагая всю надежду на бога447, почитая мучеников, уважая священников, и, вооруженные щитом и мечом, часто покоряли с божьей помощью враждебные им народы. Мы же не только не страшимся бога, но даже разоряем святыни его, убиваем служителей господних и даже самые мощи святых с глумлением разбрасываем и истребляем. Ведь нельзя одержать победу, когда творятся такие дела. Вот почему наши руки слабы448, меч притупился и щит не сохраняет нас, как бывало раньше, и не защищает. Посему если в этом есть и моя вина, пусть падет она по воле бога на мою голову. Но если вы пренебрегаете королевской волей и отказываетесь выполнять то, что я приказываю, то тут уж пусть падет топор на вашу голову. Ибо если будет казнен один из воевод, это послужит уроком всему войску449. Однако мы уже должны решить, что следует нам делать. Если кто намерен поступать по справедливости, пусть уж придерживается ее; а если кто думает пренебрегать ею, то пусть на его голову падет законная кара. Ибо пусть лучше погибнут немногие непокорные, чем гнев божий будет угрожать всей, ни в чем не повинной, стране".

Так говорил король. И ответили ему военачальники: "Трудно описать, превосходнейший король, величие твоей добродетели, рассказать, какой в тебе страх божий, какова любовь к церквам, какое уважение к епископам, какое милосердие к бедным, какая щедрость к нуждающимся. Но при том, что все, что ты говоришь, славный король, мы считаем правильным и справедливым, что мы можем поделать, когда весь народ погряз в пороках и каждому доставляет удовольствие совершать неправедные дела? Никто не боится короля, никто не почитает ни герцога, ни графа. И если, может, кому-либо из нас это и не по душе и он пытается исправлять это ради твоего долголетия, тотчас возникает народное волнение, тотчас – бунт. И каждый против старшего в диком исступлении доходит до того, что если старший не в состоянии долее молчать, то навряд ли ему удастся избежать смерти". На это король сказал: "Кто следует справедливости450, тот пусть живет, а кто плюет на наш закон и распоряжение наши, тот пусть погибнет, чтобы этот позор не преследовал нас больше".

Во время этих речей явился вестник и сообщил: "Реккаред, сын Леовигильда, выступил из Испании, занял крепость Кабаре и опустошил большую часть области Тулузы, и многих увел в плен. Затем он овладел крепостью Бокер в Арльской провинции, захватил людей вместе с их имуществом и заперся в городе Ниме". При этом известии король назначил герцогом вместо Калумниоза, по прозвищу Агила, Леодегизила451, вручил ему всю Арльскую провинцию452и приказал расставить пограничные отряды в количестве четырех тысяч человек. Одновременно с пограничными отрядами выступил Ницетий, герцог Клермона453, и оцепил границы страны.

31. Во время этих событий Фредегонда пребывала в городе Руане454. Там она обрушила на епископа Претекстата слова, полные злобы, говоря, что придет время, когда он снова испытает изгнание, которому уже подвергался455. Он же сказал ей: "Я и в изгнании и не в изгнании всегда был, есмь и буду епископом; а ты не всегда будешь наслаждаться королевской властью. Мы из изгнания по воле господней перейдем в его царствие; ты же из своего царства погрузишься в бездну. Лучше было бы тебе забыть свои безрассудство и злодеяния, обратясь к более добрым делам, оставить свое высокомерие, которое тебя всегда переполняет, дабы удостоиться вечной жизни и чадо свое, которое родила, довести до совершеннолетия". Так он сказал, и женщина приняла эти его слова как тяжкую обиду и ушла от него, кипя злобой.

