Текст книги "Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза"

Автор книги: Глен Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 59 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

9
Можжевельник. Плата за смерть

День проходил за днем, и Шеда все сильнее донимал страх. Позарез нужны были деньги. Карр уже распустил слух, что Шеду предстоит послужить для других примером.

Замысел бандита был ясен: запугать тавернщика, чтобы отписал ему «Лилию». Не бог весть какое шикарное заведение, но, черт побери, не слишком ли жирный кусок для громил? Карр выручит за него в несколько раз больше, чем заплатит сам. Или превратит таверну в бордель. А Маррон Шед вместе с матерью окажется на улице и подохнет под жуткий злорадный вой зимних ветров.

«Прикончи кого-нибудь, – сказал Карр. – Ограбь».

Шед был уже готов и на то и на другое. Чтобы сохранить «Лилию» и защитить мать, он бы пошел на все.

Эх, были бы у него приличные клиенты! Но в таверне давно никто не селится, кроме попрошаек и жуликов. Да и те приходят на одну ночь. И пока он не приведет «Лилию» в порядок, не видать ему состоятельных гостей. А без денег с этой задачей не справиться.

В дверь ворвался Аса. Бледный от страха, он подбежал к стойке.

– Не нашел хворосту? – спросил Шед.

Коротышка покачал головой и бросил на стойку пару гершей:

– Налей.

Шед сложил монеты в ящик. Не спросил, откуда они, – у денег родословной не бывает. Он наполнил кружку, Аса нетерпеливо протянул руку.

– Э нет, – сказал тавернщик. – Сначала расскажешь.

– Шед, ты чего? Я же заплатил.

– Заплатил. А заказ получишь, когда я узнаю, почему ты так трясешься.

– Где Ворон?

– Наверху, дрыхнет.

Ворона в зале не было всю ночь.

– Ну дай же мне выпить, Шед, – сделал еще одну слабую попытку дрожащий Аса.

– Говори.

– Ладно. На меня насели Карр с Рыжим. Спрашивали о Вороне.

Вот теперь ясно, откуда у Асы деньги. Он пытается продать Ворона.

– Дальше.

– Ну, просто хотят узнать о нем побольше.

– Что именно их интересует?

– Выходит ли он когда-нибудь отсюда.

– Зачем им это?

Аса замялся. Шед отодвинул кружку подальше.

– Ну хорошо, хорошо. Карр посылал двоих следить за ним. Те пропали. Как в воду канули. Карр в бешенстве.

Шед отдал Асе вино. Тот одним глотком осушил кружку.

Тавернщик покосился на лестницу. Его передернуло при мысли, что он недооценивал Ворона.

– А что Карр сказал обо мне?

– Не помешала бы вторая кружечка.

– Будет. Выкладывай.

– Да ты не нужен мне больше, Шед. У меня появились хорошие связи. Могу теперь в любой момент перейти под крылышко Карра.

Шед крякнул и превратил лицо в непроницаемую маску.

– Твоя взяла. – Он налил вино.

– Карр хочет отнять у тебя дело, Шед. Чего бы это ни стоило. Он решил, что ты заодно с Вороном. – Зловещая улыбочка. – Только ему невдомек, откуда у тебя столько наглости, чтобы брыкаться.

– Нет у меня никакой наглости, Аса. И с Вороном ничего общего. Ты это знаешь.

Аса наслаждался моментом.

– Я так и пытался объяснить Карру. Но он даже слушать не захотел.

– Допивай и выметайся.

– Шед? – В голос Асы моментально вернулась обычная плаксивая нотка.

– Ты не глухой. Вон отсюда. Топай к новым друзьям. Посмотрим, надолго ли ты им понадобился.

– Шед!..

– Они тебя вышвырнут, Аса. Будешь мерзнуть на улице вместе со мной и моей мамой. Проваливай, кровосос.

Аса допил вино и выскользнул, втянув голову в плечи. Он чувствовал, что Шед прав. Дружба с Карром будет хрупкой и недолговечной.

Шед попытался предупредить Ворона. Тот пропустил слова мимо ушей.

Тавернщик протирал кружки, наблюдая, как Ворон болтает с Душечкой на молчаливом языке знаков, и ломал голову: кого бы ограбить в верхней части города? В утренние часы он обычно разглядывал Душечку и раздумывал, как бы к ней подступиться. Но дикий ужас перед улицей, который не отпускал его в последние дни, заглушал похотливые мысли.

