Текст книги "Мистерия Марса"

Автор книги: Грэм Хэнкок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава 9
«Лицо» смотрит на нас

Я выскользнул из тесных уз земных / И в небо взмыл на радужных крылах, /Купаясь в бликах солнца золотых; /

И радостно танцуя в облаках. / Таких чудес не сыщешь и во сне: / Там, в солнечном безмолвии, я мог / Стрелою мчаться с ветром наравне / По мириадам голубых дорог, / Все выше, в мир слепящей пустоты – /

И мнилось, как в горячечном бреду, / Что сожжены последние мосты, / Что через бездну, где царит покой, /

В молчаньи отрешенном я пройду / И лика Божьего коснусь рукой.

Джон Гиллеспи Макги. Высокий полет (1943)

Фотография – это не только образ (в том смысле, как рисунок является образом) или интерпретация действительности. Это еще и слепок реальности, подобно отпечатку ноги или посмертной маске.

Сьюзен Зонтаг, «Нью-Йоркское книжное обозрение», 23 июня 1977 г.

Когда Тобиас Оуэн обнаружил «Лицо» на Марсе, он отреагировал совершенно естественным образом, воскликнув: «Боже мой, вы только посмотрите на это!»

Как правило, образ создает такую реакцию – мгновенную инстинктивную реакцию узнавания, но видим ли мы то, что существует на самом деле? Или это всего лишь игра света и тени? Некоторые очень умные и высококвалифицированные специалисты за последние 20 лет потратили очень много времени, пытаясь ответить на эти вопросы.

Секреты пикселов

Винсент Ди Пьетро, первый ученый, серьезно отнесшийся к изображению «Лица» (и тот самый человек, который повторно открыл его в архивах Годдардовского центра в 1979 году), является инженером, специализирующимся в области цифровой электроники и обработки изображений. Он поделился своей находкой с компьютерным специалистом концерна «Локхид» Грегори Моленааром, который работал по контракту с НАСА и тоже являлся экспертом по анализу компьютерных изображений. Рассматривая весь процесс как «приключение», двое исследователей учредили секретный проект по усовершенствованию изображения «Лица» и переоценке первоначальных данных «Викинга» о других аномальных объектах на марсианской поверхности [1].

На первоначальном снимке «Лицо» занимает площадь всего лишь 64 X 64 пиксела, где каждый пиксел соответствует площади 150 X 150 футов [2]. Любые элементы меньшего размера просто не могли отобразиться на снимке. Тем не менее пикселы цифрового изображения содержат полезные зашифрованные «ключи», позволяющие компьютерам реконструировать данные.

Поскольку орбитальная камера имела низкое разрешение, ей приходилось усреднять тон каждого участка площадью 150 X 155 футов, чтобы получить значение пиксела, представляющего ее на фотографии. Самым светлым участкам присваивался низший порядковый номер (белый = 0, а самым темным участкам присваивался высший порядковый номер (черный = 256). Затем аппарат передавал изображение на Землю в виде цифровой последовательности, которую можно было расшифровать и напечатать черно-белые снимки с цветовой палитры, включающей 256 оттенков серого цвета.

Ди Пьетро и Моленаар предприняли попытку извлечь некоторую информацию из каждого пикселя, лежавшего за пределами установленного порога 256 оттенков серого. Это делалось путем сравнения соседних пикселов. К примеру, если один пиксел был светло-серым, его сосед слева более светлым, а сосед справа более темным, то вполне вероятно, что эти три тоновых «кирпичика» на самом деле представляли постепенный переход от светлой области к темной, а не четкую тоновую градацию слева направо [3]. Теоретически благодаря такому подходу из зернистых снимков «Викинга» можно было выжать больше подробностей:

«Для увеличения цифровых изображений вносились промежуточные пикселы и проводилась оценка их значения. Один из методов заключается в подсчете значения промежуточных пикселов… с использованием некоторого сочетания соседних значений. К примеру, при билинейной интерполяции используются четыре соседних пиксела, а результат получается более гладким, чем на оригинальной картинке, но немного размытым» [4]….

