Текст книги "Торн. Часть 3"

Автор книги: Гленна Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

выкинул меня, и знала это сейчас. Воспоминания о фотографиях, которые показал

мне Доминик, делали боль еще сильнее. И осознание того, что он мог всѐ закончить в

мгновение ока, что он мог оттолкнуть меня, как только я стану бесполезна для него,

оставляло во мне немного усталости от доверия к нему. Но я любила его. Вся логика

мира не могла заставить меня отказаться от этого чувства. Я любила и хотела всѐ,

что он готов был мне дать. Даже если это было временно.

Если я когда-нибудь его увижу.

Торн – 3 Гленна Синклер

Вдруг мне пришло в голову, что я могла попасть в тюрьму. После того, как меня

приковали наручниками и привели в это место, после того, как я просидела здесь

неизвестно сколько времени, до меня, наконец, дошло, что я могла провести годы в

итальянской тюрьме просто за то, что путешествовала в самолете. Сколько лет сидят

сообщники? Увижу ли я снова тѐтушек?

Я вздрогнула, когда представила себе, на что будет походить тюрьма. И была

уверена, что это не будет похоже на «Оранжевый – хит сезона». Но насколько хуже

это будет? Выживу ли я?

Паника начала зарождаться в моей груди, когда в дверь постучались.

– Миссис Торн? – позвал мягкий женский голос.

Я взглянула наверх. Джоан Тарек, директор офиса Майлза и друг семьи, стояла на

пороге. И за ней стоял Майлз собственной персоной.

Я даже не помнила, как двигалась. Всѐ, что я помнила, это чувство, когда его руки

окружили меня, чувство безопасности, вселившееся в меня, когда я положила голову

ему на плечо и зарыдала, отпуская весь страх и боль и смятение, которое держала

под контролем, с тех пор как громилы вытолкнули меня из обеденного зала.

– Теперь все закончилось, – прошептал он, пока водил рукой по моему затылку. – Все

закончилось.

Торн – 3 Гленна Синклер

Глава 6

Были вопросы.

Вопросы, которые полиция хотела задать о Доминике. Вопросы, которые я хотела

задать Майлзу. Вопросы, которые Майлз хотел задать мне. Но вмешалась Джоан, с

командой адвокатов, которых она неизвестно откуда добыла, и договорилась, чтобы

это все было потом. И вот Джоан посмотрела на меня с грустной улыбкой на лице и

сказала слова, которые я хотела услышать весь вечер: "Ты можешь идти".

Майлз отвѐз меня в ближайший отель, где кто-то уже забронировал номер для нас

двоих. Шок, или что бы это ни было, который обосновался в моей голове, когда

Доминик толкнул меня в тот самолет, всѐ ещѐ окутывал меня, делая невозможным

для меня обращать внимание на что-либо вокруг. Я понятия не имела, где был отель,

город в котором он находился, или даже в какой стране. Я все ещѐ была вполне

уверена, что люди вокруг меня говорили на итальянском, но я не особо хороша в

языках, так что это мог быть какой-нибудь другой основанный на латинском язык.

Если бы не Майлз, я бы ходила по улицам, без денег, без ориентировки, или даже не

зная своего собственного имени.

Он осторожно отвѐл меня в ванную, как только мы оказались в комнате, и включил

воду в ванной. Мои руки тряслись, пока я пыталась раздеться. Без единого слова

Майлз помог мне с пуговицами и кнопками, осторожно без прикосновений к местам,

где это не было необходимо. Слѐзы навернулись на глаза. Воспоминания крутились в

голове снова и снова, пока я смотрела на Майлза.

Думал ли он, что я пошла с Домиником добровольно? Думал ли, что Доминик сделал

что-то ужасное со мной? Должна ли я говорить ему что произошло? Должна ли

говорить про головорезов, пистолеты и угрозы? Знал ли он, что планировал Доминик?

Знал ли он, что Доминик сказал мне? Что бы он подумал, когда узнал всѐ, что было

между мной и Домиником? Хотел бы он всѐ ещѐ меня?

Это всѐ крутилось так быстро, что я не могла ухватиться за единую мысль и

удерживать еѐ достаточно долго, чтобы оценить должным образом. Слезы капали и

страх – другой вид страха, оттого, как Доминик касался меня – загорелся у меня в

груди.

