Текст книги "Возвращение ( Часть первая)(СИ)"

Автор книги: Глеб Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 7

Георгия поселили в небольшой, но довольно уютной комнатке. Кровать, телевизор, холодильник и множество других очевидно не менее нужных приборов, названия которых он не знал, и потому смотрел на обтекаемые формы утыканных разноцветными кнопками агрегатов с некоторой опаской.

Изучение личного дела оставило в душе двойственное чувство. Неведомый сиделец, поучаствовавший в годы своей буйной молодости в десятке лихих налетов на инкассаторские машины и хранилища сберегательного банка, рисовался в таких мрачных красках, что исполнять роль подобного упыря было противно. С другой стороны, и этого Георгий не мог не признать, финт опытного агентуриста, подъедающегося на вдовьих хлебах вполне мог иметь успех. Давно известно, чем глобальней ложь, тем легче в нее верят люди.

Поэтому, отбросив сомнения, Гоша, принялся терпеливо заучивать основные вехи новой биографии, а закончив легкомысленно засунул текст легенды под матрас.

Начал свою трудовую деятельность он с обхода своих будущих владений, большого, довольно мрачного, запущенного парка. Впрочем, возможно такое впечатление создавало отсутствие листвы и глубокий снег, лежащий между деревьев.

Закончив осмотр, он отыскал в сарае старый, отполированный длительным употреблением топорик. Припомнив заученную легенду, Гоша заботливо обмотал ручку синей изолентой, и принялся терпеливо чистить запущенный инструмент точильным камнем.

Насвистывая сквозь зубы мотивчик старой песенки, с характерным названием "Гоп со смыком", и не забывая периодически сплевывать на лезвие, он c тайным удовлетворением ловил на себе опасливые взгляды пробегающей мимо обслуги.

Исполнив ритуал, Гоша обул найденные в том же чулане старые яловые сапоги, предварительно начистив их до зеркального блеска, Критически осмотрев себя в зеркале, отвернул светлые кожаные голенища, и танцующей блатной походкой прошелся по комнате. – Собака лаяла..., на дядю фраера. – Припомнил Гоша блатной говорок Промокашки из культового сериала.

Картину завершила серая, выгоревшая от времени кепочка-шестиклинка, с маленькой, потертой пуговкой на макушке. Вообще, чулан оказался истинным Эльдорадо для создания образа утомленного жизненными передрягами возрастного, живущего прошлым, сидельца.

Ближе к вечеру, когда Гоша, накинув на плечи старую телогрейку, сидел на пороге своей служебной коморки и задумчиво чистил лезвием топорика отросшие за время путешествия по железной дороге ногти, к нему подошел и сам организатор мрачного маскарада.

–Здоров, начальник.– Вошедший в роль садовник приподнял кепочку и косо глянул на Николая Григорьевича.

–Хорош.– Не сумел сдержать довольной улыбки тот. – Если бы сам не знал, мог бы голову дать на отсечение, что вижу перед собой матерого урку. Только не переборщи. Во всем хороша мера. – Он опустился на скамью рядом с Георгием. Дезинформацию о твоем прошлом я запустил. Думаю, что к завтрашнему утру все в поместье будут знать, какого монстра имеют в соседях. Семен парень исполнительный, но трепливый. Качество, не похвальное, но в подобных случаях, незаменимое. Я будто бы находясь в расстроенных чувствах после сделанного мне принародно внушения, поведал ему кое-какие из твоих " подвигов". Так, что имей в виду...

– Годиться, начальник. – Гоша окончил маникюр, и повертел топорик в ладонях. – А я вот "кормильцем" разжился. Насколько помню, в деле у Ивана точь-в-точь такой проходил.

Николай Григорьевич опасливо покосился на блестящее в свете заходящего солнца лезвие. – Ну да, трое на том "кормильце" это из доказанных было, а сколько всего, душегуб голов порубил, никому не ведомо. Любил он видишь ли, голову отдельно оставлять, типа метку оставлял.

Ну, это только присловие.– Отвлекся он от жутковатого зрелища. – Главное теперь в суть отношений вникнуть. Смотри, определяйся. Кто, что...

Гоша отложил топор в сторону. – Мне бы с обстоятельствами познакомиться. Как первое покушение случилось, из-за чего, и вообще. Тогда легче будет.

