Текст книги "Cvan-65"

Автор книги: Глеб Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Сергей не стал дожидаться ремиссии, а ушел не прощаясь, оставив двух часовых дожидаться страшного суда.

Глава 2

Машинально проверил помеху справа и слегка нарушил правила, вылавливая возможного преследователя. «Чисто» – ну, это нормально. Искать пока не станут, некому", – позволил себе расслабиться и врубил панель телевизора.

Местные новости, составляемые судя по всему маньяком, изобиловали картинками аварий и происшествий.

– Задолбали. – Сергей потянулся к кнопке пульта на руле. Палец замер на полпути.

Бесстрастный голос дикторши произнес название улицы:

– Происшествие случилось в промежутке между девятью тридцатью и десятью часами утра. Страшная находка взволновала жителей микрорайона. В кафе произошла кровавая разборка... – Сергей вдавил сенсор, выключая картинку: "Ничего нового они не покажут. Разве что сообщат, что следствие имеет несколько версий.

Можно, конечно, погоревать о неудачливой судьбе случайной попутчицы и продолжать жить, как ни в чем не бывало. Концы обрублены. Так что на меня и не выйдут. Да только неправильно все. Едва приехал домой, и началось: трупы, разборки".

C грустью уставился в лобовое стекло: "Пока ждал оформления документов в Москве, выяснилось – вычеркнули отовсюду. И даже матери сообщили, что пропал без вести. И ведь нашли откуда сообщить. Леспромхоз, где-то в Тмутаракани.

Вроде и не офицер, а лесоруб какой-то пропал. Шабашник", – смахнул невольную слезинку и, наконец, услышал разоряющиеся позади него сигналы. Выжал педаль и двинулся вперед. Уже совсем без цели. "И мать жаль, и Люську беспутную, и всех. Но жить надо". – Сергей гнал машину по полупустым улицам. Оказалось, незаметно вырулил в спальный район левобережья.

"И куда сейчас?" – пробилась сквозь сумрачное настроение здравая мысль.

Сбросил скорость, и тут, словно выскочив из-под земли, неширокий проезд загородил потрепанный "Микрик". Сергей среагировал и, принимая вправо, застопорил ход. Налетели, как воронье. Камуфляжные разводы "Метели", кевларовые каски и броники пояснили все раньше, чем прозвучал истошный вопль: "Работает спецназ".

"Ага, "работают" они. Все бы им морды бить", – вывалился в открытую дверцу и благоразумно замер, ткнувшись носом в жидкую грязь. Однако по хребту все же получил. Боец врезал чувствительно. Невольно дернулся, пытаясь смягчить, и тут вспыхнул в глазах миллион искр. Второй удар кованого ботинка пришелся в лицо. Сознание потекло. Зажглась острая боль от попавшей в разодранную кожу соли.

"Да вы звери, господа", – едва сумел пригасить боль иронией, но захватчики уже вывернули за спину руки и споро защелкнули браслеты.

– В машину, – скомандовал старший маскарада.

– Упаковали. Снимаемся, – доложил он по рации.

Хекнул, пружиня касание тела с железом собачника. В шею неласково уперлась ребристая поверхность спецназовского "дерьмодава".

– Не двигаться, – проорал хозяин мокроступа и притопнул, вминая лицо в пол.

"Так, с одной стороны хорошо, что не бандюганы, а с другой... На чужой тачке, с чужими документами. Не здорово. А все же, чего они так сурово? Может, авто в розыске? Ну, а если и так, все равно, не стали бы зверствовать с ходу. Мало ли что бывает? А вдруг ошиблись? После такого приема, окажись хозяин не при делах, по судам затаскает. Тут, пожалуй, целевым шли. А по какой-такой причине? Поди, разбери. Только вот документы..." – выждал, когда машину тряхнуло на колдобине, и вывернулся из-под пресса. Новый удар опрокинул на заплеванный металл. Голова гудела как наковальня.

"Однако результат, похоже, достигнут, – прикинул, чувствуя, как потекла кровь из разбитой губы. – Теперь сравнивать с фотографией в паспорте будет трудненько. Разве что антропометрический анализ.

– Да, чай, не Европа, тут ребята простые. Проскочит", – успокоился и остаток пути пролежал смирно.

