Текст книги "Власть Талисмана"
Автор книги: Грэм Хэнкок
Соавторы: Роберт Бьювэл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)
ГЛАВА 3
ВСТРЕЧА ДОБРА И ЗЛА
«Они… отложились от Рая с тех пор, как Люцифер соблазнил их ложными заверениями, что, хотя Бог позволил им только добро, дьявол (лживый до мозга костей) позволит им наслаждаться и добром, и злом, и он обещал дать им жен, которых они будут любить, и дать одним из них власть над другими. Он обещал, что некоторые из них будут королями, императорами или вельможами и что они узнают, как травить птиц с помощью птиц и животных с помощью животных».
До сих пор мы рассматривали проблему катаров таким образом, как будто их ересь существовала отдельно от других. Разумеется, это было не так. Они представляли значительную угрозу для римской церкви из-за своих успехов в близлежащей Окситании и Северной Италии, но фактически они являлись частью гораздо более крупной ереси, угрожавшей всему христианству в Европе – не только римским католикам на Западе, но также православной церкви с центром в Константинополе (старинная Византия, современный Стамбул).
Раскол (схизма) между католической и православной церковью назревал в течение столетий и был официально утвержден в 1054 году. К этому времени бывшие епископы Константинопольские уже привыкли называть себя «экуменическими патриархами» – в буквальном смысле «патриархами всего населенного мира». [158]158
2. F. L. Cross and E. A. Livingstone (eds.), The Oxford Dictionary of the Christian Church, Oxford University Press, 1988, pp. 339 and 993.
[Закрыть]
Балканы в X–XIV веках.
Поскольку такое поведение бросало вызов владычеству папы римского, оно было источником большой взаимной враждебности, тем не менее обе церкви придерживались единого мнения по вопросу об искоренении ересей. [159]159
3. См, к примеру, Malcolm Lambert, Medieval Heresy: Popular Movements from the Gregorian Reform to the Reformation, Blackwell, Oxford, 1992, p. 395: «Христианская церковь, как на Востоке, так и на Западе, была наследницей Римской империи и всего античного мира в насаждении «правильных» верований. После некоторых колебаний ее лидеры стали претворять в жизнь это убеждение… Византийские священнослужители разделяли ужас перед ересью, и императоры приняли непосредственное участие в преследовании еретиков. Сожжение еретиков было наказанием, практикуемым и Византийской церковью, правда, это были единичные случаи; у нас есть яркое описание Анны Комнин о сожжении предводителя богомилов Василия в Константинополе».
[Закрыть]Точно так же, как римская церковь, столкнувшаяся с катарской верой на Западе в XII–XIII веках, Константинопольский патриархат столкнулся на Востоке с так называемой богомильской ересью, которая начала распространяться примерно на 200 лет раньше и сохранялась до конца XIV века.
Эта ересь называлась богомильской в честь ее предполагаемого основателя, чье имя по-гречески звучало как Теофил [Феофил], а по-славянски как Богомил, что значит «возлюбленный Господа». [160]160
4. К примеру, см. Oldenbourg, op. cit, pp. 30–31; Malcolm Lambert, The Cathars, Blackwell, Oxford 1998, p. 23; Stephen O'Shea, The Perfect Heresy: The Life and Death of the Cathars, Profile Books, London, 2001, pp. 22–23; Aubrey Burl, Gods Heretics: The Albigensian Crusade, Sutton Publishing, Stroud, 2002, p. 9; Steven Runciman, The Medieval Manichee: A Study of Christian Dualist Heresy, Cambridge University Press, Cambridge, 1999, p. 67; Lambert, Medieval Heresy, pp. 55–56.
[Закрыть]Живший в Болгарии в первой половине X века, этот загадочный человек проповедовал разновидность дуализма, почти идентичную вероучению, которое впоследствии возникло в Западной Европе под названием катаризма. Его также помнят как организатора политического восстания, которое дало гонимым славянским народам собственный голос и побудило их отречься от своих болгарских властителей, находившихся под сильным греческим влиянием. [161]161
5. Runciman, op. cit, p. 68; Lambert, The Cathars, p. 23; Malcolm Barber, The Cathars: Dualist Heretics in Languedoc in the High Middle Ages, Longman, London, 2000, p. 16.
