Текст книги "Остров, поделенный насилием"
Автор книги: Gina Wolzogen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Часть
Я ухожу, мосты не успевают
Обуглиться спиною за моей.
Я ухожу, все нити обрывая,
И забываю мрак я проклятых ночей.
Я ухожу, сквозь тьму порога ночи,
Мой путь не освещен, но я черней.
Я закален был, не забыть ночей,
Что мне уже давно раскрыли очи.
Мой мрачен путь, изгнание свободы,
И даже молния желтеет в тишине,
Но я уже не та рыбешка на блесне,
Я мчусь! Долой оковы, черта своды!
Не по пути мне больше с воронами,
Не по пути мне с лязгом их мечей,
Мне по пути лишь с юными травами,
Мне по пути лишь с тем кто знал лещей.
Долой оковы физики, природы,
Долой оковы чакр и кармы,
Я распрощался с этим, и черта дороги,
Тут разойдутся, как и в море корабли!
Пусть тут в строфах лишь буду я навечно,
Ослабленный, измученный старик.
В душе я буду только этим Млечно,
Пока мой путь и в жизни не поник...
(Намурос Темный)
Ласковые прикосновения… Теплая вода… Я снова в утробе? Но разве я могу в утробе что-то осознавать? Я чувствую нежные руки, которые бережно гладят мои ноги… живот… грудь. Нет, эта точно не утроба. Сопротивляясь чувству забвения, я открыла глаза. Свет солнца залил комнату и несколько минут я ничего перед собой не видела. Затем все стало проясняться. Первое, что я поняла – тело мое в ванне. Передо мной стояли две полуобнаженные девушки. На них было минимум одежды, а их кожа, цвета карамели, указывала на принадлежность к этому месту. Вроде бы я тогда в клетке убила мужчину с таким же цветом кожи. Наверное, правильнее было бы наслаждаться моментом, когда тебе трут кожу две девицы. Для меня же это было неприемлемо. Я попыталась вскочить, но меня тут же запихнули обратно в воду. Ванна была почти полной, а вода в ней почти черная с красным оттенком.
– Что здесь происходит? Кто вы? Зачем вы меня купаете?
Естественно, местные красавицы молчали. Ни один мускул на их лицах не дрогнул в знак одобрения или же неодобрения. Теперь мое тело пребывало в напряжении и наслаждаться нежными руками я больше не могла. Дом, в котором я находилась, был богато украшен. Потолок здесь был из плит. Каждая плита несла определенную часть рисунка и вместе они составляли картину. На ней была изображена золотоволосая русалка, которая отдыхала на камне.
– Веди себя прилично или тебя придется хорошо наказать. Какая же ты непослушная девочка! Вы все такие, там, за островом? – скрип двери нарушил мое погружение в картину на потолке. В ванную вошла девушка. Красота девушки была необузданной, первозданной. Она проникала в самое сердце, от одного взгляда на идеальное лицо пробивал озноб и перехватывало дыхание. Она имела черные длинные волосы, но в отличие от моей прически, здесь не было челки. Одна прядь была заплетена в косичку и вместо резинки её сдерживали два бежевых кольца. Кожа незнакомки была темного янтаря и без единого изъяна. Глаза большие, цвета натурального цитрина. Носик маленький, а губы пухлые. В целом девушка была невысокой. Одета она в костюм танцовщицы: желтая полупрозрачная юбка и такого же цвета бюстгальтер с украшением в виде бисера. Она держала в руках синее платье. Девушки взяли меня за руки и стали вытаскивать из воды. Я не сопротивлялась, вставая на ноги. Осматривая свое голое тело, я восхищенно вздохнула. Ни единой царапины или пятна грязи. Я вышла из ванны, став напротив красивой девушки. Те, которые меня мыли, взяли по белому махровому полотенцу. Одна стала обтирать мое тело, а вторая волосы. Совсем непривычно, когда за тобой ухаживают, если учесть, что недавно избивали.
– И почему он выбрал тебя? Почему? – шептала черноволосая, опустив голову. Мне стали расчесывать волосы деревянной щеткой.
