Текст книги "Сол и Солнце (СИ)"

Автор книги: Горный Денис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Annotation

Когда правящие молодым миром боги уничтожив друг друга канули в небытие, будущее человечества непосильной ношей легло на плечи самих людей. Мир находится в шатком равновесии, но мертвый бог Морг, даже после своей смерти имеет власть над душами людей и постоянно склоняет чашу весов на сторону зла. Волею судьбы или одного из погибших богов, юному беспризорнику Бризу предстоит восстановить равновесие, а может он захочет пойти по другому, своему собственному пути.

Сол и Солнце

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Эпилог

Сол и Солнце

Пролог

Пролог

Свет, сумерки и тьма перемешались, образуя неясное природе человеческого глаза пространство. Время также остановило свой ход. Вся вселенная замерла. Пока сильнейшие сущности словом, делом и в итоге страшной бойней решали, каким будет мир после того, как свергли одного из молодых демиургов нового мира. Недавно сформированный мир погряз в смерти, войнах, разрушениях и страданиях.

– РА-А-А-А! – взвыл от неожиданной нестерпимой боли великий Соломон.

Вместе с его криком молнии ударили на миллионы километров вокруг, корежа саму реальность. Его электрическое тело распадалось на миллиарды электронов. При помощи электромагнетизма он сумел ненадолго восстановить оболочку и направить настоящий геошторм, снося тем самым армию духов, прикрывающих мерзкого, зловредного братца. Из его тела ударила огромная молния длиной в сотни километров, догоняя не успевающего спрятаться Морга. Увидев, что братец живой, Соломон разделил свое тело на молнии и устремился в сверхскоростную погоню, нанося при этом один смертельный удар за другим. Поражающий воображение громкий треск молний и ярчайшие вспышки ударов освещали многие галактики вокруг. Морг страдал, он выл от нестерпимой боли, сотрясающей каждую клетку его тела. Услышав этот вой, все неуспокоенные души рванули в атаку, пытаясь защитить своего Господина. Соломон обрёл форму огромной грозовой тучи, перемалывая все, что попадало в его пределы, будь то материальное или нет. Морг воспользовался секундной передышкой и выстрелил в Соломона огромной, сверхмассивной чёрной дырой. От соприкосновения непокорной, огромной, бурлящей энергией бури и чёрной дыры образовалась сверхновая. Грохот удара огласил просторы всей Вселенной. Вспышка сверхновой осветила Вселенную и ушла в глубины дальнего космоса. Морг, увидев эффективность своей атаки, решил повторить её и готовил силы для нового удара. Соломон не был силен в дистанционных атаках и росчерком молнии приблизился вплотную к братоубийце. Его глаза сверкали гневом молний. Кулаки трещали от переполнявшей их непокорной силы. Его темперамент был резкий и взрывной, как гром и молния. И вот вся эта молниеносная ярость обрушилась на Морга в неумолимо уничтожающей атаке. Тысяча ударов левой руки во мгновение ока просто растерзали некогда могучее тело полубога. Его плоть осыпалась ошметками крови, материи и биомассы с его костей. Пять тысяч хуков с правой, нанесённых за долю секунды, снесли всю плоть и даже мозги из головы ненавистного врага, помяв при этом его тупую черепушку. Сотни лоукиков хватило, чтоб останки его ног перестали существовать. Схватив ещё живой скелет, Юпитер с ненавистью проговорил ему глядя прямо в чёрные пустые глазницы:

– Отправляйся скулить в нижние пределы, НИЧТОЖЕСТВО! – а после одним могучим разрядом превратил кости братца в пыль и пепел.

Лишь после этого воля полубога растворилась во Вселенной, а его тело распалось на миллиарды молекул образуя огромный шар, светящийся мягким голубоватым сиянием.

Причиной тех давних событий была чрезмерная самоуверенность, за которой скрывалось обычное высокомерие младшего брата. Последнее дитя того самого творца этого мира. А ведь они могли править вечно, и были практически всемогущи. Первый повелевал самой жизнью. Его могучие, огромные золотистые крылья зарождали целые цивилизации. Одного его пера было достаточно чтобы создать жизнь. Люди поклонялись ему, просили здоровья и долголетия. Средний брат управлял энергией мира. Его воле подчинялись молнии и пространство, он создавал дожди и ветра. К нему обращались в молитвах о дождях в период засухи, а моряки просили попутного ветра. Младший брат повелевал перерождением, в его власти были духи и души. К нему обращались в мольбах за упокой и скорейшее перерождение умирающих.

