Текст книги "Клыкастый клан"
Автор книги: Гера Агеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
– Очнулся? – прохрипел Кавар, медленно вытягивая лезвие из тела несчастного.
Своего ответа за громким стоном коротковолосого я не расслышал. Я вообще больше ничего не услышал, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Согнулся в три погибели, пытаясь избавиться от слабости. Руки тряслись, а тошнота все не проходила. И как я собираюсь в таком состоянии Борьке помогать? Слабак...
– Антон! – голос Кавара прозвучал очень близко, заставив вздрогнуть.
Я поднял на него глаза, но наткнулся на красную полосу, что шлейфом тянулась вслед за мягко сползающем вниз по стене парне.
Меня сейчас вырвет. Твою ж мать! Никогда в жизни крови не боялся, но объясняйте это моему желудку сами!
– Антон!
– ЧТО?! – рявкнул так, что у самого уши заложило.
– Я помогу ему.
Меня хватило лишь на то, чтобы кивнуть в ответ и посмотреть с благодарностью. А крылатый уже развернулся и исчез в темноте, оставив меня наедине с тяжело дышащим парнем.
Когда тошнота немного отпустила, я стал его разглядывать, медленно, но верно приходя в ужас. Русые, покрытые грязью, волосы, большой черный камень в золотой оправе на лбу, голубые, широко распахнутые глаза, тонкая струйка крови, стекающая по подбородку... Ничего особенного, но возраст... Мальчишка был не старше пятнадцати лет! Маленький, худенький, истекающий кровью и что-то шепчущий. Я прислушался, но не смог ничего разобрать, одни шипящий и ничего более. И вот этот ребенок противостоял Кавару? В этого ребенка он хладнокровно воткнул меч?! Нет, я прекрасно понимаю, что выглядеть он может и на десять, имея в это время за плечами пять десятков лет, но все-таки... Он по их меркам младенцем должен быть. Как Кавар?.. Я не понимаю...
– Ter'lah...
– Что? – я подполз ближе, насколько позволяла стена, навис над парнем, опираясь на руки, и заглянул ему в лицо.
– Ter'lah... – повторил он, медленно моргая, – Giser isha fai... – мальчик зажмурился, сглатывая, а потом продолжил. – Faigish... Isha vi blassi osser... ras... – опять пауза, глаза все еще закрыты, веки дрожат. – Оsseras kiminni...[3]3
Ter'lah, giser isha faigish. Isha vi blassi visha osseras kiminni – Господин, я слишком слаб. Я не могу сейчас защитить вас.
[Закрыть]
– Что? – я очень хотел понять его, хотел даже помочь, но все эти звуки никак не хотели складываться в понятные мне слова.
И тут он резко открыл глаза и схватил меня за руку. Просто протянул руку сквозь уже ставшую ненавистной стену и схватил меня за запястье. От неожиданности я отпрянул, но захват был настолько сильным, что меня по инерции вернуло обратно и, не удержав равновесия, я упал лицом в траву, чувствуя, как от подобных манипуляций вновь становится дурно.
– Как ты это сделал? – слабо просипел я, поднимая голову, на большее меня не хватило.
– Поделись... со... мной... – коверкая слова, проговорил он и еще сильнее сдавил запястье.
Я вновь попытался вырвать руку, но ничего кроме черных кругов перед глазами не добился. Вновь накатила неимоверная слабость, в ушах зазвенело, а дыхание перехватило от неожиданного спазма в желудке. Возникло ощущение, что кто-то пытается вывернуть его наизнанку и делает это с помощью утыканных иглами перчаток. Я тихо и протяжно застонал, зажмуриваясь и опуская голову на прохладную землю. Неожиданно почувствовал, что рука, в которую вцепился чудо-парень, подозрительно немеет, и покалывание все выше и выше, уже добралось до локтя.