[Закрыть]
Хотя богомильская ересь продержалась на Востоке на 300 лет дольше, чем учение катаров на Западе, у нас мало достоверных сведений о самом Богомиле. Не сохранилось ни одного письменного описания этого человека, и мы ничего не знаем о том, где он родился и умер, кем были его учителя и как широко распространялась его проповедь. [162]162
6. Runciman, op. cit, p. 67.
[Закрыть]Первое сохранившееся сообщение, где он упоминается по имени (хотя не первое, где упоминается о созданной им ереси), [163]163
7. Феофилакт, патриарх Константинопольский (933–956), дает более раннее упоминание об этой ереси, но странным образом не упоминает о самом Богомиле. См. Janet Hamilton and Bernard Hamilton, Christian Dualist Heresies in the Byzantine World C.650–1405, Manchester University Press, Manchester, 1998, pp. 98–101.
[Закрыть]появляется в книге, написанной между 977 и 990 годами. [164]164
8. Runciman, op. cit, p. 68.
[Закрыть]В этом трактате, составленном враждебно настроенным христианским монахом по имени Козьма, говорится лишь о том, что «в дни православного царя Петра [927–969] жил священник по имени Богомил (возлюбленный Господа), который на самом деле не был любим Господом («Богу-немил») и первым посеял семена ереси на болгарской земле». [165]165
9. Cited in ibid, p. 67.
[Закрыть]Хотя в книге Козьмы больше нет сведений о самом человеке, она была написана специально для опровержения вероучения, основанного Богомилом. Целью Козьмы было привлечь внимание православной церкви к угрозе, с которой она столкнулась, и покаяться церковной власти за допущенные ей оплошности, позволившие такой ереси распространяться и процветать. [166]166
10. Ibid, p. 68.
[Закрыть]
Ближе к источникам власти
После смерти болгарского царя Петра в 969 году богомильство быстро распространилось на Запад за пределы Болгарии в балканские принципалитеты Сербии и Боснии (где оно обрело настолько прочную опору, что часто считалось официальной государственной религией). [167]167
11. Oldenbourg, op. cit, p. 31.
[Закрыть]Не менее влиятельное в Хорватии, Далмации и Македонии, оно проникло даже в великий Константинополь, средоточие православной веры. [168]168
12. Runciman, op. cit, pp. 69–70.
[Закрыть]Первое сообщение о богомильской ереси в стенах Константинополя датируется 1045 годом. Оно основано на «Беседах», написанных монахом Евфимием Зигабеном, который даже утверждал, что обнаружил еретическую «ячейку» в собственном монастыре. [169]169
13. Hamilton and Hamilton, op. cit, p. 32.
[Закрыть]
Козьма I (1075–1081) [170]170
Византийского императора с таким именем не существовало. Последними императорами Смутного времени (1056–1081) были Михаил VII Дука (1071–1078) и Никифор III Вотаниат (1078–1081). Источник: Васильев А. А., «История Византийской империи», т. I (СПб.: «Алетейя», 1998). (Прим. пер.)
[Закрыть]был первым константинопольским императором, предпринявшим жесткие меры против богомилов. [171]171
14. Ibid, p. 36.
[Закрыть]Его приемник Алексей I Комнин (1081–1118) проявлял еще больше энергии в своих нападках на эту ересь. Где-то между 1097 и 1104 годами он приказал арестовать известного богомила по имени Дивлат, которого подвергли пыткам ради сведений о лидерах движения. След привел к Василию, монаху-раскольнику из Македонии, ныне жившему под прикрытием монастыря в Константинополе, который якобы проповедовал богомильскую ересь более 40 лет. [172]172
15. Ibid, p. 37; Runciman, op. cit, pp. 70–71.
[Закрыть]
Комнин устроил ловушку для Василия. Сделав вид, что знает его только как уважаемого православного монаха, император скромно попросил просветить его в вопросах христианской веры. Несмотря на осторожность, Василий не мог упустить столь замечательную возможность, чтобы попытаться обратить Комнина в богомильство. Последовал ряд встреч, в ходе которых император подробно расспросил несчастного Василия и окольным путем заставил его раскрыть не только главные доктрины ереси, но и компрометирующие подробности ее организации и членства в Константинополе. [173]173
16. Ibid, pp. 70–71; Hamilton and Hamilton, op. cit, p. 38.
[Закрыть]
Потом Василий и его сообщники были арестованы. Согласно летописям того времени, Комнин лично увещевал богомилов, пытаясь вернуть их в лоно православной веры. Те, кто отрекся от ереси, были прощены и получили свободу, те, кто упорствовал, получили пожизненное заключение. Лишь Василию была назначена высшая мера наказания, столь любимая охотниками за ересью на Западе: его сожгли на костре. Костер был устроен на константинопольском ипподроме для вразумления огромной толпы зрителей. [174]174
