Текст книги "Возвращение ( Часть первая)(СИ)"

Автор книги: Глеб Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Георгий внимательно глянул на грузно опустившегося за председательский стол мужчину. – А пенсия моя? Мать ведь должна была получать.

–Ну, так она на нее и была выписана, как на опекуна. Теперь переделывать нужно, в собес ехать. – Развел руками, ненароком показав драные манжеты застиранной рубахи, председатель, – только это долго. Месяц, а то и два.

– Ничем я могу тебе помочь не могу, Гоша. Рад бы. – Он с тоской глянул на облупившуюся дверку крашеного серой краской металлического ящика.– Денег в кассе шаром покати.

–Ладно.– Георгий застегнул пуговицу пальто, Понял.

– Ну а как же вы тут сами живете? – Не удержался он от горького вопроса.

–Так вот и живем.– Приятель по детским играм вытянул из-под стола бутылку с мутной жидкостью. – Хорошо, хоть самогонка есть. – Он сноровисто дунул в стакан. – Давай, помянем старуху.

–Он, не дожидаясь согласия, забулькал тарой.– А ты знаешь, я ведь тебе даже завидовал.– Поделился председатель, закрывая бутыль пробкой.– Сидит себе, глазами лупает. Гу-гу, гу-гу, и никаких забот. А тут столько всего пережить пришлось, не выскажешь. – Он привычно скривился и махнул стакан. – Выдохнул, потянулся налить гостю.

–Не нужно.– Остановил Георгий, но, решив не обижать собеседника, пояснил. -Боюсь в голову ударит. Врач строго запретил.

Георгию отчего-то не захотелось пачкать память матери этим мутным, вонючим пойлом.

–Ах, ну да. Точно.– Председатель с готовностью убрал бутыль. Ты, ежели что понадобиться, заходи, помогу. – Провожая незваного посетителя, забормотал он. – Такая вот жизня...

Георгий вдохнул морозный уличный воздух, постоял, собираясь с мыслями, и двинулся вдоль по улице к магазину

–Тут, похоже, совсем хреново.– Рассудил он, глядя на покосившиеся заборы и темные крыши домов. Как ни крути, придется ехать в город. В собес зайти, и заодно ордена свои выручить.

– Хорошо, что хоть какие-то деньги есть.– Вспомнил он свой недельный приработок на продаже помоев.

А уже на следующий день, оставив кошку на попечение сердобольной соседки, он купил билет до областного центра.

Глава 2

Пазик раскачиваясь, тащился по укатанной колее. Нахохлившиеся пассажиры мирно дремали на своих местах. Путь в город предстоял не близкий.

Георгий поднял каракулевый воротник пальтишка и привалился головой к морозному стеклу, погрузившись в воспоминания о недавнем, как ему казалось, прошлом.

Учеба во Владивостокском училище ВМФ, которое готовило офицеров для тихоокеанского флота, подходила к своему логическому завершению. Позади осталось пять курсов, госэкзамены, скоро распределение. Однако, пока его приятели обсуждали выгоды и преимущества службы на "атомачах" перед "дизелюхами", сам Гоша мучительно искал выход. Причина его душевных метаний была проста. Едва ему стоило ступить на палубу корабля, как его начинало укачивать, причем не просто тошнило, от сильной качки его просто выворачивало наизнанку. Мутило, даже когда смотрел на воду с берега. Была ли это индивидуальная особенность организма, или еще какая причина, он так и не сумел выяснить. Как бы там ни было, служить в плавсоставе с таким недугом было бы весьма затруднительно. В то же время кто, скажите, уволит курсанта перед самым выпуском, когда на его подготовку уже потрачены немалые деньги.

Выход нашелся, когда расстроенный курсант начал подумывать о глобальном самоходе, с пьянкой, и крутым залетом в комендатуру. Спасло Прибытие в училище подполковника с красными просветами в погонах и шитым, желто-красным якорем шеврона. Он предложил выпускнику место комвзвода в дивизии морской пехоты, к тому же расквартированной во Владике. Начинать карьеру в строевой части, но в большом гарнизоне явно предпочтительней должности командира береговой базы в забытой богом дивизии старых дизельных лодок, в камчатской бухте с красноречивым названием Бечевинка.