Машина коротко просигналила и, перевалив бордюр, вползла на ярко освещенную площадку. Подхватили и, без церемоний, заволокли в дежурку. Решетка, огораживающая бомжатник, добавила новых царапин на изуродованном лице.

"Хватит, пожалуй, а то совсем на квазимодо похож буду потом", – решил Серега. Еще когда только начался захват, мелькнула у него шальная мыслишка: нырнуть под днище "Бумера", но остерегся: "Бодаться с властями – дело обоюдное. Не дай бог покалечишь. Тогда точно – не отвертеться. Ладно, посмотрим, как обернется, тогда и решать будем, как дальше жить".

Ждать пришлось не менее часа. По ходу ожидания отвлекся и занялся медитацией. Переместить себя на жаркий пляж оказалось не так уж и трудно. Смог даже немного вздремнуть, разморенный легким тропическим ветерком.

В реальность вернул стук ключей и лязганье засова.

– Вставай, разлегся, – поторопил сержант, очевидно, дежурный.

– Начальник, оковы сними, – попросил арестант, не особенно надеясь на понимание.

– Не положено, – буркнул выводной и подтолкнул в коридор.

"Ну и рожа у тебя, Шарапов", – процитировал Сергей нетленку, глядя в мутное зеркало, висящее возле кабинета. Видок и впрямь оставлял желать лучшего. Кровь на опухшем лице высохла и встала коркой, а измазанные грязью куртка и джинсы сделали из задержанного форменное чучело.

– Вперед, – скомандовал сержант. Прокуренный кабинет оперов встретил неизменным плакатом сталинских времен, обшарпанными столами со следами зазубрин от неудачно открытых пивных бутылок и парой типично милицейских личностей.

– Ага, вот и долетался, голубь сизый. Говорили тебе, не наглей, а ты что, круче ветра? – приветствовал меня один из оперативников. – Думал, если менты крышуют, так и наглеть можно? А ведь предупреждали, что земля, она круглая. Вот и повернулась. Теперь наша очередь тебя на подставу крутить.

Оперативник затянулся сигаретой и выдохнул едкий дым в лицо арестованного.

– Эк тебя уделали, – одобрительно крякнул он, разглядывая следы побоев. – Ничего, это только начало, – заверил говорун.

– Чего ты с ним рассусоливаешь? – встрял второй. – Дай ему бумагу, и пусть пишет признанку. Вон, на той неделе два новых глухаря повисли. Сто пятая с углами и грабеж. Пусть кается, лиходей. Ну, а доверенность на машину, это уж само собой. Ты что, Бурый, думал? Нашего человека развести, с рук сойдет? Хрен ты угадал. Твое счастье, Миха сегодня выходной. Он бы, точно, сперва ливер отбил. Как вы ему.

"Вот это и называется: чужие непонятки хуже своих. Кто же знал, что покойный не дружил с местными опричниками? Теперь понятно, почему так жестко приняли. Корпоративная солидарность, как говорится", – вздохнул Сергей, готовясь к новой порции побоев.

– Чего ты молчишь, сволочь? – сорвался в крик опер.

– А чего говорить? – пробурчал задержанный. – Писать надо, а руки-то заняты. Как писать?

– Ха, соображает, – заржал хозяин кабинета. – Саня, расстегни его, – распорядился белобрысый.

Растирая затекшие кисти, осторожно просканировал помещение: "Не здорово. Уходить через дежурку сложно".

– На, – сунул ему ручку мститель. Пиши: – ...Я, Буров, как тебя там... – он повернулся к приятелю. – Подай мне ориентировку на "мокруху".

Ильин подобрался, готовый начать действовать, едва противник приблизится. И уже незаметно перенес вес тела на одну ногу, как заскрипела дверь, и в комнату просунулась физиономия сержанта.

– Атас. Проверяющий со штаба, – сообщил конвоир и скрылся.

– Ладно, – отложил папку опер. Повезло тебе, Бурый, а может, и нет.

– Чего ты скалишься? – навис щуплый опер над арестантом. – Сейчас мы тебя в камеру определим. А к разговору после вернемся. Только тогда ты еще сговорчивей будешь. Правда, после той камеры, протокол подписывать тебе, голубь, стоя придется, – скабрезно усмехнулся мент. И крикнул, обращаясь к выводному: – Вася, забери лиходея. В восьмую. И шепни там, что педофила приняли, – добавил он.

