Текст книги "Учитель истории"

9. Следы войны

Валга во время войны представляла собой с военной точки зрения значимый железнодорожный узел, по-взрослому рассуждал малолетний Аркаша. Ещё бы! Воинские эшелоны через Валгу шпарили во всю с запада на восток, когда немцы наступали. А когда произошёл перелом в войне, станция стала ой! как необходима Красной Армии.

Но многого не знал и не мог знать ученик начальных классов. Поселившись в уютных, культурно приветивших приезжих из России городах, Аркаша по детскому недомыслию не обратил внимания, не заметил, как так получилось, что при освобождении прошли уличные бои, а дома сохранились в целости и сохранности. И не только одноэтажные постройки и такие, как Дом культуры в Валке или громадное многоэтажное здание латышской гимназии.

Следы боёв остались. Впечатляюще выглядел в центре Валги целый квартал разрушенных многоэтажек. Мальчишки однозначно решили, что дома пострадали от бомбовых ударов. Только неизвестно чьих – немецких или наших? Всякий раз, проходя мимо, карабкались по сохранившимся лестничным пролётам. Было интересно. По этим местам, по этим домам прошла настоящая война. От самих зданий остались только наружные стены, внутри зияла мертвящая пустота и бесформенная груда обрушившихся обломков и кирпича на первом этаже. Как сторонние наблюдатели разглядывали разрушения, не пытаясь представить, вообразить, что тут происходило, когда бомба с душераздирающим воем падала на здание и взрывалась. Дети не рассуждали, находились в домах люди или укрылись в бомбоубежищах, как всё выглядело в момент взрыва. Принимали то, что видели, что стало, что свидетельствовало о неумолимой поступи войны, не помышляя о том, как это происходило.

Аркаша находился в том беспечном возрасте, когда не возникало вопроса, почему остальная часть городских строений не пострадала. В Валге рядом с разрушенным кварталом величаво смотрит на мирскую суету и человеческое грехопадение лютеранская церковь святого Иоанна, построенная 1816 году. Ни одной царапины от пули, ни одного следа от осколков снаряда или авиабомбы. Не подверглась ударам с воздуха, артиллерийским обстрелам вся остальная обширная территория городской застройки.

В Валке разрушенным оказалось одно-единственное здание, трёхэтажный кирпичный дом в непосредственной близости от гимназии. По всему видно, что разрушение произошло от мощного взрыва. Сохранились частично стены с пустыми просветами вместо окон и лестничные пролёты до третьего этажа, ведущие в никуда. Русские мальчишки часто приходили сюда играть в войну. Тем более рядом на пустыре долгие годы простоял неподвижно всеми забытый брошенный немецкий танк. Пробоин в нём не было. Башня смещалась в обе стороны при вращении колёсика с рукояткой. В открытые люки ребятишки залезали внутрь, занимая место командира, наводчика и механика-водителя. Рядом с сиденьем механика-водителя было ещё одно сиденье и гнездо для пулемёта. Место стрелка-радиста – решили мальчишки.

«А может никаких уличных боёв и не было? – размышляя вслух, обратился ко мне Аркадий Львович. – Немцы оставили оба города, чтобы, зарывшись в окопах, отражать атаки неугомонных русских. Куда лезут? Чего добиваются? Немецкая армия непобедима. Так сказал Гитлер, так знает каждый немец.

По другую сторону от города по обе стороны от дороги, ведущей на электростанцию, что в трёх километрах, в лесу сохранились окопы, участок с проволочным ограждением, видно по всему немецкая работа. Здесь мы ни один год после войны подбирали патроны: обычные и с цветной меткой – трассирующие. Пулю вытаскивали из гильзы и бросали в костёр. Занятие безопасное, но какое наслаждение испытывали, глядя на яркий огонь зажигательной пули. Ещё интереснее наблюдать за полётом трассирующих пуль. Для этого надо было патроны уложить в направлении, противоположном укрывшимся в окопе мальчишкам. Находили гранаты, но без капсюля. Взорвать невозможно. Снимали металлическую рубашку, извлекали тол и сжигали в костре. Случалась находить порох от артиллерийских снарядов, на макароны похожи, цвет другой – коричневый.