– Эй! – я поднял голову и посмотрел на свою руку. Ничего подозрительного, кроме вцепившихся в нее пальцев. Но вот когда я перевел взгляд на самого парня... Нет, светящиеся голубым глаза меня уже давно не удивляют, и даже то, что у мальчика радужка теперь занимает весь глаз, тоже не вызвало удивления. Хотя челюсть у меня все же неприлично отвисла. А все потому, что рана у него на груди, та, которую оставил Смотритель, сейчас сияла ровным белым светом. И в этом свете было видно все до мельчайших подробностей. И разрезанные мышцы, и струящуюся кровь, и срастающиеся края пореза. Рана просто напросто заживала у меня на глазах, в ускоренном темпе стягивались волокна мышц и прекращалось кровотечение. Еще пара секунд и там, где только что была глубокая рана, остался только лишь тонкий розовый шрам на бледной коже. Сияние исчезло вместе с онемением в руке. Конечно же, до меня дошло, что меня только что использовали в качестве аккумулятора. И, конечно же, это вызвало и растерянность, и гнев, и даже страх, но у меня не получилось даже слабо возмутиться. Из организма будто разом выкачали всю энергию, оставив опустошенным и невероятно слабым. Я так и остался лежать, уткнувшись лицом в мокрую траву, не в силах даже перевернуться на спину. А ведь этот паразит только что спокойно протянул руку сквозь стену, выставленную вокруг меня. А это означает, что либо он обладает большой силой и неординарными способностями, либо стена теряет свою прочность. А если так... бли-ин, и надо же именно сейчас так глупо свалиться без сил. И эта тварь мелкая! А я его еще жалел... Жаль Кавар его не добил! Такое упущение! Твою мать, что ж я идиот такой?! Мало того, что сам подставился, так еще и...
Собравшись с силами, все же поднял голову и попытался оглядеться. Парня рядом уже не было, он стоял чуть в стороне, спиной ко мне и сосредоточенно рисовал в воздухе какие-то знаки правой рукой, в левой у него был зажат длинный меч. Я пригляделся и заметил, что все его пасы направлены в одну сторону. В темноту, где, судя по звукам, проходила не шуточная схватка.
– Кавар... – прохрипел я. Если эта тварь их хоть пальцем тронет... Если... Что если? Что я ему сделать могу? Помереть самостоятельно и не доставлять проблем?
– Кавар, твою мать! – отлично, хоть голос вернулся, и то хорошо.
Только вот Кавар не отвечал, а русоволосая скотина неожиданно прекратила размахивать руками и с огромной скоростью ринулась туда, откуда доносились звуки борьбы.
– Кавар! – загорланил я, чтобы хоть как то предупредить их о нападении. – Твою мать... крылатый... эта тварь... живая... Кавар!
Но ответа так и не последовало. Парень мелькнул в темноте и исчез. А до меня донеслись странные звуки, похожие на звон металла. Значит, Кавар все же успел отреагировать. Значит, малолетний паразит отвлек его внимание на себя. Значит, крылатый Борьке помочь не сможет. Значит, помочь должен я... Но как? От напряженного вглядывания в темноту у меня заболели глаза и окружающее пространство поплыло. Прошло несколько минут, прежде чем я смог придти в себя и, преодолевая слабость, сесть.
Сел, огляделся, прислушался. Ничего, кроме раздваивающихся деревьев и звона в ушах. Попытка подняться на ноги, как ни странно, увенчалась успехом. Я продержался на ногах целую секунду, а потом вновь свалился на колени, пережидая новый приступ тошноты.
Начинаю себя ненавидеть!
Идиот! Подумаешь, головой он стукнулся. Да она вообще когда-нибудь нормально функционировала?! Не время сейчас расклеиваться! Не время!
Плюнув на стук в висках и кульбиты желудка, начал повторное ощупывание стены. Если этот русоволосый уникум сумел легко протянуть сквозь нее руку, значит и у меня получится, нужно только понять, как. Через некоторое время стало понятно, что этот секрет мальчишка унес с собой: стена все так же прогибалась от прикосновений и, вообще, находилась в крайне эластичном состоянии, но пропускать сквозь себя отказывалась категорически.
– Чтоб тебя *** и *** в *** через ***!!! – ору, сам от себя не ожидал такой экспрессии, и откуда столько сил взялось?