Сержант залился жизнерадостным смехом и повел задержанного вниз по лестнице.

Впихнул в камеру и, выполняя обещание, проинформировал обитателей: – Принимайте гостя, ребятки. Только осторожно, он детишек больно любит. Смотрите, чтобы не приставал.

Сергей остановился у порога, оценивая ситуацию: "Все ясно. Постояльцы с опытом. Видно, держат их в участке, как средство повышения раскрываемости".

Четверо здоровяков, сидящих вокруг узенького стола, недобро уставились на новичка.

– Ну? Чего стоишь? Кукарекать сразу будешь, или как? – лениво поинтересовался крайний. Чернявый, похожий на цыгана сиделец размял кулак и начал подниматься со скамьи.

Встать не успел. Удар сложенными пальцами опрокинул его на соседа. Захрипев, он схватился за горло и задергался, мешая тому дотянуться до обидчика. Сергей шагнул к нему сам. Еще одно движение, и тот сложился пополам, зажимая отбитые причиндалы. Справиться с остальными оказалось еще легче...

Не прошло и минуты, как на полу узенькой камеры стало тесно от разлегшихся отдыхать босяков. Оперативно выдернув серую простыню, в два рывка распустил ее на полосы и спеленал сидельцев. Хитрые узлы не позволяли сделать ни одного лишнего движения.

"Вот так. А то... – присел на еще теплое место у стола. – Что у вас тут? Чай? Ладно. Спрашивать не у кого". Плеснул кипятка в стакан и добавил заварки.

– Эй ты, сука. Развяжи, – прошипел один из уголовников. Он уже продышался и успел сообразить, что ситуация вышла из-под контроля.

– А то что? – поинтересовался новосел. – Лежи, паразит, молча, а то пасть заткну. Или кипяточком попотчую.

Через несколько минут очухались остальные.

"Не услежу я за вами за всеми-то, – понял разведчик. – Придется..." – закончить не успел.

Дверь камеры распахнулась. На пороге стоял офицер в форме полковника. Позади него переминался с ноги на ногу старлей с дворницкой бляхой дежурного.

– Это что такое? – сурово глянул на сопровождающего штабной.

– Кто? За что?

– Задержан по подозрению в совершении тяжких преступлений, – попытался вывернуться дежурный.

Ситуация была скользкая, опера, клятвенно обещавшие вытянуть признательные показания, испарились, оставив его расхлебывать ситуацию в одиночку.

– Задержанный? – полковник, начинавший службу с "земли", понял ситуацию без лишних слов. Исколотые обитатели камеры, обустроенный быт говорили сами за себя.

– Слушай, лейтенант, я в органах больше лет, чем ты на свете. И лапшу будешь другому вешать. Половина камер пустая, а ты всех в одну загнал. Судимых с задержанным? Пресс-хату, понимаешь, устроили. Короче, ЧП ты себе уже заработал. Если будешь темнить, обещаю, можешь и до НСС доболтаться.

– Фамилия? За что задержан? Почему эти связаны? – обратился он к арестанту.

– Буров, Валерий Семенович. Приехал из соседней области к товарищу. Выдернули из машины, доставили в отделение. Эти, в камере, пытались избить, пришлось успокоить.

– Как, говоришь, фамилия? – заинтересовался полковник. – Ага. Понятно.

"Бурый"? Тогда – все ясно. Ты, пожалуй, сам понимаешь, почему они тебя так встретили...

Повернулся к дежурному: – Однако по закону предъявить этому автожулику нечего. А вы, значит, его решили раскрутить? – начальник, усмехаясь, посмотрел на связанных в узел "расписных" помощников следствия.

– Недаром говорят, что ты в ВДВ служил. Вон как упаковал.

Полковник задумчиво помолчал. А затем, видимо, приняв решение, развернулся к дежурному.

– Все ясно. Факт нарушения налицо. Доставить арестованного в дежурку. Я сопровожу его в городское Управление. А ты, лейтенант, пиши объяснительную. Утром будет приказ по Городу. Так что думай, куда после увольнения работать пойдешь. И ты, и опера, которые тебя на это подбили. А может, и того хуже, как повернется...

– Выполнять, – добавил он металла в голос.

Дежурный потеряно кивнул сержанту и поплелся в свой зарешеченный скворечник дежурной части.

