Текст книги "Алла и Рождество"

Автор книги: Глеб Скороходов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Лариса Долина: ответ у меня только один

«Рождественские встречи» мне кажутся серьезным и передовым проектом. У нас в России Рождество официально не праздновалось долгое время. Поэтому сама идея Пугачевой найти форму, чтобы отметить этот праздник, – прогрессивная, и я сразу поддержала ее.

Алла решила в честь Рождества устроить большой концерт-спектакль, который собрал бы огромную аудиторию, и в нем звучала бы самая разная музыка: и рок, и поп, в общем, все, что есть на эстраде интересного и самобытного.

Эту программу вскоре полюбили, ее ждали, она по рейтингу стала не менее популярной, чем «Песня года», и набрала очки гораздо быстрее. Ведь «Песня года» существует более тридцати лет, а «Рождественские встречи» – всего лишь около десяти.

Для любого артиста участвовать в них стало очень престижно, будь то звезда или начинающий. Я подходила к ним, как к самым ответственным выступлениям. Старалась за полгода до них найти интересный материал, долго отбирала песни, потому что хотелось выйти на сцену и показаться достойно.

Я не знаю, тыкала ли кому-то Пугачева пальцем: вот, мол, хочу, чтобы ты пел именно эту песню, или мне повезло. У нас к этому времени сложились довольно близкие и теплые отношения, и она мне никогда ничего не указывала. Я говорила, ей:

– Очень хочу спеть вот эти две песни.

Она слушала их внимательно. Потом могла сказать:

– Первая мне не очень нравится, но, если хочешь, пой ее.

Я всегда прислушивалась к ее мнению. Да у меня и не было причин не доверять ей. Практически я делала все, что она подсказывала. Могла соглашаться с ней или не соглашаться, но была совершенно убеждена в том, что она права, и впоследствии это подтверждалось. Ее режиссерский взгляд безошибочный, она, как никто, чувствует природу эстрады.

Тут есть еще одна важная вещь: помимо возможности выступить перед огромной аудиторией, на этих «Встречах» мы, артисты, встречаемся со своими коллегами. Наша разобщенность, которая с годами увеличивалась, грозила превратиться в пропасть. А тут – программа, продолжающаяся две недели, а то и больше, в которой собираются, по существу, все артисты российской эстрады.

Мне было приятно приехать в «Олимпийский» задолго до начала концерта, готовиться, беседовать. Мы пили кофе, что-то обсуждали, музицировали. Было очень весело, и это увлекало всех.

Режиссер Алла – блистательный. Расскажу, как она заставила меня преодолевать себя. В декорациях одной из «Встреч», – кажется, это были вторые, 1990 года, – соорудили высоченные лестницы. Алла предложила мне во время пения воспользоваться ими. Придумала она великолепно:

– Представляешь, как это эффектно: в лучах прожекторов ты поднимаешься на самый верх, свет с лестниц мы тут же снимаем, и ты оказываешься как бы на небесах, паришь в облаках!

Я ничего не сказала, согласилась: нужно – так нужно. А сама я безумно боюсь лестниц. К тому же у меня были туфли с очень высокими каблуками, идти в них по ступенькам неудобно – крутой подъем, и само это эффектное сооружение довольно шаткое. Перед каждым моим выходом у меня начинали трястись поджилки. Но я с улыбкой выходила к зрителям, поднималась по ступенькам и оказывалась там, где нужно, – вверху, выше некуда.

Ни я за свой подвиг, ни кто-либо другой за выступление ничего не получали. Речь о деньгах тогда не шла. Никто их и не просил. Всем нравилось выходить на сцену в этих «Встречах». Не знаю, может быть, сегодня родилась иная формация артистов, но тогда все строилось на другом, мы мыслили другими категориями, вели себя по-другому. Не было ложного пафоса и так называемой звездности. Алла снимала их начисто. Нас заботило только одно: как я выступлю, как впишусь в программу. Все думали, извините за высокий стиль, о творчестве.

