Текст книги "Холодный мир (СИ)"

Автор книги: Георгий Протопопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Руоль почувствовал некую неловкость, вспомнив своих собственных духов, которых Дамин однажды назвал «детскими наваждениями».

Бывали у них и другие беседы. Как-то Руоль спросил:

–Что было раньше? Что было много лет, зим назад? – он обвел рукой большой сумрачный зал Архива. – Здесь собраны книги, летописи разных лет. Много поколений, несколько сотен лет, множество жизней, все года здесь, они находятся здесь. Но скажи мне, было ли что-нибудь до самой ранней записи в архивах? Я не нашел даже упоминаний о том, как и когда была основана Средняя, за исключением смутных и противоречивых легенд. А ведь она, надо думать, когда-то людьми была основана? Или как? Почему об этом не написано? Или это было настолько давно… но, значит, могло ведь что-то быть и до архивов?

Служитель посмотрел на Руоля серьезным взглядом и долго не отвечал.

–Что-то было, – произнес он наконец. – Должно было что-то быть. Когда-то, я полагаю, были свои архивы… для тех времен. И они не сохранились. Нам остались только легенды. Но они прежде всего говорят о сотворении человека, которое, судя по ним, произошло не в таком уж сказочно далеком прошлом. Мы же думаем, что человечество намного старше самых древних легенд, и тому находятся доказательства.

–Недавно, – сказал Руоль, – ходили слухи, что где-то далеко в горах рудокопы наткнулись на пещеру, а там…

–Нечто вроде старого города, – кивнул Дамин. – Да. Наши братья отправились туда. Мы ищем потерянное. В том числе и свое прошлое. Быть может, это главное. Узнав прошлое, можно смело смотреть в будущее. Когда-нибудь, возможно, мы узнаем правду.

–А не страшно? Говорили, люди пропадали в тех пещерах.

–Страх не должен останавливать. Если там и вправду есть город или хоть что-то, нам нужно это увидеть. Даже руины о многом могут рассказать, – он посмотрел на Руоля. – Что ты хочешь спросить?

Руоль морщил лоб, пытаясь выстроить трудный вопрос.

–Что же такое случилось в давние времена, что люди почти напрочь забыли, потеряли свое прошлое?

Дамин хмыкнул.

–Хороший вопрос. Действительно, что? Никто не даст ответа. Даже Бог молчит. Ведь Он-Всезнающий, Всепонимающий-пожелает, и так бывает. Возможно, Он захотел, чтобы мы забыли? Возможно, так бывает всегда, нам просто не с чем сравнивать. Но Бог создал человека существом противоречивым и находящимся в вечном поиске. И всегда находятся люди, которые хотят помнить и знать. Я думаю, в этом Его воля. Ничто не уходит просто так, кто-то всегда узнает правду… и взваливает на себя это бремя. Иначе люди будут жить бездумно. Он мудр. Пусть большинство забывает, пусть начинает этот путь сначала, и пусть немногие все-таки помнят.

–И немногие помнят?

–Пока я с такими не встречался. Может быть, когда-нибудь кто-то вспомнит. Или нет. В обоих случаях Создатель будет прав. Но посмотри вокруг. У нас уже есть своя история, которую мы действительно знаем, и успела даже порядком запылиться. Почти четыре сотни лет. Ну а остальное, конечно, – седые легенды и мифы. А за ними, еще дальше-тьма. Словно бы и не было ничего, словно бы мир и вправду еще не был сотворен. Но все говорит о том, что было что-то там, куда даже легенды боятся заглядывать. У вас… у твоего народа есть свои легенды, и мне твои истории всегда интересны. Там может находиться какая-то часть ответа. Ты знаешь, я даже записываю кое-что. Это ведь… тоже в своем роде история.

Дамин всегда будто бы вырастал, произнося свои речи, становился внушительнее, а его слабые стариковские глаза разгорались, и голос сильнее звучал в сумрачном и пустом зале. Порой эта страсть прорывалась в нем так явно, что в какой-то мере заражала и Руоля.