Изучив протокол задержания, полковник аккуратно убрал его в папку.

– Идиоты, сами в дерьме и омоновцев подставили, – резюмировал он.

– Задержанного в машину. Документы мне. Я распишусь.

Как и предполагал Ильин, барсетка с деньгами в процессе задержания испарилась.

Да и вообще, ситуация при всей благоприятности исхода, вовсе не радовала: "Разбирательство, которое собрался затеять службист, всяко покажет, что никакой он не Буров. А это совсем не здорово".

Полковник подвел задержанного к машине и кивнул на управленческую "Волгу": – Садись, Бурый. Вернее, присаживайся.

Водитель покосился на заляпанного в грязи гражданина, однако, смолчал.

Ночь в городе – время особое. Спящие дома, мигающие желтым огнем светофоры, однако, движение на дороге не прекращается. Жизнь идет.

"Волга" уже проскочила несколько кварталов от злополучного отделения, когда офицер вдруг тронул водителя за рукав.

– Притормози Володя, – попросил он. Рулевой послушно притер авто к тротуару.

– Погуляй, – вновь обратился полковник. – Мы тут поговорим немного...

Когда служивый вышел, повернулся к заднему сидению.

– Вот что, Валерий Семенович. Сразу скажу – ты такое обращение заслужил, это без вариантов. Но ребятишки заигрались. Повесить на тебя мокрое дело не срастается.

Он помолчал. И продолжил, уже понизив голос: – Да знаю я, кому ты платишь. Потому и вписался. Завтра тут уже три адвоката было бы и десяток покровителей твоих. Но это завтра. А пока ты простой подозреваемый. ...Ночь, она долгая. Короче, парень ты тертый, потому, рассусоливать не стану.

... Имеются два варианта. Первый – я возвращаю тебя в отделение. Дальнейшее понятно. Ребятки там сейчас "на измене", и к утру ты на себя возьмешь не только те дела, которые повесят, но и еще десяток. Они, чтобы отмазаться, из тебя признание выдавят. Или, уж извини, скажу напрямик, несчастный случай организуют. Это понятно?

Сергей кивнул – то, что "полкан" вербует, было ясно.

– Второй вариант, – собеседник проницательно взглянул на его избитое лицо. – Есть у меня проблема. Кротов его фамилия. Человек не простой. До последнего времени – второй человек в фирме, поставляющей двигатели на местный авиазавод. Фирма с душком. Мы к ней давно вопросы имели. И вот надо так случиться, только подобрались к ее хозяину, как тот благополучно погиб.

А владельцем автоматически становится этот самый Кротов. Как говорится, ищи кому выгодно. Был у нас человек возле, но погиб вместе с господином Строковым.

Сергей опустил глаза, боясь выдать себя взглядом. "Бывают же совпадения, – он вспомнил надпись, высветившуюся на экране Люськиного телефона. А надпись там была простая и понятная – "Крот".

Как говорится... Смешалось все в доме Обломовых".

Полковник, приняв его жест за сомнение, добавил:

– Есть у меня возможность подвести к новому шефу водителя. Знаю, ты водила классный. Лицо тебе отделали так, что и родная мать не признает. А для окружения мы устроим небольшой спектакль. Так что все срастается. Опять же, если ты с четырьмя отморозками, шутя, справился... Короче. Вариантов нет. У тебя. Да и у меня тоже. Поскольку, ситуация складывается так, что если мы не прижмем этого Крота в самое ближайшее время, будет поздно. Он собирается продать фирму столичным. А с ними мне бодаться уже не с руки.

Сергей взглянул на вербовщика: – А вам-то, что с этого? Я имею в виду, какой профит? Одним ворюгой меньше, одним больше. Или генерала дадут?

Полковник не ответил. Вытянул пачку, закурил. Обострились внезапно скулы. Он сжал зубы. Наконец произнес, голос сел и прозвучал хрипло: – Ты сам жулик. И перед тобой мне вроде как откровенничать не с руки. Мог просто сказать: " За державу обидно". А поверишь, нет, мне без разницы. Но скажу: – Слышал, в прошлом году Ту-154 под Псковом разбился? По заключению экспертов, якобы, пилоты виноваты.

– У меня на этом самолете жена и сын летели.