Однажды возник между ними вечный спор, переросший в ненависть и вражду. Младший брат нанёс неожиданный удар первым. Обещав перед этим дать душам умерших власть и силу, лишь бы они поддержали его в той бойне. Подкупив тем самым огромное полчище призраков, он натравил их на среднего брата, нанеся тому смертельную рану. Средний брат перед смертью успел уничтожить младшего и растворился сам. А старший брат, узнав о случившемся, упивался своим горем сотню лет. Однажды его внимание привлек жёлтый свет одинокого небесного светила, оставшийся бог решил растворить всего себя и свою вечную любовь в лучах одной очень яркой звезды по имени Солнце.

– Пока нет у трех наших сил единого целого, не будет этому миру покоя и процветания.

После этих слов он потратил все свои оставшиеся силы на то, чтобы создать одну малейшую вероятность этого события. Влияя тем самым на судьбу целого мира.

С тех самых пор все во власти самих людей....

А частичка бога и его любви осталась в Солнце, возможно, он до сих пор живёт там, согревая нас своим светом, теплом и любовью.

Глава 1

Глава 1

– Хрясь!

Удар хлесткой пощечины на мгновенье обжигает скулу, висок и ухо. Маленькое лёгкое тельце двенадцатилетнего беспризорника отлетает на пару метров назад и заваливается в лужу сточных вод между прогнивших деревянных бочек с отходами. Правый глаз слезится и силуэт подходящего в ночной мгле молодчика начал расплываться.

– Где остальное?! – с рыком спросил с него бугай и вместе с вопросом его ботинок сорок второго размера с силой впечатался ему в голову.

От удара он сильно приложился затылком о залитую помоями брусчатку. Тут же почувствовав, как что-то теплое течет за шиворот его грязной, сотню раз штопаной рубахи. «Кровь или помои?» – успел подумать он и приложил руку к саднящему затылку. Взглянув на неё, убедился, что текло и то, и то.

– Отвечай, щенок, когда с тебя старший спрашивает! – взревел нависший над ним верзила и легко поднял его за грудки.

Его ноги не касались земли, поэтому он тряс его, как лёгкую тряпичную куклу. Их лица были напротив друг друга. Лицо Шлама было лицом взрослого мужчины. Огромное, мясистое и злое, хотя ему было от силы лет шестнадцать. Бульдожий, готовый вмиг расквасить мальчику нос, лоб на фоне бритой головы смотрелся угрожающе. И худое, избитое, и рядом с ним совсем маленькое тело. Большие голубые глаза, маленький поломанный нос, впалые щеки. Во рту не хватает нескольких зубов. На глаза налипли грязные сальные черные полосы.

– Сегодня на рынке было много законников, Зака поймали, оставшись один я не смог больше украсть, – Проблеял мальчик на одном дыхании.

– Поймали твоего шныря и что?! Ты посчитал это достаточно веским оправданием, принеся мне лишь половину от суточной нормы, а, щенок?!

– Шлам, прости, завтра все компенсирую, – умолял мальчик предводителя банды, вытирая предательски выступающие слезы.

После его слов Шлам взревел пуще прежнего и швырнул его в стену, словно тряпку.

– Для тебя, сучий обглодыш, я Господин Шлам, ЯСНО?! – И не дожидаясь от него ответа, начал пинать мальчика. Его тяжёлые сапоги попадали ему по животу, от первого же удара его свела судорога и тело непроизвольно свернулось в калачик. Тяжёлые удары сыпались с разных сторон, вдруг особо сильный угодил ему по затылку. Сознание стремительно покидало его, последнее, что он услышал до того, как отключился, это угрожающие слова верзилы:

– Если не принесешь тройную норму, забью до смерти и тебя, и твоего дружка Шныря.

Долго не мог придти в себя. Его окружали разные звуки: гогочущий смех взрослых, плач детей, рвотный кашель. Кто-то аккуратно, но настойчиво тряс его за плечо. При тряске ощущалась боль во всем теле. Сознание возвратилось рывком.

