Текст книги "Столкновение (ЛП)"

Автор книги: Гейл Макхью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Моля Господа, чтобы Оливия не обманывала его, он медленно открыл дверь, по-прежнему пытаясь заботиться о девушке, которую любит. Свет, тускло падающий из кухни – в действительности осветил Эмили одну, в своей постели – Гэвин был уверен, что вздох облегчения, разорвавший легкие и сорвавшийся с губ, мог разбудить её. Он, тяжело дыша, облокотился о дверной косяк, запустил руки в волосы.

– Видишь? Она спит, Гэвин, – прошептала Оливия. – Теперь идем. Ей плохо.

Гэвин чувствовал себя полным придурком, что не поверил девушке, которой, казалось, должен доверять. Он не мог уйти. Примерз к полу, впитывая звук её дыхания – дыхание девушки, которая меньше чем двадцать четыре часа назад повторяла, что любит его. Боже, он восхищался и любил её, но болезненно, как если бы его избили, сомневался в том, что она ему сказала. Он не собирался будить её, но ему нужно было прикоснуться к ней. Ему нужно было почувствовать хоть какую-то частичку своего ангела. Не обращая внимания на сердитые мольбы Оливии, Гэвин тихонечко прошел по комнате. Подошел к кровати, на которой спала Эмили спиной к нему. Губы растянулись в горьковато-сладкой улыбке, когда он ласково коснулся кончиками пальцев её волос. Он наклонился над ней, двигаясь осторожно, чтобы не разбудить, костяшками пальцев провел по её скуле.

– Я люблю тебя, Эмили, – ласково прошептал он, прежде чем осторожно поцеловать её в макушку. – Хотел бы я быть сегодня здесь, чтобы позаботиться о тебе, куколка. Это всё, что ему было нужно – просто этот маленький кусочек – и он знал, что сможет спать ночью.

С участившимся от его желанных и нежеланных прикосновений дыханием, голова Эмили разрывалась: «ты бесишь меня; отвратителен мне; ты раздавил меня», а сердце кричало: «пожалуйста, останься, ты нужен мне в жизни; нам ведь удивительно вместе». Горячая слеза обожгла щёку, ногти впивались в сжатые кулаки. Но она не двигалась. Оставалось такой же тихой, когда услышала, как он вышел из комнаты. Оливия выпроводила его из квартиры – и из её жизни. Выдохнув воздух, который она удерживала с тех пор, как он вошёл в квартиру, Эмили повернулась на спину. Полными слёз глазами Эмили увидела силуэт Оливии, стоявшей за дверью.

Она собиралась войти, но Эмили сказала.

– Мне просто нужно побыть одной, – простонала она, – Ладно? Я..Мне жаль, что заставила тебя пройти через это, Оливия. Та…так жаль. – Произнесла она сквозь рыдания. – Спасибо тебе большое. Но я просто не…не мо….не могу говорить об этом.

– Уверена, что будешь в порядке, Эм? – прошептала Оливия голосом, полным заботы. – Я собиралась встретиться с Тиной чуть позже. Могла бы остаться дома, если я нужна тебе.

Шмыгнув носом, Эмили покачала головой.

– Нет, ты иди. Хорошо проведи время. Я буду в порядке.

Оливия постояла секунду, тяжело вздохнула и медленно прикрыла дверь.

В полной темноте комнаты Эмили плотно обернула одеялом свое трясущееся тело, голова пыталась стереть этот злой день, обрушившийся на неё.

Спать.

Ей нужен сон, так же, как кислород, вода и еда – который, она знала, не придет сегодня. Нет. Он не станет её другом сегодняшним вечером.

Вместо этого: одиночество, обида, сумбур в голове и боль заменят его.

Глава 18
Безоговорочно поверить

Он звонил ей и отправлял сообщения.

Ничего.

Он писал несколько раз.

Никакого ответа.

Сидя за рабочим столом в офисе «Блейк Индастриз», Гэвин снова проверил мобильник, кажется, в сотый раз за это утро. Бросив его обратно на стол, он откинулся назад в кресле, оперся подбородком на пальцы, пытаясь оценить тревожное чувство, зародившееся в голове. Что-то было не так. Даже, если Эмили по-прежнему была больна, он совершенно точно знал, что к этому времени она должна была дать о себе знать хоть что-то. Но, тем не менее, более спокойная половина мозга велела ему расслабиться. Могло быть несколько причин того, почему она до сих пор с ним не связалась. Учитывая, что она пропустила рабочий день, вполне возможно сейчас она была занята, наверстывая упущенное дополнительными обязанностями.