Сверху донесся крик, – похоже, визжит свинья, которой полоснули ножом по горлу.

– Мама!

Шед взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Мать стояла в дверях большой спальни. Она задыхалась.

– Мама? Что случилось?

– Там человек! Мертвый!

У Шеда подпрыгнуло сердце. Он ринулся в комнату. На правой нижней койке лежал старик.

На ночь здесь расположились четыре постояльца. По шесть гершей с носа. Комната шести футов в ширину и двенадцати в длину, с двадцатью четырьмя нарами, установленными в шесть ярусов. Когда все они были заняты, Шед брал по два герша за возможность спать на полу, привалившись спиной к веревке, которая пересекала комнату посередине.

Шед дотронулся до старика. Холодный. Значит, уже несколько часов, как отошел.

– Кто он? – спросила старая Джун.

– Не знаю.

Шед пошарил в его лохмотьях. Четыре герша, железное кольцо.

– Проклятье! – Он не мог забрать найденное – могильные сторожа, не обнаружив ничего ценного на теле, заподозрят неладное. – Сглазили нас, что ли? Четвертый мертвяк за год.

– Что поделать, сынок. Все наши клиенты уже одной ногой в Катакомбах.

Шед сплюнул:

– Пошлю-ка я за сторожами.

– Он так долго этого ждал, – произнес чей-то голос, – что может и еще немного полежать.

Шед резко обернулся. За спиной его матери стояли Ворон с Душечкой.

– Чего?

– Он может решить твои проблемы, – сказал Ворон.

В ту же секунду пальцы Душечки замелькали в воздухе, да так быстро, что Шед не смог разобрать и одного знака из двадцати. Похоже, она убеждала Ворон не делать чего-то. Тот не обращал внимания.

– Шед! – предостерегающе воскликнула Джун.

– Не беспокойся, мама. Я с этим разберусь. Займись своими делами.

Джун была слепой, но, когда здоровье позволяло, она старалась выполнять работу горничной, то есть выносить нечистоты и вытряхивать блох и вшей из постелей. Если же хворь приковывала ее к кровати, Шед звал своего кузена Дурня, такого же никчемного, как Аса, и вдобавок обремененного семьей. Тавернщик нанимал Дурня исключительно из жалости к его жене и детям.

Шед спустился в зал, Ворон, все еще споря с Душечкой, последовал за ним. Тавернщику вдруг подумалось, что наверняка Ворон с ней спит. Не пользоваться таким справным женским телом – это же вопиющее расточительство.

Как может мертвец с четырьмя гершами в кармане спасти Шеда от Карра? Ответ: законным путем – никак.

Ворон уселся на любимую табуретку и рассыпал по столу пригоршню мелочи.

– Вина. И себе возьми кружку.

Шед отправил монеты в ящик. Как же мало там денег! И как же он устал трястись над каждым гершем! Тавернщик уныло вздохнул. Он обречен. Пусть даже долг будет каким-то чудесным образом погашен, это все равно ничего не изменит.

Он поставил кружку перед Вороном и уселся. Шед чувствовал себя дряхлым стариком. Как же он изнурен и опустошен…

– Объясни, – сказал он Ворону.

– Кто этот доходяга? Откуда взялся?

Шед пожал плечами:

– Обычный человек, решивший провести ночь в тепле. Таких в Котурне полно.

– Годится. – Это было произнесено таким тоном, что Шеда пробрал озноб.

– Ты предлагаешь то, о чем я подумал?

– А о чем ты подумал?

– Гм… Какой прок от трупа? Если даже могильные сторожа ничего с ними не делают, просто складывают в Катакомбах?..

– Предположим, есть покупатель.

– Я так и понял.

– И?

– Ну и что делать-то? – Голос Шеда был едва слышен.

У тавернщика просто не укладывалось в голове столь отвратительное преступление. Даже самый последний из городских мертвецов почитается больше, чем любой живой человек. Покойник свят. Выгородка – сердце Можжевельника.

– Очень просто. Ночью перетащи мертвяка к задней двери. Это ты можешь сделать?

Шед слабо кивнул.

– Хорошо. Допивай вино.

