Текст книги "Детектив Флетч Флетчер"

Автор книги: Грегори Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Он не просто паразитирует на богатой жене, как предположил Джим Свартаут из Невады.

А теперь о некоторых противоречиях, выявленных по ходу расследования.

Алан Стэнвик говорит, что умирает от неизлечимого рака. Этого никто не подтверждает. Если Стэнвик и болен, то никому, кроме него самого, об этом не известно.

Жена и тесть Стэнвика утверждают, что он в ссоре с родителями. При этом каждые шесть недель он летает через всю страну, чтобы повидаться с ними.

По словам Джоан, отец заставлял Стэнвика заниматься боксом, что и послужило причиной разрыва. Марвин Стэнвик начисто это отрицает.

Несмотря на регулярные, раз в шесть недель, визиты к родителям, подтвержденные звонком в "Нонхиген Инн", Алан не сказал им, что у него есть дочь, а у них – внучка.

Все полагают, что Алан Стэнвик покупает ранчо в Неваде: его жена, тесть, биржевой маклер, страховой агент. Все, за исключением Джима Свартаута, который по заверению жены Стэнвика и его страхового агента, помог нейти ему это ранчо. Свартаут безапеляционно заявил, что понятия не имеет, кто такой Алан Стэнвик, и не занимается его делами.

С некоторой натяжкой можно найти объяснение и этим противоречиям, так как теперь мы располагаем некоторой информацией об Алане Стэнвике.

Разгадка видится мне в словах Берта Эберхарта: "Алан так скрытен, что никому не скажет, даже если заболеет раком".

Алан Стэнвик, возможно неизлечимо болен, хотя об этом никто не знает.

Есть своя логика и в его довольно странных отношениях с родителями. Вероятно, он их очень любит. Единственный сын, он обладает глубоким чувством привязанности. Судя по всему, те же чувства питает он и к своему давнему другу, Берту Эберхарту. Как говорит Марвин Стэнвик, Алан отдыхает душой, навещая родной городок.

При этом он понимает, что в мире Джоан и Джона Коллинзов нет места для Марвина и мамы Стэнвик. Ему ясно, что они будут нервничать, чувствуя себя не в своей тарелке. Поэтому он мог сдвинуть дату свадьбы, не сообщить о рождении дочери и говорить всем и вся, что в ссоре с родителями – только для того, чтобы не доставлять им излишних волнений.

Теперь о загадочном ранчо в Неваде. Изначально он хотел купить ранчо по самой прозаической причине: выгодное вложение капитала. Ни он, ни Джоан не собирались там жить. Поэтому никто не помнит, кто первым заговорил о ранчо, Алан или Джоан. Никому из них оно не нужно. Для них покупка ранчо – чисто деловая операция.

Возможно, Алан приступил к ее практическому осуществлению: посоветовался с биржевым маклером, страховым агентом, тестем, женой. После этого он узнал, что у него рак. И решил отдать все время и силы для подготовки "Коллинз Авиэйшн" к своему уходу. Причем так, чтобы никто об этом не узнал. А это не так-то просто. Он понимал, что может не успеть оформить покупку ранчо, но не мог сказать об этом своим близким, не указав причины, то есть своей болезни. Поэтому он создавал впечатление, что на вопросы Джона Коллинза о ранчо и Свартауте Стэнвик всегда отвечал: "Да, да, все нормально". Он мог согласиться отвезти жену на ранчо в следующий уик-энд, хотя никакого ранчо не существовало потому, что знал, что для него следующего уик-энда уже не будет.

Выходит, что в выявленных противоречиях нет ничего необъяснимого.

И все же один вопрос остается без ответа.

Если Алан Стэнвик хочет покончить жизнь самоубийством, почему он не выберет самый естественный для себя путь?

Почему он не хочет разбиться в авиакатастрофе? "

Флетч выкинул в мусоропровод обертки сэндвичей и бутылку из-под молока. В спальне тщательно упаковал большой чемодан. Теннисные шорты. Три пары джинсов. Шорты из джинсовой ткани. Футболки. Рубашки. Галстуки. Нижнее белье. Бритвенные принадлежности. Два костюма. Два пиджака спортивного покроя. Две пары брюк. Записную книжку. Черные туфли. Три пары черных носков. Три пары коричневых. Паспорт.

Положил пачку бумаги и копирку на пашущую машинку и закрыл ее крышкой.

Надел коричневые туфли, носки того же цвета, рубашку, брюки, галстук, пиджак. Не забыл и солнцезащитные очки.

