Текст книги "Общество Зверя"
Автор книги: Gina Wolzogen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Над Джиной никто не надзирал. Молодой Гангрел ловко пробрался в комнату, где покорно лежала на кровати заключенная. Конечности Джины были прикованы к кровати, чтобы она не сбежала. Девушка была в сознании, смотря куда-то в сторону. Ничего практически не изменилось с того дня, когда мужчина видел Джину последний раз. Кроме одного. Её взгляд стал каким-то затуманенным. Вольфрам ощущал в воздухе частицы магии. Кажется, кто-то поработал над Джиной. Он подошел к ней еще ближе, внимательно заглядывая в глаза.
– Джина, горизонт чист. Мы должны уходить, – прошептал он, начиная освобождать ей руки. Нужно быстро освободить конечности, взять ее и увезти отсюда.
Вольфрам знал, что скажет архиепископу насчет пропажи его драгоценного материала для эксперимента. И ему было неважно, что будет дальше. Главное – вытащить Джину отсюда.
– Что? Куда уходить? Но ведь здесь же очень красиво… Ты посмотри! – воскликнула она, ткнув в потолок, где уже давно весела огромная паутина.
Вольфрам с сожалением вздохнул. Кажется, кто-то решил загипнотизировать ее, дабы не сбежала.
Мужчина ловко освободил ее конечности от железа и на минуту задумался. Если она под гипнозом, то вряд ли станет уходить. Скорее всего, она будет звать на помощь или сопротивляться, если он ее возьмет на руки. У мужчины было мало времени, чтобы пытаться разрушить такой сильный гипноз, да и в своих силах Вольфрам не уверен. Гангрел не обладают такими дисциплинами. Он мог попробовать только из-за своего уникального гена.
Тот давал некоторые «Дисциплины», которые в мире Тьмы просто так не достаются.
Дабы не рисковать, пришлось прибегнуть к менее сложному методу и весьма надежному.
– Прости, девочка моя, но я должен это сделать, – тихо прошептал Гангрел, а затем ударил Джину по голову, рассчитав силу. Девушка, как и было задумано, потеряла сознание. Вольфрам взял ее легкое тело на руки и быстрым шагом направился к выходу.
Мужчина не обращал внимания на существ, которые без цели слонялись у его ног. Эти существа имели всего лишь две лапы, которые росли прямо из головы. Твари Андрея хорошо расправлялись с жертвами, которые по великой случайности забредали в особняк. И чаще всего, разрывание тела снималось недалеко стоящей камерой. Кажется, развлечения Цимицхи выходили ни иначе, как в мир в смертных. Сам лично Вольфрам не выходил во Всемирную Паутину, дабы разыскать эти самые записи. Он определенно знал, что такое смотреть будет не каждый, а значит, и в Интернет его выкладывать нет смысла. Скорее всего, записи такого характера передавались из рук в руки.
Дойдя до двери, мужчина пнул ее ногой, чтобы она распахнулась. За дверью, как и предполагалось, никого не было. Горизонт чист. Со спокойной душой, Вольфрам стал спускаться по лестнице, стараясь прислушиваться к звукам. Кроме стрекотания сверчка, кажется, ничего не было слышно. Однако его тонкий нюх уловил в воздухе запах свежей крови. Вольфрам поморщился, пытаясь понять, откуда доносится запах. Он аккуратно ступал по каменным ступенькам, оглядываясь по сторонам. Если никого не было, то откуда запах?
За белыми воротами его ожидала черная машина, в которую Вольфрам надеялся положить Джину и уехать отсюда прочь. Он довольно недавно научился автоуправлению. Во время войны он управлял разве что танком. Но эпоха этих громадин прошла и в Америке обходится без личной машины совсем тяжело.
Дойдя до ворот, он оглянулся на особняк. Как ни странно, Андрей возле дверей не стоял или не пялился на него из окна. Кажется, его операция по спасению проходит успешно.
Закинув девушку на плечо, Вольфрам открыл ворота. Скрежет открывающихся ворот стал для него сейчас самым прекрасным звуком на свете. Еще шаг и он окажется у долгожданной машины и увезет Джину отсюда к черту. Однако стоило ему шагнуть за ворота и закрыть их, как его окликнул женский знакомый голос:
– Вольфрам!
