Текст книги "Дракон и Джинн"

Автор книги: Гордон Руперт Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 19

В коридор вошли пятеро во главе с предводителем людей, которые похитили Джима с Брайеном.

Вошедшие открыли камеру и повели пленников наверх. Миновав несколько длинных коридоров, Джим с Брайеном оказались в большой квадратной комнате с куполообразной стеклянной крышей. Помещение было залито дневным светом. В дальнем конце комнаты на подушках сидел человек. Джима с Брайеном подвели к нему. Тот поднял руку, и сопровождавшие пленников люди вышли из комнаты.

Человек, сидевший на подушках, был неопределенного возраста, хотя, как решил Джим, ему под пятьдесят, а то и под шестьдесят. Он выглядел грузноватым, но впечатление могло оказаться ошибочным – человек сидел, скрестив ноги. Чисто выбритое лицо с темными глазами и седыми бровями было спокойным и добрым, хотя круглый волевой подбородок и прямой рот с плотно сжатыми губами свидетельствовали скорее о решительном и властном характере. Голову человека венчал высокий белый тюрбан, а одежда была того же темно-зеленого цвета, что и подушки.

– Вот вы и предстали передо мной, – тихо сказал хозяин комнаты.

– Кто ты такой, черт бы тебя побрал? – прорычал Брайен.

Человек медленно поднял глаза и посмотрел на Брайена.

– Меня зовут Хасан ад-Димри, – продолжил сидящий тем же невозмутимым голосом. – Я рано ушел из дома и с единомышленниками исходил немало земель. Еще несколько лет, и люди потекли бы ко мне рекой с подношениями, чтобы услышать из моих уст слова мудрости. Но однажды ночью ко мне спустился с небес ангел и сказал: «О ты, по праву правитель на Земле, близится время возвращения Исмаила. Иди в горы, в Белый дворец, и встань во главе гашишинов. Верни им былую славу и наставь их на путь очищения всех правоверных и неверных от грязи и скверны, чтобы Исмаил, вернувшись на Землю, увидел, что она – ухоженный сад». – Хасан ад-Димри перевел взгляд на Джима:

– Вы оба неверные и разыскиваете еще одного неверного. Ты, называющий себя Джеймсом, наихудший из троих, потому что ты не только неверный, но еще и маг. Я нахожусь под защитой Аллаха, и твоя магия против меня бессильна. Но среди правоверных есть такие, кто слаб в вере, и твои чары могут отвратить их от пути истинного, что обречет их на вечную смерть. Моя обязанность – не допустить этого. Мои дети, гашишины, которых вы зовете ассассинами, проводят твоего друга до места, куда он хочет попасть. Но ты должен умереть и принять смерть здесь от рук истинно правоверных, неподвластных твоей магии...

Хасан ад-Димри хотел еще что-то сказать, но неожиданно замолчал, устремив взгляд к двери.

Джим с Брайеном обернулись. Позади них стоял Абу аль-Квасайр.

– Селям, – приветствовал вошедший Хасана ад-Димри.

– Селям алейкум, – отозвался тот. Джим, хотя и был в шоке от мысли, что находится на краю гибели, все-таки сообразил, что его магический переводчик не сработал. Правда, Джим знал несколько слов по-арабски и понял, что слышал обычный обмен приветствиями.

– Аллах пожелал, чтобы лишь истинно правоверные могли сострадать тем, кто так же крепок в своей вере, какой бы она ни была, – сказал на этот раз на общепонятном в этих краях языке Абу аль-Квасайр. – Я мусульманин и чист перед Аллахом. Царство магов уполномочило меня говорить за неверного, чья жизнь в твоих руках.

– Я не боюсь магов... – начал Хасан ад-Димри и неожиданно снова перешел на арабский.

Абу аль-Квасайр ответил ему на том же языке.

Джим старался сообразить, почему не работает его магический переводчик. Разговор касался их с Брайеном. Джим слышал, говорившие называют их имена. Но большего он понять не мог.

Наконец до Джима дошло – не иначе как Абу аль-Квасайр заставил магический переводчик замолчать.

– О чем они говорят? – зашептал Брайен на ухо Джиму. – Я ничего не могу понять.

– Я и сам ничего не понимаю, – признался Джим.