С диктофоном, чемоданом и пишущей машинкой спустился в гараж. Поставил диктофон на переднее сиденье, пишущую машинку – на пол, чемодан положил в багажник.

Затем поехал к административному корпусу "Коллинз Авиэйшн" и принялся ждать.

Глава 19

К главным воротам "Коллинз Авиэйшин" Флетч подъехал в четыре часа дня. Без пятнадцати пять он увидел, как одетый в серую форму охранник вышел из будки, засвистел, замахал руками, освобождая дорогу, и отдал честь выезжающей машине. То был серый "ягуар XKE" с номерным знаком 440-001. Автомобиль свернул налево.

За рулем сидел Стэнвик.

Флетч поехал следом.

Джоан Стэнвик говорила, что по понедельникам и средам Алан задерживается допоздна. В эти дни он редко приходил домой раньше полуночи. Он работал. Сегодня был понедельник, а Стэнвик уехал с работы без четверти пять.

На перекрестке улицы Стивенсона с Главной он свернул направо. Следуя за ним, Флетч решил, что Стэнвик направляется к автостраде, но тот, проехав двенадцать кварталов, повернул налево, на улицу Сибери, и выехал на стоянку у винного магазина. Флетч остановился на другой стороне улицы.

Стэнвик вошел в магазин, затем вновь появился на автостоянке. Наблюдая за ним, Флетч мог лишь ответить, что видит довольного жизнью, не обремененного заботами человека. Он входил в магазин, засунув руки в карманы. Уверенной, неторопливой походкой. С бесстрасным лицом. Когда он вышел, на его губах еще играла улыбка. Вероятно, высказанный им комплимент пришелся продавщице по душе. В бумажном пакете он нес по меньшей мере три бутылки. Ему потребовалась лишь секунда, чтобы найти ключ зажигания в связке ключей.

Еще через три квартала Стэнвик повернул налево на улицу Патнэм и проехав с полмили, свернул на тенистую стоянку рядом с кварталом одноэтажных коттеджей. Он поставил "ягуар" в дальний ряд, у самых деревьев. Флетч предпочел средний ряд, на ярком солнце. Стэнвик запер машину, пересек стоянку с пакетом бутылок в руках, по усыпанной гравием дорожке подошел к одному из коттеджей и скрылся в подъезде.

Флетч подождал десять минут.

Затем сам вошел в подъезд.

В коттедже было две квартиры. Левая, судя по надписи на забитом корреспонденцией почтовом ящике, принадлежала Чарльзу Райсу.

Правая, с пустым ящиком, Сандре Фолкнер.

Табличка на стене указывала, что по всем вопросам следует обращаться в компанию "Братья Грин. Управление".

– Где Гамми?

Кто-то набрался сил и разжег на пляже костер. Ночь была довольно прохладной. Вдоль берега виднелось еще несколько огоньков.

– Флетч, – позвал Ватсаяна.

В углу гаража Флетч переоделся в джинсы. Теперь он жалел, что не надел футболку.

– Где Гамми? – повторил он.

– Мелькал тут днем, – ответила Джули.

– Куда он пошел? Что сказал?

– Не знаю. – Джули пожала плечами.

– Кто-нибудь видел Гамми?

Ответа не последовало.

– Где Бобби? – спросил Ватсаяна.

– Ушла, – ответил Флетч.

– Куда? – Во взгляде Ватсаяны сквозила озабоченность.

– В шоколадный замок на небесах.

Ватсаяна промолчал.

Завернувшись в одеяло, у стены набережной лежал Кризи. Флетч постоял над ним в темноте, гадая, спит ли тот или погрузился в мир наркотических грез.

– Что случилось, парень? – спросил вдруг Кризи.

– Я ищу Гамми.

– Он загнулся.

– Что значит загнулся?

– Фараоны допекли его. Сколько можно служить мальчиком для битья?

– Ты не знаешь, куда он пошел?

– Он не мог не смыться. Всему приходит конец. Его бьют и бьют. А стоит ему появиться дома, как за него принимается папаша. Его бьют всегда и везде.

– Я ищу Гамми, – настаивал Флетч.

– Как мои старые барабаны. Я жалею о том, что бил по ним. Палками. Каждый вечер. Барабанными палочками. Я бил по моим барабанам. Откуда мы знаем, что натянутые на них шкуры ничего не чувствуют? Что, если им было больно, когда я бил по ним? По-настоящему больно?