Предпочтение "покупатель" отдавал крепким спортивным ребятам, спокойным, уравновешенным, пусть даже и не особо разбирающимся в высшей математике.

Георгий понял, это его шанс, и в тот же день представил в учебную часть рапорт с просьбой о перераспределении.

В решении не было никакой романтики, сугубая рациональность. Когда за плечами пять лет какой никакой, а службы, есть четкое понимание того факта, что выбранная профессия скучна и малодоходна. Единственный шанс для морского офицера сделать карьеру, это либо иметь крепкую руку в кадрах, или попасть на активно эксплуатируемый боевой корабль. Служить на "атомаче" всяко приятнее, чем гнить в тесных промасленных отсеках заштатной дизелюхи, и Камчатка с ее двойной выслугой по любому, круче Большого Камня или Павловска.

Но Георгию было уже не до выбора.

– Что-ж, пехота, так пехота.– Решил он. – Но как никак город, опять-же. Сюрпризы начались сразу. "Долина смерти", как прозвали в городе район, где располагалась часть, встретила молодого лейтенанта толстым слоем цементной пыли, марсианским пейзажем, и разбитой до последнего предела дорогой.

Дивизия упрятанная в распадке между заросших мрачновато – корявой приморской флорой сопок, поразила рутиной и бессмысленной скукой.

Участь молодого лейтенанта известна: Наряды, патруль, обеспечение, и снова наряды. А в перерывах изучение оргштатной структуры, написание десятка планов, и конспектов. Редкие посиделки с такими же бедолагами в определенной под общежитие младшего офицерского состава одноэтажном бараке, построенном после самой войны японскими пленными, и еще более редкие выезды в город.

Автобус из их медвежьего угла ходил по четкому расписанию, однако всего раз в час, и то до восьми вечера. А возвращаться из города по ночи пешком оказалось сомнительным удовольствием.

Однако время шло, он втянулся, освоился. Начал различать бойцов своего взвода в лицо и по характеру, вот только что-то подсказывало ему. Служить здесь до капитана дело долгое, а ждать после майорскую звездочку, когда таких должностей в части всего меньше десятка можно до самой пенсии. Куда вернее имелась крепкая возможность тихо спиваться в кампании таких же неудачников, как и он сам, попасть в черный список, затем в жернова офицерского "суда чести" и в итоге вылететь со службы с волчьим билетом. Без выслуги, без специальности и жилья.

Холостяцкое бытье известно, лейтенантского оклада хватало на полмесяца, дальше выручала столовка. Сдав продовольственный аттестат в канцелярию штаба, он получил гарантированную возможность угробить желудок на матросском камбузе. Повара, понимая суть приготовления калорийной пищи несколько своеобразно, прогорклого масла не жалели. Отчего все, что подавалось к столу, имело непередаваемый и довольно специфичный вкус и аромат. Что до умений и навыков, то с этим оказалось вовсе никак. Ну какого солдата можно воспитать из молодого матроса, который львиную долю своей службы либо еще не готов служить, либо уже не хочет. Фактически нормально выполняет свои обязанности боец максимум полгода. Шесть месяцев он постигает основы службы; дневалит, драит камбуз, грузит уголь и вообще, выполняет все мыслимые виды хозяйственных работ, а последние полгода просто сачкует, получив заветный статус дедушки. Оставшийся год службы, из которого месяц забирает непременный отпуск а еще один нахождение в столь же неизбежном лазарете, никак не может позволить научить новобранца тому, что он должен знать и уметь. Один, два прыжка с принудительным раскрытием, учения в районе бухты Суходол, которое злые языки метко прозвали Сопка ваша, сопка наша, где бойцы в основном бегут изнемогая под тяжестью полной выкладке, ну и непременные политзанятия и защита от оружия массового поражения. Нужно ли говорить, что воспитать коммандос при таких условиях просто невозможно. Набраться десантного форсу и получить кое-какие навыки в рукопашке, пацаны старались получить отрабатывая приемы на бойцах первого года службы.