«Только не это» – пробежала паническая мысль в голове. Вольфраму хотелось проигнорировать крик и продолжить делать задуманное. Но игнорирование сейчас вряд ли к чему-то приведет. Он медленно обернулся.
Перед ним стояли Найнс и Далила. Сама Древняя переоделась в черные джинсы и фиолетовую тунику. Однако даже новая одежда не могла скрыть сильный запах крови. Видимо, раны с прошлой битвы у нее не зажили. Анарх был одет в темные джины, синюю майку и легкую куртку. Найнс смотрел на представителя Шабаша с омерзением. Даже Анархи не видели в Шабаше ничего хорошего.
Гангрелу сильно не нравилось присутствие этих двоих в одном месте. Смелость и упорство Найнса под руководством Далилы имели самые плачевные последствия для любого, кто станет у них на пути. Далила отличалась от Найнса хорошим умом и прекрасным умением хитрить. И она явно заявилась сюда совершенно не для того, чтобы передать привет Цимицхи.
– Что вам здесь нужно? – он медленно подошел к машине и положил Джину на капот.
Далила перевела свой взгляд на лежащую на капоте девушку. Выглядела она совсем плохо.
Кожа приобрела ужасную бледность, а тело заметно похудело. Что с ней делали в особняке оставалось только гадать.
– Я пришла забрать Джину. Отдай ее мне, – сказала Далила, шагнув ближе к Гангрелу. Древняя не собиралась скрывать своих намерений. Она совершенно не боялась этого Шабашита и была уверенна в своих силах.
Вольфрам неодобрительно покосился на Древнюю. Отдать ей Джину? Никогда в жизни.
Далила вызывала недоверие не только своими темными помыслами, а еще и кланом. Равнос – клан, где большинство обращенных являются цыганами. Вольфрам в силу своего прошлого недолюбливал ее и за это.
В нем еще горела та самая искра арийца, которой пора уже потухнуть. Времена войны давно прошли, однако убеждения никуда не делись. И сейчас Вольфрам попал в слишком щекотливую ситуацию. С одной стороны, если он не отдаст Джину, то начнется драка и тогда Андрей выплывет из своего конуры. А с другой, Далила могла сделать с ее родной девочкой все, что угодно. Древняя вряд ли отличалась идеями от Андрея. Ее помысли такие же грязные, ничтожные и неадекватные, как у Цимицхи. По крайней мере, Вольфрам так думал.
– Древняя сука, с чего вдруг я тебе должен отдавать мою родную кровь? – прошипел Гангрел, сложив руки на груди. Ненависть к клану Равнос текла по жилам. Он жаждал оторвать голову Древней и закинуть ее куда-нибудь в океан.
Найнс, после этой реплики, заметно напрягся. Кажется, верный пес Андрея вряд ли отдаст им Джину. Однако Далила это предвидела. Упорство Вольфрама было слишком сильным.
Он также наверника верил, что Древней нужна его родственница для утоления векового голода или получения могущества. Внутри она жалела Вольфрама, ведь он являлся заложником собственных убеждений.
– Да кого ты тут сукой называешь, Шабашитский урод?! – прорычал Найнс, скривившись в отвращении. Сейчас он лишь хотел одного – врезать этому псу по морде как следует и научить его хорошим манерам. Однако Далила ласково положила свою руку ему на плечо, усмиряя бунтаря. Лишние эмоции сейчас были совершенно ни к чему.
«Не нужно тратить силы на словесную перепалку, Найнс» – мысленно обратилась Древняя к нему.