– Я об этом ничего не знаю, Кризи.

– Я должен терпеть боль. Чтобы искупить причиненное мной зло.

– Ты не думаешь, что барабаны могут тебя простить?

– Христианские барабаны. Это идея. Бей кого угодно, что угодно, если хочешь, даже барабаны, и они должны тебя простить, потому что так сказал Человек. Христос.

– Я ищу Гамми. Ты его видел?

– Нет. Где Бобби?

– С ней все в порядке, – ответил Флетч.

– Она ушла? Я уже не помню, когда видел ее.

– Ты видел ее вчера утром.

– Да. Она хотела уколоться. Потом укололась. Флетч, ты знаешь, она укололась. Когда я видел ее в последний раз.

– Я знаю.

– Она укололась. И ушла?

– Да. Ушла.

– Господи!

Флетч постоял над Кризи, затем пошел вдоль берега.

У следующего костра он присел на корточки, переждал минутку. Все молчали.

– Кто-нибудь видел Гамми?

Никто не ответил.

Лопоухий подросток Бинг Кросби вопросительно смотрел на Флетча, словно хотел вновь услышать его слова.

– Я ищу Гамми.

Сорокалетний мужчина, с нарисованными на свитере телефонной трубкой и надписью "ПОЗВОНИ МНЕ", бросил: "Его здесь нет".

Флетч чуть посидел и двинулся дальше.

У следующего костра Окурок сказал, что Гамми скорее всего вернулся домой, к родителям. Джаггер предположил, что Гамми снова забрала полиция.

Поднявшись на ноги, Флетч увидел стоящего позади Ватсаяну. Они вместе отошли от костра.

– Почему ты ищешь Гамми?

– Бобби просила ему кое-что передать.

– Где Бобби?

– Она ушла. С концами.

– Куда?

– Я дал ей рюкзак, набитый протеиновыми таблетками и крекерами, который я украл в супермаркете "Адвентист Седьмого Дня".

Ватсаяна остановился:

– Я спросил, где Бобби?

– Послушай, вчера ты продал ей все, что она хотелa, так?

– Да.

– Вот она и ушла.

В лунном свете Ватсаяна не мигая смотрел на него.

– Зачем тебе Гамми?

– Я тебе сказал. Бобби хотела передать ему несколько слов.

– Скажи их мне.

– Я скажу только Гамми.

– Скажи мне.

– Отвали, Толстяк Сэм, – бросил Флетч и двинулся к набережной.

В эту холодную ночь ему было неуютно на расстеленном мате. Ему недоставало спального мешка. Недоставало Бобби. Вдвоем им было бы тепло.

Глава 20

Флетч услышал тяжелые, поднимающиеся по лестнице шаги. Они не спешили. Пересекли площадку перед дверью и пропали.

Дверь медленно распахнулась.

В проем заглянули двое полицейских.

Флетч сел.

– Доброе утро, – поздоровался первый полицейский. Оба они успели принять душ, побриться, выпить кофе.

– Какой сегодня день? – спрoсил Флетч.

– Вторник.

Второй полицейский оглядел комнату в поисках сиденья. В его глазах Флетч прочитал гордость за собственное жилище, собственную мебель, несравнимые с жалкой циновкой на полу.

– Тебе придется проехаться с нами.

– Зачем?

– Шеф хочет тебя видеть. У него есть вопросы.

Флетч разглядывал свои голые ноги.

– Я готов.

– Тебе не надо облегчиться?

– С какой стати? Разве в полицейском участке нет туалета?

Часы показывали три четверти седьмого.

Один из полицейских открыл для Флетча заднюю дверцу патрульной машины и закрыл ее, как только тот забрался в кабину. Сетка из толстой проволоки отделяла переднее сиденье от заднего.

Заднее сиденье было сломано. Пахло блевотиной. На сиденье и полу запеклись пятна крови.

– У вас тут воняет, – пожаловался Флетч. – Или вы этого не знаете?

– У нас все отлично, – ответил полицейский, сидевший рядом с водителем.

– Как твоя голова? – спросил водитель.

Флетч уже позабыл об ударе дубинкой.

– Сегодня не болит. Это не вас двоих я уложил ночью на пляже?

– Нет, – усмехнулся водитель. – Это я уложил тебя.

– Недурно у вас получилось!

– Всегда рад услужить.

– Как получилось, что вы не арестовали меня тогда?

– Шеф не велел. Раскис старик.