Но кто меня выбрал? Кто? Я посмотрела в глаза красивой незнакомки, пытаясь определить сколько ей лет. Выглядела она очень молодо, но что-то мне подсказывало, что внешний вид обманчив. Это как в случае Джульетты. Она выглядела такой невинной, но я уверенна, что её рука причастна ко всем тем ужасам, что с радостью творил Люк. Девушка протянула платье и две других помогли мне его надеть. В целом, ткань была очень нежной и приятной. Я погладила себя по рукаву. Платье было простым, без всяких рисунков и в целом доходило мне до колен.
– А теперь пошли за мной, – она схватила меня за руку и потащила прочь из ванны. Грубая хватка девицы постепенно разрушала хорошее мнение о ней. Может быть, кто-то меня взял в качестве рабыни? Этого я не знала, но судя по обращению этой «милой» дамы все может быть.
Несмотря на боль запястья, рассматривала это богато украшенное помещение я с удовольствием. Здесь были и статуи, судя по всему, очень древние. Некоторые я узнала, а именно тут были большие черные коты с узкими шеями и носом, точно из Египта. Также у стены застенчиво сидел мраморный Зевс с копьем руке и орлом справа. В руке он что-то держал и рассмотреть мне не удалось. Неужели они все это украли?
– А куда мы идем? Что это за место? – спрашивала я, посматривая на величественные стены храма. Да, именно, мы были будто в храме, но он был глобально переделан. Здесь не было ни икон, ни алтарей, а лишь картины и статуи. А вот винтажные стекла с замысловатыми рисунками остались. На мои вопросы ответа не последовало. Девушка шла, намеренно игнорируя вопросы и я продолжала их задавать. На просьбы остаться здесь и посмотреть статуи она тоже осталась глуха. Она остановилась только тогда, когда мы зашли в какой-то тронный зал. Это и вправду был он, потому что помещение было слишком большим, а ещё включал в себя самый настоящий трон средних веков. Опять же здесь было множество статуй, который стояли строгой последовательности. Их расположение имело смысл, но я пока не понимала какой.
А вот трон вовсе не был пуст. Тот, кто сидел на нем – прекрасен. Волосы цвета пламя – рыжевато-песочные. Прямые, блестящие волосы ниспадали на его лоб.
А глаза содержали в себе самые яркие оттенки зеленого. Строгие черты лица, греческий профиль носа, тонкие губы, стянутые в одну линию.
Он манил меня, я хотела притронуться и попробовать на ощупь белоснежную кожу. От него било энергией, просто било как фонтан. По внешности я ему была дала не больше двадцати трех. На нем была черная рубашка и темные джинсы. Был он одет весьма неординарно для этого места. Вокруг древние статуи, рядом со мной красавица, одетая в форму танцовщицы, а он одет в современную одежду! И, по видимому, весьма недорогую. Одежда его была самой современной, но за неё большие деньги вряд ли кто отдал. И почему, имея этот храм, этих девушек, древние античные статуи он оделся очень скромной?
– О, кто пришел! Моя милая… Познакомься – это Эйра. Она главная из моих слуг, – в его голосе звучали миллионы маленьких колокольчиков, искрились ручейки, порхали бабочки. Можно было придумать сотню сравнений, но ни одно из них не было способно передать суть. Хотелось бросить все и идти на звук этого голоса, даже если в конце пути ждала лишь смерть. Он ловко спрыгнул с трона и подошел ближе. Его запах… Самый оригинальный запах, который я встречала. Я не могла определить одеколон ли это или его собственный, потому что запах, который от него шел наполнял легкие, дурманил разум и заставлял подчинятся. Человек не может изобрести подобного.
– Меня зовут Виктор, – он медленно поклонился мне, а затем осторожно взял меня за руку. Краем взгляда я заметила, что Эйра злится. Её лицо было напряжено, а брови сдвинуты. Она была на волосок от взрыва. Но почему?
– Эйра, ты свободна, – если ко мне он обращался с определенной нежностью в голосе, то Эйру он отозвал с холодом не только в голосе, но и в глазах.