Однажды нам здорово повезло. Нашли немецкую гранату с деревянной ручкой. В компании оказался умелец, который знал, как привести в действие находку. Открутил колпачок, вытащил ленту, дёрнул за неё и метнул подальше от окопа. С каким восторгом восприняли взрыв. Оружие находить не довелось. Вслед за наступающими частями шли сапёры с миноискателями и команды, собирающие годное к употреблению оружие. Принёс однажды из леса немецкий автомат со складывающимся металлическим прикладом, но у него не было затвора и рожка-магазина. Из такого не постреляешь. Использовал, когда играли в войну. Всё лучше, чем самодельный из палки.

В первый послевоенный год разрушенные в центре Валги дома по кирпичику разбирали пленные немцы. Войну семья провёла в тылу. И вот теперь имел возможность своими глазами увидеть настоящих живых немцев. Смотрел, как работают на разборке завалов. Внимательно разглядывал, вглядывался в лица, когда колонной под конвоем проходили по улице. Вид унылый, по сторонам не смотрят, взгляд угрюмый. И странное дело. Я всю войну ненавидел немцев, знал о них как о зверствующих фашистах, глядя на этих беспомощных поверженных врагов, они и по окончании войны оставались врагами, испытывал к ним сострадание. Видел, что им плохо быть в плену и сочувствовал оказавшимся в таком несчастье. Не размышлял, что в Германии у них родные, матери, у кого-то жёны и дети, что они хотели бы вернуться домой, вместо того, чтобы отбывать неизвестно сколько плен. Ни о чём таком не размышлял. Просто проявлял сочувствие к этим несчастным людям здесь, сейчас, в данный момент, не размышляя и не рассуждая об их судьбе и о том, что они делали и сделали на нашей земле. Сколько горя принесли нашему народу, сколько уничтожили наших людей во время боёв или карательных экспедиций, когда расстреливали мирное население, в том числе и детей. Смотрел и видел перед собой не фашистов, а попавших в беду людей, и мне было их жалко.

Радостное настроение испытывал, когда, выйдя из дома, мог рассматривать нескончаемую плотную колонну трофейной техники, направляющуюся в сторону Риги. Сколько бы потребовалось вагонов, чтобы перевезти такое громадное количество толстых мощных тяжеловозов, похожих на орловскую породу лошадей, я таких только на картинках видел, тянущих военные повозки с высокими наклонными бортами с грузом, накрытым брезентом, грузовиков с орудиями на прицепе. Примеряясь к лошадиной скорости, в колонне были танкетки. Вид военной техники завораживал, смотрел, не отрываясь, затаив дыхание. Трофейные немецкие лошади поражали своей громадностью и силой. Красивые, откормленные и почему-то с коротко обрезанными хвостами. Русские лошади хвостами мух отгоняют и больно кусающихся назойливых слепней. А немецких, что слепни не кусают? Этого я не знал. Но такими лошадьми нельзя было не любоваться. Сколько многокилометровых колонн прошло на моих глазах, и не пытался сосчитать».

Освобождение Прибалтики не обошло стороной два приграничных города, которые упрямо защищали и не хотели сдавать не сомневающиеся в своей силе завоеватели.

Написаны книги, в которых перечислены армии, указаны номера полков и дивизий, имена их командиров, командующих армиями и фронтами, осуществлявших высвобождение прибалтийских республик. В скучных описаниях и перечислениях, больше напоминающих военные сводки, рассказывается, как проходили бои за железнодорожный узел Валга и примыкающий латвийский город Валка. В школьные годы, когда Аркаша обрёл местожительство в Валке, таких книг ещё не существовало.