–Легче-то оно легче.– С сомнением покривил губу глава службы безопасности.– Только тут свои нюансы. Вот, дам я, к примеру, тебе все расклады. А ну как в разговоре после обмолвишься, не нарочно, по ходу, на автомате. А умному слушателю уже и этого достаточно. И вот уже у него вопрос. Откуда ухарь из деревни так хорошо в делах осведомлен? Тебе ведь, по логике, того знать не полагается.

–Так можно и на воду начать дуть. Сидеть и ждать до скончания века. Как бы чего не вышло. Что будет, если будет.

Николай Григорьевич, вы решайте, или все до тонкости отшлифовать, или уж рискнуть. Только в первом случае результата быстро и не ждите. – Гоша, нарабатывая суровый, тяжелый взгляд опытного уголовника уставился в переносицу куратора.

–А ты на меня не дави.– Отчего-то смутился тот.– Мотнул головой, словно прогоняя наваждение. – Вот ведь. Точно знаю, кто ты есть на самом деле, а вот смотрю на тебя и кажется, что этот самый душегуб, Ванька "Мороз" напротив сидит. Не поверишь, знавал я его. Жутковатый был тип, любого мог в страх вогнать, взглядом одним... По-первости то не заметил, а сейчас, как прибарахлился ты, вижу, здорово на него похож.

Он перевел взгляд на светлые отвороты собранных в гармошку сапог. – Ну да, так вот и ходила братва в те годы, сапоги со скрипом, штаны с напуском, кепочка. Вернее это все же пораньше было. Я только у старых законников видел, тех, что традиции чтили. Молодежь, та попроще ходила. Пиджак, свитера, ну и клеша в полметра. Было времечко. Только ты-то откуда...

Гоша, задумчиво глянул на занесенную снегом аллею. – Да я в детстве до школы десять лет мимо зоны бегал, насмотрелся на всяких. Да и расконвойных в поселке хватало. Это для вас полжизни уже прошло, а для меня вроде, как вчера было.

–Ладно, – посчитал вопрос исчерпанным Григорьевич. – Ну, что тебе сказать про Сахалин"– Слегка не к месту процитировал он слова старой песенки.

–Холдинг, которым владел покойный Геннадий Петрович, входит в тройку крупнейших на российском рынке металлопроката. Кусок жирный. Перед покушением была пара звоночков. Объявлялись желающие в деле поучаствовать. Только, все ерунда. Мы к ним присматривались, использовал их кто-то в темную. П сами они на серьезное дело не способны.

Но меры безопасности я конечно усилил. Маршруты менял, машины, время выезда тоже. Охрану увеличил. А вот не уберег. Едва хозяин к офису в тот день подъехал, рвануло. Так, что капсула раскололась. Мы для босса специально из Германии Майбах бронированный пригнали. Воронка, как от авиабомбы, пришлось опять асфальт перекладывать, всех, кто в машине был наповал, я в соседней был, так нас на крышу перевернуло. Да чего я тебе все это рассказываю.– Очухался шеф службы безопасности. Сейчас поздно локти кусать. Следствие идет. Ищут, ищут, а зацепок никаких.

–Значит перед выездом машину конечно же проверяли. – Играя топориком констатировал Георгий. – Да такое количество взрывчатки на дно не повесишь. Колодцы и прохожих, окрестные чердаки, окошки отследить думаю ума хватило.

– А что значит по новой... – Припомнил он фразу Николая Григорьевича.

–Чего по новой?– Не сообразил тот.

–Ну, вы сказали. Рвануло так, что асфальт по-новой пришлось перекладывать.

–Ах, это. – Собеседник грустно усмехнулся. – Город только-только весь проулок заасфальтировать удосужился. Неделю гремели...

–Вот как. – Гоша неуловимым движением пальцев крутанул рукоять. Блеснуло отточенное до бритвенной остроты лезвие. – Тогда нужно брать за жабры этих..., дорожников. Я бы на месте злодеев так и сделал. Закатать фугас под асфальт дело минутное, а сигнал на подрыв можно и с трех сотен метров дать. Из дальнего круга, не светясь.

Николай Григорьевич озадаченно уставился на соседа. – Ты думаешь... – Он не закончил.

