Текст книги "Гражданская война в Греции 1946-1949"

Автор книги: Георгиус Кирьякидис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 30. Изумрудная курица, или к нам приехала Аня

Застелила кровать, сижу жду Миладу. Сил нет от любопытства, что же за человек это нам меценат. Слежу за стрелкой на часах, мысленно ускоряю время. А, как говорит мама “ни осла, ни посла”, то есть ни Милады, ни еды.

Кажется уже десять минут ее жду. Переодеваюсь, иду искать, пока никто не перехватил, а то останусь я без информации.

Выхожу из комнаты. Слышу голос, который вчера не дал мне спокойной жизни. Таня? Иду на звук. У кабинета Дмитрия Игоревича стоят Милада ко мне лицом и высокая девушка. Черные волосы, изумрудный сарафан.

Точно не Таня. Женщины мило беседуют, как будто друг друга давно знают. Я робко выглядывают из-за плеча “изумрудного платья”. И кивков спрашиваю: “Кто это?” Милада делает вид, что меня рядом нет. Ну и ладно.

Топаю в комнату. Кажется, внутри гложет обида и, конечно, интерес – кто эта курица!

Иду к душ. Потоки кипятка здорово прочищают не только какую-то чакру, как нам рассказывали на теологии, когда проходили или Индию, или Китай. Стою под струями, плачи уже красные, но голова отдыхает – отвлекается на неприятные ощущения и мысли перестают скакать.

Кажется, хлопнула дверь. Не выключаю воду, набрасываю полотенце. Возвращаюсь в комнату, там Милада и эта изумрудная курица. Какого черта!

– Простите, я вас не ждала, прячусь снова в ванной.

– Юлия Анатольевна, выходите. Я и еду принесла, и собеседницу вам интересную. Это Анна Игоревна, вы будете вместе заниматься подготовкой к смотринам.

Это все прекрасно. Но на какой фиг вы ее мне в комнату притащили! Но вслух я, конечно, ничего не говорю, только по-дурацки улыбаюсь.

– Аня, лучше если на ты, – обозначает границы гостья.

– Юля, – не пойму протягивать ей руку или нет.

– А это ты та училка, которая нашему Димасику прописала динамо?

Я от испуга начала часто часто моргать, не понимаю, что она хочет сказать.

– А, забыла одну мелочь, – Милада изменилась в голосе, – Аня – сестра Дмитрия Игоревича.

Вот это поворот. Притон – семейный бизнес?

– Охренеть. Простите, – мне стыдно, что я как культуролог могу так выразить эмоции.

– Да брось, значит ты настоящая. А я специально напросилась в организаторы, надо ж мне на девушку посмотреть, которая отказала моему братцу, а не раздвинула ноги при одном его взгляде.

Мне неловко. Я даже с Аленкой такие вопросы не обсуждала никогда, а тут изумрудная. курицей, наверное, ее уже неприлично называть.

– Ань, ты что будешь, я Юле за завтраком шла, она у нас приболела. Хотели посплетничать посидеть. Ты с нами?

Нет, нееет, какие сплетни при этой непрошеной гостье? Ну почему меня никто не спрашивает, что я хочу?

– Конечно. Пойдем я с тобой схожу. мне кажется, Юле надо немного в себя придти.

Ага, это мягко сказано. Но с другой стороны – это не Таня, и не Эля, и никто из новеньких.

Я успеваю только перевести дух, как в комнату вваливаются два подноса с едой, Милада с графином, в нем, кажется, кофе. Обе громко смеются. Как-то не по себе, и Дмитрий на смс не ответил. Засада, они меня окружают.

– Юль, а не тушуйся. Я нормальный человек, хоть и сестра этого монстра, – Аня улыбнулась. – У нас тут, как в кабинете у психолога, все сказанное, тут и останется. Не переживай. Я могу сболтнуть лишнего, но не со зла, язык у меня без костей, а голова без мозгов. Дима так говорит.

