Текст книги "Дикий (СИ)"

Автор книги: Григорий Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Потом постреляли на скорость, тут Зол был вне конкуренции, мне еще было далеко до него.

Кай удовлетворенно покивал, и мы направились завтракать.

После завтрака нам выдали инструменты, сетку и клей, посоветовав переделать скафы под местные требования, а остальной народ двинулся на лесозаготовки. Осталось только двое доходяг, которые готовили еду и занимались хозработами.

К обеду мы со скафами закончили и присоединились к основной группе. Зола определили в охрану, а нас с Редом зачисли в вальщики.

Бензопил 'Дружба' тут не было, их заменяли вибропилы. Напоминали они лучковые пилы, полукружие дуги было радиусом сантиметров 80, и вместо полотна была струна наноразмерного диаметра, которая невооруженным взглядом не просматривалась. Место её нахождения обозначалось слабеньким лазерным лучом.

Обращаться с ней надо было крайне осторожно, можно было запросто себе чего ни будь оттяпать. Не зачехлённой она должна была находиться только непосредственно во время спила дерева, чехлы в раскрытом состоянии откидывались к дуге, фиксировались, и служили рукоятками инструмента. Работать с ней лучше было вдвоем, но на крайняк можно было и одному.

Деревья она срезала, как нож масло, главное было вовремя отскочить, что бы комель, когда сыграет, не нанес вред по организму. Больше возни было с ветками, там уже в дело шли вибропилы меньшего радиуса и простые топоры.

Вывозил лесины ширококолесный скиддер, ловко сгребая их и цепляя своим захватом.

Народ работал сноровисто, было видно, что занимаются они этим не первый день. Мы с Редом пока осваивали азы, срезая и рубя ветки.

Охрана попарно находилась на переносных контрольных вышках по углам рабочей зоны, и отслеживала обстановку.

День прошел спокойно, нападений не было.

Ночью проснулся от сильной головной боли, хотел уже подняться и сходить взять в аптечке обезболивающе, как неожиданно боль прошла. Я, сильно не придавая этому значения, завалился спать дальше.

Просыпался еще раз, когда крутили очередного зомбированного бедолагу, но опять быстро срубился, когда его спеленали, непривычный физический труд сильно меня вымотал.

Утром после завтрака отправились на работу, сегодня уже меня с Редом определили в охрану, а Зола отправили постигать азы лесозаготовки.

Тут оказывается все, кто неплохо стрелял, по очереди заступали в охрану, привилегий особых ни у кого не было, все были заинтересованы в увеличении конечного продукта. А мы с Редом с утра еле разгибали спины, и работниками были никакими. Да и к тому же, когда нападали хищники, они первыми атаковали охрану, видимо понимая от кого исходит наибольшая опасность.

Нас определили в разные пары, наверное, чтоб не болтали, потому что мой новый напарник, которого звали Ким Сон, за всю смену произнес только пару слов, типа:

– Смотри в оба, – и уставился в стену зарослей, пытаясь там что-то разглядеть, наверное, считая, что я должен последовать его примеру.

Да, с такими зверобоями нас здесь точно зверьё сожрет.

Я его примеру следовать не стал, просто расфокусировал взгляд, и медленно стал осматривать периметр.

Слава Ушедшим, и этот день прошел без нападений. Периодически в чаще что-то мелькало, но к нам не лезло.

Ночью опять болела голова, утихомиривали лунатика, а в остальном все прошло спокойно.

Так и потянулись дни один за другим. Я поочередно, то валил лес, то заступал в охрану, втягиваясь в новую работу.

Глава 17

На шестнадцатый день пребывания в поселке подошла наша очередь нести ночное дежурство. Заступили на пост с Золом. В нашу задачу, помимо контроля за спящими товарищами, входила необходимость приглядывать и друг за другом. У меня ещё был шанс какое-то время удержать Зола и поднять шум, Реда бы Зол смел за секунду.

