Текст книги "Запах Зла"

Автор книги: Гленда Ларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА 17

РАССКАЗЧИЦА – БЛЕЙЗ

Две пульсирующие колонны света, подобно столбам ворот в неизвестность, поддерживали ажурный занавес защиты. Алое кружево перекрывало водное пространство и уходило вверх в черноту ночи, растворяясь где-то в высоте.

Дек, на плече которого устроился Руарт, глубоко вздохнул и оттолкнулся шестом, направляя лодку вперед по протоке. Паренек поморщился, пересекая барьер, но его первое соприкосновение с творением дун-магии оказалось безболезненным, и он без всяких препятствий перебрался на другую сторону.

Флейм вцепилась мне в волосы и едва не вырвала прядь, когда я нырнула, ориентируясь на колдовской огонек и прижимая ее к себе. Как раз когда мы достигли самого глубокого места, я увидела в воде перед собой несколько серых теней, и именно в этот момент огонек погас. Флейм, перепуганная тем, что оказалась под водой, забыла о своей магии. Поскольку глаза у нее были плотно зажмурены, она не догадывалась, что в результате мы оказались в еле освещенном багровыми отсветами подводном мире.

Я мысленно выругалась. Теперь я не могла видеть серых существ и не представляла себе, где они находятся. Задрав голову, я смогла разглядеть смутное пятно фонаря на носу лодки. Выбора у меня не было. Я рванулась к поверхности, волоча за собой Флейм. Следопыт последовал за мной: в воде он чувствовал себя так же свободно, как и на земле. Что-то задело и оцарапало мою руку. Пандана? Потом я ощутила толчок, отбросивший нас с Флейм в сторону… и наши головы вынырнули на поверхность.

– Да краб тебя заешь, Флейм! Будь так добра, оставь хоть немного волос у меня на голове! – прорычала я.

Дек широко улыбался.

– Ух ты! Это и есть дун-магия? Как я здорово прошел сквозь нее! Только вот воняет, как от тухлой рыбы… А вы в порядке? Вы чуть не врезались вон в тот куст панданы.

– Это я заметила, – довольно резко ответила я. – Кто-то позволил проклятому колдовскому огоньку погаснуть.

Мне было больно: пряди волос я все-таки лишилась, а из царапины на руке торчало несколько обломанных шипов панданы. Я влезла в лодку, потом втащила Флейм и Следопыта. Следопыт немедленно отряхнулся, обдав Дека брызгами.

Флейм, отдышавшись, успокоилась.

– Прости, что выдрала тебе волосы. Только это ведь ерунда: у тебя еще вон сколько их осталось.

– Я и не подозревала, что ты так о них мечтаешь, – ответила я, потирая больное место. Ее попытка шутить, хоть и не слишком удачно, меня порадовала.

– Если бы ты выпустила меня, уж я бы позаботилась, чтобы ты осталась лысой! Как ты думаешь, этот подонок не мог еще и на берегу установить защиту?

– Сомневаюсь. Слишком много нужно на это сил. – Я тревожно огляделась и тут же заметила серую тень, скользнувшую под поверхностью воды. Отсветов дун-магии было недостаточно, чтобы я смогла разглядеть существо, но мне показалось, что оно движется в воде с изяществом скорее дельфина, чем рыбы. Оно приблизилось к лодке, потом отплыло и неподвижно замерло в воде в нескольких шагах от нас. Я различила только блеск глаз, следящих за нами. Глаз, в которых я прочла интеллект…

– Дек, – прошептала я, – уведи отсюда лодку, только двигайся осторожно и тихо. Мы, должно быть, уже недалеко от острова. Руарт, ты не осмотришь окрестности?

Дек взялся за шест и начал отталкиваться. Серая тень скользнула вдоль борта и исчезла.

Ночью стало холодно, а мы были мокрыми. Мы с Флейм порылись в своих мешках и достали сухую одежду.