– Бриз, вставай, вставай, уже полдень, нам нужно на рынок за добычей, Шлам сказал принести три нормы, а не то нам хана! – лепетал детский голосок Зака у мальчика над ухом.

Зак – это его парный. Вчера, когда они промышляли на рынке, его схватили законники, странно, что его так быстро выпустили. Я нехотя открыл глаза, силуэт Зака двоился. Это был тощий белобрысый мальчонка, одетый в штопаные грубыми нитками лохмотья. Большие выразительные желтые глаза, светлые волосы, приятные черты лица и огромный опухший синяк под глазом.

– Бриз, Шлам порешал за меня, у него есть связи даже в законниках, он сказал, за то, что он вытащил мою безмозглую тушку, с меня сегодня три нормы.

– Рад тебя видеть, Зак, здорово, что ты так быстро выбрался, без тебя я не смогу воровать.

– Вообще-то мне в тюремной камере больше нравилось, чем здесь, почти не били и даже покормили, тебе вон, смотрю, больше меня досталось, – сказал Зак, косясь на пробитый затылок Бриза.

Вообще Зак намного больше, чем Бриз, боялся боли, хоть и по возрасту ему также двенадцать, поэтому Бриз всегда старался его выгораживать, за что часто получал от Шлама. В их банде были и совсем маленькие дети, лет восьми. Их не пускали на дело, но они убирали огромных хлев и готовили на всех еду из самых дешевых продуктов или из того, что они же нашли на помойке. Возраст с десяти до четырнадцати – это, в основном, карманники и воры. Ребята, которым от четырнадцати, уже не занимаются кражами. На них возложены обязанности охраны, а также поиска сбежавших от банды людей и наказания провинившихся, типа Бриза с Заком. Также они ходили на разборки с другими бандами. Шлам называл Зака шнырем, Бриза обычно щенком или обглодышем. Таких пар карманников, как они, у Шлама был не один десяток, но именно их он почему-то ненавидел больше всего. Хотели ли они сбежать из банды? – конечно, нет, ведь только за одну мысль об этом старшие жестоко карали. Многим было тяжело, зачастую банда становилась вдвое меньше после зимы. Голод, болезни и постоянные побои забирают немало жизней тех, кто внизу пищевой цепочки. Однажды Бриз с Заком после одного удачного дня решили немного посидеть на лавочке и даже сами купили себе половину булки черствого хлеба. Был отличный летний денёк, они смеялись и жевали хлеб, но вдруг появились старшие и их, соответственно избитыми, приволокли к Шламу. После того раза они даже не думали о том, чтоб опоздать с работы, не то, чтобы сбежать. Один мальчик сбежал. Через два дня его нашли в одной из деревенек вблизи их городка Ливц. Шлам истязал его трое суток. Привязал к столбу, бил, а когда тот терял сознание, то его обливали ледяной водой, приводя в себя. Вновь продолжал его бить, если вдруг травма от побоев была слишком сильной, то Углерод, это лекарь Шлама, его лечил. Потом его опять били и не давали потерять сознание. Мальчик молил о смерти, но ему не давали умереть. К третьим суткам он перестал подавать признаки жизни. Углерод говорил, что тот ещё жив и так его все били, резали, кололи, пока он не стал похож на бесформенный кусок плоти. Тут и без лекаря было ясно, что он покойник. Этот урок все запомнили надолго, стон того мальчика и мольбы о помощи до сих пор иногда слышны по ночам.

Бриз сел на своём топчане, потёр места ушибов и побоев. Всё бы ничего, но рана на затылке его беспокоила больше всех. Его вырвало желчью, когда он попытался встать, Зак поймал его и не дал упасть от головокружения.

– Да меня вчера изрядно приложил этот...

– Тсссс! – шикнул на Бриза Зак, показывая в сторону идущего к ним старшего. И правда вовремя – если бы услышали, как он ругает Шлама, то могли и покалечить.

– Эй, мелюзга, у вас что, работы нет?! – спросил с нажимом подручный Шлама.

– Всё, господин, мы уже отправляемся на дело, – проворковал Зак с самым преданным в мире лицом.

–То-то же, чтоб через минуту вас тут не было.