Когда же наступило воскресенье, епископ с утра поспешил в церковь для совершения церковной службы и, как подобает, начал петь по порядку антифоны456. И когда во время пения псалмов он опустился на скамеечку для коленопреклонения, появился злодей-убийца и, вынув из-за пояса нож, поразил епископа, стоявшего на коленях на скамеечке, в подмышку. И епископ крикнул, чтобы клирики, присутствовавшие там, помогли ему, но никто из такого множества стоявших вокруг не помог ему. Тогда он простер окровавленные руки к алтарю, произнес молитву и возблагодарил бога. Затем верные ему люди отнесли его на руках к нему в опочивальню и положили на ложе. И тотчас же к нему явилась Фредегонда вместе с герцогом Бепполеном457и Ансовальдом458и сказала: "Не достойно ни нас, ни всех людей твоих, о святой епископ, что такое случилось, да еще в церкви. О если бы нашелся тот, кто осмелился совершить подобное, он понес бы достойное наказание за это злодейство". Но епископ, зная, что она произнесла эти слова с коварством, ответил: "Кто это совершил? Это совершил тот, кто убивает королей, кто то и дело проливает кровь ни в чем не повинных людей, кто совершает в этом королевстве всяческие злодеяния". Женщина же ответила: "У меня есть опытнейшие врачи, которые могли бы залечить эту рану. Позволь им прийти к тебе". И он ей в ответ: "Бог уже пожелал призвать меня из этого мира. А ты, зачинщица этих преступлений, будешь проклята в этом мире. И да пошлет бог кару на главу твою, за мою кровь". И когда Фредегонда ушла, епископ, отдав распоряжение по своему дому, испустил дух.

На его погребение прибыл епископ города Кутанса Ромахар. Великая скорбь охватила тогда всех жителей Руана и особенно знатных франков этого города. Из них один знатный франк, придя к Фредегонде, сказал: "Много же ты совершила злодеяний на своем веку, но хуже всего, что ты приказала убить святителя божия. До сих пор ты такого еще не совершала. Да не замедлит бог покарать тебя за кровь неповинную! Ибо мы все будем расследовать это злодеяние, чтобы тебе впредь не повадно было совершать такие ужасные дела". Сказав это, он покинул королеву. Она же послала за ним пригласить его на обед. И так как он отказался, она просила, чтобы он, если не желает присутствовать на обеде, по крайней мере выпил бы чашу вина, дабы не уйти из королевского дома, ничего не отведав. Он подождал и, получив чашу, выпил полынную настойку, смешанную по способу варваров459с вином и медом; но в это питье был подмешан яд. Как только он выпил, он тотчас же почувствовал, как его грудь стеснила сильная боль, а его внутренности словно разрывались. И он крикнул своим людям: "Бегите, несчастные, бегите460от этого зла, дабы не погибнуть вам так же, как мне". Они не стали пить и поспешили уйти, а он тотчас потерял зрение, сел на коня и на расстоянии трех стадиев461от этого места упал и умер.

После этого епископ Леодовальд462разослал всем епископам письма и, приняв их совет, закрыл церкви Руана, чтобы народ не ждал богослужений до тех пор, пока путем всеобщего розыска не отыщется виновник этого преступления. Некоторых он схватил и путем пыток узнал от них правду, каким образом по совету Фредегонды было совершено это дело. Но так как Фредегонда упорно все отрицала, он не смог добиться отмщения за злодеяние. Говорили, что убийцы приходили даже к самому епископу, потому что он решил тщательно расследовать это дело, но так как он был окружен своими людьми, они не смогли причинить ему никакого вреда.

И вот когда об этом донесли королю Гунтрамну, обвиняя в этом Фредегонду, он послал трех епископов к ее сыну, считавшемуся сыном Хильперика, которого, как мы писали выше, назвали Хлотарем463. А именно: епископов Артемия из Сента, Верана из Кавайона и Агриция из Труа, очевидно, для того, чтобы они с помощью воспитателей ребенка разыскали виновника этого преступления и привели его к нему. Когда же епископы сообщили о цели их посольства, вельможи Хлотаря ответили: "Нам самим не нравятся эти дела, и мы очень хотели бы отомстить за них. Но нельзя допустить, чтобы виновный, если он найдется среди нас, был отведен к вашему королю, ибо по королевскому постановлению мы сами можем пресечь преступления, совершаемые среди нас". Тогда епископы ответили: "Так знайте, что если тот, кто совершил это преступление, не будет выдан, наш король придет сюда с войском и опустошит всю эту область огнем и мечом, ибо ясно, что одно и то же лицо приказало заколоть мечом епископа и погубить отравой франка". Сказав это, они ушли, не получив определенного ответа, но всячески заклинали, чтобы обязанности епископа в этой церкви ни в коем случае не исполнял Мелантий, который был еще прежде поставлен на место Претекстата464. 32. Много зла делалось в то время. Так, Домнола, вдова покойного Бурголена, дочь Виктория, епископа Ренна, на которой женился Нектарий465, имела тяжбу с Боболеном, референдарием466Фредегонды, из-за виноградников. Услышав о том, что она пришла в эти виноградники, Боболен послал гонца предупредить ее, чтобы она даже и не помышляла входить в это владение. Не обратив на это внимание, она заявила, что эти виноградники были владением ее отца, и вошла туда. Тогда Боболен, подняв своих приближенных, напал на нее с вооруженными людьми. Убив ее, он завладел виноградниками, а имущество ее похитил и перебил мечом мужчин и женщин, находившихся при ней; из них в живых остались только те, кто спасся бегством.