Он все еще размышлял о реальности угрозы Хасана ад-Димри. Конечно, Джим не допустит, чтобы его убили, и в случае крайней опасности переправит себя и Брайена в Англию с помощью магии. Но Брайен может не захотеть вернуться домой. Вдруг в случае смерти Джима ассассины действительно, как обещал их наставник, помогут Брайену добраться до Пальмиры. С другой стороны, могло быть и так, что Хасан ад-Димри лицемерит и после смерти Джима прикажет убить и Брайена.

Размышления Джима прервал голос Абу аль-Квасайра. Маг снова перешел на общепонятный язык:

– Дело ясное. Обсуждать больше нечего. – Абу аль-Квасайр повернулся к пленникам:

– Прошу прощения, но я ничем не могу помочь вам.

Воздух вокруг Абу аль-Квасайра, Джима и Брайена засветился колеблющимся светом. Сквозь дрожащую воздушную пелену виднелось лицо Хасана ад-Димри, безучастно смотревшего куда-то вдаль, мимо Джима и Брайена, будто их вообще не было в комнате. По всей вероятности, Абу аль-Квасайр воспользовался магией, чтобы его разговор с пленниками не был услышан духовным наставником ассассинов.

– Ты совсем не можешь помочь нам? – спросил Джим.

– Боюсь, что нет, – ответил Абу аль-Квасайр. – Мне остается только попрощаться с вами. Я объясню Каролинусу, почему ничего не смог сделать.

– А что будет с нами?

Маг пожал плечами:

– На то воля Аллаха.

– А какова воля Аллаха?

– Чтобы произошло то, что должно произойти между вами двоими и Хасаном ад-Димри.

– Ты хочешь сказать, Хасан ад-Димри дал знать Аллаху, что хочет убить меня и помочь Брайену добраться до Пальмиры?

– Боюсь, что так, – ответил Абу аль-Квасайр. – Хасан ад-Димри считает себя святым. Он был одним из суфиев, а, как я говорил, Аллах использует этих людей для целей, известных лишь одному Аллаху. Могло случиться и так, что Аллах лишил Хасана ад-Димри силы, чтобы тот не смог понять, кто ты на самом деле. Могу сказать лишь одно: в месте, где мы сейчас находимся, ощущается аура силы. Ты, Джим, маг низкого ранга и, возможно, ее не чувствуешь, а я отчетливо ощущаю присутствие этой ауры. Не исключено, что Хасан ад-Димри привлек на свою сторону джинна и, имея смутные представления о настоящей магии, уверовал в то, что никто не может противостоять ему.

– Тогда остается доказать ему, что он ошибается, – сказал Джим. – У тебя есть для этого реальные возможности.

– Моя магия, так же как и твоя, Джим, служит лишь оборонительным целям. Разве ты забыл об этом? Действительно, Хасан ад-Димри повел себя так, что переубедить его можно только с помощью силы. Но я не могу использовать силу для такой цели. – Маг помрачнел. – Возможно, Хасан ад-Димри сделался ярым исмаилитом, а исмаилиты известны своим упрямством, – заключил Абу аль-Квасайр.

Маг откашлялся и плюнул на пол, за пелену дрожащего воздуха. Хасан ад-Димри даже не шелохнулся.

– Кто такие исмаилиты? – спросил Брайен.

– Люди, которые считают седьмым имамом Исмаила, а не Мусу, – ответил Абу аль-Квасайр. – Теперь я должен уйти. Чему быть, того не миновать. Прощайте.

Абу аль-Квасайр исчез. Воздух перестал дрожать, а на полу не осталось и следа от плевка мага.

– Хватит! – произнес Хасан ад-Димри, словно очнувшись от сна. – Уведите их!

В комнате появились охранники, и Джима с Брайеном увели в камеру.

– Джеймс, объясни мне, что происходит, – сказал Брайен, когда пленники остались одни. – Я обыкновенный рыцарь и исправно молюсь Господу. В другие таинства я не вмешиваюсь. А Святая Земля кишит людьми со странными именами. Здесь происходят невероятные события. Человек наверху, который называет себя Хейсоном...

– Хасаном, – автоматически поправил Джим.

– Хасаном так Хасаном, – согласился Брайен. – Неужели этот Хасан действительно думает, что я с легкой душой отправлюсь в дальнейший путь в сопровождении его охранников, если тебя предадут смерти? Имеет ли он хоть малейшее понятие о рыцарской чести?