17. Hamilton and Hamilton, op. cit, p. 39; Runciman, op. cit, pp. 70–71.
[Закрыть]
В сохранившихся хрониках из Константинополя больше ничего не говорится о богомилах до 1140-х годов, когда появляются сообщения о новых судах над еретиками. [175]175
18. Hamilton and Hamilton, op. cit, p. 40; Runciman, op. cit, p. 71.
[Закрыть]Мы узнаем, что в 1145 году сам Козьма Аттик, патриарх православной церкви, попал под влияние некоего богомила Нифона. Когда – о ужас! – еретику было позволено жить во дворце патриарха, другие православные священнослужители развернули агитацию против него. В конце концов они направили свои жалобы непосредственно императору Мануилу I (о котором впоследствии ходили слухи, что он имел тайные «богомильские наклонности»), и в 1147 году Козьма был низложен, а Нифон арестован. [176]176
19. Runciman, op. cit, p. 72.
[Закрыть]Тем не менее этот эпизод указывает, что в середине XII века, примерно в то же время, когда катаризм впервые был воспринят как угроза для западной церкви, богомильство превратилось из незначительного культа, основанного малоизвестным священником, в крупное религиозное течение, обосновавшееся рядом с источниками власти на Востоке.
Старейшина Никита
Предчувствие появления новой веры, обретающей форму, накапливающей силы, выстраивающей свою организацию на глазах у людей, обострилось 20 лет спустя, в 1167 году. В этом году Никита, старейшина богомильских общин из Константинополя, неожиданно объявился на Западе. Сначала он появился в Ломбардии (Северная Италия), где убедил местных епископов из числа катаров принять важные доктринальные изменения и получить «повторное утешение» из его рук [177]177
20. Barber, op. cit, p. 21.
[Закрыть]Затем он направился в Лангедок.
Вся верхушка катаров ожидала его прибытия в городке Сент-Феликс-де-Караман в окрестностях Тулузы. Под его руководством были решены рутинные вопросы, такие, как пограничные разногласия между катарскими епископатами, и были учреждены три новых епископата в Тулузе, Каркассоне и Ажене (Эжене). [178]178
21. Ibid, p. 21; see also Lambert, The Cathars, pp. 46–49.
[Закрыть]Однако, как и в Ломбардии, главной целью визита Никиты, по-видимому, было стремление внести важные доктринальные изменения в катарское вероучение и подтвердить существование тесной связи между катарской и богомильской церквями на этом этапе. [179]179
22. Barber, op. cit, p. 22.
[Закрыть]Действительно, огромное уважение, оказываемое Никите, и тот факт, что он произвел обряд «повторного утешения» всех присутствующих perfecti, ясно свидетельствует, что между двумя церквями существовали отношения старшего и младшего, или материнской и дочерней. Иными словами, в 1167 году катары явно рассматривали богомильство как «материнскую церковь» и признавали ее главенство.
Этот вывод подтверждается современными историками, собравшими убедительные доказательства того, что катаризм на Западе был прямым отпрыском богомильства. [180]180
23. For example, see Runciman, op. cit, p. 170; Hamilton and Hamilton, op. cit, pp. 43–44.
[Закрыть]Хотя Северная Италия находится ближе к Константинополю, ересь, по-видимому, сначала была занесена в Северную Францию и даже в Германию (сохранилось сообщение о суде над катарским епископом в Кельне еще в 1143 году). [181]181
24. Lambert, The Cathars, pp. 35 and 37.
[Закрыть]Не вполне ясно, когда и каким путем она попала в Лангедок, но не вызывает сомнений, что она существовала там достаточно долго, так как в 1167 году между катарскими епископатами уже возникли пограничные споры.
Судя по всему, в религиозной доктрине западных катаров существовали некоторые пробелы, для исправления которых Никитой были внесены изменения. Эти изменения вернули катаризм в лоно его собственной могущественной фракции богомильской церкви, верившей в абсолютную противоположность «двух сил», Добра и Зла. [182]182
25. Barber, op. cit, p. 71.
[Закрыть]Но другие богомилы, а до 1167 года и многие катары, отстаивали убеждения, нарушавшие эту абсолютную противоположность. Эти так называемые «умеренные дуалисты» рассматривали возможность связей и даже семейных отношений между Богом Добра и Богом Зла, что было совершенно неприемлемо для настоящих дуалистов.