– Как ты себя чувствуешь? – отталкивая в сторону все еще мокрого Следопыта, который норовил прижаться ко мне боком, спросила я Флейм, когда она натянула сухую тунику.

– Как будто меня избили, – ответила Флейм. – Что-то врезалось в нас в воде. Что это было? – Голос Флейм звучал резко, в нем появилась необычная злость. По крайней мере для прежней Флейм это было необычно…

– Не знаю. – Я в самом деле не знала, но не могла избавиться от мысли, что толкнуло нас живое существо и что столкновение было намеренным. Меня начал бить озноб. Возможно, дело было в близости к дун-магии или в том, как посмотрела на меня – словно впервые видела – Флейм. Я сказала себе, что не следует быть мнительной. – Ты не могла бы зажечь колдовской огонек? Мне нужно вытащить колючки из руки.

Она сделала такое одолжение, но с полным равнодушием к моим неприятностям… меня снова пробрал озноб. «Это не та Флейм, которую я знала раньше», – подумала я.

Дек отвлек меня от печальных мыслей.

– Господи, вот теперь-то и начнутся настоящие приключения, верно? – Глаза его сияли предвкушением.

Я вздохнула. У меня приступ морской лихорадки, не иначе. С чего вообще я ввязалась в эту авантюру? Даже у Гилфитера оказалось больше мозгов: вот он и не пожелал связываться с дун-магией. А теперь мне придется не только присматривать за Флейм, но еще и следить, чтобы Дек не впутался в неприятности, сочтя себя легендарным героем. Я прочла ему коротенькую, но выразительную лекцию на тему о том, что следует подчиняться приказам… Как жаль, что с нами нет Тора! Он настолько лучше справлялся с подобными вещами, чем я…

Руарт отсутствовал минут десять. Когда он вернулся, то, усевшись на носу лодки, сообщил на обычной своей смеси жестов и чириканья:

– Держи курс прямо вперед. До берега шагов двести. Поблизости никаких строений нет… по крайней мере нет огней. Самые заметные следы дун-магии в миле или двух справа. Думаю, там и расположена деревня.

– Мы причалим здесь, – решила я, – и немного поспим, а на рассвете оглядимся. Дек, будь добр, погаси фонарь. Дальше мы будем двигаться только при свете колдовского огонька Флейм.

– А они его не увидят? – спросил Дек.

Я покачала головой.

– Определенное проявление магии могут видеть только обладающие Взглядом и тот, кто его вызвал. Остальные видят только следствия заклинания. Например, трудно не заметить увечья, нанесенные дун-магом. А вот теперь, мой мальчик, нам лучше помалкивать. В случае необходимости будем переговариваться только шепотом. Где-нибудь поблизости может оказаться охрана. Флейм, перемести свой огонек вперед, чтобы было лучше видно. А ты, Руарт, показывай дорогу.

Остров оказался очищен от леса, насколько можно было судить при свете созданного Флейм колдовского огонька. Там, где мы причалили, тянулось засеянное чем-то поле, но никаких строений поблизости видно не было. Мы с Деком вытащили лодку на берег и у ее кормы разбили что-то вроде лагеря.

– Клянусь рыбьими потрохами! – проворчал Дек. – Ну и воняет же здесь! А часовые у нас будут? Не возражаю дежурить первым.

Мне еле удалось удержаться от смеха при виде такого энтузиазма.

– Не думаю, что в этом имеется надобность. У нас же есть Следопыт, а Флейм может установить простую защиту, которая будет действовать, даже когда она спит.

– Если кто-нибудь наткнется на защиту, будет столько шума, что мы сразу же проснемся, – обнадежила парнишку Флейм. Она, казалось, снова стала прежней. – Для Мортреда моя защита, конечно, не окажется препятствием, но я сразу узнаю, если она будет нарушена. Я установлю ее в двух сотнях шагов от лагеря, чтобы получить предупреждение заблаговременно. Да и иллюзия сделает нас почти невидимыми. Не беспокойся, Дек. Я здорово умею устанавливать защиту, а мои иллюзии обманут кого хочешь – в том числе и Мортреда. Я это точно знаю – убедилась на практике.

