Текст книги "Общество Зверя"
Автор книги: Gina Wolzogen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Без Зверя воспоминания о сексе с ним казались чересчур приятными. Но Джина помнила, что именно Виктор сделал такого, от чего просто возненавидела его. И это воспоминание жило в ней, не в силах померкнуть. Австрийка держалась за него, словно за якорь, который не позволял ей полюбить Виктора и поддаться искушению быть с ним.
– Когда появился Зверь, то… Виктор перестал мне казаться соблазнительным и очаровательным. Это словно вернуть зрение слепому. Тогда я всячески его избегала. Ненависть пришла, когда мы с Менгеле под конец войны сбежали в Бразилию. Он женился на мне… У нас родилась дочка. Все было хорошо и прекрасно, пока Виктор ее не убил. Он пришел ко мне утром с дочерью на руках и заявил, что убил ее, ибо она что-то там нарушила по его расе… Но ведь моя дочь была человеком, – девушке дались тяжело эти воспоминания. Как ни странно, для нее это произошло будто вчера. Она отчетливо помнила бездыханное тело своей дочери и равнодушное лицо Виктора. Но ей нельзя было рыдать. Особенно здесь… С ЛаКруа.
Это смутило Себастьяна. Почему космическое существо так нелогично поступило? А может… Он искал лишь повод для того, чтобы лишить Джину дочери? Но тогда почему?
Оставалось только догадываться, ведь спрашивать это у Требо Венго он не торопился.
– Сочувствую твоей утрате. Виктор действительно беспощадное существо. Как ты оказалась в саркофаге? Это тоже с ним как-то связано? – ЛаКруа по прежнему строил страдальческую гримасу. Внутри, конечно, он был совершенно равнодушен к таким вещам.
Хотя ему был интересен вопрос почему космическое существо так поступило? Даже князь не видел в его действиях логики. Если только он не убил просто потому что ему захотелось. Но Виктор не был похож на существа, которое убивает лишь из своего желания.
– Виктор… Да, – проглотив кусочек мяса, сказала она и кивнула.
А затем она пересказала все то, что рассказал ей Уйдейкхаал и то, что она вспомнила на балу. Во время рассказала девушка несколько раз останавливалась дабы выпить вина или поесть. После ее рассказала вампир ничего не сказал. Он оказался немного растерян. ЛаКруа отказывался верить в то, что Каин существует. Камарилья отрицает подобного рода мифы. Но… Неужели это правда? И тот Ласомбра его сын?! Все становилось хуже и хуже. Теперь понятно, почему эта девушка тут оказалась. Ласомбра заключил сделку с Виктором, дабы помочь ему убить Уйдейкхаала. Но при этом он подстроил все таким образом, чтобы выглядело все естественно и могущественное существо ни о чем не догадалось. Эта уловка оказалась слишком хитрой даже для Себастьяна и это обескураживало.
Но Вентру держал свои эмоции под контролем. Он не выдавал никому то, что творилось у него в голове.
Джина с превеликим удовольствием доела салат и стейки. Запив еду вином, она взглянула на князя. Алкоголь подействовал на нее ожидаемым образом. Мужчина показался ей сейчас необычно прекрасным. Глаза цвета ясного неба с нежностью взирали на нее, тонкие пальцы обхватили бокал. На одном пальце сверкал большой перстень с рубином. Девушке захотелось дотронуться до Себастьяна. Она не заметила, как протянула руку и коснулась его пальцев. Вампир с интересом глянул на Джину, оторвавшись от мыслей о саркофаге.
– Ты наелась? Мы могли бы потанцевать, – предложил мужчина, удивившись своему выбору. Он привел ее сюда, дабы получить ответ, а не танцевать. Однако… Что-то в нем изменилось. Джина обладала природной красотой и он это подчеркивал не раз.
В ресторане как раз была небольшая площадка для танцев. Себастьян встал со своего места и взял австрийку за руку.
– Пошли, – он помог ей встать, а затем провел на площадку, которая располагалась вдалеке от столиков. Посетителей заведения было немного, поэтому пара могла насладиться друг другом без постороннего шума. Громкость музыки на площадке заметно усилилась.