Он повернул голову к окну и замер, вглядываясь в темноту ночного города. Наконец продолжил: – Я выяснил. Двигатели на этот борт фирма Строкова поставляла. По документам все чисто. Однако на самом деле движки были с выработанным ресурсом. И упал самолет из-за них. Авиаторы честь мундира отстаивают. Потому, как если признать, то весь парк компании придется на прикол ставить. Это не миллионы, это сотни миллионов долларов.

Меня уже от дела отстранили. В общем, или я этого Крота достану, или ...

И дело даже не в мести. Их уже не вернуть. Дело в тех людях, которые на этих самолетах ежедневно рискуют.

– Вот такая тебе правда, – он выбросил окурок. – ...Они еще целую минуту, до земли, живы были. А эта тварь... – он замолчал уже плотно.

Сергей тоже молчал. И дело было не в том, что интерес его так внезапно совпал с желанием незнакомого полковника.

– Что нужно сделать? – задал ожидаемый вопрос, когда пауза затянулась.

Полковник вынул листок, вырванный из блокнота: – Это код сейфа. Где он, я не знаю. В сейфе – оригиналы документов. Если эти бумаги всплывут, ему уже не отвертеться.

– Ну что? Назад едем? Или как? – словно сожалея о внезапной откровенности, вернул полковник беседу в деловое русло.

Сергей глянул на собеседника: – А ведь он так и не перегорел. И приходят они к нему каждую ночь... Близкие, которых он потерял.

– Можно и назад. Ты что думаешь, я твоих пацанов боюсь? Только, в таком случае, к утру тебе придется весь оперсостав набирать, по-новой. А уйти я и от тебя могу, и от них. Только, откровенность за откровенность. Есть у меня с твоим Кротом счеты. Мои дела. Потому, согласен.

– Ну-ну, – недоверчиво хмыкнул полковник. И внезапно сообразил, что непонятный жулик и впрямь не боится его.

– Хорошо, – только и смог он ответить. – Тогда сейчас я тебя завезу на квартиру. Это мой личный отстойник. В конторе о ней не знают. Квартира одного деловара. Он под статьей ходит. Потому, вернется не скоро. Отсиживается за границей. Ждет, когда срок давности выйдет.

– Приведи себя в порядок. Выспись. А утром подъедет человек. Он не в теме. Но протекцию тебе составит. Документы с ним передам. И легенду.

– Свяжемся, когда будет что сказать. Номер запомни. Бумаги сожги, – протянул мент кусок картона. – Звать меня Александр Сергеевич. Как Пушкина. Фамилия, правда, подкачала. Сорокин. Позвонишь и просто скажешь: – Новости для Сорокина.

Он подозвал заскучавшего на холодке водителя и приказал ехать на проспект Ветеранов.

Остановились возле нового дома. Полковник шел рядом, провожая до подъезда. Протянул связку ключей: – Квартира сорок вторая.

И, уже собираясь уходить, произнес:– Я тебе верю, но, учти, беседа наша в машине на диск записана. Эти веб-камеры, такая удобная штука. Поэтому не вздумай...

Сергей растянул опухшие губы в ухмылке, но промолчал. Подбросил на ладони ключи и пошел в подъезд.

– Ничего ты, полковник, не понял, – в раздумье пробормотал уже в лифте.

Однако Сорокин сказал то, что и должен быть сказать. Но с удивлением прислушивался к своим ощущениям: "Как мог человек с такой харизмой быть простым автоподставщиком? Непонятно. Да ему достаточно просто потребовать и "терпила" сам отдаст все, да еще рад будет. Ох, не прост этот Буров. Не прост. Ему хочется верить. Странно".

Полковник прошел по деталям беседы: "Где-то я прошляпил. Но где?"

Он бросил бесполезное рассуждение и задумался над соответствующей легендой для нового агента.

Сергей открыл мощную, обитую дорогим шпоном, входную дверь. Просторный коридор, роскошная обстановка. Прямо у дверей скинул измазанный наряд и, оставшись в одних трусах, отправился на поиски ванной. В полутьме холла заметил огромную панель плазменного телевизора. Ступни утонули в мягком ворсе: "Надо же. Человек обставлял, устраивал свой мирок, а теперь скитается по отелям. Находиться в розыске – дело противное... – Включил свет и невольно усмехнулся. – Лицо перекосило. Ободранный лоб, разбитый нос и губы. Кровавая корка. Тьфу".