Вольфрам оскалился, сжав руки в кулаки. Он бы с радостью принял боевой облик и разорвал этих двоих гостей на части. Однако же раны с прошлого боя так и не успели зажить. И теперь он стал в тупиковую ситуацию. Анарх явно провоцировал его на бой, но драться было слишком опасно под окнами особняка. Если Андрей заметит их, то Джину уже не спасти. Выбор был невелик. Гангрел думал, что делать дальше, наблюдая за противниками. Внутри него медленно поднималось безумие. Вольфрам в войне известен тем, что он впадает в некое безумие. Именно это безумие отнимает у него чувства сожаления, боли и страха. Ему все равно, как сильно пострадает его соперник, есть ли у него семья или нет. Все эти условности безумие пожирало. Когда он стал вампиром, то это вдвойне стало на него работать. Безумие в боях доходило до такой степени, что он сжигал заживо даже невинных смертных. Идеальный боец Шабаша.
И именно сейчас оно, словно какой-то темный демон, шептало ему, что пора бы этим двоим вырвать глаза. Однако Вольфрам всячески давил эти позывы к войне.
«Не сейчас. Только не сейчас» – молил он свою внутреннюю боевую сущность.
Тем временем Далила и Найнс определенно решили, что им делать дальше.
«Я его обездвижу, но если не получится, то придется драться» – мысленно решил Найнс. Древняя совершенно не возражала. Ей пришлось отойти от Анарха ближе к машине.
Сейчас их главной целью являлось спасение этой бедной девочке. Вряд ли в особняке к ней относились подобающим образом.
– Найнс, ты ведь понимаешь, что ступаешь на опасную ступень? Эта ночь для тебя будет последней, – Вольфрам заставил себя успокоиться. Он не будет драться, пока Джина в такой опасности.
Он мог потянуть время, пока воины Шабаша не вернутся с задания. Они явно запрыгнут на незваных гостей, в то время, как Вольфрам уедет с Джиной отсюда подальше. Далила, скорее всего, одолеет пришедших и тогда не останется свидетелей этакого предательства.
Найнс кивнул мысленным приказам Древней и стал медленно подходить к Вольфраму.
– Я хочу раскрыть тебе один секрет, Шабашит, – прошептал Анарх, приближаясь к своей цели. Гангрел внимательно наблюдал за Бруха, готовясь в любой момент отразить атаку или, в крайнем случае, напасть. Однако, как ни странно, Анарх не доставал оружие. Когда он приблизился на достаточное расстояние, Вольфрам опустил руки, сжав их в кулаки.
– Я хочу сказать тебе, что эта ночь станет для тебя последней в жизни, – прошипел Найнс, а затем достал из кармана куртки деревянный кол. Всего несколько секунд потребовалось, чтобы воткнуть этот самый кол в сердце вампиру. Гангрел открыл рот, пытаясь что-то сказать. Зрачки расширились, выражая полное удивление.
Далила тем временем осторожно взяла Джину на руки и отошла от машины. Она была готова отправиться в путь.
«Чертова сука» – пролетела мысль в голове немца. Конечности налились свинцом.
Вольфрам медленно упал спиной на капот, раскинув руки. Тело Гангрела было полностью парализовано. Его обвели вокруг пальца два вампира, один из которых Древняя сука. И самое ужасное, что они забрали Джину… Украли его драгоценную девочку. И никто не знает, что с ней будет дальше.
– Приятно увидеть рассвет, – усмехнулся Найнс и медленно направился с Древней прочь от этого ужасного места. Теперь один из главных ублюдков Шабаша погибнет.
Эта мысль явно пришлась по вкусу Анарху. Далила тоже выглядела довольной.
Маленькое тельце, которое она несла на руках, не имело следов ран. Однако кожа на запястьях и щиколотках была красной. Девочку явно приковывали, чтобы она не смогла сбежать. Вряд ли Андрей успел осквернить ее тело своими злосчастными инструментами.
Далила очень вовремя выхватила невинную жертву из рук изверга.
– Хорошо, что все обошлось без драки, Найнс, – прошептала она. – Когда Джина очнется, я увезу ее из города.
Гордая парочка с девочкой на руках прошли мимо огромного дуба, который рос недалеко от особняка Андрея. Его ветки, подобно скрюченным болезнью пальцам, тянулись к небу. Дуб давно высох и теперь походил на чудовище из дешевых ужастиков. Однако именно его усохшие ветки скрывали притаившееся зло. Мужчина в черной одежде стоял возле дуба, внимательно следя за Древней и ее питомцем – Анархом. Он стоял здесь, скрытый тенями и величественным дубом, с того момента, как Вольфрам вышел из особняка с Джиной на руках. Теперь он мог с легкостью отследить, где конкретно спрячется его бывшая любовь.