Да. Это то, с чем он должен сейчас свыкнуться.

И всё же, пока утро тянулось мучительно медленно, расплывчато перетекая в полуденное время, Гэвин был уверен, что просто пытался убедить себя в том, что что-то было не так. И хотя физически он присутствовал на нескольких деловых встречах, мысли его так ни разу и не посетили ни одну из них. Подозрения начинали изводить, больные сценарии кололи сердце с каждой иссякшей минутой, в которой он не получал от неё ответа.

Завершив конференц-звонок с потенциальным клиентом, он поднялся с кресла и прошелся по кабинету, пытаясь понять, какого хрена происходит. Вглядываясь в суматошные улицы мегаполиса, когда час пик обрушился на Манхэттен, Гэвин решил еще раз позвонить Эмили. Прежде чем смог это сделать, голос секретарши раздался по селектору, отчетливо врываясь в его нездоровые мысли.

– Мистер Блейк, Диллан Паркер здесь и желает видеть вас.

Обернувшись, Гэвин уставился на дверь кабинета. И, несмотря на уверенный поток адреналина, хлынувшего по венам, внешний вид не выражал ничего, кроме спокойствия. Перед тем, как ответить ей, он медленно прошел к столу, неспешными движениями снял пиджак, повесив на спинку кресла. На одном дыхании он ослабил галстук и небрежно закатал рукава рубашки. Все мужские инстинкты в его голове кричали, что его друг знает о том, что они с Эмили были вместе, и у Гэвина складывалось ощущение, что этот незваный визит будет весьма…интересным. Гэвин более чем отчетливо осознавал, что тюремная камера, вполне возможно, станет сегодня вечером его спальным помещением. Медленно выдохнув, он размял шею, повел плечами и нажал кнопку интеркома.

– Давай впускай его, Натали. Спасибо.

Стиснув челюсть, Гэвин смотрел, как Диллан входит в кабинет, оба мужчины пристально смотрели друг на друга в течение той секунды, пока закрывалась дверь.

После нескольких секунд сгустившегося напряжения, Диллан, наконец, разорвал тишину, голос был тихим, но выражение лица жестким.

– То, что ты сделал – херово.

Скрестив на груди руки, Гэвин облокотился на стол и пристально посмотрел на Диллана в другом конце кабинета.

– Возможно, если бы ты обращался с Эмили, как она того заслуживает, я бы не делал этого. Не приходило в голову? – спросил он, голос звучал спокойно, хотя мысли и близко не были такими. Между мыслями о парне, схватившем Эмили и том факте, что она пошла против его просьбы и сказала что-то Диллану в его отсутствие, Гэвин был готов пролить кровь.

Диллан оставался спокойным, как камень.

– Я и не должен был думать об этом, брат. Ты не имел хренова права делать то, что ты сделал.

– Может и не имел, только что сделано, то сделано, – сказал он твердо, наполовину сократив между ними расстояние. – Может, мне стоит повторить это для тебя. Если бы ты обращался с ней так, как мужчина должен обращаться со своей женщиной, сейчас для тебя все было бы по-другому.

– Я был пьян. Я бы никогда не тронул её, если бы не был, – сказал он, взгляд по-прежнему впивался в Гэвина. -Ты, чертов сосунок, ударил меня. Это было чертовски не круто, мужик.

Гэвин рассеянно почесал подбородок. Было очевидно, что Эмили еще ничего не сказала ему.

– Воу, это оригинально. «Я был пьян» – это все оправдывает? Он не дал Диллану ответить, продолжив. – Дай-ка мне прояснить…, – усмехнулся он, качая головой. – Ты здесь выговариваешь мне всё это дерьмо, потому что я вырубил тебя, защищая Эмили от того, что ты творил?

– Да. Какого бы хрена я еще здесь делал?

Гэвин решил прояснить один из, на самом деле, волнующих его вопросов.