Шед допил залпом, затем взял другую кружку и стал тщательно ее протирать. Это просто дурной сон наяву. Сейчас он закончится…

Труп казался почти невесомым, но Шед слишком много выпил, поэтому еле спустился по лестнице. Ступая с чрезмерной осторожностью, он пересек общий зал. Люди сгрудились вокруг камина; в красном сиянии догорающих углей они казались чертями возле адской топки.

Когда Шед вносил старика на кухню, у того нога задела и опрокинула горшок. Тавернщик в ужасе застыл. Тишина. Сердце постепенно успокоилось. Он еще раз напомнил себе, что делает это ради матери: она не должна замерзнуть на улице.

Шед толкнул коленом дверь. В тот же миг она двинулась на него, отворилась внутрь. На пороге возник темный силуэт.

– Поторапливайся, – раздался шепот.

Темный схватил старика за ноги и помог затащить в фургон.

– Что теперь? – прохрипел Шед, тяжело дыша.

Он был в ужасе.

– Иди спать. Утром получишь долю.

Из груди Шеда вырвался то ли стон, то ли всхлип.

– Сколько? – задыхаясь, спросил он.

– Треть.

– Только треть?

– Весь риск на мне. А тебе уже нечего бояться.

– Ладно. Но все-таки что по деньгам?

– Цены меняются.

Ворон отвернулся. Шед затворил дверь и обессиленно привалился к ней, смежив веки. Что он натворил?

Тавернщик подбросил в огонь дров и лег в постель. Рядом храпела мать. Догадалась ли она? Может, и нет. Могильные сторожа часто дожидаются ночи. Шед скажет матери, что она все проспала.

Сон не шел. Кто еще может знать о трупе? Если поползет слух, Шеда заподозрят в небывалом, даже немыслимом преступлении.

А что, если Ворон попадется? Заставят ли инквизиторы его говорить? У Вола в лапах запоет даже камень.

Все утро Шед наблюдал за матерью. Старуха произносила лишь односложные слова, то есть вела себя как обычно. Ворон появился сразу после полудня.

– Чай и миску каши, Шед.

Расплачиваясь, он положил на стойку деньги. Не обычные медяки.

У Шеда глаза полезли на лоб. Перед ним поблескивали серебряные левы. Десять! За одного мертвого старика! И это треть от вырученного? Наверняка Ворон и раньше этим занимался. Должно быть, он сказочно богат. Взмокли ладони. Прикинув, на какие преступления он сам готов пойти ради таких денег, тавернщик едва не взвыл.

– Шед, – мягко сказал Ворон, получив чай и овсянку, – даже не думай.

– О чем?

– Не думай о том, о чем ты сейчас думаешь. Иначе сам окажешься в этой телеге.

Душечка мрачно смотрела на них из кухни. Перехватив ее взгляд, Ворон как будто смутился на мгновение.

Шед прокрался в гостиницу, где обосновался Карр со своей шайкой. Снаружи она имела такой же убогий вид, как и «Лилия». Стараясь не обращать внимания на Асу, тавернщик искал Графа. Надеялся, что громила не станет мучить его ради собственного удовольствия.

– Граф, мне нужно встретиться с Карром.

Граф приоткрыл карие коровьи глаза:

– Зачем?

– Я принес деньги. В счет долга.

Граф тяжело поднялся:

– Ладно, жди здесь.

– Где ты взял деньги, Шед? – спросил Аса, когда Граф ушел.

– А сам ты где их берешь?

Коротышка не ответил.

– Невежливо об этом спрашивать. Займись своими делами и оставь меня в покое.

– Шед, я думал, мы друзья.

– Я пытался с тобой дружить, Аса. Даже ночевать позволял в моем доме. Но ты связался с Карром…

По лицу Асы пробежала тень.

– Прости меня, Шед. Ты ведь знаешь, я плоховато соображаю. Иногда делаю глупости.

Шед фыркнул. Итак, Аса все-таки пришел к неизбежному заключению. Как только Карр разберется с Вороном, он вышвырнет коротышку на помойку.

Шеда все время подмывало предать Ворона. Тот наверняка запрятал целое состояние. Но Шед боялся тысячи вещей. И на первом месте в этом списке стоял сам Ворон.

– Я знаю, как в Выгородке добыть валежник. – Лицо Асы светилось трогательной мольбой. – Правда, это почти сплошь сосна, но она тоже горит.