Флакон со светло-желтой жидкостью мирно весел на поясе. И именно этот флакон станет последним, что увидит Далила в своей жизни. Светло-желтая жидкость была подобна маслу по консистенции и отлично сжигала ткани живых организмом. А мертвых – тем более.
Мужчина улыбнулся сам себе. Кажется, эта ночь станет одной из самых счастливых ночей в его жизни.
Часть
Башня Вентру. Кабинет ЛаКруа.
Джон уверенной походкой вошел в кабинет князя. После хорошей драки с Гангрелом, он помог Далиле спрятаться в канализации, где она могла подлечиться и успокоиться. Раны, которые нанес этот вампир, оказались довольно тяжелыми даже для Древнего вампира.
Весь живот Далилы представлял собой месиво с вырванными органами. Джон пострадал меньше. Он отделался длинной рваной раной на спине. Далила, как и ожидалась, помогла ему остановить кровь и кое-как подлатала рану.
На следующую ночь, Джон переоделся и вернулся вновь к ЛаКруа. Вентру стоял возле окна, внимательно наблюдая за неспящим городом. Выглядел князь со стороны слегка подавленно и задумчиво. ЛаКруа, обычно, держал голову прямо или слегка задрав ее вверх. Сейчас же голова была опущена.
Адвокат прошелся по комнате, а затем плюхнулся на удобный диван перед камином.
– Себастьян, как прошел бал? – спросил он, закинув ногу на ногу. Джону было немного жаль, что он пропустил такой грандиозный бал из-за Шабаша. Но кто сомневался в том, что эта организация не придет? Бал являлся хорошим шансом попробовать взорвать к черту башню и убить всех врагов разом.
– Не так, как задумывалось, Джон, – ЛаКруа повернулся к мужчине. Лицо, которое прежде искрилось лучезарной улыбкой, выражало только грусть. – На бал пришел некто, кто растоптал мою репутацию.
Князь оказался морально убитым, когда на его балу появился некий Виктор. Репутация ЛаКруа, как князя, являлась неидеальной. Грубо говоря, она шаталась.
Почти все в городе ненавидели его, особенно Анархи. И Найнс, и Айзек настроены далеко не положительно к князю города, а расположить их по особому трудно. А теперь его шатающуюся репутацию просто втоптали в грязь и ничего он с этим поделать не мог.
Осознание собственного бессилия самое ужасное, что может произойти с Вентру в не-жизни. А если этот Вентру является князем города, то все хуже вдвойне.
– Неужели Найс привел с собой еще и этого грязного лохматого чучела – Джека? – звонко рассмеялся Джон. – Не поверю и в не-жизни, что кто-то смог унизить тебя в собственной башне.
Однако Себастьяну было совершенно не до смеха. Репутацию его сдули, словно крошки со стола. Теперь вампиры в городе вряд ли ему доверяли. Что он будет делать дальше – огромный вопрос. Однако козыри в рукаве у него еще какие-то имелись, только вот сработают они?
– Анархи тут не при чем, – отрезал ЛаКруа. – Пришел на бал некий Виктор, который испортил мне абсолютно все.
И после Себастьян ударился в рассказ. Он поведал Джону о том, как Виктор пришел, чтобы вырвать у него из рук Джину. ЛаКруа был бы рад приказать Шерифу отрубить тому голову, но увы, Шериф лежал на полу… Парализованный. Затем Виктор разогнал прочь всех вампиров, сказав, что бал окончен и мертвецы ему мозолят глаза. Самое ужасное здесь, что каждый вампир заметил бессилие князя перед новой, непонятной силой.
