Текст книги "Кетхен из Гейльброна"

Автор книги: Генрих фон Клейст

Замок Веттерштраль. Место, густо заросшее деревьями у внешней, полуразрушенной стены, опоясывающей замок. На переднем плане куст бузины, образующий как бы естественную беседку, под ним каменное ложе, покрытое соломенной циновкой. На ветках развешаны для просушки сорочка, пара чулок и т. п. Кетхен лежит под деревом и спит. Входит граф фом Штраль.

Граф фом Штраль(пряча на груди футляр). Готшальк принес мне футляр и сказал, что Кетхен опять здесь. А Кунигунда как раз вступила в ворота моего замка – ее-то замок сгорел. Приходит он ко мне и говорит: лежит, мол, она под бузиной и спит. И со слезами на глазах просил у меня позволения взять ее в конюшню. Я сказал, что пока за ней не явится отец, старый Теобальд, пристрою ее в гостинице. Вот я и спустился сюда, чтобы с ней это обсудить. Не могу больше видеть ее скорби. Хочу я знать, почему осужден я таскать за собой, точно блудницу, эту девушку, которая могла бы осчастливить первого швабского бюргера; хочу знать, зачем она тащится за мной, как собака, сквозь огонь и воду, за мной, нищим, у которого нет ничего, кроме герба на щите. Это не просто сердечное влечение, это какое-то адское наваждение завладело ее душой. Сколько я ни спрашивал ее: «Кетхен, почему ты так испугалась, когда впервые увидела меня в Гейльброне?» – она всегда растерянно смотрела на меня и отвечала: «Да как же так, доблестный господин, вы же сами знаете!» Вот она! Правду сказать, когда она лежит так, с румянцем на щеках, сложив ручки, меня охватывает такое ощущение женской прелести, что слезы на глазах проступают. Умереть мне на этом месте, если она и хлыст мне не простила. Да что я говорю – если она не уснула с молитвой за меня, который с ней так дурно обращался! Надо кончать живей, пока не пришел и не помешал Готшальк. Он сказал мне о ней три вещи: во-первых, что она спит, как сурок, потом, что она всегда видит сны, словно охотничья собака, и, наконец, что она говорит во сне. Использую-ка я для своего опыта эти три ее свойства. Да простит мне бог, если это грех. (Становится на колени перед Кетхен и мягко возлагает на нее руки.)

Она делает движение, словно пробуждается, но тотчас же снова успокаивается.

 
Что, Кетхен, спишь ты?
 

Кетхен

 
Нет, мой господин.
 

Граф фом Штраль

 
А все же веки у тебя сомкнуты?
 

Кетхен

 
Сомкнуты?
 

Граф фом Штраль

 
Да, и, мне сдается, – плотно.
 

Кетхен

 
Ах, нет же!
 

Граф фом Штраль

 
Нет? Глаза твои открыты?
 

Кетхен

 
Так широко, как только могут. Вижу,
Мой господин, – сидишь ты на коне.
 

Граф фом Штраль

 
Да? На каком? На рыжем?
 

Кетхен

 
Нет, на белом.
 

Граф фом Штраль

 
А где же ты, скажи, моя голубка?
 

Кетхен

 
Я на зеленом радостном лугу,
Он весь в цветах, и так пестро кругом!
 

Граф фом Штраль

 
Ах, незабудки, белые ромашки!
 

Кетхен

 
Тут и фиалки: видишь, целый кустик.
 

Граф фом Штраль

 
Сойду-ка я с коня, пожалуй, Кетхен,
Да посижу с тобою на траве.
Что скажешь?
 

Кетхен

 
Сделай так, мой господин.
 

Граф фом Штраль (делая вид, что зовет)

 
Эй, Готшальк! Где коня поставить, Готшальк?
 

Кетхен

 
Оставь кобылу. Лиза не уйдет.
 

Граф фом Штраль (улыбаясь)

 
Ты думаешь? Пусть так.
 

(Звенит оружием)

Пауза.

 
Малютка Кетхен!
 

(Берет ее за руку.)

Кетхен

 
Мой господин!
 

Граф фом Штраль

 
Меня ты крепко любишь?
 

Кетхен

 
Всем сердцем.
 

Граф фом Штраль

 
Ну, а я? Как ты считаешь.
Я – нет?
 

Кетхен (улыбаясь)

 
Хитрец!
 

Граф фом Штраль

 
Да почему?
 

Кетхен

 
Оставь!
Ведь ты в меня влюблен, как майский жук!
 

Граф фом Штраль

 
Вот как? Мне кажется…
 

Кетхен

 
Что ты сказал?
 