Обработка изображений

Первым шагом была очистка кадра 35А72 от ошибок, вызванных интерференцией и другими причинами, характеризовавшихся наличием абсолютно белых или абсолютно черных пикселей. Далее, поскольку большинство информации на кадре находилось в интервале между 60 и 108 по шкале оттенков серого цвета, Ди Пьетро и Моленаар расширили диапазон контрастности, так что 60 (а не 0) стало белым цветом, а 108 стало черным цветом. Таким образом, промежуточные серые тона, из которых складывалось изображение, были заменены более широким спектром светлых и темных оттенков.

Качество изображения улучшилось, но исследователи остались не удовлетворены результатами, которые они определили как «огромные пикселы со ступенчатыми образами». Поэтому они «изобрели способ устранения ступенчатых краев благодаря разделению каждого первоначального пиксела на девять элементов меньшего размера. Каждый новый пиксел закрашивается по усредненному значению соседних оригинальных пикселов, так что контуры элементов изображения становятся более плавными» [5].

Они назвали эту процедуру SPIT, что представляет собой аббревиатуру названия Starburst Pixel Interleaving Technique. В качестве контрольного образца они подвергли этой процедуре фотографии Пентагона и Даллесовского международного аэропорта, сделанные с низким разрешением, и получили гораздо более четкие изображения, подтвержденные аэрофотоснимками этих мест.

Удовлетворенные результатами своего нового метода, Ди Пьетро и Моленаар применили его к работе над кадром 35А72:

«Качество изображения заметно улучшилось. На „Лице“ проступило гораздо больше подробностей, чем наблюдалось ранее» [6].

Пропавшие кадры

В 1976 году пресс-секретарь НАСА Джерри Соффен категорически утверждал, что другой снимок Сидонии, на котором изображение «Лица» исчезло, был сделан лишь «через несколько часов» после кадра 35А72. Естественно, Ди Пьетро и Моленаар хотели изучить этот кадр, но кропотливые поиски показали, что его не существует в архивах. Впрочем, как мы могли убедиться, Соффен погрешил против истины в своем заявлении 1976 года, поскольку «через несколько часов» Сидония была погружена во тьму, а зонд «Викинг» находился в другом месте и фотографировал совершенно иной регион планеты.

Но ученые продолжали упорствовать и в конце концов нашли другой снимок Сидонии с изображением «Лица» – кадр 70А13. Он был сделан через 35 дней после кадра 35А72 и загадочным образом попал не в ту архивную папку. Это единственный другой кадр с изображением «Лица». Во время его съемки Солнце находилось гораздо выше над горизонтом, чем при съемках кадра 35А72 (27 и 10). Под другим углом «Лицо» совсем не исчезло, а осталось четко видимым:

«Второй кадр не только подтверждает первый, но и выявляет дополнительные черты. Контуры глазной полости остались неизменными, а вторая полость стала более четкой. Линия волос продолжилась до противоположной стороны; линия подбородка начала обретать форму» [7].

Теперь Ди Пьетро и Моленаар заменили серую тональную шкалу для двух кадров цветной шкалой. Они сделали это потому, что различия цвета легче увидеть, чем различия оттенков серого. В результате было выявлено содержимое глазной полости. К своему изумлению, исследователи обнаружили, что смотрят на нечто очень похожее на изображение глаза с отчетливым зрачком.

Такова была первоначальная оценка в изложении Ди Пьетро и Моленаара, предполагающая, что «Лицо» является чем-то гораздо большим, чем игра света и тени. Но правильна ли эта оценка?

Прежде чем перейти к собственным выводам по этому вопросу, мы решили получить независимое мнение о методе, использованном Ди Пьетро и Моленааром.

Энтузиазм мистера Уильямса

Хорошим местом для начала расспросов было само НАСА, где ученые работали над марсианскими проектами «Патфайндер» и «Глобал Сарвейор». Поэтому в июле 1997 года, через три недели после того, как «Патфайндер» совершил посадку в долине Ареса, мы договорились о встрече с Дэвидом Уильямсом, главным архивариусом информационного центра при Годдардовском центре космических полетов, где Ди Пьетро заново обнаружил кадр 35А72.

Годдардовский центр представляет собой целый квартал офисов и лабораторий, укрытый в живописных лесах Мэриленда и расположенный примерно в получасе поездки на автомобиле из центра Вашингтона. Немного смущенные военной строгостью процедур безопасности, мы получили пропуска у ворот и вошли внутрь.