Уже после отбытия Пресветлого князя Савоша Луа в свой печально знаменитый поход Руоль впервые увидел Дамина за пределами архивов, когда тот пригласил его в Обитель Слышавших. Вся Средняя, казалось, замерла в каком-то тревожном ожидании, и Руоль был рад немного развеяться, тем более, такое приглашение было само по себе почетно. По такому случаю он отложил все дела (в том числе отменил одно и без того уже редких свиданий с Рашей Мивой Вилах), сел на коня и поехал вместе со служителем по узкой горной тропе в ветреный, пасмурный день поздней осени. В нынешние времена не строили храмов, и верующие молились кто где пожелает. Но были уединенные монастыри, где истинно верующие братья и сестры отрешались от всего мирского. Были святые места. И были Обители, где собирались, изучались и приумножались новые и забытые древние знания. Архив Средней тоже был в своем роде местом священным и неприкосновенным, но хранились там исключительно тексты вплоть до современных газет и в основном, если говорить о самых старых и редких из них, это были лишь копии. Все самое ценное, и не только книги, находилось в местах подобных Обители, куда Руоль нынче держал путь и куда можно было войти далеко не каждому.

Обитель расположилась в горах над Средней, там, где долина смыкалась у реки. Окруженная скалами, она была незаметна почти со всех сторон. Узкая дорога карабкалась из долины через ущелье, и небольшой ручей падал мимо в Звонкую. Руоль был здесь впервые. Сама Обитель имела невзрачный, неказистый вид, сложенная из грубых серых камней, с высокой, но такой же грубой стеной, перекрывающей единственную дорогу по ущелью. Не сравнить с величественными строениями в центре Средней. Изначально, как поведал Дамин, это была одна из старых, возможно, сторожевых крепостей, и только потом здесь стала Обитель, а место сие обрело святость. Дамин рассказал о том, что во времена, когда подошел близко к Средней Зверь Улемданар со своей разношерстной армией, Обитель доказала, что святость ее является не меньшей защитой, чем ее стены.

Конечно, Улемданару не удалось войти в долину Средней, а решающая битва произошла на самом подходе, и все же много всякого лихого сброда шастало в ту пору по всем окрестным горам и немало горных деревушек пожгли и разграбили, но на Обитель никто даже не покусился. Хотелось бы думать, что не только внушительный вид стен остановил бандитов. Ведь простой народ чтит святые места. Ну или, по крайней мере, относится к ним с известным страхом.

Руоль с большим вниманием выслушал рассказ о мятежном Улемданаре Шите. Он обозревал окрестности новым взглядом, пытаясь представить, как все это было, испытывая некую смутную почти что грусть.

А тем временем они подъехали к воротам, и, по сигналу Дамина, те открылись перед ними. Руоль увидел внутренний двор, который его не впечатлил-обычный двор: много строений типа сараев и прочего, но много и пустого пространства-пыльная площадь, нечто вроде лужаек с мрачноватыми кустиками у стен. Серовато все. Не впечатлен был Руоль и поднимаясь по древним ступеням в саму крепость. Место подействовало на него угнетающе, священным же благоговением верующего или хотя бы суеверным ужасом он не преисполнился. Одно его все же впечатлило. Здесь была тишина. Правда, относительная; к примеру, в одной из построек кто-то колотил время от времени железом по железу, и из трубы вырывался яростный дым. Но, если сравнивать со Средней, это был пустяк, и удары молота нисколько не мешали Руолю почувствовать тишину, каковой в дороге, беседуя с Дамином и трясясь в седле, он так и не насладился. Еще Руоль услышал, как протяжно шумит ветер-здесь он звучал совершенно по-особенному. На какие-то мгновения Руоль задержался, прежде чем войти со служителем в святую Обитель.

А внутри… Руоль сперва опять не впечатлился, хотя изнутри Обитель выглядела покрасивее, поуютней, чем снаружи-контраст действительно был интересен, – и внутреннее убранство, озаренное яркими светильниками в самом деле могло поражать, во всяком случае производить немалое впечатление, но Руоль уже навидался много не менее и даже более великолепных интерьеров, каковых в Средней-городе городов-хватало. Наверное, Обитель и не стремилась потрясать роскошеством и вычурностью, все здесь было простым, но вместе с тем чувствовался тонкий стиль, который был светел и бесхитростно красив. И каждый угол, каждая дверь были на своих местах, именно на своих местах, и даже то, как были расположены столы, светильники и все остальное-все было уместно, во всем был смысл. Руоль оценил это, преисполнившись теплотой, покоем и легкостью. Впрочем, он и изначально не был равнодушным, просто внутренне уже приготовился к различным чудесам и настроился на тот лад, что не будет ходить дурак дураком с разинутым ртом, как в те времена, когда знакомился со Средней. Забавно и вспоминать. Вот же глупым был. Да, забавно… а порой почему-то грустно.