Несколько минут я потратил на то, чтобы на четвереньках обползти по периметру всю стену вокруг, постоянно останавливаясь и пережидая приступы тошноты. Все это время я внимательно прислушивался к происходящему вокруг: медведь, свалившийся поблизости, так и остался лежать, лишь хриплыми стонами напоминая, что все еще жив, Кавар, судя по звону металла, наверняка показывал мастер-класс владения оружием малолетнему сопляку, а вот Борька... Рычание, скулеж и звуки борьбы огромных животных рассказывали о многом, но не давали понять, кто именно проигрывает в этой схватке.
Когда я уже завершал почетный марш на коленях и практически вернулся к точке отправления, ситуация неожиданно изменилась. Все происходило так быстро, что я едва успевал воспринимать события.
Раз. С диким криком на поляне, аккурат перед сияющим порталом, появляется русоволосый парень. Взмах рукой, какие-то непонятные слова и в его ладони загорается маленький лиловый шарик. Мгновение, резкий разворот, пас рукой и шар летит в сторону портала, чтобы еще через мгновение быть сбитым в сторону таким же шаром, только красного цвета. Мое внимание привлекло падающее дерево, в которое и врезалась эта лилово-красная смесь, поэтому я не заметил, как появился Кавар, хотя и понял, что именно он сбил лиловое заклинание русоволосого вредителя.
Два. Кавар распускает крылья и взлетает, правда не высоко – мешают кроны деревьев – но достаточно для того, чтобы дезориентировать противника и плавно опустившись у него за спиной, одним хитрым ударом свалить на землю, для верности прижав к шее скрещенные мечи. Мальчишка только лишь дернулся, пытаясь поднять голову (ага, бедный, видимо неудобно личиком в землю упираться) и сразу же получил неглубокую царапину, которая, однако, начала кровоточить.
Три. Смотритель поднимает голову и переводит взгляд куда-то в темноту. Я тоже смотрю туда, только ничего не вижу. Некоторое время ничего не происходит, напряженная тишина нарушается лишь едва слышной из темноты возней. А потом Кавар резко оборачивается, и через секунду оказывается возле меня, оставив русоволосого лежать на земле. Я даже вякнуть не успел, как крылатый вырос в метре от меня, будто из-под земли и уставился куда-то мне за спину. Я было хотел обернуться и посмотреть, что же его так заинтересовало, раз он честно добытого пленного бросил, но мое внимание привлекло явное оживление в той части поляны, где по идее находились волки. Видеть я так ничего и не видел, но звуки говорили сами за себя: громкое рычание, внезапный, заставивший вздрогнуть, рев, переходящий в скулеж, а потом и вовсе в человеческий крик. Кавар тоже услышал его, чуть заметно повернув голову, но с места не сдвинулся, даже когда крик резко оборвался.
Я замер, чувствуя, как холодеет все внутри, а потом резко рванулся вперед, забыв и про слабость и про стену впереди. Я узнал этот голос.
Глава 15
– Борька!!! Борь!!! – стена, естественно, не поддалась, и я заколотил по ней кулаками, пытаясь если не разбить, то хотя бы ослабить. – Борь, отзовись, твою мать! Бо!!! Идиот рыжий, не пугай меня! Борь!
Голос быстро сорвался и вскоре я продолжал звать его уже хриплым шепотом, чувствуя, как саднит горло и кровь все сильнее стучит в висках, будто пытается пробиться наружу. И я тоже пытался. Не знаю, куда делась вся слабость и головокружение, но сил у меня прибавилось однозначно, чем я и пользовался, раз за разом кидаясь на невидимую стену и продолжая звать. Борька не отвечал. Вокруг вообще никто не шевелился и не подавал признаков жизни. Ни Кавар, все также стоящий рядом, ни все еще лежащий на земле русоволосый парень, ни волки, находящиеся где-то в темноте. Тишина нарушалась лишь моим охрипшим голосом. А потом, когда я уже практически потерялся в пространстве, видя перед собой лишь темные круги, все изменилось. Мальчишка медленно и даже лениво поднялся с земли, отряхнулся и, сделав шаг, поднял свой меч, крепко зажав его в руке, а после, посмотрев на крылатого, тихо хмыкнул. Кавар тут же развернулся на сто восемьдесят градусов и с каким-то хищным прищуром посмотрел на него, а потом внезапно в одно мгновение оказался прямо возле меня, положив руку на плечо и тихо прошептав:
– Он жив, не беспокойся.