–Не утверждаю, но сам бы именно так и сделал. Правда, если покушение готовил профессионал, то ничего ваш спрос не даст. Исполнители, уже, верное дело, рассказать ничего не смогут.

–Сука.– В сердцах хлопнул ладонью по скамье безопасник. – Ну и что теперь? Нового взрыва ждать?

Повторяться, думаю, не станут. – Отозвался Георгий. – Не знаю как тот человек рассуждает, но я бы поостерегся. Он ведь наверняка понимает, что меры безопасности удвоенные будут. Вариантов несколько. Или через ближний круг, по-тихой. Ну, там, яд, радиация, несчастный случай... Или... снайпер.

–Слушай. Как это у тебя лихо получается...– Отвлекся начальник охраны. – А я тут ответ получил, с твоей, так сказать, малой родины. Интересно тамошним ментам тебя увидеть. На предмет внезапной кончины парочки местных жителей.

–Не о чем им со мной говорить.– Бесстрастно отозвался Георгий.– Те про кого вы слышали, сами друг друга положили, по пьянке. На почве "внезапно вспыхнувшей личной неприязни" Все. Я лично этой ерундой голову не забиваю. Пришить мне нечего. Да и вам, считаю, не по статусу, такой мелочевкой меня цеплять. Сами, ежели захотите, в асфальт сумеете устроить...– Польстил Георгий шефу безопасности

–Я тоже так думаю.– Смешался Николай Григорьевич. – А вот ты мне все больше и больше интересен. Ход мыслей твоих. Ну, да, ничего, скоро из Министерства обороны мне ответ дадут. Ясность будет.

–Хорошо, если так. – Гоша поднялся, и почти не целясь, метнул топорик в стоящий поодаль чурбак. Лезвие с хрустом вонзилось точно в центр чурки. – Хорошо, если поможет. – Повторил Гоша и взглянул на шефа. – Только я двойной игры не веду. Что помнил, сам рассказал.

Поняв, что говорить больше не о чем, Николай Григорьевич отряхнул полу своего роскошного пальто, и, бросив взгляд на торчащий в бревне топор, направился в сторону хозяйского дома, а Гоша занялся наведением порядка в своем хозяйстве.

Георгий и вправду не мог понять, откуда в его мозгу возникло столь четкое понимание логики действий организатора террористического акта. Он вновь и вновь возвращался к тому периоду службы, покрытому дымкой.

–Увы, все как в тумане. – Вынужденно признался он себе после очередной безуспешной попытки.

–Ну, как может помочь восстановлению общей картинки знание тактико-технических данных винтовки Драгунова, или тактика организации наблюдательного пункта, или методику организации снайперского охранения?

–Стоп. – Гоша, лежавший в этот момент на узкой кровати в своей каморке, даже привстал. – В голове замелькали разбуженные воспоминания.

Товарищ полковник.– Старший лейтенант Сергеев для дальнейшего прохождения службы прибыл.– Четким уставным голосом доложил Георгий.

Сидящий за столом офицер оторвался от просмотра бумаг и глянул на вошедшего.

Новенькая, еще пахнущая складом форма вошедшего для доклада старлея, говорила сама за себя. Сказался опыт службы.

–Входите, располагайтесь.– Приветствовал полковник Георгия, внимательно просматривая его сопроводительные документы.

–Ванька взводный... Та-ак. А учился? Хм. Да, уж. Понятно. – Ну что ты будешь делать. – Искренне расстроился командир подразделения. – Ну и что с тобой, товарищ старший лейтенант, делать? – Уже совсем другим тоном поинтересовался он, окончив изучать бумаги.

–Ну какой из тебя командир мотострелкового подразделения. Специфики не знаешь, в общевойсковых частях не служил, даже структуру и задачи мотопехотного взвода, по большому счету, не представляешь. У тебя и морпеховского то опыта всего ничего.

– Флот, это, конечно, хорошо, но здесь диплом специалиста по радиоэлектронному вооружению подводной лодки, тебе о-очень поможет. – С плохо скрытым сарказмом закончил начальник комплектования.

– Ладно, командиров твоих я понять могу. Им разнарядка пришла, они выполнили. Но ты-то чем думал?– Вновь взглянул на сидящего по ту сторону стола офицера.