– Ну… – Дек был одновременно и разочарован, и впечатлен. Он зачарованно смотрел на Флейм, когда та, отойдя на некоторое расстояние, установила защиту одним усилием воли. – Только почему защита такого странного цвета? Разве чары силва не должны светиться серебристо-голубым? Флейм в Амкабрейге мне так говорила!

Я оглянулась. Колонны света отливали пурпуром, а филигранная завеса между ними – серебристым, розовым и лиловым.

– Обычно так и есть, – неохотно сказала я. – На этом проклятом острове, похоже, на всем оказывается отсвет дун-магии…

Несмотря на это объяснение, Дек выглядел смущенным.

– А завтра что будет? У меня ведь нет меча. – Он расстелил свою подстилку и приготовился улечься. – Есть только нож для разделки рыбы.

– Никто не собирается посылать тебя в бой, – сказала я. – Дек, нас ведь всего трое, не считая Руарта; было бы колоссальной глупостью воевать с целой общиной дун-магов. Нам сначала нужно разведать, что здесь происходит. Считай, что завтра мы займемся сбором информации.

Мальчишка сразу повеселел.

– Будем шпионить?

– Если угодно.

– А что, если они на нас нападут? У тебя по крайней мере есть меч…

– У тебя есть гораздо более совершенное оружие, – сказала я ему. – Ты обладаешь Взглядом. А все мы вместе вооружены еще лучше – иллюзиями Флейм. Завтра с утра пораньше мы под их прикрытием подберемся к селению. Если удастся, мы убьем Мортреда, если же нет – просто разведаем как можно больше и отступим, чтобы обдумать свои планы.

Дек снова пришел в хорошее настроение.

– Ты уже делала так раньше, да? Вдвоем с силвом пробиралась к врагам, наносила удар и снова скрывалась?

– Да. – Мы с Арнадо. Много раз… Я, обладающая Взглядом, чтобы выследить дун-мага, силв, чтобы скрыть нас с помощью иллюзии, два меча, чтобы убить… – Вот что, Дек: если ты попадешься дун-магу, первое, что он… или она… сделает, это наложит на тебя заклятие – скажет, что ты в его воле и должен делать все, как он скажет. Ты, конечно, ничего такого не почувствуешь, только смотри подыграй ему, притворись покорным. А уж потом, если подвернется случай, беги.

– Ты говоришь так, будто это пара пустяков. – Дек с сомнением посмотрел на меня; он, конечно, был полон энтузиазма, но ему хватало сообразительности понять, что не все так просто.

– Иногда… иногда дун-маг бывает хитер и устраивает проверку: не обладаешь ли ты Взглядом… и то, что тебе велят сделать в доказательство, может оказаться трудным. Например, причинить кому-то боль.

Дек обдумал услышанное, потом с тревогой посмотрел на меня.

– И что же мне делать в таком случае?

– Ты окажешься перед выбором, и никто за тебя его не сделает. Ты должен будешь взвесить все обстоятельства и решить. Только помни: какой бы выбор ты ни сделал, назад не оглядывайся. – Никогда нельзя думать о том, как ты поступаешь с другими… что иногда приходится делать… как, например, с Ниамором… По крайней мере нужно стараться об этом не думать.

Дек обдумал мои слова, и на его лице отразилось еще большее беспокойство.

Скоро вернулись Флейм с Руартом.

– Не забудь защиту со стороны берега, – напомнила я ей. – Не хватало еще, чтобы кто-нибудь обнаружил нас с лодки.

Флейм кивнула и села у воды, чтобы замкнуть защитное кольцо.