– Думаю, что нет, – ответил Джим. – Не переживай, Брайен. С помощью магии мы легко выберемся отсюда. Не пройдет и мгновения, как мы окажемся в своих замках.

– Я думал, ты стараешься не прибегать к магии, – поднял брови Брайен.

– Опасность слишком велика. Может пригодиться и магия. Но я не уверен, что ты захочешь вернуться в Англию. Если ты останешься здесь, я останусь с тобой.

– Видишь ли... – Брайен замялся; – Дело в том, Джеймс... что я дал клятву.

– Клятву?

– Решив употребить дар короля на благое дело, я отправился вместе с Герондой в часовню замка Малверн и там перед алтарем и святым крестом поклялся не прекращать поиски лорда Малверна до тех пор, пока не найду его или не уверюсь, что его нет в живых. Но если ты, Джеймс, решил воспользоваться магией, разве нельзя перенести нас в Пальмиру?

– Думаю, что нет, Брайен, – ответил Джим. – Я в состоянии перенести нас только в то место, которое могу мысленно представить. Мы можем вернуться к Абу аль-Квасайру или к сэру Мортимору. Но я не знаю другого пути в Пальмиру, кроме того, который мы избрали. Если мы снова окажемся на берегу Средиземного моря и повторим свой путь, ассассины быстро узнают об этом и нападут на наш след. Если бы можно было оказаться в Пальмире с помощью магии, я бы непременно ею воспользовался еще в Триполи. Нам не понадобилось бы идти с караваном. Абу аль-Квасайр понимал это, когда предложил нам своих верблюдов. Мы должны путешествовать как обыкновенные люди и как обыкновенные люди попасть в нужное место и отыскать нужного человека.

– Но мы не обыкновенные люди, – сказал Брайен. – Я рыцарь, а ты, кроме того, еще и маг.

– Все это так. Но, чтобы добраться до Пальмиры, этого недостаточно.

– Милорд... – раздался сверху голос гоблина. Над головами Джима и Брайена на пруте двери камеры сидел Гоб.

– Извини, Гоб, что не сразу вспомнил о тебе, – сказал Джим. – Как ты думаешь, мы можем выбраться отсюда с помощью дыма?

– Сначала нужно раздобыть дым. Струйка, на которой прилетели мы с Келбом, улетучилась. Но двоих мне не увезти. Я могу взять с собой одного. Для дыма нужен огонь. Где-нибудь в замке должен быть камин, но я не знаю где. Как ты думаешь, если я отправлюсь на поиски огня, здешние люди меня не тронут?

– Тронут обязательно. Они могут даже убить тебя, так что оставайся с нами.

– Но я должен вытащить тебя отсюда, милорд. Тебя и Брайена. Если я не выручу вас обоих, миледи никогда мне этого не простит.

– Хорошо, что ты беспокоишься о нас, Гоб, но я не знаю, что ты в состоянии сделать.

– Тогда, может, стоит поговорить с джинном?

– С джинном?

Послышалось жалобное поскуливание. Перед камерой, виляя хвостом, вертелась рыжевато-коричневая собака.

– Келб! – воскликнул Джим. – Я вижу, ты не очень стараешься. Если хочешь нам помочь, то почему не помог раньше?

– Я помогаю, о господин, – сказал Келб. – Знай же, когда жилище, в котором мы сейчас находимся, было построено, в нем еще не было ассассинов. Это убежище воздвиг рыцарь, такой же неверный, как и вы, который промышлял разбоем на караванных путях. Он, как и другие франки, объявившие священную войну местным жителям, пришел сюда с севера двести лет назад. Этот замок называется Каср аль-Абийядх, правда, сейчас его еще называют Белым дворцом.

– Белым? – спросил Брайен.

– Даже гашишины его так называют. Не знаю, почему. Я искал потайной ход. И нашел его. О господин, я уверен, что ты не только выберешься из этой клетки вместе со своим другом, но и с моей помощью уйдешь из замка по этому ходу.