Едва увидев Обитель снаружи и изнутри, Руоль подумал, что, пожалуй, ничто его здесь так уж не потрясет. Но оказался неправ.

Вот их встретили, вот представились друг другу, и Слышавшие повели Руоля знакомиться с чудесами-божественными или человеческими? И пришло время Руолю все-таки удивиться и разинуть рот. Мало что понимал он из увиденного и услышанного, но, тем не менее, здесь он провел, без сомнения, весьма интересные и запоминающиеся часы. Одни из самых запоминающихся в жизни, в которой вообще немало случалось интересного.

Он ходил по залам и коридорам, с широко распахнутыми глазами, внимающими ушами и никак не мог насытиться. Голова шла кругом от осознания того, что никогда ему-даже за много жизней-не постигнуть всего этого.

Руоль не утомился, но страшно проголодался, и когда наступило время ужина, он с большим аппетитом поглощал пищу в компании Слышавших в общей столовой. Он ел и видел вокруг себя здоровых, улыбающихся людей, которые в повседневной жизни ничем не отличались от остальных и даже одевались как все-брюки, ботинки, сапоги, костюмы или свитера. Но было и то, что их разительно отличало. Увлеченность, – Руоль это так определил для себя и, глядя на них, почувствовал некоторую зависть.

Утолив первый голод и немного собравшись с мыслями, он не мог больше молчать-вопросы так и рвались с языка. Руоль поднял голову и увидел, что Дамин с улыбкой смотрит на него, но не насмешливо и не с превосходством, а как бы приглашая к беседе. Что, мол, скажешь? Что думаешь обо всем этом?

Руоль, поведя головой, как бы обозначая взором все вокруг, спросил:

–И все это человек?

На лице Дамина мелькнуло некое скрытое удовлетворение, но вместо него взялся отвечать сидящий рядом Слышавший по имени Тарлат-грузный, лысеющий человек средних лет с удивительно доброжелательным лицом. Если была у Слышавших своя иерархия, то он, несомненно, занимал в ней весьма высокое место, потому что даже старый, умудренный Дамин обращался к нему почтительно, как к старшему. Но сидел Тарлат не где-нибудь во главе стола, а вместе со всеми. Он сказал:

–Да, все это человек. Истинно.

Прозвучало это коротко, но веско. Дамин согласно кивнул, но счел возможным дополнить мысль:

–И все это Бог, Руоль.

–Велик Бог, – сказал Тарлат и замолчал, словно предоставляя Руолю самому закончить высказывание, проведя и в этом случае аналогию между Богом и человеком. Руоль не смог решить однозначно. И велик человек, подумал он, а через секунду: а человек ничтожен.

После ужина и спустя еще какое-то время, за которое Руоль успел немного отдохнуть, его пригласили подняться на крышу самой высокой башни Обители. Ветер к ночи еще усилился, но он разорвал сплошной покров низких туч, и теперь стали видны звезды. На ровной площадке крыши стояла массивная тренога, а на ней крепилась длинная подзорная труба. Руоль ее сразу опознал, но никогда еще не видел такой большой. Размеры впечатлили его, но еще больше то, что эти линзы позволяли увидеть. Труба была направлена на небо. Когда-то, впервые познакомившись с этими диковинными устройствами, Руоль воистину был поражен суеверным ужасом, теперь же он был заворожен. Он стоял в ночи, высоко над землей, над всем миром и не в силах был оторвать глаз от неба.

–Вот это настоящее чудо, – прошептал потрясенный Руоль.

Тихие слова унес ветер, но служитель Дамин, если не услышал, то почувствовал их и сказал:

–Одному Богу ведомо, что там вдали.

–Но иные тайны раскрываются со временем, – добавил Тарлат, – а иные остаются навсегда.

У Руоля вдруг кольнуло в груди. Свобода, подумал он, какая это свобода.

Назавтра он возвращался в Среднюю, кончалось время чудес. Интересно, что бы сказал по этому поводу Дамин или другой Слышавший? Наверное, так: не иссякает чудо, если Он с тобой. Ты смотришь и видишь.

