Текст книги "Краткая всемирная история"
Автор книги: Герберт Джордж Уэллс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
XXXVI. ВЕЛИКАЯ ЭПОХА АРАБОВ
Далее следует самая невероятная история завоеваний, какую только знало человечество. В 634 г. византийское войско было сокрушено в битве у берегов Ярмука (приток Иордана). Расслабленному водянкой императору Ираклию оставалось лишь наблюдать, как его истощенная персидской войной держава почти без сопротивления уступает мусульманам все приобретенное ей в Сирии, а также Дамаск, Пальмиру, Антиохию, Иерусалим и т. д. Население империи массами принимало ислам. Затем арабы обратились на Восток. У персов был талантливый полководец Рустам и большое войско с боевыми слонами. Три дня он сражался с мусульманами при Кадисии, но все-таки дрогнул и потерпел сокрушительное поражение (637 г.).
Последовало завоевание Персии, и мусульманская империя вклинилась в Западный Туркестан и далее на восток, пока арабы не встретились с китайцами. Египет сдался почти без сопротивления, и новые завоеватели в своем фанатическом убеждении, что на все случаи жизни достаточно одного Корана, уничтожили в Александрии остатки мастерских по переписке и изготовлению книг. Волна завоеваний прокатилась по северному берегу Африки до Гибралтарского пролива и Испании, куда арабы вторглись в 710 г., а в 720-м уже подошли к Пиренеям. Они достигли Центральной Франции (732 г.), но здесь в битве при Пуатье были наконец остановлены и отброшены в Испанию. Завоевание Египта дало мусульманам флот, и какое-то время казалось, что они захватят Константинополь, который подвергли нескончаемым атакам с моря в 672—718 гг. Однако великий город сумел себя отстоять.
Арабы не отличались способностью к дипломатии и не имели политического опыта, и потому раскинувшейся от Испании до Китая империи суждено было очень быстро распасться. Единство мусульман с самого начала подрывалось богословскими распрями, но нас интересует прежде всего их влияние на человеческий ум и судьбы всего мира. Арабское мировоззрение распространилось по всему миру быстрее, чем греческое тысячу лет тому назад, породило мощные интеллектуальные импульсы для всего человечества к западу от Китая и привело к отказу от прежних идей и возникновению новых понятий и воззрений.
В Персии пробудившийся арабский ум пришел в соприкосновение не только с манихейством, зороастризмом и христианством, но и с научной греческой литературой, сохранившейся в оригиналах и сирийских переводах. Греческую ученость мусульмане нашли также в Египте. Повсюду, особенно в Испании, на их пути встречалась активная еврейская традиция мировосприятия и философских споров. В Центральной Азии арабы познакомились с буддизмом и достижениями китайской цивилизации и научились делать бумагу. Наконец, им стали известны индийские математики и философы.
Довольно скоро нетерпимость новой религии, которой Коран представлялся единственной душеполезной книгой, была забыта. Повсюду по стопам арабских завоевателей зарождалась наука. К VIII веку во всем «арабизированном» мире действовала образовательная система. В IX веке ученые из Кордовы обменивались письмами с коллегами из Клира, Багдада, Бухары и Самарканда. Еврейское мировоззрение легко ассимилировалось с арабским, и на какое-то время оба семитских народа объединились в совместной деятельности, пользуясь арабским языком. Это интеллектуальное сообщество сохранялось еще долго после распада арабской империи. Даже в XIII веке оно приносило замечательные плоды.
Таким образом, то систематическое накопление знаний, которое было начато греками, продолжилось благодаря поразительному возрождению семитского мира. Зерна, посеянные Аристотелем и александрийским Музеем и долго пребывавшие в спячке, дали теперь всходы, чтобы принести наконец плоды. Были достигнуты чрезвычайные успехи в математике, медицине и физике. Громоздкие римские цифры уступили место арабским, которые используются до настоящего времени, впервые появился знак нуля. Слова алгебра и химия имеют арабское происхождение. Названия таких звезд, как Алголь и Альдебаран, хранят в себе следы завоеваний арабов на небесном своде. Их философские трактаты придали новое дыхание средневековой философии не только во Франции и Италии, но и во всем христианском мире.