Она развернулась и пошла прочь. Я посмотрела ей вслед. Походка у неё самая грациозная какую только можно найти у человеческого рода. Я бы подумала, что это жена Виктора, но она лишь слуга. Почему?
– Джина, дорогая моя, пошли на воздух. Я тебе дам ответы на все вопросы, – его тихий голос заставил меня повернуться. Я снова посмотрела в кристально-зеленые глаза, попавшись в плен. Они действительно пленили. Я совершенно не могла отвести от них взгляд. И… Стоп… Откуда он узнал мое имя?!
Мужчина медленно повел меня к массивной двери, которую я поначалу не заметила. Около них располагались две одинаковые статуи львов с открытой пастью. Когда мы подошли ближе, я прошлась рукой по массивной челюсти хищника. Эти двери выходили на улицу. Здесь не было ни построек, ничего, лишь джунгли, которые были совсем близко. И меня это волновало.
Виктор сел на ступеньки и бережно усадил меня рядом.
– Знаешь, Джина… А ты моя жена. Ты родилась, чтобы ею стать, – внезапно сказал он.
Сначала я хотела рассмеяться, но потом поняла, что он говорит серьезно, без намеков на смех. Я внимательно рассматривала его лицо. Вблизи оно выглядело ещё очаровательнее. Но почему я? Почему не Эйра? Она намного красивее меня. И уверенней.
– Я знаю, ты не понимаешь... Но ты имеешь ген, который очень важен для меня. Я знаю, что рассказывать тебе почему и как так получилось бессмысленно. Ты пока не готова понять. Тебе надо узнать ещё многое, чтобы разобраться в этом, – продолжал он
Разве один единственный ген может повлиять на что-то? Да и откуда он знает, что этот ген у меня есть? Но на эту тему мне не хотелось говорить. Может Виктор и красив, но он явно страдает каким-то психическим недугом. А разе нет? Если бы вам такое сказали, как бы отреагировали вы? Уж точно не радостно визжали, даже если человек рядом с вами очень красив
– Меня больше волнует то племя… Там за джунглями. Ты знаешь тех людей? Тех бандитов? Они делали мне больно. Этот Люк… Он делает ужасные вещи, – так как генетика для меня тема закрытая, я решила узнать, как у него со знанием окружающего мира. Меня действительно волновало будут ли они меня искать или отдаст этот парень меня обратно Люку?
Виктор внимательно посмотрел в даль, будто пытался увидеть сквозь деревья тех, о ком я говорю. Вряд ли ему это удалось бы. Он ведь человек.
– Больно… – прошептал он и перевел взгляд на меня. Какая-то неуловимая тень омрачала блеск его зеленых глаз. Будто из их глубины смотрел кто-то другой, чьи цели и намерения были гораздо более страшными. Из доброго и милого мужчины он превратился в самого жестокого зверя. По моей спине прошел неприятный холодок. – Что ж, я разберусь с этим, Джина.
Он вновь вернул себе лицо самого доброго существа на свете, хотя теперь я решила быть осторожной. Мало ли что у него на уме. У него, наверное, в подчинении много слуг и если я что-то не то скажу, то мне конец. Даже не знаю что лучше: знать точно, что сегодня тебя изобьют или же опасаться каждого шороха, надеясь, что тебя не тронут. Виктор ласково погладил меня по волосам, а затем сел ближе.
– А теперь ты будешь жить со мной. Впредь забудь о том, что было там… У Люка. Оставь это. Я обещаю тебе, что жизнь со мной не представит возможности насилию быть.
Речь его мне непонятна. Он говорил на своей волне. Не думаю, что кому-нибудь было понятно о чем он толкует. Но меня его слова не слишком впечатлили, а больше напугали.
– Обещание… Все это ложь, – прошептала я, отвернувшись от парня. От него шел приятный аромат и в целом Виктором, как человеком хотелось наслаждаться. Но почему-то мне не хотелось, чтобы он понял это.
Дело в том, что человек не только извечно лжет, он также извечно верит в добро, красоту и совершенство и видит их даже там, где их вовсе нет или они существуют лишь в зачатке.