С Аллой мы знаем друг друга уже много лет, очень много, не буду говорить сколько. Она и меня однажды поддержала морально. Тогда мне это очень было нужно: я по сути оказалась одна. И ждала толчка, чтобы понять, правильно ли я иду по жизни, то ли делаю.

Алла, надо отдать ей должное, действовала очень тактично и деликатно. Не прямо, а намеками. Она рассказывала мне о своей жизни и так потихонечку выталкивала меня из моего состояния. Выталкивала, чтобы я ничего не боялась. Я очень благодарна ей. Потом наши пути как-то разошлись, но когда меня спрашивают: «Кто для вас, Лариса, лучший представитель российской эстрады, кто настоящая звезда?» – я говорила, говорю и буду говорить: Пугачева. Она стала эпохой. И вот, мы знаем, бывает так: зрители любят певицу, а коллеги к ней относятся иначе. Или наоборот.

Тут же любовь и со стороны зрителей, и со стороны тех, кто работает на эстраде.

«Встречи-90». Через тернии

Мне казалось, Пугачева настолько яркая индивидуальность, что она, говоря языком критиков, самодостаточна. То есть может на сцене обходиться без антуража, без подпевок. Как она назвала одну из своих программ – «Пришла и говорю». Пришла одна, и никого ей больше не надо. И нам, зрителям, между прочим, тоже.

Думал – и в жизни у нее так же. Может обходиться без друзей, без повседневных забот и вообще без всего, что обременяет простых смертных.

На самом деле оказалось все, как в ее песне: «Так же, как все, я по земле хожу». И одна она никак не может.

Уже после окончания дирижерско-хорового отделения Музыкального училища имени Ипполитова-Иванова Алла ежегодно отмечала свой праздник – приход весны.

Извините, что называю Пугачеву просто Аллой. Не хочется постоянно твердить «Пугачева», «Пугачева», уподобляясь нянечкам из яслей, которые командуют двухлетками, будто у них нет имен:

– Иванов, ползи сюда! Зюзюкина, отдай сейчас же мишку Сологубову!

В первое воскресенье марта, в любую погоду Алла заваливалась в парк Сокольники, в кафе «Фиалка». С друзьями.

– Алка в «Фиалке», – шутили они.

Теперь «Фиалка» стала рестораном. Здесь все изменилось. В университетские годы я тоже бывал тут. Раньше все выглядело проще: столы без крахмальных скатертей и салфеток блестели от мокрых тряпок, которыми протирала их уборщица, одна на весь зал. Самообслуживание. И посетители в буфете набирали нехитрую снедь, предварительно захватив в зале стол и садовые стулья, которых расставляли столько, сколько хотели.

«В „Фиалке“ нам было уютно, – вспоминает Алла. – Меню – студенческое, складчина обходилась в два рубля с носа. Да и пили мы немного – для настроения, поздравить с началом весны.

Компания – чудесная, расставаться не хотелось, сидели, пока не выгонят. До десяти! Ужасно поздно!»

Хорошо, когда люди умеют придумывать себе праздники. В этом – любовь к жизни, вера, что мы появились на земле не случайно, и живем, конечно, для лучшего.

Встреча весны. Не знаю, не тогда ли зародилась у Аллы идея «Рождественских встреч»? Но какую-то перекличку между этими праздниками можно нащупать. Ну хотя бы желание ощутить себя в одной семье, среди друзей, оказать им поддержку – не это ли сказалось позже?

– В «Рождественские встречи» девяностого года мы все делали сами, все вместе. И костюмы шили, и декорации устанавливали, —рассказала мне Пугачева. – Я тогда придумала: все мужчины выходят на сцену в смокингах. Это красиво, торжественно и празднично. Но где эту красоту раздобыть? Да еще на такую банду. Кому-то взяли на прокат, кому-то сшили, у кого-то свой нашелся. Малинин как надел тогда смокинг, так и не снимает его до сих пор. Смокинг стал его имиджем!