– Какого хрена ты здесь на самом деле делаешь? – спросил он, нахмурившись. – Потому что позволь кое-что прояснить, так для себя. Если бы я снова увидел, что ты ведешь себя, как скотина – оставляешь Эмили одну – я сделал бы тоже самое. Ты когда-нибудь видел, чтобы я просто сидел в сторонке и наблюдал, как мужчина так ведет себя с женщиной? Скажи мне, потому что я, честно, нахожусь сейчас в замешательстве – даже немного забавляюсь этой хреновой ситуацией.

Каменное выражение на лице Диллана смягчилось практически незаметно.

– Слушай, я не хочу ссориться с тобой. Я…

– Ааа, не хочешь? – прервал он. – Я чертовски уверен, что выглядит, будто хочешь. Если ты действительно не понимаешь, почему я так поступил, нет причин продолжать этот разговор. И если ты собираешься использовать эти девчачьи оправдания, типа ты был пьян, чтобы оправдать то, как поступил с Эмили, уж точно нет причин продолжать этот разговор. Гэвин указал на противоположный конец комнаты. – Дверь прямо там, где ты начал разыгрывать передо мной драму.

Диллан смотрел на него какое-то время, снова сощурившись.

– Как уже было сказано, я не хочу ругаться с тобой, Гэвин. Я признаю, что облажался и уже сказал Эмили, что собираюсь всё исправить к лучшему. Гэвин склонил на бок голову, размышляя над тем, когда именно они могли поговорить с тех пор, как Эмили перестала отвечать на его звонки.  Тем не менее, он по-прежнему молчал, дав Диллану продолжить. – Но проблема, из-за которой я здесь, покажется тебе гораздо больше, чем то, что сделала моя невеста.

– Невеста? – спросил Гэвин, пытаясь не обращать внимания на надломившийся голос и неожиданно подскочившую температуру тела. – Она порвала с тобой.

– Да, но я поговорил с ней, и свадьба состоится.

Диллан продолжал говорить, но, несмотря на то, что Гэвин смотрел прямо в его глаза, он ничего не слышал. Не мог. С трудом сглотнул, слух обожгло заявлением Диллана. Этот предательский шепот растворялся, словно кислота в его лёгких. Обжигающая боль – глубокая, зверская –  прокачалась по венам Гэвина, проявляясь, как смертельная опухоль.

Подняв руку, Гэвин медленно провел трясущейся ладонью по волосам.

– Свадьба будет? – спросил он тихим, источающим смятение, голосом.

– Да, мужик. Я только что рассказал тебе всю историю. Всё возобновлено, – ответил он, также полным замешательства тоном. Диллан выдохнул и покачал головой. – Слушай, я всё понял, ладно? Ты прав. Я не должен использовать алкоголь в качестве оправдания. И, хотя я также твердо убежден, что ты не должен был бить меня, я готов простить тебя.

– Думаешь, мне нужно твоё грёбаное прощенье? – выплюнул Гэвин, все еще пытаясь справиться с болью, ноющей в груди. – У тебя хватает наглости прийти в мой чертов офис и говорить, что ты готов простить меня. Тебе повезло, что я не стану выбивать из тебя все дерьмо прямо здесь.

– Видишь, вот об этом я и говорю. Я пытаюсь тут сгладить все углы, а ты ведешь себя, как больной на всю голову. Какого хрена, мужик?

Гэвин долгое время просто смотрел на него, а в голове всплывали образы Эмили. Скрестив руги на груди, он отвернулся и подошёл к окну. Солнце ушло за горизонт, прячась за громоздкими зданиями, полная луна теперь заняла его место. Сделав глубокий вдох, Гэвин кивнул. Он не собирался быть великодушным, и был уверен, это дерьмо совсем не извиняло Диллана. Его единственной целью было закончить этот разговор и любым возможным способом добраться до Эмили.

Следовательно, он мог бы сыграть в игру.

Он смутно припоминал: она говорила что-то о перенесённой на сегодня смене в Bella Lucina. Точно так же, как поступил много месяцев назад, он мог удостоить её неожиданным визитом. Только в этот раз перед ней в поисках ответов предстанет очень разбитый и слишком запутавшийся мужчина.

Он просто надеялся, что сможет их получить.