Джим насторожился. Любое средневековое фортификационное сооружение имело потайной ход. Такой ход был и в Маленконтри. Но сведения о потайных ходах хранились в строжайшей тайне. Иногда в результате военных действий с потерей побежденным крепости утрачивались и сведения о местонахождении хода. Но чаще всего только на время. Новый хозяин крепости находил его, после чего оберегал от посторонних глаз так же ревностно, как и прежний владелец.

Джим вспомнил, как ибн Тарик в течение нескольких дней пытался завести с ним разговор о магии. Возможно, кто-то еще по неизвестной Джиму причине хочет узнать о его способностях. Скрытые мотивы такой заинтересованности могут таить опасность. Да и Гоб ведет себя странно.

Пока Джим размышлял, Гоб залез на самый верх открытой двери в соседнюю камеру и оттуда подавал Джиму сигналы. Келбу Гоб был не виден. Зато Джим хорошо видел гоблина. Тот отчаянно мотал головой и строил самые невероятные рожи. Похоже, гоблин не доверяет Келбу. Подозрения Джима усилились.

– Хорошо, Келб, – сказал Джим. – Я вижу, ты постарался. Я подумаю над тем, что ты сообщил мне. Можешь идти.

– Слушаюсь, о господин. – И Келб исчез. Джим пододвинулся к Брайену и поманил к себе гоблина. Гоб уселся на плечо Джима.

От небольшой магии вреда не будет, сейчас самое время ею воспользоваться, решил Джим. Он прикрыл глаза и мысленно вызвал зрительные образы Гоба и Брайена. Теперь они оба смогут услышать то, что Джим сообщит им мысленно, а Джим, в свою очередь, услышит мысли собеседников.

– Брайен, Гоб, – обратился к ним Джим. – Я буду говорить с вами мысленно, не подавая голоса, мысленно должны говорить и вы, и я услышу вас.

Джим посмотрел на Брайена. Похоже, тот все понял. Брайен даже слегка улыбнулся.

Джим продолжил свой опыт:

– Вы оба знаете, я стараюсь не прибегать к магии понапрасну, поэтому чем меньше мы будем ею пользоваться, тем лучше. Для начала я хочу узнать, Гоб, можешь ли ты собрать немного дыма из того факела, что горит у выхода на лестницу? Прежде чем ответить, не забудь: ты должен думать, а не говорить.

– Не знаю, смогу ли говорить не открывая рта. – Гоб вопросительно посмотрел на Джима и тут же расплылся в улыбке. – У меня получилось! Получится и с дымом! От факела дыма мало, но я постараюсь сначала собрать его в клубок, как уже собирал дым, чтобы доставить его на пиратские галеры. Прутья первой камеры всего лишь в нескольких футах от факела. Я прыгну на железную скобу, в которой он укреплен, и соберу дым.

– Ты не обожжешься? – спросил Джим.

– Нет. Огонь и дым мне не страшны.

– Хорошо, – сказал Джим. – Я хочу, чтобы ты собрал дым, выбрался из дворца и нашел тот потайной ход, о котором говорил Келб.

– Милорд, я отлично знаю, где этот ход, – гордо заявил Гоб. – Как только оказался здесь и на время отделался от Келба, я облетел на струйке дыма вокруг всего замка. Обнаружить подземный ход для меня не составило труда. Он очень похож на тот, который есть в Маленконтри.

– Спасибо, Гоб. Но будь я на твоем месте, я бы не стал упоминать о подземном ходе в Маленконтри в чьем бы то ни было присутствии, за исключением, конечно, сэра Брайена.

– Ты прав, милорд. Может быть, ты хочешь, чтобы я провез тебя на струйке дыма через потайной ход? – Гоб внезапно потупился. – Я забыл, – печально сказал он, – ты слишком большой, милорд, да и сэр Брайен тоже, чтобы протиснуться через вентиляционное отверстие.

– Через вентиляционное отверстие? – невозмутимо, переспросил Брайен.

– Через это отверстие выходит дым от факела, – тихонько пояснил Гоб.

– Не попадутся ли нам на пути к потайному ходу ассассины? – спросил Джим у гоблина.

– Попадутся, милорд. Путь к ходу пролегает через место, которое называют раем. Ассассины приводят туда новичков. В раю пьют и развлекаются.

– Понятно, – процедил сквозь зубы Джим.

– Джеймс! – позвал Джима Брайен. Джим повернул голову.