– Всякий раз возвращается из Мексики размягший. Налюбуется на свой пенсионный домик и раскисает, – пояснил второй полицейский. – Он ездит туда пересчитывать грейпфруты или что-то еще. Ему это нравится.

– Скоро ему на пенсию?

– В следующем году.

– Я-то надеялся, что он уйдет раньше, чем мы доедем до участка, – вздохнул Флетч.

Они выехали на Главную улицу. Разговор сквозь решетку не клеился. Флетч хотел открыть окно, но оказалось, что ручек нет. Вероятно, полицейские опасались, что кто-нибудь повесится на них прямо в кабине.

К горлу подкатила тошнота.

– У вас тут воняет.

Внешне Грэхем Каммингс не мог быть никем иным, как начальником полиции. Коротко стриженные стального цвета волосы, волевой подбородок, широкие массивные плечи. Человек, одно появление которого в городе гаранировало ему место начальника полиции.

– Как вас зовут? – подчеркнуто вежливо спросил он.

– Флетч.

– Ваше полное имя?

– Флетч, Флетч, Флетч.

В кабинете они сидели вдвоем, по разные стораны алюминиевого стола.

– Флетч часом не сокращение от Флетчер?

– Возможно.

– Флетчер – ваше имя или фамилия?

– Имя.

– Ваша фамилия?

– Смит.

– Флетчер Смит, – кивнул Каммингс. – Кажется, мне уже встречалось такое сочетание.

– Флетчер Смит?

– Нет, просто Смит. Где вы живете, Смит?

– Адрес я забыл. Там, где сегодня утром нашли меня ваши громилы.

– Вы там живете?

– Уик-энд я провожу на Гавайских остравах.

– Вы живете один?

– Если не считать ручного таракана.

– Чем вы зарабатываете на жизнь?

– Чищу обувь.

– В вашей комнате не было ни щеток, ни гуталина.

– Должно быть меня ограбили ночью. Буду уходить от вас, подам жалобу.

– Похоже, вы не поддерживаете тесного контакта со своей конторой, мистер Флетчер.

– Простите?

– Вчера вечером мне звонила ваша начальница из "Ньюс -Трибюн". Ваш редактор. Некая миссис Сноу. Я не ошибся? Клара Сноу?

– Дерьмо.

– Она сообщила мне, что вы готовите статью для вашей газеты о распространении наркотиков на побережье. И попросила присмотреть за вами. Она сказала, что, по ее мнению, вы что-то нащупали. Если вы попросите защиты у полиции, мы должны знать, кто вы такой, и предоставить требуемое.

– Дерьмо!

– Вы – И. М. Флетчер из "Ньюс – Трибюн"?

– Вам привезли другого И. М. Флетчера.

– Вы что-нибудь нащупали, мистер Флетчер?

– Нет.

– Ну-у, мистер Флетчер?

– Идите к черту.

Каммингс, навалившись локтями на стол, пристально смотрел на Флетча.

– Мистер Флетчер, мне кажется, вы кое-что подзабыли. К примеру, маленькое правило, гласящее, что при контакте с полицией вам необходимо немедленно заявить, что вы -журналист. Вы забыли это правило?

– Оно ускользнуло из моей памяти.

– Вы нарушили это правило, мистер Смит.

– Поэтому вы задержали меня?

– Второе. Мы знаем, что вы жили здесь с юной девушкой по имени Бобби.

– Неужели?

– Где Бобби?

– Она ушла.

– Куда ушла Бобби?

– Не знаю. Наверное, решила вернуться домой.

– В этом я искренне сомневаюсь. Наркоманы редко покидают места, где могут доставать то, что им требуется.

– У нее был запас. На дорогу ей хватит.

– Когда она уехала?

– Воскресной ночью.

– Каким транспортом?

– Она улетела.

– Мы нашли в вашей комнате марихуану и героин.

– У вас был ордер на обыск?

– Мы не обыскивали комнату. Мы случайно нашли наркотики в духовке.

– Я прятал их от Бобби.

– Вы виновны в хранении сильнодействующих наркотиков.

– Это вещественные доказательства для моей статьи.

– У кого вы их купили?

– У Толстяка Сэма.

– Почему марихуана была в пакетах полицейской лаборатории?

– Кто знает, откуда попадает товар к Толстяку Сэму?

– Зачем вы купили марихуану? Разве одного героина недостаточно?

– Я люблю писать обоснованные статьи.

– Статья, которую вы написали прошлой осенью о Полицейской Ассоциации, получилась не очень-то обоснованной

– Что?