Арабских химиков называли алхимиками, но тогда они еще не покинули состояния варварства и скрывали свои методы и результаты исследований, понимая, какое колоссальное влияние их открытия могут оказать на человечество. Алхимики изобрели и открыли множество полезных веществ, процессов и устройств в области металлургии и техники: сплавы и красители, способы возгонки жидкостей и оптическое стекло. Но две свои главные цели они так и не достигли: «философский камень» – способ превращения одного металла в другой, то есть возможность получать искусственное золото, и elixir vitae[26]26
Эликсир жизни (лат.)
[Закрыть] – стимулирующее вещество для омоложения и бесконечного продления жизни. Настойчивые эксперименты арабских алхимиков перешли и в христианский мир. Постепенно их деятельность стала более практичной. Они поняли, как выгодно обмениваться друг с другом идеями, и постепенно превратились из алхимиков в естествоиспытателей.
Старые алхимики искали «философский камень», чтобы добыть золото и эликсир бессмертия, но при этом они выработали методы современной экспериментальной науки, в которой заложена неограниченная власть человека над природой и своей судьбой.
XXXVII. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЗАПАДНОГО ХРИСТИАНСКОГО МИРА
В VII и VIII веках под властью арийцев остались до предела сократившиеся территории, хотя еще тысячу лет назад арийские племена побеждали во всем цивилизованном мире к западу от Китая. Но теперь монголы продвинулись до Венгрии, а в Азии не осталось арийских владений, за исключением византийских в Малой Азии. Была потеряна вся Африка и почти вся Испания. Великий эллинский мир сжался вокруг торгового города Константинополя, а память о Римской империи сохранилась лишь в латинском языке западных священников. Ярким контрастом этому упадку явилось возрождение семитской традиции, заново восставшей после тысячи лет порабощения и небытия.
И все же жизненные силы нордических народов не истощились. Ограниченные пространством Центральной и Северо-Западной Европы, окончательно запутавшиеся в своих социальных и политических представлениях, они тем не менее постепенно и неуклонно создавали новое общество и бессознательно накапливали силу, которой у них еще не было.
Мы уже говорили, что в начале VI века в Западной Европе не оставалось центрального правительства; она была разделена между множеством мелких правителей, всеми силами державшихся за свои владения. Такое неустойчивое положение не могло долго продолжаться; из анархии выросла система взаимодействия и объединения – феодализм, повлиявший на всю европейскую жизнь вплоть до нашего времени. Феодализм представлял собой нечто вроде кристаллической решетки вокруг центров власти. Нигде человек-одиночка не чувствовал себя в безопасности и готов был отдать часть своей свободы в обмен на помощь и защиту. Он искал себе господина и покровителя, нес военную службу, платил подати, а взамен ему гарантировалась неприкосновенность его имущества. В свою очередь и его сеньор ради своей безопасности становится вассалом более сильного сеньора. Городам тоже было выгодно иметь феодальных покровителей, равно как и монастырям и церковным владениям. Во многих случаях вассальная зависимость навязывалась сверху, и система росла не только снизу вверх. В разных местах феодальные пирамиды, созидаемые с изрядной долей насилия и частными войнами, заметно отличались друг от друга, и все же они неуклонно двигались к порядку и новой законности и в конце концов превращались в королевства Уже в начале VI века там, где сейчас находятся Франция и Нидерланды, Хлодвиг основал Франкское королевство. Существовали и королевства вестготов, лангобардов и готов.
Появившиеся за Пиренеями в 720 г. арабы столкнулись с франками, которыми фактически правил Карл Мартелл, майордом одного из выродившихся потомков Хлодвига. Карл разгромил мусульманское войско в битве при Пуатье (732 г.) и стал верховным правителем всей Европы к северу от Альп и Пиренеев вплоть до Венгрии. Он подчинил себе множество властителей, говоривших на франко-латинском и нижненемецком языках. Его сын Пипин искоренил последних потомков Хлодвига и сам стал королем, а внук Пипина Карл Великий, воцарившийся в 768 г., правил такой обширной державой, что решил присвоить себе титул римского императора Он завоевал Северную Италию и стал хозяином Рима.