Нам пояснили, что если ночью кто-то поднялся и направился не в туалет, тогда это наш клиент.

Само дежурство сильно повышенного внимания не требовало, главное было не спать и не давать этого делать напарнику, вот мы и рубились с Золом в местный аналог карт.

В третьем часу ночи один из сидельцев зашевелился на нарах, мы насторожились и отложили карты. Через некоторое время он поднялся и быстро пошёл к входной двери.

Мы медлить не стали и приняли клиента, Зол его быстро заломал, а я скрутил веревкой ему руки и ноги. Воткнули в рот кляп, чтобы остальной братве спать не мешал, и закинули обратно на нары.

Порядок действий уже не однократно наблюдавшийся нами по ночам инструкций и объяснений не требовал. А насчет этого доходяги и еще парочки других сидельцев нас особо предупредили, они чаще других гуляли по ночам.

Это были морально сломленные люди, на Земле таких называли – чуханами, здесь их окрестили – доходягами. Все-таки это была не зона, где каждый был сам за себя и народ кучковался небольшими группами. Здесь сила была в единстве всего нашего сообщества и приходилось тянуть даже слабые звенья.

Народ в бараке был не однороден, Кай и еще пяток человек раньше тоже были пиратами, они и держали здесь мазу, остальные до посадки занимались кто чем.

Были и бандюганы с планет, и мошенники со взяточниками, Кай говорил, что последнее время стали присылать разный сброд, который быстро ломался или наоборот начинал качать свои права и пытаться завести новые порядки. Таким быстро обламывали рога и ставили на место, костяк барака здесь находился уже не первый год, правила выживания менять ни кому не позволял, они были написаны кровью.

Когда бедолага утихомирился, я почувствовал, как у меня заломило виски, боль нарастала постепенно и в этот раз долго не отпускала. До этого я грешил на перепады давления, но тут у меня стала закрадываться мысль, что причина в другом. Когда пошел к аптечке за лекарством меня окликнул Кай, видимо его разбудила возня с доходягой.

– У тебя все в порядке? – спросил он.

– Да вот, голова разболелась не по детски, думаю колесо съесть.

– И давно у тебя так? – опять спросил он, пристально разглядывая меня.

– Да практически каждую ночь, раньше быстрее отпускало, а сейчас что-то не проходит.

Пока с ним разговаривал, боль отступила. Я хмыкнул и повернулся уходить, тут Кай опять спросил:

– Что отпустило?

– Ага, ты спи, у нас все нормально, справляемся.

Тот наоборот уселся на кровати и тормознул меня.

– Погодь, погодь, давай присаживайся и рассказывай, ты что псион?

Про псионов я конечно знал, из изученных баз, но у меня никаких симптомов присущих им никогда не проявлялось, а медоборудование на наших кораблях не позволяло это проверить. Нужны были аграфские или сплотовские диагносты, а такие во фронтире днем с огнем не сыщешь.

– Да нет вроде – ответил я.

– Скорее всего, ты все-таки слабенький псион, раз так реагируешь на призывы Змия. Просто замечательно, что ты к нам попал.

Я конечно ни чего замечательного в этом не видел, но возражать не стал.

– Ты у нас теперь будешь – 'звоночком' – оживленно заговорил он – Был у нас до этого один, да не уберегли, неопытными тогда еще были, но за тобой мы теперь присмотрим.

Я даже не знал, как реагировать, радоваться или огорчаться такому вниманию, пока мне была не ясна функция этого самого – 'звоночка'. Да и ассоциации с земными понятиями были не хорошие.

– Кай, что за 'звоночек'? И что ему нужно делать?

– Да ничего особенного, будешь продолжать трудиться, как и раньше, только если у тебя опять заломит голову, сразу оповещай народ.

– Какой смысл?

– Когда у тебя начинает болеть голова, скорее всего, это твой мозг так реагирует на постороннее ментальное вмешательство, повышается давление и ускоряется метаболизм, сопротивляясь внешнему воздействию.