Другой целью визита Никиты была организация дальнейшей миссионерской деятельности по всей Европе, пользуясь Окситанией в качестве плацдарма. Есть свидетельства того, что участники Собора 1167 года разъехались воодушевленные и готовые принять активное участие в этой деятельности. [183]183
26. Lambert, The Cathars, p. 48.
[Закрыть]
Социальная инженерия
В конце XII века появились признаки хорошо спланированного и скоординированного сговора между катарской и богомильской церковью. [184]184
27. Большинство православных и католических клириков и монахов придерживались этого мнения. На Востоке Евфимий Зигабен определенно подозревал существование заговора после допроса ересиарха Василия. См. Hamilton and Hamilton, op. cit, p. 32. For other examples see ibid, p. 266 and Lambert, The Cathars, pp. 22, 31.
[Закрыть]Цель этого сговора была самая революционная: бросить вызов и в конечном счете низвергнуть римскую церковь на западе и православную церковь на востоке. Абсурдный культ Бога Зла, сотворившего этот мир, нужно было подточить – не сразу, но постепенно, город за городом, регион за регионом. Его место должна была занять истинная дуалистическая религия катаров и богомилов. Главной целью проекта было освобождение человеческих душ из темницы вещества и возвращение в небесное царство Бога Добра, который сотворил их. Поскольку это требовало особого отношения к материальным вещам, резко отличавшегося от преобладающих интересов того времени, назрела необходимость крупномасштабных и долговременных перемен в структуре общества.
В наших исследованиях этот вопрос прояснился, когда мы обнаружили, что катары в Окситании занимались довольно активной деятельностью, которую мы определили в предыдущей главе как «эксперименты с феодальным экономическим строем».
Едва ли можно считать совпадением, что богомилы делали то же самое. Начиная с самых ранних упоминаний об этой ереси в X веке их связывали с общественными, экономическими и политическими неурядицами. «Они учат своих последователей не подчиняться их хозяевам», – предупреждал монах Козьма, обличавший богопротивные деяния этой, казалось бы, новой ереси. «Они презирают богатых, ненавидят царей, насмехаются над вышестоящими, укоряют бояр. Они верят, что Бог в ужасе смотрит на тех, кто трудится на благо царя, и советуют крепостным не работать на своих хозяев». [185]185
28. Cited in Barber, op. cit, p. 16; Hamilton and Hamilton, op. cit, p. 28.
[Закрыть]
Неудивительно, что на основании таких материалов многие историки сочли богомильство «основой… общественного движения, направленного против феодального угнетения». [186]186
29. Dimitur Anguelou, cited in Barber, op. cit, p. 16.
[Закрыть]Другие не соглашаются и говорят, что нам следует «остерегаться приписывать слишком большое значение социальному анархизму богомилов и видеть в них славянских коммунистов эпохи Средневековья». [187]187
30. Obolensky, cited in ibid, p. 16.
[Закрыть]С нашей точки зрения, оба аргумента не вполне корректны. Богомилы не были средневековыми коммунистами, поскольку коммунизм является материалистическим мировоззрением и имеет дело только с физическим миром, но точно так же богомильство не являлось основой общественного движения. Свидетельства убеждают нас в том, что богомильское вероучение, как и катаризм, было первым и последним духовным движением, заинтересованным исключительно в освобождении душ. Стремление к этой духовной цели, а не какие-то обычные признаки «общественного движения» неизбежно вело богомилов к революционному поведению в материальном мире. Оно вдохновляло их на критику земных иерархий и целенаправленно создавало мятежные настроения.
Такой же феномен «социальной инженерии, сочетавшейся с дуалистической ересью», наблюдался и в других частях Европы. В предыдущей главе мы показали, что катары сами занимались созданием класса профессиональных ремесленников – особенно ткачей и других работников текстильной и бумажной индустрии. Таким образом, просвещение бедняков через развитие ремесленных навыков шло рука об руку с распространением веры. Поэтому нас не удивляет, что итальянские исследователи нашли доказательства существенных связей между катарами и ремеслом изготовления кошельков. Как и ткачество, это занятие служило удобным прикрытием для миссионерской деятельности и позволяло проповедникам катаров путешествовать инкогнито, «производя и продавая свои товары и в то же время заводя еретические связи». [188]188
31. Lambert, Medieval Heresy, p. 116.
[Закрыть]
Несмотря на то что дуалисты признавались в ненависти к этому миру, такие стратегии показывают, что они без колебаний пользовались вполне мирскими и практичными методами, чтобы обращать в свою веру прихожан официальной христианской церкви. После странствий вместе с итальянскими катарами в начале XIII века некий Иво из Нарбонна сообщил, что они обычно «посылали в Париж способных студентов почти из всей Ломбардии и некоторых городов Тосканы. Там некоторые изучали логику, другие теологию, стремясь укрепиться в своих заблуждениях и ниспровергнуть католическую веру». [189]189
32. Cited in Lambert, The Cathars, p. 203.
[Закрыть]Такие свидетельства расчетливости и продуманной стратегии не вступают в явное противоречие с духовной целью катаров с учетом того, что они верили в свое участие в борьбе двух противоположных начал за человеческие души, борьбе, которая часто заканчивалась смертью. Если позволить католической церкви навсегда погасить свет катаризма, то души людей тоже навсегда окажутся утраченными. При таких высоких ставках и дьявольской природе врага любые средства, честные или нечестные, с их точки зрения, были оправданными.
