Текст книги "Атомный таран. Погибаю, но не сдаюсь!"
Автор книги: Георгий Савицкий
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава 12
ОГНЕВАЯ ПОДДЕРЖКА
Штурм позиций мотострелковой бригады полковника Сергея Перча начался после полуночи. Как всегда, начался он с массированного авианалета. Польские тактические истребители F-16C «block 52» под прикрытием польских же МиГ-29 попытались нанести удар высокоточными ракетами и американскими бомбами со спутниковым наведением.
Но ничего у них не вышло.
Командир ПВО мотострелковой бригады майор Никита Семихватов провел очень толковую работу, объединив положенные по штату зенитные средства и только что прибывшие зенитные ракетно-пушечные комплексы «Панцирь-С1» в единую сеть. Зенитно-ракетный дивизион и зенитный ракетно-пушечный дивизион мотострелковой бригады по штату насчитывали несколько десятков ЗРК «Оса-АКМ» и ЗРПК «Тунгуска-М1». Кроме того, имелось еще и несколько «Шилок». Но вся эта довольно внушительная огневая мощь была не слишком эффективна, не имея возможности своевременно обнаруживать воздушные цели.
В этом им помог дивизион «Панцирей» капитана Игоря Мельникова.
«Панцири-С1» разместили на наиболее угрожаемых участках таким образом, чтобы они могли обнаруживать тактические истребители и прочую летающую хрень «младоевропейских союзников» НАТО в пассивном режиме, без включения локаторов. Новейшие ЗРПК «Панцирь-С1» использовались не для ведения огня, а всего лишь – для выдачи целеуказания «Тунгускам», «Шилкам» и «Осам». Для этого же применялась и пассивная станция радиотехнического обнаружения «Эгида». Она была создана на базе знаменитой украинской «Кольчуги», но была более эффективной. Она позволяла с большой точностью вести разведку радиоэлектронных средств самолетов, вертолетов и «беспилотников» «вероятного противника». Ведь в полете они сами излучают в различных спектрах электромагнитных волн, облучают воздушное пространство и земную поверхность бортовыми радарами, ведут радиопереговоры.
Все данные по воздушной обстановке приходили на командный пункт взвода управления и радиолокационной разведки командира ПВО мотострелковой бригады.
– Обнаружена воздушная цель, – доложил оператор «Эгиды». – Цель групповая, скоростная, низколетящая. Азимут… Высота… Удаление… Идет курсом на нас.
– Параметры воздушной цели подтверждаю, – доложил оператор наведения ЗРПК «Панцирь-С1». Сейчас работала только его электронно-оптическая и тепловизионная аппаратура обнаружения и наведения целей.
Все мобильные установки были связаны наземной проводной радиосетью. Связь в телефонном режиме позволяла избежать обнаружения и обеспечивала стойкость к искусственным и естественным помехам. В случае же передислокации разъемы кабелей просто вынимались из гнезд коммутаторов.
– Вас понял, параметры движения целей приняты, – доложил оператор зенитного ракетно-пушечного комплекса «Тунгуска-М1». В отличие от двух предыдущих звеньев цепи ПВО, ему как раз и предстояло уничтожить воздушных агрессоров.
– Вас понял. С приходом в зону поражения цели – уничтожить!
– Есть цель уничтожить!
– Цель разделилась, ставит помехи! Самолеты отстреливают ложные цели.
– Пуск произвел! Ракеты пошли! Произвожу слежение за целями для уничтожения их пушечным огнем.
Из счетверенных транспортно-пусковых контейнеров вырвались ракеты 9М311, спаренные двуствольные зенитные 30-миллиметровые автоматические пушки 2А38 ударили навстречу подлетающим ракетам потоками огня, словно боевыми лазерами, как в «Звездных войнах»!
– Matka bozka!
Головной F-16C «Файтинг Фэлкон» Sily Powietrzne Rzeczypospolitej Polskiej [23]23
Sily Powietrzne Rzeczypospolitej Polskiej – Воздушные Силы Польской Республики (польск.).
