Текст книги "Тайна доктора Верекера"

Автор книги: Гермина Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Десиму охватило отчаяние. Если бы можно было ответить на этот пятилетней давности вопрос, разрешилась бы вся загадка. Но кто на него может ответить?

Глава пятая

Эндрю Ледьярд, веселый и оживленный, вошел в библиотеку «Озерных акров» и с улыбкой схватил Гранта за плечи.

– Вот и я, старина! Теперь мы можем спокойно поговорить о проклятом прошлом.

Экономка принесла кофе, и они сели и начали разговор. Ледьярд сказал:

– Я уже спрашивал, почему ты не связывался со мной. Но у тебя не было времени ответить.

– Кстати, я собирался написать, – ответил Грант. – Только… никому не писал.

– Почему? В последнем письме ты прислал мне газетные отчеты и написал, что сообщишь, куда переедешь. Если бы я знал твой адрес, то написал бы, чтобы ты не сходил с ума. Нужно было проводить расследование, узнать больше.

– Бесполезно.

– Фил, вопреки решению этого благочестивого больничного комитета, не было никаких доказательств твоей вины. Я говорил с Кориндой о Поле Конистоне – ты ведь не допустишь, чтобы тебе пришлось уезжать из-за него?

– Нет.

– Отлично. Думаю, твоя девушка не даст тебе это сделать.

– Моя девушка? – повторил Грант.

Эндрю поднял брови.

– Совершенно очевидно, что Десима Бренд любит тебя, и думаю, что ты испытывал к ней то же чувство. Конечно, именно из-за этого и вышел из себя этот мало симпатичный Пол. Но Коринда говорит, что он всегда был негодяем.

Они проговорили больше часа, потом, когда забили часы, Ледьярд взглянул на свои.

– Не может быть! – воскликнул он. – Я и не знал, что уже так поздно. Коринда сказала, что через четверть часа подберет меня. Она опаздывает. Надеюсь, с ней ничего не случилось.

– Вряд ли она может заблудиться между Маунт и этим местом. – Грант проницательно взглянул на друга. – Похоже, мисс Трент тебя очень интересует.

– Еще бы. Никогда не встречал такой интересной девушки, – сразу ответил Эндрю. – Мы еще не знаем, что скажет об этом папа. Но думаю, она всегда получает то, что хочет!

– А она хочет тебя?

– Странно, верно? Не понимаю, почему. Но она хочет. – Доктор Ледьярд покраснел.

– Ты серьезно, Энди? – Грант чуть насмешливо посмотрел на него.

– Более чем серьезно. Я отчаянно влюблен.

– В таком случае желаю тебе счастья. Она очаровательна.

Ледьярд улыбнулся.

– Обычная британская сдержанность.

Прежде чем Грант смог ответить, позвонили в дверь, и он встал. Идя по холлу, он чувствовал легкое удивление. Коринда очаровательна и прекрасна, но он ни за что не поверил бы, что она захочет стать женой врача. Однако когда открыл дверь, всякие мысли о любовных проблемах других людей забылись. Рядом с Кориндой стояла Десима.

– Добрый вечер, – сказала Коринда. – Надеюсь, вы не возражаете против нашего появления. Я пообещала доктору Ледьярду взять его с собой. И… я привезла с собой Десс, – несколько непоследовательно добавила она.

– Отлично. Заходите. – Грант пропустил их и, когда девушки вошли, повернулся и повел их в кабинет.

Идя следом за ним, Десима неожиданно поняла, что нервничает, и обрадовалась, что Коринда идет впереди. Когда Коринда направилась прямо к своему молодому человеку и взяла его за руку, Десима улыбнулась хозяину. И хотя тот не ответил улыбкой, тепло в его взгляде заставило ее сердце сильней забиться.

– Привет! Прости, Энди, что опоздала, но у вас нашлось о чем поговорить. Как мило, что вы старые друзья. – Коринда счастливо улыбнулась Гранту. – Конечно, бедняга сообщил вам, что мы собираемся пожениться?

– Что-то в этом роде. Он всегда был счастливчиком, – ответил Грант. – Я уже поздравил его и желаю вам обоим счастья.

– Спасибо, Грант. Надеюсь, вы и меня будете считать своим другом. Иначе я не могла бы сказать то, зачем пришла…

– Если вы собираетесь замуж за Ледьярда, вы автоматически становитесь моим другом, – ответил он.