Вот это и подействовало на меня, будто ведро ледяной воды. С тихим шипением я вскочил на ноги, сбрасывая с плеча руку крылатого, и, забив на заинтересованный взгляд малолетнего, заорал:
– Мразь! Ты тварь проклятая! Не беспокоиться?! Как я могу не беспокоиться? Что за хрень ты вокруг выставил? Зачем?! Зачем, я тебя спрашиваю?! Жив?! Жив?! А почему тогда он кричал? Что с ним? А? Почему он молчит?! Что вообще происходит? Почему у меня вместо головы гудящая бочка?! Почему я даже пошевелиться толком не могу, без того, чтобы в обморок не свалиться? Как ребенок, как жалкий сопляк! А он там! ТАМ! Один! Раненный? Убитый? ОДИН!!! А я... не беспокойся... не беспокойся?!!
Я бы, наверное, так и кричал на него, не ощущая ничего, кроме бессильной злобы и детского желания разреветься, если бы вдруг не получил в лицо. Пощечина обожгла щеку и резко вывела меня из истерики. Упав обратно на колени, я только теперь почувствовал невероятно сильное жжение в руке, которое с большой скоростью распространялось вверх, к плечу, а еще... энергию. Много, очень много энергии, будто в меня атомный реактор поставили и включили его на полную мощность. Переводя взгляд на горящую правую руку, я уже знал, что увижу черную чешуйчатую броню, покрывающую руку от локтя до кончиков пальцев, и когти. Огромные, даже на вид очень острые, черные когти. Не ошибся. И я даже знаю, откуда взялось столько энергии, и почему так хочется шипеть и убивать, и почему темнота вдруг рассеялась, будто ночь превратилась в сумерки. Кавар это тоже понял, поэтому я не удивился, когда он неожиданно схватил меня за плечи и поднял, прижимая спиной к себе так, что я даже чувствовал его сердцебиение. Громкий шепот ожег ухо:
– Если ты сейчас не успокоишься, никогда больше его не увидишь! Ты выбрасываешь слишком много Второй энергии! Стоит им только понять, кто ты такой, и они резко потеряют интерес и к твоему другу, и ко мне. Ты догадываешься, чем нам грозит такое безразличие?
– Если с ним что-то...
– Он ранен! Я чувствую его боль. И, поверь мне, ничем сейчас помочь не могу. А ты лишь мешаешь, так легко открываясь для чтения!
– Сделай что-нибудь! – взмолился я, медленно успокаиваясь. Кровь все также стучала в висках, грозя пробить череп нафиг, а рука продолжала гореть, но способность трезво мыслить все же вернулась.
Действительно, если кто и виноват в том, что происходит, то никак не Кавар. Он-то как раз и пытался объяснить нам, что нужно спешить и не испытывать судьбу. И если бы я его послушался...
– Я не могу ему помочь сейчас. И вряд ли буду. Прости, но твоя безопасность сейчас важнее.
– Что?! – резко севшим голосом просипел я. – Ты с ума сошел? Помоги ему! Или пусти... – тут я начал вырываться, царапая руки крылатого когтями, прекрасно при этом понимая, что никогда не освобожусь, если Смотритель этого не захочет. – Отпусти! Я должен... Пусти!
– Ты не можешь помочь ему! Только сделаешь хуже! Успокойся! Сейчас же!
– Я приказываю...
– Не поможет, Антон. Сейчас моей задачей является обеспечение твоей безопасности. Твои приказы не действуют.
– Прошу... Кавар... Я... – тихий смешок над ухом вновь вызвал вспышку ярости. – Мразь! Если ты сейчас же меня не отпустишь...
– Что ты... сделаешь... мальчик?
Я поднял взгляд и во все глаза уставился на говорившего.
Русоволосая мраз-с-сь... Малолетка побитая! Хлюпик... Он еще и улыбается?! Убью-ю-ю!!!
– Антон! – Кавар сжал объятия, практически ломая мне ребра, но мне уже было наплевать на все. Дернувшись изо всех сил, добился-таки свободы, но не рассчитал и по инерции пролетел вперед, остановившись лишь, когда впечатался в стену. Я медленно сполз вниз, ощущая какую-то нереальную слабость, от которой ноги просто отказали, а малолетний ублюдок начал смеяться. Тихо так, улыбаясь все шире и шире.