[Закрыть]разлетелся по ночному небосводу огненными брызгами. То же самое произошло и с остальными ударными тактическими истребителями. Зенитные управляемые ракеты установок «Оса-АКМ» «жалили» насмерть. Польские МиГ-29 тоже попали под огонь зенитных установок. Уйти удалось лишь трем самолетам из восьми, а остальные превратились в чадные погребальные костры на земле.
У двух F-16C «block 52» на пилонах подвески кроме американских бомб со спутниковым наведением JDAM находились еще и противорадиолокационные ракеты AGM-88C «Харм», и они могли теоретически атаковать зенитные радиолокаторы русских.
Но практика войн в Югославии и Южной Осетии показала, что даже не слишком сильная, но рассредоточенная и автономная сеть противовоздушной обороны имеет успех в борьбе с гораздо более превосходящей авиационной группировкой. Так что польские тактические истребители F-16C «block 52» и вовсе имели ничтожные шансы на противодействие новейшим русским комплексам, действующим в режиме «точечного включения» ФАР-локаторов или вообще с использованием только лишь пассивных электронно-оптических и тепловых систем наведения.
Так получилось и на этот раз.
Зенитные самоходки оперативно сменили огневые позиции, чтобы избежать повторного поражения. А к ним уже подъехали транспортно-заряжающие машины с боекомплектом.
Теперь поляки ударили в полную силу. Танки и бронетранспортеры с польской пехотой пошли в атаку еще затемно, надеясь на технологическое преимущество американской техники, и в частности приборов ночного видения. Польские танки с ходу рассредоточились и открыли огонь на предельной дистанции три с половиной километра. Стреляли модернизированные «Леопарды-2А4», РТ-91 «Тварды», переделанные поляками Т-72. Грохот танковых орудий сливался в монолитный пульсирующий гул. Польские бронированные монстры били прицельно по огневым точкам русских. Их поддерживали чешские 155-миллиметровые гаубицы DANA на шасси мощных армейских тягачей «Татра». В ночное небо поднялись «беспилотники». Самолеты-роботы MQ-1A «Предейтор», MQ-1B «Скай Уорриор» и MQ-9 «Рипер» вились над передним краем обороны мотострелковой бригады полковника Сергея Перча. Огненные стрелы «Хеллфайров» и высокоточные бомбы со спутниковым наведением методично перепахивали позиции русской пехоты.
Американские «дроны» носились низко над полем боя, расстреливая солдат в окопах из подвесных пулеметных контейнеров, и бросали вниз малокалиберные бомбы малого диаметра SDB, так называемые «Small diameter bomb». По «беспилотникам» били из пулеметов и автоматов, но летающие киборги не знали страха или усталости, а их пилоты-операторы находились за линией фронта в удобных кондиционированных кабинах дистанционного управления.
Люди в окопах уже оглохли от грохота взрывов и треска пулеметных очередей. Но все равно стояли насмерть. Уже несколько раз польские реактивные системы залпового огня и гаубицы обрушивали на позиции мотострелковой бригады град реактивных и осколочно-фугасных снарядов. Но построенные заранее укрепления выдерживали огневые налеты. А мотострелки методично выкашивали наступающих поляков.
Роща, на опушке которой были вырыты окопы, уже давно была сметена залпами польских реактивных установок WR-40 «Langusta» и чешских 155-миллиметровых мобильных гаубиц «DANA».
Но русские отвечали огнем на огонь и делали это с убийственной точностью. Ночь озарялась вспышками взрывов, заревом пожарищ, сверканием трассирующих очередей. Молотили автоматические гранатометы, хлопали из-за обратного ската высотки минометы. Мотострелки держались, хоть и несли большие потери.
Танки подполковника Швендиха, бронетранспортеры и БМП были основательно врыты в землю и поддерживали огнем пехотинцев в окопах.
Командование Бронетанковых войск России все же сделало вывод из грузино-осетинского конфликта и начало внедрять современные прицелы, системы управления огнем и средства связи, но делалось это, как всегда, черепашьими темпами. Но все-таки делалось.
– Наводчик! Влево тридцать, дальность пять – танк противника! – проорал подполковник Швендих.