– Неужели ты не можешь сделать так, чтобы мы добрались до потайного хода, не используя магию? Мне ничего не приходит в голову.

– Думаю, без магии не обойтись.

Джим невидящим взглядом уставился на дальнюю каменную стену противоположной камеры.

– Келб! – громко позвал Джим. Появился Келб.

– Скажи, Келб, можешь ли ты стать невидимым, если захочешь?

– Невидимым? О господин, я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Можешь ли ты сделать так, чтобы тебя не видели окружающие?

– Да, господин. Я так и делаю, когда за мной гонятся. Я забегаю за угол и пропадаю из виду. Те, кто за мной охотится, повернув за тот же угол, видят лишь пустоту. Им остается разводить руками и искать меня в другом месте. После этого я снова становлюсь самим собой и иду куда вздумается.

– Когда тебя не видно, все вокруг тебя тоже становится невидимым?

– Да, господин.

– В таком случае у меня найдется для тебя работенка. Ты доставишь меня, Брайена и Гоба в тот потайной ход, о котором говорил. А сейчас встань боком и прижмись к двери нашей камеры.

– Если я все сделаю, как ты приказываешь, о господин, ты защитишь меня от Сахр аль-Джинна? Если ты возьмешь меня под защиту, я стану тебе самым преданным слугой.

– Ты не можешь быть преданнее меня! – ревниво воскликнул Гоб. Он прыгнул Джиму на спину и обхватил его за шею.

– Могу!

– Не можешь! Не можешь!

– Не надо спорить, – вмешался Джим – Ты, Гоб, – мой верный Гоб из Маленконтри. А тебе, Келб, еще предстоит доказать свою преданность, Гоб служит мне верой и правдой...

– ...с того самого дня, как ты, милорд, вместе с миледи впервые переступил порог Маленконтри, – поспешил Гоб закончить мысль своего хозяина. – Гоблины всегда преданы тем, с кем живут в одном доме. Я самый верный, самый преданный...

– Успокойся, Гоб, – сказал Джим. – Я всегда помню о тебе. – Джим посмотрел на Келба:

– Келб, я принимаю тебя на службу и обещаю защиту. Буду покровительствовать тебе до тех пор, пока ты не потеряешь мое расположение. Запомни, послушание тебе не повредит.

– Не найдется никого послушнее меня, – смиренно проговорил Келб.

– Да какой из тебя... – возмутился Гоб, но так и не успел выразить до конца свое негодование. Джим прервал его:

– Я тебе уже сказал, Гоб, ты успел заслужить мое доверие, а Келбу еще только предстоит доказать свою преданность. Сейчас самый подходящий случай. Пришла очередь Келба послужить. – Джим снова посмотрел на пса:

– Сейчас, Келб, мы с Гобом и Брайеном превратимся в маленьких насекомых и спрячемся в твоей шерсти, а ты доставишь нас к потайному ходу. Ты знаешь, где он находится?

– Сразу за раем, – нерешительно ответил Келб.

– Вижу, что знаешь, – сказал Джим. – Теперь придвинься к самой двери.

Келб переступал с ноги на ногу:

– Что ты собираешься делать, господин?

– Ничего особенного. Просто-напросто я сейчас превращу себя, Брайена и Гоба в блох, и мы спрячемся в твоей шерсти. После этого ты выберешься из этой темницы. Как только ты станешь невидимым, станем невидимыми и мы.

– Я не знаю, станете ли вы невидимыми, господин, – сказал Келб.

– Если эта собака может сделать невидимой себя, то почему она не может побеспокоиться и о нас? – возмутился Брайен.

– Я не в силах, господин, – ответил Келб.

– Почему?

– Келб – сверхъестественное существо, а не маг, – пояснил Джим. – Он многого не умеет.

– Мог бы и научиться, – пробубнил Брайен.

– Ничего страшного. Мы станем маленькими, и нас никто не заметит. Не будем терять время. Келб!

Келб повернулся боком к двери и прижался к прутьям.