Как и приехал, Руоль уезжал вместе с Дамином. «Пора вернуться к моим архивам», – сказал тот. А Руолю пора было возвращаться к своим серым делам. К ним присоединились еще двое Слышавших, которым тоже было нужно в Среднюю по каким-то своим делам. Тарлат, который вообще редко покидал Обитель, оставался, и Руоль тепло с ним простился. Уехал Руоль с подарком. Диковинка-маленькие часы, которые носят на запястье, как браслет. Редкий, дорогой подарок. Во всей Средней таких механизмов всего ничего, ибо они-новшество.

По дороге в Среднюю Руоль размышлял о своем визите в Обитель. Почему я? За что мне такая честь? Что за всем этим? Что хочет от меня или для меня тот же Дамин? Шима, узнав, что Руоль собирается в Обитель проворчала что-то презрительное насчет того, что им только деньги его нужны, и ради них они будут всячески его обхаживать. Может ли это быть так? Верить в подобное совсем не хотелось.

И размышлял он о внутренней свободе и о Слышавших, с тоской осознавая, что никогда не сможет стать одним из них. Это как те звезды, которые он наблюдал через чудесную трубу, любовался ими, но оставался здесь, в своем мире, так далеко от них.

Слышавшие дорогой беседовали обо всем понемногу, в том числе и о ситуации в Средней, и сходились во мнении, что что-то грядет. Руоль прислушивался вполуха и хмурился. Халимфир Хал недавно пожаловался ему, что на него повесили ремонт дороги в Средней от Косого угла и аж до Ступеней. Впрочем, добавил он после, грамотный человек всегда сможет распорядиться ресурсами к своей выгоде. Таков уж Халимфир. Однако потом он сказал: «Но сейчас мы только ждем. Что-то будет».

Вечером он подъехал к своей усадьбе. Был Руоль задумчив и грустен. Не вступая в пустые разговоры, прошел в дом, решил подняться к себе, посидеть в уютной комнате с книгами, подумать в тишине.

На пороге кабинета Руоль остановился. Из-за приоткрытой двери вдруг донесся безмятежный, заразительный смех Шимы Имы Шалторгис. Все мысли-будто ударом плетки-были выбиты из головы Руоля, и он неожиданно вскипел. Набычившись, он толкнул дверь и вошел.

В комнате горел одинокий светильник, и в его не слишком ярком свете сидел за столом и перебирал какие-то бумаги хромой калека Нод-управляющий имением, бывший в этой должности уже много лет и доставшийся, можно сказать, Руолю вместе с Шимой, ее фамилией и ее долгами. Сама хозяйка расположилась на диванчике сбоку, за пределами светового пятна.

Ничего предосудительного в этой картине не было, но настроение Руоля продолжало стремительно падать, не подчиняясь никакой логике.

–О, господин, – Нод поднял голову от бумаг, удивленно вскинул брови. – А мы тут…

–Я вижу, что вы тут, – сказал Руоль. – Что вы делаете в моем кабинете?

Шима поднялась с диванчика, нарочито громко усмехнулась.

–Ну знаешь, Руоль!..

–Оставьте меня!

Он резко подошел к столу, грубо вырвал листы из сухоньких рук управляющего и швырнул их на столешницу, при этом опрокинув лампу. Колба разбилась, а емкость с горючим, обычно плотно завинченная, неожиданно открылась, и ее содержимое выплеснулось. Бумаги тут же вспыхнули, занялся дорогой ковер на полу. Пламя вырастало со злой поспешностью.

–Пожар! – не своим голосом завопила Шима. – На помощь!

Руоль замер в странной позе, позабыв обо всем на свете, словно примерз к месту, молча смотрел на огонь с ошеломленным видом.

На крики госпожи сбежалась домашняя челядь, столпившись в дверях и, подобно Руолю, глупо глазея на растущий пожар.

–Чего стоите?!– вскричала боярыня. – Скорее! Тушите, гады!

Руоль наконец ожил, скинул кафтан, стал бить им по столу. Опомнились и остальные. Кто-то догадался открыть ящик с песком, кто-то побежал за водой.

Пожар не успел распространиться и был потушен очень быстро, но ковер, стол, бумаги и дорогой Руолев кафтан пропали безнадежно.