– Есть! Выстрел!
Грохнуло мощное танковое орудие, посылая на дистанцию в пять километров высокоточную смерть. Автомат заряжания уже досылал в ствол метательный заряд вслед за подкалиберным бронебойным снарядом. У пушки 2А46М5 – раздельное заряжание. Закрылся массивный затвор.
– Прямое попадание!
– Вправо пятнадцать, дальность три с половиной – танк противника. Огонь!
А в это время командир мотострелковой бригады на командном пункте выслушивал донесения и отдавал приказы. Основательно сделанный блиндаж раскачивался, словно рубка корабля в океанский шторм. С потолка прямо за шиворот сыпались пыльные струи. Сергей Перч матерился и орал в трубку старого полевого телефона.
– Джяляп! Это какой-то Сталинград, твою мать! В двадцать первом веке воюем, а самая надежная связь – по кабелю полевого телефона.
Это действительно было так. «Глушилки» НАТО работали на полную мощь, забивая радиоэфир помехами. А на всю мотострелковую бригаду было всего две рации с комплектом ЗАС. [24]24
ЗАС – засекречивающая аппаратура связи.
[Закрыть]Радиотехническая рота радиоэлектронной борьбы в мотострелковой бригаде полковника Перча была укомплектована лишь частично, и то уже довольно устаревшим оборудованием. Вот такие, елки, прихотливые «зигзаги» военной реформы: новейшие русские танки Т-90С с оптико-электронными прицельными комплексами, непревзойденные ЗРПК «Панцирь-С1» и допотопные полевые телефоны, изношенные «калаши», и БТР-80, которые и воюют-то только благодаря огромному советскому запасу прочности и надежности!
– Радист! Радист, мать твою!
– Я, товарищ полковник!
– Головка от… патефона! Связь давай с самоходным гаубичным дивизионом.
– Есть, выполняю.
Полковник Сергей Перч взял у него гарнитуру связи с наушниками и микрофоном. Радист переключил рацию на другой канал связи.
– Молот! Молот, я Сталь-3, прием! Как слы…
– Я Молот, прием, слышу тебя хорошо… – раздался в наушниках танкошлема голос командира огневого взвода 152-миллиметровых самоходок «Мста-С».
– Отсеки пехоту от танков! Передаю координаты…
– Работаю.
На поле боя поднялись фонтаны мощных разрывов осколочно-фугасных и шрапнельных снарядов. Стальной шквальный ветер осколков смел пехоту. Заодно под удар попали и несколько польских модернизированных БМП-1.
Полковник Перч оценил работу артиллеристов-самоходчиков – танки оказались без прикрытия полегшей пехоты. Да и сами бронированные «коробочки» с белыми орлами на башнях понесли потери. Несколько их осталось погребальными кострами стоять на поле боя.
– Танковый батальон, прием! Броня-1, прием. Контратакуйте танки противника!
Подполковник Владимир Швендих находился в своем командирском танке Т-90СК. Он не любил командно-штабные машины и предпочитал им надежную броню, крепкие гусеницы и мощное орудие «тезки» – Т-90СК «Владимира».
– В атаку, за мной!!! Строем уступа – вперед! Вперед! По бронированным целям, беглым – огонь!!!
Гремя и скрежеща стальными траками, громогласно ревя мощными тысячесильными дизелями, русские бронированные монстры устремились в атаку стальной лавиной. Дула танковых пушек озарились пламенем, и каждый снаряд находил цель. Новейшие электронно-оптические прицелы «Снегопад» из Гусь-Хрустального не уступали по качеству американским и французским ноктовизорам. Кроме того, они были надежнее в работе и менее «капризны», нежели их зарубежные аналоги.
Застывали подбитые «Леопарды» и «Тварды», летели вверх башни, сорванные чудовищными взрывами от детонации боекомплекта. Но и два русских танка застыли дымящимися руинами брони. Боевые машины гибли от прямых попаданий польских кумулятивных и бронебойно-подкалиберных снарядов. Заживо сгорели русские танкисты. Но боль за погибших товарищей переплавилась тут же в ярость к оккупантам, «наймитам» США, которые пришли на Русскую землю. «Кто с мечом к нам придет – тот от меча и погибнет! На том стояла и стоять будет Земля Русская»! – так сказал святой благоверный князь Александр Невский.