Мурзы перед атакой всегда ментально сканируют местность и ты можешь это почувствовать. Да и со Змием тоже предупредишь дежурных, что он начал охоту.

Слушая его, припомнил мою реакцию на гипнообучение, там тоже док говорил про возможную защиту от ментовмешательства.

Тут он широко зевнул, и махнул рукой:

– Ладно, иди, дежурь, надо хоть немного поспать.

Я еще не уверенный в предположениях пахана по поводу моей уникальности, направился на пост к Золу, тот с любопытством поглядывал на нас и наверно ломал голову, чего мы посреди ночи говорильню устроили.

Когда он меня спросил, чего мы там базарили, я ему пересказал содержание разговора, и поделился своими сомнениями. Зол задумался, чеша свою репу, и выдал умную мысль:

– Так эт же круто, мы теперь точно здесь не сдохнем. Ты главное мне первому кричи, если я на вышке буду, я этим зверюгам быстро мозги повышибаю.

Заверив Зола, что непременно ему первому буду сообщать, если что почувствую, мы продолжили играть в карты, уже не возвращаясь к этой теме.

Дальнейшее дежурство прошло спокойно, и поутру мы завалились спать (дежурным давали поспать до обеда).

На следующий день выловил того доходягу, которого мы пеленали, и начал его расспрашивать, что он видит во сне когда лунатит?

– Понимаешь, мне практически каждую ночь сниться мать. Она стоит у ворот нашей зоны и зовет меня. Плачет, кричит что ей страшно, и просит прийти ей на помощь. Я рвусь к ней, но мне не дают, хватая и связывая меня, когда морок спадает, я понимаю, что это был сон, но душа потом болит целый день, мне кажется что у неё без меня там все плохо, а я здесь и никак не могу ей помочь.

Я, пытаясь его подбодрить, сказал, что все у твоей мамки нормально, это Змий, падла, бьет по самому больному месту. Вряд ли я его убедил, вид у него оставался понурый.

Пообщавшись с другими луноходами, понял, что догадка оказалась верна, кому-то снился ребенок, другим подруга или жена, схожесть была только в одном, они стояли за воротами и умоляли выйти к ним.

Видимо Змий посылал ментальный призыв, а человеческий мозг уже сам интерпретировал его в близкие ему образы.

Как бороться с этой напастью я не знал, подошел к Каю поинтересовался у него, тот сказал – не забивай себе голову, тварь охотиться только по ночам, и меры принятые по нейтрализации последствий действуют, дежурные справляются.

Через пару дней приехала колонна лесовозов. Здоровенные тягачи с шестиствольными роторными пулеметами над кабиной тянули за собой двадцатиметровые прицепы.

Народ бросил работать и дружно потянулся на территорию зоны. Оказывается во время погрузки, вне территории огороженного периметра, мог находиться только водитель скиддера, который грузил бревна в прицепы и наш пахан, который выбирал нужные для поселка товары.

Перед погрузкой тягачи отцепили прицепы и разъехались для контроля подступов к месту работы, а парочка направила пулеметы в нашу сторону. Стоять под прицелом пулеметов было не очень уютно и большинство народа свалило в барак.

Погрузка продлилась часа три, когда она закончилась, Кай с водилой накидали коробки со скарбом на скиддер и поехали к нам, а тягачи, зацепив прицепы с обратной стороны, попылили в другом направлении.

Местное светило уже клонилось к закату, поэтому идти, валить лес смысла не было, народ дружно принялся сортировать товары.

Основной объем занимали баллоны с водородом, на котором работал и скиддер и генератор поселка. Дальше шли сублимированные продукты, было еще несколько аккумуляторов и боеприпасы к карабинам, потом еще всякая мелочевка и запчасти.

Нам Кай выдал нижнее бельё и зубные щетки, видимо на большее пока не наработали, да и остальным сидельцам выдавался в основном подобный набор, так что мы были не в претензии.