33. И вот в те дни в городе Париже появилась женщина, говорившая жителям: "Бегите из этого города и знайте, что он должен сгореть от пожара". Так как многие над ней смеялись, думая, что она это говорит или как гадалка, или под влиянием какого-то пустого сна, или под воздействием беса полуденного467, она им ответила: "Все, что вы говорите, – это не то. Ведь я говорю правду, ибо я видела во сне, как из святой базилики Винценция выходил муж, от которого исходило сияние, и, держа в руке свечу, поджигал подряд дома торговцев". И вот спустя три ночи после того, как женщина произнесла эти слова, с наступлением утра кто-то из горожан, зажегши свечу, вошел в кладовую и, взяв оттуда масло и прочие необходимые ему вещи, оставил возле бочки с маслом свечу. А был этот дом первым к воротам, обращенным на юг. Занявшись от той свечи, дом начал гореть, от него стали заниматься и другие дома. Тогда огонь обрушился на заключенных в темнице. Но им явился блаженный Герман и, разбив столб и цепи, которыми они были обвязаны, открыл дверь темницы и дал заключенным уйти невредимыми. Выйдя оттуда, они направились к базилике святого Винценция, где находилась могила блаженного епископа468. И вот когда пламя от сильного ветра распространилось по всему городу – то там, то сям, – пожар, свирепствуя со всей силой, начал приближаться к другим воротам, где находилась часовня блаженного Мартина, которая была некогда сооружена по случаю того, что он поцелуем исцелил там от проказы одного прокаженного469. А человек, который ее построил на высоких столбах, полагаясь на господа и в надежде на силу блаженного Мартина, сам укрылся и вещи свои укрыл за стенами часовни, говоря: "Ведь я верю и надеюсь на то, что это место защитит от пожара тот, кто не раз прекращал пожары и на этом самом месте очистил кожу прокаженного, излечив его поцелуем". Но пожар приближался и сюда, неслись сильные волны пламени470, которые, проникая через стену часовни, тут же гасли. Народ же кричал тому человеку и его жене: "Бегите, несчастные471, может быть, спасетесь. Вот уже вся сила огня обрушивается на вас. Вот уже вас настигает густой ливень из (горячей) золы и раскаленных углей. Выходите из часовни, чтобы не сгореть вам в этом пожаре". Но они молились и в ответ на их крики не двигались с места. И женщина ни разу не отошла от окна, через которое по временам врывалось пламя, – столь крепко чаяла она благодати блаженного предстателя. И такова была сила блаженного святителя, что спасла не только эту часовню с домом своего почитателя, но и не допустила того, чтобы свирепствующее пламя повредило другие дома, находившиеся окрест. Там и кончился пожар, который начал утихать на одной стороне моста. Но на другой стороне он так сильно все сжег, что только река положила ему предел. Однако же церкви и епископские дома не сгорели. Ведь говорили, что та часть города как будто исстари была освящена, так что там пожар не имел силы и не появлялись ни змеи, ни крысы. Впрочем, недавно, когда чистили канал под мостом и выносили грязь, которой был забит канал, нашли крысу и медную змею. После того как их унесли, там появилось бесчисленное множество крыс и змей, и потом город начал подвергаться пожарам.