– Итак с чего начнем? – Милада разливает кофе по чашкам. – Со сплетен или смотрин.

– Со смотрин – почти выкрикиваю.

– Со сплетен, – одновременно говорит Аня. – Ну давайте со смотрин.

Ага, буду я с тобой сплетничать, если я еще не знаю что ты за человек.

Мы с Димой обсудили, что он хочет – вот эти маркетинговые – цели, задачи, миссия и прочая хрень. – Аня залазит на мою кровать с ногами, что у меня вызывает шок. Ставит большую тарелку рядом, накладывает еду, абсолютно без зазрения. – У нас задача – чтобы все кто пришли остались очень довольны. Тематику еще не выбрали, мне например, Великий Гетсби нравится или бурлеск. Димке вроде стимпанк, но представь себя в этих дурацких очках, не девушки, а стрекозы, блин.

Аня откусывает круассан с рыбой и смотрит на меня: – А тебе что нравится?

– То, где больше одежды. Мне кажется, бурлеск от стриптиза недалеко, – уже пять минут мешаю кофе в чашке, а сахар еще не положила.

– Так и тут не пансионат благородных девиц, эскортницы как никак. Да и брат готов в это сильно вложиться, значит, костюмы будут нормальные, никак из кружка очумелые ручки.

Милада пододвинула стул к кровати, села на него так, что спинка оказалась у ее подбородка, и попеременно смотрит то на на меня, то на Аню.

– Я себя плохо во всем это представлю, – не сдаюсь, хоть и понимаю, что мое слово ничего не значит. – А может что-то в национальных костюмах, у нас же девушки со всей страны. Если я все правильно понимаю, то задача девушек показать себя, как личность. Или только богатого покровителя найти?

– Слушай, а мне нравится. Вот только вот эти Мисс Владимир – тупо звучит.

– Мы в школе перед восьмым марта устраивали конкурс Мисс Дюймовочка или что-то вроде того. Нужно было показать свои таланты – спеть, станцевать, эрудицию показать, пирог или сложный салат принести.

– Ой, давайте без “Что? Где? Когда?” обойдемся. У нас формат живого общения, не зрители и сцена. Поэтому я пока не очень представляю, как это сделать. И если девушка не сильно эрудит, что же ей тупой на фоне остальных выглядеть. Нам же надо показаться, что они все умницы и красавицы. И готовить они не будут, думаю, они максимум яичницу умеют жарить. Да и зачем, все кейтеринг привезет, мы же не в советское время живем, чтобы от каждой хозяйки по одному салату.

– В прошлом году неплохо кроткие знакомства зашли, – подлючается Милада, – на каждую девушку пять минут.

– Ну и здесь можно так же. – Мне нравится рассказывать о своем опыте. – если поставить около каждой девушки стол, на него поставить поделку или блюдо, что она сделала, сразу обозначить список вопросов – например, хобби, любимая книга, спорт

– Любимая поза и сексуальные предпочтения, – перебивает меня Аня.

– Ну зачем все опошлять? – Что за семья, ни даром, что притон эскортниц держат.

– Юль, наша целевая аудитория – мужчины, которые ищут новой крови, вернее девочек. Ну на кой ему знать, как она поет, если он ее берет для других обязательств.

– Если девушка поет, ее можно в караоке привести. Вот, все удивятся. Знания культурологии, мировой художественной культуры и литературы им же зачему-то надо? Или иностранного языка? Если это не нужно, то я зачем страдаю, когда зазубриваю материал на английском?

– Ладно, давай, как идею запишем. И еще несколько накидаем, потом выберем.

Я не хочу накидывать идеи, а тем более потом участвовать в этом костюмированном дурдоме.

– Давайте еще три варианта и посплетничаем. А то я уже устала, – предлагает Аня. – Ты же вроде хотела побольше узнать о моем брате?

Глава 31. Нужна ли мне эта правда?

Три варианта накидываем не очень заморачиваясь. Думаю, Аня для себя уже все решила, остальное для галочки.