Пройдут десятилетия после войны, прежде чем воевавшие привыкнут к мирной жизни, с головой окунутся в трудовые будни, чтобы обеспечить себе скудное существование, и с вдохновенными лозунгами под руководством вездесущей КПСС, засучив рукава, возьмутся за строительство обещанного коммунизма. Постаревшим фронтовикам захочется напомнить и запечатлеть в памяти потомков свою героическую молодость. И не беда, что в большинстве своём им не довелось совершить впечатляющих подвигов, не богато медалей на груди, но чувство причастности к славной битве с могущественным, умеющим воевать врагом, добытая в смертельной схватке Победа давали законное право гордиться собой, живыми и погибшими однополчанами, военным подвигом всей Красной Армии. Возникнут Советы ветеранов-фронтовиков, появятся самодеятельные музеи Боевой славы гвардейских дивизий и полков, в которых найдут место рукописные воспоминания о славных дорогах войны. Воспоминания полководцев и военачальников «Воениздат» выпустит красочными книжками. Со временем все военные операции будут описаны для воссоздания целостной картины самой кровопролитной и жестокой войны за человеческую историю.

Но это будет потом, а в школьные годы Аркаша читал книжки о храбрости бойцов Красной Армии, партизанской войне в тылу фашистов, трудовом подвиге работников тыла, обеспечивших победу на фронте. Книги объясняли, что благодаря мужеству, героизму, бессмертным подвигам героев была одержана Великая Победа. Книги будут рассказывать о зверствах и бесчинствах фашистов, о разрушенных городах, уничтоженных и сожжённых деревнях и сёлах. Пройдёт много десятилетий, прежде чем у историков появится возможность говорить правду о войне. Используя доступные архивы, свидетельства участников и очевидцев по крупицам начнут воссоздавать грандиозную эпопею войны, вычислять и определять цену достигнутой победы. Историки попытаются поведать то, что не дали сказать фронтовым писателям, огласить то, что скрывало от народа правительство и высшее партийное руководство во главе с горячо и всенародно любимым Сталиным.

Сокрытие правды можно было бы понять, когда военная цензура не пропускала малейшего намёка на то, что происходило в блокадном Ленинграде. Или как стремительно отступали, не в силах защитить или хотя бы эвакуировать гражданское население. Как в окружении оказывались целые армии, обречённые на гибель либо плен. Понятное дело, опасались паники, не хотели сознаваться в непозволительных ошибках и просчётах высшего руководства страны. В сводках Совинформбюро говорилось о кровопролитных боях, которые вели части и соединения Красной Армии, обнадёживающие цифры сбитых самолётов, уничтоженных танков, захваченных трофеях и ни слова о наших потерях. Историки и поныне продолжают уточнять и вести подсчёты действительных людских потерь в Великой Отечественной войне.

Аркадия Львовича освобождение Прибалтики интересовало не только с профессиональной точки зрения, как учителя истории, но и в личностном плане, хотелось знать подробности освобождения Валги и Валки, где прошли его школьные годы. Из книг, написанных и опубликованных десятилетия спустя после окончания войны, узнал, что после завершения Тартуской наступательной операции в сентябре 1944 года части 3-го Прибалтийского фронта освободили юг Эстонии и подошли к границе Латвии.

Наступающим войскам противостоял хорошо укреплённый оборонительный рубеж «Валга», протяжённостью более ста километров. Рубеж состоял из двух полос обороны глубиной 10–12 километров. Из группы рубежей по направлению к столице Латвии это был первый. Города Валгу и Валку обороняли три немецких пехотных дивизии. Подступы заминированы, минные поля прикрывались артиллерийским огнём. 14 сентября началось наступление одновременно трёх Прибалтийских фронтов. Ожесточённым сопротивлением на рубеже «Валга» немцы обеспечивали отход из Эстонии группы «Нарва», противостоящей Ленинградскому фронту. Только к исходу 18 сентября наступающие части подошли вплотную к Валге и Валке.

Утром 19 сентября началось наступление по освобождению городов-соседей. Один из стрелковых полков при поддержке танкового батальона и дивизиона артиллерии обошёл города с запада, перерезал железную дорогу, ведущую на Ригу. Остальные полки трёх дивизий вошли в город с севера и востока.