– Заткнись! – рявкнул я, пытаясь подняться, – отвали! – это уже подоспевшему на помощь крылатому. – Я не нуждаюсь в твоей помощи!
– Ты так слаб, мальчик! – в притворном удивлении воскликнул русоволосый. Мое грозное рычание на него не произвело совершенно никакого впечатления, зато завелся Кавар, со страшными глазами уставившись на меня.
– Он пил тебя?!
– Ч... чего?
– Иллова Дюжина, Антон, но как?!
– Отвали! – зло огрызнулся я, все же поднимаясь на ноги. – А ты, малолетка недобитая, закрой рот, пока я еще себя контролирую.
– Антон! – восклицание Кавара потонуло в звонком смехе парня и моем глухом рычании.
Да что вообще происходит?! Долго еще мы будем препираться? У меня нет времени на выяснение отношений... Нет!
– Кавар, либо ты сам убираешь эту прозрачную фигню, либо мне поможет он! – кивок в сторону русоволосого. – Я уверен, что он не откажется узнать парочку секретов. Так ведь?
Одной улыбки достаточно для того, чтобы понять, что не откажется. И я уже готов был отпраздновать победу, когда возникшую тишину неожиданно нарушил тихий, смеющийся голос Кристофа:
– Твой маг оказывается совсем не маг, да Никавэсур?
Напряглись все. Даже русоволосый мальчишка застыл бледной статуей, смотря лишь в темноту, откуда доносился голос. А я почувствовал, как холодные металлические ниточки поползли от локтя выше к плечу, а оттуда дальше к шее и груди. Осознать, что происходит, я не успел, на освещенной части поляны внезапно кто-то появился, буквально вылетев из темноты и упав на землю. Я зажмурился, мысленно убеждая себя в том, что ошибся. Мне просто показалось, вокруг слишком темно и плохо видно... мне привиделось... только привиделось. Подумаешь, обнаженное окровавленное тело... Это не Борька... Это не может быть он...
– Что же ты молчишь? Кто он? Метаморфор? Очередной потомок Кшалту? Кто?
Кристоф все говорил и говорил, а я боялся открыть глаза и увидеть подтверждение своему страху. Но стоило только услышать тихий стон, как глаза сами распахнулись, и я встретился с расфокусированным взглядом друга.
– Борька... – проговорил я одними губами.
– Уводи его! – захрипел он в ответ, обращаясь к стоящему сзади Кавару.
– Что?! Я не уйду! – получилось не слишком убедительно – я все еще не мог поверить в то, что лежащий на земле обнаженный человек в широком ошейнике – мой друг.
Разорванные в клочья мышцы ноги, оголенные, торчащие из-под кожи ребра, вывернутое под неестественным углом запястье, залитое кровью лицо... Что эта тварь сделала с ним?!
– Браво, Никавэсур! Я поражаюсь твоей способности находить самые любопытные экземпляры! – Кристоф неспешно вышел на поляну, остановившись возле Борьки. – Сильный воин, но слишком горячий. Я изрядно измотался, пока надел на него ошейник. Но надел. Я же сказал, что он уйдет со мной.
– Что тебе нужно?
– Мне? О, я уже получил все, что мне нужно. Не волнуйся, твой мальчишка мне не нужен. Я просто хочу узнать, кто он. Хотя можешь не отвечать, я думаю, что мне в этом вопросе поможет его друг.
– Не думаю.
– Да? Что ж, посмотрим.
Разговор видимо продолжался, так как я продолжал слышать насмешливый голос Кристофа и напряженный Кавара, но уже не понимал ничего из того, о чем они говорили. Шум крови в ушах нарастал, мешая разбирать слова, да и, честно говоря, мне было наплевать на них. Мне вообще было наплевать на все вокруг. И на холодные нити, которые, будто распространясь через кровь, опутывали тело, и на с каждой секундой все более громкий и быстрый стук сердца, и на насмешливый взгляд русоволосого парня. Сейчас, вглядываясь в залитое кровью лицо друга, я думал только о том, что мог бы избежать всего этого, если бы не детское желание перечить Кавару. Если бы не пошел на поводу у собственной глупости и прислушался к советам, если бы подчинился... если бы...