Джим еще никогда не превращался в насекомое. Он слышал, как иногда Каролинус угрожал человеку, животному или сверхъестественному существу превратить его в насекомое, а однажды даже был свидетелем такого превращения. Каролинус превратил тридцатифутового морского дьявола в огромного жука. Но сам Джим никогда не занимался подобными опытами. Оставалось надеяться, что способность мысленно вызывать зрительные образы не подведет Джима. А дальше все просто – на спине Келба Джим с Гобом и Брайеном выберутся из Белого дворца. – Джим прикрыл глаза и представил, что он сам, Гоб и Брайен превратились в блох, а эти блохи зарылись в шерсть Келба. Джим запечатлел картинку в своем мозгу и сосредоточился.

– Превращаемся! – подал команду Джим.

Превращение состоялось.

Глава 20

Удача сопутствовала беглецам. На лестнице и в помещениях дворца, через которые пролегал путь, Келб до сих пор не встретил ни одного ассассина.

Спокойное начало путешествия на спине Келба дало Джиму возможность прийти в себя и обдумать создавшееся положение. А оно было не из приятных. Перед тем как превратить себя, Гоба и Брайена в блох, Джим совершенно упустил из виду, что, оказавшись на спине Келба, все трое, кроме стены из волос пса, ровным счетом ничего не увидят.

Везде были одни волосы. Они возвышались вокруг Джима как стволы огромных деревьев. Хорошо еще, что под ногами твердая почва – кожа Келба. Джим даже почувствовал инстинктивное желание укусить пса и испить его крови. Нездоровую жажду удалось унять. А вот что делать с тем, что Джим, по существу, лишился зрительного восприятия? Требовались глаза, которые могли разглядеть не только волосяной покров пса.

Джим представил себе, что смотрит на окружающее глазами Келба. Опыт удался, но не удовлетворил Джима. Представшая перед глазами картинка оказалась черно-белой. Выходит, собаки не различают всей гаммы красок. Джим еле понял, что находится в каком-то помещении с каменными стенами и таким же каменным потолком.

Необходимо обрести человеческое зрение, а значит, следует подумать о зрительном аппарате, который не был бы органически связан с телом. Пожалуй, большого количества магической энергии для этого не понадобится.

Первое, что пришло на ум, – сотворить невидимые человеческие глаза, которые плыли бы по воздуху перед головой Келба. Мысль неплохая, но, как сообразил Джим, труднореализуемая. Как представить себе человеческие глаза, если они невидимы?

Надо придумать что-то другое. И Джим придумал! Глаза не должны походить на человеческие. Они должны быть только невидимыми. Если превратить теперешние блошиные глаза в магические стекла и соединить их с невидимой телекамерой, Джим, пожалуй, обретет нормальное человеческое зрение, а возможно, станет и лучше слышать. Только надо сделать так, чтобы камера перемещалась по воздуху впереди Келба и могла поворачиваться в любую сторону.

Джим мысленно вызвал зрительное изображение телекамеры, сделал ее невидимой и включил. Получилось! Джим совершенно отчетливо увидел коридор, по которому бежал Келб. Правда, смотреть в коридоре было особенно не на что – обычный каменный пол и стены с проемами, ведущими в другие помещения – не то такие же коридоры, не то комнаты. Зато Джим стал лучше слышать. Теперь он различал стук лап Келба о каменный пол. Келб бежал уверенно, не обращая внимания на встречавшиеся проходы. По-видимому, он действительно хорошо знал дорогу.

Надо бы спросить, где они находятся. И вдруг Джим понял – ему не задать вопрос. И не потому, что у блохи тоненький голос, который трудно услышать, а потому что у насекомого – а значит, сейчас и у Джима – вообще нет речевого аппарата.

Джим вспомнил, как при первой встрече с Каролинусом стал свидетелем разговора мага с жуком. Тому удавалось отвечать на вопросы Каролинуса тоненьким, еле слышным голоском. Но по-видимому, это была заслуга мага, а не жука. А обращенный Каролинусом в огромного жука морской дьявол Ррранлф и вовсе не мог говорить. Правда, магу удалось каким-то образом найти с ним общий язык, но со стороны был слышен только голос Каролинуса.

Оставалось одно: говорить с Келбом мысленно. Для этого надо уяснить, что представляет собой сознание Келба. Скорее всего, это мир теней. Когда Джим смотрел на окружающее глазами Келба, зрительное восприятие оставляло желать лучшего. Пожалуй, мир теней надо принять за первооснову, а всю картинку сознания Келба Джим дорисует собственным воображением. Джим сосредоточился и представил себе сознание Келба.