– В таком случае, поскольку Десс моя лучшая подруга и мы все презираем Пола Конистона, думаю, нам нет надобности притворяться. Конечно, я отлично понимаю, чего добивается Пол. Надеюсь, Энди уже рассказал вам, что я заставила его выложить все, что он знает. Я умею добиваться своего, – спокойно продолжала она, – и не намерена это так оставить. Конечно, Грант, прежде всего нужно сделать все, чтобы вы могли вернуться к работе. Такие врачи, как вы и Энди, необходимы повсюду. Так что чем быстрей вы впряжетесь, тем лучше. Разве я не права, дорогой?

– Безусловно права, – согласился Ледьярд.

– В таком случае надеюсь, вы меня простите, – продолжала Коринда. – Но я не верю в пустую трату времени и поэтому уже повидалась с доктором Джоном. Да, – подтвердила она, видя, как Десима порывисто шагнула вперед: у нее перехватило дыхание. – Прежде всего, я намерена была помешать Полу и дальше чинить неприятности, а во-вторых, я знала, что доктор Джон предложит что-нибудь конструктивное. Надеюсь, вы на меня не сердитесь: я не открыла тайну, потому что он в любом случае услышал бы версию Пола. А я хотела, чтобы он сначала выслушал мою.

– Я сама к нему собиралась, – негромко сказала Десима. И добавила, обращаясь к Гранту: – Если кто-то и может заставить Пола замолчать, то только он.

– Сомневаюсь, что кто-то вообще может это сделать, если Пол намерен говорить. – Голос Гранта звучал бесстрастно и невыразительно. Если вмешательство его и задело, он понимал, что делалось оно с добрыми намерениями. К тому же он видел, что Энди с трудом скрывает отчаяние.

Десима, глядя на него полным тревоги взглядом, сказала:

– Я знала, что нужно поговорить с доктором Джоном… но не стала бы делать это без разрешения…

– И потратила бы время, дала бы возможность Полу и дальше действовать, – упрямо возразила Коринда. – Я не собиралась это делать, даже рискуя потерять популярность. Доктор Джон говорит, что я поступила совершенно правильно, придя к нему. Он приедет к вам завтра, Грант, и, если вы согласны, свяжется со своими очень влиятельными знакомыми в Лондоне. Он говорит, что это дело следует снова незаметно открыть. Его мысль заключается в том, чтобы послать человека в Куала Бананг и начать новое расследование на месте. Он говорит, что следует допросить всех, кто работал с вами в больнице, что безумием было не провести тогда же тщательное расследование. Он очень умен, наш старый доктор, и сразу указал на то, что и мне и Энди показалось самым важным: кто тот человек, который ссорился с этой Симпсон на вашей веранде? Вы представляете себе, кто это мог быть?

– Я уже сказал Ледьярду, что даже не верю в его существование, – ответил Грант. – И, откровенно говоря, не хочу новых расследований. Я ценю вашу заинтересованность и сочувствие, Коринда, но намерен попросить доктора Конистона оставить все как есть.

– Но Фил, – возразил Ледьярд. – Она права – и доктор Конистон тоже. Я не согласен с тем, что малайский привратник выдумал этот разговор. Я уверен, что кто-то был с Кей Симпсон и что этот кто-то либо шел в больницу, либо специально пришел, чтобы встретиться с ней. Я очень хорошо помню твой дом: на веранду легко незаметно пройти с дороги. Если они не хотели, чтобы их увидели, они, конечно, не остались бы в припаркованной машине…

– Все это только догадки. – В этом возражении звучали нетерпеливые нотки. Грант встал и налил себе содовой воды. Он был очень бледен, и руки у него слегка дрожали. – Ради бога, давайте оставим это. Копание в разложившемся трупе ни к чему хорошему не приведет.

– Но черт побери, разве ты не хочешь очистить свою репутацию? – сердито спросил доктор Ледьярд.

– Не хочу рисковать воскрешением всего заново. С меня хватит. Нет. Я попрошу доктора Конистона ничего не предпринимать. Но… если бы ему удалось убедить сына больше не интересоваться… моими делами, я был бы ему признателен. Однако, – тут он криво улыбнулся Коринде, – кроме этого, боюсь, я предпочту оставить все как есть.

Доктор Ледьярд больше не мог сдерживаться.