– Выгородка?

– Вполне законно, Шед. Выгородку регулярно чистят.

Тавернщик скривился от возмущения.

– Поверь, это более законно, чем рыться в чужих…

Шед сдержал гнев. Ему еще пригодится союзник во вражеском лагере.

– Ладно, Аса. Дрова – это те же деньги. Без родословной.

– Спасибо, дружище, – подобострастно улыбнулся Аса.

– Шед! – позвал Граф.

Тавернщика трясло, когда он пересекал комнату.

Ничего не выйдет. Карр не станет слушать. Просто швырнет деньги Шеду в лицо.

– Граф сказал, ты хочешь кое-что отдать, – проговорил Карр.

– Угу.

Казалось, логово Карра выломано из какого-нибудь особняка, стоящего высоко над долиной. Шед был ошеломлен окружающей роскошью.

– Кончай пялиться, говори по делу. И учти: не стоит совать мне горсть медяков в придачу к обещаниям. Ты уже нашел себе теплую подворотню для зимовки? Твои выплаты – это жалкие крохи, Шед.

– На сей раз, господин Карр, не крохи. Я готов отдать больше половины долга.

Карр удивленно поднял брови:

– Интересно.

Шед положил перед ним девять серебряных лев.

– Очень интересно. – Карр вперил в Шеда пронзительный взгляд.

– Тут больше половины, считая с процентами, – запинаясь, проговорил тавернщик. – Я надеюсь, этого достаточно, чтобы обсудить отсрочку…

– Цыц!

Шед умолк.

– Думаешь, я все забыл?

– Это не по моей вине случилось, господин Карр. Я не хотел, чтобы он… Вы даже не представляете, что за человек этот Ворон.

– Заткнись. – Карр разглядывал монеты. – Пожалуй, можно уладить наше дельце. Я знаю, Ворон тогда встрял не по твоему принуждению. Не стал бы он слушаться такого слабака.

Шед уткнулся взглядом в пол, не в силах отрицать свою трусость.

– Ладно, Шед. Ты мой постоянный клиент. Вернемся к постоянному расписанию. – Карр опять посмотрел на деньги. – У тебя три недели.

– Спасибо, господин Карр. Вы даже не представляете, как много для меня это значит…

– Заткнись. Я точно знаю, что это значит. Проваливай. И живо собирай остаток. Это твоя последняя отсрочка.

– Да, господин. – Шед попятился.

Граф открыл дверь.

– Шед! – сказал вдогонку Карр. – Мне может что-нибудь понадобиться. Услуга за услугу. Дошло?

– Да, господин.

– Все, топай.

Шед ушел. Чувство облегчения сменилось отчаянием. Карр потребует от него помощи в расправе над Вороном. Ковыляя к дому, тавернщик едва не плакал. Час от часу не легче. Ему не выбраться из западни.

10
Клеймо. Поворот

Фолиант – типичный город из тех, где мы в последнее время несли гарнизонную службу. Маленький, грязный и скучный. Все удивлялись: почему так беспокоится Госпожа? Что проку от этих отдаленных провинций? Для чего добивается, чтобы они преклонили колени? Единственно для того, чтобы потешить самолюбие? Здесь абсолютно нечего взять, кроме власти над жителями. Но даже они относятся к своей стране с явным презрением.

Присутствие Черного Отряда напрягло все ресурсы этой территории. Буквально через неделю Капитан заговорил о том, чтобы перебраться в Сердце и разместить в деревнях мелкие гарнизоны. Наши патрули редко натыкались на мятежников, даже когда помогали охотиться колдуны. Операция в таверне у Ловкача потребовала сосредоточения всех наших сил, но очаг заразы мы уничтожили.

Шпионы Госпожи передали нам, что те немногие мятежники, которым удалось улизнуть, перебрались в Барабан, еще более мрачное королевство к северо-востоку отсюда. Я предположил, что Барабан будет нашей следующей целью.

Однажды, внося записи в Анналы, я решил прикинуть расстояние, которое мы покрыли, продвигаясь на восток. Правда пугала: Фолиант – в двух тысячах миль от Чар! Далеко за той границей, что была у империи шесть лет назад. Кровавые завоевательные походы Взятой по имени Шепот передвинули дугу границы вплотную к здешней кромке равнины Страха. Я вспомнил вольные города-государства, которые стояли на этом забытом рубеже. Стужа и Стук, Амбары и Ржа; засевшие в них мятежники несколько лет успешно отражали атаки Госпожи. Все эти города были громадными и грозными. Таких мы больше не видели. Я до сих пор содрогаюсь, вспоминая равнину Страха.