– Обещание не совсем ложь, Джина. Человек, который обещает – должен знать, на что он идет. Если он потом говорит, что его подвели обстоятельства, то он либо идиот, либо лгун. А человек, который пообещал и не выполнил ничего – солгал. А может это не в его интересах. Разве нет? Когда мы обещаем, мы должны указывать срок исполнения. Я обещаю, что всегда со мной здесь не будет то, что было там, с Люком, и это значит, что пока я рядом с тобой ничего не случится. И я знаю, что говорю и на что иду, а те, который осыпают тебя обещаниями и не выполняют их, попросту лгут. В мире столько идиотов и лгунов…к сожалению, люди забыли что значит давать обещания по настоящему. Дело в том, что если их не выполняешь – ничего и не будет. А раньше за это наказывали. И человек учился, понимал. А сейчас.что стоит пообещать? Ведь ничего не случится плохого если ты все провалишь. Разве нет? Я думаю, если бы ваших политиков за каждое не выполненное обещание сажали в котел с кипятком или протыкали иглами язык, то их бы речи были очень скудными. Не находишь?
Я повернулась к нему, раздумывая. Значит, если человеку что-то мешает выполнить обещание, то он лжет? Или просто слишком глупый? Виктор прав. Люди забыли ценность слов, в особенности обещаний. К сожалению, мой насильник таким не был. Хоть все его действия безумны, но он умный и весьма расчетливый зверь.
– Жаль, что Люк не глупый и не дурак. И вообще он не лгал. Все его обещания в его интересах. И это больше всего пугало.
– Не стоит расстраиваться, дорогая. Теперь ты со мной, а я никогда не обману собственную жену, – он потянулся ко мне и поцеловал в губы. Запах, яркий, как солнечный свет, и холодный, как морской ветер, вырвался и обрушился на меня с такой силой, что даже в гортани появился привкус эвкалипта и остывшего металла. Я обняла мужчину, прижав к себе и одновременно подмечая, что его тело на ощупь как сталь. Обычно у мужчин, да и у человека в общем можно прощупать мышцы, кое-где жир, а тут щупаешь и везде твердо, будто пытаешься ощупать кусок металла.
Часть
Боюсь казаться грубым, целуя твои губы,
И страх – вода по трубам иль ток по проводам.
Я точно-точно глупый. Летят часы-минуты,
И кажется, как будто настали холода.
Боюсь казаться странным, к тебе я прикасаясь;
Боюсь, найдёшь изъяны и будешь хохотать.
Забытый скрип диванный, я сверху нависаю.
Ты, чёрт возьми, желанна. Проблема – не кровать.
Боюсь казаться слишком потерянным мальчишкой,
Боюсь, что если близко – я не остановлюсь.
В меня кидаешь книжкой. Так странно. Едет крыша.
Ты чёртова ледышка, а я… в тебя влюблюсь.
Вчера или сегодня я ухнул в преисподнюю,
Слова с трудом доходят, и нервно скачет пульс.
Я до небес был поднят; забывши лик Господний,
Мне не даёт покоя безумный танец чувств.
Всё путается, скачет, как будто глупый мячик,
И ты глаза не прячешь, когда касаюсь губ.
Да к чёрту, что всё значит! Я не могу иначе.
Ты будешь озадачена, а я… не буду груб.
(Хана_Вишнёвая)
Виктор пригласил меня на обед. Он рассказал, что Эйра бывшая жена Люка, но причину их расставания он не знает. Зато я догадываюсь. Может её спугнула безумность или чрезмерная жестокость? Впрочем неудивительно. Я бы тоже рассталась с Люком.
Столовая была небольшая, а стол был персон на десять, хотя ели здесь…только я. Виктор не притронулся к своей тарелке и постоянно смотрел на меня, будто в моей еде яд и он выжидал момента, когда я упаду в небытие. Стоит отметить, что еда была очень вкусной. Готовили здесь очень хорошо.
– Почему ты так на меня смотришь? – я перестала есть и устремила свой взгляд на мужчину. Он довольно улыбнулся и, сложив руки в замок, подпер ими голову.
– Любуюсь тобой. Разве ты запрещаешь? Тебе нравится еда? Может что-то другое надо? Я это смогу достать или что-то наподобие.