– Ты хочешь сказать мне, – взорвался он, – что не желаешь вернуться к своей работе? Не хочешь высоко держать голову и смотреть всем прямо в глаза? Должно быть, ты спятил – тебе нужен психиатр.

– Нет. Оставь все в покое, старина, – сказал ему Грант.

– Вздор! Ты замечательный врач, и в своей области я не встречал более преданного медицине человека, – с чувством ответил американец. – Не говори мне, что ты от всего отказался. Что с тобой? Какой дьявол стоит за всем этим?

– О, ради бога! – воскликнул Грант, – разве ты не видишь, что с меня хватит? Хочу, чтобы меня оставили в покое.

– Конечно, если ты дошел до такой степени… – начал Ледьярд.

Коринда взяла его за руку и поднялась.

– Нам пора уходить, – хладнокровно сказала она, словно завершая обычный светский разговор. – У меня дома удивятся, куда мы девались. Идешь, Десс? Или доктор… мистер Верекер подвезет тебя домой?

– Я думаю, будет лучше, если вы ее возьмете с собой, – сказал Грант. – Уже поздно.

Десима надеялась, что он пойдет с ней пешком или подвезет в своей машине. Но он явно хотел остаться один, и ей ничего не оставалось, как смириться и ехать в машине Коринды.

Ледьярд сел за руль, Коринда так естественно, словно ничего не случилось, помахала хозяину, и они уехали.

Но когда миновали первый поворот на дороге, Энди сбросил скорость.

– Ну что ж. – Он посмотрел на свою возлюбленную. – Я знал, что Фил очень упрям, но на этот раз ему нельзя позволить сделать по-своему. Я всегда полагал, что за этим что-то кроется, а сегодня мои подозрения только укрепились.

– О чем ты, Энди? – спросила Коринда, а Десима затаила дыхание.

– Как это о чем? Просто Фил кого-то защищает. Кого-то, чью карьеру он считает более важной, чем его собственная.

* * *

Меньше чем пятнадцать минут спустя все трое были в гостиной Фермы Робина. Ставни на окнах были закрыты. Коринда только что вернулась из холла: она позвонила матери и сказала, что они у Десимы, но скоро вернутся домой.

Закрыв за собой дверь, Коринда посмотрела на Десиму, которая сидела в кресле у камина, и на доктора Ледьярда, стоявшего рядом.

– А теперь, дорогой Энди, – сказала она, – ты должен рассказать нам все, что знаешь. Все до конца.

Доктор Ледьярд переводил взгляд от одной девушки к другой. Его приятное загорелое лицо казалось встревоженным.

– Разве ты не понимаешь, в чем затруднение? – ответил он. – Я просто ничего не знаю. Я даже не был там в то время. Уехал из Куала Бананга за два или три месяца до того, как все случилось.

– Сколько времени вы там провели, доктор Ледьярд? – спросила Десима.

– Почти год.

– А что заставило тебя отправиться в такое далекое место? – спросила Коринда.

– Ну, эту больницу – она была частично основана на деньги моего соотечественника, который открывал больницы в разных местах на Востоке, – возглавлял один из самых известных специалистов. Вы, наверно, слышали о докторе Баррет-Рерсби?

– Я слышала, – быстро сказала Десима. – Он работал в «Св. Джуде», специалист по тропическим болезням. Все были поражены, когда он неожиданно решил отказаться от своей лондонской практики и принять назначение за границей. Это было как раз перед тем, как я начала работать в «Св. Джуде». Я помню о нем только потому, что одна из сестер – очень красивая женщина, но у нас никто ее не любил, – была в него влюблена. Тут была какая-то тайная история, и девушку, которая попробовала расспрашивать, тут же заставили замолчать. Но я узнала, что он был очень привлекателен и пользовался большим успехом у женщин.

– Вероятно. Но он был – и по-прежнему является – величайшим авторитетом в своей области, – сухо сказал Ледьярд. – Мне хотелось с ним работать, а в Лондоне это было невозможно. Я использовал связи своего родственника врача, который был хорошо с ним знаком, и попал в Малайю. Но не попал бы в больницу, если бы не встретил Фила Грантли. Мы с ним подружились. Между прочим, – он посмотрел на Десиму, – я тогда все время жил с Филом в одном доме.

– Тогда ты должен был там все знать! – воскликнула Коринда. – Ты был знаком с миссис Симпсон?