Оружейка пополнилась двумя карабинами и двумя двуствольными короткими дробовиками, короче обрезами (я бы это так назвал). Как мы поняли, львиная доля добычи ушла именно на их закупку, оружие было в общественной собственности и ни кому лично не принадлежало.

Распределение здесь шло следующим образом:

Половина от сданных бревен шло на погашение кредита за скиддер и инструмент, потом учитывались расходы на всю общину, остаток делился на доли, у всех она равнялась одной, кроме пахана – у него их было две.

В случае удачной охоты принцип распределения был немного другой:

Заваливший зверюгу получал половину от добычи, вторая уходила обчеству. Если был спорный момент, чья пуля угробила зверя, то делили первую половину на количество претендентов.

Когда растащили все добро по своим местам, Кай нам с Золом протянул обрезы, сказал, чтобы всегда таскали с собой, наказал Золу приглядывать за мной и всегда находиться рядом, тот понимающе кивнул и заверил, что не даст меня в обиду.

В принципе ни чего не менялось, только волыны добавились, Зол и так постоянно меня опекал, с тех пор как мы здесь оказались.

Через пять дней после приезда лесовозов, тот доходяга, который рассказывал про мать, вскрыл себе артерию на шее.

Его оставили в поселке с таким же бедолагой на хозработах, когда напарник был чем-то занят, тот уединился в одном из сараев и резанул себе шею.

Узнали мы об этом только когда вернулись с лесозаготовки, хозбанде было строго настрого запрещено покидать территорию.

Пахан долго матерился, проклиная и змия и этого доходягу за то, что он так поступил, в итоге, когда он немного успокоился, заявил нам что все, работе шабаш, пока не завалим эту тварь.

На следующий день вместо работы народ дружно начал расставлять силки для поимки приманки. Когда с этим закончили, вернулись в поселок.

Несколько наблюдателей с оптикой забрались на крыши строений, остальные разбрелись по территории заниматься кто чем.

Я направился к скиддеру, поинтересоваться его устройством. Водила был рядом со своим аппаратом и мог посодействовать мне в этом.

Из объяснений тракториста я уяснил, что конструкция по космическим меркам – полный примитив.

В скиддере был водородный движок, который крутил генератор, тот в свою очередь питал пару аккумуляторов, а с тех электричество расходилось на электродвигатели передней и задней пары колес, и еще на один электродвижок, который приводил в действие гидравлику.

Утолив свое любопытство, отправился в барак, больше заняться было абсолютно нечем.

Ближе к вечеру послышались возбужденные крики, как я понял, в силки попалась жертва. Человек десять дружно ломанулись извлекать добычу, пока ее кто ни будь из местных хищников не схарчил, экземпляр нужен был живым. Все прошло удачно, когда я вышел на улицу, то увидел наших охотников тянущих на длинной веревке упирающуюся козу.

Когда подошел ближе к этой рогатой скотине, понял для чего нужна была длинная веревка, коза периодически 'бодалась' ментальными ударами, сознание от этого никто не терял, но ощущения были не из приятных, как будто кто-то огрел по голове сковородкой.

Пленницу привязали не далеко от калитки и начали вокруг неё сооружать импровизированный загон из колючей проволоки, когда с этим закончили, народ потянулся в барак. Нам нужно было дождаться двух часов ночи, когда начинает свою охоту Змий, время мной уже было вычислено досконально, по приступам головной боли.

В час ночи наша охотничья партия из двенадцати человек, по количеству имевшихся карабинов, полезла на крышу, мы с Золом тоже были в их числе. На крышу были протянуты две веревки: одна была привязана к запору калитки, другая тянулась к привязи козы. Пахан ухватил концы этих веревок и мы затаились.

Ждать пришлось часа полтора, я почувствовал привычную уже ломоту в висках и толкнул Кая, тот кивнул и приподнял руку, давая знак остальным.