Залез в ванну и врубил кипяток. Отмокать, так отмокать. Пар заполнил весь объем ванной комнаты. Потихоньку задремал, уйдя под воду почти целиком. На поверхности торчал лишь кончик носа. Наконец, сморило. Вынырнул и закашлялся. Кое-как поднялся и с наслаждением оттер остатки крови и грязь.

Из ванной вышел, в чем был. Не зажигая свет, добрел в спальню и рухнул в огромную кровать.

Глава 3

Разбудил мелодичный звонок в дверь. Сергей рывком вынырнул из забытья. Оглянулся, привыкая к интерьеру и осматривая его на предмет возможного укрытия. Диван с толстой спинкой, «Калаш» не удержит, «ТТшник» тоже, а вот от «Макара» за ним вполне можно укрыться... Однако долго раздумывать не стал. Накинул хозяйский халат, с тяжелым, барски отстроченным золотой нитью, воротом. Запахнул полы и, привычно, на автомате, зашагивая, проследовал в коридор. Распахнул дверь и ушел за угол, дожидаясь гостя.

– Свои, хозяин, – битый жизнью посетитель входить не спешил. И только обозначив себя, осторожно, держа руки на виду, проник в квартиру.

– Рожа у тебя, конечно, того, – осмотрел посланник квартиранта. – Однако, с другой стороны, неделю точно не признают.

– За документами, – предупредил он, опуская руку в карман. – Проезжий. Попал под машину.

– Игнатов Яков Михайлович, – прочитал Сергей строчки в потертом паспорте. – Регистрация в Нижнем Новгороде.

– Ну, вы даете, а ну как "земеля" встретится? Чего врать-то?

– Ничего, отбрешешься. Чай, не в хате. Тут проще, – махнул рукой связник. Крепкий, похожий на гриб-боровичок, с хозяйственным жестким взглядом. На мента человек вовсе не походил. Ни повадками, ни манерами.

– Сиделец? – поинтересовался гражданин Игнатов, проверяя содержимое переданного вместе с паспортом бумажника.

– Да нет, это так, наносное, – криво усмехнулся визитер. – С волками жить, не так взвоешь.

– Понятно. Вор на срок, а хозяин до пенсии, – прояснил Серега статус знакомца.

– Глазастый, – усмехнулся посетитель. – Это хорошо. Тебе надо. Смотреть придется в оба. Теперь легенда. Водила ты со стажем. Работал в скорой, развелся. Решил попытать счастья в Сибири. А тут оказия. Старый приятель. Он отрекомендует. Подпишется. Человек посторонний, но мне должен, – вынуждено пояснил гость. – Все. Остальное от тебя зависит. Вот номер, звони, договаривайся и вперед.

Закончив инструктаж, гость, не подавая руки, дернул входную дверь.

– Привет, гражданин Игнатов. Удачи, – донеслось уже с лестницы.

Сергей прошел в комнату, бросил документы на столик и взглянул в большое зеркало: "Ну, похож, не похож, а сейчас, действительно, фиг разберешь. По крайней мере, опознать меня некому. Итак. Тур де вальс". – Исполнил разминочный комплекс, подстраиваясь к ритму вальса. Окончил, поклонился отражению в зеркальной поверхности. Корявенько вышло, но сойдет.

Сергей допил кофе и устроился в удобном кресле, собираясь звонить.

Одумался вовремя: "Совсем дурной. На работу наниматься лежа не годится, – пересел на жесткий стул, устроился на самый краешек. – Вот, а то, ишь, барон. Вальяжность тут не нужна. Тут иначе требуется".

Абонент выслушал сбивчивую тираду соискателя и буркнул: – Лады, подгребай к двенадцати. Адрес не пиши, запомни. Все.

Слушая короткие гудки, вернулся к деталям короткой беседы, восстанавливая малейшие нюансы и интонации: "Все вроде ровно. Тревожный звонок в душе не прозвенел. Значит, работаем дальше".

Прошелся по пустынной и кажущейся заброшенной, несмотря на весь глянец, квартире.

"Первое, с хаты нужно съезжать. Ну кто поверит, что работяга такое жилье снимает?"