– Ты прав, Диллан, – сказал он, голос был лишен всяких эмоций, что шокировало даже его самого. – Веду себя, как кретин. Он повернулся и посмотрел на того с нечитаемой маской на лице. – Если ты в состоянии простить меня за то, что я сделал, тогда, конечно, я могу забыть, что ты сделал с Эмили.

Гэвин внимательно посмотрел в глаза Диллана, из которых, казалось, тонкой струйкой воздуха ходила осторожность.

– Хорошо, тогда мы в порядке? – спросил Диллан.

Скрестив на груди руки и не сказав ни слова, Гэвин просто кивнул.

– Хорошо, классно, – сказал тот, глядя на часы. – Я собираюсь выпить пару коктейлей с приятелями с работы. Думаю, после этого мы могли бы пропустить по парочке. Почему бы тебе не пойти?

– Я должен разобраться с парой дел, – ответил он ледяным голосом, – очень важных дел.

– Ну, если освободишься пораньше, я буду в Эйнсворф Прайм в отеле Penn Plaza.

Гэвин кивнул, после чего Диллан направился в двери и собрался выйти.

– Еще кое-что, – тихо сказал Гэвин и прошел по кабинету.

Диллан обернулся, чтобы посмотреть на него.

Гэвин уколол его взглядом, именно в этот момент, он точно знал, всё было написано на его лице:

– Если ты ещё когда-нибудь тронешь её, я к чертям собачьим убью тебя голыми руками.

Склонив голову на бок, Диллан в ответ посмотрел на него и собирался что-то сказать, но не стал. Покачал головой и вышел.

По мере того, как смятение накатывало волнами, Гэвин взял пару минут и попытался собраться с мыслями. Старался дышать, а самого трясло. По-прежнему шокированный всем происходящим, он прошел по кабинету и опустился в кресло. Со словами Эмили, эхом разносящимися в голове, в этом не было никакого смысла. Невозможно было успокоиться. Голова гудела, перед глазами расплывался образ Эмили, уничтожающей его, она врала ему об их желанном совместном будущем, и выбросила, как только Диллан вернулся. Не в состоянии больше ждать, Гэвин закрыл на секунду глаза, сделал глубокий вдох и достал из кармана ключи. Он встал с кресла и покинул офис. Боль, злость, обида сжимали грудь с каждым сделанным шагом. Он знал, что смена Эмили закончится через пару часов, но когда закончится, он будет там ждать её.

– Кантри, – сказал Антонио, подходя к ним с Фэллон, – если ты закончила свою половину работы, можешь проваливать отсюда.

Эмили подняла на него глаза, закручивая крышу солонки. Кивнула.

– Спасибо, Антонио.

– Что насчет меня? – спросила Фэллон, бросая протертые столовые приборы в пластмассовую баночку.

– А тебе не повезло, дитя, – усмехнулся он, – твое расписание на сегодня сдвинулось.

Фэллон открыла рот.

– Да ладно тебе, Антонио! На улице потоп, за последние три часа я обслужила всего два столика. Уже восемь. Здесь так мертвецки тихо сейчас. Ты и сам сможешь за всем присмотреть.

Качая головой, он пробурчал что-то на итальянском и ушел.

Фэллон усмехнулась.

– Я так понимаю, это нет?

– Думаю, это беспроигрышная ставка, – съязвила Эмили, поднимаясь со своего места. Она размяла шею и развязала фартук. – Тревор заберет тебя сегодня?

– Конечно. Потом пойдем в боулинг, – ответила она, натянув улыбу.

– Звучит здорово. Хорошо вам провести время! – Эмили прошла к кофе бару и достала сумку. Когда вылезла из под стойки, обнаружила Фэллон, стоящую прямо позади себя. Крайне сосредоточенное выражение лица.

Эмили посмотрела на неё подозрительно.

Зажав пальчиками свои черные локоны, Фэллон поколебалась какое-то время, прежде чем заговорить:

– Тревор сказал, ты приняла Диллана обратно.

– Приняла. Мы все выяснили, – ответила она и направилась взять куртку с вешалки. – Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?

– Ну, я не хотела расстраивать тебя во время твоей смены.

– С чего бы мне расстраиваться?

Фэллон скептически подняла бровь.