Джина невольно вспомнила бал и чем закончился ее танец с ЛаКруа. Она с болью взглянула в глаза вампиру. Может он и на этот раз что-то такое приготовил?
– Надеюсь, что ты не отрубишь мне голову? – серьезно спросила австрийка.
Вампир положил ей руки на талию, понимая столь странный страх. На балу все было также прекрасно, как и сейчас, но закончилось… Трагичнее некуда. Вернее, ЛаКруа просто действовал так, как хотел. Только Найнс понимал его уловки, однако князю очень повезло, что Джине этот Бруха не понравился. И это странно, что она не попала под очарования бунтаря. Ведь сердце не дикий необъезженный жеребец, а прекрасная восхитительная лань, и покорять его нужно лаской, а не хлыстом. И Найнс как раз покорял сердце каждого вампира женского пола лаской.
– Я не сделаю тебе ничего плохого, Джина, – эти слова были истинной правдой. После прихода Виктора, князь вряд ли чем-то мог навредить этой девушке.
Австрийка положила ему руки на плечи. Состояние легкого опьянения только подталкивало ее к танцу. Ей оказалось приятно быть в компании ЛаКруа: смотреть в его глаза, трогать его тело, чувствовать запах дорогого парфюма. Они стали медленно танцевать, наслаждаясь друг другом.
– Знаешь, я никогда не думала, что буду танцевать с вампиром… Вернее, с князем города. Никогда не думала, что смогу… Снова полюбить кого-то. Виктор оборвал все мои мечты и надежды, но теперь… – шептала она, смотря в его глаза. Эта близость очаровывала ее и заставляла говорить то, в чем было сложно признаться. А ведь трудно найти человека, который бы действительно понимал ее. Обычно люди судят лишь своими мерками, а других просто не принимают в расчет. Если учесть, что Джина занималась каннибализмом, то человека, который ее понимал бы, найти довольно сложно. Но вампиров каннибализмом не испугаешь и не удивишь. Эта еще одна причина, по которой австрийке очень понравился Себастьян.
– Теперь все стало, как должно быть, верно? – спросил ЛаКруа, прислушиваясь к тексту песни. Это оказалась песня про Каина и любовь. Странное совпадение.
Джина ничего не ответила. Ей хотелось просто наслаждаться обществом этого вампира и не думать о том, что будет дальше. Она мысленно отбросила все воспоминания по поводу саркофага, Виктора, своего прошлого. Сейчас ей нужен только Себастьян.
ЛаКруа медленно танцевал с девушкой, вслушиваясь в текст песни. Эта музыка как нельзя кстати подходила под их медленный танец.
– Я тебе нравлюсь? – вдруг спросила Джина, сжав его плечи. Лицо Себастьяна казалось так близко, что она может потянуться и поцеловать его. И девушка хотела это сделать.
ЛаКруа внимательно взглянул ей в глаза. Она задала вопрос про любовь вампиру, который привык управлять всеми, словно марионетками. Он с каждым вел свою игру и редко кто догадывался об этом. Когда-то давно, в смертные годы, он действительно любил. Но после Обращения любовь оказалась чем-то ненужным. Вампир нередко манипулировал женщинами, признаваясь им в любви. Но любовь эта являлась лживой и цены ей не было. Настоящих чувств он, будучи вампиром, не испытывал. До этого момента…
Джина нравилась ему и история у нее оказалась необычной. Также страх перед Виктором накладывал свой отпечаток. Но ЛаКруа верил, что именно с Джиной он возьмет контроль над городом. То, что здесь когда-то правили Анархи будет лишь воспоминанием и ничем больше. Эта девушка имела могущественных союзников перед которыми не смог устоять даже Каин, если, конечно, ее история правда и он в действительности существует.
И поэтому вместо ответа он потянулся к губам девушки и поцеловал их. Австрийка не ожидала этого, но поддалась и попыталась затянуть поцелуй. Губы Себастьяна оказались сладкими на вкус. Джина обняла вампира. Блаженство растеклось по всему телу, а сердце стало биться чаще. Казалось, она мечтала об этом вечность.
Мужчина оборвал поцелуй, а затем нежно прошептал ей на ухо:
– Если я пойду, ты последуешь за мной. Я стану твоим Каином, если ты будешь только со мной, – буквально пропел он.