Некоторое время Руоль стоял посреди кабинета и печально смотрел на неприятные последствия, потом вздохнул и вышел вон. Спустился помыться, поднялся переодеться. Прибежала Шима, накинулась на него-растрепанная, взбешенная:

–Ты что натворил, дурак!

–Я голоден, – сказал Руоль, натягивая рубаху. – Что там у нас насчет ужина?

На секунду показалось, что Шима сейчас бросится на него с кулаками, но она только зло сверкнула глазами и выбежала из комнаты.

Руоль усмехнулся. Настроение его вдруг улучшилось.

…Он никак не ожидал, что Шима захочет ужинать вместе с ним, но она спустилась, когда Руоль уже приступил к трапезе. Шима привела себя в порядок, поумерила яростный пыл и выглядела теперь холодной и надменной. Настоящая боярыня. Села напротив, не сказав ни слова, но пронзив презрительным взглядом. Руоль потерял аппетит, хмуро уставился в блюдо.

–Ну и что ты скажешь? – заговорила наконец Шима.

Руоль пробурчал что-то неопределенное.

–Герой! – Шима обидно рассмеялась. – Набросился на бедного хромоножку! Дом поджег!

–А что он делал в моем кабинете? – огрызнулся Руоль.

–Нод составлял смету текущих расходов. У тебя же все бумаги… Были!

–А ты что там делала?

–А я что, не хозяйка? Присматривала и руководила. Подожди-ка… ты ревнуешь? К Ноду? Ой-ой!

Теперь Шима смеялась так, что очень долго не могла остановиться.

–Весело тебе? – кривясь, поинтересовался Руоль.

–Ох-ох, – Шима кое-как отсмеялась, поправила сбившиеся локоны и посмотрела на мужа.

–Ну ты и змея, – сказал он.

–А ты отвратительный дикарь. Грубиян. Поджег дом! Ха-ха– ха!

Шима была женщиной настроений, порывов, прихотей, странностей. Руоль встал из-за стола и пошел к ней.

Он поднял ее на руки и понес к лестнице, потом наверх. Шима смеялась. У двери спальни Руоль задержался в раздумье. Шима посмотрела на него вопросительно, заломив красивую бровь.

–Не здесь, – сказал Руоль и понес ее дальше по коридору. Шима попыталась вырваться или сделала вид, что пытается. Руоль укусил ее в шею.

–Ох-хо! Злодей! Злодей! Негодяй!

Тяжелая занавесь в конце коридора, они запутались в ее складках.

–Ключ, – выдохнул Руоль.

–Безумец! Это моя маленькая женская комнатка.

–Ключ!

–Вот он, – ключ висел на цепочке между пышных грудей.

И Шима отворила заветную дверцу.

Поздней ночью они нагишом лежали в постели, не спали, но мирно отдыхали. Руоль сказал:

–Поверишь ли ты, что не так давно я разговаривал с духом?

Шима расслабленно мурлыкала, лежа поперек кровати, положив ноги на живот и грудь Руоля. Вдруг она насторожилась.

–С духом? С каким духом?

Руоль слегка удивился. Он ожидал услышать какое-нибудь вялое, презрительное восклицание и машинально даже ответил на ожидаемое, но не произнесенное:

–Ну да, я дикарь, сумасшедший. Почему бы мне не общаться с духами?

–С каким духом? – повторила Шима. – Когда?

Она убрала ноги, перевернулась и села лицом к Руолю. По ее голосу он понял, что она сейчас не смеется.

–С духом огня, – еще больше удивившись, сказал он.

–Расскажи. Давай, рассказывай.

–Тебе интересно?

–Почему, дурак, я спрашиваю?

–Он выпрыгнул из лампы, когда… м-м-м… когда однажды я сидел в кабинете.

–Какой он был?

–Гм, маленький, горящий… обычный… для лампы.

–И что? Что дальше?

–Дальше… ну… он стал жаловаться. Почему, мол, перестал кормить, все такое. Дело в том, что раньше я… подкармливал. Духи любят жертву.

–А почему перестал?

–Почему? – Руоль вскинул брови. – Потому что духов нет.

–А кто тебе такое сказал? Но что потом? Что ты ему ответил?

–Шима, – Руоль настороженно приподнялся. – Ты веришь в духов?