Школа ереси
Другое свидетельство того, что катары и богомилы участвовали не только в общественной пропаганде, но и в скоординированном «заговоре» с целью ниспровержения официального христианства, дает исследование методов, которыми они пользовались для обращения в свою веру. Тесное сходство приемов и процедур, используемых в обеих сектах, указывает на одинаковую подготовку. Здесь опять возникает впечатление, что мы имеем дело с вполне приземленными и расчетливыми людьми, вовсе не чуждавшимися путей этого мира.
Они также обнаруживали хорошее знание основных принципов психологии: курс миссионерских наставлений начинался с легко усваиваемых общих мест, и лишь потом они мало-помалу переходили к более глубоким и еретическим – а значит, потенциально шокирующим – аспектам своего вероучения. [190]190
33. See Lambert, Medieval Heresy, p. 118.
[Закрыть]Евфимий, допрашивавший монаха Василия в Константинополе, пока тот ожидал своей казни на ипподроме, узнал, что богомилы начинали с наставления своих последователей в тех верованиях и обрядах, которые они разделяли с православной церковью, «приберегая свои богомерзкие доктрины до более позднего времени и доверяя их лишь более посвященным в их нечестивые таинства». [191]191
34. Zigabenus, cited in Hamilton and Hamilton, op. cit, pp. 39 and 204.
[Закрыть]Иными словами, цель заключалась в том, что бы постепенно отделить потенциальных кандидатов от убеждений, в которых они воспитывались, прежде чем попытаться заменить эти убеждения альтернативной дуалистической системой.
Другим методом, использовавшимся проповедниками катаров и богомилов, было обращение к здравому смыслу и скептицизму обычных людей для развенчания церковных обрядов – а отсюда, по аналогии, всей религиозной конструкции, на которой они были основаны. Излюбленной мишенью катаров была литургия: они просили прихожан тщательно и объективно обдумать все подробности этого церковного ритуала. К примеру, когда они принимали хлеб и вино Святого Причастия, разве можно было представить – хотя католические священники учили их этому, – что они употребляют подлинное тело и кровь Христову? Разве это не противоречило здравому смыслу, если не сказать больше? Все когда-либо существовавшие католики служили литургию и принимали Святое Причастие в течение многих столетий. Если бы они действительно употребляли физическое тело и кровь Христа, то он должен был быть по меньшей мере размером с гору, с венами, подобными рекам, что на самом деле не соответствовало действительности. Более того, подходя к проблеме с другой стороны, катарские проповедники часто напоминали о таких малоприятных вещах, как процессы пищеварения и их конечные продукты. Неужели добрые люди, которые действительно любят Господа, хотят пропускать Его тело и кровь через свой кишечник? [192]192
35. Lambert, The Cathars, p. 248.
[Закрыть]Что за религия требует от них участия в столь нелепых и, откровенно говоря, каннибалистских обрядах? Таким образом, соображения логики, здравого смысла и хорошего вкуса заставляли усомниться в правоте церкви в этом основополагающем вопросе еще задолго до того, как наступало время переходить к более чувствительным катарским доктринам, таким, как догмат о нематериальной природе Христа.
На следующем этапе в процессе обращения миссионер часто приводил конкретные примеры того, как далеко отклонилась Церковь от своего истинного пути. Излюбленными примерами были печально известные грехи представителей духовенства и их роскошный образ жизни. Все это наглядно сравнивалось с простой, честной и безыскусной жизнью подлинных христиан, заповеданной Христом в Новом Завете. После размышлений над этими кричащими противоречиями большинство разумно мыслящих слушателей почти не нуждались в дальнейшем убеждении, что гниль проникла в самое сердце церкви.