С неуставными взаимоотношениями командование же боролось своеобразно, устраивая после очередного "шкертанувшегося духа" месячный "оргпериод" всему полку, и походя оформляя неполное служебное соответствие и без того затырканному планами и дежурствами комроты.

Служба, казавшаяся Георгию решением его проблем, начала крепко тяготить. Он стал с интересом прислушиваться к рассказам сослуживцев о способах списаться на гражданку. Возможно тем бы и кончилось для получившего третью звездочку после двух лет службы Георгия его карьера в Вооруженных Силах, если бы не начавшаяся в семьдесят девятом Афганская компания.

Первый год, до самой Олимпиады, они узнавали о выполнении интернационального долга где-то на юге лишь из программы время и нудных лекций политрабочих.

В тот вечер, один из немногих, когда у него выдался выходной, Гоша сидел в зале ресторана Зеркальный. Поглядывал на парочку шалав, невнимательно слушая хмельной рассказ своего приятеля, такого же комвзвода, как и он.

Девочки, впрочем, были симпатичные. Обработчицы с Обухова. Плавбаза стояла в ремонте на Дальзаводе уже второй год, береговой оклад позволял только что не протянуть ноги, поэтому девчонки скинувшись по рублику, частенько заскакивали в кабак, где широко гуляли морпехи. Бравые ребята могли угостить шампанским, пригласить танцевать, ну а там уж как выйдет.

Георгий, уже с практическим интересом, взглянул на профиль одной из соседок, однако что-то в словах его товарища заставило отвлечься.

–Как ты сказал?– Переспросил он.– Добровольцы?

–Ну, да. Я вчера по ЗАСу телефонограмму принимал, с "Люстры".

Летеха задумчиво взглянул на эстраду, где бренчал на гитаре новый Антоновский шлягер про море, мордатый ресторанный лабух. – Как же там? Направить на утверждение кандидатуру трех добровольцев из числа младшего офицерского состава, для исполнения интернационального долга в составе ограниченного контингента нашей армии в ДРА.

–Погоди, – Георгий прикусил ноготь большого пальца, – ну и что ты думаешь?

Антон хмыкнул: А чего тут думать? Нашли дураков. Там жара, змеи.

–Змеи?– Повторил Гоша, – змеи, это да...

Рапорт он вручил командиру полка до утреннего построения. – Спешил, чтобы выглядело как инициатива.

Не то, что Георгия тревожила судьба демократии в далеком Афганистане. – Он рассуждал куда прагматичней.– Поближе узнав, чем занимаются морские дьяволы, он ясно осознал, что его водобоязнь может стать крепкой помехой офицерской карьере и здесь. Перевод в армейцы сулил куда больше возможностей, особенно после окончания командировки, после которой вполне могли разрешить свободное распределение. К примеру, в Западную группу войск, Ну и конечно держал в голове доплаты за участие в боевых действиях, чеки Внешторгбанка.

Он решился. На хитрые вопросы замполита отвечал четко, характеристику обрадованный комполка написал отличную, получить серьезное взыскание он не успел, поэтому, через две недели его личное дело ушло в кадры, а, еще через месяц в дивизию поступила выписка из приказа, подписанная самим Маршалом Устиновым. Вопрос смены офицером рода войск решался на уровне аппарата Министра обороны. И вот, отгуляв с сослуживцами отвальную в том же самом кабаке, приткнувшемся на подступах к злачному району Луговского рынка, попрощавшись с симпатичной рыбачкой, Георгий вылетел в Москву.

Глава 3

Автобус, словно исполнивший тяжкую работу человек, вздохнул и замер, двери раскрылись.

–Все, селяне, вылазь, приехали.– Сказал водитель, вытряхивая из полупустой пачки беломорину.