Такое чувство, что я находилась в ресторане с очень богатым мужчиной-волшебником, который мог достать что угодно стоит лишь пожелать.
– А ты ведь не похож на того, кто подчиняется. А еда вкусная, мне все нравится
Он тихо вздохнул и опустил глаза. Стоит признаться, что во мне что-то сходило от него с ума. Он был очень красив, но не столь завораживала внешность, сколько его энергия. Я чувствовала рядом с ним полную защищенность. Я сидела здесь, ощущая как во мне разгорается огонь ликования, точно внутри восходит солнце, постепенно освещая все новые и новые уголки измученной души.
– Считать человека важным для себя – это значит стремиться сделать так, чтобы ему было хорошо, а вовсе не стараться выполнить все, что он велит.
Я продолжила есть, пытаясь подавить свой аппетит. Ведь я достаточно долго не ела! Тут ведь достаточно вкусная еда. И сделана очень профессионально. Складывается ощущение, будто Эйра, если она это готовила, мастер кулинарии.
Я снова посмотрела на Виктора, ещё раз подмечая, что его одежда к этому месту совершенно не подходит. Ему бы переодеться во что-то величественное. Он выглядел очень аристократично.
– А почему тут все богато сделано, а ты одет совсем не как король?
Он рассмеялся на мой вопрос мелодичным и приятным смехом. Он откинулся на спинку стула.
– А-а. Это. Все статуи, картины захотела приобрести Эйра. Я отстроил храм по её просьбе и привел все в порядок. Мной она управлять не может, поэтому одежду я оставил ту, что нравится мне. Мне ведь все равно где жить, Джина. Мне вполне даже подошел бы подвал, но Эйре хотелось, чтобы я выглядел как принц, – он усмехнулся, посмотрев на одну из статуй, стоящих возле стены. И как он смог сюда их всех перевести? Украл или выкупил? Вряд ли такой как он боится закона. А статуи тяжелые! Если он их всех сразу загреб, то где корабль, который их перевез сюда? Даже человеку не под силу нести части огромных мощных статуй, а они были велики. Доставали до потолка.
Но меня интересовало ещё кое-что. Неужели у него здесь гарем? Слуги – женщины и они могут оказаться частью большого гарема. А значит и меня могут туда запустить. Не хочется быть в гареме, даже учесть, если тут полная защита и сохранность.
– А что я буду делать? Мыть, убирать и все такое? У тебя для меня есть обязанности?
Его глаза расширились от удивления. Я не знаю, что это значит то ли я угадала, то ли он совершенно не понимает, почему я спрашиваю об этом.
– Делать? Но Джина… Ты моя жена, а это значит, что от тебя требуется лишь быть рядом со мной. Я ничего другого не прошу, – он медленно улыбнулся и его улыбка была откровенно соблазнительной. Что-то во мне зашевелилось на эту улыбку. Жажда быть с ним… Уединиться. И наверника он ставил себе такую цель, чтобы я захотела попробовать его там, где, надеюсь, не пробовал никто.
Но даже его слова не угомонили мой дух. Я хотела знать больше.
– А почему твоя жена не Эйра? Она очень даже подходит для этого. Ведь она также красива.
На самом деле, даже больше, чем красива. Странно, что Люк не изменился ради того, чтобы остаться с этой красотой навсегда.
– Идеальная красота – мираж и запомни это, пожалуйста. А насчет этой слуги… Она вожак своего племени и испытывает ко мне самый настоящий пиетет. А если честно, то она подходит лишь для ночных утех, не более. Думает, что любит меня, но на самом деле ей очень хочется овладеть мной во всех смыслах. Она хочет заменить своего мужа мной. Но увы, не получится. Я ведь её совсем не люблю и даже её вид «древней богини» меня не трогает, – горячий ритм его голоса обволакивал все мое существо, одновременно успокаивая и волнуя. Его гипнотизирующий взгляд заставлял меня идти дальше.