–Что ты ответил?

–Я… послал его.

–Дурак!

Шима прижала ладонями пылающие щеки. Руоль увидел, что она совсем не шутит, что она по-настоящему серьезна и ему стало немного не по себе.

–Я потому и вспомнил, – мрачно и не совсем уверенно продолжал он, – из-за этого пожара. Глупый дух тогда обиделся… угрожал, вроде как.

–А ты чего хотел? Ну? Получил ты? Убедился, глупец? Нельзя ссориться с духами!

–Ты серьезно? Но это ведь… смешно. Случайность, совпадение.

–Смешно? Что с тобой стало? Вот будет тебе смешно, досмеешься. Не ты ли когда-то говорил мне о духах, о том, какие они, как люди живут с ними?

–Я тогда не совсем понимал, что рассказываю сказки. Но…– Руоль нахмурился. – Я вспоминаю, как ты все это слушала… Шима, ты что, правда веришь в духов?

–А ты? Неверующим каким он стал! Просто строишь из себя. Как и остальные дураки.

–Разве есть они?

–Вот глупец! Да после сегодняшнего самый неверующий перестал бы сомневаться. А уж ты-то подавно должен был понять.

–А ты сама видела духов?

–А вот видела! Еще в детстве видела. И бабушка моя видела, и мать моя. Из-за духов, если хочешь знать, Шалторгисы и пострадали. Мама смотрела в карты и сказала, как надо, а отец тоже из неверующих был, дурак-пошел наперекор, вот и прокляли нас духи, разорили, свели на нет, да кого-то вовсе заморили. Бабушка и мама много мне о духах рассказывали. И есть еще гадания всякие, и заговоры, и ворожба, и прочие тайны, и есть вещие сны и чудесные знамения… Будешь спорить? Скажешь, нет на свете всего этого?

Руоль не нашелся что ответить и немного расстроился. В чем можно быть уверенным наверняка? – подумал он.

Шима вдруг сказала:

–Сегодня же принеси жертву этому духу. Задобрить надо, вдруг еще захочет мстить? И больше ссориться не моги.

Руоль обратил внимание, что в ее речи пробивается какой-то не «городской» выговор. Шалторгисы, как он знал, жили не в Средней, а бог весть в каком захолустье. Сама Шима тоже не в Средней родилась. Не проглядывает ли она в такие мгновения настоящая, такая, какая есть?

А я какой? – спросил себя Руоль. Он вдруг ужаснулся при мысли, что, если пожелает, перед ним прямо сейчас появится придурочный, ворчливый дух огня. Вон свеча горит.

Это дар или это безумие?

–Чего молчишь? – воскликнула Шима. – Слыхал, что я сказала?

–Что?

–О боже! Принеси жертву!

Великий Господь, подумал Руоль, на что она меня толкает? Я другой, я не могу вернуться.

Он вспомнил одно из словечек Дамина и сказал:

–А тебе не кажется, что это ересь?

Шима обиженно и возмущенно фыркнула.

–Вспомнишь еще потом, если не послушаешь. Бог это одно, а под небом еще многое есть, и мы должны сами выкручиваться.

Руоль только вздохнул.

–Отец тоже мать не слушал, – продолжала Шима. – Задобри духа, слышишь?

Руоль хотел возразить или отмолчаться, но подумал, что Шима, несмотря на всю ненормальность ситуации или благодаря ей, стала какой-то другой в эти минуты… да и ссориться не хотелось. Поэтому он сказал:

–Хорошо, если хочешь, – голос его невольно дрогнул.

–Вот и правильно, – кивнула Шима. – Кстати, много ему надо?

–Нет, совсем нет.

Да и не пищи он, наверно, желает, подумал Руоль. Не пищи, чего-то другого. То, что раньше было в порядке вещей, совершенно естественным образом жизни, теперь кажется бессмысленным. Я что-то потерял, что-то приобретя.

–Значит, обещаешь?

–Обещаю, – сказал он, уже зная, что ничего из этого не выйдет. Честный дух, настоящий или нет, не примет его неискренней жертвы. Это будет даже не суеверие, а простое механическое действие, за которым ничего не стоит.

Но я ведь видел его! В чем же тут дело?

–Не забудь. Впрочем, я напомню. Нельзя с этим шутить.