Коза пока лежала спокойно. Минут через пятнадцать наша приманка зашевелилась и стала рваться с привязи. Кай дернул первую веревку, открывая запор, потом развязал узел и отпустил конец второй. Коза, почувствовав слабину, направилась к калитке, боднув ее, открыла и побрела на встречу со своей смертью.

Мы отслеживали ее перемещение очень четко, потому что до этого измазали ее зубной пастой (просто других белил у нас не было), и она не терялась на темном фоне. Когда она отошла от забора метров на семьдесят, к ней метнулась быстрая тень.

Тут грянул залп, мы в двенадцать стволов палили в то место, где была коза, кто-то врубил прожектор и стрельба пошла уже прицельно, до этого мы, можно сказать, лупили по площади. При освещении было видно огромное извивающиеся тело, в которое мы дружно пытались попасть.

Эта грёбаная анаконда пыталась уползти, несмотря на многочисленные ранения, пока ей кто-то не попал в голову.

После этого она еще долго трепыхалась в агонии, скручивалась в кольца, но ползти уже не ползла.

Когда она окончательно угомонилась, мы завели скиддер и на нем по быстрому притащили ее в зону. Оставлять такую ценную добычу до утра за забором Каю не позволила жаба, к утру от неё мог остаться только костяк.

Змий в длину был метров восемь и в диаметре сантиметров сорок, имел зеленоватую окраску с бурыми пятнами.

Эту рептилию можно было сдать приемщикам целиком, поэтому её сразу потащили в один из сараев, где стоял большой холодильник для подобных целей.

Когда с этим закончили, народ пошел спать, Кай сказал, что будем дрыхнуть до обеда, а там уже начнем валить лес.

Глава 18

Три дня после охоты на змея была благодать. По ночам никто не вскакивал, голова у меня болеть перестала, доходяги взбодрились, а то ведь они боялись засыпать до этого.

Но, по прошествии этих трех суток, начали появляться другие обитатели джунглей. Теперь уже приходилось засыпать под аккомпанемент орущей и визжащей фауны. До этого с наступлением темноты все вокруг как будто вымирало, видать змий нагонял такой ужас на местных обитателей, что они сторонились этих мест. Теперь же расчухав, что опасность миновала, резвились во всю.

Присутствовал, конечно, и положительный момент, теперь можно было и поохотиться.

Силки расставленные на приманку никто не снимал, и теперь в них регулярно кто-то попадался, правда, в основном всякая мелочь. Но мы и этому были рады, органы шли в холодильник, а наш рацион стал разнообразней.

Лесозаготовку ни кто не отменял, поэтому мы регулярно продолжали валить деревья, осмотром силков занимались только утром, когда шли на делянку. Конечно, не вся живность к утру была в целом виде, но это уже издержки производства. Вечером смотреть силки не было смысла, так как мы своим шумом во время работ распугивали всю живность. Да и охрана на вышках периодически постреливала в сторону леса, иногда даже результативно.

В основном отстреливали местных обезьян, те быстро сваливали при выстрелах, но потом все равно возвращались, как будто им тут медом намазано. Попасть в них было довольно трудно, они постоянно перемещались, и как будто чуяли, когда их начинали выцеливать, прятались за стволы или резко смещались в сторону. Складывалось такое ощущение, будто они играют с нами в игру – а ну-ка попади, или выеживаются друг перед другом, типа кто ближе подберется и засандалит по нам ментальным ударом. Прямо экстремалы, мать их.

Долбили они посильней козы, и если два – три этих гамадрила подбирались ближе чем на 50 метров, и били вместе, то человек терял сознание как от нокаута.

Эти твари, оказывается так охотятся, вначале вырубая жертву, а потом перегрызая ей глотку. Все это объяснили старожилы, когда мы первый раз столкнулись с этой напастью.

Обезьянцы были ростом сантиметров 60, имели длинный хвост и собачью морду, как у земных павианов.

Теперь дежурство на вышке превратилось в сущее наказание, хоть бдительность была повышена в разы, все равно эти твари умудрялись иногда подобраться незаметно и нанести удар.