А дистанция между двумя танковыми лавинами сокращалась, теперь бронированные монстры крушили друг друга выстрелами в упор.
Командирский танк трясло и подбрасывало. С грохотом в башню врезался снаряд, но был отброшен подорвавшимися модулями активной брони. Автоматически включилась система защиты «Штора». Датчик определил источник лазерного излучения прицельного канала, и тут же выстрелили дымовые гранатометы, скрыв могучую боевую машину от опасности поражения управляемой ракетой. Но когда сорокашеститонный боевой монстр вынырнул из рукотворного тумана, то буквально лоб в лоб столкнулся с новой, куда более грозной опасностью.
– Б…дь!!! Он прет на нас! – заорал механик-водитель.
– Спокойно! Башню – стволом назад! – приказал Владимир Карлович Швендих. – Андрюха, тарань его на хрен! Всем приготовиться к столкновению. Сейчас посмотрим, действительно настолько ли тверд польский «Тварды»?!
Русский танк Т-90 «Владимир» и польский – РТ-91 «Тварды» пошли друг на друга в лобовую атаку. С ужасающим грохотом, от которого содрогнулась земля, как от взрыва мощного фугаса, с душераздирающим скрежетом мнущихся, как бумага, броневых экранов, два стальных бронированных исполина столкнулись.
Рывок был таким, что всех троих танкистов бросило вперед, и только подушки танкошлемов сохранили головы от роковых ударов. Но русский танк выдержал удар! Подполковник Владимир Швендих ощутимо приложился черепом об какую-то стальную деталь. Голова гудела, словно Царь-колокол, несмотря на защитный танкошлем. А наводчик-оператор даже потерял сознание.
От сотрясения сдетонировали модули динамической защиты. Русский «Владимир» оказался наверху польской «Тварды» и стал вминать его в грунт. Некоторое время со звериным ревом и лязгом стальные чудовища боролись, не уступая один другому.
– «Механ», газуй!!! – заорал подполковник Швендих. И вместе с сердцами трех русских танкистов в унисон еще больше забилось мощное дизельное сердце русского танка! Т-90 «Владимир» рванулся вперед – и «Тварды» попятился, а потом и вовсе заглох! Из-под решеток моторно-трансмиссионного отделения повалил дым РТ-91. Это была победа! Раскрылись башенные люки и люк механика-водителя. Польский экипаж позорно покинул поле боя, а подполковник Швендих не стал тратить боекомплект на трусов.
Танковый таран комбата стал переломным моментом в этой атаке.
– Командир, приближаются «беспилотники»! – доложил пришедший в себя наводчик-оператор.
– Ты как, Игорек?
– Нормально, командир. Еще повоюем!..
И тут же по командному каналу связи поступил приказ от полковника Перча:
– Броня-1, прием, я – Сталь-3. Как слышите меня?.. Отходите, вас прикроют зенитчики, как поняли меня?..
– Понял вас, Сталь-3, я Броня-1, мы не успеем. Будем отбиваться от «беспилотников» собственными зенитными пулеметами.
Командирский Т-90СК попятился, съезжая с покореженной польской «Тварды». И тут Владимира Карловича Швендиха «обрадовал» наводчик:
– Не работает основной привод поворота башни. Пробую резервный.
Рывками, медленно, словно нехотя, массивная башня русского танка повернулась стволом вперед. Но, не дойдя пары градусов до конца окружности, заскрежетала и замерла.
– Т-твою мать! Заклинило, блин, намертво. Теперь мы – самоходка, командир.
– Вертикальное наведение работает?
– Так точно, товарищ подполковник.
– Значит, будем воевать как самоходка. Главное, привод дистанционной пулеметной турели работает! – Владимир Карлович снял зенитную пулеметную установку со стопора и развернул ее навстречу воздушной угрозе.