После они уже говорили с князем с глазу на глаз. Виктор поведал немного о себе, сказав, что он не имеет к человеческой природе никакого отношения и противостоять ему нет смысла. Хотя ЛаКруа пытался лукавить, хитрить и даже применять Дисциплины – толку ноль. Нежданный гость не поддавался умелым манипуляциям Вентру. Он предупредил князя лишь об одном – если каким-то образом он узнает, что Джину убил вампир из его окружения, то лично обещал прийти и сжечь башню дотла. Парализованный Шериф и невосприимчивость к Дисциплинам заставили князя поверить. В любой другой ситуации он бы рассмеялся, как его адвокат минуту назад.
Джон, слушая внимательно князя, не верил своим ушам. Может быть, Далила была права насчет своего таинственного пророчества? Она что-то говорила про Пожирателя, но кто это такой, не сказала. Она лишь поведала, что Пожиратель навестит бал. Однако Вентру ни в какие мифы по типу этого не верил.
«Похоже, она знает лично этого Виктора или каким-то боком узнала, что он придет» – пролетела мысль в голове. После той битвы, Джон сильно зауважал Далилу. Она спасла ему жизнь, защищая его тело своим. Древняя рисковала жизнью, подставляя себя под смертоносные когти. Не каждый Древний вампир поставит себя под удар ради младшего.
И ночь, которую они вместе провели… Волшебная. Вентру не только проникся доверием и уважением к этой девушке, но и полюбил ее. По своему, конечно.
– Я думаю, что ты бы мог просто объявить на него Кровавую Охоту и дело с концами, – решительно высказался Джон.
Однако князь был непреклонен. Он стал медленно подходить к дивану, где сидел Джон.
Адвокат явно не понимал, с чем они имеют дело.
– Если бы было все так просто, то я бы так и сделал, – сказал князь, а затем уселся в красное кресло, которое стояло недалеко от дивана. – Я видел на что способен Виктор. Если объявлю на него Кровавую Охоту, то я стану первым, кого он убьет.
Джон расстроился трусости и слабости князя. А ведь ночь назад он был совсем другим.
ЛаКруа искрился идеями по поводу его новой «игрушки». Вампир хотел высосать из Джины могущество, вырвать существо, которое сидит внутри.
Он следовал правилам, придав ее суду. Однако… Суд свершился над ним самим.
Адвокат не верил, что все обстояло именно так, как преподавал на блюдечке князь. Виктор, быть может, просто Древний вампир или, по крайней мере, существо земное.
Он не мог быть выходцем из космоса. По крайней мере, адвокат в это ни на минуту не поверил.
– Я не узнаю тебя, Себастьян, – Джон внимательно посмотрел на него. – Видимо, этот самый пришелец высосал из тебя всю уверенность и решительность.
И князь не стал этого отрицать. Он уверенно держался, конечно, на собраниях и вообще перед публикой. Но внутри был разбит и сломан. В компании Виктора он почувствовал себя некой марионеткой, куклой. А Вентру терпеть не могут, когда ими манипулируют. А еще репутация… Она разлетелась на куски. На ее восстановление уйдет уйма времени. Однако не все было так плохо, как на первый взгляд.
Виктор, за время своего присутствия, дал немаловажный намек, который ЛаКруа принял к сведению. Он сказал, если князь хочет оставаться в живых, значит должен не только выполнить то, что попросил нежданный гость, а еще ему следует опасаться грязной троицы из «Last Round». Кажется, мужчина с бородой до груди замышляет против него что-то грандиозное. Ему следует принять меры, чтобы не пасть лицом в грязь и уже навсегда.
При всей этой ситуации, Себастьян не назвал бы Виктора этаким злом. Этой маленькой ценной информацией он сильно помог ЛаКруа.
Мужчина прикрыл глаза, пытаясь отделаться от тревожных мыслей. Сейчас нужно было хоть на миг забыть то, что произошло и погрузиться в настоящие проблемы.
– А где был ты сам, Джон? – решил увести тему в другое русло князь.
Адвокат вздохнул, переводя взгляд на тлеющие угли в камине. Внутри скопилась жалость от того, что он пропустил такую грандиозную часть бала. Хотелось бы увидеть того существа, который заставил князя пасть лицом вниз. Однако, Джон занимался по истине важными делами. И, если бы не он, быть может, башня Вентру уже лежала в руинах.