Сказав это, он развернулся и пошёл по своим делам. А идти на дело и правда пора. Ведь к исходу дня им надо сделать три нормы. А это целых тридцать медных знаков. А они обычно в лучшем случае за день десятку набирали. Пошатываясь, Бриз побрел к умывальнику и как смог привёл себя в божеский вид. Смыл свою же желчь, свою же кровь и немного отмыл лицо. После этого стало намного легче, ледяная вода привела его в чувство.

– Пошли работать, Зак, есть у меня одна мыслишка, как избежать побоев сегодня.

Тот услышал слова Бриза и немного повеселел. Ведь шанс лечь спать не избитыми – это так здорово, а если ещё и дадут немного поесть...

С этими праздными мыслями два малолетних оборванца, словно уличные побитые и облезлые коты, потопали в город.

Хлев располагался на окраине города с названием Ливц. В этих районах дорога была из грязи и редких камней, что постоянно попадали под скрипучие колеса деревянных телег. Жёлтый свет основного Солнца и мягкое светло-голубое сияние сола освещали тонюсенькие улочки районов для бедняков. Тут не срубить звонких медных знаков, поэтому, чапая босиком по грязи, мальчики шли в направлении торговых кварталов. Там можно было сорвать кошель или вырвать из рук сдачу, отдаваемую торговцами блаженным невнимательным покупателям. У самих торговцев Шлам строго-настрого запретил воровать. С них он сам со своей свитой собирает дань за "защиту" от таких воришек. Ну а если кто из них отказывался платить, то его лавочка была атакована повышенными налогами законников, либо хозяина лавки избивала "другая банда". В конце такого прессинга сам торговец обычно приходил на поклон к Шламу и просил от него "защиты". Постепенно грязи на дороге становилось меньше, а камней больше. Домики из хлевов, подобно тому, где жили мальчики, стали превращаться в уютные бревенчатые жилища, а у прохожих стала появляться обувь или даже одежда на пуговицах.

– Бриз смотри, смотри! – показывал пальцем на большую пузатую проезжающую телегу, запряженную двумя лошадьми Зак.

– Вижу, купец не из местных, он не под защитой, вот к нему и заглянем сегодня, – ответил ему Бриз.

Когда тот проехал мимо мальчиков, его колючий взгляд мазнул по ним обоим. Он думал, что тем самым напугал их до чёртиков. Может и напугал, но Шлама мы боялись больше. Поэтому от своих намерений ни Бриз, ни Зак не отказались. Телега укатила вперед, а они не спеша продолжили свой путь. Начали появляться двухэтажные здания, кое-где даже были окна со стеклами. На улицах практически не было грязи, а камни вместо кочек превратились в ровную брусчатку. Впереди был слышен гул голосов, рыночная площадь. Законники, что охраняли вход, старательно делали вид, что не замечали их.

Прогуливаясь по рядам лавок и магазинчиков, Бриз каждый раз удивлялся, сколько здесь всего. Были и лавки с мясом, и с молоком, и с хлебом, от них особенно вкусно пахло. Также были кузнечные мастера, что продавали мелкую утварь и даже ножи из металла. Лавки с посудой, с мебелью, со строительным материалом, с шелком, с лекарствами, одеждой и многим другим. Каждый торговец зазывал к себе потенциального покупателя и уверял, что его товары самые лучшие во всем Ливце. Бриз не видел других рынков и уж тем более других городов, поэтому верил им на слово, но вот покупатели обычно смотрели, вертели головой и не покупали товары.

Задача Бриза была пристроиться за покупателем и ждать, когда он что-либо купит. В этот момент Зак его отвлекает, плача о том, что он "потерялся" и не может найти маму. Так как внешне Зак был довольно милый мальчик, обычно это срабатывало, но не всегда. Бриз же, пользуясь тем, что покупатель отвлёкся, перехватывал сдачу и убегал со всех ног. Бризу нужно было просто убежать, а Заку просто громко плакать, чтоб его пожалели, а не раскрыли его соучастие.