Александра Малинина мы записали в Малой студии АТВ. Он вспоминал первые «Рождественские встречи», в которых участвовал:

«Тогда еще в силе была советская власть и я, откровенно говоря, очень боялся исполнять тот репертуар, который в то время пел, – это и „Поручик Голицын“, и ряд белогвардейских романсов. В конце концов мы, в общем, махнули на все рукой – давай попробуем. Сказался и авторитет Аллы Борисовны. И все состоялось. И никого не расстреляли, хотя „Голицын“ в то время был бомбой на этих „Встречах“.

Первые «Рождественские встречи» мне дороги тем, что на них я встретился с моей женой Эммой. Я пригласил на концерт свою знакомую, она и привела с собой мою нынешнюю супругу.

Она мне потом рассказала, что, как услышала меня, внутренний голос ей шепнул: «Это поет твой супруг!» На что она ему: «Тьфу, тьфу, тьфу! Посмотри, какой он страшный!»

А я действительно в то время эпатировал публику: был очень худым, на голове делал огромный начес и носил непонятные одежды с цепочками, кольцами, миллион цепочек на шее, даже на белые кроссовки «Рибок» натягивал наши отечественные калоши. В общем, как говорится, такой «штрих-пунктир». И как ей пришло на ум в меня влюбиться, до сих пор не понимаю...»

Те «Встречи» стали знаменательными не только для Малинина. Хотя были они так давно, что многое быльем поросло.

1990 год. Время летит так, что «еще при Горбачеве» уже звучат почти как «при царе Горохе». Кто помнит, что именно тогда Станислав Говорухин заговорил о «разгуле перестройки», а Верховный Совет единодушно принял закон об отмене цензуры? Газеты писали о наступлении нового времени, а в магазинах по-старому пустовали прилавки, и на телевидении по-прежнему господствовали замшелые правила: «Держать и не пущать!»

На самом деле мы встали еще перед одним испытанием – испытанием на нравственность. Алла прошла его с честью.

Состав встреч на этот раз она подобрала интернациональный. С Украины вытащила трио «Братьев Гадюкиных». У нас их никто не знал. Но Пугачева сумела разглядеть в новичках незаурядный талант. И не ошиблась: трио прекрасно приняли зрители. Вскоре «братья» укатили в Канаду, где работали с не меньшим успехом.

Интернациональным был и балет – корейский. Алла гастролировала в КНДР, Ким Чен Ир не раз бывал на ее концертах, долго аплодировал и прислал в подарок на выступления во «Встречах» свой балет. Сегодня бы сказали: он сплошь состоял из клонов одной из танцовщиц. Девочек подобрали одну к одной, все параметры одинаковые, и работали они, как отлично отлаженная машина. Если поднимали ножки, то на одну, заранее заданную высоту, как будто по линейке. Их танец был на уровне лучших европейских мюзик-холлов, но музыкой, напоминающей наши родные напевы, произвел фурор.

В тот год Алла решила ввести новую традицию – вспоминать на «Рождественских встречах» людей искусства, ушедших из жизни, тех, кто нес людям добро, кого стоило помянуть в светлый праздник.

На сцену выходил Андрей Вознесенский и обращался к зрителям, держа в руках свечу:

– Зажжем эту рождественскую свечу. Это – свеча Пастернака. И наступивший год – его столетия. И пускай нам светит его великая свеча, свеча поэзии, любви друг к другу, любви к таланту. Я всю жизнь шел на свет этой свечи. Давайте пойдем вместе.

Он читал знаменитое «Свеча горела на столе», и на экрана вспыхивали портреты Пастернака, Шульженко, Папанова, Миронова, Высоцкого, Даля...

Стихотворение, что он прочел, – одно из Аллиных любимых. Несколько лет до этого она пыталась положить его на музыку. Не получалось. Попытки шли одна за другой. Успехом они увенчались значительно позже.