– Я помню ту статью. И подпись. И. М. Флетчер. Вы написали, что Полицейская Ассоциация – клуб выпивох и ничего больше.

– О!

– Вы лишь походя упомянули о том, что мы проводим семинары по обмену опытом, собираем деньги для нашей Академии, что в прошлом году мы подарили машину "скорой помощи" городу Орнего в Калифорнии.

– Я польщен тем, что вы читаете мои статьи.

– Вы поняли, к чему я клоню, мистер Флетч?

– Начинаю догадываться.

– Я хочу, чтобы вы убрались из города. Немедленно.

– Вот тебе и защита полиции!

– Вы можете найти оправдание ранее перечисленным мной правонарушениям, в том числе и хранению героина, но трое моих полицейских могут показать под присягой, что прошлой ночью вы ударили каждого из них, когда они находились при исполнении служебных обязанностей.

– Вы же не арестовали меня.

– Мы хотели задержать другого человака.

– Неужели для задержания семнадцатилетнего наркомана нужно семь полицейских?

– Благодаря вашему вмешательству трое из этих семерых были ранены.

– Почему же вы сразу не арестовали меня?

– Вы хотите попасть в тюрьму, мистер Флетчер?

– Разумеется, нет, шеф.

– Мистер Флетчер, сейчас я отдам два приказа, и вам придется выполнить оба. Первый. Если у вас есть какая-либо информация о распространении наркотиков на побережье, вы должны передать ее нам. Есть у вас такая информация?

– Нет.

– Совсем нет?

– Только Толстяк Сэм.

– Вы не так уж умелы в своем деле, не правда ли?

– Мне очень помогает редакция.

– Второй приказ состоит в том, что вы обязаны покинуть город до полудня. И не возвращаться назад. Никогда. Понятно?

– Чего вы боитесь?

– Только не вас.

– А мне показалось, что дело именно в этом.

– Мы сами проводим расследование, мистер Флетчер. Это работа полиции. Наскоком тут ничего не добьешься. Нам требуется время.

– Два или три года?

– Мы рассчитываем выявить всю сеть торговцев наркотиками в ближайшие месяцы. Это тяжелая, сложная работа. Частное расследование, даже проводимое газетой, может привести к тому, что наш труд пойдет насмарку. Надеюсь, я выразился достаточно ясно: или вы уезжаете из города или оказываетесь за решеткой, выбраться откуда вам будет очень и очень непросто. Хранение героина и нападение на трех полицейских при исполнении служебных обязанностей вполне достаточно для вынесения обвинительного приговора.

– Вы меня убедтли.

– Так что, покинете город?

– Я больше никогда в нем не появлюсь.

Глава 21

Время приближалось к девяти утра. Люди спешили на работу. По главной улице машины шли бампер к бамперу.

В полутора кварталах от полицейского участка к тротуару подрулил серый "ягуар XKE" с номерным знаком 440-001. Тот самый автомобиль, который предстояло украсть Флетчу через шестьдесят часов, сразу же после убийства Алана Стэнвика.

Флетч сел на переднее сиденье.

"Ягуар" Стэнвика влился в поток машин.

– Что ты делал в полицейском участке?

– Меня допрашивали.

– Почему?

– Исчезла девушка, которую я знаю. Девушка по имени Бобби.

– Ее исчезновение связано с тобой?

– Нет, но мне придется убираться из этого города, да побыстрее. Как вы узнали, что я в полицейском участке?

– Я спрашивал у пивного ларька. Того, что уже открыт в восемь утра. Ну и жизнь у тебя! Какой-то лопоухий подросток сказал, что видел тебя на заднем сиденье патрульной машины.

Алан Стэнвик прикурил от золотой зажигалки, Которую достал из кармана, не пользуясь той, что была в приборном щитке. Солнцезащитные очки скрывали его глаза.

– Что вы хотите? – спросил Флетч.

– Убедиться, что все идет, как положено. Паспорт получил?

– Пойду за ним завтра.

– Перчатки?

– Куплю пару.

– Ты подал заявление на паспорт?

– Да, даже сфотографировался.

– Отлично. Понимаешь, что тебе предстоит сделать?

– Конечно. Вы еще не передумали?

Стэнвик выпустил струю дыма.

– Нет.

– Вы уверены, что умираете от рака?

– Да, почему ты спрашиваешь?

– Выглядите шикарно.

– Признаки болезни проявляются не сразу. Я хочу умереть раньше.

Они остановились на красный свет.

