Текст книги "Грузинские романтики"

Автор книги: Григол Абашидзе

* * *

 
Я дивлюсь: отчего порицать покоренных красою?
Власть ее без границ. Страсть безумною манит мечтою.
Деве скажет влюбленный: «Я всё напоследок открою.
Этна в сердце потухла. Засыпано сердце золою».
Бедный житель земли, где сверкание страсти над нами
Не смирит увлечений и чувств непокорное пламя,
Если щедро природа ее наградила дарами,
Сердцу как не пылать, с красотою встречаясь глазами?
Пусть напрасен огонь, что с собою приносит горенье.
Смерть подходит поспешней; стремительней жизни движенье.
Но скажу, принимая как радость часов сокращенье:
«Я любви непокорной покорно приемлю веленья».
Разум гневно внушает: «О, будь осторожен, доколе
Эти неизлечимые будут томить тебя боли?»
Но ответствует вкрадчиво сердце: «О, не все ли равно ли?
Наслаждайся любовью, покуда любовь в нашей воле».
Разум, мудрствовать брось! Или сам ты не видишь воочью —
Сердце властвует гордо, проникнув в твое средоточье,
Но само, хоть владыка желаний, сложив полномочья.
Служит страсти, и днем от нее не отходит и ночью.
 

Перевод С.Спасского

* * *

 
О любимая! Безумен я. Мой удел жесток,
Нет таких стихов, в которых страсть я излить бы мог!
Как мне выплакать, как мне в сердце скрыть тайных слез поток,
Яд желаний, скорбь неудач моих и моих тревог?
В горе вверг меня, разлучив с тобой, беспощадный рок!
 
 
Прежде слушал я, закрыв глаза, неземную речь.
Взор очей твоих блистал порой, как разящий меч,
Пламень радости от их огня я хотел зажечь,
Видел нежный лик – бесценный дар наших кратких встреч.
А теперь? Лишь память их я храню в залог.
В горе вверг меня, разлучив с тобой, беспощадный рок!
 
 
Нежным ирисом украшен твой горделивый стан.
Не увянуть ни розам ланит твоих, ни твоим устам.
Сердца страстный стук в груди моей я считать устал.
Пряди длинных кос, мгла волос твоих, – я рабом их стал.
Сквозь узор чадры слепит глаза мне живой цветок.
В горе вверг меня, разлучив с тобой, безрассудный рок.
 
 
Ветви тополя – ветви рук твоих, далеки, горды.
Светят издали грудей твоих две ночных звезды.
Кипарис мой стройный, готов лобзать я твои следы,
Пролил море слез, и горечь их – соль морской воды.
Кровью залит мозг, туманит ум вечный вихрь тревог.
Как безжалостен разлучивший нас безрассудный рок!
 

Перевод В.Успенского

* * *

 
В небе на радость мне взойди, луна,
Негою, милою бессонным, полна!
Роем, влюбленные, сюда, ко мне!
Славьте и радуйтесь – светла она!
 
 
Ближе, скорей, тесней!
Все, кто поет о ней,
Гимны слагайте ей!
Лунным безумьем безумен я.
 
 
Светом пронизана ночная мгла.
Вижу, что радость вокруг меня легла,
Скорби во взоре моем места нет, —
Давнее горе навсегда ушло.
 
 
Ближе, скорей, тесней!
Все, кто поет о ней,
Гимны слагайте ей!
Лунным безумьем безумен я.
 
 
Взгляда чернильное озеро бурлит,
Сердце, пронзенное стрелами, болит,
Лик исцеленного от смертных мук
Сладостной влагою слез залит.
 
 
Ближе, скорей, тесней!
Все, кто поет о ней,
Гимны слагайте ей!
Лунным безумьем безумен я.
 

Перевод В.Успенского

Кипарис Эдема

 
Я изгнан судьбою жестокой из рая,
В тени кипариса побыть не успел.
Я с ним разлучен. От желаний сгорая,
В безумье я свой проклинаю удел.
 
 
О, смесь хрусталя, и жемчужин, и лала,
Прибавлен рубин, пламенеющий ало.
Когда ты свой рот, говоря, размыкала,
Я, полный хвалами, был нем и несмел.
 
 
Прочерчены гнутые брови, а взгляды —
Озера чернильные, море прохлады,
И войско ресниц поразит без пощады
Меня остриями всевидящих стрел.
 
 
Двугранный хрусталь – обиталище света.
В тяжелые локоны шея одета.
Соперник, ты рядом? Как вынести это?
Тьма сердце связала. Где мукам предел?
 
 
Ты держишь копье, поразить им готова.
Не спасся и я от копья золотого,
И мне исцеленье – рассказывать снова
О ране, о том, как был меток прицел.
 