Срубив таким макаром парочку знаков у одной из самых востребованных хлебных лавок, они обратили внимание, что денег мало, а сол и солнце пошло на спад. Продолжая шнырять по улочкам, они наткнулись на ту самую пузатую повозку, что встретилась нам по пути на рыночную площадь. Открыв её борта, купец раскладывал свои книги. Ему помогал ещё один человек, наверное, помощник или охранник, купцы часто нанимают охрану, ведь они ведут свои дела в разных городах и много времени проводят в дороге. Подойдя поближе, Бриз по слогам смог прочитать их названия. Там были и любовные романы и рыцарскии истории, медицинские трактаты, но его внимание привлекла книга, стоящая отдельно от остальных. Книга с названием "Сол и солды" из рассказов старого Вилли, что когда-то попрошайничал на этой площади. Мальчишки знали, что Сол, в отличии от своего брата Солнца, излучает не просто свет, а энергию. Которую солды, это что-то вроде супер законников или даже гвардии Императора, используют в сражениях. Он рассказывал, что когда был обычным солдатом в рядах армии великой Империи, он однажды участвовал в заведомо проигрышном сражении против пустынных кочевников. Там он и потерял обе ноги. Уж думал все, отправится на небеса, как с неба упал супервоин и вмиг перевернул все сражение вспять. Солд сиял синим светом, глаза светились голубым, вместо волос искрились молнии, рост был более трех метров. Из его рук били молнии, а сам он парил над вражеской армией. Кочевники тогда в страхе убежали. Бриза эти рассказы очень сильно вдохновили, но все остальные считают, что Винни просто грязный лжец, выдумщик и пьяница. Книга стояла во главе его витрины. Её обложка переливалась и была цветом полуденного сола. Я так засмотрелся на неё, что не заметил, как привлёк внимания купца.

– Что, малец, понравилась книга? А ты читать-то умеешь? – спросил он Бриза, как бы не обращая внимания. Раньше Бриз практически никогда не разговаривал с незнакомцами, этим обычно занимался Зак, поэтому он растерялся и не знал, что ответить.

–Умею, господин, а вы можете рассказать, о чем эта книга?

Спросил он, теребя при этом низ своей рубахи.

На его вопрос купец нахмурился и ответил:

– А вот купи и узнаешь, – ответил он, теряя интерес к Бризу.

– Господин, подскажите, какова её цена?

– Десять золотых знаков – сказал он, приподняв палец вверх. Бриз посчитал в уме, что сто медных знаков это один серебряный, а сто серебряных это один золотой, а тут десять золотых. Что же такого в этой книге, что она стоит огромную кучу знаков?

– Десять золотых! – вторил Бриз ему в изумлении. Это ведь целое состояние.

– Тут уж каждый сам решает, что ему важнее, знания или знаки. Даже если их целая куча, истинные знания всегда дороже знаков.

Наверное, купец был прав. Бриз не понял тогда, ведь у него никогда не было ни знаний, ни денег. Поэтому он не знал, что важнее. Ему главное по шее от Шлама не получить, об остальном как-то не задумывался.

Они простояли возле книжной лавки пару часов, но никто не хотел покупать книги. Либо в городе всем плевать на знания, либо знания не так уж и нужны людям. Немного расстроенные зря потраченным временем, мальчики принялись караулить знаки возле трактира, что стоял на соседней улице. Бывало, что пьянчуга, выходя из заведения, сам ронял знаки или засыпал по дороге домой. Там они его и обчищали. Им попался подвыпивший торговец рыбой, что отмечал удачный улов и увидев плачущего Зака, просто так дал ему целых пять знаков. Тогда Бриз понял, что мир не без добрых людей, просто у многих из них просто нет возможности им помочь, даже если бы они этого и хотели. Решив повторить свой трюк с симпатичной подвыпивший дамой, что выходила в расстроенных чувствах, Зак вместо денег получил кулаком по лицу. Вот такие вот странные люди. Бризу удалось пробежать между столиков и махнуть мелочовку, оставленную на чай официантке. До заката сола и солнца оставалось пара часов, а мальчики смогли собрать лишь пятнадцать знаков. Это полторы обычной нормы, нужно ещё столько же, ведь Шлам сегодня спросит три, но богиня удача решила не давать нам этого шанса. Тогда Бриз решил пойти на соседнюю площадь. Там по вечерам проходили выступления акробатов, циркачей, танцоров и музыкантов.

– Бриз, ты что, нам туда нельзя, это территория соседней банды, нам попадёт от них.