После десятиминутной прогулки по красивой лесной Дороге мы подошли к зданию архива. Ожидая увидеть седого мрачного ученого, мы были приятно удивлены молодостью и энтузиазмом мистера Уильямса, резко контрастировавшими с официальным имиджем НАСА. Более того, он готов был поговорить с нами о «Лице» на Марсе:

«Мне известно, что есть ряд ученых, серьезных ученых, которые исходят из предположения, что эта структура имеет искусственное происхождение и является неоспоримым признаком разумной жизни. Мне хотелось бы увидеть фотографии зонда „Марс Глобал Сарвейор“ желательно с высоким разрешением и под разными углами, чтобы посмотреть, как выглядит весь этот район и особенно „Лицо“.

Я был бы удивлен, если бы оно оказалось неестественного происхождения, но, с другой стороны, как это будет здорово! Только представьте себе, если новые фотографии позволят однозначно утверждать, что это искусственная структура! Это изменит все наши представления о Вселенной. Думаю, это будет чрезвычайно интересно».

Новое и старое

Как главный архивариус миссии «Патфайндера», доктор Уильямс имел доступ к интерпретации поступающих данных. Таким образом, он смог поделиться с нами взглядами НАСА о характере и степени достоверности методов улучшения качества изображения, используемых при обработке снимков «Викинга».

Он указал, что только оригинальные снимки «Викинга» можно назвать стопроцентно точными. Но, по его признанию, в НАСА принято обрабатывать такие изображения, чтобы сделать их более ясными и отчетливыми.

«Если вы возьмете необработанные снимки „Викинга“, большая часть из них выглядит так, словно на них ничего нет, и даже если это занимает немного времени, вам нужно улучшать контрастность, растягивать изображение и делать другие вещи, чтобы вы могли увидеть, что на самом деле изображено на снимке».

Он подтвердил, что компьютерная обработка оригинальных снимков не только является стандартной процедурой, но абсолютно необходима для анализа информации, поступающей от камер орбитальных зондов. Он также подтвердил, что методы, похожие на процедуру SPIT, изобретенную Ди Пьетро и Моленааром, теперь используются в многочисленных коммерческих предложениях. По его словам, Ди Пьетро и Моленаар недавно получили премию Виргинской корпорации компьютерных наук за разработку процедуры SPIT, которая оказалась эффективным методом для извлечения данных из компьютерных изображений.

Художественные достоинства?

На раннем этапе своих исследований Ричард Хогленд предложил, чтобы художники оценили размеры и пропорции «Лица». Он рассудил, что если оно будет соответствовать художественным критериям, то это станет очередным признаком искусственного происхождения. За выполнение этой задачи взялся Джим Чэннон – художник, иллюстратор и концептуальный дизайнер.

Ченнон сосредоточился на пропорциях (антропометрии), поддерживающей структуре (архитектурная симметрия) и выражении (художественный культурный фокус). Он пришел к следующим выводам:

«Я не нашел черт „Лица“, которые нарушали бы классические пропорции. Платформа, поддерживающая „Лицо“, имеет свой ряд классических пропорций… Даже в отсутствие „Лица“ мы все равно видели бы четыре ряда параллельных линий, очерчивающих четыре пологих участка равного размера. При соединении четырех пропорциональных сторон под прямыми углами возникает симметричный прямоугольник. Таким образом, в самом фундаменте содержится намек на осознанный архитектурный замысел.

„Лицо“ на Марсе выражает постоянство, силу и сходные характеристики в этом диапазоне, внушающие почтение и уважение. Многое свидетельствует о том, что структура на фотографии, представленной мне Диком Хоглендом, является монументом, типичным для археологических памятников, оставленных нашими предками. На этом этапе мне понадобились бы гораздо более точные свидетельства для доказательства обратного» [8].

Новые черты

Анализ Ченнона был проведен до того, как компьютерный аналитик Марк Карлотто обработал снимки «Викинга» с использованием улучшенных методов Ди Пьетро и Моленаара. Мы более подробно рассмотрим его работу в главе 10. В двух словах можно сказать, что она позволила выявить новые черты «Лица» – те самые черты, которые, по словам Чэннона, напоминают «археологические монументы, оставленные нашими предками». К этим чертам относятся зубы, диадема, «слезинка» и характерные украшения головного убора, покрытого полосами наподобие немеса — головного убора египетских фараонов, который можно видеть на голове Великого Сфинкса в Гизе.