Рассматривая историю Европы в более широком масштабе, можно отчетливо видеть, сколь ограничена и катастрофична была традиция Римской империи. Упорная борьба за этот фантом сжигала энергию европейцев чуть ли не тысячелетие, в течение которого прослеживаются непримиримые антагонизмы, напоминающие одержимость безумца. Одной из движущих сил стала жажда преуспевающих правителей занять трон цезарей. Их высшим воплощением был Карл Великий, держава которого представляла собой конгломерат феодальных германских государств, пребывавших на разных ступенях варварства. К западу от Рейна большинство германцев выучились различным диалектам латыни, слившимся в конце концов воедино и образовавшим французский язык. На Востоке родственные им народы сохранили германскую речь, что затрудняло связи между двумя группами варваров-завоевателей, и они как бы раскололись надвое, тем более что, по франкским обычаям, после смерти Карла Великого его сыновья разделили империю между собой. Таким образом, мы наблюдаем, как в истории Европы царствование династии Карла Великого перерастало в борьбу за призрачное главенство над королями, князьями, герцогами, епископами и городами. Антагонизм между франко– и германоязычными элементами возникшей смеси все более углублялся. Формально каждый император избирался, после чего амбициозные претензии вовлекали его в борьбу за обладание обветшалым и оказавшимся на обочине истории Римом, дабы короноваться там императорской короной.
Другим фактором европейского политического неустройства явилось стремление Римской церкви не допускать светских государей к фактическому правлению империей, а сосредоточить всю власть в руках римского епископа, который становился pontifex maximus[27]27
Первосвященник (лат.).
[Закрыть] – безраздельным и полновластным хозяином. Лишенный войска, он обладал разветвленной по всему латинскому миру пропагандистской организацией, состоявшей из священников и монахов. Вместо власти над телом у него были ключи от рая и ада, позволявшие ему сильнейшим образом влиять на душу. В Средние века, когда один государь интриговал против другого, сначала добиваясь равенства с ним, затем превосходства и, наконец, высшего, императорского, титула, папа Римский иногда совершенно открыто, иногда с разными ухищрениями, а то и с робостью (ведь папы были стареющими людьми, и в среднем их понтификат длился около двух лет) всячески стремился вынудить у них признание своего верховенства над ними как властителя всего христианского мира.
Подобными антагонизмами между государями или между императорами и папами европейские неурядицы отнюдь не исчерпывались. В Константинополе еще оставался византийский император, также претендовавший на власть во всей Европе. Карл Великий возродил только латинскую часть Римской империи, и, вполне естественно, вскоре возникло соперничество греческого и латинского христианства. Папа Римский, утверждая свое преемство от св. Петра, главного христианского апостола, настаивал на своем первенстве в христианском мире. На это, конечно, не соглашались ни византийский император, ни константинопольский патриарх. Спор по поводу богословских тонкостей учения о Пресвятой Троице привел сначала к длительным разногласиям, а в 1054 г. и к окончательному разрыву. С тех пор латинская и греческая церкви окончательно разделились и до сих пор пребывают в открытом конфликте, что также следует учитывать при рассмотрении всех тех раздоров, которые терзали западный христианский мир в Средние века.
На разделенный христианский мир враги обрушились одновременно с трех сторон. По берегам Балтийского и Северного морей оставались еще нордические племена, с трудом и очень медленно поддающиеся христианизации, – норманны. Исконные морские разбойники, они нападали на прибрежные города Европы вплоть до Испании. Поднимаясь вверх по русским рекам, норманны доходили до степей, переволакивали свои суда к рекам, текущим на юг, и спускались в Черное и Каспийское моря, где также занимались морским разбоем. В России норманны основали несколько княжеств и получили там название русов. Эти русы-норманны чуть не захватили Константинополь. В начале IX века Англия была уже христианской страной нижнегерманцев под властью короля Эгберта, вассала и ученика Карла Великого. Норманны отобрали половину этого королевства у его преемника Альфреда Великого (886 г.), а при короле Кануте (1016 г.) овладели всей страной. В 912 г. норманнское войско под предводительством Рольфа захватило север Франции, и эта территория стала называться Нормандией.