34. И поскольку у князя тьмы тысяча уловок472, чтобы нам приносить вред, я расскажу о том, что произошло не так давно с затворниками и божьими угодниками. Удостоенный священнического сана, бретон Виннох, о котором мы упоминали в другой книге473, жил в такой воздержанности, что носил одежду только из шкур, питался сырыми полевыми травами, а чашу с вином подносил к устам так, что, казалось, он скорее смачивал уста, чем пил вино. Но поскольку щедрые набожные люди часто доставляли ему сосуды, наполненные этой влагой, он постепенно привык пить и даже, что еще хуже, без меры и предавался этому так, что частенько видели его пьяным. И вот со временем он стал все больше и больше пить, им овладел диавол, и он был одержим безумием настолько, что хватал то нож, то палку или что-либо другое, могущее служить оружием, и в диком исступлении гонялся за людьми. Вот почему необходимо было связать его цепями и посадить под охраной в келью. В таком безумном состоянии он прожил два года, затем испустил дух.

Нечто подобное, как говорят, случилось с двенадцатилетним юношей Анатолием из Бордо. Он был слугой одного торговца и попросил разрешения жить затворником. Но хотя его хозяин долго противился этому, полагая, что он одумается и что в таком возрасте он не сможет выполнять то, к чему стремится, однако, побежденный наконец просьбами слуги, разрешил ему осуществить свое намерение. А было там искусно сделанное в давние времена сводчатое подземелье, в углу которого находилась небольшая келья, огороженная тесаными камнями, в которой едва мог поместиться стоя один человек. В эту келью и вошел отрок и пробыл в ней восемь или более лет, довольствуясь скудной пищей и питьем, предаваясь бдению и молитвам. Затем, мучимый сильным страхом, он начал кричать, что у него все внутри разрывается. Вот почему произошло то, что с помощью, как я думаю, диавола он отодвинул четырехугольные камни, за которыми он находился взаперти, поверг стену на землю, ломая руки и крича, что его сжигают святые божие. И так как он очень долго пребывал в этом безумии, часто произнося имя святого Мартина и говоря, что лучше быть наказанным им, чем другими святыми, его привели в Тур. Но злой дух, побежденный, как я думаю, силой и величием святого, не смог здесь причинить вреда человеку. А именно: проведя несколько лет в этом городе, он, не испытывая ничего плохого, возвратился на родину. Но там на него снова нашло то, от чего он было избавился.

35. К королю Гунтрамну прибыли из Испании послы с многочисленными дарами просить мира, но они не получили никакого определенного ответа. Потому что в прошлом году, когда войско опустошило Септиманию474, корабли, отплывшие из Галлии в Галисию, были разграблены по приказанию короля Леовигильда, товары отняты, люди избиты и умерщвлены, а некоторые уведены в плен. Лишь немногие из них спаслись каким-то образом на лодках, и они-то и возвестили стране о случившемся.

36. У короля Хильдеберта и по его приказанию был убит, по неизвестным причинам, Магновальд. Это произошло так. Когда король находился во дворце в городе Меце и смотрел на игрище, как травили обложенного сворой собак зверя, вызвали Магновальда. Когда Магновальд пришел и, не ведая о том, что будет, стал, потешаясь с остальными, смотреть на зверя, тот, кому было отдано приказание убить его, воспользовавшись тем, что Магновальд был поглощен зрелищем, метнув топор, рассек ему голову. Магновальд упал замертво, и тело его выбросили в окно475; и он был погребен своими. Имущество его тотчас было разграблено, а все, что нашли, было передано в государственную казну. Однако некоторые утверждали, что причина его убийства была та, что он после смерти брата жестоко избил свою жену, убил ее и вступил в связь с женой брата.

37. Затем у короля Хильдеберта родился сын, которого воспринял от священной купели Магнерих, епископ трирский476. Его нарекли Теодобертом. По этому случаю король Гунтрамн так обрадовался, что немедленно направил послов с многочисленными дарами для новорожденного, говоря следующее: "Ведь через это дитя бог по великой милости своей соблаговолит возвеличить королевство франков, если отец у него или он у отца останется в живых".

38. И вот на одиннадцатом году правления короля Хильдеберта477вновь прибыли из Испании послы с просьбой о мире478, но, не добившись ничего определенного, вернулись домой. А Реккаред, сын Леовигильда, дошел до Нарбонна и, захватив добычу в Галльской области, тайно вернулся домой.