– Мне жаль, – прошептала я, когда Майлз снял рубашку, которую я носила.

Его глаза слегка расширились, темнота в них, которая была там с момента, когда я

впервые посмотрела на него в полицейском участке, расширялась и становилась

темнее.

– Тебе не за что извиняться, – сказал он, его голос был глубокий и полон эмоций. – Я

должен был защищать тебя лучше. Я должен был..., – он мотнул головой, его руки

застыли в миллиметрах от моих голых боков. – Это не твоя вина.

Я только кивнула, не уверенная что нужно ещѐ что-то сказать.

Когда я разделась полностью, он помог мне залезть в ванную, снова очень

осторожно, не прикасаясь ко мне таким образом, что эти действия могли быть

оценены как сексуальные. Было больно видеть, как он удерживал контроль. Это

заставило меня задуматься, пройдем ли мы когда-нибудь через это. И затем я

задумалась, было ли вообще понятие "мы", куда можно было двигаться.

– Зачем ты привѐл меня на ту яхту? – спросила я, когда Майлз вылил на мочалку гель

для душа и повѐл ею по моей тонкой коже. Он изучал мочалку долгое время,

Торн – 3 Гленна Синклер

очевидно завороженный пеной на ней. И затем он посмотрел вверх, его лицо

наполненное эмоциями, что было больно смотреть ему в глаза.

– Я думал, Доминик был под контролем. Мне и в голову не могло прийти, что он

появится на той лодке.

– Что ты имеешь ввиду под "под контролем"?

Он просто пожал плечами. Потом он поднял мою руку и принялся меня мыть, будто я

была инвалидом, или беспомощным ребенком. Он заворчал, когда увидел синяки на

моей руке, которые я до этого не замечала, идеальные следы от пальцев там, где

Доминик и его приспешники продолжали меня хватать в течение последних

нескольких дней. Они не болели. В отличие от синяков на моем лице от ударов,

которыми наградили меня Доминик и его головорез. Я уже видела своѐ отражение на

двери лифта. Синяки были чѐткие и тѐмные, что делало мою бледную кожу еще

бледнее. Может быть поэтому Майлз не мог смотреть мне прямо в глаза.

Или может быть, это было что-то другое. Кое-что глубже.

– Он рассказал мне про Ребекку.

Майлз кивнул, пока принимался за другую мою руку, двигая мочалкой по моей коже

там.

– Я подозревал, что расскажет.

– Он сказал, что это ты взял на себя вину за тот несчастный случай.

– Это запутанная история.

– Но это правда? Роберт встречался с Ребеккой, и затем он умерла в результате

автомобильной аварии?

– Да.

Я кивнула, слѐзы наворачивались на глаза снова.

– И ты заступился за Роберта, а он в ответ женился на твоей невесте?

– Здесь кроется куда больше, чем это.

Но он был, очевидно, не заинтересован в том, чтобы рассказывать мне остальное. Он

казался более заинтересованным в движении мочалкой по моим ногам, к сведению,

он не двигал ею слишком высоко по моим бедрам или не прикасался к частям,

которые могли быть скрыты под скромными трусиками или бюстгальтером с высоким

вырезом. Я села и схватила мочалку из его рук, решив закончить за него. Я не могла

больше смотреть на то, как он так старался быть приличным, не важно какие у него

на то могли быть причины.

Я терла свою кожу, пока она не стала красной, затем нанесла на волосы шампунь –

дважды. Я чувствовала себя так, будто не могла как следует смыть с себя запах

вонючей толстовки или тяжѐлый запах одеколона Доминика. Майлз сидел на унитазе

и смотрел на свои руки, пока крутил ими снова и снова. Когда я встала, он вскочил и

схватил полотенце, завернул меня в тяжѐлое тепло, будто обнял.

Но затем он снова отступил, очевидно не в состоянии, или будучи не уверенным в

том, чтобы пересечь какую-то черту, которую я не замечала. Он смотрел, как я

чистила зубы – трижды, расчесывала волосы и использовала почти всю бутылку

ополаскивателя для рта. Я не смогла убрать изо рта вкус Доминика тоже. Я знала, что

это в основном было в моей голове, но... Я просто хотела, чтобы всѐ это

закончилось.