Анализ второго кадра, 70А13, показал, что «Лицо» не является симметричным, как ранее предполагали другие исследователи. С помощью метода, известного как «кубическая интерполяция», значительно улучшающего контрастность, Карлотто смог выделить детали «Лица», ранее остававшиеся незаметными.

Левая сторона, которая находится в тени на кадре 35А72, лучше освещена на кадре 70А13, который был сделан под более высоким углом падения солнечных лучей. На кадре можно видеть левую глазницу, а линия рта оказывается не совсем прямой, а загнутой вверх по углам, словно в усмешке.

Карлотто также открыл «спиралевидный» участок под левой скулой. Некоторые рассматривают этот участок как разновидность пандуса, но это чистая спекуляция, поскольку на снимке он смазан либо кратером, либо регистрационной отметкой камеры, которую нельзя удалить с помощью компьютерной обработки изображения.

«Игра света и тени»

31 июля 1997 года, через 21 год после первой попытки НАСА объяснить снимок «Лица» на равнине Сидония как оптическую иллюзию, мы приехали в Пасадену, чтобы посетить Калифорнийский технологический институт. Этот частный университет и «мозговой центр» заведует деятельностью лаборатории реактивного движения НАСА, а в его стенах работали некоторые легендарные ученые XX века, включая лауреатов Нобелевской премии по физике Альберта Эйнштейна и Ричарда Фейнмана.

Аккуратное здание Калифорнийского технологического университета, расположенное у подножия гор Сан-Габриэль, перемежается пышными садами и журчащими фонтанами. В отличие от безликих строго охраняемых кварталов JPL, здесь можно свободно бродить по живописным окрестностям. Мы нашли укрытие от палящей жары в кондиционированном офисе д-ра Ардена Олби.

Нам повезло встретиться с ним. На следующий день он уезжал в Японию для обсуждения своей работы в качестве ведущего ученого миссии «Марс Глобал Сарвейор», который тогда быстро приближался к орбите Марса. Этот аппарат должен был перефотографировать всю марсианскую поверхность, включая регион Сидонии. Что мог сказать по этому поводу ведущий ученый проекта «Марс Глобал Сарвейор» и некогда главный специалист JPL в канун возможной проверки гипотезы об искусственном происхождении Сидонии?

Доктор Олби очень занятой человек, у которого в то время было особенно много дел, и мы искренне поблагодарили его за возможность встречи. Он отвечал на наши вопросы неторопливо, с четкой расстановкой акцентов, словно присутствовал на одной из многочисленных пресс-конференций, которые стали обычным событием для него в предыдущие недели. При упоминании о Сидонии его лицо поскучнело. Мы спросили, каково его мнение о «Лице» на Марсе и в целом о работе, проведенной исследователями АОС.

«На самом деле это тень причудливой формы, немного напоминающая человеческое лицо. Речь идет о вариациях альбедо, которые пиксел за пикселом складываются в некое подобие лица, а ваши исследователи в своих расчетах исходили из того, что эти вариации возникают из-за уклона местности… Действительно, вы смотрите на снимок и говорите себе. „Да это же впадина!“ Но это не обязательно бывает так на самом деле. Это может быть обусловлено изменениями количества пыли на поверхности и наличием других материалов. Сочетание разных факторов создает игру света и тени».

Мы спросили доктора Олби, знает ли он о докладе Макдэниела или о работе Ди Пьетро, Моленаара, Хогленда или Карлотто. В ответ он с широкой улыбкой достал экземпляр доклада Макдэниела со своей книжной полки.

«Знаете, люди иногда придумывают всякие дурацкие вещи. В разных местах мира, где есть туристические достопримечательности, будь то Висконсинские Альпы или Большой Каньон, находят изображение индейского лица или большого медведя. Люди смотрят на природные формы и видят в них человеческие лица. Это природный феномен, известный с доисторических времен».

«Это верблюд?»

После арабского восстания 1917 года Т. Э. Лоуренс (Лоуренс Аравийский) подарил лидерам мятежа их портреты. К его изумлению, они в буквальном смысле не могли понять, что изображено на рисунках. Один из них с опаской указал на изображение собственного носа и спросил: «Это верблюд?»