В этой программе было немало открытий. Думаю, эту фразу придется еще не раз повторять, и слава богу. Другое дело – как эти открытия происходят. Назовем хотя бы двух участников «Встреч-90»: Александра Буйнова и Николая Расторгуева. Чем стала для них эта программа, они расскажут сами. Но как Пугачева отыскала их, хотелось бы сказать.

Есть здесь что-то от случая? Несомненно. С певцом «Веселых ребят» Александром Буйновым дело вроде бы простое. Пугачева работала с этим ансамблем и знала Сашу, когда он только начинал писать свои первые песни. Запомнила его. Но только более чем через десять лет после того, как ушла от «Веселых ребят», решилась извлечь Буйнова из слаженного коллектива и предложить ему выступить певцом-солистом, исполнителем своих композиций. Произошло открытие? Бесспорно. Честь и хвала открывателю.

С Николаем Расторгуевым все посложнее. Группе «Любэ» было буквально без году неделя, когда Пугачева заметила ее. Нужно же так пристально следить за всем, что происходит на эстрадных подмостках!

Группа «Любэ» родилась по инициативе композитора И. Матвиенко, поэта А. Шаганова и вокалиста Н.Расторгуева, который к тому времени проработал на эстраде уже больше десяти лет – и все без особого успеха. Он побывал солистом в модных в 70—80-е годы различных ВИА – вокально-инструментальных ансамблях: «Шестеро молодых», «Здравствуй, песня» и «Лейся, песня», «Рондо». В 1989-м Расторгуев вместе с «Любэ» начинал жизнь заново. И уже в конце этого же года вышел со товарищи на сцену «Рождественских встреч».

Алла угадала в них и новизну, и их потенциальные возможности. И, как ни крути, ей впервые удалось пробить их песню «Атас» и на эстраду, и на телевидение – песню, которая во многом определила лицо группы, вскоре став ее главным хитом.

«Меня часто спрашивают, когда появилась моя военная форма, ставшая знаменитой, – рассказал Расторгуев. – Это произошло в день перед первым нашим выступлением во „Встречах“, за несколько часов до премьеры.

Ко мне вдруг приходят ребята от Пугачевой и говорят:

– Алла хотела бы, чтобы ты на эту песню надел какую-нибудь военную форму, желательно старого образца.

Я говорю:

– Откуда я возьму ее? У меня нет ничего подходящего.

– Ну что же, тогда сейчас же едем в театральную костюмерную, там поищем, – торопят они.

В принципе все очень логично: «Атас», там же действуют Жеглов, Шарапов. А в чем ходили герои замечательного сериала «Место встречи изменить нельзя»? В том, что осталось у них от фронта, – донашивали свои боевые гимнастерки.

Так Алла костюмировала одну песню. Но получилось, что форма пришлась мне к лицу. И меня все товарищи, даже музыканты из «Рецитала» уговаривали:

– Не снимай форму, она тебе идет, тебе не нужно ничего другого вообще!

И Лев Лещенко уже через год-два сказал мне:

– Старик, как тебе я завидую! Такое везение случается раз в жизни – нашел сразу и имидж, и костюм! И не нужно шить пиджаки с блестками и другой мишурой.

Вот так я целых десять лет жил в костюме и с имиджем, придуманными Аллой.

А после нашего первого выступления во «Встречах», помню, стоим мы в коридоре, в «Олимпийском», с кем-то разговариваем, и вдруг сзади кто-то подходит, за плечи разворачивает меня и целует в щеку. Смотрю – Пугачева.

– Молодец! – Сказала, повернулась и пошла по своим делам.

Я так зарделся – уж очень неожиданно это произошло.

Алла признавалась: все песни, что звучат: в «Рождественских встречах», она выучивает наизусть еще на репетициях. А сколько песен она держит в памяти вообще – удивляться только можно!