Перевод С.Спасского

* * *

 
Просьбы множу я: пощади,
Ты любовь воздвигла в груди.
Пусть голос милый
Спасет от могилы.
Сердце давно
Тебе вручено,
В ранах оно.
 
 
Ты – светило, но почему
Не всегда озаряешь тьму?
Пусть голос милый
Спасет от могилы.
Сердце давно
Тебе вручено,
В ранах оно.
 
 
Сердце ты опалила вдруг,
Но не вылечила недуг.
Пусть голос милый
Спасет от могилы.
Сердце давно
Тебе вручено,
В ранах оно.
 
 
Я увидел тебя, был рад,
После горечь вкусил и ад.
Пусть голос милый
Спасет от могилы.
Сердце давно
Тебе вручено,
В ранах оно.
 
 
Солнце, что ты светишь в мой склеп?
Я, следив за тобой, ослеп.
Пусть голос милый
Спасет от могилы.
Сердце давно
Тебе вручено,
В ранах оно.
 
 
Кто создал тебя, солнце, тот
Этим кару мне воздает.
Пусть голос милый
Спасет от могилы.
Сердце давно
Тебе вручено,
В ранах оно.
 

Перевод С.Спасского

* * *

 
О роза, сердце влюблено,
Рассудок помутнен давно,
И рощей сделалось оно,
Где древо страсти взращено.
 
 
Ты соловьям внушаешь пенье,
Жжешь, ранишь, даришь исцеленье.
 
 
Коралл улыбкой рассечен,
Дарил мне одобренье он,
Но замкнут он. Ни звук, ни стон
Не слышны. Или клятвы – сон?
 
 
Ты соловьям внушаешь пенье,
Жжешь, ранишь, даришь исцеленье.
 
 
Твой лик – тень облака на нем.
Готовы слезы пасть дождем.
Гляжу в чернильный водоем.
Мне слышен стонов мрачных гром.
 
 
Ты соловьям внушаешь пенье,
Жжешь, ранишь, даришь исцеленье.
 
 
Что означает скорбь твоя?
Она мне – острие копья.
Ты страждешь, слезы не тая,
Росу на розах вижу я.
 
 
Ты соловьям внушаешь пенье,
Жжешь, ранишь, даришь исцеленье.
 
 
Ответишь: «Жребий мой жесток.
Тебя не вижу. Ты далек».
О, подожди, настанет срок,
К нам будет благосклонен рок.
 
 
Ты соловьям внушаешь пенье,
Жжешь, ранишь, даришь исцеленье.
 

Перевод С.Спасского

* * *

 
Огнем любовным охвачен ныне я.
Всем сердцем твой.
Взят в плен тобой.
За что же ввергла меня в уныние?
 
 
Лей, солнца лик, свет ослепленному!
Агат волос,
Ночь черных кос,
Прохладой вейте в сердце влюбленному.
 
 
Лук напряженный, не будь губителен.
О, не томи,
Мой бред уйми.
Явись, как прежде, светлым целителем!
 
 
Озер чернильных стражи грозящие,
Ресниц лучи,
Любви мечи,
Не убивайте, насмерть разящие.
 
 
Не прерывайте трель соловьиную,
Розы ланит!
Вам он звенит,
Радостно славит любовь единую.
 
 
Розовых уст цепи жемчужные,
Вас горячей
Наших речей
Нежная страсть, отзвуки дружные.
 
 
Груди твои – чета голубиная.
Как восхвалю
Ту, что люблю?
Ты как кристалл сияшь, любимая.
 
 
Ствол кипариса! Твое колыханье
В крови шумит,
Огнем томит,
В груди горячей сжало дыханье.
 
 
О, не губи меня, волоокая,
Плачу, любя.
Дай мне себя.
Я умираю! Сжалься, жестокая!
 

Перевод Л.Успенского

* * *

 
Как завидел взор красу твою,
Проклял я слепую судьбу мою.
Опустив глаза, пред тобой стою.
О звезда, пошли мне отрадный луч!
 
 
Снизойди, непреклонная!
Видишь, сердце влюбленное
Страсть терзает бессонная!
 
 
Прядью темных кос вяжешь сердце мне.
В душной тьме волос на живой волне
Хрустали и лалы горят в огне.
Как воспеть мне их? Стих тяжел, тягуч.
 
 
Покорись, непреклонная!
Страждет сердце влюбленное,
Дай мне счастье бессонное!
 
 
Вот чернильный блеск двух больших озер,
Темный лес ресниц окаймляет взор.
Тонкий лук бровей целит в грудь, в упор.
Что ж, рази стрелой, убивай, не мучь.
 