Народ затолкался, торопясь поскорее выбраться из надоевшего салона. Георгий вышел последним. Оглянулся по сторонам и замер. Уйдя с головой в свои мысли, по сторонам не смотрел, тем сильнее оказалось потрясение от увиденного.

Зеркальные стены высоток, ажурное переплетение красочной иллюминации, баннеров, рекламирующих все на свете, сплошной поток красивых, фантастических авто на дороге.

Гоша опустился на засыпанную снегом скамейку, осмысливая, привыкая к новизне окружающего.

Изменилось все, дома, машины . Даже люди, спешащие по тротуару выглядели наряднее, ярче.

Вещи, обувь. Все казалось странным и непривычным.

–Ну а что ты хотел? – Справился наконец он с чувствами.– Сколько лет прошло. Так и должно быть. Вот только сказать это одно, а вот увидеть своими глазами это стресс. Маленький, заштатный городишко, в котором находилась больница, не смог отразить всю картину перемен. Там время словно замерло, остановилось. Перемены, хотя они конечно были, показались ему вовсе незначительными, не говоря уже о пришедшей в полный упадок деревне. А вот в большом городе было от чего потерять спокойствие.

Георгий закрыл глаза и сосредоточился. Отвлек голос, прозвучавший над самым ухом. – Документы, гражданин, предъявим.

Возле скамьи стояла пара наряженных в серую, мышиного цвета, форму, милиционеров. Бросились в глаза диковинные кокарды. Вместо привычной капусты со звездой непонятные трехцветные овалы. Впрочем на этом отличия и окончились. Настороженные глаза стражей порядка внимательно смотрели на бомжеватого мужичка.

Гоша вытянул свой паспорт: Вот.

–Из Решетов.– Констатировал сержант, пролистав страницы. – Зачем в городе?

–В собес приехал.– Коротко пояснил сельский житель. – Пенсию оформить.

Недозволенных предметов нет?– Скорее для проформы поинтересовался патрульный.

–Чего?– Не сообразил Георгий.

–Наркотики, оружие, взрывчатые вещества.– Пояснил сержант.

–Да откуда.– Изумился отставник.

–Мент хмыкнул.– Знаю, я вас. Тихарей. А у самого волына за пазухой. – Он сноровисто охлопал карманы. Ладно, Паша, чистый он.– Отмахнулся напарник. – Чего время терять?

Сержант согласно кивнул и протянул документы обратно.

– Извините.– Буркнул он, прикоснувшись затянутой в перчатку ладонью к виску.

–Надо же? – Георгий покачал головой искренне удивляясь.– Неужели вот так запросто оружие носят? Ну а иначе, какой смысл проверять?

Отряхнул испачканное в снегу пальто и двинулся в сторону центра.

Логика подсказала, что не смотря на все перемены, ДК Строителей находится там же где и двадцать лет назад, на перекрестке Советской и Ленинской.

Недолгая, но содержательная прогулка принесла много новых впечатлений.

–Отставить.– Скомандовал капитан.– Я так свихнусь. – Всему свое время, потихоньку пойму. Сейчас главное разобраться с наградами.

К его великому удивлению вместо грандиозного здания Дома культуры на углу стояло не менее громадный, сияющий тонированными витринами куб. Казино "Эсмеральда", прочитал сраженный метаморфозой Георгий. Оглянулся, отыскивая знакомые ориентиры, и остановился в нерешительности. Все говорило, что этот диковинный аквариум и есть бывший "Строитель"

–Простите.– Не стал ломать над загадкой голову он и обратился к идущему мимо человеку в толстой, словно накачанной воздухом болоньевой куртке. -Строитель это где?

–Да вот он.– Кивнул мужик не замедляя шага. – Недавно перестроили.

–Спасибо. – Георгий пожал плечами. – Ну, пусть так. – Он нерешительно двинулся к широкой, блестящей гранитными ступенями лестнице.

– Чего надо?– Взглянул на непрезентабельного посетителя охранник в темном костюме.– Спутал?