– Дек, – тихо сказала я парнишке, который улегся и завернулся в одеяло, – если ты собираешься посвятить жизнь борьбе с дун-магией, то запомни: она не похожа на героическую легенду. Тут все очень реально, грязно и печально. Умирают люди, которым следовало бы жить. Люди страдают. Тебе тоже придется страдать. Главное, запомни: ты не станешь героем, если позволишь себя убить. Ты будешь просто мертвым. Обычно удается достичь гораздо большего, проявив трусость и оставшись в живых, чем героически погибнув. – Парнишка нахмурился, и я поняла, что не убедила его. Он ведь мечтал о знаменах и мечах, о благородных сражениях между героями и злодеями. В мире, каким его рисовал себе Дек, не было невинных жертв, и герой не пытался безуспешно засунуть кишки обратно в свой распоротый живот, в то время как злодей удалялся с победой.

Я продолжала более мягко:

– Ты можешь подождать нас здесь, если хочешь. Ты еще очень молод. Ты сможешь разобраться во всем, о чем я тебе говорила, когда станешь постарше, когда наберешься опыта, чтобы не делать ошибок. Всегда ведь можно передумать…

Деку не понадобилось и секунды на размышления. Он покачал головой:

– Нет, я пойду с вами. Просто мне жаль, что у меня нет меча, вот и все.

– Я тебе скоро его раздобуду, обещаю. И я позабочусь о том, чтобы ты научился им пользоваться.

Дек радостно заулыбался, а я подавила вздох.

К нам присоединилась Флейм. Она была угрюма, что меня не удивило: на следующий день ей так или иначе предстояло столкнуться с человеком, который ее изнасиловал и осквернил.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила я ее, когда Дек уснул.

Флейм взяла меня за руку.

– Ты слишком много тревожишься. Со мной все в порядке. – Она мне улыбнулась своей прежней полной любви улыбкой. Клянусь: в ней не было и намека на предательство. Она было той же Флейм, что и раньше: смелой, решительной, лукавой… – Конечно, я испытываю напряжение, но и облегчение тоже – облегчение от того, что все скоро кончится. Он где-то рядом, Блейз. Я это чувствую.

Я согласилась с ней. В окружающей остров дун-магии было что-то, от чего так и разило Мортредом.

Я стиснула руку Флейм.

– Мы обязательно его остановим, – сказала я ей.

Как ни странно, я спокойно уснула. Должно быть, я спала крепко, потому что не услышала, как Флейм среди ночи покинула наш лагерь. Я проснулась только за час до рассвета, когда кто-то сильно ударил меня в бок.

ГЛАВА 18

РАССКАЗЧИК – КЕЛВИН

Нам с Тором Райдером не удалось поговорить до середины следующего дня, когда плот сделал очередную остановку. Тем утром нас подняли рано, и у нас не было возможности уединиться, пока мы не причалили к берегу, чтобы пообедать. Подали нам угрей, испеченных на углях. Я доел остатки сыра.

Райдер со своей миской уселся рядом со мной поодаль от остальных.

– Тебе не нравится эта еда? – спросил он.

– Мои сородичи не употребляют в пищу специально убитых живых существ.

– Это, должно быть, нелегко.

– Ну, на Небесной равнине трудностей не возникает.

Райдер улыбнулся.

– Тебе виднее. Джакан сказал мне, что тебя зовут Келвин Гилфитер, и я догадался, что ты, должно быть, с Крыши Мекате. Меня интересует, как ты повстречался с Блейз. Не расскажешь ли? – Внешне он казался спокойным, на лице его ничего нельзя было прочесть, только от меня-то скрыть свои чувства он не мог.

– Почему бы и нет? – пожал я плечами. – Думаю, Блейз хотела бы, чтобы ты узнал, что с ней все в порядке… если бы могла предположить, что наши дороги пересекутся. Знаешь, ей ведь и в голову не приходило, что ты за ней последуешь. Как я понимаю, твоя цель именно такова?

– Более или менее, – кивнул Райдер. То, как он сказал это, заставило меня заподозрить, что говорить неправду ему очень неприятно.