Канут правил не только Англией, но и Норвегией и Данией, однако это недолговечное государство распалось сразу же после его смерти по причине обычной для варварских народов политической слабости – раздела наследия между сыновьями. Интересно представить, как развивались бы события, если бы этот союз северных народов – людей поразительной смелости и энергии – сохранился. На своих судах норманны плавали в Исландию и Гренландию и стали первыми европейцами, ступившими на землю Америки. Впоследствии норманнские авантюристы освободили от сарацинов Сицилию и разграбили Рим. Какая великая морская сила от Америки до России могла бы вырасти из королевства Канута!
Восточнее германцев и латинизированных европейцев возникла смесь славянских племен и тюркских народов, среди которых выделялись мадьяры, или венгры, переселившиеся на Запад в VIII и IX веках. Карл Великий некоторое время сдерживал их, но после его смерти венгры обосновались на территории современной Венгрии и по примеру своих родственных предшественников, гуннов, каждое лето совершали набеги на различные области Европы. В 938 г., пройдя через Германию, венгры вторглись во Францию, перешли Альпы, захватили Северную Италию и оттуда возвратились на свои земли. Они грабили, убивали и предавали все огню и мечу.
С юга на останки Римской империи нападали еще и сарацины. Они захватили господство на море, где их единственными соперниками были норманны (те, что плавали по Черному морю из Руси, и те, что приходили с Запада).
Оказавшись между этими агрессивными народами, Карл Великий и его амбициозные преемники, не оценив всех сложностей и опасностей, ввязались в тщетную драму восстановления великой западной державы под названием Священная Римская империя. Политическая жизнь Западной Европы, начиная с самого Карла, была буквально одержима этой идеей, тогда как на Востоке греческая часть наследия Рима угасала и рассыпалась, пока наконец совершенно не исчезла, не считая нескольких миль суши вокруг Константинополя. Политически весь европейский континент со времен Карла Великого на протяжении тысячи лет сохранял традиционные застойные формы.
Имя Карла ярко отражено на страницах истории, но его личность предстает нам в размытом и неясном свете. Сам он не умел ни читать, ни писать, но с большим пиететом относился к учености и за столом любил слушать чтение вслух или, еще больше, богословские споры. В своих зимних резиденциях, Ахене и Майнце, Карл собирал вокруг себя ученых и многому из их разговоров научился. Летом он вел войны против испанских сарацинов, славян и мадьяр, а также против саксов и других языческих германских племен. До завоевания Северной Италии ему вряд ли могла прийти в голову мысль стать цезарем, наследником Ромула Августула. Маловероятно и то, что ее внушил Карлу папа Лев III, который стремился сделать Римскую церковь независимой от Константинополя.
В Риме плелись самые изощренные интриги против каждого нового императора, чтобы соблюсти (или не соблюсти) хотя бы видимость получения им короны из рук римского первосвященника. Так, на Рождество 800 г. папе удалось лично короновать застигнутого врасплох претендента-завоевателя. Он возложил корону на Карла Великого и под восторженные крики собравшегося народа провозгласил его императором. Но все это Карлу не очень понравилось, он почувствовал себя униженным и потому оставил своему сыну подробное наставление, чтобы тот ни в коем случае не позволял папе короновать себя императорской короной, а сам водрузил бы ее себе на голову. Чуть ли не в первые годы возрождения империи мы видим начало борьбы пап и императоров за верховенство, хотя сын Карла Великого Людовик Благочестивый пренебрег отцовскими наставлениями и полностью подчинился папе.
После смерти Людовика империя распалась на части, и разрыв между франкоязычными и германоязычными франками углубился. Следующим императором стал Оттон, сын Генриха Птицелова, сакса, избранного в 919 г. на собрании князей и прелатов королем Германии. Западные князья и аристократы, говорившие на разных диалектах французского языка, не попали под власть германских императоров из династии Каролингов, происходившей от Карла Великого, не входила в Священную Римскую империю и ни одна часть Британии. За ее пределами остались герцог Нормандии, французский король и многие мелкие феодалы.
В 987 г. королевство Франция перешло от Каролингов к Гуго Капету, потомки которого правили там еще в XVIII веке. Но во времена Капета французский король владел лишь небольшой территорией вокруг Парижа.