– Так почему бы вам не разбиться на самолете?

Плечи под пиджаком Стэнвика шевельнулись. Могучие плечи.

– Если хочешь, назови это гордостью. Когда проводишь всю жизнь, стараясь удержать самолеты в воздухе, очень трудно направить последний из них в землю.

– Дорогостоящая гордость.

– Люди, бывало, за гордость расплачивались и подороже, чем пятьюдесятью тысячами.

– Полагаю, что да.

– Ты запомнил, где находится дом?

– На Бермэн-стрит.

– Точно. И как ты доберешься туда?

– Я доеду на такси до пересечения Главной улицы с Хауторн-стрит, а дальше пройду пешком. Это другой округ, а расстояние всего две мили.

– Молодец. Ты помнишь номер рейса?

– Нет. Вы же не говорили.

Стэнвик смотрел на него сквозь темные очки.

– Самолет компании "TWA", вылетает в одиннадцать в Буэнос-Айрес.

– Это я помню. Номера рейса не знаю.

– Я пока – тоже, – ответил Стэнвик и подъехал к тротуару. – Думаю, нам не следует сближаться. Я не хочу ничего знать о тебе. И тебе лучше забыть то, что прочел обо мне в газетах.

– Так уж получилось, что я запомнил.

– А теперь забудь. Я высажу тебя здесь.

– Мы же проехали через весь город! Как я доберусь обратно?

– Поймай попутку.

– Премного благодарен за совет.

– Увидимся в четверг вечером...

Глава 22

Флетч позвонил в дом 15641В на Патнэм-стрит и оглянулся на свой "MG", приткнувшийся к тротуару. Сквозь стекла солнцезащитных очков зеленая краска автомобиля сливалась с зеленью лужка.

– Да? Кто там? – спросил мелодичный голос.

Флетч наклонился и прокричал в микрофон:

– Я от управляющих, братьев Грин, мисс Фолкнер!

– Одну минуту.

Флетч поправил галстук.

Лицо Сандры не выражало особого дружелюбия. Она была в черных брюках и блузе свободного покроя, пышно взбитые обесцвеченные волосы падали на плечи.

Флетч остолбенел. Внешне Сандра Фолкнер не шла ни в какое сравнение с Джоан Коллинз Стэнвик. Наверное, решил он, она брала свое в постели.

– Я представитель братьев Грин, – сурово сказал он.

Мисс Фолкнер, не мигая, смотрела на него.

– Что вам угодно?

– Мы бы хотели поговорить с вами.

– У вас есть какой-нибудь документ?

– На вашем месте, мисс, я бы не вел себя столь вызывающе.

– Что?

– Соседи жалуются на вас, и мы подумываем о возможности судебного пресечения вашего аморального поведения.

– Вы, должно быть, шутите?

– Совсем нет. Если вам хочется стоять на пороге, пока мы будем обсуждать этот вопрос, я согласен. Или вы предпочтете пройти в комнату, чтобы нас не слышали соседи?

Она отступила назад, оставив дверь открытой.

Флетч вошел и закрыл дверь.

– Ради бога, объясните, о чем вы говорите?

– Прекрасно все понимаете. Вы сейчас одна?

– О господи!

Флетч прошел в гостиную.

– Упоминание имени божьего вас не защитит.

– Защитит? От чего?

Он открыл дверь ванной комнаты, которая показалась ему пустоватой. В спальне стояла большая кровать, над ней с потолка свешивалось зеркало. Кровать была аккуратно застелена красным шелковым покрывалом. На буфете в кухне стояли наполовину опорожненная бутылка водки, пустые бутылки вермута и сухого калифорнийского вина.

– Зачем вы пришли сюда? – В голосе Сандры Фолкнер слышалось отчаяние.

– Что висит у вас на потолке в спальне?

– Зеркало. Какое вам до этого дело?

– Мисс Фолкнер, в договоре на аренду есть пункт, запрещающий крепить какие-либо предметы к потолку.

– О боже!

В квартире не было никаких признаков сбора к длительному путешествию.

Вернувшись в гостиную, Флетч уселся в кресло, достал из кармана блокнот и ручку.

– Сандра Фолкнер – ваши настоящие имя и фамилия?

– Да. Конечно. К чему эти вопросы?

– Мисс Фолкнер, это жилой район. Тут много молодых семей. С маленькими детьми.

– Знаю. И что из этого?

– Некоторым мамам и, могу добавить, папам стало ясно, что у вас нет видимых средств к существованию.