Мы пересекали ее под защитой Шепот и Пера, двух Взятых, зловещих подмастерьев Госпожи; их сила на несколько порядков превосходила возможности наших трех жалких колдунов. Но магической мощи Взятых вместе с регулярной армией Госпожи оказалось недостаточно, чтобы выбраться без потерь из этих суровых, враждебных краев. На равнине Страха неприменимы нормальные человеческие знания, потому что ни один закон, действующий в обычной реальности, не имеет там силы. Камни говорят, а киты летают. В пустыне растут кораллы. Деревья совершают пешие прогулки. А самое удивительное на этой земле – ее обитатели…

Но все это уже давно закончилось. Воспоминания – просто неотвязные кошмары из прошлого. Вопли Пумы и Шустрого разносятся по лабиринту времени и достигают моего слуха. Снова и снова я не могу ничего сделать для спасения товарищей.

– Что с тобой? – спросил Эльмо, вытаскивая из-под моей руки карту и покачивая головой. – Как будто привидение увидел.

– Просто вспомнил равнину Страха.

– А-а… Да уж, такое не забудешь. Ничего, не падай духом. Глотни пивка. – Он хлопнул меня по спине. – Эй, Кегля! Где тебя черти носили? – Эльмо ринулся в погоню за самым нерадивым солдатом Черного Отряда.

Минутой позже подошел Одноглазый, сильно удивив меня.

– Как Гоблин? – тихо спросил он.

После инцидента в таверне Ловкача они не общались. Одноглазый уставился на карту:

– Пустые холмы? Интересное название.

– Их называют еще Полыми холмами… Гоблин в порядке. Почему бы тебе не навестить его?

– С чего бы вдруг? Он ведет себя как последняя свинья. Шуток не понимает…

– Твои шутки стали грубоватыми, Одноглазый.

– Ну да, пожалуй. Я это… Пойдем со мной.

– Нужно к чтению подготовиться.

Капитан потребовал, чтобы раз в месяц я вдохновлял солдат, читая им вслух отрывки из Анналов, рассказывая, откуда взялся Черный Отряд, напоминая о подвигах и судьбах наших товарищей по оружию.

Когда-то это значило очень много. Черный Отряд. Последний из Вольных Отрядов Хатовара. Братство. Крепкий кулак. Сильные духом. Горстка бойцов против всего мира. И горе тому, кто встанет у нас на пути!

Но загадочная гнетущая атмосфера, что так сильно подействовала на Гоблина и вселила тоску в Эльмо, взялась теперь и за остальных. Все трещало по швам.

Надо выбрать хорошие отрывки. О том, как Отряд сражался в безвыходных ситуациях и выжил только благодаря верности своим традициям. За четыре века таких эпизодов накопилось предостаточно.

Мне требовался фрагмент, написанный вдохновенным летописцем. Слова, зажигающие сердца, – вроде тех, что говорит потенциальным рекрутам вербовщик Белой Розы. А может, сразу подобрать несколько отрывков, чтобы читать несколько вечеров подряд?

– Чушь, – проворчал Одноглазый. – Ты знаешь эту писанину наизусть. Вечно сидишь, уткнувшись в книжку. А еще проще самому придумать все, что нужно. Никто не догадается.

– А если и догадается, то не придерется ко мне. Всем наплевать. Печально, старина. Ладно, пойдем проведаем Гоблина.

Быть может, мне нужно внимательнее перечесть Анналы. Быть может, я лечу только симптомы. На мой взгляд, Анналы определенно обладают какими-то мистическими свойствами. Вероятно, я смогу диагностировать болезнь, если научусь читать между строк, если загляну поглубже в самого себя.

Гоблин с Молчуном играли в ножички без помощи рук. Вот что я могу сказать насчет нашей троицы чародеев: таланты у них не ахти какие великие, зато отточены до бритвенной остроты. Гоблин вел по очкам. Сегодня он был в хорошем настроении, даже кивнул Одноглазому. Чем не шанс закупорить бутылку пробкой? Лишь бы только Одноглазый не сморозил какую-нибудь глупость.