– Да ладно, Эмили. Я знаю, что случилось между вами с Гэвином.

Эмили попыталась проигнорировать болезненный укол в груди, когда услышала его имя, только без толку. Боль пробила все тело. Закуталась в куртку и вопросительно посмотрела на Фэллон.

– Откуда ты знаешь, что произошло между нами?

Фэллон захлопала своими серыми глазками и пожала плечами.

– Оливия сказала мне.

– Ну, конечно, – вздохнула и направилась к выходу. Обернулась, застегнула куртку, надела через плечо сумку и снова вздохнула. – Но, я в порядке, – мягко сказала она, стараясь врать так правдоподобно, как только могла. Она не была в порядке. Она была вдребезги разбита, и, судя по выражению лица Фэллон, была практически уверена, что та скажет тоже самое.

Фэллон подошла к ней.

– Почему ты выходишь за него? – спросила она, положив руку на плечо Эмили.

Каждая клеточка застыла от такого вопроса.

– Фэллон, – выдохнула она, – что ты имеешь в виду, спрашивая, почему я выхожу за него?

– Я думаю, вопрос предельно прост, Кантри. Она убрала руку с плеча Эмили. Голос стал тихим. – Почему ты выходишь за него, любя Гэвина?

Загнанная в тупик таким разговором, Эмили постаралась ответить, как можно честнее.

– Я думаю, ответ предельно прост, Фэллон. Я выхожу за мужчину, который любит меня. Поговорим об этом позже, – сказала она, устремляясь к выходу.

– Эмили, погоди! – крикнула Фэллон.

Эмили подняла руку, прося замолчать, и потянулась к двери.

Открыла дверь, и дыхание перехватило, как только изумительные, голубые глаза Гэвина впились в неё. Шок пробил каждую клеточку тела и тяжелым грузом осел в груди. Она смотрела, как он привалился к машине, не заботясь о ледяном дожде, поливающем его. Скрестив на груди руки, он осматривал её с головы до ног, и, если Эмили не ошибалась, во взгляде сквозило что-то похожее на злость. Тут же сковало смятение, но на его место быстро пришла собственная злость. И хотя она не хотела связываться с его дерьмовыми извинениями, другого подходящего случая не будет. Она должна пройти через это – столкнуться с ним лицом к лицу. Быстро выдохнула, успокоила нервы, собралась и ступила на тротуар.

– А вот и она. Девчонка, которая размозжила мое сердце на кусочки, – сказал он громко, перекрикивая шум дождя. – Твоя единственная цель во всем этом – разбить мне сердце? Потому что, если так, ты определенно добилась своего.

– Как ты смеешь говорить мне такое? – выкрикнула она, злость возрастала, закипая глубоко внутри.

– Как я смею? Я для тебя был гребаным утешением в его отсутствие!

Опустив руки, он шагнул вперед и развел их в стороны, выражая полное поражение.

– Это какая-то хренова шутка? – улыбнулся без единой толики веселья в голосе. – Я столько всего видел в этом хорошеньком личике, но, должен заметить, никогда не замечал в нем маленькую извращённую актрисульку.

У Эмили отвисла челюсть. Ледяной дождь – ерунда, по сравнению с тем, как он взорвался и назвал её актрисой. Уже одно это заставило её замереть в неверии. И, тем не менее, она приняла решение молчать. Если он хочет играть в игры, она позволит ему, и в конце сама же одержит победу. Что-то внутри кричало позволить ему самому закопать себя. Скрестила руки на груди, в глазах зажегся вызов, приглашая его на свои собственные похороны.

И Гэвин захватит наживу, потому что огонь в её глазах практически срывал ему крышу.

И хотя она вырвала ему душу, не прикоснуться к ней – не вариант. Невозможно не поцеловать её. Он должен поцеловать её прямо там, на дожде. Он двинулся к ней с грацией тигра, нападающего на свою жертву. И прежде чем она смогла отступить на пару шагов назад, он крепко схватил её за талию, и жестко обрушился на её губы, языком раздвигая их, в то время, как она пыталась оттолкнуть его. Секунду, она могла чувствовать его злость, обиду, чувство собственнического инстинкта – и черт его дери, если это еще больше не смутило и не взбесило её. Когда он начал слизывать дождь с её нижней губы, очищая нежную плоть, грохот вдалеке сотряс землю.