Джина, пьянея от этих слов больше, чем от алкоголя, прижалась к телу вампира. Внутри нее поднимался жар от возбуждения. Как ни странно, она хотела ЛаКруа.
Девушка схватила его за лацкан пиджака, демонстрируя свою нетерпеливость. Вентру вмиг почувствовал ее сильное возбуждение, понимая, что сейчас она готова буквально наброситься на него.
– Не здесь, chéri*, – он нежно отцепил ее руку от пиджака. – Мы вернемся в Башню и тогда ты вольна делать все, что захочешь.
Кажется, сегодня у них будет долгая ночь.
Примечание к части
1. Дорогая Ну что, готовы все к тому, чего очень ждали?
>
Часть
Башня Вентру. Спальня Себастьяна ЛаКруа
Себастьян привез Джину в башню настолько быстро, насколько мог. За все время поездки девушка не раз приставала к нему, пытаясь поцеловать или снять галстук. ЛаКруа был терпелив в отличие от девушки, поэтому все ее попытки заняться любовью прямо в машине не увенчались успехом.
Но когда они попали в спальню князя, то тогда он позволил сорвать с себя галстук и пиджак. Спальня князя была роскошной. Большая двуспальная кровать стояла посреди комнаты. Изголовье и изножье кровати оказались из золота. Кровать была застелена белым стеганым покрывалом, а также на ней лежали две большие белые подушки. В комнате кроме кровати стоял большой дубовый столик с ноутбуком и возле него было кожаное кресло.
На стенах висели большие картины по типу тех, что были в кабинете. Спальня ничуть не уступала кабинету по роскоши. Арочные окна выходили прямо на прекрасный вид ночного города.
Себастьян использовал кровь, дабы наполнить свой детородный орган силой и придать ему нормальный вид. В жизни вампиров секс мало какую роль играет. Не все Сородичи получают от него удовольствие. Главным смыслом жизни для них стала кровь и лишь ее поглощение приносит массу удовольствия.
Он обнял Джину и оставил легкий поцелуй на ее шеи, чувствуя, как возникает желание вонзить туда клыки и выпить немного крови. Но князь это себе запрещал делать, иначе последствия будут плачевными. Вряд ли Виктор обрадуется, если увидит на ее шеи две отметины или же почувствует, что ее использовали для кормежки.
Девушка стала торопливо расстегивать пуговицы на его рубашке, желая получить то, за чем гналась еще с ресторана. Себастьян помог ей с рубашкой, а затем впился в ее губы. Джина медленно стала отходить к кровати, пока не упала на мягкое покрывало. Вампир медленно стащил с нее платье и откинул на пол, затем оторвался от ее губ и окинул взглядом девушку. И чутье мужчины и в этот раз его не подвело. Тело девушки оказалось стройным и прекрасным. Полные груди, чистая кожа, худые ноги. Только странное клеймо в виде букв JM ненадолго заинтересовало его. Кто и в честь чего ей это поставил? А впрочем… Сейчас это было неважно.
Австрийка прошлась ладонью по его груди и остановилась на брюках. Внизу живота все изнывало от желания, а в трусиках уже намокло. Она хотела отдаться похоти… Быть даже укушенной им. И вампир все это чувствовал.
– Ты будешь моим Каином, – прошептала она, облизнув пересохшие губы. И ЛаКруа оказался совершенно не против. Он залез на кровать, а затем заставил ее чуть приподняться и снял с нее черный бюстгальтер. Себастьян навис над ней, смотря в ее карие глаза. Когда-то он видел в них другого существа: более могущественного… Более сильного и разумного, чем любой из вампиров. Но теперь это обычные глаза девушки и… Вентру был этому рад в какой-то степени. Заниматься сексом с девушкой, в которой ещё сидит непонятное существо, не приносило ни капли радости.