 
Не томи, непреклонная!
Видишь, сердце пронзенное
Жжет стрела раскаленная.
 
 
Лепестки ланит – алой розы куст,
Стройной шеи ствол, легкой ткани хруст,
Жемчуга зубов меж рубинов уст —
Их целящий сок ядовит и жгуч.
 
 
Исцели, непреклонная!
Видишь, сердце влюбленное
Страсть терзает бессонная.
 
 
Стебель шеи скрыл кружевной убор,
Нежной груди блеск – как живой фарфор.
Двух птенцов ее жадно ищет взор,
Как рубины, их клювы горят. Не мучь!
 
 
Заступись, непреклонная,
Гонит сердце влюбленное
Добродетель бессонная.
 
 
Ветви тополя надо мной сомкни.
Счастлив тот, кого осенят они,
Вдалеке от них безотрадны дни.
Меркнет взгляд очей, как вечерний луч.
 
 
Пощади, непреклонная!
Видишь, сердце влюбленное
Страсть терзает бессонная.
 
 
Горе тем, кто вступает в неравный бой.
Разлучен я с негой, гоним судьбой.
Но не плачу, нет! Я пленен тобой,
Пусть же бог меня поразит из туч!
 
 
Как мне жить, непреклонная,
Если сердце влюбленное
Страсть терзает бессонная?
 

Перевод В.Успенского

* * *

 
Хотелось в безмолвии скрыть свой сгон,
Чтоб жалобой сердца не тревожил он,
Но скрыть я не сумел, так был дух смущен.
 
 
К веселию, любовь, ты дала мне сил
Я голову теперь за тебя сложил.
 
 
Горе! Тяжкий гнет тоски жесток.
О, горе мне, о, горе мне – врач далек.
Одну оставил надежду злобный рок.
 
 
К веселию, любовь, ты дала мне сил
Я голову теперь за тебя сложил.
 
 
Лишен всего, что мило, судьбой забыт,
Сижу и горько плачу я, тоской убит,
Так жалоба порою моя звучит:
 
 
К веселию, любовь, ты дала мне сил
Я голову теперь за тебя сложил.
 
 
Смертью грозите мне, но к чему грозить:
Я, обездоленный, мертв, довольно жить,
Я труп, и всё равно мне, где буду гнить.
 
 
К веселию, любовь, ты дала мне сил
Я голову теперь за тебя сложил.
 
 
Я, уходя, рыдал, и в слезах она,
Мне расставанья боль не была страшна,
В жертву отчаянью жизнь давно дана.
 
 
К веселию, любовь, ты дала мне сил
Я голову теперь за тебя сложил.
 
 
Прощай, земля, вода и весь белый свет,
Слезы мои текут, и числа им нет.
Глухо взываю я – где найду ответ?
 
 
К веселию, любовь, ты дала мне сил —
Я голову теперь за тебя сложил.
 
 
Жестокая метнула меня судьба,
Лечу как из пращи, но к тебе мольба:
Помни, что верность живет в груди раба.
 
 
К веселию, любовь, ты дала мне сил —
Я голову теперь за тебя сложил.
 

Перевод О.Бич

* * *

 
Не терзай, не мучь сердца мне.
Горький яд не лей в сердце мне,
Покажи на миг светлый лик,
Озари на миг очи мне.
 
 
Врачевали мне сердце от ран мудрецы,
Говорили: «Пируй – исцелишься». Льстецы!
Вы же сами заставили радость забыть.
Вот – бальзам сумасшедших! Безумцы, глупцы!
 
 
Отзовись, верни сердце мне,
Успокой, утешь сердце мне.
Покажи на миг чистый лик,
Озари очи мне.
 
 
Запретили мне, радость, тебя лицезреть.
Проклял я их лукавство. Рвался умереть:
Каждый день без тебя умножает тоску.
Разве эти слепые умеют смотреть?
 
 
Появись, открой сердце мне,
Исцели лаской сердце мне,
Хоть на миг яви гордый лик,
Услади очи мне.
 
 
Не свеча ты, тебя ль со свечою сравню:
Разве я мотылек, чтоб сгорать, подлетевши к огню?
Нет, ты солнце – источник палящих лучей,
А зайдешь – я иссохну, как дуб на корню.
 
 
Воротись, вернись в дом ко мне.
Не терзай разлукою сердца мне.
В сладкий миг незабвенный лик
Покажи, утешь сердце мне.
 
 
О, довольно разлуки, вернись и пребудем вдвоем.
Мы рубинами губ сочетаемся, души сольем!
Сладкий голос вдохни в мой безжизненный слух.
Исцели! Эти раны твои – раны в сердце моем.
 