Георгий, не ожидавший подобной отповеди, сжал зубы.

–Ну что молчишь? Какие будут предложения? – Продолжил монолог командир.

– Куда прикажут, туда и пойду.– Встал с места старший лейтенант. – Постараюсь освоить и не подвести.

–А мне не стараться надо, а людей учить. И управлять ими. Чтобы они в бой шли, задачу поставленную выполнили, и, по возможности, живыми остались, а не в первой же атаке всем списочным составом полегли. – Сердито буркнул полковник.– Чего проще. Дать тебе взвод, и отправить с очередной сменой за речку. Всех дел. Если еще в Союзе "старики" не поломают, то уж оттуда тебя точно через месяц, а то и раньше в виде "двухсотого" привезут.

Он сжал кулак и закончил, едва слышно. – Так же, как моего, которого какой-то мудак безмозглый послал.

–Вот, что, старлей.– Наконец решился полковник. – Будет у меня к тебе предложение. Или альтернатива. Первый вариант: Пишу тебе в сопроводиловке отношение в управление кадров. Отказуху, то есть. Причин море, никто мне слова не скажет. Ну как, пишем? Он занес руку с зажатой в пальцах авторучкой.

А второй?– Остановил его Георгий, который не хотел возвращаться назад, да ее с клеймом с отбракованного.

– Второй?...– Протянул полковник. – Есть и второй, но куда опаснее. Но интересней. Сразу скажу, отказаться можно, но только сейчас, пока я детали не довел. После уже не выйдет.

Георгий слегка оторопел.– Да как же я могу выбирать, если деталей не знаю.

–Так вот и решай.– Отрезал полковник. – Тебе, поверь на слово, с твоим опытом разницы большой нет.

Гоша замер, и вовсе не по уставу, махнул рукой. – Раньше надо было думать, товарищ полковник. Теперь поздно. Готов, куда прикажут.

–Ну, тогда, садись.– Начальник прищурился, уже куда внимательнее разглядывая пополнение. – Работает здесь у нас в центре группа из одного НИИ. Проводят испытание какого-то хитрого прибора. Тема заумная, без стакана и не выговоришь, но если по-простому, то хотят они воздействовать на мозг какой-то хренью. От чего качество запоминания увеличивается втрое, и еще там внимание, понимание... Нужны им подопытные кролики. То есть добровольцы. Давно эти умники вокруг меня ходят. Бумаги у них все есть, на самом верху подписаны, только вот загвоздка, хотят не солдатиков они под луч свой уложить, а офицера, дескать, чтобы посмотреть, как тот после сам сможет другими командовать станет.

Тема сов. секретная, поэтому клич среди воинов не кинешь. Вот и буксует. Да и не могу я приказывать. А ты вроде как доброволец...

Послушай меня, Георгий, от сердца говорю. Это шанс. Ты ведь в Афган, как я понимаю, не за идею пошел, а для карьерного роста. Для заработка. Так вот. Это шанс стать лучшим в каком то деле. А вот тут и мой интерес. Есть у меня старый снайпер, еще войну застал. Давным-давно в отставке, но при центре прижился, работает помаленьку, при стрельбище. Курсантов учить его не поставишь, да он и сам не пойдет, тяжело ему, а вот одного, да под таким соусом, я может его уболтать и сумею.

–Ты представь, – загорелся полковник, а вдруг выйдет, и он тебе с помощью этой адской машины, в голову свой опыт и знания вобьет, тогда у меня готовый инструктор по снайперам будет. Мне в месяц для Афгана минимум взвод выдавать нужно. А как? Если по всем нормативам их только теории в двое дольше учить нужно. Некогда, да и некому.

Однако учти. Теперь, если назад отработаешь, служить тебе придется далеко. Там, где ты тайну при желании врагу сдать не сможешь. – Оговорился вербовщик. – Ну, готов?

Еще не до конца осознав, что ему предлагают, Гоша потеряно кивнул головой.

Полковник вытянул из стопки типографский листок. Ну а раз так, вот тебе бланк подписки, ознакомься, поставь дату, подпись и вперед. Иди обживайся. Койку в общежитии комендант выделит, а завтра, с утра, в пятый корпус.