Граф фом Штраль (со вздохом)

 
Как башня каменная – эта вера!
Пусть так. Сдаюсь. Но если правда, Кетхен,
То, что ты говоришь…
 

Кетхен

 
Ну, если правда?
 

Граф фом Штраль

 
Так что ж получится у нас?
 

Кетхен

 
У нас?
 

Граф фом Штраль

 
Ты думала об этом?
 

Кетхен

 
Да.
 

Граф фом Штраль

 
И что же?
 

Кетхен

 
На пасхе той возьмешь меня ты замуж.
 

Граф фом Штраль (подавляя смех)

 
Как? Неужели? Замуж? Я не знал.
А кто тебе сказал об этом, Кетхен?
 

Кетхен

 
Сказала мне об этом Марианна.
 

Граф фом Штраль

 
Ах, вот как! Марианна? Кто ж она?
 

Кетхен

 
Служанка, что была у нас тогда.
 

Граф фом Штраль

 
Откуда же она об этом знала?
 

Кетхен

 
На олове расплавленном она
Мне нагадала в ночь под Новый год.
 

Граф фом Штраль

 
Вот чудеса! И, значит, предрекла…
 

Кетхен

 
Возьмет меня красивый, гордый рыцарь.
 

Граф фом Штраль

 
И сразу ты решила: это я?
 

Кетхен

 
Да, господин.
 

Граф фом Штраль (растроган)

 
А я тебе скажу,
Мое дитя, мне кажется – другой,
Ну, рыцарь Фламберг или кто еще…
 

Кетхен

 
Нет, нет!
 

Граф фом Штраль

 
Нет?
 

Кетхен

 
Нет, нет, нет!
 

Граф фом Штраль

 
Но почему же?
 

Кетхен

 
В ту ночь, когда мы кончили гадать,
Пошла я спать и помолилась богу,
Чтоб, если было правильным гаданье,
Он рыцаря мне показал во сне.
И вот тогда ты в полночь появился
Такой, каким тебя сейчас я вижу,
Пришел ко мне, как к суженой своей.
 

Граф фом Штраль

 
К тебе?.. Голубка, ничего не знаю.
Когда же это…
 

Кетхен

 
В ночь под Новый год!
Как подойдет опять канун Сильвестра —
Тому два года минет.
 

Граф фом Штраль

 
Где же, в замке?
 

Кетхен

 
Нет, в Гейльброне, в моей девичьей спальне.
 

Граф фом Штраль

 
Дитя мое, ты бредишь: я лежал
В недуге тяжком дома, в замке Штраль.
 

Пауза. Кетхен вздыхает, шевелится и что-то бормочет.

 
Что ты шепнула?
 

Кетхен

 
Кто?
 

Граф фом Штраль. Ты.

Кетхен Ничего.

Пауза.

Граф фом Штраль

 
Ей-богу же, чудно! В канун Сильвестра…
 

(Опустил голову, припоминая.)

 
Но расскажи мне что-нибудь об этом.
Один пришел я?
 

Кетхен

 
Нет, мой господин.
 

Граф фом Штраль

 
Кто был со мной?
 

Кетхен

 
Поди ты!
 

Граф фом Штраль

 
Нет, скажи!
 

Кетхен

 
Не помнишь ты?
 

Граф фом Штраль

 
Душой клянусь, не помню.
 

Кетхен

 
Мой господин! С тобой был херувим
С большими белоснежными крылами.
Он весь сиял, слепительно сиял,
И за руку тебя ко мне подвел.
 

Граф фом Штраль (не отрываясь, глядит на нее)

 
Клянусь спасением своей души —
Так было!
 

Кетхен

 
Да, высокий господин мой.
 

Граф фом Штраль (сдавленным голосом)

 
Лежала ты в своей постели белой
Под красным одеялом шерстяным?
 

Кетхен

 
Все так! Все так!
 

Граф фом Штраль

 
В одной сорочке легкой?
 

Кетхен

 
В сорочке? Нет…
 

Граф фом Штраль

 
Как – нет?
 

Кетхен

 
В сорочке легкой?
 

Граф фом Штраль

 
Звала ты: «Марианна»?
 

Кетхен

 
Да, звала:
«Ко мне! Скорей! Христина! Марианна!»
 

Граф фом Штраль

 
Во все глаза глядела на меня?
 

Кетхен

 
Я думала, что это сон.
 

Граф фом Штраль

 
Потом,
Дрожа всем телом, поднялась с постели,
К моим ногам упала…
 

Кетхен

 
И шептала…
 

Граф фом Штраль (перебивая)

 
Шептала ты: «Высокий господин мой!»
 

Кетхен (улыбаясь)

 
Вот видишь? Ангел показал тебе…
 

Граф фом Штраль

 
Да, пятнышко… Есть у тебя оно?
 