В 1066 г. норвежский король Гарольд Хардрада и нормандский герцог романизированных норманнов Вильгельм почти одновременно вторглись в Англию. Английский король Гарольд разгромил норвежцев при Стемфорде, но был побежден при Гастингсе норманнами, которые завоевали его страну. Таким образом, Англия была отрезана от всего, что происходило в Скандинавии, Германии и России, но оказалась теснейшим образом связанной с Францией. В последующие четыре столетия англичане увязли в конфликтах между французскими феодалами и гибли на полях Европы.
XXXVIII. КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ И ЭПОХА ПАПСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА
Интересно, что Карл Великий переписывался с Гарунном аль-Рашидом, героем сказок «Тысячи и одной ночи». Сохранившиеся сведения о посольстве из Багдада, который стал мусульманской столицей вместо Дамаска, сообщают о привезенных им дарах: роскошном шатре, водяных часах, слоне и ключах от Гроба Господня. Ключи были тонко рассчитанным ходом, призванным разжечь вражду между византийцами и новой Священной Римской империей из-за права покровительствовать христианам в Иерусалиме.
Дары Гаруна аль-Рашида свидетельствуют о том, что в IX веке, когда Европа погрязала в войнах и опустошениях, в Египте и Месопотамии существовала вполне цивилизованная арабская империя. Там процветали наука, литература и искусство, а человеческий разум не страшился преследований фанатиков. Даже в Испании и Северной Африке, где власть сарацинов шла на убыль, продолжалась богатая и разнообразная интеллектуальная жизнь. Пока Европа пребывала во мраке невежества, евреи и арабы читали и обсуждали труды Аристотеля, сохранив преданные европейцами забвению семена науки и философии.
К северо-востоку от владений калифа обитали тюркские племена. Они приняли ислам и относились к религии с большей прямолинейностью, чем интеллектуальные арабы и персы. В X веке сила тюрков все возрастала, а мощь арабов уже клонилась к упадку. Их отношения во многом повторяли то, что происходило между мидянами и Вавилоном четырнадцать столетий назад. В XI веке несколько тюркских племен (турки-сельджуки) дошли до Месопотамии и, оставив там халифа номинальным правителем, фактически держали его в качестве пленника и орудия собственных интересов. Они завоевали Армению и обрушились на остатки Византии в Малой Азии. В 1071 г. войско Византии было разгромлено при Маназкерте, и турки беспрепятственно продвигались до тех пор, пока во всей Азии не осталось и следа греческой власти. Они захватили расположенную напротив Константинополя крепость Никею и стали готовиться к штурму столицы.
Византийский император Михаил VII был парализован паническим ужасом. Ему и так уже приходилось вести тяжелую войну с отрядом норманнских авантюристов, захватившим Дураццо, и со свирепым тюркским народом – печенегами, которые бесчинствовали на Дунае. Отчаявшийся Михаил искал помощи где только возможно и обратился к папе Римскому как к главе западного христианского мира, а не к западному императору, что весьма примечательно. Он отправил послание Григорию VII, а его преемник Алексей Комнин – папе Урбану II.
Не прошло еще и четверти века после разрыва между латинской и греческой церквами, и в умах людей живо сохранялась вся связанная с ним полемика. Катастрофа Византии предоставляла папе отличную возможность доказать превосходство Римской церкви над вероотступниками-греками. Кроме того, она позволяла справиться еще с двумя проблемами, досаждавшими западному христианскому миру: с «частными войнами», нарушавшими мирную жизнь, и с чрезмерной воинственностью нижнегерманцев и христианизированных северных народов, особенно франков и норманнов. Была провозглашена религиозная война – Крестовый поход против мусульманских захватчиков Иерусалима и мир между всеми христианами (1095 г.). Объявленной целью войны было освобождение Гроба Господня от неверных. Петр Отшельник всенародно призвал к Крестовому походу всю Францию и Германию. Он был бос, одет в грубое платье, ездил на осле и возил за собой большой крест, проповедуя на улицах, рынках и в церквях. Петр обличал зверства, совершавшиеся турками над паломниками, и тот позор, что Гроб Господень не принадлежит христианам. Здесь сыграло свою роль многовековое распространение христианского учения: по западному миру прокатилась волна всеобщего воодушевления, показавшего, что христианство воистину стало народной религией.