– Значит, ты меня любишь? – я смотрела на него с великой надеждой. Сердце даже на миг остановилось. Я хотела, чтобы этот парень меня любил. Я хотела погрузиться в его бескрайнюю любовь… Хотела быть его. Что-то в нем есть такое хищное, которое моя человеческая сущность не понимает. Грубо говоря, Виктора хочется либо боятся либо подчиняться.
– Нет, Джина я тебя не люблю, но чувство, которое я к тебе испытываю выше любви.
Но это немного поставило меня в тупик.
– Что сильнее и выше гормонов?
– Гены. Представь, что любовь зашита в генах. Уж верность тебе обеспечена, – его голос сквозил обещанием насчет которого у меня были сомнения.
Все равно я его не понимала. Как может любовь быть в генах? Я слышала это выражение и раньше, но там говорилось о любви к чему-то. В генах такого заложено быть не может, лишь склонность или предпочтение к чему-либо. Но любовь… Это ведь не гены, а гормоны! Окситоцин, дофамин и другие нейромедиаторы или гормоны не могут быть заключены в ген!
– Я знаю, ты не понимаешь, дорогая. Тебе не обязательно понимать, но обязательно знать насколько я верен тебе. Я никогда не говорю что-то лишнее, у меня есть контроль над словами. Если человеку нужно это знать – я скажу. Просто кому-то выговариваться я не буду. У меня к этому никогда не было и не будет потребности, – продолжил он, все также продолжая меня гипнотизировать. Сначала я приняла его за безумца, но теперь… Теперь вижу в нем что-то большее, чем человек. И откуда-то пришло понимание, что он никогда не солжет мне. Я сосредоточилась на еде, потому что разговоры про это все меня немного пугали. Я думаю, все привыкли к людям, которые то и дело лгут без надобности, говорят ради того, чтобы просто рассказать кому-то. А Виктор был другим. Совсем другим. Когда моя тарелка опустела, я неуверенно взяла кружку с чаем от которого шел прекрасный аромат лимона и каких-то трав.
А тарелка моего собеседника была также полна. Он не притрагивался к еде. Даже не сделал вид, что ест. Его руки даже не трогали столовых приборов.
– Почему ты не ешь? И… Как ты узнал, что именно во мне есть ген и что я твоя жена? Ты меня впервые видишь, – я сделала глоток, поражаясь какой вкусный этот чай. Такого я совершенно не пила. Он сильно отличается от черного или других сортов чая. Аромат трав успокаивал, а вкус заставлял погружаться в блаженство.
– Не ем, потому что я сыт. Если хочешь, я тебе отдам свою тарелку. Я ведь твой муж и буду делить с тобой всё и даже еду. К сожалению, Эйра очень хочет всегда, чтобы я попробовал то, что она готовит. Но ем не часто и мало, – он отодвинул тарелку в сторону и освободил место около себя. Мужчина положил руки на стол, а затем на руки голову. – А что насчет жены… Ничего, никого не искать в толпе. То, что нужно нам, уже находится рядом с нами. Просто мы привыкли смотреть далеко вперед. Лучше было бы присмотреться к тому, что на расстоянии вытянутой руки.
И опять я не понимала. Он не мог меня знать раньше, мы не встречались. Он меня впервые видел и говорил такое. Мне лишь оставалось с недоумением на него смотреть. На мои сомнения он растянулся в загадочной улыбке. Он знал, что я его совершенно не понимала.
– О, родная моя, я тебя увидел ещё будучи там… За островом. Просто твоя память это не запечатлела.
Мне вдруг вспомнились те глаза в лесу. И почему-то мне казалось, что именно эти глаза на меня смотрят из глазниц Виктора.
Часть
Посмотри на меня, и запомни такою.
Пронеси сквозь года этот образ любви.
Я предвижу наш век… Будет жизнь непростою.
Нам придется еще искупаться в крови.
Уплываешь ты в мир, тот, что взрослым зовется.
Разойдутся пути. Это все не для нас.
Но теперь навсегда пусть со мной остается
Этот взгляд твоих глаз, твоих солнечных глаз.