Беспилотные ударные самолеты MQ-9 «Reaper» спикировали на русские танки. По массивной комбинированной броне русских боевых машин скользнули лучи лазеров полуактивной системы наведения противотанковых ракет АСМ-114С «Хеллфайр-II». И тут же вверх взвились дымовые гранаты комплекса оптико-электронного противодействия «Туча». Гранаты взрывались искрящимися брызгами магния и белесыми облаками непроницаемого рукотворного тумана. Наведение американских противотанковых ракет было сорвано.
А навстречу «крылатым терминаторам» ударили башенные крупнокалиберные пулеметы «Корд» турельных установок. Тяжелые пули калибра 12,7 миллиметра растерзали легкие винтомоторные «Риперы». Да, русская равнина – это не горы Афганистана или пустыни Ирака… А русские воины – это не немытые моджахеды!
Но все же «Риперам» удалось уничтожить еще три танка и пять БМП-2. Кроме ракет с лазерной полуактивной ГСН, у них под крыльями были еще и бомбы со спутниковым наведением…
Танки подполковника Швендиха перегруппировывались и отошли.
Но пока длился встречный танковый бой, поляки высадили тактический вертолетный десант. Это была классическая американская тактика «молота и наковальни». В то время, как на переднем крае идет массированная атака, наносится удар в тылу. Зажатый с двух сторон противник вынужден распылять силы. Тем более что вертолетные десанты подобны вирусам, что поражают организм, бьют в самые незащищенные места.
Тактические группы польского спецназа были доставлены вертолетами Ми-8МТ российского производства.
Бойцы воинской части спецназа «ГРОМ» имени Тихо-темных парашютистов Армии Крайовой десантировались в считаные минуты, как на учениях. Они были вооружены автоматами «Берилл» – модифицированный автомат Калашникова АКМ под стандартный патрон НАТО 5,56x45 миллиметров. Также они были вооружены американскими автоматическими карабинами М-4. Пулеметчики несли UKM-2000 – пулемет Калашникова, переделанный под патрон НАТО 7,62-миллиметра. Тяжелое вооружение составляли крупнокалиберные пулеметы WKM-B – аналог нашего «Утеса» НСВ, но тоже под «натовский» патрон 12,7 миллиметра.
Они начали продвижение к месту, где, поданным разведывательных БПЛА «Предейтор», находился полевой штаб русских.
Но внезапно командир тактической группы кувыркнулся и грянулся оземь, расплескивая кровь и мозги из расколотого черепа. Верхнюю половину головы у него снесло будто молотом. Обломки пулестойкого кевларового шлема, клочья кожи с волосяным покровом, кровь и студенистое содержимое, бывшее всего секунду назад мозгом, растеклось жирной черной лужей. Вот один из них сложился пополам и отлетел метров на пять. Из огромной дыры в грудной клетке выплескивалась черная тягучая кровь. Американский бронежилет был пробит насквозь!
Другому поляку выстрелом оторвало ногу, и его вой, то затухающий, то набирающий силу, служил отличным «аккомпанементом» «победоносному наступлению» польских войск спецназначения. В считаные секунды польские спецназовцы потеряли еще нескольких человек. Среди них поднялась паника. Бойцы элитного польского спецподразделения не понимали, что происходит. Промедление смерти подобно. Цена понимания тактической обстановки – жизни бойцов.
– Snaypery! Psya crew!
Бойцы польского спецназа залегли и открыли рассредоточенный огонь по окрестностям.
А командир стрелкового взвода снайперов лейтенант Александров сменил магазин в своей крупнокалиберной винтовке и отполз на запасную лежку. Вовремя. На том месте, где он находился секунду назад, взметнулась земля от взрыва противопехотного реактивного гранатомета. Но командира поддержали и другие снайперы. Особенно действенным был огонь девятимиллиметровых бесшумных винтовок ВСС «Винторез». На дальности до четырехсот метров это было «абсолютное оружие». Пуля патрона СП-6 на такой дистанции пробивала бронепластину толщиной шесть миллиметров! А шумовой фон специальной снайперской винтовки был подобран так, чтобы максимально сливаться с фоном окружающей местности.