Массовый отклик простых людей на отвлеченную от их повседневной жизни идею был в истории человечества небывалым явлением. Ничего подобного мы не видим ни в Римской империи, ни в Индии, ни в Китае. В меньшем масштабе нечто похожее происходило с еврейским народом после освобождения из Вавилонского плена, а впоследствии в исламских странах. Несомненно, эти движения проистекали из нового духа, который несли с собой прозелитические религии. Еврейские пророки, Иисус и его ученики, Мани, Мухаммед – все они были проповедниками, обращавшимися непосредственно к человеческой душе, которую они ставили перед лицом Бога. В прежних религиях главную роль играли фетиши и псевдознание, храмы, жрецы и мистические жертвоприношения. Человека, подобно рабу, держали в страхе перед наказанием. Новые религии делали его свободным.
Проповедь Первого Крестового похода породила первое всенародное движение в европейской истории. Вряд ли можно назвать это зарождением современной демократии, но, несомненно, именно тогда появились ее зародыши. В не столь уж отдаленном будущем произойдут новые изменения в связи с наболевшими социальными и религиозными проблемами.
Первое демократическое движение закончилось самым плачевным образом. Большие толпы (не войска!) простого люда двинулись из Франции, с Рейна и Центральной Европы на Восток без необходимого снаряжения, не дожидаясь предводителей. Две огромные толпы вторглись в Венгрию и, приняв недавно обращенных в христианство венгров за язычников, обрушились на них, но сами были в конце концов перебиты. Третья толпа после жуткого погрома евреев на Рейне направилась на Восток и исчезла где-то в Венгрии. Еще две толпы во главе с Петром Отшельником добрались до Константинополя, переплыли через Босфор и были уничтожены там сельджуками. Так началось и так кончилось первое народное движение в Европе.
На следующий год (1097 г.) через Босфор переправились уже настоящие войска, основу и командование которых составляли норманны. Они штурмом взяли Никею и путем Александра Македонского направились к Антиохии, осада которой задержала их на целый год. В июне 1099 г. они подступили к Иерусалиму и через месяц овладели им. Последовала ужасающая резня. Лошади рыцарей скакали по улицам города по колено в крови. Вечером 15 июля крестоносцы прорвались к церкви Гроба Господня и сломили там последнее сопротивление. Забрызганные кровью, истомленные, «рыдая от преизбытка восторга», они молитвенно преклонили колена
И сразу же дала о себе знать вражда греков и латинян. Крестоносцы были служителями Римской церкви, и греческий патриарх Иерусалима попал после их победы в куда более тяжелое положение, чем под властью турок, а крестоносцам пришлось воевать с турками и греками одновременно. Византийская империя отвоевала большую часть Малой Азии, а латиняне оказались буфером между турками и греками, овладев Иерусалимом и несколькими мелкими княжествами, среди которых самым большим была Эдесса в Сирии. Но и там их власть была весьма шаткой, и в 1144 г. Эдесса перешла к мусульманам, что привело к бесплодному Второму Крестовому походу. Эдессу так и не удалось возвратить, но Антиохия подобной участи избежала.
В 1169 г. мусульмане объединились под предводительством курдского авантюриста Саладдина, который сумел овладеть Египтом. Он провозгласил Священную войну против христиан и взял у них Иерусалим (1187 г.), что привело к Третьему Крестовому походу, окончившемуся неудачей – Иерусалим остался у мусульман. Во время Четвертого Крестового похода Римская церковь открыто напала на Византийскую империю, даже не прикрываясь войной с турками. В 1204 г. штурмом был взят Константинополь. Главным зачинщиком этой войны стал новый торговый город Венеция, и большая часть побережья и островов Византийской империи оказались в руках венецианцев. В Константинополе посадили «латинского» императора (Балдуина Фламандского) и объявили о воссоединении Римской и Греческой церквей. Латинские императоры правили с 1204 по 1261 год, когда греки снова освободились от римского владычества.