Кетхен

 
Конечно.
 

Граф фом Штраль (срывая с нее косынку)

 
Где, на шее?
 

Кетхен

 
Ой, не надо!
 

Граф фом Штраль

 
Предвечный боже! И когда я взял
Тебя за подбородок, чтоб увидеть
Твое лицо…
 

Кетхен

 
Явилась Марианна
Со свечкой, нам на горе. Все исчезло:
Лежала я в сорочке на полу,
А Марианна надо мной смеялась.
 

Граф фом Штраль

 
Спаси меня господь! Я раздвоился.
Я – дух, и я блуждаю но ночам!
 

(Оставляет ее и выпрямляется.)

Кетхен (просыпаясь)

 
Всесильный боже! Что это со мной?
 

(Встает и оглядывается.)

Граф фом Штраль

 
Мой сон был, значит, истинною правдой:
Больной, в жару, без сил и без сознанья
Лежал я в замке Штраль, и вот мой дух,
Ведомый херувимом, посетил
Ее, спокойно спящую в Гейльброне!
 

Кетхен

 
О небо! Граф!
 

(Надевает на себя шляпу и оправляет косынку.)

Граф фом Штраль

 
Так что ж теперь мне делать?
 

Пауза.

Кетхен

 
Мой господин, у ног твоих лежу я
И жду покорно слова твоего:
Ведь несмотря на строгий твой приказ,
Меня нашел ты под стеною замка.
Клянусь, легла я только отдохнуть
И тотчас же дойду своей дорогой.
 

Граф фом Штраль

 
Увы! Безумье мутное колеблет
Мой дух, что светом чуда ослеплен!
Как мне понять святое возвещенье,
Серебряно звенящее в ушах,
Что император наш – ее отец?
 

Готшальк (за сценой)

 
Эй, Кетхен, девочка!
 

Граф фом Штраль (поспешно поднимая ее)

 
Вставай живее!
Надень платок! Что у тебя за вид?
 

Те же и Готшальк.

Граф фом Штраль

 
Вот кстати, Готшальк! Спрашивал меня ты,
Нельзя ли Кетхен приютить в конюшне.
Ей там не место. Матушка моя
Устроит в замке дочку Фридеборна.
 

Готшальк

 
Как? Что? Где? В самом замке, наверху?
 

Граф фом Штраль

 
Да, и сейчас же. Вещи собери
И по тропе неси за нею в замок.
 

Готшальк

 
Гром разрази меня! Ты слышишь, Кетхен?
 

Кетхен (с изысканным поклоном)

 
Мои славный господин! Пусть будет так,
Пока я не узнаю, где отец.
 

Граф фом Штраль

 
Да, да. Его не медля разыщу я.
 

Готшальк связывает ее вещи. Кетхен помогает ему.

 
Готово?
 

(Поднимает с земли платок и подает ей.)

Кетхен (краснея)

 
Что ты? Это не годится!
 

Готшальк поднимает узелок.

Граф фом Штраль

 
Дай руку мне!
 

Кетхен

 
Высокий господин мой!
 

Он проводит ее по камням. Миновав их, пропускает ее вперед и идет вслед за нею.

Все уходят.

Сад. В глубине грот в готическом стиле.

Входит Кунигунда, с ног до головы закутанная в огнецветное покрывало, и Розалия.

Кунигунда. Куда уехал граф фом Штраль?

Розалия. Фрейлейн, никто в замке понятия об этом не имеет. Поздно ночью прибыли три императорских комиссара и разбудили его. Он заперся с ними, а нынче на рассвете вскочил на коня и исчез.

Кунигунда. Отопри мне грот.

Розалия. Он уже отперт.

Кунигунда. Я слышала, рыцарь Фламберг ухаживает за тобой. К полудню, когда я выкупаюсь и оденусь, ты мне разузнай, что это все означает.

(Уходит в грот.)

Входит фрейлейн Элеонора.

Розалия и Элеонора.

Элеонора. Доброе утро, Розалия.

Розалия. Доброе утро, фрейлейн. Что это вы так рано вышли сюда?

Элеонора. Так нынче жарко, что я хочу искупаться в этом гроте с Кетхен, милой маленькой гостьей, которую привел в замок граф фом, Штраль.

Розалия. Простите! В гроте сейчас фрейлейн Кунигунда.

Элеонора. Фрейлейн Кунигунда? Откуда вы взяли ключ?

Розалия. Ключ? Грот был не заперт.

Элеонора. А Кетхен вы там не нашли?

Розалия. Нет, фрейлейн. Там никого не было.

Элеонора. Ну что вы! Готова побожиться, что Кетхен в гроте.