– Попадёт от них или нет – этого мы не знаем, а вот если не найдём медных знаков, нам точно хана от Шлама.

– Ну тут не поспоришь, – согласился Зак, потирая свой синяк под глазом.

Они аккуратно, не привлекая внимания прошли на соседнюю площадь. Тут повсюду играла музыка. Внимание Бриза привлекли акробаты, коренастый мужчина и стройная девушка. Первый высоко подкидывал свою напарницу, та в полете успевала крутануться и приземлялась на сильные руки мужчины. Зеваки аплодировали им и кидали им под ноги монеты. Вот это да, Бриз еле удержался чтоб не пуститься за одной из них. Его остановило только то, что монеты тут же подбирал ловкий мальчишка, что был так похож на девушку, которая улыбалась публике после очередного прыжка.

– А теперь смертельный номер! – воскликнула девушка и достала перевязь метательных ножей.

Мужчина установил деревянный щит, на котором был нарисован силуэт человека и стал с поразительной точностью метать ножи. Все они попали в нарисованную голову. Толпа залилась аплодисментами, мужик действительно был профи. Вдруг вплотную к щиту встала сама девушка. Мужчина завязал ей глаза повязкой. Толпа вмиг притихла. Мужчина отошёл на пять шагов и замер в прицеливании. Все внимание было приковано к острию ножа и утонченной фигурке девушки, что стояла с завязанными глазами. Краем глаза Бриз заметил, как Зак, пока все отвлечены шоу, ногой притянул к себе пару монет с площадки танцоров. И лишь он подумал о том, что пора бы заняться тем, для чего они пришли, как мужчина метнул первый нож. Молниеносный полет и жесткий удар металла о дерево. Нож глубоко воткнулся в полуметре от головы девушки. Кто-то ахнул, кто-то схватился за сердце, но, когда люди поняли, что понравившаяся всем девушка в порядке, толпа покрыла мужчину сильными аплодисментами. Мужчина достал второй нож. Бриз пристально наблюдал за ним, ему даже показалось, что один глаз мужчины мигнул голубым светом, но присмотревшись к нему, он понял, что показалось. Зак растворился в толпе, а Бриз как завороженный смотрел на очередной бросок. Свист рассекаемого воздуха, удар о дерево и нож втыкается в пятнадцати сантиметрах от головы девушки. Было видно, как она сжала скулы от страха. Толпа в очередной раз ахнула и взорвалась аплодисментами. Быстро найдя взглядом напарника, Бриз увидел его довольную мину, ведь очередная монета исчезла в его потайных карманах. И вот в руках мужчины остался один метательный нож. Перед его броском актёр решил подогреть публику.

– Дамы и господа, остался последний нож и самый опасный бросок. Есть ли среди вас смельчаки, что отважатся встать вместо моей очаровательной дочери? Есть ли те, кто готов рискнуть своей жизнью вместо неё? – В ответ была тишина, лишь тихие переговоры, раздававшиеся шёпотом в разных концах зрителей.

– Готов заплатить один серебряный знак тому, кто рискнет, тому, кто готов взглянуть в глаза смерти! – Крикнул зычным голосом метатель ножей и в знак своих слов поднял одну серебряную монету над головой. Бриз с Заком уставились на неё во все глаза. Бриз никогда ранее не видел серебра. Ему вдруг захотелось эту монету. В этот момент напарник, дернув его за рукав, подмигнул ему. Дав понять, что их дела идут хорошо. Мужчина ещё раз обвел зрителей взглядом в поисках желающих, но не найдя таковых, начал говорить:

– Что ж, раз...

– Я готов! – Ляпнул Бриз, сам не ожидав от себя. И тут все взгляды сошлись на нем. Секунда тишины и мужчина, пребывая в явном удивлении, пригласил меня к щиту. Он встал, девушка очаровательно улыбнувшись, подмигнула ему и одела повязку на глаза. Стоя возле щита, на линии метания куска заточенной смертоносной стали, ему вдруг стало очень страшно. Бриз пожалел, что ввязался. Что же он наделал! И чего все так притихли, он что, уже умер? Секунды тянулись в страшном ожидании. Его трясло, в горле вдруг все пересохло, сердце бешено стучало, отдаваясь даже в ушах. Не выдержав напряжения, он решил закричать, что струсил. Как вдруг:

– Стойте! – раздался хорошо знакомый голос.