Майлз положил руки на мои плечи и повѐл меня в сторону спальни. Это была очень

милая комната, в центре кровать размера кинг-сайз, мой знакомый чемодан,

открытый на стойке. Я подошла к нему и порылась в поисках мягкой футболки, в

которой могла лечь спать. Я услышала, как дверь открылась, и повернулась к ней,

Торн – 3 Гленна Синклер

часть меня ожидала увидеть Доминика, стоящего там. Но там был Майлз, который

пытался проскользнуть.

– Не уходи.

Он колебался, стоя спиной ко мне.

– Я думал, что тебе нужно пространство.

Я качнула головой, несмотря на то, что он не мог меня видеть, слѐзы снова

покатились крупными каплями по моим щекам.

– Пожалуйста... Я...

Он повернулся и злость, или всѐ остальное, что было написано на его лице, тут же

испарилось. Он бросился ко мне, но, как и раньше, он не трогал меня. Он стоял в

миллиметре передо мной, его взгляд двигался по мне, как ласка. Я шагнула к нему,

отпуская полотенце, позволяя ему упасть, пока скользила руками вокруг его шеи.

Руки Майлза обвились вокруг моей талии, а затем все сомнения исчезли. Он крепко

прижал меня к себе, его губы нашли мои с интенсивностью, которой не хватало – чего

мне не хватало в нѐм – до этого момента. Я застонала, и боль рассекла мою челюсть,

когда я открылась для него. Тем не менее, удовольствие от того, каким он был

знакомым, его вкус, его прикосновения затмили эту боль.

Подхватив под попку, Майлз приземлился на кровать вместе со мной, в это время его

губы спустились от моих губ, и начали исследовать мою шею. Я прижала голову к

подушке, вдыхая, пока его ладони нашли один из моих сосков, описывая по нему

прекрасные круги, которые посылали волны удовольствия по всему моему телу. А

затем его зубы оказались на другом моѐм соске, как будто он был самым вкусным,

что он пробовал. Покусывания превращались в прекрасное давление его рта.

Впервые за долгие дни мой разум полностью отключился. Все эти мысли, что

крутились в моей голове, теперь внезапно замедлились, а затем и вовсе исчезли.

Мои руки в его волосах, дерганье за его рубашку – были только эти мысли, только

мои потребности. Я нуждалась в его плоти в моих руках. Нуждалась в ощущении его

веса на моѐм теле. Я нуждалась в чувстве безопасности, что дарило его так хорошо

знакомое тело. Мне придавали уверенности его прикосновения. Я нуждалась в

жизнеутверждающем удовольствии от этого секса, занятий любовью, или что бы это

ни было. Я нуждалась в Майлзе.

Должно быть, он почувствовал моѐ рвение. Или же он был так же полон желания как

и я. Какой бы ни была причина, по которой он быстро, как мог, выскользнул из своих

штанов и скользнул в меня практически без предупреждения, без подготовки. Мне

было всѐ равно. Это был так хорошо, чувствовать его длину внутри себя, чувствовать

эту связь, которую я не чувствовала ни с кем. Обхватив ногами его торс, двигалась

синхронно с каждым его толчком. Мои ногти впивались в его кожу, чтобы прижать его

ближе, ещѐ и ещѐ ближе. У нас был ритм, но в этот раз был другим. Более диким.

Более страстным. Это было инстинктивно.

Я стонала снова и снова, отказываясь его отпускать, даже когда оргазм прошѐлся по

всему моему телу и стоны сорвались с его губ. Я не хотела, чтобы он уходил. Я

хотела его внутри себя до тех пор, пока реальность снова не станет понимаемой

мной. Он перекатился на свою сторону, прижимая меня к себе, наши конечности

переплелись, пока он покрывал моѐ лицо поцелуями.

– Мне жаль, – прошептал он около моего виска. – Этого никогда не должно было

произойти.

Я прижала свои губы к его горлу, вибрации от его слов касались моих губ.

– Просто обнимай меня.

Торн – 3 Гленна Синклер

И он так и делал. Обнимал меня снова и снова. Немного позже наши тела испытали

удовольствие ещѐ раз. Уже после усталость, наконец, заставила мои глаза закрыться,

а близость Майлза не пускала кошмары, которые, как я боялась, могли прийти ночью.