– О боже!

– Вы довольно давно нигде не работаете.

– Это никого не должно волновать.

– Мы стараемся уяснить, как сказывается ваше постоянное пребывание в доме на моральном здоровье молодежи.

– Ого! Да кто в это поверит?

– Далее, не вызывает сомнений источник средств вашего существования. За ваше содержание вы расплачиваетесь своим телом.

– Мой бог! Вы словно явились из прошлого столетия.

– "Братья Грин" несут ответственность не только за состояние квартир, но в немалой степени и за то, что в них происходит. Во всяком случае, мы реагируем на поступающие жалобы.

– Убирайтесь отсюда!

– Как давно вы знаете Алана Стэнвика?

Ярость на ее лице сменилась ужасом.

– Присядьте, мисс Фолкнер.

Она опустилась на краешек дивана.

– Его опознали соседи. Фотографии Стэнвика часто появляются в газетах.

– О боже! Оставьте Алана в покое!

– Он оплачивает квартиру и ваше содержание, не так ли?

– Да.

– Все понятно. Вы снимаете эту квартиру на незаконно заработанные средства. Будет лучше, если вы расскажете нам обо всем.

– Почему?

– Мисс Фолкнер, вы хотите, чтобы имя Алана Стэнвика фигурировало в судебном иске?

– Мой бог! Неужели такое возможно в наше время? Кто пожаловался на меня?

– Не в наших правилах разглашать подобные факты.

– Оберегаете доносчиков?

– Мы очень благодарны людям, помогающим нам быть в курсе того, что твориться в наших квартирах. Как иначе мы узнаем об этом? А теперь, я надеюсь, вы честно расскажете обо всем, и мы решим, что делать дальше.

Сандра Фолкнер смотрела на Флетча словно фрейлина, застигнутая на сеновале с придворным виолончелистом, на королеву Виктория.

– Вы всегда носите в доме солнцезащитные очки? -спросила она.

– У меня болят глаза от яркого света, – ответил Флетч, – но это не имеет отношения к нашему разговору.

– Понятно. Ну, хорошо. Что вы хотите знать? Раньше я работала секретаршей в "Коллинз Авиэйшин". Алан Стэнвик – один из руководителей этой корпорации.

– Нам это известно, мисс Фолкнер.

– Я не мисс Фолкнер. Я – миссис Фолкнер. Мой муж был летчиком-испытателем. Однажды, при посадке на авианосец, он промахнулся, и самолет рухнул в воду. После этого я долго не могла работать. Джек и я не торопились заводить ребенка , думали, что впереди еще много времени...

– Человек, названный Джеком, был вашим мужем?

– Да. Страховка кончилась. Затем пособие по безработице. Я много пила. Очень много. Потом Алан послал кого-то узнать, как я поживаю. Я была совершенно пьяна и предложила этой девице катиться на все четыре стороны. На следующий день появился сам Алан. Со дня смерти Джека прошло больше года. Меня поместили в хорошую больницу. За счет компании. Алан сам летчик. Он воевал. У него шрам на животе. В день выписки Алан встретил меня и привез сюда. Тут я и живу.

– Вы видитесь с ним дважды в неделю?

– Да, примерно так. Теперь я знаю, зачем я живу. Ради него. Я надеюсь, что когда-нибудь рожу ему сына.

– Он приезжает по понедельеникам и средам?

– Эти соседи ничего не упустят, да? Сучьи дети.

– Миссис Фолкнер, вы не собираетесь выходить замуж за мистера Стэнвика?

– Нет. Он женат. На Джоан Коллинз. Он не может развестись с ней. Она – дочь президента корпорации, Джона Коллинза.

– Вы никогда не думали о том, чтобы стать его женой?

– Нет. Мы даже не говорили об этом.

– И тем не менее вы надеетесь родить ему сына?

– Да. В этом нет ничего зазорного.

– Вы сейчас беременны?

– Нет.

– Другими словами, вы намерены продолжать эту связь?

– Да намерена.

– А мистер Стэнвик не намекал на возможные перемены?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, я могу и не напоминать вам о том, что вы не имеете никаких прав на эту квартиру. Исчезни Стэнвик на следующей неделе, вас выкинут на улицу.

– Этого я не боюсь. Он может поступать, как ему заблагорассудится. Теперь я могу работать. Со мной все в порядке.

– А как здоровье мистера Стэнвика?

– Прекрасное. Я ему даже завидую.

Флетч закрыл блокнот. Он не записал ни слова.