ЛаКруа расстегнул брюки и откинул их прочь, а затем прильнул губами к груди Джины. Он взял в рот сосок, слегка укусив его. Девушка воскликнула от удовольствия и обняла мужчину, царапая его спину. Затем князь прильнул к её второму соску, позволив себе, все-таки, прокусить его. Сделав маленькую ранку, вампир осторожно слизнул каплю крови. Кровь ее оказалась неожиданно сладкой. Он глотнул ее, прикрыв глаза. Неожиданно он почувствовал себя вновь человеком. В памяти всплыл фрагмент, когда Себастьян попробовал впервые клубнику. Почему же ее кровь напомнила вкус клубники? Время словно застыло, а к его телу вернулась былая чувствительность. Князь был готов поклясться, что чувствует боль от ногтей девушки, а также жажду и голод, как человек.
Но наваждение быстро прошло, вернув князя на землю. Все странные чувства и ощущения исчезли.
«С этой кровью явно что-то…Не так» – подумал он, а затем открыл глаза. Нужно было продолжать то, чего так хочет Джина.
Поцеловав девушку в губы, Вентру одним движением стянул с неё трусы. Она слишком возбудилась и это было видно по влажности её органа.
– Себастьян… – томно прошептала австрийка, закусив губу. Ей так и хотелось, чтобы он вошёл в неё. Все внутри содрогалось от этого желания.
– Тише…Doux*… – ответил он, а затем вошёл двумя пальцами внутрь. Джина с силой вонзила ногти в его кожу. ЛаКруа не было больно и он продолжил трахать её двумя пальцами, осознавая, что за каплю её прекрасной крови готов хоть днями ее из постели не выводить. Кровь и вправду была какой-то уникальной. Даже голубая кровь не настолько вкусная и манящая. Наверное, Виктор беспокоится именно из-за этого, ибо если вампиры прознают про такую кровь, то мигом сделают Джину донором.
Вентру вытащил пальцы из лона и снял с себя трусы. Девушка с предвкушением посмотрела на стоящий член ЛаКруа. Она молила его глаза лишь об одном. Возбуждение накрыло ее, словно одеяло. Вампир вошёл в неё медленно. Он давно этим не занимался, поэтому ощущения были ему почти в новинку. Князь стал двигаться, смотря в глаза своей спутницы.
Ее сладкие стоны, запах уникальной крови будили в нем чувство совершенно чужое для вампира. Ему хотелось защищать этого человека, беречь, быть рядом. Вентру бы поставил его рядом с любовью, однако… Оно было сильнее любви. Неужели ее кровь действует на него настолько необычным образом? Мужчина вновь опустился лицом к ее груди и высунув язык, сделал влажный круг вокруг соска, где была рана.
– Beiße mich, * – шептала девушка, пребывая в сладостном наслаждении. – Beiße… mich
Не нужно было знать немецкий, дабы понимать ее желание. Коснувшись клыками кожи над соском, он позволил себе сделать две маленькие раны. Девушка воскликнула от удовольствия, моля сделать еще один укус, но ЛаКруа отдавал себе отчет в том, что творит. Виктор мог спустить с него шкуру, если он по настоящему ее укусит и выпьет кровь.
Вытянув язык, француз жадно слизал несколько капель, восхищаясь необычным вкусом крови.
Казалось, ее кровь возвращает его в смертные годы. Он невольно вспомнил вкус спелой клубники и облизнул губы. Неужели еда тех лет вернула свой вкус и притягательность за счет крови этой девушки?
Он продолжал двигаться, ловя мелкие капли крови с ее ран. Джина ничего не замечала. Она пребывала в таком наслаждении, что ей было все равно на действия спутника. Пусть он хоть высосет ее досуха, но доведет до оргазма.
Себастьян оторвался от ее крови, запретив себе пробовать ее снова. Эти пробы крови могут для нее кончиться печально, ведь вампир – хищник. Хоть ЛаКруа и держал своего «Зверя» под контролем, но в любой момент он мог взять вверх и тогда все кончится.
Нежно пройдясь по груди девушки ладонью, француз снова поцеловал девушку в губы, стараясь случайно не укусить ее. Ее были мягкими, нежными... Так и манили оставить укус....
Ускоряя темп, вампир оторвался от ее губ и стал целовать шею, слегка царапая кожу клыками. У него возникло сильное желание вонзить в нее клыки и снова почувствовать вкус клубники, вспомнить смертные годы… Но контроль у князя над собственными желаниями был железный. Вентру хорошо справлялись со своим «Зверем».