 
Воротись, вернись в дом ко мне,
Сладкий яд пролей в сердце мне.
Хоть на миг яви нежный лик,
Услади очи мне.
 

Перевод В.Успенского

* * *

 
Ужасный бой, смешалися мечи вокруг и выстрелы,
И пуля раскаленная, всю тяжесть потерявшая,
Летит в сверканье пламени, за нею вслед незримая
Пространство пролетает смерть, от жизни отделяет нас.
 

Перевод О.Бич

* * *

 
Одарен тремя он дарами был, чтоб согнуть хребет всем врагам своим:
Прозорливый ум и испытанный, сердце смелое и бесстрашное,
И рука его необорная, на врагов мечом ополченная.
Замышляет он, и дерзает он, совершает он, что замышлено.
 

Перевод О.Бич

Газела

 
Как мечом, рассечен я тоскою,
Тело чуть не рассталось с душою.
 
 
Нет надежд. Через стекла бинокля
В солнце всматриваюсь золотое.
 
 
Ах, не нежиться больше нам вместе,
Хоть я разум оставил с тобою.
 
 
Путь утрачен, напрасны желанья,
Не идти мне дорогой прямою.
 
 
Львом вгрызаясь в несчастное сердце,
Стала дикой любовь моя, злою.
 
 
«Душу мне возврати, заклинаю!» —
Побледнев, обращаюсь с мольбою.
 
 
Вздохи вызвав, ты вздохов не слышишь.
Двери слуха ужель не открою?
 
 
Если ты не даешь исцеленья.
Значит, вправду я проклят судьбою.
 
 
Жизнь, как нить, обрываешь мне гневом.
Чить своею порву я рукою.
 

Перевод С.Спасского

* * *

 
Зачем ты явилась вновь,
Мечта вдохновенная,
Чтоб роем знакомых грез
Душа озаренная,
Надежды ушедший лик
Узрев на мгновение,
Припомнила дней былых
Живые видения?
Судьбою повергнут в прах,
Я знал лишь страдания,
И ею лишен был я
Навек упования.
 
 
Останься со мной, мечта, верни мне видения
И прежние слезы ты и вздохи томления,
Пахни ветерком былым, мое ты лицо обвей.
Усталой душе на миг дай сладость прошедших дней.
Будь, радость, со мной ты, пусть длятся мгновения,
И сердцу больному дай усладу забвения.
Перевод В.Аренс
 

* * *

 
И лилии душистые, и розы благовонные
Ограбили румянец твой, красой твоей смущенные,
И я сорвал врагов твоих – цветы, в полях взращенные,
Принес твоих грабителей, взглянув в глаза бездонные.
 
 
Тот блажен, кто вблизи тебя, кто живет для тебя одной.
Если радует голос твой, если сердце полно тобой,
И, пылая, рубины губ улыбнутся ему порой,
То пьяня ароматом роз, то вонзая шипы иглой.
 
 
Но в роще, где поблизости луга цветут зеленые,
Покрытые пахучими и нежными бутонами,
Кто сердце бережет свое, чтоб не томилось стонами.
Боится пусть в кустарниках встречаться с купидонами.
Перевод В.Аренс
 

Кавказ

 
Став гордым теменем – понтийских волн пределом
И в Каспий врезавшись своим прекрасным телом,
Суровый Голиаф меж двух морей возник —
Кавказ, величием исполненный тайник!
Край дикой прелести таинственной природы,
Как непрерывный пот, твои струятся воды —
То реки грозные, срываясь с мощных плеч,
В долины дальние к полям стремятся течь.
Он горы на хребте своем вознес на горы.
Тысячелетний снег грозит покрыть просторы,
И если скатится одна из тех громад,
Услышишь ты тогда, увидишь белый ад,
Ты обезумеешь, коль в бешеной погоне
Промчатся груды льда, как скачущие кони,
Взметая до небес густую пыль снегов,
Им путь оврагами до пропасти готов.
Но буря зимняя свистящими ветрами
День превращает в ночь, в туманы над горами,—
То вновь идет потоп менять лицо земли.
Здесь рухнула гора, там нивы полегли.
Сосновые леса в песчаный прах поникли,
Здесь сушей стал ручей, там скалы вдруг возникли,
А повелитель гор – себе лишь верен он,
Он рушит и роднит – таков его закон!
Но солнце мирное восходит над Кавказом,
Окружено венцом, оно сверкнет алмазом
В тысячегранных льдах и водяной пыли,
Чтоб брызги золотом и радугой цвели,
И капля каждая стоцветным переливом
В природной красоте горит великим дивом.
Благоуханные на пастбищах цветы
Зовут к себе зверей спуститься с высоты.
Выходит медленно олень из темной чащи,
И, встречи не страшась с охотником разящим.
Он вниз глядит, склонив ветвистые рога
Над родиной громов, где тают облака.
И кто ж быстрей его? Лишь тур высокогорный,
Чьи острые рога копыт его упорней.
Он устремляет взор на неприступный лед
И от бессилия проклятие ревет.
Там скован Прометей был волею недоброй
И мучим вороном, ему терзавшим ребра,
И той горы утес, бесплодный и нагой,
От века человек не попирал ногой.
Лишь тот, кого труды военные вскормили,
Горою овладел – бесстрашный Цицишвили.
И Терек наконец познал себе предел,
И скалы двинулись – ворота славных дел,
И северных коней тяжелые копыта
Дробили ложе рек и высоту гранита.
От всадников огонь летел, тысячерук,
Стальные молнии пожарами вокруг
Гремели, падали, Кавказа грудь разили,
И, стонущий от ран, он покорился силе.
Поверили тогда Иверии сыны,
Что будут тем путем они просвещены.
Перевод П.Антокольского
 