–Скупку ищу. Сказали у "Строителя".– Воспроизвел сказанное соседом дословно Георгий.

–Понятно.– Мужик оглянулся и щелкнул окурок в сторону.– С торца зайдешь, там написано... -Он потерял интерес к неприметному гражданину и вернулся в тепло.

Георгий обошел здание и остановился перед неприметной железной дверью, на которой висела табличка: "Ломбард".

–Странное соседство.– Удивился Гоша. Поскреб подошвами о жесткий пластмассовый коврик и шагнул внутрь.

В маленькой, удивительно нарядной, чистой, и ярко освещенной спрятанными где-то софитами комнате, за отгороженной матовым стеклом стойкой, сидела эффектная девица. Она с интересам смотрела в экран большого, совершенно плоского, телевизора. Яркая, неестественно четкая картинка ползающих по зеленому фону игральных карт.

–Слушаю вас, – заучено оскалилась она, услыхав стук двери. Однако разглядев, что посетитель мало похож на клиента, погасила улыбку, и выжидающе уставилась на гостя.

–Ордена мои вернуть хочу.– Смутился Георгий, не зная как объяснить строгой хозяйке ситуацию. – Витька сказал: На Строителе в скупку сдал.

–Простите?– Девица надменно вздернула тонкие брови. – Мы не принимаем награды. И вообще, если он что-то сдавал, то пусть он и выясняет, вы тут при чем?

Гоша потянулся к карману.– Да у меня на них и бумаги есть. А Витька украл из дома, пока я в больнице лежал. Вы мне лучше добром верните...

–Вот, что, гражданин.– Приемщица незаметно коснулась маленькой кнопки, едва выступающей над пластиковой поверхностью стола. – Я вам еще раз объясняю: Мы не принимаем государственные награды. Понятно? – Голос неприятно заскрипел . – Вали отсюда, папаша.

–Ну вот тебе и здравствуйте? – Георгий искренне удивился. – Какой я тебе папаша. Ты что? Сдурела?

В волнении он вовсе запамятовал, что выглядит на все свои полста лет.

–Ах так. – Она вспыхнула, заводясь. – Как вы достали, скоты. – В голосе прозвучала откровенная ненависть. – Задрали. Она внезапно успокоилась.

– Ну ладно. Погоди, сейчас, поищу. – Начала неторопливо перелистывать толстый журнал с записями.

–Странно.– Теперь пришел черед удивляться Георгию. – То в крик, то поищу?

Он привстал на цыпочки, стараясь разглядеть что написано в тетради.

И тут дверь распахнулась. В комнату ввалилась пара одетых в бронежилеты жилеты милиционеров. Один из них навел короткий автомат на стоящего у стойки Георгия, второй сноровисто завернул тому руки и щелкнул наручником.

– Стоять.– Рявкнул старший. – Отдел Вневедомственной Охраны.

– Что случилось? – Спросил он уже у девчушки.

–Привет Славик. – Расплылась в улыбке та. – Опять ханыга. – Пришел, тележит чего-то про награды, потом за пазуху полез. – Давай, говорит. По-хорошему.

–Я дальше слушать не стала, кнопку ткнула, и как вы говорили, стала время тянуть.

–Понятно.– Мент упер ствол в спину обтянутую потертым драпом.– На ханку не -хватает? Как вы уже достали. Он сноровисто ударил по ноге задержанного отводя ее в сторону.

–Смирно стоять.– С угрозой осадил он дернувшегося Георгия.– Руки. Провел по бокам, отыскивая спрятанное оружие.

В чем дело? – Развернув низкорослого посетителя, уставился он в одутловатое, небритое лицо Георгия.

–Я за орденами пришел.– Наконец сумел произнести Гоша, кривясь от стягивающей запястья боли. – Мой сосед продал, а я в больнице лежал. – От волнения он не сразу сумел отыскать нужные слова.