–Хорошо, хорошо, – кивнул Руоль.

Шима удовлетворилась обещанием, расслабилась и успокоилась, а Руоль пожалел о том, что вообще вспомнил об этом несчастном духе огня. Мысленно он погрозил ему кулаком. Есть ты или нет тебя-неважно. Но что ты творишь, гад?

Будь это все проклято, подумал Руоль, закрывая глаза. Будь прокляты чертовы духи. За что, зачем, почему я их видел?

Прежде чем уснуть, Руоль в полудреме поразмышлял о семье Шалторгисов, которым ничего хорошего не принесла борьба с духами. Вспомнил и о своей, давно потерянной семье. Отец был сильным человеком, он мог бы бороться с духами, что он и делал, правда, скорее вынужденно. А так он считал, что вообще-то с духами нужно жить в мире. Но те, которые причиняют тебе зло, разве перед ними нужно склонять голову? Зачем мириться с плохими, злыми духами? Все, чего хотел отец-жить спокойно в этом эджугене, жить со своей семьей. Отец верил в духов. Когда-то верил и Руоль. А теперь нет. Но стало ли от этого легче вести борьбу?

Совершенно неожиданно, и Руоль даже во сне удивился этому, ему приснилась девушка по имени Нёр, но у нее словно бы не было лица.

Давно простился Руоль с двумя верными друзьями-оронами Куюком и Лынтой. Их когда-то подарил ему мудрый шиман Тары-Ях, сказав при этом: «Вот отныне твои помощники и твои братья. Заботься о них, доверяй им, понимай их.»

Они разделили с ним его последнее время в море, с ними он пришел в страну Турган Туас. Но, в отличие от него, они не смогли жить здесь, затосковали по родным просторам. Видя это, опечалился и Руоль. Он изгнал сюда себя самого, но не мог поступить так с ними. И он отпустил их.

Прощаясь, Руоль сказал:

–Возвращайтесь домой, станьте свободными. Бегайте по море вместе с уликами или вернитесь к Тары-Яху, к моим друзьям… с весточкой от меня. Не печальтесь, у вас есть свобода и вся мора.

Руоль не мог больше говорить. Он крепко обнял морды погрустневших оронов. И они ускакали прочь, на север. Быстрые, гордые и свободные. С тех пор они были порознь. Где они теперь и есть ли они?

Время идет.

Но когда Руолю исполнялось едва девятнадцать зим и была луна Эдж, стремительно неслись они втроем по бескрайним просторам к реке Ороху, в Баан-сарай– богатое становище князца Аки Аки. Весело бежали, гордо откинув головы, Куюк и Лынта. Руоль горел желанием повидать покинутую Нёр. Пела воскресшая, чистая, снова юная, но как всегда величественная мора.

Руолю было хорошо. Он улыбался, представляя грядущую встречу с Нёр, время от времени начинал громко петь.

Вот!

Несут меня друзья мои!

Со!

Куюк и Лынта!

На крепких копытах радостно бегут.

Могучие, верные ороны мои.

С красивыми рогами ороны мои!

Лынта и Куюк!

Еду повидать красавицу Нёр.

Трепещет сердце мое…

Куюк и Лынта слушали песню-бежали веселей.

Так и добрался Руоль до Баан-сарая.

Первым делом навестил он Тынюра и Чуру в их скромном жилище за становищем. Приехал Руоль не с пустыми руками, а с охотничьими подарками, им самим добытыми. Привез также вести от Кыртака и Акара. Радости от встречи не было конца. Руоль жадно расспрашивал о здешней жизни, первым делом, конечно же, о Нёр.

–Нёр совсем красавицей стала, – рассказывала Чуру, одновременно помешивая варево в котле. – Она и всегда была красавица-загляденье, а теперь еще краше. Не птенчик уж, а птичка. Правда, – добавила старая, – стала чуть другой.

–Это как? – спросил Руоль.

Чуру вздохнула, а Тынюр кашлянул, завозился и пробормотал:

–Ох, выйду немного. Схожу за юрту.

Чуру посмотрела ему вслед, звякнула крюком-орибоном о край котелка и продолжала рассказывать:

–Когда ушел ты от нас…

–От них, – поправил Руоль.

–Пускай так. Когда ты ушел, Нёр заболела. Бедняжечка, птичка, стала быстро угасать.