– Очень хорошо, миссис Фолкнер. Я доложу "Братьям Грин" и порекомендую им не предпринимать никаких действий, так как ваши отношения с мистером Стэнвиком достаточно серьезны.

– Благодарю.

Флетч встал.

– Извините за беспокойство, миссис Фолкнер.

– Вы совершенно не следите за квартирами.

– Что вы сказали?

– Ваши "Братья Грин" не выполняют своих обязанностей. Мало того, что на стоянке вечно шум, так еще воры заходят сюда, как к себе домой.

– О чем вы?

– Прошлой ночью меня ограбили.

– Неужели?

– Да. Украли всю мою косметику.

– Я что-то не понимаю.

– Пойдемте покажу.

В ванной она открыла шкафчик.

– Сегодня утром я обнаружила, что окно распахнуто, а косметика исчезла.

– Пропала только косметика?

– Флакон аспирина. Моя зубная паста.

– Полотенца на месте?

– Нет. Одного не хватает.

– Одного не хватает, – повторил Флетч. – Должно быть, в него завернули косметику.

– Я тоже так думаю.

– Но, миссис Фолкнер, взрослый человек не пролезет в такое окно.

– Я в этом не уверена.

– Наверное, косметику украл какой-нибудь соседский подросток.

– Возможно.

– Вероятно, он не рискнул забраться в комнаты.

– Я рада, что вы так рьяно защищаете нравственность деток нашего района, мистер Как-вас-там. Страшно подумать, какие грязные мыслишки придут им на ум, пока они будут отсиживаться в тюрьме за грабеж.

Глава 23

Время ленча. Коридоры редакции "Ньюс – Трибюн" пусты и прохладны.

Флетч положил два сендвича и пакет молока на стол, снял пиджак, поднял трубку и набрал номер главного редактора.

– Это Флетч. Я хочу поговорить с Френком.

– Ты у себя, Флетч?

– Да.

– Он ушел на ленч. Вернется в два часа. Сможешь подождать?

– Постараюсь. Пожалуйста, соедините меня с ним ровно в два.

Флетч ослабил узел галстука и сел.

Расправляясь с сэндвичами, он нашел на столе повестку в суд. Ему предлагалось явиться туда в пятницу, к десяти утра. За неуплату алиментов Барбаре Ролтон Флетчер. Неуважение к суду. Неявка грозила немедленным арестом.

– О господи! – вздохнул Флетч.

У него был выбор – идти за "Бронзовой медалью" и быть арестованным или идти в суд и быть оштрафованным.

– О господи! – повторил он.

Зазвонил телефон.

– Ну кто там еще?

– Это мистер Флетчер?

– Если вам так угодно.

– Что?

– С кем я говорю?

– Это мистер Джиллет из "Джиллет, Уорхэм и О'Брайен".

– О господи!

– Мистер Флетчер, к сожалению я должен сказать вам, что не могу получить по вашему чеку три тысячи четыреста двадцать девять долларов, которые вы должны уплатить миссис Линде Флетчер.

– Мерзавец. Я же просил подождать десять дней.

– Я и не пытался получить деньги по вашему чеку, мистер Флетчер. Однако я навел справки. У вас нет и никогда не было счета в этом банке.

– Что?

– Торговый банк не открывал счета на ваше имя.

– Хорошо, что вы напомнили мне об этом.

– Где вы взяли этот чек, мистер Флетчер?

– Простите, я вас не слышу. У меня запершило в горле.

– Это не имеет значения. Но я предупреждал вас при нашей последней встрече у вас в кабинете, что хитрить не стоит. Теперь мы будем говорить в зале суда. Вы сами на это напросились.

– Мистер Джиллет...

– Сначала выслушайте меня. Сегодня утром я побывал в суде и показал ваш чек. С минуты на минуту вы получите повестку. Вы должны явиться в суд в пятницу, в десять утра.

– Нет!

– Что значит нет?

– Я не смогу прийти в пятницу утром.

– Почему?

– В пятницу в десять утра в суде будет слушаться дело о неуплате алиментов моей первой жене, Барбаре.

– Мистер Флетчер, меня это не касается.

– Но я не могу быть одновременно в двух местах.

– По крайней мере мы знаем, что в пятницу утром вы не женитесь в третий раз.

– Кроме того, в пятницу, в те же десять часов, командир военно-морской базы намерен вручить мне "Бронзовую звезду".

– Знаете, мистер Флетчер, мне надоели ваши росказни.