– Я спасал башню от взрыва. Шабаш решил передать свой фирменный привет в виде бомбы, – с сожалением полушепотом сказал мужчина.
Он коротко поведал о той самой битве и не забыл упомянуть, что приближенный Андрея ничто иное, как гибрид. Вернее, он имеет боевую форму самого настоящего оборотня. И каким образом так получилось – неизвестно. Вампиры и оборотни существа совершенно разные и каким образом Вольфрам будучи вампиром, получил боевую форму оборотня, неизвестно. Однако Далила объясняла это генетикой. Джина и Вольфрам – родственники и в их генеалогическом дереве явно нечисто.
Князь оживился на слова адвоката. Его лицо сморщилось в отвращении. Шабаш – это просто монстры, которые не придерживаются правил. Сущие варвары.
От самого слова «Шабаш» во рту образовывалась горький желчь, который хотелось сплюнуть как можно скорее.
– Шабаш? Эти варвары везде пролезут! Только действовали они в этот раз… Слишком тихо, нетипично для них, – задумчиво ответил ЛаКруа. – Гангрел-оборотень? Кажется, ситуация в городе становится хуже и хуже.
Помимо этого странного Виктора появился еще и Гангрел-оборотень. Новая проблема монеткой опустилась в ненавистную копилку князя. Он очень хотел знать, почему происходит это все именно сейчас? И почему с ним? А еще, как решить теперь все это?
Джон был полностью согласен с ЛаКруа. С появлением саркофага все изменилось.
Шабаш пересмотрел свои традиции, а быть может, это был некий маневр, дабы сделать что-то по истине страшное. Однако факт оставался фактом – раньше они такого не делали. Шабаш всегда действовал открыто и очень разрушительно. Однако… Не той ночью.
В городе творилось черти что и Вентру должны все это привести в порядок.
К сожалению, времени на это понадобиться достаточно много. Репутация князя, по его словам, разбита, а это может привести к самым страшным последствиям.
Но не стоит забывать о той, с которой все началось. Если бы они не привезли этот чертов саркофаг, возможно, было бы все сейчас по другому.
– А где делась сама Джина? Я так понимаю, Виктор ее не забрал?– задал решающий вопрос Джон. Почему этот пришелец пришел сюда с угрозами, когда можно было взять Джину и уйти? Если он ее так защищал и тревожился за нее, то почему попросту ее не забрал с собой? Общество вампиров – не самая приятная компания для такой девушки. Особенно, если они знают, что из нее можно высосать силу.
Князя сейчас донимало множество мыслей, но они совершенно не касались причины, по которому Виктор не забрал с собой Джину.
– Мне неизвестно почему, но он ее не забрал. Когда Виктор появился на балу, кажется, Найнс схватил Джину и унес прочь отсюда, – задумчиво произнес ЛаКруа, вспоминая ту чертову ночь. Он не следил за каждым в зале и быть может, это также повлияло на бал.
Джон ушел с Далилой сразу после драки через черный ход. Гангрел же сбежал: разбил окно и прыгнул в него. Джон надеялся, что он разобьется, однако Далила утверждала, что Гангрел вряд ли пошел бы на самоубийство. Найнса они не видели совершенно. Вероятно, он искал Древнюю, но не нашел ее.
– Значит, Джина непонятно где… А что камеры показали? – вспомнил о хороших источниках информации вампир.
– Камеры в холле показали лишь то, как Джину оставил Найнс и поехал обратно на лифте. Затем кто-то их разбил, – с сожалением сказал ЛаКруа. – Охранника нашли жестоко растерзанного.
ЛаКруа не хотел себя чувствовать этакой марионеткой в руках неизвестной ему силы. Обычно это он играл партию в шахматы, управляя каждой пешкой. Но сейчас пешкой на собственной доске был именно он. И кто им управлял и для каких целей – неизвестно.
Он с ненавистью вспоминал то унижение, которое нанес ему Виктор. Как бы князь не старался, а сотрудничать это космическое существо наотрез отказалось.