Я вспомнил, как во время подготовки к съемкам в Поворове, Алла села к роялю, но в раздумье брала только одни аккорды. Я попросил ее сыграть мелодию понравившейся мне песни Игоря Николаева «Я тебя боготворю», но она пропустила мою просьбу мимо ушей и заиграла другое.

– Вот замечательная мелодия, я слышала ее в детстве, но слова забыла, – вопросительно посмотрела на меня.

– Это Никита Богословский, из кинофильма «Разные судьбы», – сказал я.

– Красивый был фильм. А слова? Слов не помните? – Алла продолжала наигрывать мелодию.

– «Отчего ж ты мне не встретилась...» – начал напевать я.

– А дальше, дальше как?

Алла смотрела так просительно и ожидающе, что я продолжал. И только допев куплет, опомнился:

– Это же наглость – петь в присутствии Пугачевой!

– Но я прошу вас, как там дальше? – ласково улыбалась она.

Я запел, она неожиданно подхватила, и припев мы спели в унисон. И только тут я понял: ничего она не забыла, все знает и умеет с любого снять всякое стеснение, обратив все в шутку.

– Что люди подумают теперь? – смеясь, спросила она.

– Дуэт, – ответил я невпопад.

– Но после такого дуэта меня сразу выдадут замуж за того, с кем пела! И всюду напишут об этом. Непременно!

Она снова заиграла на этот раз что-то в рваном ритме.

– Стиль «хип-хопа» – самый модный! Это у меня внук вчера «хип-хоповал» тут. Сказал, первой фразой его новой песни будет: «Моя бабушка, прикинь, – прикольная девчонка!» Это Никита все, Никита...

Никита родился в тот же год, когда Кристина Орбакайте и Владимир Пресняков-младший сыграли свадьбу. Родился на радость бабушке, излившей на него все неизрасходованное материнство. И во «Встречах-90» Пресняков-старший вдруг спел оставшиеся совершенно непонятными для непосвященных строки:

 
Ах, Алла, как с нами жизнь сыграла,
И наши дети, Алла, нашли свою любовь!
 

А затем встал на колени и сыграл для новой родственницы забытую мелодию для кларнета.

Александр Буйнов: не брат, не сват, а овен

В «Рождественских встречах» я участвую от самых первых до последних. Причин тут две.

Первая – нельзя сказать, чтобы веселая, но кому как. После первых «Встреч» в Москве мы поехали показывать их в Ленинград. Все великолепно, здорово. Дворец спорта, все красиво. Но там-то Алла и созорничала:

– Александр Борисович? – обратилась ко мне.

Ну, народ наш тут же окрестил меня братом Аллы, с ее легкой руки это и пошло. Об этом стали спрашивать журналисты. Я отбрыкивался, говорил:

– Я – Александр Николаевич!

Но спустя год или два приезжаю уже с сольными концертами в Киев, Вильнюс, Ригу, и корреспонденты обязательно зададут вопрос:

– А вам трудно быть братом Пугачевой?

Я объяснял, что я не брат, не сват, не родственник, в «Рождественских встречах» выступаю не по блату – в ответ улыбки и неверие.

Вторая причина моего постоянного появления в программах Пугачевой – очень серьезная.

Мы с Аллой по знаку зодиака оба Овены. Как говорится, «игра была равна, играли два Овена». Многие знают, люди с одинаковыми знаками часто не могут контачить друг с другом. А Овены наоборот, будь их хоть тысяча, легко соберутся под одной крышей, друг с другом поладят и сольются в творческом союзе.

В моей юности я влюбился в эту девушку, и, как мне казалось, она отвечала мне взаимностью. Это – нормальный служебный роман, мы же работали вместе. Давным-давно встретились на гастролях. Пугачева была в миниюбке, она всегда ходила в мини-юбках, рыжая бестия такая.

У нас в «Веселых ребятах» она – секретарь комсомольской организации. Комсорг. Мы собирались на гастроли в несуществующую сегодня страну – Чехословакию. Оформляли нас с трудом. Начальство заявило:

– Поедут только комсомольцы!