– Я встану рядом со своим другом! – Это был Зак. Бриз почувствовал, как он встал рядом с ним. Они взялись за руки. Тут он почувствовал бившую Зака нервную дрожь. Он ужасно боялся. Намного сильнее Бриза, но все равно взялся его поддержать.

– Не бойся, Бриз, – шепнул он напарнику, – как и договаривались, мы всегда будем вместе, вместе появляться и вместе исчезать, как сол и солнце.

– Как сол и солнце, – Повторил Бриз его слова и сжал его руку покрепче. В этот момент ему внутри стало так тепло, легко и не страшно. Когда они вместе, им все нипочём.

"Бам-м-м-м" – раздалось у Бриза над головой. Сердце пропустил один удар. Бриз аккуратно снял повязку с глаз и попытался поднять голову, но его лоб тут же уперся в что-то жесткое. Нож, метательный нож был вплотную к его голове. Осознав это, он вдруг заливисто рассмеялся, вскоре его заразительный смех подхватил Зак. Потом метатель ножей начал громко хлопать. Его поддержала хлопками его дочь акробатка. Вскоре толпа отошла от шока и вокруг них словно гром раздались восторженные аплодисменты. Их подкидывали на руках и называли смельчаками. Мужчина сказал, что они истинные друзья и с гордостью вручил им один серебряный знак. С площади они уходили как герои. Два нищих побитых сиротки бродяги, зато самые счастливые на свете, зато улыбка от уха до уха. До сдачи добычи оставалось ещё полчаса. Раньше времени тоже приходить не следовало, а то Шлам посчитает, что им пора поднимать норму. У них было одно свое место. На стыке квартала ремесленников и их квартала был мост через маленький ручей. Под ним был небольшой, метров двадцать в глубину тоннель. Когда-то давно его выкопали законники. Хотели иметь возможность незамеченно следить за тем, как поворачивают свои преступные дела лидеры банд. Но эта идея с треском провалилась, так как тоннель постоянно затапливало. А им, малышам, там было в самый раз. Темно тихо и, главное, крупный человек не сможет пробраться незамеченным, ведь места, где можно протиснуться, не задев воду, хватало только для маленьких. В конце тоннеля был небольшой подъем, на котором было сухо. От рабочих им осталось несколько коробков спичек, свечи и плотный укрывочный материал. Зак зажёг одну из них и они накрылись вместе с ним, прикрывая пламя свечи рабочей укрывочной тканью, чтоб свет не попадал наружу и их не было видно.

– Итак, наш улов, – Проговорил Зак, доставая большую горсть медных знаков.

Бриз, в свою очередь, также достал несколько монет, а одна из них была серебряная. Положили все в общую кучу и принялись считать. После минуты приятного процесса пересчёта денег выходило тридцать два медных знака и один серебряный. Они, словно заколдованные, смотрели, как красивый белый металл отдавал металлическим блеском. В свете свечи грани и рисунок блестел, как самое великое сокровище этого мира.

– Его надо спрятать, у нас хватает медных монет для Шлама, а на две сверху мы сможем как следует набить животы, а потом так сладко спать, как никогда. Накопив ещё немного денег, мы сможем уехать далеко-далеко, туда, где Шлам нас не сможет достать, – Сказал Бриз, мечтая о будущем.

Друг смотрел на него, и Бриз видел, что он со мной согласен, но вдруг он тревожно спросил:

– А если узнает, он ведь будет в бешенстве, что не отдали монету ему, – спросил встревоженно Зак.

– А если не накопим своих денег, то так и будем его шестёрками, я не хочу такого будущего для нас. В лучшем случае попадем в ряды охраны этого вонючего хлева, а в худшем он просто забьет кого-то из нас до смерти! – эмоционально высказал Бриз свое мнение, потирая все еще саднящий болью затылок. Глядя на боящегося сделать такой шаг Зака, решил подстраховаться.

– Хорошо, сделаем так. Серебро возьмём с собой, так на всякий случай, ты его надёжно спрячь в один из своих потайных карманов. Выложим ему медь, а там посмотрим.