А еще Себастьяну очень неприятно, что теперь его жизнь полностью зависит от жизни неизвестной ему девушки. И где же она сейчас? Вампир не знал. Ее скитания по ночному городу могут привести прямо в пасть голодного зверя. А это означало, что нужно Джину найти, как можно скорее.
– Мы должны найти ее, Джон, – решительно сказал ЛаКруа и встал с кресла.
Однако адвоката это удивило. С каких пор ЛаКруа кому-то подчиняется?
– А не слишком ли ей много внимания? Послал бы ты ее к черту или отдал Виктору. Странно, что забрал ее Найнс, а не он. Лицемер хренов.
Князю не хотелось крутить ответы на эти вопросы, как заевшую пластинку. Он все уже объяснил. Ему также не хотелось выяснять причину, по которой Виктор не забрал с собой девушку. Сейчас главное отгородить себя от смерти и привести репутацию в порядок.
– Джон, он даже внимание на нее не обратил. Однако, нам следует разыскать девчонку, пока другие вампиры не опередили нас.
Вентру покачал головой в знак протеста. Он не хотел искать снова эту безумную девчонку.
Хуже нее был только этот придурок Неонат. Почему вдруг все вампирское сообщество стало крутиться вокруг этой девушки? Слава богам, еще Гэри не бежит ее тащить к себе в логово или не отдавать Джованни, как он поступил с саркофагом.
Джон был недоволен таким решением ЛаКруа. Он бы предпочел ее просто высосать и послать всех к черту, даже этого таинственного гостя. Виктор был одержимым в глазах Джона. Он пришел в эту башню, унизил хозяина и ушел, не забрав то, зачем пришел. Одержимый уязвим, если уничтожить тех, кто ему дороже всего. Можно освободить его кукол, марионеток, если разорвать связывающие их нити. И, глубоко в душе, Джон принял решение. Если он найдет Виктора, то попробует уничтожить его или саму Джину, взяв на себя ответственность за этот поступок. А лучше всего, он попробует осушить девушку и присвоить ее силу себе. После они наведут в городе полный порядок. Такие мысли поднимали настроение.
– Да, конечно, Себастьян. Завтра ночью я начну свои поиски, – соврал мужчина.
На деле же, он отправится к Древней и обсудит с ней этот план, а еще расскажет про Виктора. Может быть, она знает как уничтожит этого одержимого, который даже предмет своей одержимости не потрудился взять?
Часть
Голливуд. Канализация.
Далила давно привыкла к своему кочевому образу жизни. Она путешествовала из города в город, из страны в страну. Вампир пыталась найти свой собственный смысл жизни, но он пока что заключался в простом – выпить кровь невинного, дать прожить телу следующий день. Ей не доставляла удовольствие жизнь без настоящей цели. Когда-то давно у нее даже появился мужчина, в котором она увидела смысл своей нетленной жизни. Однако и здесь она ошиблась. Отношения закончились не слишком удачно. После отношений Далила продолжила бесконечный поиск.
И вот, кажется, он нашелся. Появление необычной девушки со Зверем – это то самое событие, которое нельзя назвать случайным. Древняя посчитала ее подарком Каина, ведь именно в этой девушки она нашла свой смысл жизни. Он заключался в простом – она должна увести из города Джину, спасти её от ЛаКруа и от «Пожирателя Солнца». И плевать куда. Главное, чтобы алчные существа не поглотили её.
После того, как вампир отобрала ее у Андрея, камень с души упал. Теперь девочка в безопасности. Древняя принесла ее в канализацию, что находилась в Голливуде. Здесь находилось ее временное убежище. Далила бережно уложила Джину на грязный матрас, который отобрала у местных бомжей. Также она нашла простыню и заботливо укрыла ею гостью. Джина очнулась от долгого сна и слезно попросила ее раздеть. Ее голос дрожал от страха. Страха того, что с ней случится в дальнейшем. Древней необязательно быть врачом, чтобы все предельно ясно понять. Она видела в животе девушки удивительное существо, которому суждено скоро родиться. Сама Джина пребывала в ужасе от того, что происходило с ее телом. Как бы ей не верилось, происходило невозможное: живот сильно увеличился и появились самые настоящие симптомы беременности. Древняя всячески ободряла девушку и готовила ее к скорому деторождению. Она даже нашла свои потертые старые джинсы и положила их вместо подушки под голову Джины.