Опьяненной

 
Нарцисс полей, в свой гордый лик невыразимо влюблена,
Не в лоно вод глядишься ты – ты смотришь в зеркало вина.
Подобно розе, глубиной пурпурных струй отражена,
Ты упиваешься собой, собой одной опьянена.
 

Перевод Л.Успенского

* * *

 
Не верь, когда в тиши ночной, в тени задумчивых ветвей.
Возвысив голос, о любви поет влюбленный соловей.
Томиться – тоже ремесло. О чем и петь, как не о ней.
Ведь он – болтлив. Моя любовь и молчаливей и нежней!
 

Перевод Л.Успенского

* * *

 
Слушай, луна, страстным оплот, заступница строгая!
Светом своим нас облеки, ризою млечною,
Сколько бы ты в небе ни шла синей дорогою —
Наша любовь будет звездой верной и вечною.
 

Перевод Л.Успенского

* * *

 
Твой ясный разум светится звездою несравненною:
Лишись ты нежной прелести – сиял бы он денницею;
А красотой возвышенной поработив вселенную,
Ты вправе стать безумною и всё же быть царицею.
 
 
Но отвечай: к чему тебе достоинства чудесные,
Покуда пылкость юную ты гонишь прочь, красавица?
Ведь пламя чувства сладостней, чем все дары небесные:
И ум и прелесть мертвенны, пока любовь не явится.
 

Перевод Л.Успенского

Надпись на могиле девушки

 
Ты была так прекрасна. Но что ж? В мире этом
Недолговечна, увы, и сама красота.
Что прекрасней цветения розы под утренним светом?
Но уж вечером роза померкла, и роза – не та.
 
 
Кровожадная смерть жестока и непреодолима,
Сколько б ты ни просил – остается глухою к мольбам.
Она реет над миром, и в руке ее неотвратимый
Острый меч – выполняя свой долг и не внемля слезам.
 

Перевод М.Фромана

* * *

 
С восторгом и радостью сегодня надену я
Подарок, мне присланный, нежданный, – кольцо твое
Целую с волнением, и образ Камены я
Рисую в мечтах моих, и сердце стучит мое.
 
 
О, если желанное кольцо я смогу забыть,
А также сковавшее нас чувство сердечное,
То в то же мгновенье отмщенным я должен быть:
Ты, счастье пославшая, дай горе мне вечное!
 
 
Тебя, недоступную и к стонам привычную,
Красавицу гордую, любовью манящую,
Но с грудью из мрамора, люблю безгранично я,
Камену прекрасную, надежду дарящую.
 
 
Когда же, главу мою к тебе на колена я
Склоняя, блаженствовал, владея судьбой вполне,
И взорами счастлив был твоими, Камена, я,
И чудной улыбкою ты душу живила мне!
 
 
Ужели спокойное лицо твое светлое
Пленило одно меня и в цепи сковало? Нет,
Как память далекая, кольцо то заветное,
Все чувства пленившее, связало на много лет.
Перевод В.Аренс
 

* * *

 
Не мни, что во своей ты власти.
Как я, и ты однажды будешь
Рабом неумолимой страсти.
 
 
Был дерзок я в младые годы,
Кичился я своей свободой,
Не ведал я влюбленных горя,
Любви томительной невзгоды.
 
 
Встречался ль мне безумец бедный,
Всевластных чар невольник бледный
Я молвил: «Жалок жребий мужа,
Чье скрылось мужество бесследно».
 
 
Но гордый мир души надменной
Во прах развеялся мгновенно.
Твой лик чарующий увидел —
И сил в душе не стало пленной.
 
 
Меня настигнул рой печалей,
Густые сумерки объяли,
И, узам рабства не противясь.
Уста покорно замолчали.
 