Я в силу своих пси-способностей держал его лучше остальных, поэтому меня на постоянку прописали на вышку, голова после смены гудела как котел, и Золу приходилось меня практически тащить на себе, когда мы возвращались в поселок.

Но что характерно, с каждым днем ощущения ударов я переносил все легче и легче, видимо мозг набивался)))))).

Позже уже сам стал пытаться бить ментально в ответ по гамадрилам, мысленно представляя, что наношу удар лбом по носу этой твари, и вкладывая в этот посыл всю злобу и ненависть, которую к ним испытывал.

Никого я пока таким макаром не свалил, но верещать они после удара начинали.

У нас с Золом была самая результативная двойка по отстрелу этих мартышек, я их шугал ударами, а он бил их влет с винтаря.

Правда, подобрать их тушки получалось редко, своих раненых сородичей они утаскивали с собой, а с первого выстрела завалить гамадрила было довольно трудно. Но все равно мы день через день возвращались в лагерь с добычей.

До бабуинов в конечном итоге все-таки дошло, что надо искать добычу полегче, и дней через двадцать они прекратили свои попытки закусить кем ни будь из нас.

Я, потеряв возможность оттачивать на них свои новые способности, перешел на мелкую живность, которая попадалась в силки.

Зверюшек, типа зайца, я оглушал секунд на десять, более крупных пока пробить не мог.

Так незаметно прошел месяц, и прибыли лесовозы за продукцией.

Схема погрузки была, как и в прошлый раз – мы тусовались на периметре зоны, а пулеметы с тягачей контролировали нас и прилегающую территорию. Добавилось только, что скиддер перед выездом на погрузку зацепил на прицеп контейнер холодильника, а обратно привез уже другой.

Пахан каждую декаду связывался с колониальной администрацией и докладывал о состоянии дел, и наличии подготовленной продукции.

Из-за излучения планеты связь могла осуществляться только оптическим способом. Кай лез на крышу барака и семафорил своей лазерной указкой в направлении геостационарного спутника. Оттуда информация уходила на центральную базу колонии, которая располагалась возле планетарного лифта. Так что, сколько машин посылать и нужен ли холодильник, администрация знала заранее.

Благодаря увеличившемуся выхлопу с добычи, Кай приобрел три карабина и четыре обреза в оружейку. Нам с Золом, на нашу долю достались удобные шлемы с принудительной вентиляцией от охотничьего костюма разработанного специально для этой планеты. А то в наших переделках, несмотря на все ухищрения, голова все равно потела безбожно.

Еще в этот раз к продуктам довеском шла планетарка и мы неплохо посидели, отмечая удачный месяц.

На следующий день понял, что бухать для псионов противопоказано, когда приступил к обмену ударами с очередной пойманной козой. Болевой порог снизился, а мои плюхи стали слабей.

Договорился с Каем не пускать пока животину под нож, а оставить мне для тренировок. Тот охотно согласился, тем более, если приползет новый питон, приманку искать не надо.

Так и потянулись дни, я регулярно по вечерам тренировал свои новые способности, и мог уже оглушить козу с расстояния в 10 метров. Более крупной дичи в силки не попадалось и приходилось увеличивать расстояние для ментальных атак.

Стал замечать, что иногда улавливаю эмоции окружающих, если они достаточно сильные.

Так, например, находясь рядом с одним человеком, начинал чувствовать тоску; рядом с другим веселье или злобу; вначале думал, что это мои чувства, но после догадался, что воспринимаю эмоции других как свои. Просто беспричинно начинаю испытывать то же самое, что и находящийся рядом человек или животное.

В один из дней работая на валке леса, почувствовал, что как будто кто-то почесал мне мозги, ощущение было новое и я стал оглядываться, ища причину. Тут пришло ощущение взгляда в спину, из наших никто на меня не пялился, значит, наблюдатель находился в лесу, чувство не проходило, и накатило ощущение опасности.