Эта идея показалась им обоим более надёжной. Кивнув самим себе, все же решили припрятать в тайник пару медных монет. Ведь они сверх нормы, таким образом, их накопления уже составляли целых тринадцать медных знаков. Ещё немного посидели, поболтали о книге, что сегодня видели на прилавке, о красивой и бесстрашной акробатке, что храбро стояла возле щита. Обсудили, кто кем хочет стать в будущем. Конечно, таким, как они никогда не выбиться в знать, но вот стать свободными людьми со своей работой они вполне могут.

Выбравшись из нашей норы, Бриз провожал взглядом сол. Солнце уже скрылось за горизонтом, но мягкое голубое свечение сола погрузило Ливц в нежные голубоватые сумерки. Я любил это время дня, казалось, что лучи сола облизывали меня, наполняли силами. В эти минуты тело совсем не болело. Поэтому я намного легче Зака переносил побои, да и болел намного реже остальных. Но тихое сумеречное спокойствие обманчиво. Кто как не крысы окраин знают о том, что творится в бандах в это время суток. Затишье перед бурей, вот что сейчас происходит. Головорезы готовят ножи перед очередным налётом на конкурентов. Лазутчики проверяют снаряжение перед очередной кражей. Убийцы обмазывают ядом наконечники стрел стрелометов и лезвия стилетов. А карманники вроде нас несут дань своему владельцу, чтобы не помереть этой ночью от побоев. Стража городского муниципалитета патрулирует лишь центральные части города. До отбросов вроде нас никогда никому не было дела.

Вот наконец среди трущоб и хибар бедняков показался и наш хлев. Возле него то тут, то там пасли свои смены охранники. Вон коренастый паренек на лавке делает непринужденный вид, ковыряясь в носу. За углом слышен разговор двух молодчиков о том, что Шлам сегодня не в духе. Завидев пареньков, охрана кивнула, и они зашли внутрь. В нос тут же ударил запах гари, помоев и болезни. Со стороны покоев Шлама слышались вопли ужаса и мольба о пощаде. Кто-то сегодня не выполнил норму. От этих истошных воплей Бриз поежился. Хорошо, что сегодня они заработали достаточно. По бокам, вдоль стен строения, лежали на своих лежаках шестёрки вроде них. Некоторые дергались и мычали во сне. Кто-то тихо плакал. Другие, менее удачливые, зализывали побои, оставленные законниками или главарем. Тусклый свет керосиновых ламп давал света ровно столько, чтоб не наступить на лежавших мальчишек, спящих на полу, которым не хватило места вдоль стен. Уж лучше тут. Оказаться ночью на улице никто не решался. Ведь в это время орудуют сильные преступники самых помойных и криминальных районов. Даже если у тебя ничего нет, тебя все равно либо прирежут, чтоб не сболтнул о том, что видел, либо утащат в соседнюю банду. А там обычно забьют до смерти, либо будешь выполнять самую грязную и опасную работу, пока не помрешь. Говорят, у самой крупной банды есть даже своя шахта угля. Их так и называют «Угольные». Их легко определить по внешнему виду. Их шестерки вечно черные и умирает в ней больше всех людей. То от истощения, то от обвала, то норму по добыче не выполнили. Говорят, предводитель этой банды продаёт уголь богатеям в обход властей. Клиент доволен, уголь есть, налоги в казну платить не надо. Его так и называют «Шахтёр». Бриз слышал, у них на базе есть даже отопление и горячая вода. Зимой спать очень тепло и уютно. Это единственный, но очень весомый плюс. Некоторые идут на службу к нему в поисках лучшей жизни, но говорят, все они погибают в первую же неделю. Также есть банда, торгующая дурманом. По слухам, она самая малочисленная и там у всех мозг высох от наркотиков, но зато у их главаря с прозвищем «Мох» есть связи с самим мэром. Опять же по слухам. Во главе ночного мира стоит гильдия убийц. К ним нельзя прийти, их нельзя найти. Никто не знает, где они находятся, но они знают все и контролируют общий порядок ночного мира. Они решают, кто виноват, кто еще поживет, а кто не переживет этой ночи. Элита, судьи и присяжные. Их боятся все, о них знают все, но их не знает никто. Откуда все это известно двенадцатилетнему пацану? Все просто, поживи в уличной банде, сколько себя помнишь. Многое будешь знать про дно, криминал и авторитетов бандитского мира.