К моему изумлению, он даже извинился. Знаками Молчун предложил мне оставить забияк наедине, пусть попробуют заключить мир с глазу на глаз. Гонору у каждого из них в избытке.

Мы вышли. Как и всякий раз, когда никто не мог подглядеть нашего обмена жестами, посудачили о былых делах. Молчун тоже знал тайну, ради которой Госпожа была готова уничтожать целые народы.

Сначала кое-что подозревали еще полдюжины людей, но потом все забылось. А мы помним и никогда не забудем. Эти полдюжины, если Госпоже придет в голову допросить их, дадут ей лишь серьезные сомнения. Мы с Молчуном – нет. Мы отлично понимаем, кто для Госпожи самый серьезный враг, и за шесть лет ни разу не попытались ее убедить, что этот враг существует не только в воображении мятежников.

Мятежники суеверны. Они обожают пророков и пророчества, а особенно посулы грядущих великих побед. Одно из таких предсказаний сослужило им худую службу в Чарах, тогда они попали в ловушку и чудом избежали полного уничтожения. Впоследствии мятежники убедили себя, что стали жертвой подосланных неприятелем лжепророков. Тот, кто способен поверить в такое, поверит и в совершенно невозможное.

Забавно, что они обманывают себя с помощью правды. Наверное, кроме людей, принадлежавших к ближайшему окружению Госпожи, лишь я один тогда знал, что мятежников ведут прямо в лапы смерти. Только зря они мнят, что этот враг, направляющий их, – Госпожа. Настоящий поводырь куда более страшен.

Это Властелин, бывший супруг Госпожи, которого она предала и заживо похоронила. Он жив по сей день. Его могила находится в Великом лесу, к северу от далекого города, который называется Весло. Из нее он сумел дотянуться до высшего командования мятежников, повлиять на мозг этих людей, подчинить их своей воле в надежде свергнуть Госпожу и обеспечить себе воскрешение. Он проиграл, хоть ему и помогали несколько изначальных Взятых.

Если бы он знал о моем существовании, в списке его врагов я был бы не на последнем месте. Властелин и сейчас лежит в своей могиле, планирует новые атаки. А может, размышляет, как отомстить мне, ведь я помог уничтожить Взятого, помогавшего ему… Жутко все это. Покровительство Госпожи – слабое утешение. Все ее черное зло – лишь слабая тень в сравнении с кромешной тьмой Властелина. По крайней мере, так говорят легенды. Иногда я удивляюсь: если это правда, почему Госпожа все еще ходит по земле, а он в могиле не может найти себе покоя.

С тех пор как я узнал об этой могиле, мне удалось найти в малоизвестных летописях немало сведений. И каждый раз, когда я открывал что-то новое, меня охватывал настоящий страх. Эпоха, когда Властелин безраздельно правил миром, пахнет адской серой. Лишь каким-то чудом Белой Розе удалось его повергнуть. Очень жаль, что она не смогла уничтожить Властелина полностью. Впрочем, так же как и его подручных, включая Госпожу. Сегодняшний мир был бы не таким мерзким.

Я часто задаюсь вопросом, когда же кончится этот медовый месяц. До сих пор Госпожа была не так уж и грозна. Чует мое сердце, однажды она даст волю ужасу, который поселился в ее теле. И тьма хлынет наружу, чтобы возродить ад прошлых эпох.

Еще я думаю о злодеяниях, вершившихся при Владычестве. Если в летописях о них сказано мало, то это лишь потому, что история всегда переписывается в интересах победителя.

В комнате Гоблина раздался вопль. Мы с Молчуном переглянулись и ринулись внутрь.

Я всерьез ожидал увидеть, что один из колдунов лежит в луже крови. А те опять меня удивили: Гоблин бился в припадке, а Одноглазый изо всех сил пытался его удержать, чтобы ненароком не поранился.

– Кто-то связался с ним, – задыхаясь от натуги, сообщил Одноглазый. – Помоги мне! Это серьезно!

Я аж челюсть уронил. Никто не связывался с нами напрямую после отчаянного бегства, когда мятежники наступали на Чары. Это случилось несколько лет назад, с того времени Госпожа и Взятые предпочитали командовать через посыльных.