– Где мы находимся? – мысленно спросил Джим. Пес неожиданно остановился.

– Господин? – дрожащим голосом спросил Келб. Похоже, он или испугался, или хорошо имитировал страх.

– Не бойся. Это я. Где мы находимся?

– В жилой комнате ассассинов. Мы только что едва не натолкнулись на нескольких человек. Я не ожидал этого. Ассассины должны были покинуть замок, чтобы выполнить поручение наставника. – Келб говорил слишком громко.

– Не произноси слова вслух, – сказал Джим. – Говори мысленно. Я услышу тебя.

– Воистину ты великий маг, о господин, – сказал Келб мысленно. – Ты слышишь меня?

– Слышу прекрасно, – отозвался Джим. – Кстати, ты сказал, что ассассины должны были покинуть замок. Они собрались снова напасть на караван?

– Нет. На их сборище речь шла о монголах из Золотой Орды. Те задумали совершить набег на эти земли, которые принадлежат Ильскому ханству. А за последние двести лет монголы разрушили не один замок ассассинов. Хасан ад-Димри хотел послать своих людей на разведку, чтобы доподлинно узнать о планах монголов. В случае опасности он бы приготовился к обороне...

Келб замолчал. В комнату вошли два ассассина, на вид не старше двадцати лет. Келб начал пробираться к выходу, осторожно ступая лапами по каменному полу. Пес был невидим, и Джим не опасался, что ассассины увидят Келба. А не заметят ли они самого Джима и Гоба с Брайеном? Джим повернул телекамеру на себя. В воздухе замаячили три крохотных пятнышка. Блохи.

Надо сделать их невидимыми. Для этого понадобится совсем уж ничтожное количество энергии. И он сделал блох невидимыми. Теперь пора поговорить с Брайеном и Гобом. Конечно, мысленно, с помощью мозговых извилин. А где в теле блохи мог помещаться мозг, Джим понятия не имел. Он имел смутное представление об анатомии блохи и подозревал, что у нее, как и у большинства насекомых, и вовсе нет мозга.

– Брайен! Гоб! – позвал Джим.

– Милорд... – раздался тревожный голос Гоба. Брайен прервал гоблина:

– Джеймс, где ты? Я вроде бы видел тебя или просто чувствовал твое присутствие, а теперь ты совсем пропал из виду.

– Я здесь. Я сделал нас невидимыми, а переговариваемся мы мысленно. Келб тоже невидим. Находящиеся в комнате ассассины нас не видят и не слышат.

– Джеймс, – кисла заметил Брайен, – по-моему, мы избрали не лучший способ передвижения.

– Пока не могу предложить ничего лучшего.

– Я не осуждаю тебя, Джеймс. Просто эти блохи – отвратительные создания. Не хочу быть блохой! – сказал Брайен и торопливо добавил:

– Прошу прошения, Джеймс, я забыл, что ты не в лучшем положении. Я не обидел тебя?

– Какие могут быть обиды, Брайен? Я отлично понимаю, каково рыцарю быть блохой. Мое положение меня не беспокоит, наверное, потому, что я маг. Я привык к превращениям.

– И все-таки извини меня за бестактность.

– О бестактности и речи нет, Брайен... – начал Джим и замолчал.

Келб поравнялся с двумя ассассинами. К удивлению Джима, оба человека были бледны.

– Я видел собаку, – сказал один из них. – Я уверен.

– А я никакой собаки не видел, – сказал второй. Он был чуть выше своего напарника и выглядел немного постарше. – Не было никакой собаки.

– Да говорю же тебе... – начал, на этот раз неуверенно, первый.

– Да проклянет тебя Аллах за твой ослиный ум! Скажи, откуда взяться в Белом дворце собаке?

– Не знаю...

– Разве собака может проскочить мимо дворцовой стражи?

– Нет...

– А если бы собаку пустили во дворец, разве мы с тобой не знали бы об этом?

Сраженный таким каверзным вопросом первый ассассин замолчал. У него даже челюсть отвисла.

– Вот я и говорю – не было здесь никакой собаки. Ты видел собаку? Или, может, слышал лай?

– Нет, – выдавил из себя первый ассассин.

– А раз нет, значит, ее и не было.