На следующем этапе обращения знакомство с дуалистической доктриной о дурной природе материального мира происходило на многочисленных и легко понятных примерах. Проповедники могли говорить о землетрясениях, извержениях вулканов, ударах молний или укусах змей наряду с целым сонмом других зол, с которыми мы сталкиваемся в материальном мире. [193]193
36. Lambert, Medieval Heresy, p. 118.
[Закрыть]Как и раньше, приводились целые главы из Нового Завета, на этот раз призванные подтвердить, что истинное учение Христа и его апостолов поддерживало дуалистическую доктрину отрешения от материальных вещей. [194]194
37. Ibid, p. 118.
[Закрыть]
Малькольм Ламберт, современный ученый, решительно симпатизирующий католикам, утверждает, что еретики обычно достигали этой цели с помощью бесчестных манипуляций с фрагментами из Нового Завета, «вырванными из контекста», для подкрепления дуалистической позиции. [195]195
38. Ibid.
[Закрыть]В результате большинство обычных слушателей, не искушенных в тонкостях церковной доктрины, убеждались в том, что они получили «увещевание от добрых людей, основанное на словах Иисуса Христа и его ближайших последователей». [196]196
39. Ibid.
[Закрыть]
Таким образом, неудивительно, что катары и богомилы в течение долгого времени достигали огромных успехов в своих сферах влияния. К концу XII века они создали то, что Стивен Рансимен назвал «единой конфедеративной дуалистической церковью… простиравшейся от Черного моря до Бискайского залива». [197]197
40. Runciman, op. cit, p. 171.
[Закрыть]Ядро этой церкви составляли шестнадцать епископатов, расположенных в густо населенных районах от Константинополя на востоке до Тулузы на западе. [198]198
41. Barber, op. cit, p. 73.
[Закрыть]Поскольку еретики с самого начала пользовались огромным влиянием в городах и сельской местности и обычно начинали работу по обращению в свою веру с нижних слоев общества, то к началу XIII века они занимали поразительно сильные позиции в Европе. Не прошло и 250 лет с тех пор, как сам Богомил впервые появился в Болгарии с проповедью доктрины о Боге Добра и Боге Зла. Однако за это короткое время средневековый дуализм создал целую международную инфраструктуру и в достаточной мере заручился народной поддержкой, чтобы думать о себе как о полноправной церкви и провозглашать свою «универсальность и наднациональное единство» [199]199
42. Oldenbourg, op. cit, p. 31.
[Закрыть]в противоположность официальной церкви.
Портрет Дориана Грея
Если вместе с большинством ученых согласиться с тем, что богомильство было «болгарским катаризмом» [200]200
43. Ibid.
[Закрыть]или, точнее, что «катаризм по своему происхождению был западной разновидностью богомильства», [201]201
44. Hamilton and Hamilton, op. cit, pp. 43–44.
[Закрыть]какие наиболее важные верования составляли основу этой еретической общеевропейской религии?
Как мы могли убедиться, основополагающее значение имел принцип дуализма – т. е. вера в двух богов, доброго и злого, причем последний изображался создателем Земли, человечества и всех материальных вещей. Это, в свою очередь, привело дуалистов к заключению, что Иисус Христос, как эманация Бога Добра, не мог существовать «во плоти», которая по определению являлась злом. Сходным образом он не мог быть рожден и распят (для того и другого требовалось физическое тело), а потому не мог искупить наши грехи своей смертью на кресте.
Читатель уже знаком с концепцией, разделяемой катарами и богомилами, согласно которой Святой Дух был принесен на землю нематериальным Христом и с тех пор передавался «от одного доброго человека к другому» через ритуал consolamentum и возложение рук. В обеих формах дуалистического вероучения этот ритуал был одинаковым и служил орудием инициации, благодаря которому приобреталось священное знание (гнозис), возвышавшее кандидата из разряда неофитов в разряд адептов. [202]202
45. Lambert, The Cathars, p. 33: «Катарский ритуал consolamentum происходит от богомильской разновидности посвящения адептов».
[Закрыть]
Такие обряды и верования сами по себе четко обозначалиключевые различия между господствовавшей христианской религией, с одной стороны, и вероучением катаров и богомилов с другой стороны, но существовало и множество других отличий, как можно ожидать от подлинно гностической ереси, не имевшей авторитарного характера. Как и все формы и разновидности гностицизма, она ставила силу индивидуального откровения превыше любой официальной доктрины. В результате частью религиозной жизни катаров и богомилов были всевозможные рассуждения и предположения по поводу основных концепций их вероучения, включая вопрос о происхождении зла, изначальной благости и бессмертии человеческих душ и причине их многократного воплощения в человеческих телах в порочном материальном мире. Именно свобода индивидуального творчества и самовыражения привела к главному расколу в еретической церкви между так называемыми «абсолютными» и «умеренными» дуалистами, которые, в свою очередь, делились на ряд более мелких сект. Эти секты соперничали за свою паству, «поскольку имели разные, а иногда противоположные мнения», [203]203