Торн – 3 Гленна Синклер

Глава 7

Проснувшись следующим утром, я не хотела открывать глаза. Я чувствовала тепло

солнечного лучика на лице и жар от одеяла, которым была укрыта. На минуту я

поверила, что нахожусь дома в кровати и безопасности, все нормально и

превосходно. Но затем я протянула руку вперед и не нашла ничего, кроме пустоты.

Майлз ушел.

Открыв глаза, я убедилась в этом. На подушке все еще оставалась вмятина, но его не

было.

Я не стала сразу подниматься. Еще немного полежала, оттягивая время. Но затем…

Мое тело затекло, конечности отваливались, лицо болело там, где выступил синяк на

бледной коже. Я выбралась из кровати и надела мой любимый старый халат, тонкий

и махровый. Его мне подарили тетушки, когда я пошла в старшую школу.

На балконе, открывающем вид на город, сидел Майлз. В его руках была чашка кофе.

Одет он был в спортивные штаны и футболку. Такие растрепанные волосы видели у

него разве что близкие друзья и родные. Я простояла целую минуту, просто

наслаждаясь видом. Это напомнило, как иногда по утрам, что были в последний

месяц нашей женитьбы, мы просыпались вместе, готовили завтрак бок о бок, потом

ели, прежде чем лечь на диван с субботней газетой или парой интересных романов.

Но мы никогда не читали ни единого слова, потому что были заняты флиртом. Или

позволяли нашим рукам блуждать. Я думала, такие завтраки будут длиться вечно.

Но они закончились слишком быстро.

Майлз посмотрел на меня, когда я вошла, и немедленно соскользнул с насиженного

места, чтобы уступить мне. Я села рядом, подогнув ноги под себя, и стала

осматривать город.

– Где мы?

– В Риме.

Я кивнула, вспоминая, как сильно хотела его посетить, с тех пор, как увидела

документальный фильм о нем в школе. Он оказался почти обычным: оживленная

местность, где автомобили мчались тут и там. С пешеходами, быстро бегущими куда-

то. В принципе, все так же, как и в остальных обыкновенных городах. Я не так себе

все представляла.

– Хорошо спала? – спросил Майлз.

– Думала, будет хуже.

– Ты, должно быть, проголодалась. Закажем что-нибудь, если хочешь.

– Немного.

Я запустила палец в свои волосы, скидывая их плеч. Скрутила в пучок, затем

распустила. Мои руки больше не дрожали, но я могла почувствовать вибрацию

глубоко внутри, будто сама душа сотрясалась.

– Думаю, ты хочешь узнать все, что произошло, – сказала я, спустя минуту

напряженного молчания.

Плечи Майлза дернулись.

– Тебе не нужно ничего говорить, если не хочешь.

– На самом деле, не очень хочу.

Он слегка коснулся моей руки.

Торн – 3 Гленна Синклер

– Тогда, возможно, я единственный, кто должен рассказать историю.

Я посмотрела на него и кивнула.

– Я обещаю говорить только правду. Думаю, лучше поздно, чем никогда.

Я не знала, что ответить. Хочу ли я услышать это? Что, если его история отличается

от версии Доминика? Что если он лгал мне? Или же сказал правду? А если он

признается, что все это была афера, что он до сих пор использует меня, даже спустя

столько времени? Даже после всего, что было в наш последний месяц женитьбы.

Что если… Но я, и правда, не могу больше делать этого. Не могу притворяться, что

неведение лучше, чем истина.

Он убрал ладонь, беря кофе в обе руки, словно пытаясь согреться. Но здесь было

тепло, почти жарко. Ветерок приносил облегчение лишь немного. Пот выступал на

лбу, хотя это было вызвано не только жарой.

– Роберт был кем-то вроде плейбоя, – начал Майлз. – Он всегда скакал от женщины к

женщине, иногда даже быстрее, чем последняя успевала узнать об этом. Я всегда

вытаскивал его из проблем, ещѐ со времен старшей школы. Он только поступил,

когда я заканчивал ее. Мне пришлось спасать его от двух черлидерш, решительно

настроенных кастрировать его за измену каждой из них. И всѐ продолжалось год за

годом. Не было и месяца, чтоб мне не приходилось вмешиваться в его очередные

отношения с женщинами.