– Мы… э-э… встретились в Мекатехевене. Они с Флейм добрались туда, приплыв на морском пони с косы Гортан и высадившись на мысе Кан.

Я с изумлением увидел, что патриарх побледнел.

– Они… что? Как только им могла прийти в голову такая опасная… и такая глупая затея? – Даже зная, что все кончилось хорошо, он не мог успокоиться.

Я рассказал ему то, что знал о приключениях Блейз и Флейм: с того момента, когда Блейз спасла Флейм от Датрика, до игры в карты в гостинице Мекатехевена, потом вкратце описал, как мы добрались до Амкабрейга и там расстались. О собственных обстоятельствах я распространяться не стал, упомянув лишь, что оказался в Мекатехевене в связи со смертью моей жены. Эвфемизм, конечно, да что поделаешь… Я сомневался, что когда-нибудь окажусь в силах спокойно сказать: «Это было как раз тогда, когда я убил свою жену. Чтобы она не мучилась, знаешь ли».

– Так как же случилось, – спросил Райдер, – что ты теперь направляешься к Плавучей Заросли, после того как столь решительно отказался быть втянутым в это дело?

Я пожал плечами, стараясь не показать своих чувств (и скорее всего самым жалким образом выдав себя).

– Я понял, что дун-магии нужно положить конец. Я своими глазами увидел, какая это… скверна: совсем юную девчушку изнасиловал дун-маг… или компания дун-магов… так что она тоже стала одной из них.

Райдер нахмурил брови.

– И что дальше?

– А еще мне объяснили, что у меня ничего не осталось в жизни, кроме друзей, а Блейз и Флейм стали мне друзьями.

– Ну, судя по всему, они скорее подложили тебе огромную свинью. Из-за них тебя изгнали с Небесной равнины.

– Они во мне нуждаются, – просто ответил я. Патриарх вежливо кивнул, хоть мне было ясно: он не представляет себе, какая от меня может быть польза.

– Флейм не очень здорова, – объяснил я. – Мне кажется, ее не полностью очистили от осквернения дун-магией. Время от времени это проявляется. Я врач и, может быть, смог бы помочь.

– Если дун-магия – действительно болезнь.

– Вот именно.

– Тебе известно, что уже выпало на долю этим женщинам?

Я кивнул.

– Мне рассказала Блейз… и Руарт. Флейм тоже – отчасти. Никто не должен испытывать такие страдания.

Мы переглянулись, испытывая какой-то смутный стыд, словно были в чем-то виноваты.

– Мне не следовало оставлять их одних, – сказал Райдер.

– Мне тоже, – вздохнул я. – Почему вообще ты уехал?

– Я полагал, что мой долг – завершить то, чего не сумел закончить Алайн Джентел на Спаттах. Он был тем самым священником, которого убили пушки хранителей в Криде. В конце концов на Спатты я так и не попал; я передумал и прямиком отправился к верховному патриарху на Тенкор: я понял, что срочно должен сообщить ему о пушках хранителей, о Мортреде и о том, как он оскверняет силвов, о Деве Замка Лиссал. На Спатты я собирался выехать потом.

– Но вместо этого верховный патриарх отправил тебя сюда.

– Да. Чтобы найти Мортреда и Флейм.

– Так ты – агент менодиан?

– В том же смысле, как Датрик – агент Совета хранителей. Я выполняю поручения Патриархии. – Райдер отодвинул свою миску, почти не прикоснувшись к рыбе. – Теперь я, правда, сам стал членом ее Совета… – Он криво улыбнулся. – Никогда к этому не стремился – слишком много на меня легло обязанностей вроде присутствия на скучных совещаниях и обсуждения вопросов насчет того, достаточно ли у нас единоверцев в какой-нибудь деревушке, чтобы основать там молельню, или схоластических дискуссий о природе греха. По счастью, первое, что мне поручили, было найти Флейм и в случае необходимости защитить ее, а Блейз – помочь избавиться от Мортреда и его присных.