Джина резко вскрикнула, постепенно расслабляясь. По ее лицу вампир понял, что она подошла к концу. Однако он продолжал держать темп примерно еще минут пять, дабы девушка насладилась еще раз оргазмом. Себастьян мало, что испытывал, но вот ее кровь… Кровь делала с ним странные вещи. После очередного оргазма, мужчина вышел из Джины и лег рядом, наблюдая, как девушка тяжело дышит. Ее тело покрывали капельки пота, а возле одного соска наблюдались крошечные раны. На большее Себастьян не пошел бы.
– Я…Кажется… Я люблю тебя, ЛаКруа, – прошептала она и повернулась лицом к вампиру.
– L'amour* прекрасное чувство… Оно происходит и со мной, – тихо сказал вампир, смотря в ее глаза, а затем обнял девушку и прижал к себе. Она положила ему голову на грудь. Этот момент как-то не ввязался с миром Тьмы, однако князю чертовски нравилось то, что с ним происходило. Он бы так лежал с ней до рассвета, однако… Многие дела ждали его сегодня. Но ЛаКруа не торопился покидать постель.
– Знаешь… Мне понравилось… Очень… Твои клыки… Я бы хотела, чтобы ты их вонзал в меня снова и снова. Это так приятно, – сказала девушка, поцеловав князя в губы.
Ей доставляли удовольствие его укусы. Однако Джина хотела большего, не понимая, что вампир может таким образом ее высосать досуха.
– C'est pas si facile*, Джина…– ласково ответил он ей. Однако девушка не знала французского и по тону его голоса ей показалось, что ответ был утвердительным.
Джина закрыла глаза, приготовившись уснуть. Сегодняшние события вымотали ее.
ЛаКруа погладил австрийку по волосам, думая о свойствах ее крови. И почему она его возвращает в такое яркое прошлое? Он был готов поклясться, что при пробовании этой крови, он становится на миг снова смертным, который чувствует ясно вкус клубники. Но почему именно клубники? Жаль, что ЛаКруа понятие не имел где Беккет. Странные события, которые происходили в этом городе требовали прекрасного ученого, который бы занимался их изучением. Но он таинственно исчез…
Примечание к части
1. Сладкая. 2. Укуси меня 3. Любовь. 4. Это невозможно. Я хреново описываю NC....Но я старалась.
>
Часть
Прошло где-то дня четыре с того момента как Джина начала жить у ЛаКруа. Он заботился о ней и следил за каждым шагом девушки. Однако помимо хороших моментов, были и плохие. Найти Зверя она так и не смогла. Люди Себастьяна обыскали канализацию, но ничего не нашли. Уйдейкхаал тоже не давал знать о себе, однако девушка не отчаивалась. Джина решила найти его сама.
Как только стемнело, она поела и направилась в лифт. Австрийка сообщать ЛаКруа не захотела об этом, ведь он запрещал ходить одной. Войдя в пустой лифт, девушка нажала на кнопку первого этажа и стала ждать. Джина просто вернется в ту самую канализацию, где Зверь был последний раз. Она будет действовать очень осторожно, дабы не вляпаться во что-нибудь нехорошее. Жажда найти Уйдейкхаала сильнее страха.
Как только лифт открылся, Джина вышла в холл. Девушка спустилась к стойке охранника, думая, что ему сказать. Ведь охранник обязательно доложит о уходе из Башни. Однако приближаясь к стойке, Джина заметила, что она пуста. Охранника не было, зато недалеко стоял Найнс. Его одежда с последней их встречи не изменилась. Интересно, он вообще переодевается? Джина удивленно на него взглянула, не понимая, зачем Анарх сюда явился.
Увидев девушку, Найнс быстрым шагом подошел к ней и нагло схватил за руку.
– Джина, ты должна уходить. Срочно, – сказал он, сжав руку.
Вампир пытался её спасти, ведь австрийка ему понравилась. Такая невинная, беззащитная, маленькая. Ему хотелось защищать её от лживого князя-мудака и от Камарильи в целом.
ЛаКруа точно вешал ей лапшу на уши насчет любви, мира и порядка.
Камарилья… От этого слова Найнса тошнило. Бруха был убежден в том, что он сможет помочь Джине все понять и развеять иллюзии, которые построил подонок Вентру.