Майлз поставил кофе и наклонил голову, положив подбородок на руку.

– Для него это было весельем и игрой. Он никогда не думал, что от его действий

могут быть последствия. И тогда он встретил Ребекку де Люку.

Я взглянула на него, когда он произнес еѐ имя. В его голосе звучала печаль, почти

скорбь. Не ожидала этого услышать. Я не видела его глаз, но он сжимал челюсть и

кулаки, когда садился. Я не понимала, чем вызваны подобные эмоции.

Майлз поднялся и подошел к периллам. Слегка наклонившись, он стал смотреть на

улицу, находившуюся пятнадцатью этажами ниже.

– Ей было двадцать два. Она недавно вернулась в Массачусетс после того, как

провела большую часть юности в Европе в лучшей частной школе, а затем в самом

престижном университете в мире. Она была готова размять ножки и жить

путешествуя. Когда она положила глаз на Роберта на одной из маминых коктейльных

вечеринок, можно было подумать, что золушка впервые увидела своего принца.

Я попыталась представить этот момент. Роберт был симпатичным, но и задиристым.

Это мне в нем не нравилось. Хотя я признавала, что молодая, обеспеченная девушка

сочтѐт его привлекательным. Правда, моѐ впечатление о нѐм было немного

заезженным из-за того, что я знала.

– Они начали встречаться вскоре после этого. Я узнал об этом не раньше, чем месяц

спустя. К тому времени все предупреждения и указания уже были бессмысленными.

Я впервые поверил своему брату, когда он сказал, что влюбился по уши. Он

утверждал, что должен быть с ней. Я понимал, что с еѐ семьей будут проблемы. Так

что не удивился, когда в одну ночь Роберт пришел ко мне и сказал, что Доминик де

Лука попросил его держаться подальше от Ребекки. Брат хотел, чтобы я переговорил

с ним и уладил трудности. Он желал, чтобы семья де Лука увидела, как он любит

девушку. Но они хотели иметь с ним ничего общего.

– Ты все равно поговорил с ними?

Майлз обернулся ко мне. Он стоял, облокотившись спиной на перилла, скрестив

лодыжки. Изучив мое лицо, он перевел взгляд на пол.

– У нас с Мартином де Люкой был совместный бизнес. Мы хорошо знали друг друга.

Торн – 3 Гленна Синклер

– У вас с Мартином был бизнес?

– Ничего противозаконного, – произнес он быстро. – У Мартина был легальный

строительный бизнес за пределами Бостона. Я работал на отца с его бизнес-

клиентами. Компания Мартина была одной из тех, с кем я работал. Я чертовски много

узнал от Мартина.

– Так, ты поговорил с ним о Роберте и Ребекке?

– Я хотел. Но он пришѐл ко мне первым. Сказал, что Доминик застал влюбленных

вместе. Мартин волновался, что тот мог что-нибудь сделать Роберту. Попросил

держать их подальше друг от друга.

– Полагаю, всѐ прошло хорошо.

Майлз взглянул на меня.

– Мы, Торны, плохо слушаем, когда дело касается женщин, которых мы любим.

Мой взгляд опустился вниз, слезы застилали глаза. В его словах заключался

немалый подтекст.

И я была абсолютно уверена, что он не думал обо мне, произнося их.

– Однажды ночью Роберт пришѐл ко мне. У него текла кровь из раны на лбу, вся

рубашка была перепачкана кровью. Он сказал, что произошел несчастный случай.

Они спорили, она была пьяная, схватилась за руль, и его Порше врезался в дерево

примерно в миле от дома еѐ отца. Она была не пристегнута.

Я покачала головой.

– Он просто бросил еѐ?

– Ему показалось, что она мертва. Роберт был уверен, что брат Ребекки убьет его,

если обнаружит рядом с ней. В этом он был прав. Доминик безумно опекал свою

сестру. Я полагаю, что Роберт был бы мертв, если бы остался там тогда.