Оглянулся, отыскал скромно притулившийся в углу стола монитор. Включил компьютер и, дожидаясь загрузки, осмотрел подключение: "Через АТС, нормально, в кредит запустят". Набрал соединение и загрузил Рамблер: "Пусть ихний Яндекс знает все, но этот как-то привычнее".

Список жертв погибших при аварии самолета озадачил. Странно, а ведь полковник, похоже, врет? Что-что, а уж имена родных милиционера такого уровня в прессе, хотя бы местной, потрепали. Однако ни гу-гу. Ладно, запишем в вопросы.

И тут за спиной тихо щелкнул замок. Не успев еще сообразить, что бы это значило, рванул сетевой провод из розетки и, перелетев через низенькую спинку, залег в присмотренном еще утром укрытии. Дверь мягко распахнулась, стукнуло что-то тяжелое, опять хлопнула дверь, и уже вполне различимый вздох донесшего тяжелую поклажу человека.

Простучали нетяжелые шаги каблучков и перешли в мягкое шлепанье.

"Разулась, – сообразил он. – Вопрос в студию, кто? Отвечаю сразу: Бывшая – раз, соседка с присмотром... хиленько, но сойдет, два. Контакт полковника, у которой остался ключ, три. Что еще?"

Осторожно выглянул из-за спинки. Никого. Звук из ванной сообщил, не соседка. К чему ей тут мыться? "Ждем дальше... " – Сергея, вовсе не ко времени, рассмешила водевильность ситуации.

"А ведь, если она меня здесь отыщет, крику будет на весь дом. И неизвестно, как среагируют соседи. Могут "забить", а могут и проявить бдительность".

"Ладно. Сделаем иначе, – неслышно выбрался из укрытия и проскользнул в спальню. Как ни странно, вид лежащего в постели человека пугает куда меньше, чем стоящего в прихожей с мешком за спиной и монтировкой в мозолистых руках. Не снимая халат, скользнул под мягкий шелк одеяла. – Спим, никого не трогаем... Отдыхаем, – и вправду зевнул. – Стоп, не переигрывай. Неизвестно, что у нее в сумочке. Вынет с перепуга волын и, как там в песенке? "Привет с большого бодуна". Поэтому, лежи тихо, но настороженно".

Наконец, водные процедуры окончились, и незнакомка переместилась в комнату. Прошла на кухню, позвенела посудой. Чмокнула, открываясь и вновь захлопываясь, дверца пустого холодильника.

Ага, осмотр по всем правилам криминалистики. Значит, уже скоро должна случиться историческая сцена из гоголевского "Ревизора".

Он прикрыл изодранное лицо рукой и замер. Дверь пошла в сторону и на пороге возникло нечто мелкое, с замотанными банным полотенцем волосами.

"Метр пятьдесят пять, с кепкой, – сумел определить наблюдатель, ориентируясь на выключатель, – лет двадцать пять, может, меньше. Кто их разберет. Сорок второй, максимум сорок четвертый. Бюст не разобрать, но явно не шестой".

А вот гостья, обнаружив вольготно развалившегося в постели мужика, ни о чем подобном явно не думала. Она охнула, инстинктивно ухватилась за ворот халата и попятилась. От неожиданности наткнулась на дверь и грохнула чем-то нетяжелым. Это выпала из руки чашка с кофе, который она, видимо, собиралась выпить со всеми удобствами.

Сергей мотивированно раскрыл глаза и протянул. Чуть удивленно, однако, ломая стандарт ситуации, на французском: -

Souvent, pour s'amuser, les hommes d'Equipage?.. ("Нередко, чтоб развлечься, члены экипажа?..")

Строка из бодлеровского "Альбатроса" прозвучала настолько дико, что моя выходка достигла цели.

Девчонка "уронила челюсть" и в удивлении захлопала глазами.

Кстати, несмотря, а, возможно, и благодаря отсутствию косметики, довольно выразительными и красивыми.

– Вы кто? – вопрос, вполне логичный и своевременный, после напевных строк, прозвучал суховато.

– Алкоголик из Москвы, – рискованно пошутил он. – Это ведь вторая улица строителей, дом тридцать?

– Нет, – растерянно замотала головой собеседница, не уловив юмора. – Вы кто?

– Ответный вопрос. А вы? Я все же первым пришел. Поэтому нахожусь на правах хозяина.