–Ага, орден сутулова за выпитую цистерну?– Усмехнулся мент, мгновенно определив тип клиента. – Типичный бомжара. Плохие зубы, опухшее от долгого сидения в помещении лицо. Одежда с помойки. Все ясно.

–Ладно.– Он повернулся к приемщице.– Ты Люся, потом заяву напиши, а мы пока этого в околоток доставим, пусть Районные менты с ним сами разбираются.

– Да вы что?– Воспитанный в уважении к представителям власти Георгий даже онемел. – Вы в кармане паспорт посмотрите, там инвалидное и орденские книжки лежат.

–Ага, и грамота от Ельцина.– Заржал напарник автоматчика. – Заразу с тебя подхватить? – Правильно, в отделе все расскажешь. – Он дернул закованную в железо руку. – Пошел вперед, или сейчас по почкам огребешь.

Георгий скрипнул зубами, но сдержался. – Он искренне недоумевал, отчего с ним так обошлись.

–Ладно, поехали в отделение.– Шагнул задержанный к дверям. – Вам еще извиняться придется.

–Иди, орденоносец.– Пробурчал конвоир, толкнув задержанного стволом. – И не вздумай дергаться.

Не прошло и получаса, как слегка растерянного Георгия, отобрав предварительно документы и остатки денег сунули в отгороженную решеткой камеру, крепко похожую на собачий вольер в питомнике. Запахом, грязью, ну и конечно обращением.

Впрочем сам факт привода Гошу не слишком озаботил. – Ну взяли по недоразумению, разберутся. Все же как ни как офицер, хоть и бывший, Афганец, инвалид, наконец.

Он потер занемевшие кисти рук и аккуратно свернув пальтишко, устроился на краю отполированного сотнями чужих тел доски настила.

В углу задорно храпел до неприличия воняющий мочой, гарью, и еще чем то вовсе отвратным, бородатый словно Робинзон, мужик.

Ожидание затянулось. Гоша успел даже вздремнуть, прислонясь к шершавой, словно бетонная шуба, стене.

Сергеев?– Стукнул по арматурине решетки сонный, весь словно измятый сержант в серо-пятнистом камуфляже.– Выходи.

Запинаясь о рваный рыжим линолеум, он отвел задержанного на второй этаж.

– Стой.– Скомандовал конвоир и заглянул в кабинет. – Привел, Сергеева.

–Заводи.– Раздался из-за дверей молодой задорный голос.

 В кабинете Георгий увидел русого, здорово смахивающего на Чапаевского Петьку паренька. Тот сидел за столом и быстро строчил уже подшитую в дело бумагу. Рядом с "ординарцем" лежала целая стопка серых казенных папок.

–Айн момент.– Поднял испачканный в пасте палец сочинитель, не поднимая глаз на стоящего посреди комнаты Сергеева.

Гоша вздохнул и опустился на стул.

– А вот садиться нужно, когда предложат.– Мгновенно отреагировал пацан.

Впрочем, не такой уж и пацан.– Отметил Георгий, взглянув в лицо оторвавшегося наконец от бумаг сотрудника.

–Ну, ладно.– Вновь расцвел веселой улыбкой тот.– Сергеев Георгий Николаевич. – Ткнул взгляд в графованный лист дознаватель.– А я Котофеев Андрей Александрович. Оперативный... – Он оборвал себя и вдруг вновь цепко впился глазами в задержанного. – Убедившись, что названая им фамилия не вызвала на лице Гоши улыбки, чуть ослабил остроту прищура.

–Так.– Скучно произнес он. – Задержаны вы за попытку нападения на ломбард. То есть, в момент совершения преступления, которое имеет в Уголовном кодексе четкое определение. Грабеж, или открытое похищение чужого имущества ... Статья сто шестьдесят один УК РФ. Срок по этой статье до четырех лет лишения свободы. Вот заявление потерпевшей, показания сотрудников... Что вы имеете сказать, кроме того, что это ошибка, и вы просто зашли поменять валюту или заложить фамильные драгоценности.