– Откуда ты знал, где их искать?

– Этого как раз я и не знал. Я просто шел по следу Мортреда. Я выслеживал его так же, как это стала бы делать Блейз: расспрашивая обладающих Взглядом, хотя обратиться к гхемфам я не догадался. Я полагался на помощь менодиан. Гилфитер, как я слышал, врачи с Небесной равнины очень искусны. Сможешь ли ты помочь Флейм?

– Не знаю.

Райдер тихо, почти про себя, проговорил:

– Когда случаются подобные вещи, моя вера слабеет. Иногда… иногда так трудно верить в то, что Бог справедлив.

Я не знал, что ему сказать, поэтому просто переменил тему.

– И как же поступит Патриархия с Лиссал? Вернет ее отцу и обречет на нежеланный брак?

Райдер изумленно заморгал.

– Ты знаешь, кто Флейм на самом деле? Похоже, немного есть такого, что было бы тебе неизвестно.

– Да. Блейз рассказала мне обо всем: почему она отправилась на косу Гортан и что там произошло. Да, я знаю, что Флейм – Дева Замка.

Райдер пристально посмотрел на меня и сказал, качая головой:

– Должно быть, Блейз очень высоко тебя ценит.

– Блейз передо мной в большом долгу.

Райдер помолчал, обдумывая мои слова, потом ответил на мой первый вопрос:

– Нет, конечно, мы не отправим Флейм обратно на Цир-казе, чтобы ее выдали замуж. Это мерзкую сделку задумали властитель Брета и хранители: властитель хотел, чтобы хранители официально одобрили его брак с гражданкой другого островного государства, а те стремились получить от этого выгоду.

– Хранителям нужны ингредиенты того черного порошка, который они используют в своих пушках.

– Да. Это какой-то минерал, добываемый на Брете; его называют селитрой и находят в пещерах. Я не узнал бы подробностей, если бы не везение: возвращаясь с косы Гортан, я познакомился на корабле с торговцем, который поставлял селитру хранителям. Он рассказал мне, что хранители уже давно покупают ее в небольших количествах, а теперь, когда им понадобилось много, властитель уперся и требует от них ответной услуги. Деньги ему не нужны, он желает иметь наследника, а Дева Замка, похоже, единственная женщина, которая ему приглянулась. Обычно он предпочитает маленьких мальчиков.

– Блейз говорила, что черный порошок страшнее дун-магии, он за минуту может сровнять с землей целый город. Тот, в чьих руках окажется черный порошок, станет хозяином Райских островов.

– Боюсь, она права. Как будто у хранителей и без того мало власти! Я видел на косе Гортан такие вещи… Самое отвратительное – это когда силвы используют свое целитель-ство как предмет сделки. Да и вообще то, что они творят во имя своего девиза «Свобода, равенство, закон», просто не поддается описанию. Они делаются все более алчными, они грабят другие острова с помощью хитрых уловок и ростовщичества. Они добиваются власти любой ценой, а следы преступлений скрывают с помощью иллюзий. По мере того как их сила растет, оправдания для ее применения делаются все более туманными, так что в конце концов хранители перестают осознавать, какими черными стали их души. Не знаю, что хуже: дун-маг, понимающий, что он творит зло и наслаждающийся этим, или силв, который не видит того, что его поступки греховны. – Взгляд Тора был скорее обеспокоенным, чем угрожающим, но я чувствовал в нем нарастающий гнев.

– Хранители все еще охотятся за Флейм?