– Да, ее все знали.

– Она была… очень красива? – спросила Десима.

– Да. Привлекательна… очень. Не умна, но очень эмоциональна. Вышла замуж за Нила Симпсона вопреки воле родителей; он был гораздо старше ее, выпивал, был настоящий собственник и очень ревнивый к тому же. Я предупреждал Фила… Гранта, – он слегка улыбнулся Десиме, – что она из таких женщин, которые причиняют массу неприятностей. Муж постоянно отлучался по работе. И для такой женщины, как она, ей слишком часто приходилось оставаться одной. Но самое странное, что она никогда не проявляла никаких признаков увлечения Грантом. Он был ее врачом и, как она однажды мне сказала, ее лучшим другом. Да и Симпсон никогда не ревновал к нему – больше того, он часто говорил, что во время его отлучек Кей в безопасности, пока с ней Грант.

– Доктор Ледьярд. – Десима наклонилась, внимательно глядя на него. – Кто был тот человек, с которым она встречалась ночью? Что он делал на веранде Гранта, когда все спали?

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Я сам спрашиваю себя об этом – особенно после того, как мистер Конистон воскресил эту историю и я увиделся с Грантом.

– Вы считаете, что Грант это знает?

– Возможно. Послушайте, – быстро продолжал он, – этот дом располагался на прямой дороге, ведущей к больнице. В больнице работало много врачей и других мужчин из персонала. Она всех их знала. Предположим, Кей подвозила одного из них в больницу в тот вечер и они захотели остановиться и поговорить так, чтобы их не увидели. В доме Гранта было темно, и он выглядел пустым. Они вошли и сели на веранде. Друг Кей охладел к ней и хотел освободиться. Зная Кей, я предположу, что она захотела удержать его. Разговор мог вполне быть таким, каким услышал его Молей: у него не хватило бы ума все выдумать. И если спутник Кей был именно тем, кем я его считаю, вполне вероятно, что Грант защищал его, даже рискуя собственной карьерой.

– Тогда, Энди, ты должен нам сказать, кто этот человек, – настаивала Коринда.

Ледьярд сделал раздраженный жест.

– Прости, не могу. Никаких доказательств. Не могу пускаться в такие действия против человека моей профессии. Я тебе сказал, что не знаю – только предполагаю. Но я поговорю с Грантом. А пока давай надеяться, что мистер Конистон решит вести себя прилично.

Десима на это не надеялась. Когда все ушли, она вернулась в гостиную и смотрела на погасший очаг. Никогда в жизни она не испытывала такого отчаяния.

* * *

Эту ночь Десима почти не спала. Она лежала, глядя широко раскрытыми глазами в темноту, снова и снова обдумывая происшедшее. И всегда все заканчивалось одним и тем же вопросом: справедлива ли догадка Энди Ледьярда, что Грант по какой-то донкихотской причине позволил сломать всю свою карьеру, чтобы защитить кого-то?

На следующее утро она получила неожиданное письмо.

«Моя дорогая Десима, я на несколько дней остановилась в Эмблсайде, и если ты сможешь завтра днем приехать и выпить со мной чая, будет здорово снова тебя увидеть и посплетничать о прежних временах.

Я сегодня пыталась тебе позвонить, но никто не ответил, а теперь я до вечера буду занята, так что надеюсь, ты вовремя получишь письмо и тебя ничего не задержит. Кстати, если не знаешь, я теперь лицензированная медсестра!

Как всегда, Розамунда».

Когда Десима проходила подготовку в «Св. Джуде», Розамунда Джеймс была там штатной сестрой. Она была первым человеком, принадлежащим тем насыщенным, счастливым дням жизни Десимы, который появился на севере после ее отъезда из Лондона. Десима позвонила в гостиницу, ей сказали, что мисс Джеймс вышла. Тогда она оставила сообщение, что приедет к четырем часам.

До Эмблсайда Десима добралась в автобусе. По дороге она думала, знает ли сестра Джеймс Гранта. В таком случае не нужно выдавать его местонахождение.

Когда она подошла к хорошо известному отелю на главной улице, Розамунда уже ждала ее в вестибюле. Увидев гостью, она встала и пошла навстречу с протянутой рукой.

– Почему ты не дала мне знать, что собираешься сюда? – спросила Десима. – Я бы тебя встретила.