 Георгий вздрогнул. В глазах улыбчивого паренька явно читалось полнейшее презрение к сутулому, неопрятному толстяку. И он вовсе не шутил.

Гоша попытался собраться. Голос набрал силу. – Я инвалид, получил контузию участвуя в выполнении интернационального долга в Афганистане, награжден орденами, Так вышло, что в то время, пока я лежал в больнице у меня умерла мать. Сосед украл мои награды и сдал в этот ломбард. Я приехал за ними.

–Хм. Интересно, вчитался в бумаги опер.– Ну и что? -Он уставился на Гошу. – А перед законом у нас все равны, уважаемый гражданин Афганец. Я вон давеча в суд троих героев с Чечни снарядил, так один даже на героя России представлен. А они кассира с инкассатором из автомата покрошили и десять лимонов взяли. – Тут он осекся и добавил непонятное слово. – Неденоминированных, правда. И что теперь, их на условное отправлять?

Вы поймите.– Гоша попытался объяснить ситуацию. – Я почти пятнадцать лет без памяти просидел. Только неделю, как в себя пришел.

–Да брось? – Весело не поверил слушатель.– Не может быть. – Он вновь расцвел улыбкой, но, как заметил Георгий, в то же время неприметно скосил глаза читая малоразборчивый текст лежащей среди других бумаг, отобранных у Гоши справки.

– Ну так я вижу, что в справке об этом ни слова. -Или я неверно понимаю? Ремиссии не наблюдается, это значит – все по прежнему. – Вновь уставился он прозрачным взглядом в переносицу Сергеева. – А?

– Но я то все помню.– Опешил Георгий. Да и какое это имеет значение. – Я просто зашел спросить, как мне вернуть свои награды.

–Спросить? – Повторил оперативник.– Время можно спросить, это да. А когда при спросе угрожают, это уже не спрос.

–Слушай, ты пойми. – Вдруг на редкость мягко и вкрадчиво произнес он.– Тут без вариантов. – Четыре не четыре, а двушку тебе суд отвесит без вариантов. Сейчас дописываю протокол, в бобик, и через час ты уже на нарах. Ферштейн?

–А ты ведь больной. Тебе лечиться надо. – Тут он ловко подвинул свой стул ближе к Георгию. – Оно тебе надо? – Давай так. Ты пишешь признанку, я тебе оформляю подписку, ну месяц волокиты. Потом в суд вызовут, часок послушаешь, и все. Тебе, как инвалиду ничего не будет. Отговоришься амнезией. Порядок. А я сегодня же в эту контору догребу, твои цацки у них вырву. Сами принесут. А?

Он протянул Георгию чистый бланк. – Ты голову не труди, я сам потом все заполню. Вот здесь. Диктую пиши.– Он ткнул в пальцы задержанному ручку.

– Погоди, погоди.– Гоша внимательно глянул на оперативника. – Я может контуженый, но не дурак. Ты мне что, предлагаешь себе статью подписать?

–Ух ты.– Улыбка, словно занавеска опустилась на лицо СМа.

–Умный, значит? – А я думаю, что нет. – Он посерьезнел.– Дурак ты Сергеев Георгий Николаевич. – А вот по поводу инвалидности... – Тут мент. Хитро глянул на подозреваемого. – Может ты, дядя, симулянт? Там написано: Полная потеря ориентации, памяти, рефлексов. Овощ по сути. А ты вон какой шустрый. Может ты маскировался. Днем такой вот инвалид пузыри пускает, в штаны ссытся, а ночью женщин насилует и убивает. Точно, похож.– Что ж так и запишем. Подозревается в совершении ряда тяжких преступлений...

Тебе с такой "статьей" в изоляторе кисло придется. Ой, кисло... Пока следствие разберется...

–Слушай. – Он вновь разительно изменился. Выдернул из пачки сигарету.– Кури? Нет? Ну, ладно. – Я ведь не упырь. Ну что теперь. Вон у меня сколько и все трупы, кровянка. А теперь еще это. Да я понимаю, ерунда. Померещилось девке, она и психанула. Они и сами там знаешь, не ангелы. Игрокам деньги ссуживают, наркоту толкают. На крышу свою надеются. Оборзели вконец.