Сидящий на кровати в полутьме своей кельи, Георгий моргнул, смахнув слезинку, и вынырнул из внезапного ступора.

– Так... Ни хрена себе? – От удивления он не сразу отыскал слова. – Оглянулся вновь привыкая к обстановке комнаты для прислуги.– Интересно, было это, или просто померещилось?– Вернулся он к внезапно пробившим барьер воспоминаниям.

–Похоже, все было.– Утвердился в своих подозрениях отставник. – Иначе, откуда мне знать, что разбитые на шесть тысяч единиц общепринятые триста шестьдесят градусов горизонта, и есть принятая в снайперском деле единица поправок. В просторечии – тысячная. Или засевшая в памяти формула для определения расстояния до цели по угловой величине, знать которую обязан каждый стрелок?

–Одно радует, хоть какой-то сдвиг. – Попытался отыскать в новом знании положительную сторону Георгий. – Раз дело сдвинулось, значит нужно только постараться, дальше будет легче.

Он вновь опустился на кровать, и усилием воли отогнал назойливое желание попытаться восстановить остальные провалы.

– Торопиться не надо.– Голосом товарища Саахова произнес он, закрывая глаза. -Утро вечера мудренее.

Глава 8

...Электроды, провода, змеящиеся от хитро моргающего разноцветными огоньками прибора.– Георгий опасливо глянул на «адскую машину», и осторожно вошел в комнату.

Знакомство с суетливыми, отчетливо попахивающими перегаром специалистами прошло на редкость буднично. Пройдя через дремлющего за стойкой охранника, который так и не понял, чего нужно старшему лейтенанту, Георгий долго плутал по коридорам мрачновато пустынного здания. А когда отыскал нужный кабинет, то был встречен непонятной фразой лохматого субъекта, наряженного в, когда-то бывший белым, халат.

– Ну, наконец-то.– Тряхнул тот протянутую ладонь. – Заждались. Где, думаем, наш Полиграф-Полиграфович ходит.

–Старший лейтенант Сергеев.– Настороженно отозвался Георгий, – а почему...?

–Не обращайте внимания, он у нас шутник.– Выглянул из-за стойки с осциллографом и прочей аппаратурой напарник юмориста. – Меня зовут Аркадий Борисович, а этого клоуна,– тут он погрозил длинноволосому сотруднику кулаком, – Сашей.

– Отлично, Георгий, сейчас проведем инструктаж, так сказать обзорную лекцию, и вперед... Мы и вправду здесь засиделись.

–От скуки вчера даже приняли по соточке...– Счел нужным пояснить причину легкого амбре старший.

–Ну, да делу это не помеха. – Он куснул дужку очков с громадной диоптрией. – Значит, суть опыта вкратце можно сформулировать, как исследование механизма воздействия на лобно-височные доли головного мозга сигналом узконаправленного излучения, в целях стимуляции альфа отрицательных импульсов...– Тут он махнул рукой и закончил уже вовсе попросту.– Иными словами, будем тонизировать...

–Ага, легкий петтинг.– Прыснул из-за приборов его помощник.

–Да вы не бойтесь.– Заметил Аркадий Борисович опасливый взгляд пациента. – Мероприятие безболезненное, импульс мизерный, напряжение-миливольты... И, к тому же, предыдущие опыты прошли без осложнений.

Георгий поставил подпись против невнятно написанной строчки, отметив, что похмельный экспериментатор умудрился записать его инициалы с ошибкой.

–А что, этот ваш, прибор и вправду работает? – Поинтересовался он, не слишком, впрочем, надеясь на внятный ответ.

–Хрен его разберет.– Неожиданно произнес длинноволосый. – Мартышки они и есть мартышки. Гы-гы. А солдатикам даже понравилось... – Он хотел что-то добавить, но перехватив выразительный взгляд напарника, осекся и замолк.

–Александр сегодня несколько не в форме.– Извиняясь, развел руки в стороны руководитель. – Но если говорить серьезно. Результаты обнадеживают. Прогресс очевиден. И главное, я еще раз оговорюсь, воздействие на организм совершенно безопасно. Тема получила одобрение Минздрава, Министерства обороны, и вообще, чем терять время, по-моему, стоит заняться делом.