Алла – мне:

– Вступай!

Я вступил, но нас все равно не выпустили.

Я, как и многие другие, умирал от ее голоса. На меня как музыканта действовали еще ее приемы пения. Тогда не было принято петь так, как пела она. Ее знаменитое глиссандо вверх и вниз голосом – никто не позволял себе. Ее пение – прорыв в новое качество. И всегда, когда я слушал ее, у меня мурашки по спине бежали. Это не комплимент. Аллу и нельзя закормить комплиментами, она ко всему привыкла.

Единственное, что могу сказать, приходя сегодня на ее сольные концерты, я каждый раз задаю себе вопрос: «Вот я сижу в зале, вот Алла, вот сцена, там только черный кабинет, ничего лишнего, а будет ли со мной то же, что было прежде?» Сам страхуюсь: «Наверное, не будет, прошло же столько лет!» Но Алла начинает петь – и вот вам ее феномен: всегда было и будет то же самое, что было со мной когда-то. Она не просто певица, она – драматическая актриса. И этим все сказано.

Но чем больше проходит времени, тем больше я почему-то вспоминаю именно первые «Рождественские встречи». Может, потому, что это начало, первые шаги, молодость, но по ним у меня ностальгия, и все, что было тогда, кажется хорошим.

Есть такой анекдот. Спрашивают мужика пенсионного возраста:

– Когда было лучше, сейчас или тогда?

– Конечно, тогда, – отвечает он.

– Почему же? Тогда были сталинские репрессии и, насколько мы знаем, ваша семья пострадала.

– Как почему? – говорит мужик. – Тогда водка была дешевле и девки моложе!

Про мои воспоминания о первых «Встречах» такое сказать нельзя.

Ничего подобного. Они были неповторимые, единственные в мире. Царил дух единения, никто никому не завидовал. Никто не думал, выступать ли первым номером, последним или в середине, с одной или двумя песнями.

Можно было в любую минуту зайти в гримерку друг к другу. Мне, как и Вовке Преснякову, нравилось естественно заходить в комнату, где переодевался корейский балет. И никто из девушек не визжал, как в «Белом солнце пустыни», не задирал подол, закрывая лицо, а все вели себя непринужденно.

И вот характерный эпизод. Помню, вскоре после первых «Встреч» я выступал во Владивостоке перед моряками-подводниками. Они в виде подарков закидали всю сцену бескозырками и пилотками. Одну я взял на память. И когда для очередных «Встреч» Юдашкин сшил мне шикарный розовый костюм, я надел эту пилотку, нашел белый значок и прикрепил его к ней. Наши стали говорить, что я похож на эсэсовца. Но эсэсовцы не носили таких костюмов.

Розовый костюм – веяние того ушедшего времени. Один из моих поздних кумиров – Элтон Джон. Это у него были немыслимые костюмы, очки, головные уборы. Признаюсь, этим он меня заразил. И в новом прикольном костюме я чувствовал себя великолепно. Такую атмосферу создавала у нас Алла.

И, пожалуй, главное.

Для «Рождественских встреч» я написал хитовые песни – «Красавица жена», «Билет на Копенгаген», «В тихом омуте». Опять же это Алла еще перед первыми «Встречами» сказала мне:

– Садись за фортепьяно, ты – пианист, когда-то сочинял хорошие вещи. Пиши себе репертуар.

С ее легкой руки я сочинил тогда заглавную песню к «Встречам» на стихи Ильи Резника. Она вылилась из меня легко, получилась светлая, хорошая. Если себя не похвалишь, то кто? Естественно, были в ней битловские нотки – я битломан с большим стажем, – но обошлось без плагиата. Только такой битловский отсвет.

Алла открыла мне дорогу, я по ней лечу, прыгнув с трамплина, и хочется набрать высоту и не приземляться.