 
И от страстей внезапно милых,
Как пламя, кровь зажглася в жилах
И, изойдя в слезах и стонах,
Себя узнать я был не в силах.
Перевод В. Римского-Корсакова
 

* * *

 
Ты любила меня, и тогда этот мир
Мне сокровищницею казался.
Близ тебя были будни – как праздничный пир,
Так я сладостью дней упивался.
 
 
Ты ушла, и с тобою навеки ушло
Всё, что было: и радость, и свет, и тепло.
 
 
Ты любила меня, и с открытой душой
Жил я, всё на земле принимая.
Ветерок по утрам благовонной струей
От тебя нес дыхание мая.
 
 
Ты ушла, и с тобою навеки ушло
Всё, что было: и радость, и свет, и тепло.
 
 
Ты любила меня, и в ночных небесах
Даже звезды иначе мерцали.
Неизменно весна ликовала в лесах,
Ни фиалки, ни розы не вяли.
 
 
Ты ушла, и с тобою навеки ушло
Всё, что было: и радость, и свет, и тепло.
 
 
Ты любила меня, и поэтом я был,
Посещаемым верною музой,
И в чеканную форму вливался мой пыл,
Лишь любовь была милой обузой.
 
 
Ты ушла, и с тобою навеки ушло
Всё, что было: и радость, и свет, и тепло.
 
 
Ты любила меня, и тогда даже сон
Не лишил меня радостей бденья:
На закрытые веки, бывало, мне он
Навевал о тебе сновиденья.
 
 
Ты ушла, и с тобою навеки ушло
Всё, что было: и радость, и свет, и тепло.
Перевод В.Звягинцевой
 

Гокча

 
Есть озеро Гокча – подобье широкого моря:
То бурные волны с угрозой вздымает оно,
То зыблет в струях, с хрусталем светозарностью споря,
Зеленые горы и воздуха синее дно.
 
 
Но траурны толпы его прибережных развалин.
Где в давние годы могуче цвели города,
Там нынче всё пусто, и край бездыханный печален,
Повсюду лишь соль да камней почернелых гряда.
 
 
Как всё здесь застыло в своем отрешенном покое!
Пустынность, безгласность, владычество смерти кругом.
Здесь в темный покров одевается сердце людское,
И горькое чувство со стоном вздымается в нем.
 
 
Так вот она – камни, дворцов величавых руины,
Так вот она – участь прекрасных творений тщеты,
Вот истинный образ и нашей грядущей судьбины!
Зачем же, мой взор, лишь к мгновенному тянешься ты?
 
 
Развалины эти – останки забытого храма,
Где царь преклонялся, к мольбе покаянной готов,
Где к богу неслись славословья и дым фимиама,
Где к небу стремились гремящие звуки псалмов;
 
 
Развалины эти – камней бездыханная груда:
Здесь в свежей тени преклоняют колени стада,
Здесь звери ночуют, и странник, ведущий верблюда,
В полуденный зной поспешает укрыться сюда.
 
 
Вот в этом строенье – в руине без стен и без кровли —
Ютился когда-то богатый купеческий ряд,
Где предок армянский, исконный искусник торговли.
Считал свое злато, неслыханной прибыли рад.
 
 
И были здесь люди, богатые честью и славой,
Ценившие доблесть превыше слепящих сует.
В безжизненный прах обратился их род величавый,
Их мощи былой затерялся прославленный след.
 
 
Взгляни на равнины, одетые в щебень унылый,
Взгляни на арену, где кони летали порой,
Где юноши-львята сходились помериться силой,
Где копья сверкали, где лук трепетал тетивой!
 
 
Угрюмые камни припаяны были друг к другу,
И своды вздымались, легко устремленные ввысь.
Под ними их зодчий дремал, предаваясь досугу,
В довольстве и неге беспечные годы неслись.
 
 
И здесь, во дворце, восседала могучая сила,
Вершившая судьбы, дарившая милость и гнев.
И здесь человека незримая злоба точила,
И здесь в человеке любовь пробуждалась, прозрев!
 
 
О, скольких красавиц, пленительно юных когда-то,
Глухое прибрежье своим затянуло песком!
О, сколько гвоздик, и лилей, и очей из агата
Спокойная гладь отражала в зерцале своем!
 
 
Увы! Сколько раз погружалась луна молодая
В широкую зыбь, в одиночество, мглу и печаль!
Но шествует время, косу беспощадно вздымая,
Ему красоты – ни земной, ни небесной – не жаль!
Перевод А.Кочеткова
 

* * *

 
О владычица красоты,
Убивает меня разлука,
Ноет сердце до дурноты,
Смертоносная это мука.
 