Замерив пульс и давление испытуемого, вписал данные в тетрадь, и кивнул вынырнувшему из подсобки напарнику.

Александр, шмыгнул носом, смахнул с губ крошки и принялся щелкать тумблерами, то и дело сверяясь с цифрами в блокноте.

Готово, шеф. – Доложил паяц, окончив манипуляции. – Прошу к столу.

Аркадий Борисович, занятый наклеиванием на виски сидящего в кресле Георгия электроды, укоризненно покачал головой, но промолчал.

Сейчас будет чуть щекотно, и все. Время воздействия пять минут. – Он возбужденно потер ладони.

Ассистент щелкнул кнопкой включения, мигнул на экране осциллографа зеленый изогнутый луч.

Гоша сосредоточенно уставился в одну точку, с опаской ожидая продолжения.

Однако ничего не произошло. Пролетела минута, две. – Ученый вопросительно глянул на помощника. Тот недоуменно пожал плечами и закрутил головой, сверяясь с показаниями приборов.

Боль ударила в виски неожиданно. Словно вонзились две стальные, раскаленные игры. Гоша вскрикнул и дернул к голове руки, стремясь оторвать страшные присоски. Не успел. Все вокруг закрутилось в беспорядочном хороводе и вдруг исчезло в омуте невыносимой боли.

Когда пришел в себя, боли уже не было. Он все также сидел в жестком кресле, пристегнутый десятком проводов к прибору.

Георгий уже собрался открыть рот, и высказать все, что он думает по поводу спятивших экспериментаторов, но не смог. Уже с тревогой, прислушался к себе и сообразил, что тело вовсе не слушается рассудка. Да и вообще было впечатление, что он словно смотрит на все происходящее со стороны. И тут он услышал громкий голос того самого полковника, уговорившего старлея на испытание.

–Идиоты, кретины, коновалы. – Перемежая нелестные эпитеты в адрес ученых вовсе площадной бранью, гремел начальник. – Чего вы мне тут лепечете? Кто там будет выяснять, что один идиот не доглядел, а второй перепутал. Тем более пьяный. Что я скажу?

–Ничего, ничего, все поправимо...– Бормотал заплетающимся языком ассистент. – Сейчас, диапазон поменяю...

–Убери этого ... от приборов. – Взорвался полковник. – Думай, что делать.

– Аркадий Борисович решительно оттолкнул помощника в сторону и замер.

– Дела хреновые. – Наконец произнес он.– Спалили, похоже... Хорошо, если оклемается.

–Да? А потом в особый отдел побежит? Вас не жалко, сами виноваты. А меня, уж точно, по головке не погладят.– Оборвал ученого офицер. – Короче. Решай. Если не придумаешь, я все на вас свалю...

Повисла недолгая пауза. – Георгий мучительным усилием попытался разжать глаза. Увы, веки даже не дрогнули.

–Так.– Голос ученого звучал отрывисто и четко. – Единственный выход... Сейчас загоним программу, А после стираем, на хрен, все последние...

–Ага, тогда уж точно идиотом станет.– Вклинился гундосый баритончик пьяного.– Ты ж ему все смахнешь... Напрочь.

–Да, и правда.– Озадачился Аркадий Борисович. – Хорошо, вставай, алкаш, тащи последние записи. Того дедка, что на той неделе был. Их и сотрем после.

–Фронтовики... Наденьте ордена. – Послышалось над ухом пьяное сопение цепляющего электроды ассистента.

Как из комы выйдет, нужно будет отвезти в санчасть. Поскользнулся, упал, да мало ли. Он все равно ничего про последние два три дня ничего вспомнить не сумеет. А если оклемается, отправите его в часть, после там уже ничего не доказывается. – Торопливо проинструктировал ученый полковника.

– Как это сотрете? Он же ненормальным станет?– Опешил полковник. – Куда мне его? В какую часть? А если вспомнит потом?

– Я осторожно, только поверхностно..., этого... ветерана воспоминания и потру, заодно и сегодняшнее, прицепом. Нормально... – Уже щелкая тумблерами, отмахнулся Аркадий Борисович. – Не вспомнит. По крайней мере, ближайшие лет десять, точно... Хотя, с головой, конечно, будут проблемы. А от сильного стресса может и вовсе дебилом стать. Но, тут уж видно судьба его такая. Нам или о себе, или о нем думать... – Он перестал суетиться, окончив приготовления. – Все, поздно сомневаться, времени нет, и так уже минут пять прошло, включаю.