– Уходи... – хриплый шепот друга неестественно громко ворвался в мозг, возвращая к реальности.
– Я не уйду без тебя! – Боже, ну почему так жалко звучит собственная злость?
Да потому что и злости нет. Нет ничего, кроме страха. Мучительного, липкого страха, разливающегося по венам. А я должен, должен злиться! На себя, на Кавара, я должен ненавидеть всю эту клыкастую шайку, я должен злиться на Борьку за глупое геройство. Он ведь неправ, я не могу бросить его! Так почему же он просит об этом? Почему я не могу злиться на него за эту просьбу?
Потому, то он прав...
Да ни фига подобного! Он ошибается! Его просто по голове сильно огрели! Он ничего не понимает из того, что говорит! Ошибается! Я все равно не уйду без него!
– Уйдешь. А вам хватит болтать! – Борька неожиданно дернулся и со стоном поднялся на локтях. – Ты не получал приказа на него!
– Не получал. – Кристоф едва заметно улыбнулся и наклонился к Бо, – ох, Никавэсур, до чего же смышленые перевертыши пошли! Я заберу лишь тебя, сынок.
– А не пошел бы ты... – друг дернулся еще раз и болезненно зашипел, падая обратно на землю.
– О, не старайся. Ошейник не позволит тебе сменить ипостась.
– Сволочь...
– Прошу... помоги ему... – я с трудом узнал свой голос в тихом шепоте.
– Не могу. Поздно. – Мне показалось, или в холодном голосе Кавара послышались нотки сожаления?
– Борь...
– ***! Что встал? Тормоз пернатый, хватай его и вали отсюда!
– О, небо! Что я слышу?! Какую ты им дал волю! О чем ты думал, Никавэсур?
– Уж точно не о хвостатом идиоте, который без помощи раба не может спрятать свою голову! Кавар, за ними стоит женщина. Запомни! – слышать громкий смех из уст истекающего кровью Борьки было, мягко говоря, жутко.
Я зажмурился, пытаясь вникнуть в ситуацию. Итак, что мы имеем? Я с трудом держу сознание на плаву, Борька ранен, несет какой-то бред про восьмилапую женщину и у него явно истерика, Кавар застыл столбом за моей спиной и говорит, что помочь ему ничем не может, русоволосый малец продолжает самозабвенно улыбаться, а Кристоф уже в сотый раз меняет цвет лица с бледного на красный и обратно. Видимо, никак определиться не может, пугаться или злиться! Кхех... и почему так хочется поддержать Борьку и заржать в голос?
– Ты-ы... – донеслось до меня шипение Кристофа. – Ослушался!
О, это надо было видеть! Русоволосый мгновенно вырос в моих глазах, сумев из просто бледного сделаться кипельно белым. А уж округлившиеся в ужасе глаза... Мое самолюбие злорадствовало, понимая, что мальчишка нарвался на гнев хозяина и сейчас получит за все с лихвой!
Стоп. Хозяина? До меня только дошло... Парень лишь раб? Раб?! Но... убейте меня, но я готов поклясться, что он получает удовольствие от происходящего! Какой он после этого раб? Он полноправный соучастник!
– Ter'lah, isha bjuf malid! Isha bjuf giser faigishy. Isha vi blassir visha lo'ora kiminni![4]4
Ter'lah, isha bjuf malid! Isha bjuf giser faigishy. Isha vi blassir visha lo'ora kiminni! – Господин, я был ранен! Я был слишком слаб. Я не мог тогда защитить вас!
[Закрыть]
– Не заводись, папаша! – хохотнул Борька, поморщившись. – Ребенка поцарапали! А ты на него орешь!
– Заткнись! – рявкнул Кристоф. Похоже, Борька его конкретно достал, раз уж он так откровенно бесится.
Мне бы тоже побеситься, хотя бы порычать от злости, а почему-то только смеяться и хочется. Громко, не останавливаясь, так чтоб сорвались связки и свело мышцы живота! Боже... что со мной?
– Я получил, что хотел, Никавэсур. Можешь считать, что я сегодня добрый, но ты можешь уходить. И я даже разрешу забрать мальчика.