 
Исцелительница моя,
Без тебя где души отрада?
Не зовите меня, друзья,
Заместительницы не надо.
 
 
Гонит краску с моих ланит
Красоты твоей злой избыток.
Лучше был бы я впрямь убит
Палачом – властелином пыток.
 
 
Сколько сердцу ты ни грози,
Мы с ним издали дышим милой,
А завидим ее вблизи —
Загораются все светила.
 
 
Миг с тобою – свет с высоты.
Без тебя – не видно ни зги мне.
Почему же не внемлешь ты
Этим стонам в любовном гимне?
Перевод В.Звягинцевой
 

Двустишия

 
Как ни владело бы нами трезвое благоразумье —
Юность с любовью всегда сделают, что захотят.
 
 
Нем язык мой, изранено сердце, и тоски оглушителен бред.
Говори же, любовь, что еще у тебя остается, что еще ты хранишь мне во вред?!
 
 
Тебя испытавшие ропщут: «О, горе, лишились мы разума с нею!»
Безумным – но лишь бы с тобою! Убей – если я пожалею!
Перевод М.Фромана
 

* * *

 
О полная луна,
Один я, ночь темна,
Взойди, светла, ясна,
Весь мир мне озаряя;
 
 
Ты, уходящий ввысь,
Сын неги, кипарис,
Склонись ко мне, склонись,
От зноя укрывая;
 
 
О милая, твоя
Краса – вся жизнь моя,
Чтоб исцелился я,
Врачуй, не промедляя;
 
 
Владычица цветов,
Ты, роза, от врагов
Стеречь тебя готов
Я, грудью защищая;
 
 
Ты разум отняла,
Ты сердце в плен взяла.
Молю, чтоб приняла
И душу ты, родная;
 
 
Сирень, твой аромат
Собой наполнил сад,
О, дай мне миг отрад,
Другим предпочитая;
 
 
По правде рассуди,
Услышь мой стон, приди
И муки услади,
В уста меня лобзая.
Перевод М.Фромана
 

Рождение сына

 
Музы, покиньте вашу обитель,
Музы, спешите, музы, летите.
Струны настроя, строфы сплетите,
Лютни, игрою, песней звените.
Солнце-ребенка, юного львенка
Оберегите и одарите!
Солнце, войди к нам в дом!
 
 
Детству к лицу он, цвет этот нежный:
Розовый – щек, чела – белоснежный.
Маленький ротик – словно подснежник.
Всё же заметен облик мятежный!
Да, это львенок, голос так звонок.
Солнце луну родит неизбежно.
Солнце, войди к нам в дом!
 
 
Мать возлежит, опущены шторы.
Сын ясноликий – свет ее взора,
Смотрят с любовью очи-озера,
А от ресничных теней узоры,
И над ручонкой, хрупкой, тонкой,
Нам ветерков слышны разговоры:
Солнце, войди к нам в дом!
 
 
Счастлив и горд отец хлебосольный,
Всех веселит беседой застольной,
Славы отцовской ему довольно:
Сын ему дан судьбой своевольной,—
Благо земное, сердце родное
Будет отрадою в жизни дольной…
Солнце, войди к нам в дом!
 
 
Я в честь Георгия, солнца-сына,
Песню спою в его именины.
Пусть он не знает вовек кручины,
Жатву Давида сберет с долины.
Дружбу с любовью, годы здоровья
Дай ему, боже! Солнце, свети нам.
Солнце, войди к нам в дом!
Перевод В.Звягинцевой
 

* * *

 
К уродам приязнь и доверье ужели возможны?
Я выплачу горе, что вынес от дружбы их ложной.
 
 
Ребенком еще, расцветая под кровлей чужою,
Обид не сносил я и, юный, гордился собою,
Луне в полнолунье подобный, сверкал красотою,
Тем жил я – ив жизни не ведал унынья мгновений.
 
 
Но миром превратным душа моя выжжена ныне.
Он льстивою речью проникнул мне в сердца твердыню,
В отчаянья плен заточил, где один, как в пустыне,
Я жалостно кличу, – не слышит никто моих пеней.
 
 
Кто людям, беспечный, доверится, горестно станет
Судьбу проклинать – и судьба ему мстить не устанет.
Поймет он в тот миг, когда жизнь его веру обманет,
Сколь много я мук перенес и терпел поражений.
Перевод В. Римского-Корсакова
 

* * *

 
Я в долину спустился, чтоб сердце утешить в печали,
Встретил милую там. «Вот фиалка твоя», – мне сказали.
Я ей подал стихи – всё богатство они заключали,
Но – таков этот мир – я покинут был девой жестокой.
 