(АДС)
Я сидела на диване в гостиной или в подобии того, что называлось гостиной. Тут стоял довольно мягкий диван бежевого цвета. А кроме него ещё деревянный закругленный кофейный столик и… Статуи. Если честно, меня начал раздражать тот факт, что тут везде статуи. Многих этих белых людей с каменным началом объединяло одно – они смотрели строго на меня. Или мне так казалось? Но один вид этих пустых глаз меня пугал. В отличие от меня, Виктор, похоже, по этому поводу особо не задумывался. Он сидел рядом со мной, уставившись куда-то в сторону. Я рассматривала его, по прежнему поражаясь его красоте. Мне все время хотелось его касаться и, наверное, он прекрасно знал, что я хочу его коснуться, провести пальцем по руке, шее. И почему он выводит меня на такие эмоции одним лишь присутствием? Чтобы отвлечься от мысли о теле, я стала смотреть по сторонам, пытаясь понять, чего здесь не хватает. А не хватало телевизора и другой привычной техники. При его состоянии он мог бы позволить это. Но почему тогда ничего из этого здесь не было?
– А где же телевизор? Могли бы посмотреть фильм.
А что ещё делать? Не уверена, что по джунглям можно ходить. Все же я жалела о том, что мы на острове. Нам в принципе негде погулять. Хотя, может быть, он очень бесстрашен или просто хорошо знает это место.
Виктор с интересом посмотрел на меня, будто я сказала что-то не то. Его правая бровь чуть изогнулась, говоря о том, что в его глазах я существо с низким уровнем интеллекта. Или Это лишь моя фантазия.
– Телевизор? Джина, тут электричества особо нет. Племя Эйры жарит еду над костром, а ты спрашиваешь, где тут электричество. Но это ещё даже не все. Понимаешь, я не могу смотреть фильмы в силу своих физиологических особенностей. Человек различает в секунду не более двадцати быстро сменяющих друг друга картин. Поэтому мелькание кадров на экране сливается для глаз в одно непрерывное движение. Для меня такого не происходит, Джина, – в его глазах слышались гордость и сожаление одновременно. Чем он гордится?
Я смотрела на него, пытаясь понять не шутит ли он. Опять странности. То он знает, что я его жена, то ему фильмы нельзя смотреть из-за физиологических особенностей. Если он не может смотреть фильмы, то как он видит, например, меня? А если он и говорит правду, то значит он не человек. Видимо, он очень хорошо различает движения. Его глаза вроде бы ничем необычным не отличаются.
– Я поражаюсь твоей… Физиологии. Думаю в мире нет ничего больше…удивительного, – еле выдавила я из себя, вместо того, чтобы расспросить о том, что заставляет его быть «особенным». Он родился таким? Стал? Может это болезнь? Либо это хитрый розыгрыш, либо я ничего не понимаю.
Он помотал головой и придвинулся ближе. Его ласковые прикосновения заставили мое тело расслабиться. Стоит заметить, что его тело имеет уровень тепла достаточно низкий. Мужчина был настолько холодный, что я допускала мысль: а может он тоже статуя? Хотя это смешно.
Виктор нежно провел пальцем по моей руке, а затем поцеловал в предплечье. Я вздрогнула от его ледяных губ и от того прилива наслаждения, который я испытывала всякий раз стоило ему лишь ко мне прикоснуться. Честно говоря, я впервые испытывала такое наслаждение от прикосновения кого-либо. Мне оно чуждо, но Виктор делает невозможное: расплавляет во мне камень.
– На свете полно удивительного, Джина. Вдобавок ко всему прочему, есть множество неизвестных человеку существ. Я знаю, ты думаешь, что эти существа должны быть вроде снежного человека или Несси из Шотландии. На самом деле, я имею ввиду мелких существ, которые могут жить на дне океана или под большим слоем земли. Все большие давно изучены.
Я смотрела на него, понимая, что этот человек наделен большим умом, опытом и мудростью. Многие люди любят рассуждать обо всем на свете, но вот беда, они рассуждают о том, чего совершенно не знают! А Виктор производил человека знающего. Интересно, что у него за образование и каким образом он оказался на этом острове?
– Я всегда верила, что Несси существует. Этот динозавр… Хотя если подумать, то чем ему питаться? И стал бы он вести такой образ жизни? Прятаться от людей не самое выгодное положение, когда у тебя в озере из еды лишь мелкая рыбешка.