– Черт, Гэвин, ты свихнулся? – прошипела она, задрав голову и пытаясь освободиться из его хватки.

– Я свихнулся? Я, как дурак, верил в тебя – в нас! – прорычал он, голос становился громче, едва контролируемый, он крепче сжал её талию. Он смотрел в её глаза, наблюдая, как капли дождя падают на ресницы, стекая по щекам.  – Когда ты приняла его обратно, Эмили? Ответь мне на этот грёбаный вопрос!

Лужи наполнялись под их ногами, машины коммунальных служб, собирающие дождь, рычали позади.

Она смотрела на него, сердце стучало в груди, вызов плескался в глазах.

– Я приняла его обратно через час, после того, как ты ушел из моей квартиры, – прошипела она злобно, в попытке разорвать все его существо в клочья. Она пыталась отодвинуться, но он твердо удерживал её на месте. – Я приняла его обратно всего через час после того, как ты беспардонно нависал над моим телом и говорил, что любишь меня!

Смотрел на неё угрожающе, рука сжалась на её затылке, фиксируя лицо всего в дюйме от его собственного, так что носы соприкасались. Она чувствовала его горячее дыхание на своих холодных щеках, её грудь вздымалась и опускалась.

– Ты не спала, когда я был там?

– Оо, я не спала, и, в действительности, чувствовала себя очень даже хорошо, – засмеялась маниакально, слова сочились злобой.

Гэвин не мог поверить в то, что видел или слышал. Конечно, это была не та девушка, с которой он был всего пару ночей назад. Он слышал о людях, которые периодически ведут себя безумно, и в этот момент был полностью готов отвезти её прямо в ближайшую психиатрическую больницу.

Нет. Вопросы. Задать.

– Серьезно, как ты можешь быть такой лживой? – прорычал он голосом, внушающим ужас. Она начала говорить, но он оборвал её. – Ты трахалась с ним прошлой ночью, Эмили? – её дыхание замерло, тело напряглось, когда он потянул назад её голову, сжимая в кулаке волосы. Губами коснулся уголка её рта. Затем скользнул ими к её ушку, щетина на лице царапала её кожу, голос перешел в горячий шепот. – И, если трахалась, чувствовался ли он в этой прелестной киске также хорошо, как я? Смог ли он заставить тебя умолять любыми способами? – аккуратно прикусил мочу уха, практически заставив ее плавиться прямо там. – И один последний вопрос для тебя, куколка. Кончила ли ты для него также сильно, как кончала для меня?

Беспощадный ливень заливал дорогу, она смотрела на него, сощурившись, сердце разрывалось от тоски и злости одновременно. Он по-прежнему прижимал её, мокрая одежда прилипла к телам, дыхание стало прерывистым.

– Он заставил меня кончить сильнее. Теперь он смотрел на неё шокировано, даже болезненно, но это не остановило её. – Он чувствовался во мне также невероятно, как твой член чувствуется внутри Джины!

Нахмурив брови, Гэвин отшатнулся.

– О чем ты говоришь?

– Джина, – медленно произнесла она ядовитым голосом. – Вчера утром я приходила к тебе с завтраком, хотела сделать сюрприз, а всё обернулось сюрпризом для меня. Выглядело так, будто ты уже поел. Твои простыни были теплыми после нас, а она открыла дверь практически обнаженная. Черт, ну хватит уже!!! –  крикнула она, видя, как выражение его лица становится обеспокоенным.

Гэвин узнал неприятеля в её глазах, всеми возможными способами выдавших его, но он также знал, что его действия – разрешение Джине сотворить все это – стали причиной этой войны. Господи помоги, если в этой войне он потеряет Эмили.

Шаг.

Он понимал, что нужно подходить осторожно. Девушка перед ним была разбита и обижена, только собственный мозг застыл. Казалось, он не сможет сформулировать необходимые слова достаточно быстро.

Его везение с быстрыми репликами, кажется, только подтвердит для Эмили то, что она понимала, как правду. Он прекрасно понимал, что был пойман, и не имел понятия, что сказать. Прежде чем Гэвин сумел уловить, что происходит, Эмили вскинула руку и залепила ему пощечину, звук которой эхом разошелся в шуме дождя.