– Но просто оставлять еѐ…

– Это было неправильно, – Майлз провел пальцами по волосам, немного откинулся

назад и вздохнул. – Я разбудил Клэр и попросил еѐ отвезти Роберта в семейный дом

в Беркшире. Надеялся уладить всѐ проблемы с Мартином за пару дней. Я и

представить не мог тогда, как всѐ обернется. Я думал что она ранена, но больше

было похоже, что она отключилась из-за алкоголя. Невозможно было представить,

что она умрѐт. Я полагал, что Роберт преувеличивал по поводу еѐ ранений. Мне

позвонил Мартин спустя час. Он хотел знать, где Роберт. И был ли тот с его дочерью.

Говорил он не очень внятно, перескакивая с темы на тему без какого-либо смысла. На

следующее утро подробности этой аварии были по всех новостях.

Доложили, что Ребекка в коме, у нее серьѐзная травма головы. Роберт позвонил мне

в панике: он хотел вернуться и увидеть девушку. Мне пришлось поехать и лично

успокоить его.

Эмоции отражались на лице Майлза, пока воспоминания проигрывались в его голове.

Он фокусировался на мне на долгую секунду, а затем отвел взгляд, будто не мог

смотреть, пока переживал заново самые темные моменты недавнего прошлого.

– Ребекка умерла спустя неделю. Мартин был безутешен. Мы с отцом пошли на

похороны из-за уважения к Мартину, как к клиенту. Он взглянул на меня и… Я никогда

не видел раньше такой открытой ненависти. Встретив меня после в своѐм доме,

сказал, что собирается рассказать полиции всѐ, что знает. Сообщил, что хочет

увидеть, как Роберт заплатит за то, что сделал. Но полиция уже расследовала

аварию. Я говорил с ними. Они полностью восстановили место происшествия, сняли

отпечатки и поговорили с людьми в местном баре. Они были уверены, что Ребекка

была за рулем. При поступлении в больницу уровень алкоголя в еѐ крови был в три

Торн – 3 Гленна Синклер

раза выше нормы. Дело готовы были закрыть. Но Мартин… Он не позволил бы этому

случиться. Мне нужно было что-то сделать. Я не хотел, чтобы мой брат оказался в

тюрьме. И не мог позволить узнать своему отцу, какую роль сыграл Роберт во всем

этом. Отец уже сорвался на Роберте. Он предупреждал его снова и снова, что если

тот еще раз облажается, то он зарежет его. Конечно, Роберт не в первый раз сделал

что-то глупое. Не из-за каждой девчонки отец упрекал его. Просто это был самый

серьѐзный проступок, что совершал брат когда-либо.

Я вспомнила, что Джексон сказал тогда в больнице после падения его жены. Гнев его

был направлен не только на Майлза, но и на Роберта: «Моя жена умирает. Она может

умереть сегодня. И мои дети, мое наследие – это сын, который не придумал ничего,

кроме как украсть невесту брата, и сын, который бежит при первых признаках

опасности. Такое наследие я могу оставить позади, когда придет время идти

вперед».

Джексон явно был разочарован в своих сыновьях. Это, определенно, объясняет кое-

что.

– Что ты сделал?

Майлз пожал плечами.

– То же, что и всегда. Защитил своего брата.

Он снова пробежался пальцами по волосам, делая спутавшиеся локоны ещѐ более

непослушными. Мне хотелось подойти, самой пробежаться пальцами по его волосам,

разгладить морщинки вокруг его глаз, почувствовать шероховатость его пятичасовой

щетины под ладонью. Но я осталась на месте. Нужно, чтоб он закончил историю.

– Я признался Мартину, что тогда ночью я был за рулем. Что я взял машину Роберта,

приехал к его дому. Ребекка поехала со мной, и я сказал ей, что они должны

перестать встречаться ради их же безопасности. Я сообщил Мартину, что его дочь

была пьяна и обезумела от моих слов. Она схватила руль, и стала причиной аварии.

– Он поверил тебе?

– Сначала нет. Несколько его людей искали Роберта. Они нашли его, спустя

несколько недель, и Мартин встретился с ним. Конечно, к тому времени я сказал

Роберту, что сделал. Он подтвердил мою историю. Не думаю, что Мартин на самом

деле поверил, но согласился с этим. Ему нужно было во что-то верить. Нужен был

тот, кто возьмет ответственность на себя. Тот, кого можно обвинить. Я дал ему это.

– Но он мог захотеть мести.