– О да, не сомневаюсь. Флейм – одна из немногих ключевых для будущего Райских островов фигур: она – наследница престола Цирказе. Дело в том, что хранителям для их проклятого черного порошка требуются и другие ингредиенты. Рэнсом… Блейз тебе о нем говорила? Так вот Рэнсом, наследник престола Бетани, глупый мальчишка, влюбившийся в Флейм, был на борту «Гордости хранителей». Он-то и рассказал мне, что там сильно пахло серой, а я давно знаю, что хранители скупают серу на Цирказе. Это не показалось бы мне подозрительным, если бы они не скрывали своих сделок. Люди глупы – они верили слухам о том, что сера нужна хранителям для их магии. Если Флейм уцелеет и унаследует трон Цирказе, на который имеет все права, она сможет воспрепятствовать приобретению хранителями так нужной им серы. С другой стороны, если она попадет в лапы властителя Брета, хранители не только наложат руки на селитру, но и получат в свое распоряжение залежи серы.

– Поэтому менодиане и послали тебя охранять Флейм?

– Да. И предложить ей убежище на Тенкоре – на столько времени, на сколько она пожелает.

– На мой взгляд, невозможно загнать птичку в клетку после того, как дверца была открыта. И я говорю не только о Флейм. Райдер, хранители узнали вкус победы с помощью пушек. Блейз очень выразительно описала мне все, что творилось в Криде. Неужели ты думаешь, что хранители спокойно откажутся от такого преимущества просто потому, что не могут найти Флейм?

– Что ж, в наших силах сделать так, чтобы хранителям стало трудно получать необходимые ингредиенты. К несчастью, скорее всего дело кончится тем, что каждое островное государство станет стремиться получить в свое распоряжение пушки. Может быть, правда, это будет лучше, чем если ими будут владеть одни хранители… Как бы то ни было, видит Бог: мысль о том, что все получат это гнусное оружие, приводит меня в ужас.

Я о таком не думал, но сразу же почувствовал, что он прав. Все правители островных государств, конечно, уже прослышали про пушки после того, что случилось на косе Гортан, и страх или жажда власти заставят их стремиться узнать секрет.

В этот момент к нам подошел Маки, сообщивший, что пора отправляться в путь: нам оставалось уже недалеко до Плавучей Заросли. Возможности продолжить разговор у нас не было, но, усаживаясь на плот, я размышлял о том, почему Райдер мне так много сообщил; я решил, что он счел возможным положиться на мнение Блейз. Если уж такая многоопытная воительница хотела, чтобы я к ним присоединился, значит, мне можно доверять. Впрочем, было кое-что, говорившее мне, что тут кроется и другое: по запаху я чувствовал, что патриарх, каким бы выдержанным ни казался, испытывает сильное душевное волнение. Тогда я не мог себе это объяснить.

Не знал я, например, что старик – верховный патриарх, практичный и дальновидный человек, готовил Райдера на роль своего преемника, а сам Тор Райдер был достаточно проницателен, чтобы понимать: он подошел к перекрестку, и от того, куда он двинется, будет зависеть многое. Если он выберет ту жизнь, какую вел до сих пор, он мало сможет влиять на события. Если же он согласится принять власть над менодианами – и административную, и духовную, и мудро ею воспользуется, он получит, возможно, шанс изменить жизнь Райских островов к лучшему. Загвоздка была в том, что это была не та судьба, которой он желал лично для себя.

Да, решение ему предстояло нелегкое. Райдер не был амбициозен, от природы он был склонен скорее к действиям, а не переговорам и компромиссам. Ему доставляла удовольствие его работа агента Патриархии. Он терпеть не мог собраний и споров по поводу доктрины, всей политической кухни Патриархии. Одна часть его личности стремилась прочь от ответственности, которая должна была лечь на его плечи. С другой стороны, Райдер превыше всего на свете хотел избавить Райские острова от магии и от тирании хранителей.

Другими словами, Тор Райдер желал изменить мир.

К концу дня мы добрались до деревни Калгари рядом с устьем Попрыгуньи. Я спросил, где проходит дорога, идущая вокруг хребта, и узнал, что она кончается в соседней деревне, Гилси, в нескольких милях к востоку. До нее было слишком далеко, чтобы я по запаху мог определить, добрались ли туда Блейз и Флейм. В Калгари никто не знал, появлялись ли они на Плавучей Заросли: расспрашивать о них нужно было в Гилси. Райдер поинтересовался островом, о котором в Мекатехевене говорили гхемфы, и на него обрушилась лавина рассказов о хранителях, похищениях, магических преградах и злобных озерных духах.