– Я уйду. Но вернусь. И тогда он уйдет со мной.
– Да-да, Кава, с тобой, с тобой. Не сомневайся. Только сейчас не тормози, а? Бери его, и валите отсюда!
Покой и вечная память моим умственным способностям, потому как я понял, что происходит только, когда крылатый под измученным взглядом Бо приблизился ко мне и положил руку на плечо. И тут меня понесло. Я дернулся, стряхивая руку Кавара, и рванул к стене, намереваясь либо снести ее, либо расплющить себе череп. Естественно, ничего у меня не получилось. Хотя результат был достаточно близок ко второму варианту.
– Идиот. – Констатировал Борька, наблюдая, как я сползаю вниз, охватывая звенящий череп руками.
– Я идиот?! Я?!! Ублюдок! *** лохматая! Я не уйду без тебя! Ты меня понял? Не уйду! Собака мутированная! Чтоб ты провалился! Что б тебя блохи заели! Мразь! Что ты лыбишься?! Что?! Тебе смешно? ***! Конечно, смешно! Когда такой шикарный ошейник, да бесплатно! Что б ты... Тварь... Я не уйду... Не уйду...
– Ларк... нормально все будет. Ты меня слышишь? Придурок, на меня посмотри! Я сказал, что все будет хорошо. Уходи.
– Нет!
– Ну же, Никавэсур. – Насмешливо протянул Кристоф, – портал уже давно открыт.
– Закрой пасть! ***! Я сказал, что не уйду без него!
– ***! Кавар, что ты его слушаешь! Хватай за шкирку и все!
– Убью!!! Сволочь! Я не уйду!
– Мальчик мой, если тебе так не хочется уходить, можешь остаться. Я с удовольствием приму тебя в нашу компанию. – Он издевается? Нет, точно издевается. И Борька тоже... Ведь он не серьезно. Он ведь не хочет, чтоб я бросил его тут одного, израненного, в ошейнике, среди этих тварей...
***
Антон вырывался и кричал. То, что он уже давно сорвал голос, его не останавливало, и он продолжал хрипло и едва слышно проклинать всех вокруг, царапая Смотрителю руки так и не втянувшимися когтями.
Кавару было тяжело. Но не от того, что брыкающийся мальчишка так много весил, а от того, что он уходил, оставляя за спиной второго, такого же молодого и беззащитного, раненного, едва дышащего в мерзком ошейнике контроля, глупого и безрассудного, слепого в своем желании защитить друга... И главное, что ему удалось. Антон остался цел и практически невредим, в то время, как самому Борису еще предстоит испытать на себе все методы ментального и физического подчинения. Ему удалось защитить, а сам Кавар облажался. Самоуверенность его подвела.
Подумать только, он ничего не смог сделать! Повелся на иллюзию Н'кхала, не рассчитал силы и остался в дураках, подставив невинного мальчишку под клыки Кристофа. Идиот. Зато Борис превзошел все ожидания. Мало того, что неплохо измотал Кристофа физически, он еще и успел воспользоваться временной брешью в его защите, чтобы покопаться в недрах сознания. Как необученный птенец четырех дней от роду умудрился пробиться сквозь двойные щиты опытного противника, оставшись при этом незамеченным, Кавар не понимал. Однако он был рад тому, что Борис оказался таким способным. Рад и очень горд. Но в тоже время его сжигали стыд за свою беспомощность и чувство вины перед доверившимися ему мальчиками.
По сути, он единственный, кто виноват в произошедшем. Размяк, позволив детям помыкать собой, расслабился, уверенный в своих силах. И ошибся. Хотя должен был быть предельно собранным, особенно после того, как обнаружил присутствие отряда ищеек в городе. Именно тогда стоило схватить мальчишек за шкирки и пошвырять в портал! А он...