Но не отставали от них и стрелки, вооруженные «старыми добрыми» СВД. Пуля «драгуновки» обладала мощным поражающим действием, а сама винтовка, простая и надежная в эксплуатации, на дистанции до восьмисот метров вполне удовлетворяла требованиям общевойскового боя.
Снайперы посеяли панику, но окончательную точку в вопросе уничтожения диверсионной группы поставила росчерками 23-миллиметровых трассеров спаренная зенитная установка в кузове одного из «Уралов». Ураган огня «тачанки XXI века» смел польских спецназовцев. За исключением нескольких пленных, все остальные бойцы спецотряда «GROM» были уничтожены. A la guerre comme а la guerre! – На войне как на войне!
Еще одна группа польского спецназа должна была разведать и навести американские ударные «беспилотники» на позиции страшных русских зениток. Но встреча с «разведываемым» объектом произошла несколько иначе, чем предполагал командир польского разведывательно-диверсионного отряда. Когда с флангов по ним ударили счетверенные 23-миллиметровые пушки «Шилок», то все было кончено за несколько секунд.
Полковник Сергей Перч по опыту двух чеченских войн знал, на что способен подготовленный диверсионный отряд в тылу войсковой группировки. И поэтому загодя усилил противодиверсионную службу.
Сейчас командир бригады принимал доклады своих командиров батальонов, отдельных рот и взводов. В этот раз он покинул штабной блиндаж и сам прошел по окопам, подбадривая своих солдат. Ситуация, по словам подчиненных, складывалась аховая, да он и сам это видел.
Земля была изрыта воронками от бомб и снарядов. На нейтральной полосе догорало несколько наших и польских танков. Виднелись покореженные взрывами остовы бронетранспортеров и БМП, как с нашей, так и с вражеской стороны. Сладковато и страшно пахло горелым человеческим мясом. А кислый запах сгоревшего пороха воспринимался уже как обыденность. У мотострелков подходили к концу снаряды и патроны. Люди держались уже на пределе своих моральных и физических сил. Многие траншеи и полевые огневые точки были разбиты.
Пришла война, и люди очень быстро привыкли к ней.
Солдаты на позициях держались стойко. Вчерашние пацаны, они за трое суток стали бывалыми фронтовиками: теряли под пулями своих боевых товарищей, стойко сражались и не отступили под натиском превосходящего противника. Многие из них были ранены, но не оставили своих боевых постов. Полковник Перч, много поживший и много чего в этой жизни видевший, сейчас всматривался в лица этих ребят. Откуда в них, восемнадцати-двадцатилетних, столько решимости?
Командир не стал произносить перед ними пафосных речей или ободряюще похлопывать по плечу. Сказал лишь:
– Держитесь. Ребята, я в вас верю.
Совещание командир мотострелковой бригады Сергей Иванович Перч проводил в одном из бункеров на переднем крае. Бетонные перекрытия потолка растрескались от взрывов и теперь удерживались только подпорками из толстых бревен. Но мало кто уже обращал внимание на такое неудобство.
Полковник Перч расстелил на столе карту, все остальные офицеры встали вокруг нее.
– Товарищ полковник, в батальоне большие потери, – докладывал комбат-1 майор Иван Лопахин. – У меня – двенадцать убитых и столько же раненых.
– Товарищ полковник, – поднялась со своего места единственная женщина-майор, командир медицинской роты. – У меня – около ста раненых, вдвое больше, чем положено по штату развертывания. Заканчиваются медицинские препараты, и скоро пациентов даже нечем будет обезболивать.
– Тут недалеко есть районная больница, может, там что-нибудь найдется?
– Товарищ полковник, ну вы же сами знаете, в каком состоянии у нас здравоохранение в России. Что у них там, кроме йода и аспирина, найдется?
– Евгения Леонидовна, нам сейчас пригодится и йод, и аспирин. Отправьте человек пять легкораненых разведать, что там и как.