Никто из местных жителей не захотел отвезти нас на остров; одолжить нам лодку они тоже отказались. Даже Райдеру с его умением уговаривать удалось только купить у Джакана и Маки их плот. По-видимому, плотовщики, прежде чем подняться обратно вдоль Попрыгуньи, обычно продавали свои плоты местным сборщикам панданы, которые потом сплавляли на них заготовленные листья по Лентяйке к берегу моря. Сейчас, впрочем, никто не занимался сбором панданы – люди боялись плавать по озеру, – так что покупателей у братьев не находилось.

Райдер торговался с плотовщиками с восхитившим меня искусством; затраты на приобретение плота мы с ним разделили между собой поровну. Мы с Райдером даже и не обсуждали объединения усилий; как-то само собой получилось, что действовать дальше нам предстояло вместе. Не могу сказать, чтобы я полностью ему доверял. Внешне он оставался все таким же спокойным, погруженным в размышления, но мой нос говорил мне и кое о чем другом. Райдер был человеком сильных страстей, и под внешней невозмутимостью в нем пылал гнев, готовый в любой момент вылиться в насилие. «Представляешь ли ты, – спросил он меня однажды, много позднее тех событий, – как трудно мне иногда бывает побороть желание уничтожить некоторых представителей рода человеческого?» Не знаю, следовало ли мне восхищаться тем, как жестко он держал под контролем свои чувства, или бояться его: эти чувства, вырвавшись на поверхность, превратили бы его в очень агрессивного человека. Во всяком случае, относился я к нему с осторожностью. Еще несколько недель назад я вообще не понял бы его. До определенного момента я вел жизнь, в которой не было места тому чувству ярости, которое носил в себе Райдер. Однако с тех пор мне пришлось столкнуться с Образцом веры Ди Пеллидри в Феллианском бюро по делам религии и закона… мне пришлось сжимать в руке камень, который оборвал жизнь Джастрии… я познакомился с Флейм и узнал о том, что творят дун-маги. Теперь я знал, на что способен, если окажусь в безвыходном положении. А если уж я мог совершить насилие, то тем более мог это сделать Райдер.

Моя настороженность еще усилилась, когда перед прибытием в деревню он извлек из мешка огромный меч. Теперь он носил его за спиной – в точности как Блейз. Когда вечером Райдер принялся точить и смазывать оружие, в его движениях проскальзывали те же опыт и изящество, что и у Блейз, и я в смущении отвернулся. Однако я тут же вспомнил о его сочувствии к больному ребенку, о причиняющей ему такие страдания любви к Блейз и усомнился в том, что он и правда опасен. Способность так хорошо чуять эмоции человека не всегда преимущество: иногда она может только увеличить растерянность…

Мы даже и не стали обсуждать, следует ли нам отправиться дальше той же ночью. К тому времени, когда Райдер кончил торговаться с плотовщиками, были приобретены дополнительные припасы, а местным жителям заданы все вопросы, задать которые было безопасно, давно уже стемнело, и мы решили, что глупо пытаться добраться по озеру в неизвестное нам место. Думаю, правда, что если бы я сообщил Райдеру, что на самом деле представляет собой мое обоняние, он настоял бы, чтобы мы отправились немедленно, но я не рассказывал ему об этой особенности горцев. Я совершил ошибку, но я не мог знать, что мы почти нагнали Блейз и Флейм и что они как раз этим вечером отправились на остров. Может быть, дело заключалось еще и в том, что я не имел опыта в противостоянии дун-магам, и это делало меня менее напористым, чем Райдер; я еще не понимал, что любое потерянное мгновение может отделять жизнь от смерти, разум от безумия.