В эти века христианская вера широко распространилась по всей Европе, но сам Рим переживал темный и позорный период своей истории; лишь немногие авторы склонны оправдывать жизнь таких чудовищ, как папа Иоанн XI или папа Иоанн XII (X век). И все-таки римское христианство сохраняло ревностную и простодушную веру. Большинство священников и монахов вели образцовую христианскую жизнь. На этом благочестии и основывала свое влияние церковь. Среди великих пап были Григорий I Великий (590—604 гг.) и Лев III (795—816 гг.), который не только короновал Карла Великого, но и предлагал ему титул цезаря. К концу XI века появился еще один великий церковный деятель, Гильдебранд, на склоне лет занявший римский престол под именем Григория VII (1073—1085 гг.). Эти понтифики заложили основы того периода папского величия, когда Рим повелевал императорами. Папы властвовали от Болгарии до Ирландии и от Норвегии до Сицилии и Иерусалима Григорий VII заставил императора Генриха IV явиться к нему с покаянием в Каноссу и три дня и три ночи ждать во дворе замка босым на снегу, одетым в мешковину. Император Фридрих Барбаросса в 1176 г. преклонил колена перед папой Александром III и дал ему клятву феодальной верности.
Сила церкви в начале XI века заключалась в самосознании и волевом начале людей, но порожденный этим нравственный авторитет ей сохранить не удалось. В первые десятилетия XIV века вдруг обнаружилось, что престиж папы куда-то испарился. Каким же образом получилось, что доверие простых людей к церкви было утрачено и они перестали откликаться на ее призывы?
Первая причина заключалась в накоплении церковных богатств. Люди умирали, а церковь существовала вечно, и бездетные нередко оставляли ей свое имущество, тем более что духовники побуждали к этому кающихся грешников. В некоторых странах церкви принадлежала чуть ли не четверть всех земель, но, как известно, жажда приобретения по мере накопления лишь возрастает. Уже в XIII веке говорили, что от священников добра не жди, что они заняты только охотой за деньгами и наследствами. Особенно негодовали короли и князья. Вместо вассалов, готовых во всеоружии выступить на войну, они видели на своей земле аббатства с монахами и монахинями, к тому же находящиеся фактически под иностранной властью. Еще до папы Григория VII шла борьба между государями и Римом за право «инвеституры», то есть за прерогативу назначения епископов. Если инвеститура оставалась в руках папы, король терял возможность управлять не только душами своих подданных, но и значительной частью своих владений. К тому же духовенство претендовало еще и на освобождение от налогов, поскольку оно само платило подать Риму, и требовало для себя права собирать с мирян десятину.
История почти всех западных христианских стран в XI веке свидетельствует об одном и том же явлении – борьбе монархов и пап за инвеституру. В большинстве случаев победа оставалась за папами: ведь они могли отлучать королей от церкви и освобождать их подданных от клятвы верности. Более того, папа мог наложить интердикт на целую страну, и в ней прекращалось отправление большинства церковных треб, за исключением крещения, конфирмации и покаяния; священники не совершали ни обычные богослужения, ни венчание новобрачных, ни даже похороны. Используя столь грозное оружие, Рим в XII веке подчинял себе самых неуступчивых государей и держал в благоговейном страхе самые беспокойные народы. Подобные чрезвычайные средства следует, конечно же, применять в чрезвычайных обстоятельствах, а папы стали прибегать к ним слишком часто, что и привело к ослаблению их действенности. В конце XII века за тридцать лет интердикту подвергались Шотландия, Франция и Англия. К тому же папы не удерживались от искушения объявлять Крестовые походы против неугодных им государей, а это привело к полному угасанию крестоносного духа.
Если бы Римская церковь просто боролась с государством, стараясь сохранить свое влияние на общество, она, возможно, и сохранила бы власть над всем христианским миром, но нравы духовенства подрывали авторитет пап. До XI века католические священники могли жениться; они были тесно связаны с народом, являлись его неотъемлемой частью. Григорий VII наложил на клириков обет безбрачия и таким образом оторвал их от тесного общения с мирянами, чтобы еще сильнее привязать к Риму. Между церковью и обществом возникла глубокая трещина. Церковь имела свои суды, юрисдикции которых подлежали не только священники, но и монахи, студенты, крестоносцы, вдовы, сироты и все беспомощные, равно как и дела о завещаниях, браках и клятвопреступлениях, не говоря уже о случаях колдовства, ереси и богохульства. Если у мирянина возникал конфликт со священником, ему приходилось обращаться в церковный суд. Неудивительно, что в христианском мире усиливалась вражда к священнослужителям.