О, небо! Его провел какой-то раб, повесил приманку в виде иллюзии, а он повелся на нее, бросив все, чтобы защитить Носителя. Конечно, можно было бы оправдаться инстинктами: Кавар не мог противостоять необходимости защищать именно Антона в ущерб остальному, ведь клятва, данная при вступлении в род Смотрителей, работала безупречно. Однако он сумел обойти ее, когда, понимая всю опасность, все же согласился задержаться на Земле. К тому же, ему уже давно не сорок лет и никакие инстинкты не должны были влиять на его способность трезво мыслить. Так что, как ни крути, а виноват во всем был именно он. И теперь, делая первый шаг в портал под насмешливым взглядом Кристофа, он оставлял за собой полуживого мальчишку, который несмотря ни на что легко улыбался. Оставлял, чтобы вернуться. Да, Кавар никогда бы не ушел, если бы не был уверен в том, что сумеет вернуть Бориса, но чувство вины все равно поглощало его с головой. И не столько перед Борисом, сколько перед Антоном, который как ни старался, помочь ничем не мог. И, наверняка, винил во всем себя.
– Ненавижу... – сипло выдохнул Носитель, впиваясь взглядом в ухмыляющегося друга.
– Я тоже буду скучать!
Кавар выругался сквозь зубы, крепче перехватив Антона поперек груди. Напоминать ему о том, что нежелательно дышать в Пустоте, он даже не пытался, прекрасно понимая состояние парня. Тот продолжал вырываться и кричать, что не бросит друга, но постепенно силы покидали его. К тому моменту, когда Смотритель полностью вошел с ним в портал, он полностью затих, обмякнув в руках крылатого, но так и не успокоился, иначе бы броня давно уже исчезла бы, вместо того, чтобы распространяться дальше по телу. В таком состоянии Антон был как никогда близок к прохождению инициации, и это категорически не нравилось Кавару. Поэтому он поспешил активировать выход и направился к нему.
***
Он остался. Один. Раненный. С удавкой на шее. С улыбкой на лице. А я...
Кавар легко выпрыгнул из портала и опустил меня на землю. Оставшись без опоры, я обессилено свалился на землю. Сбившееся еще в портале дыхание никак не хотело возвращаться в норму. Я быстро понял, почему в так называемой Пустоте не следует дышать: тот синий туман, который заполнял портал на этот раз, был густым не только на вид, но и на... вкус. Приторно сладкий запах оседал на языке каким-то странным медово-мятным вкусом, и уже после пары вздохов я почувствовал, как эта мята обжигает легкие. Заставить себя не дышать я не смог, да и, честно говоря, мне было не до соблюдения безопасности. Меня мягко накрыла апатия. Эмоций внутри не осталось. Они словно ушли вместе с энергией в тот момент, когда наглый раб присосался ко мне. Незаметно вернувшаяся слабость прочно захватила тело, не позволяя даже вздохнуть глубже, что тоже не способствовало выравниванию дыхания.
Я кое-как поднялся на локтях, продолжая часто дышать, и сжал кулаки, пытаясь прогнать из тела слабость. Только сейчас заметил, что броня покрывает уже обе руки. Насколько высоко мешала разглядеть изрядно испачкавшаяся куртка, но жжение я ощущал уже у самого основания шеи. Я продолжал сжимать и разжимать пальцы, уставившись невидящим взглядом в землю под ногами, когда вдруг в нос ударил резкий металлический запах. Вдохнул чуть глубже, пытаясь понять, что же меня так удивило в этом запахе, а потом почувствовал липкую влагу на пальцах.
Черт! Я и забыл, что когти до сих пор не исчезли!
Разглядывание сквозных дырок в ладонях почему-то развеселило. Это надо же так отключиться, чтобы не чувствовать, как собственными когтями ладони насквозь пробиваю! Ха. Зато дискомфорт от липкой крови я заметил враз!
Хохотнув, принялся опять сжимать и разжимать пальцы, на этот раз стараясь не пораниться. Странная броня. Внешне похожа на змеиную кожу, только текстура более рельефная, да и звенья больше. Могу поспорить, что пробить ее не так легко. Странные раны. Заживают прямо на глазах. Как там Борька говорил? На мне все, как на собаке? Кхех... Не думал, что у меня регенерация на том же уровне. Странные мысли. Странные эмоции. Нет ни злости, ни страха, ни боли... ничего, кроме желания лечь и уснуть, чтобы потом проснуться в собственной постели с пониманием, что все это только лишь затянувшийся кошмар... Черт возьми, да я согласен даже на пробуждение в смирительной рубашке, лишь бы...