–Что? Что с ней теперь? – обеспокоенно вскочил Руоль.

–Успокойся, все хорошо. Нёр поправилась. Ака Ака сзывал шиманов, даже обо мне с моими травами вспомнил. Но ничего бы не помогло, если бы Нёр сама не захотела выздороветь. Она сильная. Но, видно, даром это не прошло.

–Да что же с ней? – вскричал Руоль. – Зачем пугаешь меня, матушка?

Чуру покачала головой.

–Да не хочу я тебя пугать. Сама не знаю, может, наоборот, радоваться надо? Ведь люди-то говорят, что она только лучше стала. Важной и вместе с тем скромной. Такой, какой и полагается быть дочери могущественного нашего господина. Ака Ака радуется.

–Вот оно что, – понял Руоль и задумчиво провел рукой по волосам.

–Он радуется, – продолжала Чуру, – а мне немножко печально. Я и прежнюю Нёр любила, и сейчас люблю ее, но раньше она часто прибегала к нам, сам знаешь, навещала нас-бедных стариков. Теперь совсем не приходит. И даже не поговорить с ней.

Руоль молчал. Чуру опять горестно вздохнула, а потом улыбнулась.

–Ну это ничего. Так и должно быть, она уже взрослая. Мы с муженьком моим-что мы такое? Да и о тебе она грустит, понятно же. Вот встретитесь, и все будет хорошо.

–Да, – сказал Руоль. – Обязательно.

Он подумал: грустит… или обижается. Но мы встретимся. Да, все будет хорошо. Я объясню, она поймет… иначе я не мог.

–А что слышно о состязании женихов? – спросил он.

–Пока ничего, – отвечала Чуру, с печалью посмотрев на Руоля. – Разговоры-то, конечно, разные-всякие бывают, но Ака Ака, видно, еще не торопится.

–Понятно, – нахмурился Руоль. – А я все равно дождусь. И все равно я буду первым.

–Конечно, конечно, – закивала Чуру.

Она стала поддевать куски мяса в котле, потом снова заговорила, и поначалу голос ее звучал как-то неуверенно:

–А еще… все-таки надо тебе знать… В последнее время стал часто приезжать сюда известный охотник Улькан. Говорят, Нёр ему радуется, да только тому вряд ли можно верить. Но вот радуется ему Ака Ака-это да. Слышала я, как он говорил, что Улькан во всем ему ровня. О ком еще он так скажет? Вот потому и рассказываю тебе, чтобы ты знал, кто, может быть, будет спорить с тобой на состязании. Думается мне, Улькан тоже станет участвовать.

–С Ульканом я знаком-хороший человек, – сказал Руоль. – Разве вмешается он? – Руоль вспомнил свою первую встречу с Ульканом и добавил: – Если будет знать? Не полезет он в чужое дело.

–Не знаю, – с сомнением произнесла Чуру. – Если только решит, что дело чужое. Конечно, Улькан хороший человек, никто не говорил, что плохой, никто так не думает. Но что делать-все хорошие.

Руоль помрачнел. Да, Улькан… им Руоль восхищался. Вспомнилось ему, как Улькан с силой вгоняет копье в мерзлую землю, с хохотом вспрыгивает на него и долго стоит на качающемся древке. Еще много чего не мог Руоль, а веселый Улькан умел.

Ничего, подумал Руоль. Я ничего не страшусь. Все равно буду вместе с Нёр. Никто нам не помешает.

Снаружи кашлянул Тынюр, потом снова кашлянул и вошел.

–У-у, хорошо как, – сказал он. – Там тепло, здесь тепло… пахнет вкусно! Хорошо!

Руоль улыбнулся. Чуру покачала головой.

–А тебе, старому, всегда хорошо. Лишь бы живот не сводило, да тепло было. Вот и хорошо.

–А чего, – рассмеялся Тынюр. – Так и есть. А сейчас вдвойне хорошо. Вон и Руоль приехал. И эдж кругом. Веселятся люди!

–Эдж, он для молодых.

–Э, что говоришь, жена? А старикам что? Тоже ведь радостно. Эдж для всех. Вот пойду к людям, стану плясать!

Чуру засмеялась.

–Тебе ли уж о плясках думать?

–Что такое? Я ничего еще, вполне. Разве забыла ты наши эджы, а?