Немцы оказали упорное сопротивление. Уличные бои разгорелись с участием орудий, танков и самоходок с обеих сторон. И та и другая сторона несли неизбежные в бою потери.

Вот эпизоды уличных боёв, засвидетельствованных в опубликованных книгах. На прилегающих к железнодорожной станции улицах наступающих встретил сильный огонь. Одно из подразделений зашло в тыл и уничтожило зенитно-артиллерийскую батарею, бьющую прямой наводкой по наземным целям.

На городской площади подбили наш танк Т-34, продвижение стрелковых подразделений было остановлено. Немецкий бомбардировщик на бреющем полёте сбросил бомбу. Бомба не взорвалась. Пулемётчик старшина Тарасов открыл огонь по низко летящему самолёту и сбил его. Так что разрушения в городе были неизбежны.

На стыке двух городов на реке находилась мельница. Пехотинцы сумели уничтожить фашистских минёров, пытавшихся взорвать мост. Танки с самоходными артиллерийскими установками вошли в город. Немцы фаустпатронами подожгли два танка, стреляя из домов и дворов. Стрелковые подразделения выбили засевших немцев и атака продолжилась.

В освобождении городов приняли участие два полка самоходных артиллерийских установок и два танковых.

К 16 часам того же дня города были освобождены.

Фашисты не смирились с утратой городов. Три группы немецких самолётов бомбили передовые позиции пехоты. Вслед танки и пехота противника перешли в контратаку. Наши штурмовики нанесли удар по танкам и пехоте, а пикирующие бомбардировщики по артиллерийским позициям.

В тот же день Верховный Главнокомандующий маршал Сталин подписал приказ: «Войска 3-го Прибалтийского фронта, перейдя в наступление, прорвали оборону противника и сегодня, 19 сентября, овладели городом и крупным железнодорожным узлом Валга – мощным опорным пунктом обороны немцев в южной части Эстонии».

Аркаша про сталинский приказ ничего не знал, но не ошибся, считая Валгу важным опорным пунктом немцев. В приказе перечислялись воинские части, которые отличились в операции по овладению городом Валга. Многие соединения и части были награждены орденами, присвоены наименования «Валгинских». «Сегодня, 19 сентября, в 22 часа, – говорилось в приказе, – столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 3-го Прибалтийского фронта, прорвавшим оборону противника и овладевшим городом Валга, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырёх орудий». Вот вам и два маленьких неприметных прибалтийских городка, оказавшиеся важными на перекрестье дорог войны.

Заместитель командира 51-го танкового полка, получившего почётное наименование «Валгинский», Филипп Жаркой нарисует такую картину в своих воспоминаниях: «Перед отступлением из Валги днём и ночью на протяжении двух суток фашистские команды подрывников и поджигателей взрывали и поджигали дом за домом, предприятие за предприятием. На центральной улице Валги немцы взорвали около 15 каменных домов, в том числе торговый ряд, лучшие магазины города, здание банка, городскую типографию, кинотеатр «Роке». Разрушены и сожжены городская электростанция, литейная фабрика, вагоноремонтные и механические мастерские, почта-телеграф, мосты через реку Педеле; превращены в груду развалин и камня вокзал и все привокзальные мастерские и здания, железнодорожная электростанция, водокачка, подорвано железнодорожное полотно и насыпь. Разграблены городские склады и магазины. Всё продовольствие и промтовары вывезены в Германию, разграблены больницы, аптеки и ряд промышленных предприятий города. Из населения остались в городе старики, инвалиды и небольшая часть молодёжи. Большинство местных жителей насильно угнано немцами из города перед отступлением, часть населения скрывалась в лесу. К приходу наших войск в городе насчитывалось не более 2000 человек».