Он отшатнулся немного – абсолютно ошеломленный.

– Ты ублюдок! – выкрикнула она, совершенно не заботясь о прохожих, наблюдающих эту сцену.

Она метала в него кинжалы, собралась снова ударить его, только его рука вскинулась вперед, поймав её за запястье.

 – Ты должна выслушать меня, Эмили – выдохнул он, голос звучал твердо. Она пыталась вырвать свое запястье, только он рывком притянул её к своей груди. Свободной рукой убрал мокрые пряди волос с её личика. – Она уже ушла к тому времени, как я вышел из душа. Я представления не имел, что ты приходила. Глаза Эмили распахнулись, когда она снова попыталась вырваться.  – Нет, подожди. Черт! Это совсем не то, что ты думаешь!

Она по-прежнему пыталась освободиться от его хватки, слёзы брызнули из глаз.

– Самое лучшее, что мог придумать? – прошипела она, изображая презрительную усмешку.

Попалась.

Было такое ощущение, что её поймали в ловушку, поймали эти красивые голубые глаза, но она не поддастся снова этим чарам.

– Ты сошел с ума, если думаешь, что я снова клюну на это! Ты не можешь снова прокрасться в мое сердце, Гэвин! Ненавижу то, что ты сделал со мной, сделал с нами, и еще больше, я ненавижу тебя! Часть её замерла, как только эти слова сорвались с губ, потому что она не ненавидела. Не могла.  Она любила его – любила до глубины души. Как бы то ни было, всё, что она знала о нем с момента их первой встречи – он доказал, что именно тем и являлся.

Гэвин вздрогнул, как будто она снова ударила его. Сердце замерло в шоке от осознания того, что он, возможно, теряет её. А потерять её, означало – потерять себя.

– Ты не ненавидишь меня. Ты меня любишь, – простонал он, не пытаясь скрыть боль, которая вот-вот уничтожит его. Подняв руки, он обхватил лицо Эмили, подушечками больших пальцев поглаживая её губы. – И, Господи Боже, Эмили, я люблю тебя каждой частичкой, что есть во мне, всем, что есть я, всем, чем когда-либо буду. Пожалуйста.  Не бросай меня вот так, понимая, что если бы я её просто не впустил, этого всего бы не было. Она пришла в мой дом, и я не должен был впускать её. Знаю, что не должен, но она была пьяна и её…

– Остановись! – выплюнула она, рукой упираясь в его грудь. Сработало, потому что, в итоге, она освободилась от его хватки. Отошла на край тротуара, злые горячие слёзы катились из глаз, пока она, вытянув руку, пыталась поймать такси. Занавес дождя, обрушавшегося с неба, оставлял её незамеченной водителями, они проносились мимо, еще больше забрызгивая.

Подходя к ней, Гэвин чувствовал себя, словно в бреду, измятым, пустым. Он крепко взял её за локоть и развернул к себе. Их глаза, две пары – полные боли и обиды – впились друг в друга. Снова протянув к ней руку, он обхватил щеки и прижался к её лбу своим.

– Ты должна мне верить, – прошептал он отчаянно, голос был полон боли. – Она отрубилась на моем диване, а я спал в своей чертовой комнате, и ничего – совсем ничего – не случилось. – Теперь бесконтрольно всхлипывая, Эмили попыталась отстраниться, но Гэвин положил руку ей на затылок, удерживая на месте, лоб по-прежнему прижимался к ней. – Я говорил тебе, что никогда не сделаю тебе больно, и я имел в виду каждое чертово слово. Пожалуйста, не делай этого с нами…пожалуйста. Я не обманываю тебя. Я не он. Я не Диллан.

Поймана в ловушку глубины его взгляда, сердце Эмили замирало, видя, как тоненькие капли воды стекали по его лицу – к тем идеальным губам, которые исследовали каждый дюйм её тела. К тем идеальным губам, что также исследовали тело другой женщины сразу после того, как она ушла. Слёзы покатились бешеным потоком, мысль о том, что он сделал, ударяла её со зверской силой.

Качая головой, она отошла на несколько шагов, взгляд заледенел. Снова отвернувшись она подняла рук, чтобы поймать такси, и, к великому изумлению, одно остановилось прямо перед ней. Дотянулась до ручки и распахнула дверцу. Рука Гэвина быстро захлопнула её, оставляя её закрытой.