Ты Георгий Николаевич, пойми. Если я отказник оформлю, они крышевых с наркотного подтянут, те начнут палки вставлять, могут и коноплю в газете Сельская жизнь в карман вам сунуть. У них это запросто. И все статья по наркоте тяжелая, по любому.

Куда проще дело по признанке заштамповать, а следак уже сам все спишет. Он же не дурак, все понимает. А я ему все объясню. Решай Георгий Николаевич. Я плохого не посоветую. Парень выдохнул тугой столб вонючего дыма. – У меня у самого батя мог в Афган попасть, что я не понимаю. Ты ж герой, отец. Пострадал.

Георгий с сомнением уставился в листок. – Может и правда? Подписать, ну чего они ему могут предъявить? Он потянулся к прозрачной ручке.

Зажал в пальцах. – Ну и чего надо писать?

–Вот тут. С моих слов записано верно... – Начал диктовать опер.

Гоша вывел первое слово, но тут стержень заскреб по бумаге и перестал писать.

–Чернила кон...– Поднял голову Сергеев.

Мент не успев стереть с лица презрительной ухмылки замер.

Хрустнула в коротких пальцах морпеха дешевая китайская ручка.

–Ах, ты, сука лягавая? – Сжал губы Георгий. – Меня, разведчика, на ля-ля развести решил?

Он медленно поднялся. – Хочешь я тебя сейчас в окно, без парашюта выпущу, сын героя?

Мент дернул ручку ободранного сейфа, и заорал, вызывая охрану.

Дверь распахнулась и на пороге возник офицер с погонами полковника.

–Что случилось Котик?– Пробасил начальник.

Опер, все еще бледный от пережитого страха, ткнул трясущимся пальцем в Георгия. – Попытка нападения, хотел ударить. – Просипел он.

-Кирдык тебе, гражданин Сергеев. – Недобро прошипел опер.

Разрешите, я ему сам втолкую об ответственности.– Обратился он к начальнику.

– Напал, говоришь?– Не торопился покинуть кабинет оперативника офицер. – Погоди. Он всмотрелся в лицо бузотера.

Как фамилия? Сергеев? А звать? Ну, точно. Он, Гошка. Неужели ты? Полковник шагнул ближе. Точно. Узнал? Это-ж, я– Антон, мы с тобой во Владике служили вместе, ты еще в Афган напросился... Вспомнил?

Георгий, исподлобья глянул в лицо милицейского чина. – Антон? Взводный? Ха. А как же. – Это ведь ты меня своим рассказом на рапорт подбил.– Улыбнулся он. – Как же помню, только ты тогда худой был, как тростник, а теперь смотри, какую ряшку отъел, до полковника дослужился.

–Погоди.– Прервал Гошу старый знакомый.– Повернулся к застывшему у стола оперативнику. – Чего там на товарища?

– ОВОшники привезли. – Замялся тот. Но, сообразив, что при таких раскладах закрыть терпилу станет весьма проблематично, поменял тактику. – Там темная история. Вроде как пришел награды какие-то из скупки требовать, ну слово за слово, они и вызвали.

–Это которая у Эсмеральды? – Мгновенно врубился в тему "полкан". – Вы эту помойку еще не прихлопнули? – Построжел он. – Меня за этот шалман на каждом совещании город мордой об стол возит. А они еще жаловаться?

Так, ведь...– Вскинулся опер.

–Ну и что? – Полковник катнул желваками. – Тебя, Котик, учить, как это делается? Я могу, не пожалей только потом. – Ладно, давай заяву, бумаги. Я сам посмотрю.

Он хлопнул Георгия по плечу. – Ну, айда ко мне, задержанный, поговорим.

Не глядя, принял от проштрафившегося подчиненного стопку документов.

–Свободен, сержант.– Буркнул, проходя мимо дежурного.