Танкисты, вытеснившие противника из городов, не могли видеть и подсчитать все разрушения, происшедшие за время боя. Тем более не могли знать, об уничтожениях немцев до начала операции. Немцы не собирались оставлять хорошо укреплённый рубеж, поэтому разрушать и сжигать попросту ничего не могли. Автор воспользовался опубликованными данными, поверив на слово. Тот, кто первым нарисовал ужасающую картину разрушений, преследовал цель обвинить немецкую сторону во всех разрушениях войны. Такова была официальная установка.

Масштабы разрушений, произошедших в ходе однодневного уличного боя, также многократно преувеличены. Семья Аркаши поселилась в Валке в июне 1945-го. После освобождения от немцев прошло менее года. Осень, зима, весна и начало лета. За такой срок восстановить описанные разрушения было невозможно. Война не закончилась, не было строительных организаций, ремонт и восстановление могли проводить только местные жители. Так что разрушенным можно считать только то, что увидел парнишка, проходя по улицам освобождённых городов.

Война оставила более значимые следы в этих двух городах, чем полученные разрушения.

В километре от Валки по дороге на Смилтене песчаный карьер, за которым начинается лес. Местные жители рассказывали, что здесь немцы проводили расстрелы.

В Валге находился немецкий концлагерь. На краю Тамбреского лесопарка братские могилы. На плите из чёрного мрамора надпись на эстонском и русском языках: «Здесь покоятся 29 000 советских граждан, замученных фашистами в Валга».

В Валгаском уезде похоронено 6536 советских солдат. 431 человек покоятся на воинском кладбище в Валге. 419 солдат и офицеров похоронены на воинском братском кладбище в Валке. Имена всех воинов известны.

В 1984 году был установлен танк Т-34 в честь погибших при освобождении Валги и Валки. В 1990 танк был подорван авиабомбой. Ничего удивительного, русских объявили оккупантами, а проживающих в новоиспечённой демократической республике не признали гражданами.

Капитан запаса Нечепуренко Иван Лукьянович рассказал: «17 июня 1940 года 96 артиллерийский полк вместе с дивизией перешёл границу с Эстонией и обосновался на зимние квартиры в городе Валга. В мае 1941 года 96 АП был поднят по тревоге и переброшен на границу Литвы и Восточной Пруссии.

Отступая через город Валга, мы рассчитывали на оставленную там свою батарею для охраны военных объектов и города, но увидели страшную картину: разрушены казармы, столовая, здание штаба полка и другие сооружения. Батарей там не оказалось, поезда не ходили никуда».

Этот рассказ вспомнился Аркадию Львовичу, когда узнал, что в Валге вначале 90-х, до того, как были выведены российские части из Прибалтики, на воинскую часть было совершено нападение с целью захвата оружия.

Про войну с Японией Аркаша ничего не слышал. Только когда объявили, что третьего сентября одержана победа над империалистической Японией. Но эта победа не вызвала всенародного ликования. И хотя в последующие годы в отрывных календарях на сентябрьском листочке красным цветом будет обозначен день победы, праздником его никто считать не будет. Аркаша обратит внимание, что отпечатанная медаль «За победу над Японией» выглядит, как и «За победу над Германией», только профиль Сталина смотрит в противоположную сторону, на восток, где разместилась поверженная американцами с участием СССР Япония.

В Валке стояла воинская часть. В Валге целых три. Война кончилась, а солдаты продолжали нести службу. Взять бы и демобилизовать. Дома ждут, не дождутся. Так нужны мужские работящие руки на заводах, стройках, в деревне. Неясной была международная обстановка. Сорок шестой год принято считать началом «холодной войны». Даже Сталин наперёд не знал, чем она может обернуться.

Дети, пережившие войну, её никогда не забудут, всю жизнь не наскучит интересоваться, с переживанием смотреть кинофильмы, читать книги, им военная тематика не надоест, они от событий войны не смогут отмахнуться. Состарившись, будут почтительно внимать фронтовикам, которым повезло дожить до Победы, живыми вернуться с войны, прожить долгую жизнь, чтобы на исходе лет поделиться нехитрыми воспоминаниями о прожитом и пережитом.