 
И опутало горе меня, и померкнул мой разум,—
Все богатства мои и сокровища сгинули разом,
И, отвергнутый раб, я безжалостно ею наказан;
Я в темнице глухой, где темней, чем в могиле глубокой.
 
 
Обезумев, воскликнул: «О, чем согрешил я – не знаю!»
Отравила она мое сердце тоскою без края,
Не жалея меня, и теперь я лишь смерть призываю,—
Умереть лучше мне, чем страдать так душой одинокой!
Перевод М.Фромана
 

* * *

 
О струящийся в благоговенье
Ветерок, опускайся сюда,
Солнце вызови для услажденья,
Чтоб разрушить кров снега и льда,
Чтобы вызвало солнце растенья,
Словно мать, чтоб фиалка, горда,
Встала первой под солнечной сенью.
 
 
И любовь принесла упоенье
И веселье влюбленным тогда.
 
 
И потом, когда фиалки толпою
Выйдут, головы склонит их рать.
Солнце благодаря золотое,
Породившее их, словно мать,
Скажет каждая: «Вот я живою,
Долговечною стала опять,
Я окрепну от солнца и зноя,
Люди будут мой запах вдыхать
Для веселия, для ободренья,
 
 
И любовь принесет упоенье
И веселье влюбленным тогда».
 
 
Видишь, всюду идет ликованье;
Торжествуя, явилась весна.
И любовь прилетает за данью,
Ароматами озарена.
Преклоняясь, любое созданье
Власть ее принимает сполна.
Тут излечит былое страданье,
Тут изранит внезапно она.
Иль красавицу даст во владенье,
 
 
И любовь принесет упоенье
И веселье влюбленным тогда.
 
 
Воробьи расчирикались.
Градом Соловьиная песнь упадет.
Нет числа столкновеньям, засадам,
Бой, царапанье, быстрый полет.
Похититель стремится к наградам,
Поцелуям кто ведает счет?
Побежденный скрывается рядом,
Порицанье ему, не почет.
Нет в веселье отдохновенья,
 
 
И любовь принесет упоенье
И веселье влюбленным тогда.
 
 
Темным садом, чадрою одета,
Бродит дева, заботам чужда.
Сердце юноши страстью согрето,
К ней навстречу он вышел сюда.
Солнце стрелами яркого света
Ранит, облак уходит гряда.
Дева молвила слово привета.
Жаждем мы. Где от жажды вода?
Видишь – куполом ветви. Под тенью
 
 
Нам любовь принесет упоенье,
И веселье мы вкусим тогда.
Перевод С.Спасского
 

Пахарь

 
Прощай, хорошая моя, добротная землица,
Тебя я не могу пахать, – придется разлучиться.
Взгляни: мой старый конь лежит и вдаль глядит уныло.
Лежит, уставши плуг тащить, – подняться нету силы.
Бывало, ухом не ведет: шагая терпеливо,
Он чуть не за день обойдет свою родную ниву.
А ныне ни одной гряды не вспашет, ни единой.
Хоть десять палок обломай о старенькую спину.
Где та счастливая пора, когда он, выгнув шею,
Как в битву, рвался на поля, в работе хорошея?
Мой бедный друг, тебе теперь и тоненькой веревки
Не разорвать, как привяжу: не хватит сил, сноровки.
Бывало, я не разбирал: мягка ль земля, кремниста,
Что взгорье мне, что чернозем, что низкий лог росистый.
Придет охота, и тебя я тотчас запрягаю
И с громкой песней целину любую поднимаю.
Земля на свете не равна: тверда, суха бывает,
Бывает, глина или топь округу подмывает.
Не в этом дело: вспашешь всё – пускай мокра рубаха,—
Лишь был бы добрый конь-дружок да не плошал бы пахарь.
Бывало, в терниях сплошных, в густом бурьяне поле,
А урожаю соберешь – так до другого вволю.
Подкралась старость и ко мне, глушит меня недугом,
Заросшей почвы не пробить мне больше верным плугом.
Когда земля не по душе – я сетую, робею,
А если ты, земля, добра, могу служить тебе я.
С травой, пожалуй, помирюсь, когда пробьется робко…
Увы, узка, узка теперь моя земная тропка.
Чего уж выбирать места, коль больше сил не стало
Не только сеять и пахать, а жить – душа устала.
Гляжу на пахарей-юнцов: точь-в-точь как я когда-то…
Поплачьте же над стариком, веселые внучата.
Луга, луга, густой травы немало вы растите,
Утешьте старого коня и травкой угостите!
Мы оба с ним, поотдохнув, пройдемся снова с плугом
И раны сердца исцелим, любуясь вешним лугом.
 

Перевод В.Звягинцевой