– Именно. Он хотел… – Майлз замолчал, и снова посмотрел на меня, – он хотел

разрушить мою семью. Он хотел использовать компании отца, чтобы продвигать свои

незаконные делишки, обернув наше семейное наследие в нечто тѐмное и

испорченное. – Он покачал головой. – Роберт ошеломил нас. Я был единственным,

кто находился между взрывом и разрушением. Я не мог пойти к отцу, потому что это

бы убило его. И не мог пойти к Роберту, потому что он был таким потерянным все эти

месяцы после смерти Ребекки. Я верю, что он любил еѐ. Думаю, это связано с тем,

что произошло дальше.

– С Клэр?

– Да.

Майлз подошел ко мне и сел рядом.

– Все думали, что я уехал из Массачусетса из-за Роберта и Клэр. Но это не правда. Я

видел, что между ними есть притяжение, когда приехал успокаивать его после того,

как он услышал новости. Уже тогда было очевидно, что между ними что-то

происходит. Недели шли, и они проводил все больше и больше времени в Беркшире

Торн – 3 Гленна Синклер

наедине друг с другом. Всѐ становилось более очевидным. Если честно, я был

удручен этим. Я был зол, обижен. Но не удивлен. В конце концов, я принял это.

Наверное. Но я бы не сбежал ото всех только из-за этого.

– Тогда почему ты уехал?

– Чтобы выиграть время. Нужно было найти способ остановить Мартина. Я не мог

позволить ему разрушить компанию отца и ту репутацию, что моя семья создавала на

протяжении многих поколений. Мы прошли через многое, мы же Торны: ничего

нелегального. И я не собирался становиться тем, кто бы повернул нас на путь

криминала.

Я качнула головой.

– Я просто не знал, что делать. Думал, что если уйду из компании и исчезну

ненадолго, Мартин перестанет скорбеть и начнет соображать. К сожалению, я был

лишь частично прав.

– Поэтому я собрал все деньги, что смог наскрести, и пошел к Джоане. Рассказал ей

всѐ: о Роберте и Ребекке, о Клэр, о Мартине. Всѐ. Она была единственной, кто

предложил начать новый бизнес. Она сказала, что нужно показать всем, что я не

сбежал, а просто пошѐл сам по себе. Строительство всегда интересовало меня.

Особенно зелѐное строительство . Так что это имело смысл. И работало какое-то

время. Мой отец не одобрял этого. Мама была убита горем, но настаивала, что всѐ

понимает. Роберт предположил, что это из-за Клэр. Он пытался связаться со мной

несколько раз, чтобы извиниться. Он не знал, что Мартин угрожал до тех пор, пока я

не сказал ему два дня назад.

– Почему ты не говорил ему?

Майлз пожал плечами.

– Не видел смысла.

– А я? Какую роль я играла во всей этой шараде?

Майлз поднял руку, словно собирался коснуться меня, взять за руку, но снова опусти

еѐ на своѐ бедро.

– Мартину не потребовалось много времени, чтобы найти меня. Он злился, что я

ушел из семейного дела, удалив доступ к нужным ему ресурсам: файлам клиентов,

банковским аккаунтам, внутренней информации. Но увидев, как хорошо пошѐл мой

строительный бизнес, понял, что это будет отличным расширением на запад. Он

давно хотел расширить своѐ предприятие, отправлял парней в Колорадо и

Калифорнию, чтобы разведать обстановку там. Но никогда не рассматривал Техас.

Обнаружив меня там, он решил, что не может быть лучшей схемы, чем Торн,

вошедший в столь коррупционный бизнес, по крайней мере, традиционно. Это было

одной из причин, почему он подался в строительство. А для того, чтобы его

предприятие стало более прибыльным, оно должно было стать менее легальным.

Мой бизнес мог приносить высокий доход, особенно в штатах, граничащих с

Мексикой. Единственно, было бы лучше, это если бы я начал бизнес в Эль-Пасо, но

он решил, что нищие не могут выбирать.

Он сел и скрестил руки.