– Ну, мини-девичник со сплетнями, алкоголем и стриптизерами?

Мне кажется, мои глаза стали шире, как говорила моя бабушка, я их “выпучила”. Только стриптизеров не хватало, я из голых видела только мужа и пару актеров и фильмов для взрослых, когда Пашка разжечь страсть пытался.

– Может чай и поговорим? – предлагаю я.

– Юль, ну ты что такая скучная. Ты хоть школу когда нибудь прогуливала?

– Зачем, я хорошо училась.

– Ой все, проехали, – Анька встала с моей кровати, – Щас покурю и вернусь.

Она выходит из комнаты, я сразу словесно набрасываюсь на Миладу.

– Зачем она к нам пришла? Зачем вы ей обо мне сказали, а уж тем более, что я интересуюсь ее братом.

– Юль, ты нормальная? Я наемный сотрудник, хоть и очень близкий их семьей.

– И? – права ничего не понимаю.

– Это тебе кажется, что ты задаешь правила игры. А все по-другому. Аня захотела познакомиться с тобой, поэтому на твой интерес в сторону Дмитрия я якобы согласилась поделиться с тобой информацией. Ты представляешь сколько бумаг о секретности я подписала, если бы не инициатива со стороны руководства, ничего бы я тебе не сказала.

– Ничего себе.

– Ты и правда наивная, как ребенок. Мы с тобой нормально общаемся, можно сказать, почти подружки, но конфиденциальную информацию слить, ну такое себе.

А у меня и не возникало никаких сомнений, что все, что происходит по дружбе. Никакого подвоха и второго дна. И меня даже не удивляло, что Милада решила со мной всем поделиться, но… но… нет слов.

– Не заморачивайся, Анька она отличный человек, иногда слишком прямолинейный, язык без костей, но это не потому то хочет обидеть. Она такая.

Щас все узнаешь.

Аньку слышно за тридевять земель. Не знаю, в курилке она ругается или где-то под дверью стоит, но ощущение, но орет в мое ухо.

– Да на хер был он пошел, тварь, – кричит в телефон, закрывая дверь. – Задолбал, – уже обращаясь к нам.

В руках бутылка белого и три бокала.

– У нас пить запрещено, – напоминаю о правилах.

Анька взглядом отправляет меня в эротическое путешествие.

– Юль, а что ты знаешь о притоне? На вот нихрена ты не знаешь. А я сама в притоне была. И в сопровождении несколько лет отходила. И Димка притон доорганизовал, чтобы я у него него под присмотром была, а не то бы давно в борделе на трассе оказалась.

Я в шоке, мне кажется, у меня даже рот открылся. Лицо Милады не изменилось, видимо, она в курсе. Закашливаюсь, во рту пересохло. Анька идет в ванную, набирает в чашку от кофе мне воды.

– Что не такую правду ты хотела услышать?

– Он тебя продал богатому мужчине? – подсознательно начинаю его ненавидеть.

– Нет, Димка мой старший брат. Пока он там по своим “Лигам плюща” ездил, учиться пытался, деньги в семье были, у него мозги тоже. А меня вселенная умом обделила, а вот смелости и безбашенности за всю семью отсыпала. Димка заграницей был, родители то сходились, то расходились, а я нашла свою дорогу. Раскручивала мужиков на деньги. Не для денег, их всегда было сполна. Для азарта. Сначала консумация, потом эскорт, и проституция уже сильно отсвечивать начала. Меняться я не хотела. И когда брат вернулся, он устроил первые смотрины, где я нашла себе покровителя, нормального, адекватного. Мы даже немного пожили вместе. Так что я своеобразный профсоюз для таких как я организовала. Потому здесь хорошие условия, приличная еда, сезонная одежда, для тех, кто сам купить не может. А приходят сюда все за разным. Ты долг отработать, Элька за Димкой или другим папиком, а Танюха чтобы на дно не спуститься. Так что хотите вы этого или нет, а смотрины должны пройти на самом лучшем уровне.