– Боекомплект почти на исходе, – докладывал начальник вооружения, – патронов осталось по полтора-два боекомплекта. Примерно половина всех боевых машин пехоты и бронетранспортеров уничтожена. Даже с учетом того, что мы взяли с базы хранения техники, в строю остается совсем немного техники. К тому же практически все бронеединицы имеют повреждения различного характера.
– У меня – та же проблема, – сказал подполковник Швендих. – Шесть танков потеряно безвозвратно от огня противника. Все остальные имеют боевые повреждения. Боекомплекта в машинах – на один серьезный бой. Есть раненые.
– А где нач. ПВО? – спросил полковник Перч.
– Перегруппировывает свои машины. Они недавно два польских вертолета со «спецурой» сбили.
– Ясно. Накормите людей, пока тихо. И дайте им хоть немного выспаться.
Вернувшись на командный пункт, Сергей Перч долго сидел над тактическими картами в поисках любой, даже самой призрачной надежды. Но ее не было. По всему выходило, что американские прихвостни не просто стремятся наступать на территорию России – они именно уничтожают любые центры сопротивления. Не берут в плен, не обходят, не окружают, а попросту давят! Так поступали гитлеровские войска во время блицкрига в Польше в 1939 году. Они сокрушили польскую армию, а сама территория автоматически отошла к ним.
Что же теперь оставалось ему, полковнику, командиру изрядно поредевшей мотострелковой бригады?.. Если бы существовал хотя бы самый призрачный шанс сохранить жизни своим солдатам, уберечь их от смерти… Но сейчас оставалось только драться до конца. И вообще это его долг, и полковник Перч исполнит его до конца! А ребятишек все равно жалко, им бы еще жить и жить…
Ночь прошла относительно спокойно. А на рассвете все началось снова. Авиаракетный налет на этот раз был просто небывалой мощи. Помимо польских реактивных установок WR-40 «Langusta» и чешских 155-миллиметровых мобильных гаубиц «DANA» в нем участвовали и их «звездно-полосатые» хозяева. Американцы подтянули реактивные системы залпового огня MLRS. И били по площадям, заливая окрестности огнем и дымом взрывов мощных осколочно-фугасных ракет. Американские роботизированные гаубицы били прицельно, по данным спутниковой разведки. Гулко хлопали польские самоходные орудия еще советского производства «Акация».
Авиационная составляющая была представлена прежде всего беспилотным стратегическим разведчиком «Глобал Хоук». Глобальный «беспилотник», парящий на высоте двенадцати километров, армейским системам ПВО было просто не взять.
А в атаку пошли американские «Страйк Иглы», тяжелые тактические ударные истребители F-15E. Самолеты, увешанные «гроздьями» высокоточных бомб и ракет различного типа, неслись над израненной воронками русской землей. Их задача: окончательно «задавить» русских шквалом огня. Теперь ударные самолеты были дополнены машинами радиоэлектронной борьбы EA-18G «Гроулер», созданными на базе палубного истребителя-бомбардировщика F/A-18F. Эти «птички» были просто увешаны радиоэлектронными устройствами подавления: в отсеке, где у «Супер Хорнета» установлена 20-миллиметровая шестиствольная авиапушка «Вулкан», у «Гроулера» размещена аппаратура бортового комплекса радиолокационной борьбы. Имеются также убранные в специальные контейнеры антенны станции ALQ-218(V)2 на законцовках консолей крыла. А основное специальное оборудование – подвесные контейнеры новейшего комплекса РЭБ, созданного на базе ICAP III (Improved Capability III) и разработанного специалистами Northrop Grumman.
А над самой землей, на высоте всего лишь сто метров, неслись в атаку бронированные «Бородавочники» – штурмовики А-10С, вооруженные страшными семиствольными 30-миллиметровыми пушками GAU-8 и с полными подвесками бомб и ракет.
Но снова им навстречу ударили разящие высокоточные «молнии» русских зенитных управляемых ракет! Снова небо располосовали светящиеся «лучи» пушечных очередей. И снова огонь мобильных русских зенитных комплексов был убийственно точным!