Полковник промолчал.

В ушах у Георгия зашумело, и вновь накатила кромешная темнота.

Он вскинулся на смятой постели. – Смахнул капли холодного пота со лба и уставился в нахальный диск луны, светящий между неплотно сдвинутыми шторами.

–Что это? – Сон? – Но ведь я помню... – Гош сжал ладонями виски.– Погоди. Еще вчера я мог поклясться, что не помню ни о каком опыте. Да и полковника тоже... А вечером всплыли часть, доклад, и эти..., уговоры. Но никакого эксперимента...

А сейчас вот это? Неужели и вправду стерли? А потом контузия, и вовсе вырубило? Или контузии тоже не было? И Афгана? Погоди. Гоша провел пальцем по едва приметному шраму. Так. Ранение помню... Еще медаль за него дали... Нет, это точно было... В восемьдесят третьем...

Все, отставить.– Вскочил и прямо босиком прошлепал к столу, где прикрытый блюдцем стоял стакан с тягучим смолянистым пойлом. Это еще вчера, заигравшись в урку, он, как ему тогда казалось, на чистой интуиции спроворил "купчик"

Глотнул одуряющее горького напитка и потянулся к кусочку рафинада, заботливо оставленному на тарелке.

–Откуда? Какой еще чифир? – Опустился на холодный пластик табурета. – И тут, словно сквозь облако тягучего тумана выплыли слова, произнесенные кем-то в строгом, защитном френче... – Приговаривается гражданин Волков, Василий Петрович, на основании статьи пятьдесят восемь пункт три к лишению свободы на срок в пятнадцать лет с последующим поражением в правах на пять лет...

– Второй глоток сделал уже бессознательно, чтобы хоть как-то усмирить засбоившее вдруг сердце. Память, вовсе не подчиняясь рассудку, выдавала все новые и новые подробности. Холодный ночной перрон, забитые окна теплушки, лай рвущихся с поводка овчарок, и крик начальника караула.– Первый пошел, не задерживай. Шаг в сторону побег, конвой стреляет без предупреждения.

Не выдержав, Георгий со всего маха врезал ладонью по щеке. И принялся громко, отчетливо повторять таблицу умножения. Немного отпустило.

Окончив с восьмеркой, пошел дальше. Наконец, решив, что может остановиться, замолчал. Воспоминания, свои и чьи-то чужие, отступили.

–Погоди.– Уже куда спокойнее рассудил он.– Значит после того, как похмельный ассистент перепутал с настройками, чтобы избежать неприятностей, они и устроили мне эту свистопляску. А когда контузило, рычаг и сорвало. А покойный Витя, назад вернул... Логично...Но сейчас главное отделить реальность от вымысла.

Он обхватил себя руками и задумался: Итак, что было после?

Госпиталь после внезапного приступа, был. Недоуменные расспросы докторов про возможные случаи эпилепсии в родне, центр подготовки при Рязанском училище ВДВ, это уж точно.

Рота, которую формировали под Ферганой тоже. Афган... Все как-то смутно, но это без вариантов, мое. А вот лесосека, тощие стволы, серое, висящее над самой головой дальневосточное небо, бараки. – Это явно чужое. А еще окопы, грохот канонады, выматывающий душу свист минометов. Серые фигуры в окуляре обмотанного грязными бинтами прицела. Голова в офицерской, с высокой тульей фуражке, вынырнув на фоне свежее отсыпанной глины бруствера.

–Ну и чего ты всполошился?– Спросил себя Гоша. – Делов-то. Значит, будем жить с этим.

Он осторожно, с некоторой опаской, попытался вызвать образ того неведомого красноармейца, ставшего частью его памяти. Не сумел, однако и не расстроился.

Зевнул, зябко поведя голыми плечами, и вернулся в постель. – Завтра разберемся, какой такой Сухов, – уже засыпая, подумал он.

Как ни странно, после всех ночных открытий и переживаний, утро Георгий встретил совсем в другом настроении. Бодрым и свежим.