– Я не понимаю. Что происходит?! – возмущённо спросила она, смотря в глаза вампиру. Что он творит? Неужели он хочет ее убить за Далилу, как Джон?
Бунтарь понимал возмущение девушки и надеялся, что она поверит ему, ведь он пришел ее спасти.
– Каждая минута на счету, ты разве не понимаешь? ЛаКруа… Гнусный лжец будет уничтожен! Ты должна бежать, – уверенно произнёс он, стараясь убедить австрийку в своих намерениях. ЛаКруа мог сильно запудрить ей мозги, но ведь это еще не значит, что Найнс не сможет их привести в порядок. Однако в этой битве сильно не хватало его подруги из Равнос. Далила заботилась о девочке подобно матери. Но ее кто-то убил и теперь эти заботы перешли на долю Анарха.
У Джины округлились от удивления. Этот тип явно что-то задумал нехорошее насчёт ЛаКруа. Но она не сбежит позорно из Башни, не бросит князя одного.
– Нет… Я…Я никуда не пойду! – воскликнула она и недовольства в ее голосе было достаточно.
Найнс с сожалением взглянул на девушку. Ее разум опутан ложью Вентру настолько сильно, что она готова с ним погибнут. Но он не даст ей умереть. Мужчина медленно потащил Джину к выходу. Он укроет ее где-нибудь в баре или даже в гостинице, но только не оставит здесь.
Все, что Анархам можно сделать в этом городе, так это собрать команду из тех, кто не является идиотами и найти место, где приткнуться, и пару раз сделать пример из так называемой «элиты», чтобы прочие не совались. Так Анархи и сделали сегодня, минируя Башню. Наконец-то Лос-Анджелес станет свободным штатом Анархов, каким и являлся до «вторжении» Камарильи. Пусть князь поймет, наконец, с кем имеет дело. Они никогда не отдадут свой штат.
Девушка сопротивлялась и пыталась кричать, однако Найнс, стараясь как можно нежно, закрывал ей рот и сжимал руки. Вдруг она неожиданно замерла, как только увидела странную тень, ползущую, словно змея, по полу. Бунтарь тоже остановился, наблюдая за этим странным явлением.
Тень остановилась прямо перед выходом из Башни и на ее месте появился мужчина в черной одежде. В карих глазах можно было увидеть разыгравшийся азарт. Губы дрогнули в приятной улыбке. Перед ними стоял никто иной как Саймон.
– Ох, вы, Анархи, кроме как портить все, ничего больше не умеете! – вскрикнул он в возмущении, сложив руки на груди и склонив голову.
Найнс мысленно пытался рассчитать шансы на победу. Перед ним, если он не ошибается, достаточно древний вампир. Древний как… Далила. Одно воспоминание о ней отзывалось болью в груди. Анарх ясно помнил ту ночь, когда пришел в канализацию к ней и обнаружил лишь прах. Прах – все, что осталось от древних знаний, красивой улыбки, вековой мудрости, мягких слов. Найнс даже представить не мог, кто смог ее сжечь.
Его подруга из Равнос пережила даже битву с оборотнем, но что-то похуже оборотня ее настигло в канализации. Бунтарь сильно жалел о том, что втянул ее во все это. Теперь его бесценной подруги больше нет, но он обязательно отомстит тому, кто ее уничтожил.
– Ласомбра…Что ты тут забыл? – спокойно спросил Найнс, пытаясь отвлечься от мыслей о Далиле.
Саймон сладко улыбнулся и взглянул на Джину. Девушка не может погибнуть по тупости Анархов и тем более принадлежать им. Саймон не мог провалиться второй раз перед Виктором. Его хозяин получит то, что желает.
– Я пришел в этот город, дабы спустить шкуру с твоей шлюшки из Равнос. И знаешь, у меня получилось, – без тени страха признался сын Каина. Он с наслаждением вспомнил, как его бывшая любовь погибала. Это самое прекрасное чувство за столь долгий период существования. И ради этого чувства он был готов хоть руки Виктору целовать.
Никакая магия вампиров не могла сделать то, что мог сделать его хозяин. Саймон чувствовал себя хорошо, находясь в правильных руках – руках космического существа, которому больше пяти миллиардов лет.