Я свистнул народу на вышках, чтобы внимательнее смотрели по сторонам, и тут из чащи начали выскакивать здоровые зелено-бурые пятнистые кошки. На паре вышек сомлели часовые, а мне по мозгам прилетела такая плюха, что я на пару секунд потерялся, не смотря на все мои тренировки.

Когда очухался то увидел, что на меня летит стремительная тень, дернулся в сторону, отчаянно пытаясь уйти из под удара, на автомате крича про себя 'Р-А', и тут я ускорился, наверное, сыграла свою роль критическая ситуация, раз у меня это получилось без участия нейросети.

В итоге, выскочить из под когтей мурза у меня получилось, тот пролетел дальше, и пока разворачивался ко мне, я успел выхватить обрез.

Он только начал приседать для нового прыжка, когда я ему в грудь разрядил оба своих ствола дуплетом, тварь просто снесло.

Быстро глянул по сторонам, увидел, что Зол валяется в отключке, а рядом с ним другой мурз терзает и рвет одного из сидельцев. Перезаряжаться времени не было, я подхватил вибропилу и кинулся на выручку. Когда я с размаху ударил инструментом по хребтине хищника, то даже не заметил как струна располовинила животюгу, та просто развалилась на две части.

Оглядевшись еще раз, поблизости мурзов не заметил, зато увидел, как одна тварь карабкается на вышку к сомлевшим охранникам. Сорвав с пояса у бессознательного Зола его обрез ринулся туда, я все еще находился в ускоренном режиме, поэтому подоспел вовремя. С криком – СУКА, ЗАВЛЮ!!! Я дал по кошаку такой ментальный удар, что коза бы наверно копыта отбросила от такого, злоба и ярость просто клокотали во мне. Эта же тварь только на миг потерялась в пространстве, но и этого мне хватило, чтобы зайти с боку и разрядить в неё оба ствола. Мурза просто сдуло с вышки, а я начал лихорадочно перезаряжать обрезы.

Тут почувствовал, что начался откат после разгона, появилась слабость и апатия. Заставил себя доковылять обратно до Зола, и уже там привалившись спиной к дереву, стал приходить в себя, выставив заряженные стволы обрезов, ожидая новых атак.

Но видимо кто-то наверху решил, что моё участие в этой битве уже не потребуется.

Основная стая мурзов крутилась возле плотной группы остальных сидельцев, те выставили перед собой вибропилы струнами вперед и сдерживали натиск, судя по нескольким тушам тварей перед этой защитой, вполне эффективно. Да еще и стрелки с двух оставшихся вышек прореживали нападавших.

В какой то момент кошки видимо поняли бесплодность своих атак и рванули в джунгли.

В итоге на поле боя осталось двенадцать туш мурзов и пять тел наших товарищей.

У кого-то из уцелевших были глубокие раны, кто-то еще валялся в отключке, поэтому мы первым делом посадили раненых на скиддер и направили его в поселок, а я побежал за ним, так как мои умения медика нужно было применять сразу, как только раненых доставят в лагерь.

Зашивать раны пришлось трем пострадавшим и одному накладывать шину на перелом, у остальных были небольшие ссадины и ушибы.

Когда с этим закончил, оказалось, что народ уже успел перевезти в лагерь и тела погибших товарищей и туши мурзов.

Хоронили парней на следующий день, на небольшом пригорке недалеко от лагеря, ни каких церемоний не проводилось, все происходило как-то буднично, видимо народ уже привык к таким потерям.

После этого все, кроме раненых отправились валить лес, как будто ничего не произошло, нет, по исходившим эмоциям от людей я чувствовал и боль и горе, но все это держали при себе и работали молча.

Через пару дней жизнь взяла свое, и народ опять оживился, стали слышны подначки и смех, люди стали интересоваться долей с добытых мурзов, и на что её смогут потратить.