Эти арабы не были наивными и невежественными. У них просто отсутствовали специфические европейские культурные навыки, обладание которыми подсказало бы им, что нужно искать. Они видели перед собой лишь плоский квадратный холст, покрытый разноцветными красками. Сначала они не могли интерпретировать эти красочные пятна как изображение трехмерных предметов. В определенном смысле они видели действительность, в то время как мы, глядя на картину, видим иллюзию. Арабы видели то, что на самом деле находилось у них перед глазами. Они не знали, что картина является визуальной метафорой. Однако мы можем видеть лицо там, где на самом деле есть лишь слои краски.

Точно так же, когда вы читаете эти слова, то наделяете их смыслом, который изначально не присутствует в печатных буквах. Инопланетянин, увидевший эту страницу, обнаружил бы на ней массу закорючек и был бы совершенно прав – точно так же, как арабские племенные вожди. Наше культурное воспитание позволяет нам преобразовывать формы в звуки и символы, которыми они, разумеется, не являются.

Распознавание лиц как важных объектов является генетической предрасположенностью человеческого вида. Это нечто унаследованное от предков, чему нам никогда не приходится учиться; нечто, запечатленное в глубинах нашего мозга [9]. Очевидно, это очень важный дар. Это значит, к примеру, что новорожденный мгновенно узнает людей (предпочтительно своих родителей), и ему не нужно выучивать, как они выглядят [10]. Поэтому любое расположение предметов, напоминающее черты лица (например, два яблока, морковка и банан), будет стимулом, заставляющим нас видеть этот объект или сочетание объектов как лицо. По этой причине мы иногда видим лица в облаках или пугаемся дерева, из коры которого как будто выглядывает искаженное злобное лицо.

Но распознавание лиц не является таким же навыком, как распознавание изображения лица. Как показывает пример Лоуренса, способность видеть лицо в двухмерном изображении, таком, как картина или фотография, является не врожденной, а приобретенной. Если бы арабам показали скульптуры, то они, без сомнения, увидели бы человеческие лица.

Чтобы не увязнуть в рассуждениях, давайте представим, что «Викинг-1», фотографировавший Сидонию, был не беспилотным зондом, а космическим кораблем, на борту которого находился Лоуренс и один из его арабских союзников.

Пролетая на высоте около 1800 км над поверхностью Красной планеты и будучи вооруженными мощным телескопом, два наших героя могли бы обменяться своими наблюдениями. Лоуренс повернулся бы к своему коллеге и сказал: «Ого, посмотри на это лицо!» Но что бы ответил араб? Это вопрос, затрагивающий самую суть гипотезы об искусственном происхождении Сидонии. Является ли «Лицо» обычной иллюзией, причудливым пятном из теста Роршаха, на которое Лоуренс проецирует качества, которые ему не принадлежат, а араб не видит ничего, кроме двухмерного узора разных оттенков? Или объект является искусственно созданной скульптурой и в таком случае араб тоже видит его? Ответит ли он «Какое лицо?» или тоже изумленно ахнет, глядя на пыльное видение, проплывающее под ним?

Глава 10 Оимандиас

Марк Карлотто из корпорации аналитических наук США является крупной фигурой в дискуссии об искусственном происхождении Сидонии. Впервые узнав о «Лице» на Марсе в 1985 году, он постоянно находился на переднем крае исследований, пользуясь своими компьютерными навыками для извлечения новой высококачественной информации с оригинальных пленок «Викинга». Он дал нам интервью в декабре 1996 года:

«Моя первоначальная реакция была вполне откровенной. Я был заинтригован. Я не имел представления об этом. Я всегда пристально следил за программой космических исследований, с тех пор как закончил колледж в 1976 году. Я помню экспедицию „Викинга“, но тогда ничего не слышал о „Лице“ на Марсе. Поэтому я заинтересовался…

Я начал с применения методов, которые мы использовали в моей тогдашней работе в корпорации аналитических наук. Эти методы обычно использовались для обработки рентгеновских снимков, радиографических анализов, данных дистанционного зондирования, спутниковых снимков и тому подобных вещей. Я действительно смог подчистить и реставрировать оригинальные снимки „Викинга“ [1].

Трехмерный анализ

В предыдущих главах мы упоминали о работе Карлотто и говорили о том, что на снимках были выявлены интересные черты и ранее не замеченные детали структуры „Лица“ – к примеру, двойные перекрещенные линии над глазами, напоминающие диадему, зубы во рту и полосы на головном уборе. Карлотто также смог добавить к информации о ранее известных чертах „Лица“ новые атрибуты, такие как левая глазница (с затененной стороны) и предполагаемая слеза под правым глазом.