Найнс почувствовал, как гнев медленно наполняет тело. Анарх отпустил Джину, позволив мести наполнить сердце до краев. И пусть именно месть прибавит ему сил в этом неравном бою.
– Как ты ее назвал, подонок?! А ну-ка повтори, – прошипел сквозь зубы бунтарь, доставая пистолет.
Ласомбра лишь усмехнулся. Как легко же было вывести его на гнев. Анархи, по мнению Саймона, строят из себя героев, но на деле обычные крысы. И одну из этих крыс он сегодня раздавит. Древний вампир совершенно не испытывал страх перед этим боем. Все карты оказались в его рукаве. Когда долго борешься, то в итоге узнаешь, как надо победить.
– Тупые закладывают бомбу в Башню Вентру, а умные вырезают самых сильных по одному, – сказал спокойно Ласомбра, чувствуя, как его тело наполняет сила Тьмы. Самый сильный тот, кто борется в одиночку.
Джина не стала терять время на разговоры, ведь сейчас ее любимый князь находился в опасности. Девушка побежала обратно и вызвала лифт, поспешив к ЛаКруа. Войдя внутрь и нажав на нужную кнопку, она стала ждать. Девушка невольно вспомнила, как Найнс ее угощал и заботился. Это походило даже на романтику. Она бы прониклась к парню сочувствием, если бы не то, что он задумал. Найнс хочет уничтожить ЛаКруа, но вместо этого умрет сам. Откуда-то она знала, что Саймон просто уничтожит его. Неужели потом Ласомбра заберет ее отсюда к Виктору? Она очень не хотела снова встречаться с ним.
Как только лифт приехал, Джина вбежала в коридор, а затем в кабинет ЛаКруа.
Князь стоял возле стола, держа в руке хрустальный бокал с кровью. Шерифа рядом с ним не было.
– Себастьян, нам нужно срочно уходить! Башня заминирована! – прокричала девушка, вбежав в кабинет.
Вентру спокойно глянул на нее, поставив бокал на стол. Его непроницаемое лицо для Джины оказалось полной катастрофой. Она не могла понять, что именно он чувствует или ощущает.
– Все в порядке. Мои люди уже занимаются этими нахалами из Анархов. Как они могли подумать, что смогут меня уничтожить? – спросил он с усмешкой, подходя к австрийке. – Князя Камарильи! Гнусные безмозглые животные… Мне их немного жаль.
Спектакль, который создал сам ЛаКруа, сильно поднимал его гордыню и поглаживал бархатным одеялом самолюбие. Однако от спектакля его оторвал взгляд Джины. Каким-то он был слишком перепуганным.
– Почему ты такая перепуганная, любовь моя? – серьезно спросил он, заглянув ей в глаза.
Девушка подошла ближе к князю и обняла его. Он стал для нее дорогим существом, которого она не хотела терять. Сама мысль об его смерти ударяла больно в сердце.
– Меня пытался вытащить Найнс, хотел спасти от тебя… Но вмешался Саймон, – проговорила она, прижимаясь к телу вампира.
Прекрасное настроение ЛаКруа сразу упало. Саймон, по словам возлюбленной, сын Каина и к тому же Ласомбра. Его приход не сулил ничего хорошего. Однако внешне Вентру оставался спокойным, поглаживая девушку по голове. Нападение Анархов на его Башню оказалось предсказуемым поступком, особенно, если учесть, что о нем предупредил Виктор.
Почему же сюда пришел Саймон? Неужели он сейчас на стороне Камарильи?
Его мысли прервала звонкая трель мобильного телефона. Джина отстранилась от вампира, а он в свою очередь вытащил из кармана телефон. Нажав на экран, мужчина поднес его к уху.
– Себастьян ЛаКруа, ситуация катастрофическая. Вам нужно срочно покинуть Башню! – проговорил один из его Чистильщиков взволнованным голосом.
ЛаКруа сохранял полное спокойствие снаружи, но внутри хотелось завопить во весь голос от ярости. Почему они не могут справиться с Анархами? Это ведь так просто взять и выстрелить каждому в голову! Но орать в телефон не было смысла.