На меня как будто ушат ледяной воды вылили. На сколько у меня ограничено знание жизни. Встаю к окну, в голове просто взрыв. Не пойму жалость это, призрени или желание залезть в душ и смыть эту информацию к чертовой матери.

Милада сидит без эмоций, не пойму, то ли меня сканирует, то ли для нее это обыденность.

– А ты тоже бывшая эскортница, – обращаюсь к ней?

– Нет, и близко никогда не была. Я обычный наемный сотрудник, но давно знаю их семью, не могу сказать, что приглядываю, как за детьми, но все равно в курсе происходящего.

Села на стул, встала, сделала два шага, возвращаюсь и открываю окно.

– Юль, не мельтеши, что ты мечешься? Не поймешь Димка – “синяя борода” или жертва обстоятельств? Ну поначалу ему все это не нравилось, но из-за меня пришлось в это дерьмо окунуться. Потом внимание девушек, желание каждой немного его внимания, потом привык, оброс “шкуркой”, нашел для себя плюсы. Он и коллекторское открыл, мне кажется, чтобы карму чистить, – Анька улыбнулась, достала из кармана зажигалку и чиркает ею.

– Чистит? Да его ребята же людей обдирают до нитки.

– Юль, ты ничего не путаешь, – вмешалась Милада. – Это ты к нам с большим долгом пришила, никто тебя не преследовал, долги, позволь напомнить, тебе не Димка навешал, а твой тогдашний муженек.

– Да брось, – Анька сняла фольгу с горлышка, открывает вино. – Ты на денек съезди, послушай, как его бабулички любят, женщины с детьми, которых мужья выбирают, а они потом в кредит продукты берут. Думаешь, они все выплачивают? Мне кажется, половина дохода от притона на все это благородство уходит. Ты правда думаешь, что твои “уникальные” знания столько стоят, сколько ты получаешь? Он, конечно, не Робин Гуд, но нормальный мужик. Бабы его любят, он из тоже. Жаль, что на территорию с бутылкой не желательно выходить, а то бы я вам такой сабраж сейчас показала. Один знакомый мужчина научил.

– Так, какой сабраж, потом все в осколках будет. Ты давай без приключений, – голос Милады немного встревожен. Видимо, она знает, что Аня умеет дать жару.

– Юль, у тебя по Димке вопросы то есть? Или пока это бы переварить?

Я молча киваю головой, хочу, чтобы все ушли. Приступ дистонии, или вся эта информация придавила голову, в висках застучало.

– Если что я еще сегодня, и, возможно, полдня завтра здесь буду, готова ответить на любой вопрос, и даже его детские бесштынные фото показать, если хочешь, – Анька залилась смехом.

Милада обняла меня, но мне точно сейчас не легче. Нужно остаться в тишине и переварить эту информацию. Сейчас я для себя не могу понять, кто добрый, а кто злой в этой странной истории.

Глава 32. Ох уж эта семейка!

Вот и зачем мне вся эта информация, если я не могу с ней ничего сделать. Проанализировать ничего не могу. Бесит. Чтобы отвлечься беру телефон, пишу сообщение маме, спрашиваю, как папа. Хочу в детство, пусть где все не сильно идеально, но понятно, а если нет, то мама все объяснит. А сейчас как?

Мама пишет, что папе лучше, кризис миновал, лечат хорошо, и ей кажется, что это из-за того, что мой мужчина дал денег кому надо. И на завтрак она нас вспоминала и молилась, чтобы все было хорошо, потому что можно было есть яичницу и батон с сыром, а не овсянку на воде. Просит передать привет моему ухажеру.

Я бы с удовольствие, но вот где ж его взять. Но слова Ани не оставляют меня. Я почему-то никогда не думала, что для кого-то притон – это убежище. И все мое внутреннее презрение куда-то улетучивается.