«Панцирь-С1» теперь работали в полную силу, не только выдавая целеуказание, но и поддерживая огнем «Шилки» и «Тунгуски». Американские самолеты радиоэлектронной борьбы заполонили частоты наведения радиопомехами, но и в этом случае ФАР-локаторы тульских боевых машин «видели» цели! Ведь для обеспечения помехозащищенности радиолокатор с фазированной антенной решеткой меняет частоту скачками 3500 раз в секунду по псевдослучайному закону в широком диапазоне!!! Такое не под силу никакому другому зенитному комплексу, кроме русского!
Фазированный радар сопровождает как цели, так и ракеты класса «земля-воздух», запускаемые «Панцирем-С1».
А совмещение многоканальной системы захвата и сопровождения целей с ракетно-артиллерийским вооружением создает непрерывную зону перехвата цели от пяти метров в высоту и двухсот метров дальности и до пятнадцати километров по высоте и до двадцати километров дальности даже без внешней поддержки.
Управляемые ракеты русских зениток били влет американских «Шершней» и «Крикунов». А штурмовики А-10С были встречены огненными плетьми 30-миллиметровых бронебойных и осколочно-фугасных снарядов. Их броня «Бородавочников» просто не могла выдержать!
А землю застила черная пелена дыма. Русские пехотинцы-мотострелки сражались уже из последних сил. Грохотали, выплевывая последние заряды, автоматические гранатометы. Раскалялись докрасна стволы пулеметов, плюющихся раскаленной свинцовой смертью. Сыпались из затворов под ноги солдатам гильзы. Грохали отдельные взрывы гранат – враг подошел уже практически вплотную к линии обороны русских мотострелков.
Командир мотострелковой бригады Сергей Перч сражался теперь вместе со всеми. Уперев приклад пулемета Калашникова в плечо, он точными экономными очередями бил по наступающей польской пехоте. Он был уже дважды ранен, но своего боевого поста не оставил. Весь его огромный боевой опыт, дух русского воина, закаленный в горниле локальных конфликтов, сейчас был сконцентрирован для единой цели – уничтожить как можно больше врагов! Помощи ждать было неоткуда.
Минометы и самоходные гаубицы «Мста-С» свое дело сделали – подавили отдельные огневые точки противника и поставили огневую завесу на пути наступающих польских войск. Теперь те из них, что уцелели, отведены в тыл с пустыми зарядными конвейерами боеукладки.
Но русская бронетехника, находящаяся на переднем крае, была практически вся выбита подавляющим огнем поляков и американцев.
Но вдруг из низко стелющихся клубов жирного черного дыма, мимо разбитых окопов и огневых точек, груд тел и разорванных в клочья польских БТРов и горящих остовов другой, уже не поддающейся идентификации техники вырвались русские танки!
Стреляя на ходу, Т-90С «Владимир» непрерывно маневрировали. Относительно легкие, они быстро перемещались по изрытому воронками полю боя. Действия тяжелых боевых машин напоминали балет. Но «танец» это был убийственным для врага. «Т-девяностые» расчищали огнем пушек и пулеметов, стальными траками поле боя от наступающей польской пехоты, били по танкам НАТО прямой наводкой. Благодаря эффективному автомату заряжания их скорострельность, а равно как и плотность огня была выше, чем у «Леопардов-IIА4» и РТ-91 «Тварды» Варшавской бронекавалерийской дивизии.
– Наводчик! Справа, двадцать, – танк! – отрывисто бросает в ларингофоны танкошлема танкист-комбат подполковник Владимир Швендих.
– Есть! – Массивная башня разворачивается, а автомат наведения на лазерных гироскопах точно удерживает 125-миллиметровый ствол орудия на цели. – Бронебойный подкалиберный… Выстрел!
Оглушительно ухает танковое орудие, посылая под скос башни польского «Леопарда-IIА4» снаряд с бронебойным сердечником из вольфрамового сплава. На дальности меньше километра тугоплавкий стержень на огромной скорости пронзает уже порядком потрепанную броню танка Варшавской бронекавалерийской дивизии. Бронированный монстр замирает, окутавшись непроницаемо-черными клубами дыма. А в следующую секунду огненным фонтаном взрывается боекомплект!