Первый ассассин побледнел еще больше. Теперь он походил на привидение. Еле передвигая ноги, он побрел к выходу, наткнулся в дверях на своего напарника и, промычав что-то нечленораздельное, вывалился из комнаты.

Выбрался из комнаты и Келб. Джим увидел коридор, а в конце его – зеленую дверь.

– Где мы? – спросил Брайен.

– Не знаю, – ответил Джим. – Келб!

– Слушаю, о господин, – отозвался Келб. Пес снова стал видимым.

– Далеко до потайного хода?

– Нам осталось пройти только через рай. Это место, куда ассассины приводят новобранцев. Там наверняка встретится несколько человек. Но они нам не страшны. Даже если ассассины увидят нас, они подумают, что мы обитатели рая.

– Рая? – переспросил Джим. – Почему ассассины называют учебный центр для новобранцев раем?

– Прости меня, о господин. Я не понимаю, что означают слова «учебный центр». Ассассины дают новобранцам гашиш, и говорят, что поведут их в рай. После принятого снадобья комната, куда их приводят, начинает казаться новобранцам раем.

– Надо пересечь комнату так, чтобы нас никто не заметил.

– О господин, в этом нет необходимости.

– Ты станешь невидимым! – приказал Джим.

– Слушаюсь, господин.

Келб повернул за угол и сделался невидимым. Беглецы оказались в другом коридоре, в торце которого во всю ширину до самого потолка возвышалась дверь, окрашенная в золотистый цвет.

– Прости меня, о господин, – вслух сказал Келб, – я могу пройти в комнату, не отворяя дверь. Как мне быть с вами?

– Спасибо, что предупредил, – ответил Джим.

Он быстро прикрыл глаза и представил себе, что все три блохи вместе с Келбом проходят в комнату через дверь, будто та не настоящая, а лишь оптическая иллюзия.

Беглецы оказались в раю.

Джим увидел просторную комнату.

Больше всего она походила на сценическую площадку с примитивной декорацией, изображающей нечто вроде оазиса. Куполообразный потолок и верх стен были окрашены в ярко-голубой цвет. В середине комнаты располагался неказистый бассейн, из которого прыскал водой небольшой фонтанчик. По всей комнате из пола торчали искусственные пальмы с зонтиками поддельных листьев.

Вокруг фонтана, опершись спинами о стволы пальм, сидели молодые парни. Они почти не двигались. Некоторые, похоже, спали, а остальные смотрели куда-то вдаль, поглощенные своими мыслями. Перед каждым стоял поднос с едой, но лишь двое-трое лениво тянулись к своему подносу, чтобы отправить в рот какую-то кроху.

В комнате находились и женщины, все в длинных одеяниях из тонкого полупрозрачного шелка. В отличие от мужчин, женщины не пренебрегали едой. Собравшись группками, они не только без стеснения поглощали пищу, но и тараторили на всю комнату. Одна из женщин – по-видимому, отделившаяся от какой-то группы – обходила притулившихся у деревьев людей. Подойдя к одному, поднимала его голову за подбородок, что-то шептала и, умело ускользнув от протянутых к ней рук, переходила к другому.

– Что за кругляшки едят эти женщины? – спросил Брайен.

– Бараньи глаза, – ответил Келб.

– Ничего себе! – В голосе Брайена послышался интерес. – Любопытно, каковы они на вкус. А что там еще за кишки?

– Бараньи внутренности, начиненные рисом, сахаром, корицей и другими специями, – пояснил Келб.

– Вот это да! Овечья требуха! Любимая еда шотландцев. Шотландцы участвовали в первых крестовых походах. Наверное, не обходили вниманием местных женщин... – Брайен замолчал. После небольшой паузы он продолжил:

– Не очень-то аппетитно едят эти женщины. Лезут руками в одно блюдо. Сами едят, подкармливают друг друга, да и о парнях не забывают.

Что правда, то правда. Джим заметил, как теперь другая женщина, отделившись от своей группы, обходила впавших в беспамятство мужчин. Она останавливалась перед каждым и по своему усмотрению, то скатывала из лежащей на подносе пищи маленький шарик и запихивала его в рот едоку, то просто шлепала очередного парня по щеке и переходила к другому. По-видимому, женщины играли роль гурий, ублажающих попавших в рай праведников.