– Хорошо. Вызови мне машину, – без тени гнева произнес мужчина и отключил телефон. Он убрал его обратно в карман и взглянул на испуганную девушку.
Она буквально дрожала. Ситуация сегодня заставила ее серьезно испугаться и пожалеть о том, что рядом нет Уйдейкхаала. Он просто необходим сейчас.
– Джина, все будет хорошо. Мы уедем прямо сейчас в отель и побудем там некоторое время, – его голос был успокаивающим. Девушка понимающе кивнула. Взяв ее за руку, князь покинул стены кабинета. Ему не хотелось расставаться с прекрасными картинами в кабинете, да и покоями своими в целом. Однако ситуация заставила его действовать.
Когда они вошли в лифт, австрийка прижалась к князю, чувствуя, как встает в горле ком. А что если они встретятся с Саймоном вновь? Что если он убьет ЛаКруа? Джина беспокоилась о князе больше, чем о себе.
ЛаКруа вспомнил о Звере Джины. Кто знает, может их спасет именно Уйдейкхаал. Во всяком случае, он не даст Джине погибнуть, а значит и князю Камарильи тоже.
Как только двери лифта открылись, они вышли. В холле Джина была готова увидеть кого угодно, даже самого Виктора. На деле же холл оказался пуст. Себастьян пошел к выходу, осматривая помещение.
– Странно, – проговорила она и быстро пошла за князем, осматриваясь по сторонам. Ни трупа, ни крови. Куда исчезли Найнс и Саймон?
Но стоило им выйти к стойке охранника, как из боковых дверей здания вышли незнакомые Джине вампиры. Одна имела красные короткие волосы, безумные серые глаза и грубые черты лица. На голове у нее был берет коричневого цвета. Рядом с ней стоял мужчина больше похожий на бомжа: длинные черные волосы небрежно зачесаны назад, длинная борода, за который вряд ли ухаживали последние лет сто. Одет мужчина был в джинсовую жилетку и черные джинсы.
– Смеющийся Джек и Дамзел, – разочарованным голосом сказал ЛаКруа, остановившись. Он их видеть хотел здесь в последнюю очередь.
Джина недовольно глянула на него. Почему он остановился? Разве они пришли поговорить?
– Почему мы…– однако девушке не дали договорить.
Рыжая подошла ближе к ним, вытащив из-за пояса пистолет.
– Потому что там тоже Анархи, камми, – она с отвращением посмотрела на князя, сплюнув. – Задницу Камарильи уже выкидывали отсюда. Мы, Анархи, не будем играть в твои политические игры, ебучай ЛаКруа!
Джина сжала зубы от злости. Почему она его оскорбляет? Какое она право имеет это делать?
– Чего вы хотите? – спросила девушка, понимая, что они угодили в капкан. Может быть Саймон их спасет?
Себастьян держался гордо, смотря испепеляющим взглядом на врагов. Чертовы Анархи не могут все взять и разрушить!
– О, детка, мы хотим лишь одного – убить зажравшегося политика и продажного бизнесмена. Имя ему Себастьян ЛаКруа, – сказал Джек, радостно хохоча. Благодаря его плану, у них все получится. Анархи вернут себе город и выкинут отсюда всю Камарильскую шваль.
– Нет… Вы не можете так поступить! – Джина отошла от князя, посмотрев в глаза Джеку. Она сделала к нему шаг, приблизившись. От его тела несло дешевым алкоголем и табаком. Девушка невольно поморщилась.
Джек перестал смеяться и осторожно коснулся пальцем щеки девушки. Найнс ее полюбил и совершенно не хотел, чтобы она погибла. Однако эта любительница саркофагов выбрала свою судьбу здесь и сейчас. Она погибнет вместе со своим обожаемым князем.
Пока Анархи выступали со своей отвратительной речью, Вентру мысленно пытался связаться с Шерифом. Но ответа не было. Видимо, даже Шериф не сможет их спасти.
– Я ставлю на то, деточка, что если предложу твоему князю выбор: остаться с тобой и погибнуть или оставить тебя здесь и выйти нетронутым. Знаешь, что он выберет? – Джек перешел на шепот, любуясь глазами Джины. Он хотел последний раз попытаться отговорить ее. – Он выберет себя, потому что он ебаный нарцисс!