Сдвинул штору, бездумно глядя в окно на размытый утренний пейзаж. Наконец отмер, мазнул рукой по щеке, прикидывая, стоит ли затевать бодягу с бритьем, или еще денек можно сачкануть от этой мороки. Решив, что для создания образа урки сделано достаточно, вздыхая распечатал мудреную, с двумя тончайшими лезвиями скобку пластмассового станка.

Шеф заглянул к нему после завтрака. Пахнущий дорогим одеколоном, предельно деловой, он, не тратя времени на пустые разговоры, кивнул, предлагая выйти во двор.

– Что так?– Поинтересовался Георгий, когда они оказались на улице.

–Специалисты вчера в доме "прослушку" выявили, жучка.– Пояснил меру предосторожности Николай Григорьевич.– По виду уже отработал, однако, береженого, как говориться...

Он смахнул с шершавой доски слой снега, и опустился на скамейку. – Ну а ты чем порадуешь?

–Хм.– Гоша задумчиво глянул на растущие вдалеке деревья. – Не рано ли, Начальник? Сами посудите, я ведь только-только обживаться начал. С людьми даже не познакомился.

–Да понимаю я все.– Досадливо скривился собеседник.– Сердце не на месте, вот и дергаюсь.

–Это да...– Георгий отвел наконец взгляд от горизонта. – Ну, хорошо, может вам это и не понравится, но скажу. Мое мнение, не в доме нужно угрозу искать...

–Обоснуй.– Вскинулся бывший оперативник.

– А чего тут... Ежели, как сам сказал, от комитета кумчасть в свое время курировал, знать должен, что крота внедрить дело непростое. В маленьком мирке, будь то зона, или другой какой коллектив, все друг перед другом как на ладони. Один, вон с вахты придет, а на баланду и не смотрит, хотя по идее хавать должен, как трактор, бо всю смену на холоде, да в работе.

–Кто поглазастей, вмиг отследит. – Сыт, значит. А где он брюхо набить мог? Вот и спалился твой стукачок, хоть и не колбасой ты его подкормил...

–Слушай, а ты не заигрался ли? – Поежился в своем пижонском пальто начальник. -Тыкать вон, начал, и вообще... Хотя, признаю, исполняешь классно, откуда только нахватался? И речь и ухватки... Словно и впрямь полжизни в бараках провел.

–Сам удивляюсь.– Не стал вдаваться в подробности ночного открытия Георгий. -Только я к чему веду? Если был у злодеев тут свой человечек, не стали бы они такую игру затевать, с миной. Кстати, как там, по дорожникам?

–Да никак.– Вздохнул Николай Григорьевич.– Поздно хватились. Бригада работала, кто, что никто толком сказать не может. Их по лету столько наезжает. Кавказцы какие-то. Договор исполнили, деньги получили, ищи теперь их...

– Так и думал.– Кивнул своим мыслям Гоша.– Вот и выходит... Людей нанять, обучить, взрывника опять же, взрывчатку. Дорого, да и опасно. Будь кто тут, обязательно бы привлекли... А если новых никого не нанимали, то вряд ли. Да от нового и толку мало. Пока оботрется, в доверие войдет. Мое мнение, если и есть казачок, то лишь информатор. Прихватили на мелочи... Да что я тебе рассказываю?

–Ладно, это все в пользу бедных.– Поднялся с холодной скамьи шеф. – Что мне-то делать?– Пробормотал он негромко.

–Так понимаю, вопрос риторический. – Усмехнулся Георгий, глядя, как его начальник отряхивает испачканное в снегу пальто.

– Знаете, какая профессиональная болезнь у снайперов.– Вдруг спросил он.

–Ну и какая?– Повелся Николай Григорьевич. – С глазами чего ни будь?

– Простатит.– Усмехнулся Гоша. – От долгого лежания...

–Это ты к чему? – Покосился на заснеженную доску толстяк.

–Да так, к слову... Хотя.– Тут Георгий прислушался к себе, и закончил.– Это как в старом анекдоте. Объяснить не могу, но понимаю, литр будет.

–Слушай, давай без этих твоих, шуточек, загадочек.– Построжел шеф охраны.– Я на каждый звонок уже подпрыгиваю, боюсь, что вот сейчас доложат...А ты тут хиханьки.