Мужчина улыбнулся мне, явно показывая, что в своих размышлениях я права. Странно, что другие люди не могут немного логически подумать. Если речь идет о большом неизвестном существе, которое якобы нельзя найти, то действует три правила: его основная пища, следы, уровень скрытности.
– Вот-вот. Ни одно такое животное не будет латентно. И все же мир наполнен чудесами по своему. Вот, к примеру, землекоп. Голый землекоп хорошо приспособлен к своей подземной жизни. Стоит отметить, что он не знает боли. Даже если его облить кислотой, то он едва ли отреагирует на это. Предполагают, что он приобрел эту способность, потому что в подземных ходах совсем немного кислорода и гораздо больше углекислого газа, который притупляет болевые сенсоры.
Я слушала его, но к сожалению, слова летели мимо и глаза пытались запечатлеть рядом этого мужчину как можно сильнее. Я хотела чувствовать это тело постоянно. Я хотела вдыхать этот аромат все чаще. Этот парень… Почему он сводит меня с ума? Он экстравагантный или в сущности, не человек.
Как назвать это чувство, которое как пожар полыхает у меня в груди? Как назвать восторг от каждого его взгляда и полуобморочное состояние после его прикосновений? Это и есть любовь? И почему он не занимается идеолатрией? Раньше у меня подобной любви не было. Я думала, что любви своей жизни не увижу. Мужчины нашего поколения испорчены, вернее, многие из них. И попробуй найти процент тех, кто тебя действительно устроит хотя бы по большинству параметров. А Виктор подходил по всем. И не только я так считала.
– Ты о чем думаешь, Джина? Видимо, тебя не сильно интересует биология, – он осторожно взял меня за подбородок и взглянул прямо в глаза. Сердце забилось чаще. Да, меня не интересует биология. Меня интересуешь ты.
Его глаза были зелеными, самого глубокого зеленого цвета, который можно вообразить. Мне казалось, что я утону в этой зелени. Утону…
Его глаза светились мудростью и выдавали глубокие знания этого парня. Но откуда они у него, если он выглядит не более чем на двадцать три года? – Виктор, биология… Она очень интересна, особенно из твоих уст, – я схватила его за запястье, столкнувшись с тем же ощущением металла. Его кожа не поддавалась будто я и впрямь схватилась за железо. Я попыталась ощупать его руку, пыталась почувствовать трубки вен, мясо и кость, но лишь был металл, внутри которого зияла пустота. Этот факт пугал. Интересно, если он кого-то ударит, то насколько сильным будет его удар?
– В самом деле? Я думаю, что дело обстоит не совсем так, Джина, – он сладко улыбнулся и я сглотнув, поспешно отвернулась. Нет… Это просто невыносимо! Что за эффект он производит? А его кожа… Состоит из стали?
– Нет, все хорошо, Виктор. Просто эти статуи…и отсутствие цивилизации немного смущает меня. Прости… Мне надо привыкнуть.
Отчасти я говорила правду. Тут ни телевизора, ни телефона, ничего! Как тут вообще жить можно? О чем я только думала, когда сбегала сюда?
Мужчина медленно развернул меня к себе.
– Хорошо. Но тебя что-то тревожит сильно… Что?
И откуда он все знает? Я не понимаю, как можно понять по чему-либо мысли человека, который сидит к тебе спиной. Ну или сидел.
Я не могла ему сказать правду. Правду, что меня тревожит его кожа, температура тела и главное собственные чувства, эмоции. Они для меня что-то чуждое, ведь раньше я такого не испытывала. Совершенно. Может это не любовь, а лишь влечение? Как отличить настоящие чувства от мимолетных? Ведь и за то, и за это отвечают одни и те же гормоны.
– Как бы там ни было, но меня тревожит Люк. То, что он делал… Просто немыслимо! Мне трудно смириться с тем, что он продолжает заниматься своей работой.
Мужчина неотрывно смотрел на меня, будто выискивал признаки лжи. Я не хотела, чтобы он понял мой страх. Мое непонимание.