– Вы не хозяин, Гоша в Ницце сейчас, – ушла от прямого ответа гостья.

– Ну, ладно, тогда, скажем так, товарищ покойного, тьфу, пропавшего. – Сергей выбрался из постели и церемонно поклонился. – С кем имею честь?

Она помедлила: – А он мне ничего не говорил...

– Да ты что? – весело удивился гость. – А то, что его сейчас активно разыскивает следственный отдел районной прокуратуры, он вам говорил? Нет? И почему тогда удивляетесь? – Принцип Остапа сработал. Ответы, хоть и неконкретные, но нахальные, сбили напор.

– Я его подруга... – отозвалась, наконец, девушка.

– Ага, спутница жизни, – констатировал Сергей. – Теперь все понятно. Только, простите, почему он там, а вы здесь?

...В пустой, разобранной квартирке... – Стихи, правда, не к месту.

– Мое имя Сергей, если полностью, Сергей Анатольевич. А вас как звать?

Девушка прикусила губу. Страшноватая рожа непонятного человека как-то не соответствовала его уверенности, а главное, безукоризненному, с легким скандинавским акцентом, французскому.

– Рита, – отозвалась она. – Только вот не надо этих дурацких шуточек. Каждый второй норовит... Не Маргарита, понятно?

– Да, в общем, и не собирался... – Сергей прошелся по комнате. – Все хорошо, но вот принимать даму в хозяйском халате... как-то неловко. Хотя, вы, смотрю, тоже. Так что квиты. А кофе уже остыл, – кивнул он на коричневую лужицу. – Может, перейдем в кухню и за чашечкой ароматного напитка, так сказать, расставим точки над гласными?

Не дожидаясь согласия, направился в кухню.

– Итак... – Ильин отхлебнул коричневую жидкость. – С эпитетом для этого пойла он, похоже, поторопился. Повертел в руках коробку с сублимированным порошком.

Прочитал, чуть коверкая: – "Не с кафе". Еще бы, с таким названием... -

– Простите, я запамятовал, или вы не сказали? Когда вы прибыли из Ниццы? – глянул на стоящий в коридоре чемодан. – Тепло теперь в Ницце? И пожалуйста, не говорите, что вас послал друг Гоша. Он что, идиот, отправлять свою подругу в лапы к милиционерам? Чтобы она сдала его? Не серьезно.

Рита потупилась: – Гоша не знает. Мы поругались, а он не раз говорил, что у него квартира и все такое. Я потихоньку вытащила ключи, собралась и уехала.

– Ага, вот так, значит? – Сергей глянул на нее внимательней. – А скажите, вам не кажется?.. Впрочем, не мое дело, воспитывать вас должны были родители.

– Признаюсь, я, в принципе, не столько его друг, сколько друг друзей, – подумал и поправился, – товарищей. Но, тем не менее, заселился полностью законно.

– А что у вас с лицом? – поинтересовалась Рита. Она уже немного освоилась и поняла, что при всей громадности ее новый знакомый не столь опасен, как показалось на первый взгляд.

– Лицо? – Сергей провел по шраму, потрогал синяк и шишку. – Это все постарались, помаленьку. Отметки как раз от наших с Григорием знакомых. Знаешь, я не любопытен. А долго здесь ни мне, ни тебе оставаться не резон. Менты и вправду очень хотят повстречаться с ним и будут весьма рады возможности порасспросить вас. Но пару дней, пожалуй, в запасе имеется. Пожал плечами. Так что предлагаю разделить жилплощадь. Вам спальню, мне комнату, идет?

Она стрельнула глазами в сторону дверного проема: – А давайте наоборот. Мне зал, а вы, уж, как абориген, оставайтесь в спальне.

– Да ради бога. Я сейчас ухожу и не буду вас тревожить до самого вечера. Располагайтесь, отдыхайте, – поднялся и направился к выходу из кухни. – Продукты пополам. Я, к сожалению, без денег, но что-нибудь придумаю. Однако всю провизию не потяну.

Вернулся в спальню, оглядел свою, стоящую колом, одежду и загрустил. После общения с омоновскими сапогами наряд стал вовсе непригоден к употреблению.

– Простите, сударыня, – крикнул, приоткрыв дверь, – вас не затруднит подсказать, нет ли в гардеробе вашего друга чего-нибудь подходящего, во временное пользование?