– Все пройдет хорошо, не волнуйся, – прошептала ей Древняя, а затем глянула на полку с зельями. Нужно после родов отсюда уходить прочь. Что-то тёмное надвигалась на её усохшую душу. Гостья Древней покрылась потом и стала кричать, сжимая руки в кулаки. По всему ее телу внезапно прошла нестерпимая судорога боли, мгновенно подмявшая под себя все мысли и чувства.
– Это невозможно… Это невозможно! – кричала девушка, поддаваясь панике. На ее лице выступили капельки слез.
Далила смотрела на ее страдания с искренним сочувствием. Нужно было помочь перенести эту боль. Девушка присела напротив полки с разного цвета старинными бутылочками. Она осторожно прошлась рукой по гладкому стеклу напитков и взяв нужное, хотела дать выпить Джине, однако ее остановил заметный шорох. Древняя обернулась и встала с холодного пола. Ее вампирское чутье никого не обнаружило, однако странная бесформенная тень появилась на каменной стене. Никакой свет в канализации не мог способствовать ее появлению, к тому же, она двигалась сама по себе. Далиле хватило буквально минуты, чтобы понять, кто к ней явился. Внутри ее иссохшей души поселилась мгла, которая вмиг сковала тело. Зелье выскользнуло из рук и разбилось в метре от Джины. Темная жидкость стала медленно растекаться по полу.
Далила решительно зашагала к появившейся тени. Тень ловко сползла на пол и на ее месте не замедленно появился мужчина в черном костюме. Далила судорожно сглотнула. Саймон.
Он был как всегда хорош. Его гордая осанка, широкая грудь, бледная кожа манила к себе. Далила подавила желание броситься к нему и снова прикоснуться, почувствовать его запах.
В его руке она заметила небольшую бутылочку со светло-жёлтой жидкостью внутри, кажется, по структуре напоминающую масло.
О том, что это такое и для чего оставалось лишь гадать. Древняя обладала широкими знаниями в алхимии, но такую жидкость видела впервые.
– Вот мы и встретились, дорогая. Пора бы тебе откинуть свои паучьи лапки и перестать плести паутину, – посоветовал ей Саймон, чуть сжав бутылочку. – Ты словила осу под видом мухи.
Девушка внимательно его слушала. Конечно, она отлично знала, что Саймон будет завораживать её речами, ведь никто иной как Виктор научил его так говорить. Далила знала, что он всего лишь пешка в руках Пожирателя. Он всего лишь механизм в его огромной машине. Это существо намного умнее вампиров и его помыслы нечисты. Они пропахли эгоизмом и стремлением получить желаемое. Но, видимо, Саймон поверил ему. Поверил в то, что сможет получить желаемый кусочек в этой бездне эгоизма и лицемерия.
– Прошу тебя, Саймон… Отрекись от Пожирателя! Он сведёт твоё мёртвое тело в огонь, – девушка упала на колени перед ним, склонив голову. Слишком сильная любовь была между этими вампирами. Далила любила его по настоящему и сейчас умоляла стать на путь истины. Она хотела таким образом защитить и Джину, и Саймона.
Однако бывший любовник лишь насмехался над ней. Далила стала для него жалкой и ничтожный уже давно. Его желания только и вертелись вокруг смерти этой девушке. Однако она постоянно убегала из-под носа. Но не теперь. Здесь, в Лос-Анджелесе, сейчас творится целая история. Даже Беккет по слухам прискакал сюда из-за слабокровных. Но теперь все пошло намного дальше каких-то то вампиров, слушающих песни на пляже Санта Моники.
И, быть может, он уже фиксирует в дневнике эту историю.
– И оса ловко выбралась из паутины, – продолжил мужчина, занося над головой Далилы заветный флакон.
Древняя умоляюще смотрела на бывшего любовника. Сын Каина вряд ли пощадит. Он столько лет гонялся за ее нетленным телом и только сейчас получил его.