„Меня с самого начала не удовлетворяло объяснение НАСА насчет игры света и тени, – сказал он нам. – Я решил найти новый способ оценки и вскоре занялся трехмерным анализом „Лица“ для реконструкции его формы и более четкого выявления мелких подробностей“.

В процессе такого анализа информация о трехмерных аспектах объекта извлекается из его двухмерного изображения, то есть фотографии. Это можно делать разными способами в зависимости от доступных средств: с помощью анализа высоты тени, с помощью стереоскопии, то есть сравнения двух изображений одного объекта, сделанных под разными углами, и особенно с помощью метода фотоклинометрии [2]. По словам Карлотто, „этот метод реконструирует форму объекта, связывая информацию о затененных участках с поверхностной ориентировкой. В таких местах, как Сидония, где мало характерных поверхностных текстур и элементов, главным источником информации о поверхности является затенение“ [3].

Одним из недостатков этого метода является то, что компьютер в конце концов может действовать так же, как человеческий мозг. Иными словами, он может „увидеть“ тень как склон – к примеру, интерпретировать изменение альбедо на плоской поверхности как перепад высоты. Но большое достоинство компьютера состоит в том, что он может строить трехмерные изображения, а затем показывать и анализировать их под разными углами.

Работая с двумя кадрами „Викинга“, Карлотто занялся подготовкой трехмерных моделей на основе каждого из них. Поскольку два кадра были сделаны под разными углами и в разное время суток, он хотел посмотреть, сможет ли компьютер создать разные модели. Однако на обеих реконструкциях черты „Лица“ отобразились вместе с подстилающей топографией, и это служило указанием, что структура действительно является трехмерной и похожей на лицо.

Затем Карлотто проверил свои результаты оригинальным образом. Взяв модель „Лица“ с кадра 35А72, он воспроизвел на компьютере освещение под углом, взятым с кадра 70А13. Полученное изображение точно совпадало с участками затенения на оригинальном кадре 70А13. Затем он повторил процедуру, на этот раз воспользовавшись углом падения солнечных лучей на кадре 35А72 для реконструированного „Лица“ с кадра 70А13. Компьютер снова воспроизвел аналог реального изображения.

Фракталы на Марсе

Большая часть гигантских прыжков человечества в эпоху космических открытий последовала за прогрессом в технологии вооружений. Поэтому неудивительно, что технологии компьютерной обработки изображений, адаптированные для поиска признаков искусственного происхождения структур Сидонии, первоначально были разработаны для военных целей. „Одно время мы разрабатывали компьютерные программы для обнаружения объектов, сделанных человеком, – сказал Карлотто. – Я снова подошел к анализу с непредвзятой точки зрения. Я просто воспользовался методом, который мы применяли для земных снимков, и применил его к марсианским снимкам вплоть до таких же настроек и установок“.

Программы, которые Карлотто разрабатывал для TASC, включают так называемый „фрактальный анализ“. Выражаясь простым языком, природа иногда любит повторять свои формы. Хорошим примером являются ветки папоротника, повторяющие друг друга в уменьшенном масштабе, или трещины в скалах, напоминающие огромные горные расщелины. Основные закономерности, наблюдаемые в природных формах и повторяемые в разном масштабе, называются фракталами. Благодаря этому свойству подобия природных объектов можно пользоваться компьютером для воспроизведения основных формообразующих фракталов и таким образом отличать природный объект от объекта, не соответствующего фрактальной схеме – то есть почти определенно являющегося искусственным.

В военных целях этот метод можно использовать для определения искусственных объектов и сооружений, закамуфлированных на любой местности. Сначала компьютер рассчитывает „нормальную“ фрактальную модель местности, затем анализирует весь регион и выделяет участки местности, не соответствующие фрактальной модели. Если эти объекты не являются фрактальными в допустимых пределах, то они считаются чуждыми этой конкретной местности, то есть, по всей видимости, изготовленными человеком. Было подсчитано, что фрактальный анализ точно определяет искусственные объекты с вероятностью примерно 80 % [4].