– Дай мне сесть, Гэвин!

– Нет. Я не позволю тебе уйти, – сказал он громыхающим голосом. – Ты не веришь мне?

– Я не шучу. Пусти! Снова скомандовала, злость в голосе поразила их обоих.

Проведя свободной рукой по мокрым волосам, Гэвин стиснул зубы.

– Ты веришь в ту лапшу, которую он ежедневно вешает тебе, но не веришь мне?

– Оо, вот теперь ты точно попался. Выплюнула она, пытаясь убрать с дверцы его руку. – Он не единственный, кто врал мне!

– Охренеть, Эмили! – выкрикнул он. Резко, он схватил её за талию и со всей силы впечатал в собственную грудь. Она негодующе вздохнула, смотря прямо в его глаза. – Не принимай мое оправдание за слабость, я не идиот. Я сказал, что не обманываю тебя, но, если ты подумаешь одну чертову минуту, он не имеет – или он не является – тогда, серьезно, с тобой что-то не так.

– Хей, – теперь уже крикнул нетерпеливый водитель, – Она едет или нет?

– Да.

– Нет.

Одновременно крикнули они.

Гэвин полным ярости взглядом прожег водителя.

– Она не садится. Уезжай. Сейчас.

Со стервозной червоточинкой в глазах, водитель покачал головой и рванул с места.

– Я не могу тебе поверить! – крикнула Эмили, поток слёз катился по лицу. Каждая скатившаяся слезинка разбивала Гэвину сердце. Эмили, подняв руки, оттолкнулась ими от груди Гэвина, но он крепко держал её за талию. – Зачем ты это делаешь со мной, Гэвин?

– Потому что я, блять, люблю тебя, и я не вру, – ответил он, дыхание стало резким и прерывистым. – Скажи мне прямо здесь и сейчас, что не любишь меня, и я уйду. Я уйду, и тебе уже больше никогда не придется видеть меня. Свободной рукой он слегка потянул назад её шею. Наклонив голову, коснулся её виска, провел губами вниз по щеке, по изгибу скул. Эмили ничего не смогла с собой поделать – тихий стон сорвался с её губ. – Тебе никогда снова не придется чувствовать мои прикосновения, Эмили. Никогда больше не придется слышать мой голос. Никогда больше не придется просыпаться рядышком со мной. Скажи мне прямо сейчас, что не любишь меня, и я исчезну…навсегда.

Эмили трясло внутри, но она этого не покажет. Если она позволит себе что-то почувствовать, она сломается, и это не может случиться. Желая всеми фибрами души поверить ему, она все же не верила. Это всего лишь хорошо продуманный трюк, с помощью которого он пытается манипулировать ей. Он – актер на сцене, великолепно исполняющий свою роль, а Эмили – его единственный зритель. Теперь её очередь кинуть его в кремационную печь, в которой сама лежит.

– Я не люблю тебя, – соврала она, сквозь стиснутые зубы. Эта ложь, буквально, разрывала её сердце в клочья. Глаза наполнились слезами, когда она взглянула в его. – Я говорила тебе, что мне нужно выкинуть тебя из головы, и я это сделала. Это всё, что та ночь значила для меня.

Снова ложь.

Но, тем не менее, одна единственная правда всё же сорвалась с её губ.

– И я не верю ни единому твоему слову.

Гэвин вздрогнул и отшатнулся, сморгнув слёзы. Её паразитические слова – каждое из них – высосали из его легких весь воздух. Она взяла его сердце, перемолола его и превратила в ядовито-красную массу прямо перед его глазами. Практически безмолвный, чертовски поражённый, он сделал шаг назад, отпуская её из своей хватки.

– Благодарю, за пожизненный шрам, – прошептал он, голос сломанный и подавленный. Не сказав больше ни слова, он спрятал руки в карманы и пошел к своей машине.

Зажала рот руками, болезненный крик душил Эмили, когда она видела, как он выезжает на дорогу. Раздался визг его шин по мокрому асфальту. С замирающим в груди сердцем, Эмили поймала такси. Трясущимися руками открыла дверцу, скользнула внутрь и назвала водителю адрес.