Внутренности мурзов ценились очень хорошо, дороже были только потроха змея, так что я мог позволить себе немного шикануть, ведь за мной числилось три штуки. Посмотрев список, что можно заказать, который мне дал Кай, и по его совету решил взять себе и Золу с Редом костюмы охотников, шлемы от которых у нас уже имелись. Как показала практика, переделка от скафа была уязвима из-за своих разрезов для вентиляции, в костюме же все было продуманно в этом плане, и он на порядок лучше проветривался чем переделка, а то мы и так приобрели уже такие сухостойные фигуры из-за постоянного потоотделения, как трудящиеся горячего цеха, вынужденные работать в суконках возле расплавленного металла.

Жадничать я не стал, все-таки парни были самыми близкими мне здесь людьми, да и остальной индивидуальный ассортимент вызвал ухмылку, бухло, наркотики, надувные бабы, так что выбор был однозначен.

Поговорил с Золом и Редом, чтобы они скинулись своими долями для покупки Реду шлема, чтобы мы трое были полностью экипированы, те меня полностью поддержали и поблагодарили за костюмы. Я сказал, что Земля круглая и еще сочтемся, а чтоб до этого дожить, надо находиться во всеоружии.

Через пару дней прибыли лесовозы и мы стали обладателями новинок.

Те из сидельцев, кому позволяла доля, тоже набрали себе костюмов, видимо пахан и остальным присоветовал их взять, до этого подобный девайс был только у него, который я поначалу ошибочно принял за скаф пятого поколения.

На общаковую долю Кай взял охотничий вездеход, напоминавший земной джип на здоровенных широких колесах, только он был боле приземистый и соответственно более устойчив.

Сразу предупредил нас, что в радиусе 10 километров мы можем передвигаться свободно, но если покинем этот периметр, то рискуем получить со спутника заряд когерентного электромагнитного излучения.

Опять вечером были посиделки с планетаркой, но я уже не пил, помня о последствиях для псионов.

Опять потянулись трудовые будни, отличие было только в том, что мы теперь иногда совершали вылазки в лес на вездеходе, но далеко не углублялись, проехать можно было далеко не везде, мешали крупные деревья. Мелочь и молодую поросль мы скашивали приспособленной спереди вибропилой. Срезанные лесины валились на крышу, и скатывались с неё. Если с небольшими деревьями этот номер прокатывал, то крупняк мог и раздавить нашу таратайку. Поэтому маршрут по джунглям мы прокладывали как бык поссал.

Гоняли обычно вчетвером, я за рулем, а Зол и ещё двое парней числились стрелками, в крыше были два широких люка над задними и передними сидениями, и все бронестекла, включая лобовое, можно было открыть наружу вверх, где они фиксировались в любом положении.

Вылазки много добычи не приносили, живность разбегалась от шума производимого нами, но иногда попадались особо любопытствующие экземпляры, которые подставлялись под выстрел.

Хоть результат нашей охоты и не впечатлял, но положительный эффект все же был, хищники уже не шарохались в наглую возле делянки, и гораздо реже стали попадаться часовым на глаза.

Я все равно был не удовлетворен такими результатами, и припомнил один интересный способ охоты туземцами на ягуаров, который описывал А.Э. Брем. Решил испробовать, как он будет работать в местных условиях.

Наделал из арматуры, нашедшейся в одном из сараев, заостренные колья, взял недоеденную тушку из силков для приманки, и кусок веревки, со всем этим добром отъехали в джунгли метров на пятьсот, выбрав такое место которое просматривалось с вышки, и я начал мастерить ловушку.

Приманку на веревке я подвесил на высоту трех с половиной метров, а внизу под ней втыкались заостренные колья. По описаниям, кошак должен был сигануть за добычей и обратно уже приземлиться на колья.

Сомнения вызывала только высота подвешенной приманки, в описаниях не было конкретики, но рассуждая логически она должна быть на пределе прыжка мурза, чтобы он не перелетел колья, это уже придется выяснять эмпирическим путем.