Осматриваю комнату, а мне же здесь, правда, уютнее, чем у родителей дома, чем у себя дома. Нормально, кофе попили, позавтракали, а посуду мне оставили. Чашки на кровати, тарелки на подоконнике. Собираю все в кучу, ставлю на поднос, сверху чуть початая бутылка вина. Иду на кухню.

Открываю дверь. Где-то недалеко ругается Анька, Дмитрий Игоревич спокойно ей отвечает. Не хочу попасть в нелепую ситуацию, захожу обратно в комнату, прячу в ванной поднос. И делаю вторую попытку выйти из комнаты.

– Юль, ну хоть ты ему скажи, – кричит Анька мне, а я еще и толком из комнаты вышла.

– Что сказать – то? – я всегда веду себя, как дура в таких ситуациях.

– Что дурак он, а то все в глаза улыбаются. Ну зачем нам этот официальный прием, смотрины должны быть именинами сердца, а не скукотой.

– Ань, маскарад нам зачем?

– Чтобы красиво, радостно. Что ты вообще о жизни девушек знаешь, а все знаю.

– А я все знаю с другой стороны. Мне не надо вот этих танцев с голыми задницами, я пришел женщину выбрать, с которой не только спать иногда планирую, но и чтобы она в обществе рот открыла, а мне не стыдно было, – голос размеренный, уверенный.

– Ну вы точно пара, два сухаря, еще оливье и салат столичный на столах. И стихи Блока. Дим, ну…

– Лучше Маяковского, он больше нравится – Дмитрий Игоревич не сдается.

– Есенин известный ходок был, – решаю выделиться интеллектом. – Простите, если это не очень уместно.

– Я уже на Мисс Владимир согласна. – Аня уговаривает брата, пытается манипулировать.

– А девочки чего сами хотят? – лучше чтобы я держала язык за зубами, но это так сложно.

– Пойдемте, – Дмитрий зовет нас в кабинете. – Раскудахтались, куры!

Вижу, что Дмитрий Игоревич злится, но для меня это повод побыть рядом, что-то для себя понять.

Идем, напряжение в воздухе нарастает. Открывает дверь, молча. Рукой показывает на кресла. Я покорно присаживаюсь, Анька идет за его стол. Дмитрий Игоревич спиной подпирает дверь.

– Так, я понимаю, что вы “сильно” – слово сильной выделять интонацией и пальцами показывает кавычки, – беспокоитесь о девочках. Но! Вы помните, во-первых, это не благотворительный бал, а коммерческий проект. И барышням вашим лучше, чтобы их продали подороже. Поэтому никакой бал-маскарад нам не нужен. Нужно, показать девушек с хорошей стороны, их интеллект, хороший характер. Одежда строгая, почти офисная – в начале обязательно, потом можно будет переодеться – платье, блуза и юбка. Должно быть строго, чтобы сразу было видно какая фигура, как будет выглядеть на серьезных мероприятиях. А то придумали конкурсы задницей шары лопать, вы еще скажите тамаду из районного дома культуры привезти. Сегодня вечером приедут новые девушки, они пока плохо представляют что и как. Ваша задача, обеих, – исподлобья смотрит на обеих, – не напугать, аккуратно направить, провести мини собеседования, чтобы понять, когда можно выводить.

– Моя задача только обучить? – я не забываю о себе, хоть раз в жизни.

– Я помню про вашу просьбу, думаю, что она не противоречит нашим устоям. Но вы можете посмотреть на мужчин, вдруг вам кто-то приглянется. Поэтому одежу все равно приготовьте.

– А вы всегда на вы? Мне казалось, что вы без пяти минут любовники, а сейчас столько пафоса и официоза, – Аня бесподобна. Она встает из-за стола, лезет в ящик в шкафу, вытаскивает коробку кокосовых конфеток. – Дим, ты с детства не меняешься, даже тайники все те же.

– Ну не преувеличивай.

– Дмитрий Игоревич, я вас очень прошу не надо меня Максону отдавать, пожалуйста. Я только в людей верить начала, а тут меня, как рыбу в магазине берут и продают.