Как обычно, припадок продлился лишь несколько секунд. Затем Гоблин расслабился и захныкал. Через минуту-другую он придет в себя и расскажет. Мы трое переглядывались. Такое выражение лиц бывает у игроков в карты. Только в душе у каждого игрока – страх.

– Надо доложить Капитану, – сказал я.

– Ага, – ответил Одноглазый и не двинулся с места.

Молчун тоже не шелохнулся.

Понятно – доверили это дело мне.

Капитан был занят тем, что получается у него лучше всего, – храпел, закинув ноги на стол. Я разбудил его и все рассказал.

Он тяжело вздохнул:

– Найди Лейтенанта.

И пошел к ящикам с картами. Я задал пару вопросов и, не получив ответа, понял намек и вышел вон.

В провинции назрел кризис? Ожидал ли Капитан чего-нибудь в этом роде? Но как Чары могли узнать раньше нас?

Впрочем, глупо беспокоиться прежде, чем я выслушаю Гоблина.

Лейтенант выглядел не более удивленным, чем Капитан.

– Что-то назревает? – спросил я.

– Возможно. Гонец доставил депешу, когда вы с Леденцом уже отбыли в Клеймо. Там сообщалось, что мы можем понадобиться на западе. Похоже, так оно и вышло.

– На западе? В самом деле?

– Ага. – Сколько же мрачного сарказма он вложил в это слово!

Идиотство. Если принять Чары за границу между востоком и западом, то Клеймо находится в двух с лишним тысячах миль к востоку от нее. В лучшем случае три месяца пути. И местность, через которую нужно пройти, далеко не подарок. Кое-где просто не существует дорог. Шесть месяцев, прикинул я. И то чересчур оптимистичная цифра.

Но не слишком ли часто я впадаю в панику раньше времени? Нужно немного подождать, и все прояснится.

Случилось то, чего не предвидели даже Капитан с Лейтенантом.

Мы с нетерпением ждали, когда очухается и заговорит Гоблин. Капитан прикидывал маршрут в Стужу. Он был недоволен, ворчал, что в любом случае придется тащиться через равнину Страха.

Гоблин кашлянул, прочищая горло. Напряжение росло. Колдун не поднимал глаз. Значит, новости не порадуют.

– Нас вызывают, – пискнул он. – Это Госпожа. Похоже, она встревожена. Сначала – в Стужу. Там нас встретит кто-нибудь из Взятых и поведет в Курганье.

Все нахмурились и озадаченно переглянулись.

– А, черт! – буркнул я. – Паршивые дела.

– Что такое, Костоправ? – спросил Капитан.

Они не знали тайны. Их не интересовала история.

– Это там, где похоронен Властелин. Там, где все они были похоронены. В лесу, к северу от Весла.

Мы уже побывали в Весле семь лет назад. Не самый дружелюбный город.

– Весло! – воскликнул Капитан. – Весло! Это же две с половиной тысячи миль!

– Добавь еще пару сотен – до Курганья.

Он вперился в карту.

– Здорово. Просто великолепно. Значит, не только равнина Страха, но и Пустые холмы с Ветреным краем в придачу. Отменное развлечение. Полагаю, нам надлежит там быть на следующей неделе?

– Непохоже, что Госпожа торопится, – покачал головой Гоблин. – Просто обеспокоена и хочет, чтобы мы двигались туда.

– Она что-нибудь объяснила?

Гоблин лишь усмехнулся: а когда она снисходила до объяснений?

– Вот так просто, – проворчал Капитан. – Нежданно-негаданно. Ноги в руки – и дуйте через полмира. Обожаю такие приказы.

Он велел Лейтенанту готовить Отряд к выступлению.

Новости не радовали, от них веяло безумием, но в изложении Капитана они звучали еще хуже. Он начал приготовления в ту же минуту, как получил депешу. Все бросить и двинуть дальше нетрудно. Проблема только в том, что ни у кого нет желания это делать.

На западе, конечно, торчать гораздо приятнее, чем здесь, в этой гибельной, беспросветной дыре. Но все же не настолько, чтобы кто-нибудь захотел топать так далеко.

Разве у Госпожи нет других войск, расположенных поближе?

Мы жертвы собственной репутации. Там, где положение становится наиболее угрожающим, Госпоже нужен Черный Отряд. Она знает, что лучше нас работу не сделает никто.

Проклятье! И еще десять раз проклятье!