– Я приняла решение в самую последнюю минуту. Мне хотелось отдохнуть несколько дней, прежде чем ехать в Карлисл, где у меня тетка с целой кучей двоюродных братьев и сестер. Я уже много лет обещаю их навестить. К тебе заеду как-нибудь в другой раз.

Они выпили чая и, после того как немного поболтали, Десима небрежно спросила:

– Кстати, ты когда-нибудь была знакома в «Св. Джуде» с человеком по имени Филип Грантли?

– Фил Грантли? Конечно, – сразу последовал ответ. – Он был врачом-ординатором и жил при больнице. А ты его знаешь?

– Я… недавно слышала, как о нем говорили, – ответила Десима.

– Он был очень умен и абсолютно одержим работой. – Розамунда закурила сигарету. – Там была безнадежно влюбленная в него рыжая сестра, которую позже уволили. Он ни разу даже не посмотрел на нее как на женщину. Тогда она обратила свое внимание на другого человека, гораздо более влиятельного, и едва не натворила бед.

– А… Филип Грантли уехал за границу?

– Да, – кивнула Розамунда. – Все считали, что он рожден для Харли Стрит и большого успеха. Но когда Баррет-Рерсби неожиданно принял предложение возглавить большую больницу на Востоке, Фил Грантли от всего отказался и уехал с ним, чтобы быть ассистентом великого человека. Это была удивительная дружба, поневоле вспомнишь о том, что противоположности притягиваются. Молодой Грантли учился у Баррета-Рерсби и был о нем очень высокого мнения.

– Баррет-Рерсби… – Десима задумчиво наморщила лоб.

– Это было до тебя, девочка. И так как ты приехала с севера, то, наверно, ничего о нем не слышала. Он был величайшим авторитетом в тропических болезнях, самым главным. Но, – она заговорила тише, – сейчас я сплетничаю. Была у него одна слабость – наш прекрасный пол. Боже, что за мужчина! А рядом молодой Грантли, настолько одержимый работой, что не пошел бы за самой Венерой. Вот пример того, что противоположности притягиваются. Но, конечно, Грантли думал только о работе Б.-Р. Этот Б.-Р. как раз проводил исследования, готовил лекарство от какой-то тяжелой болезни крови. А в той больнице на Востоке как раз была возможность для продолжения исследований. Кстати, я только вчера читала, что Б.-Р. нашел-таки средство от этой болезни, и это средство способно революционизировать все лечение. О, он очень умный и талантливый человек! И учитывая, в какие неприятности попадал из-за женщин, можно считать, что всем повезло, что он удержался в медицинском мире.

– Ненавижу таких! Из-за них страдает работа! – с возмущением воскликнула Десима.

– Тем не менее это была бы большая потеря. – Розамунда пожала плечами. – Нужны люди всех типов, чтобы создать мир – даже мир медицины, моя дорогая. Но Фил Грантли пришелся бы тебе по нраву. Полон идеями и все такое… Ну, ну! – Она рассмеялась. – Смотри, какой интересный вопрос ты задала. Но должна признаться: меня всегда интересовал Б.-Р., и я часто думала, далеко ли он пойдет…

Десима взглянула на часы.

– Если не пойду сейчас, пропущу автобус, – сказала она чуть задохнувшись. – Было приятно повидаться.

Розамунда проводила ее до остановки, пообещала, что как-нибудь в будущем году поживет с недельку на Ферме Робина, и девушки расстались.

Розамунда всегда нравилась Десиме, но после сегодняшней встречи она будет считать ее своим настоящим другом – другом, показавшим дорогу к свету в темноте.

На обратном пути девушка испытывала бурю самых разнообразных эмоций, ей становилось то холодно, то жарко, ее по очереди охватывали возбуждение, надежда и страх.

Тип мужчин, которые увлекаются женщинами и любят скользить по тонкому льду! Эгоистичные, бессердечные, безжалостные и жестокие! И Грант был предан такому человеку, одержим его работой.

Все, как по волшебству, встало на место. Ясно, как день, кого защищал Грант. И тут же сердце замерло у нее в груди: как это доказать?

Этот человек – теперь он на самом верху, в расцвете славы после своего великого открытия – будет сражаться за свою карьеру и доброе имя.