– Юль, ну никто никого не продает, не преувеличивай, – Дмитрий снова перешел на ты. – Я тебя никому не продаю, просто предлагаю присмотреться.

– Дим, ну ты полудурок или притворяешься? – Анька снова бунтует. Одну за одной разворачивает конфеты и засовывает в рот. – Ты ей нравишься, а ты Максон – Максон. Глаза разуй.

– Не слепой, – огрызается Дмитрий, и я вижу в нем не взрослого состоятельного и состоявшегося мужчину, а почти подростка.

– А может Таньку Максону отдадим. Она классная, на самом деле. Человек хороший, мне жалко ее. – Анька и подружке не забывает. – Он же с ней не знаком? Юлька чуть поднатаскает ее, но мне кажется, что ему не профессорша нужна. А та, которая с гулянок будет ждать, блины по выходным, детей родит. Ну. А Танька точно гулять не будет, мне кажется, сопровождения она уже наелась до отвала.

– Ань, у нас не работорговля, ты это помнишь? Ты как себе это представляешь? Бантиком перевяжешь и под елку положишь?

– Зануда. Значит, Юльку ты ему мог предложить, а Таньку не можешь?

– С тобой бесполезно разговаривать. – Дмитрий отошел от двери, или он специально отошел, чтобы мы скорее выметались.

– Ладно, я пошла программу обучения писать, – Анька снова показывает характер. – А вам нужно поговорить, мне кажется.

Я ничего не успела сказать. Так и осталась сидеть в этом кресле. Дмитрий подошел к столу, присел на его край.

– Юль, кажется, Анька права, нам есть что сказать друг другу.

Глава 33. Шаг навстречу

Нам точно есть что сказать друг другу, мне сто процентов, но вот смелости маловато.

– Без Аньки как будто сложнее стало разговаривать, – не могу больше молчать. – Она отличный модератор.

– Трепло она, – с любовью в голосе, как старший брат о сестре-подростке. – Но права сто процентов. Итак…

Он подходит к мне, протягивает руку, ладонь сложена в кулак. Разжимает – конфета, которую его сестрица не успела схомячить.

– Итак, – повторяю я. – Не надо меня никому отдавать и на витрину не надо.

– Юль, ну какая витрина. Хотя мне тоже не нравится идея, что на тебя будут глазеть. Но на мероприятии все равно нужно быть, с организаторской стороны. Милада потом выкатит инструкцию. Никакого алкоголя, никакой еды и напитков из чужой посуды, свой бокал – всегда с тобой, поставила на стол – идешь на кухню из бара берешь новый.

– Все так сложно? Мне кажется, что даже в фильмах про шпионов меньше осторожности.

– Нет, но сильно подпитые мужчины с зашкаливающим тестостероном – такие себе собеседники, охраны будет много, но лучше и самой держать руку на пульсе, – берет мою руку и целует запястье.

Чувствую аромат его парфюма, я не очень разбираюсь, но кто-то из девочек говорил, что это ноты розового перца и табака. Губы мягкие и теплые, колется небольшая щетина на подбородке, хотя визуально ее еще не видно.

Сердце замерло. А не этого ли я хотела? Этого, почему тогда тушуюсь? Юля, ну не столбеней.

Дмитрий присаживается на корточки, локти ставит на мои колени, на кулаки опускает подбородок.

– Итак, – напомнила я, все же я зануда, все мои школьные товарищи были правы.

– Да, ну если ты еще не сбежала от информации, которой сто процентов щедро поделилась Анька, осталась со мной наедине, значит. – секундное молчание. – И тут есть два варианта – либо я тебе нравлюсь, ну либо желание отдать долг быстрее все же появилось.

– Если ты решил меня сейчас обидеть, то у тебя почти получилось, – начинаю дерзить. В груди больно жжет. – Мне казалось, я не давала никаких поводов усомниться в моей порядочности.

Чувствую, как слезы наполняют глаза, стараюсь смотреть в правый верхний угол, говорят, это не дает слезинкам скатываться.