Карлотто вместе со своим коллегой Майклом К. Стейном провел подробный фрактальный анализ снимков „Викинга“:

„Мы обнаружили, что „Лицо“ является наименее естественным объектом на кадре 35А72, и сопоставили его с соседними кадрами. Оно также оказалось наименее естественным объектом в сериях из четырех и пяти кадров. Это очень необычно“ [5].

В действительности фрактальный анализ, проведенный Карлотто, установил, что „Лицо“ является наименее естественным объектом на расстоянии 15 000 км в каждом направлении. Его „кривая модельная ошибки“ была даже немного более выраженной, чем у военного транспортного средства!

Освещение

Чем бы оно в конце концов ни оказалось – искусственной скульптурой или странно эродированным холмом с плоской вершиной, – „Лицо“ на Марсе не является „тенью, которая неким образом напоминает лицо“. Оно похоже на лицо, так как имеет форму лица. Мы считаем, что работа Карлотто доказывает это, но она не доказывает искусственного происхождения „Лица“ – отчасти потому, что неосвещенная сторона в целом выглядит гораздо менее убедительно, чем освещенная, что признает сам Карлотто:

Очевидно, что затененная сторона „Лица“ является либо неполной, либо сильно выветрелой и не является зеркальным отражением освещенной стороны. Сторонники гипотезы искусственного происхождения утверждают, что искажение может быть вызвано ударом метеорита, эрозией, преждевременным прекращением работ либо намеренным их прекращением после достижения достаточной распознаваемости черт. Оппоненты не удивлены грубостью симметрии того, что считают причудливой формой естественного происхождения.

Следует понимать, что оригинальные снимки „Викинга“ содержат очень мало информации о затененной стороне „Лица“ и таким образом представляют самое слабое звено в цепочке реконструкции изображения. Окончательные выводы о его симметрии и природе мелких деталей на затененной стороне следует отложить до того, как „Лицо“ будет сфотографировано при более благоприятном освещении» [6].

Пятого апреля 1998 года «Марс Глобал Сарвейор» сделал повторные снимки «Лица» при более благоприятном освещении и с высоким разрешением. Как мы убедимся в главе 15, трактовка изображения остается двусмысленной. Однако «Лицо» не существует отдельно от всего остального, и, как сказал Карлотто, когда мы брали у него интервью в декабре 1996 года, самым убедительным свидетельством искусственного происхождения является тот контекст, в котором оно находится:

«Примерно год назад передо мной открылось другое направление исследований. Случилось так, что за последние несколько лет я все больше увлекался „байесовским анализом“; при этом вы берете массу отдельных свидетельств, складываете их вместе и определяете, до какой степени они поддерживают или опровергают вашу гипотезу. Около года назад у меня возникла мысль, что, может быть, этот анализ можно применить для того, чтобы включить все доказательства [искусственного происхождения Сидонии] не только в мою работу, но также в предыдущее открытие Хогленда и других исследователей.

Думаю, в течение этого последнего года мое отношение немного изменилось в том смысле, что сначала я подошел к проблеме совершенно открыто, но и теперь не готов был прыгать на крышу фургона и размахивать флагом. Я всегда был очень осторожен… Если бы год назад кто-то спросил меня: „Как ты думаешь, каковы шансы на искусственное происхождение структур Сидонии?“, я бы ответил: „51 % на 49 %“. Это реальная и консервативная инженерная оценка. С другой стороны, у меня постоянно было подозрение… Интуитивно я чувствовал, что здесь кроется нечто большее, но это было скорее на подсознательном уровне. На мой взгляд, „байесовский анализ“ выявил, что в этой головоломке нет главной части, а скорее существует масса маленьких частей, которые складываются в определенную картину… В данный момент я вполне уверен, что это искусственные объекты».

Посмотри на мои труды…

Вдохновленный руинами гигантских статуй Рамсеса II на западном берегу Нила в Луксоре, Перси Биши Шелли (1792–1822) написал стихотворение «Озимандиас» о разрушительной силе времени. Там говорится о путешественнике, приблизившемся к руинам огромной полуразрушенной статуи Озимандиаса, царя царей, надпись на которой гласит: «Посмотри на мои труды, о могучий, и приди в отчаяние». Царь в своей гордыне хотел, чтобы читатели смотрели на великолепный город, которым он правил, и впадали в отчаяние перед величием его власти, но время превратило его труды в пыль. Таким образом, эта строка является предупреждением гордым правителям, таким как Озимандиас, которые считают себя сильнее смерти.