39. В этом году умерли многие епископы, среди них Бадегизил, епископ Ле-Мана479, который был весьма жестоким к народу, беззаконно отнимал и грабил имущество у людей. К его грубой и суровой душе как нельзя лучше подошла еще более жестокая жена480, побуждавшая его советами на совершение самых гнусных преступлений. Не проходило ни дня, ни даже мгновения, чтобы он не неистовствовал, или грабя горожан, или всячески препираясь с ними. Он не переставал ежедневно разбирать с судьями тяжбы, вмешиваться в мирские дела, свирепствовать против одних, других стращать убийствами, даже дрался собственноручно, а то и топтал людей ногами, говоря: "Раз я стал клириком, значит мне и не мстить за свои обиды?". Но что там говорить о чужих, когда он не щадил даже своих родственников; их-то он прежде всего и грабил. Они никогда не могли найти у него справедливости, если речь шла об имуществе отца или матери.

По прошествии пяти лет своего епископства, вступая уже в шестой год служения, он с большим рвением приготовил для горожан пир, но внезапно заболел лихорадкой, и год, который он только что начал, кончился для него неминуемой смертью.

На его место был призван архидиакон парижский Бертрамн481. У него, как говорят, было много споров с вдовой покойного, потому что она присваивала вещи, которые были отданы церкви при жизни Бадегизила, как собственные, говоря: "Это за службу моему мужу". Однако все вещи она возвратила, хотя и неохотно. Злодеяния же этой женщины неописуемы. Ибо случалось, что она целиком вырезала у мужчин срамные уды прямо с кожей живота, а женщинам прижигала раскаленной бляхой обычно скрываемые места на теле. Она совершила много и других гнусных дел, о которых, я думаю, лучше умолчать.

Скончался и Сабауд, епископ арльский482, на его место был приглашен Лицерий, референдарий короля Гунтрамна483. В то время жестокий мор опустошил сам Прованс. Умер и Евантий, епископ вьеннский, на его место по выбору короля поставили пресвитера Вира из сенаторской семьи. В этом году многие епископы покинули этот мир, о чем я хочу умолчать, так как каждый из них в своем городе оставил по себе память.

40. В городе же Type жил некто Пелагий, человек изощренный во всяческих злодеяниях и не боявшийся ни одного судьи, так как под его властью находились все сторожа королевского конного двора. Посему он беспрестанно совершал грабежи, неожиданные налеты, опустошения, убийства и всякого рода преступления на суше и на воде. Я же часто призывал его к себе, желая то угрозами, то мягкими словами удержать его от этих злодеяний, но этим я ничего не добился, кроме его ненависти к себе, как сказано в притче из Премудрости Соломоновой: "Обличай глупца, он умножит ненависть к тебе"484. В самом деле, презренный так ненавидел меня, что, то и дело грабя и избивая людей святой церкви485, он оставлял после себя бездыханные тела и искал новый повод, как бы нанести ущерб церкви или базилике святого Мартина. Случилось, что однажды он избил наших людей, которые проходили мимо и несли в сосудах морских ежей, прогнал их и отнял у них сосуды. Когда я узнал об этом, я отлучил его от церкви, не из мести за нанесенную мне обиду, но для того, чтобы вернее исцелить его от этого безумия. А он, подобрав двенадцать человек486, пришел ко мне, для того чтобы путем ложной клятвы очиститься от этого преступления. Хотя я и не хотел принимать от него никакой клятвы, но уступив его просьбам и просьбам наших горожан, я удалил остальных, принял у него одного клятву и приказал допустить его к церковному общению. Это было в марте. А с наступлением июля, когда обычно косят луга, он захватил луг женского монастыря, прилегающий к его лугу. Но как только он начал косить, его схватила лихорадка, и на третий день он испустил дух. А еще раньше он приготовил для себя гробницу в базилике святого Мартина в местечке Канд, которую его родственники нашли разбитой вдребезги. Тогда его погребли в портике самой базилики. А сосуды с морскими ежами, по поводу которых он дал ложную клятву, после его смерти были извлечены из его кладовой. В этом и проявилось чудо святой Марии, в базилике которой несчастный принес ложную клятву.