И только два человека, кроме него самого, могли знать правду: ученик, с которым он так несправедливо обошелся, и женщина, погибшая потому, что получила в руки средство, которое в ее состоянии ей нельзя было давать.

Когда Десима приехала домой, еще только начинало темнеть, поэтому она решила немедленно отправиться в «Озерные акры».

Грант взад и вперед расхаживал по комнате, зажав в зубах трубку.

– Я виделся с доктором Конистоном, – сказал он.

– Дорогой, что он тебе сказал?

– Он очень добр. Замечательный человек, но, к несчастью, – голос его смягчился, – не в состоянии увидеть все сложности моей ситуации. Я тебе уже говорил вчера: бесполезно пытаться ворошить старое.

– Но… могу ли я знать, что сказал тебе доктор Джон?

– Да. Он считает, что я должен снова вернуться к медицине. И великодушно предложил мне партнерство. Говорит, что даже если придется решать кое-какие вопросы с местными властями, никому не нужно знать о… прошлом.

– А Пол?

– Доктор считает – боюсь, он сильно заблуждается, – что может удержать язык сына. Но поскольку этого джентльмена не было дома, он ночевал у приятеля в Уиндермере, у доктора не было возможности на него повлиять. Нужно ли добавлять, что я считаю доктора Джона слишком оптимистично настроенным: вряд ли он чего-то добьется в этом направлении.

– Не знаю, – медленно ответила девушка. – Доктор Джон может быть очень опасен, если его рассердить. – Потом, вспомнив, что на самом деле пришла вовсе не для того, чтобы говорит о старом враче и Поле, негромко спросила: – А в Поле ли дело? Разве не ты сам держишь ключ к правде?

– О чем ты? – Он нахмурился.

Она ответила на его вопрос другим:

– А доктор Баррет-Рерсби по-прежнему управляет больницей в Куала-Бананге?

– Что тебе известно о Баррет-Рерсби? – резко спросил он. И добавил: – Вероятно.

– Ты с ним не переписываешься?

– Нет.

Она смотрела ему в лицо, пытаясь проникнуть сквозь маску, которую – она в этом уверена – он надел.

– Он ведь сделал все, чтобы убедить в твоей невиновности? Даже Пол так сказал.

– Послушай, Десима. – Она почувствовала, что он замкнулся. – Я не хочу, чтобы обсуждалось мое прошлое – даже с Ледьярдом. Что касается моего прежнего шефа – он не имеет никакого отношения к моей теперешней жизни.

– Правда? – Она смотрела ему прямо в глаза. – Сегодня я разговаривал с сестрой из «Св. Джуда». Она моя подруга, и, конечно, мы говорили о разном.

– Ну и что? – Голос его был холоден, как лед.

– Ее зовут Розамунда Джеймс. Ты ее помнишь? – Он покачал головой. – А она тебя помнит.

– Ты ей рассказала, что я здесь?

– Конечно, нет. Я спросила, знала ли она тебя. Она рассказала о том, что ты отправился в Малайю как ассистент Баррета-Рерсби. Ты ведь высоко его ценил? Я хочу сказать – помимо работы. Вы были друзьями?

Для постороннего человека выражение лица Гранта оставалось бы абсолютно бесстрастным, но Десима, отчаянно пытавшаяся найти в нем хоть какое-то изменение, какую-то реакцию на свой вопрос, увидела, как невольно дернулись мышцы у рта, а глаза неожиданно потемнели.

Он спокойно сказал:

– Он был моим руководителем. Работать с ним – большая честь. Он делал то, на что не способен никто другой.

– Но был ли он твоим другом? – настаивала она, ненавидя себя за то, что причиняет ему боль.

– Нет, – ответил Грант.

Хотя в этом отрицании не было никаких эмоций, девушку оно поразило, глаза ее расширились.

– Но…

Грант резко сказал:

– Я имел честь участвовать в его исследованиях. Надеюсь, был при этом полезен. Думаю, ему было жаль меня потерять. Но он ничего не мог для меня сделать, а если бы мог, я бы его об этом не попросил.

Десима поняла, что больше он не скажет, даже если она будет расспрашивать его целый час.

Он направился к столу, но она пошла за ним, взяла за руку и снова повернула лицом к себе.

– Грант, я спрашиваю не только потому, что нуждаюсь в уверенности. Но… ты действительно меня любишь? Или жалеешь, что рассказал мне? Ты думаешь, что совершил ошибку?