– Мне не нужна никакая благотворительность и финансовая снисходительность, и за отношения мне тоже платить не надо. Прости, еще раз напомню, что я не эскортница, а учитель. И все мои чувства и эмоции идут от сердца, а не от денег в кошельке.

– Ну ты чего, – Димка теряется, когда ручьи начинают литься по моим щекам. – Глупыш, ты чего.

Сначала тыльной стороной ладони вытирает мое лицо, потом полой пиджака.

– Юль, ну перестань, ну пусть с моей стороны это будет профессиональная деформация. Прости, был не прав.

– Извинения приняты.

Жду продолжения разговора. Он молчит, рассматривает мое лицо.

– Я могу идти? – пробую приподняться.

– Конечно, если тебе хочется, мне бы этого не хотелось.

– И мне бы не хотелось. Снова у нас какие-то загадки.

– Да какие загадки – ты мне нравишься, я хочу тебя. Ухаживать и добиваться внимания я не умею, кажется, этого, на моей памяти, и не было ни разу. В моей жизни все просто – без стихов, долгих гуляний, разговоров под луной.

– Все девушки сами бегали за тобой? – хотя что в этом удивительного красивый, состоятельный.

– Ну не бегали. Все мои последние девушки были наши – притоновские. Не из сопровождения, ну вернее, в эскорт они отправились потом.

– Почему? Ты пользовался ими, а потом выбрасывал?

– Ага, как некрасивых детей в Спарте, прямо со скалы, – говорит и смеется. – Юль, ну никто не обязан быть друг с другом всю жизнь. Мы на крови не клялись. Одна решила, что для ее деньги важнее, другая девушка на смотринах мужчину себе присмотрела, счастлива вроде. Третья от ревности с ума сходила, и сама чуть не свихнулась и мою всю нервную систему ложкой съела. Мне вот этого не надо. – Встал с корточек, тянет за руку, чтобы я тоже поднялась. – Давай потанцуем.

– Без музыки? – блин, я точно зануда. – А последняя – это Эля?

– Эля не была моей девушкой, у нас был только секс, никакой эмоциональной связи.

– Так бывает?

– По-всякому бывает, – интонацией показал, что разговор на эту тему окончен.

Дима достал из заднего кармана телефон. Украдкой заглядываю – роется в плейлисте. Кажется, мы правда будем танцевать.

– Такая подойдет? – приятная медленная музыка полилась из телефона.

Одной рукой он крепко обнимает меня за талию, второй – аккуратно проводит по щеке, слегка касается шеи, гладит волосы.

Я покрываюсь мурашками. У меня и с Пашкой давно никаких интимных отношений не было, тут меня обнимает мужчина, который очень симпатичен.

Дорогая Вселенная, дай мне пожалуйста ума, чтобы я ничего не испортила. Пусть сегодня все будет для меня. Но я не умею танцевать и к ритму у меня абсолютная глухота. Чтобы не оттоптать ноги почти моему мужчине, я решаю стоять на месте, и колыхаться, как береза на ветру.

– Ты чего такая скованная? Что-то не так? – какой внимательный.

– Не умею танцевать, может погуляем. Если нам, конечно, можно вместе появляться на территории притона.

– И плащи-невидимки захватим? Или сначала выходишь ты, а через месяц я, ну чтобы никто ничего не понял, – он так серьезно говорит, что я не понимаю подвоха.

– Тогда я выхожу? Где встречаемся? – все таки не только Аньке мозги не достались, и мне тоже.

– Юля, хорошая моя, нам не надо играть в конспираторов. Притон мой, никто нас в угол не поставит.

– Что-то я перенервничала, прости.

– Где ночуем у меня в комнате грехов или в твоей?

Зависаю, вспоминаю, что у меня в ванной стоит поднос с кучей грязной посуды. Но и к нему пойти – значит, сделать шаг к интиму. А готова я?

Пока я гоняю мысли по голове, Димка перекинул меня, как мешок и куда-то понес.