46. Ibid, р. 204.
[Закрыть]но явно признавали друг друга и сосуществовали в духе взаимной терпимости. [204]204
47. Sacconi, cited in ibid, p. 204.
[Закрыть]
Несмотря на интеллектуальную анархию, преобладавшую среди еретиков, мы сочли возможным выделить некоторые основы их вероучения, общие для всех или, по крайней мере, для большинства из них. Когда мы сравниваем эти основы с основами традиционного христианства, трудно отделаться от зловещего ощущения, что каждая из них была причудливо искаженным отражением другой. Подобно Дориану Грею и его портрету на чердаке, они были сходными противоположностями – близкими и в то же время очень далекими.
Странствия души
Одним из вопросов, вызывавших живейший интерес и непримиримое расхождение, был вопрос о происхождении души, ее конечной участи и ее связи с человеческим телом.
Традиционное христианское учение не допускает двусмысленного толкования: «Каждая отдельная душа является новым творением Божьим, которую Он вдыхает в тело, предназначенное для этого». [205]205
48. Oxford Dictionary of the Christian Church,p. 1292.
[Закрыть]После смерти душа отделяется от тела, хотя и не навсегда, так как им суждено воссоединиться после Второго Пришествия Христа и воскрешения мертвых. Тогда «отлетевшие души вернутся к телесной жизни, и спасшиеся войдут в этом обновленном облике в Царствие Небесное». [206]206
49. Ibid.
[Закрыть]Этот взгляд, названный «основополагающим элементом» христианской доктрины, преобладал среди средневековых теологов, уверенных что «воскрешение будет подразумевать сбор и оживление частиц мертвого тела». [207]207
50. Ibid.
[Закрыть]
Естественно, катары и богомилы не верили в телесное воскрешение. Они считали такую идею противоречащей здравому смыслу и просто отвратительной. Их интерес был сосредоточен исключительно на душе, которую они рассматривали как бессмертную нематериальную сущность, [208]208
51. The Cathar Pierre Autier, cited in Lambert, The Cathars, p. 251.
[Закрыть]входившую в человеческое тело при зачатии и носившую его как «одежду», пока тело не умирало. Они представляли душу как путешественницу во времени, участвующую в грандиозном странствии на пути к совершенству. Вместо однократного «воскрешения» миллиардов заплесневелых трупов в Судный День они придерживались мнения, что каждая душа многократно возрождается на земле во множестве разных тел – как человеческих, так и животных, [209]209
52. Ibid., p. 253.
[Закрыть]– прежде чем достигнуть своей цели. Во многом, как и в буддизме, целью было продвижение к возвышенному состоянию отрешенности, чистоты и самоконтроля, достижимому лишь в человеческой форме, [210]210
53. Ibid.: «Тела животных образуют часть цепи переселения душ, но поскольку они не умеют говорить, ни одна душа… заключенная там, не может достигнуть спасения. Лишь в результате длительного процесса они достигают тела мужчины или женщины, обладающих «пониманием Бога», и таким образом могут спастись».
[Закрыть]которое считалось необходимым для вечного освобождения души от заключения в материальном мире. Ценой была жизнь (а возможно, и много жизней) сурового аскетизма и медитации. Более того, хотя ограничения были абсолютно необходимыми, они сами по себе считались недостаточными для освобождения души. Для этого требовалась еще и сила Святого Духа, передаваемая через возложение рук в ритуале consolamentum.
Поэтому в дуалистической схеме вещей посмертная участь Души зависела от того, что она сделала в течение только что завершившегося периода своего физического воплощения.
Если благодаря усилиям, приложенным в этой и предыдущих жизнях, душа рождается в теле мужчины или женщины, который становится «совершенным» катаром или богомилом, и если этот человек умирает в полностью «утешенном» состоянии без каких-либо прегрешений, то срок земного заключения для души заканчивается. Освобожденная от оков вещества, она возвращается в свой истинный дом на высочайшее небо – в царство чистого духа, где правит Бог Добра.