– Мне нужен был повод, и быстро. Я сказал ему, что я готовлюсь к свадьбе, и мне

нужно несколько месяцев на обустройство вместе с новой женой. Он дал мне шесть

месяцев. Но я даже не встречался ни с кем. И тогда ты, буквально, врезалась в меня,

и всѐ, казалось, встало на свои места. Я женился на наивной девушке, которая

никогда бы не узнала, что я держал Мартина в узде. Пока не придумаю что-нибудь,

после разделаюсь со всем и вернусь к нормальной жизни, словно ничего не было. Но

Торн – 3 Гленна Синклер

потом заболела мама, я расстроился, и всѐ развалилось.

– И Мартин снова пришѐл за тобой.

– Да, – в его глазах отразилась настоящая печаль, когда он взглянул на меня. –

Однажды утром он пришѐл ко мне с фотографиями. На них был дом твоих тетушек,

ты на шоппинге с Лизой, твои встречи с друзьями в Старбаксе. Он сказал, что ты так

красива и так уязвима. Легко будет одному из его наемников схватить тебя на улице и

заставить исчезнуть, будто ты никогда не существовала. И я понял, что не только не

могу найти способ выбраться из всего дерьма, в которое попал сам, но и тащу тебя за

собой. А ты даже не подозреваешь об этом.

Я скользнула своей рукой в его ладонь.

– Ты должен был мне рассказать. Я бы…

– Что? Ты бы ничего не смогла сделать. Он был уверен в своих угрозах. Я не мог

позволить, чтобы с тобой что-нибудь произошло.

– Так вот почему ты отослал меня?

Он сжал мою руку, затем встал и ходил в течение минуты.

– Я не знал, что ещѐ делать. Я не мог позволить ему ранить тебя. Казалось, что тебе

будет безопасней вдали от меня.

– А что на счѐт тебя?

– Я не был в опасности. Пока Мартин думал, что может использовать меня, я был

неприкосновенен.

– Тогда, как же ты заставил его оставить тебя в покое?

– Я пошѐл в ФБР.

Торн – 3 Гленна Синклер

Глава 8

Его история звучала, как сюжет для плохого криминального шоу на телевидении.

Он приехал в Массачусетс и встретился с агентом ФБР. Друг друга Джоаны

организовал встречу. Они надели на него провод со звукозаписывающим устройством

и организовали групповую встречу с Мартином. Мартин ничего не подозревал. Они

встречались три раза в Уэйко, каждый раз в публичных местах, и каждый раз

головорезы Мартина ошивались рядом. Их пистолеты были спрятаны под пиджаками,

постоянно в воздухе висели невысказанные угрозы. Мартин на каждой встрече в

подробностях сообщал, что именно он хочет, чтобы Майлз делал со своим бизнесом,

как заключать эти противозаконные сделки, и с кем. Он не справился бы лучше, если

бы это не спланировали.

ФБР буквально прыгали от радости после каждой встречи.

Но Мартина де Люку не арестовали сразу. ФБР следили за ним уже давно. Они

знали, что часть оборота наркотиков находилась под контролем его сына Доминика.

Люди из бюро встретились с Мартином и заключили сделку. Мартин, весь такой

любящий отец, зацепился за возможность подставить сына.

– Они сказали мне, что все улажено, и Доминик попадѐт в их ловушку без проблем.

Он должен быть в Южной Америке до сентября. Они бы поймали его с кокаином,

который он ввозил в США с партией антиквариата, якобы, для передачи ценностей

местному музею. ФБР клялись, что всѐ кончено, и я могу жить собственной жизнью, –

продолжил Майлз. Его взгляд был полон сожаления, пока он стоял около перилл и

изучал синяки на моѐм лице. – Он не должен был находиться на корабле.

– И Роберт? А Лиза с Колином? Почему они были там?

– Роберт и Клэр тоже не должны были быть там. Лизу с Колином пригласил я, потому

что знал, тебе бы понравилось быть рядом с лучшей подругой. И ты… Я пошѐл к

твоим тѐтям и сообщил им, что совершил ошибку, когда развелся с тобой. Сказал, что

всѐ ещѐ люблю тебя и хочу помириться.

– Так вот почему они дали мне билет.

– Они думали, что это невероятно романтично. Он улыбнулся, когда произнѐс это. Но

в голосе слышалась тоска.

Мои тети необычайные романтики.

– А круизная компания? Она на самом деле принадлежит твоему отцу?

– Да. И это было первое плавание корабля после ремонта. Но это небольшая