Он схватил ее за руки. На одно пугающее мгновение ей показалось, что он ее оттолкнет, но она продолжала пристально смотреть ему в глаза.

– Если и жалею, то только потому, что не имел права тебе рассказывать, – сказал он. – Боже, Десима, неужели ты не понимаешь…

– Я понимаю: то, что сказал вчера вечером Эндрю Ледьярд, правда, – ответила она. – Он сказал, что уверен: ты не хочешь никаких расследований, потому что защищаешь кого-то. О, мой дорогой, перестань! Это безумие! Кто был тот, кто встретился с Кей Симпсон на твоей веранде той ночью? Если ты меня любишь, скажи мне.

– Не знаю. – Он выдержал ее взгляд. – А если бы знал, не сказал бы.

– Ты знаешь, – возразила она. – Почему ты позволил ему уйти с этим? Как он посмел позволить тебе?

– Во имя бога, о чем ты говоришь? – с возмущением и отчаянием спросил он. – Это же вздор! Ледьярд не имел права давать тебе такие нелепые идеи. Я тебе сказал: со всем, что тогда случилось, покончено.

– Если бы это было правдой, ты бы так не говорил. – И тут, пока она надеялась, что он смягчится, что гневное выражение его лица изменится, что-то в ней сломалось. Слезы выступили на глазах, она опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

Мгновение Грант смотрел на нее, все еще полный ярости. И нужно было быть из железа, чтобы выдержать это зрелище: мужество покинуло Десиму, и она заплакала, как обиженный ребенок.

– Дорогая, – он склонился к ней и обнял. На мгновение она застыла в его объятиях, затем отдалась долгожданному убежищу, спрятала лицо у него на груди.

Грант позволил ей поплакать, хорошо понимая, что слезы принесут ей облегчение. Он ненавидел и проклинал себя, потому что считал причиной ее слез. Он полюбил ее за спокойную силу, но никогда не любил сильней, чем в эти мгновения. Прижимая ее к себе, он с бесконечной нежностью гладил ее волосы.

– Дорогая, – говорил он, – любимая, разве ты не знаешь, что я отдал бы жизнь, чтобы избавить тебя от слез? Я снова прошел бы через всю эту грязь – если бы это помогло. Но не поможет, потому что я по-прежнему не могу доказать, что не был с Кей той ночью и никто не может установить ни мою вину, ни невиновность.

Даже сквозь горе она поняла справедливость его слов, и отчаяние, прозвучавшее в них, заставило ее взять себя в руки. Долго они сидели рядом, и соприкосновение губ давало благословенное забвение.

Они совсем забыли, что занавеси на окнах откинуты, и не подозревали, что кто-нибудь может за ними подсматривать…

* * *

Эмоции прошлого дня истощили ее, и на следующее утро Десима с благодарностью приняла завтрак в постели.

Было уже десять часов, когда она спустилась вниз – как раз вовремя, чтобы увидеть, как у ворот останавливается машина Коринды.

За рулем была сама Коринда, Эндрю Ледьярд сидел рядом с ней. Когда он вышел из машины, обошел ее и открыл дверцу, мисс Трент вылетела и быстро побежала по дорожке. Увидев Десиму, она крикнула:

– Десс! Я не могла добраться быстрее. Надеялась, что застану тебя.

– А что случилось? – Десима не понимала, почему вид возбужденной подруги вдруг вызвал у нее такое тяжелое предчувствие. – В чем дело? – повторила она.

– Пошли сюда. – Поманив за собой, Коринда направилась в гостиную. – Все в деревне уже знают. Том Уилсон, идя на работу сегодня утром, нашел Пола в канаве по дороге на озеро.

Десима побледнела, сердце ее забилось неровно.

– Но как это произошло? Он был за рулем? – спросила она.

– Нет, дорогая, совсем не простая дорожная авария. Его почти задушили и сильно избили. Он потерял много крови, и у него сотрясение мозга. Вероятно, еще несколько дней не придет в себя.

– Ты говоришь, его нашли по дороге на озеро? А где именно? – Во рту у Десимы неожиданно пересохло.

– В трехстах ярдах за «Озерными акрами». Он пролежал там несколько часов. Счастье, что не умер, – хладнокровно добавила Коринда.

Десима не разделяла ее хладнокровия. Это происшествие только усложнит проблемы, а не облегчит их.