С другой стороны, если душа воплощается в теле, которое не имеет возможности приобщиться к учению катаров или богомилов и таким образом получить «утешение», то ей предстоит родиться в следующем теле и так далее до тех пор, пока она в конце концов не придет к «пониманию Господа». [211]211
54. Ibid.
[Закрыть]
Во фрагментах дуалистических учений, которые дошли до нас, косвенным образом угадывается доктрина кармического воздаяния. Ясно, что доброта и личное самоограничение считались благотворными для продвижения души к окончательному освобождению, в то время как порочная жизнь, наполненная страстями, имела глубоко негативные последствия. Наказания «кармической» природы проявлялись в форме возрождения в особенно ужасающих обстоятельствах либо в теле идиота или даже безгласного животного – что, за неимением речи и рассудка, могло лишь затормозить прогресс души, заключенной в этом теле. [212]212
55. Ibid.
[Закрыть]
Иегова, дьявол и Ветхий Завет
Для катаров и богомилов Земля и все материальные вещи в воспринимаемой вселенной были творениями Бога Зла. Хотя они почитали Бога Добра, но признавали, что он существует на совершенно ином плане бытия и не оказывает прямого влияния на «игровую площадку» дьявола.
В противоположность этому, христиане верили, что лишь один Бог, всемогущий и бесконечно добрый, сотворил материальный мир, человеческое тело и душу. Он также создал Царствие Небесное где-то «наверху» и за пределами материального плана бытия. Туда попадают избранные Им души, воскрешенные в своих телах, и ждут Судного Дня, в то время как все остальные – поголовно грешники – отправляются в заботливо подготовленный Богом ад, где их ждут вечные мучения.
В официальной христианской религии книги Ветхого Завета, как и книги Нового Завета, считаются боговдохновенными текстами, образующими неотъемлемую часть их канонических писаний. [213]213
56. Oxford Dictionary of the Christian Church,p. 997.
[Закрыть]При этом подчеркивается преемственность между старым «законом», разделяемым с иудейскими синагогами, и новым «законом», принесенным Иисусом. Когда римские католики или православные христиане говорят о Боге как об «Отце», а об Иисусе как о «Сыне», они недвусмысленно подразумевают, что «Отцом» является не кто иной, как Яхве (Иегова), Бог Ветхого Завета. Ничто не убеждает нас поверить, что он стал совершенно иным или хотя бы радикально преобразившимся божеством. Иисус, безусловно, приносит Новый Завет, но не нужно читать надписи, набранные мелким шрифтом, чтобы понять, что Бог, которому христиане молятся в церкви, все равно является Иеговой.
Еретики в целом принимали тот же сценарий, но их отношение к нему было совершенно иным. Вместо того чтобы служить объектом преклонения, Иегова для них был синонимом «Дьявола», «Сатаны» или «Люцифера» – одного из многих имен, под которыми был известен Бог Зла, сотворивший материальный мир. Они судили о нем по его хорошо известным деяниям, которые всегда были произвольными, насильственными, жестокими и исполненными чувства мести. Ветхий Завет, где описывались эти деяния, был просто одним огромным гимном в честь абсолютной жестокости Иеговы и рассматривался катарами и богомилами как безнадежно порочный текст, исполненный скверны от начала до конца и написанный с целью улестить это злобное божество. Принять его в качестве Священного Писания, как сделали представители традиционного христианства, означало полностью капитулировать перед дьяволом. Поэтому они изгнали Ветхий Завет из своей жизни и не принимали никаких аргументов, основанных на его текстах. [214]214
57. Hamilton and Hamilton, op. cit, p. 27.
[Закрыть]Вместо этого они полагались на Новый Завет, а в некоторых крайних случаях лишь на несколько отдельных книг Нового Завета.
Итак, хотя они не являлись христианами, религия Нового Завета была их религией. Однако они также высоко почитали несколько других текстов, которые, как мы убедимся впоследствии, не были известны традиционной церкви или же отвергались ею.
Существо из грязи и дыра в небесах
Если раздельность и полная несовместимость царства духа и царства вещества были основной концепцией дуализма, то как получилось, что души, имевшие чисто духовную природу и сотворенные Богом Добра, могли оказаться заключенными в человеческих телах, сотворенных Богом Зла?
Катарские и богомильские миссионеры имели в своем распоряжении богатую коллекцию мифов, помогающих разрешать такие парадоксы и ответить на вопросы, вытекающие из них, в живописной и увлекательной форме. [215]215
58. See discussion in Lambert, Medieval Heresy, pp. 121 ff.
[Закрыть]Эти мифы не являлись «догмами» или даже «доктринами», и было бы глупо считать, что их воспринимали буквально. Их считали скорее нравоучительными историями, используемыми для наставления слушателей. Цель проповедников заключалась в том, чтобы дать разным людям в различных обстоятельствах личное и независимое понимание таинств их вероучения.