Розалия. В гроте? Не может быть.

Элеонора. Право же! В боковой темной каморке. Она пошла вперед. Когда мы дошли до ворот, я сказала, что сбегаю только к графине за простыней, чтоб обтереться. О господи, владыко живота моего, вот и она!

Из грота выходит Кетхен.

Те же и Кетхен.

Розалия (про себя)

 
О небо! Что это?
 

Кетхен (вся дрожа)

 
Элеонора!
 

Элеонора

 
Ну, ты как будто искупалась, Кетхен?
Глядите, вся она – сиянье, блеск,
Как лебедь, что из голубых, прозрачных
Озерных вод плывет легко и гордо!
Какая свежесть в теле молодом!
 

Кетхен

 
Пойдем, Элеонора.
 

Элеонора

 
Что случилось?
 

Розалия (бледнея от страха)

 
Откуда появилась ты? Из грота?
Ты пряталась в проходе?
 

Кетхен

 
Заклинаю,
Уйдем скорей!
 

Кунигунда (из грота)

 
Розалия!
 

Розалия

 
Сейчас!
 

(К Кетхен.)

 
Ты видела ее?
 

Элеонора

 
Да что с тобой?
Скажи! Как ты бледна!
 

Кетхен (падая ей на руки)

 
Элеонора!
 

Элеонора

 
Спаси господь! Да что с тобой, дитя?
 

Кунигунда (из грота)

 
Розалия!
 

Розалия (к Кетхен)

 
Ей-богу, лучше б очи
Ты вырвала себе, чем языку
Доверили б они, что подглядели!
 

(Уходит в грот.)

Элеонора и Кетхен.

Элеонора

 
Что, дитятко, случилось? Почему
Она бранится, ты же вся дрожишь?
Когда бы там тебе явилась смерть
С косой, с песочными часами, сердце
Тебе не сжал бы ужас так жестоко!
 

Кетхен

 
Я расскажу…
 

(Не может вымолвить ни слова.)

Элеонора

 
Ну, говори смелей!
 

Кетхен

 
Но поклянись, Ленора: никому
Об этом ты не передашь ни слова.
 

Элеонора

 
Да никому ни слова. Будь спокойна.
 

Кетхен

 
Так вот: я в боковое помещенье
Пробралась через потайную дверь.
Под сводом пышным было так светло!
Когда ж меня купанье освежило,
Вошла, смеясь, в просторный средний грот:
Я думала, оттуда слыша плеск,
Что это ты. И вот внезапно вижу —
В бассейн спускается…
 

Элеонора

 
Да кто? Скажи!
 

Кетхен

 
Нет, нет, молчать нельзя! И ты не медля
Должна, Ленора, графу все сказать.
 

Элеонора

 
Дитя мое! Да что же это было?
 

Кетхен

 
Но ради всех святых, он знать не должен,
Что от меня… Тогда пускай уж лучше
И не услышит он про эту мерзость.
 

Элеонора

 
Но, Кетхен, все загадки у тебя!
Какая мерзость? Что ты увидала?
 

Кетхен

 
Нет, чувствую – не нужно этих слов
Из уст мне выпускать. Пускай не я
Разоблачу пред ним обман постыдный!
 

Элеонора

 
Но почему? Зачем же нам скрывать?..
Скажи лишь…
 

Кетхен (оборачивается)

 
Слушай!
 

Элеонора

 
Что это?
 

Кетхен

 
Идут!
 

Элеонора

 
Там фрейлейн, с ней Розалия – и всё.
 

Кетхен

 
Скорей!
 

Элеонора

 
Зачем?
 

Кетхен

 
Безумная, скорей!
 

Элеонора

 
Куда?
 

Кетхен

 
Не важно, лишь бы прочь из сада…
 

Элеонора

 
Да ты в уме?
 

Кетхен

 
Послушай, я погибла,
Когда она меня увидит здесь.
Мое спасенье – только у графини.
 

Уходят.

Из грота выходят Кунигунда и Розалия.

Кунигунда (передавая Розалии ключ)

 
Вот! Из-под зеркала ты выдвинь ящик:
Там справа порошок в коробке черной.
Смешай с вином, водой иль молоком
И молви: «Кетхен, выпей». Или лучше
Зажми ее между своих колен!
Яд, смерть и мщенье! Делай так, как знаешь,
Но пусть она проглотит порошок.
 

Розалия

 
Однако, фрейлейн…
 

Кунигунда

 
Яд, чума и тленье!
Заткни ей рот, сама молчи!
Когда она, отравленная, ляжет
В могилу, чтоб истлеть, как стебель мирта,
И лишь ветрам прошепчет обо всем,
Что видела, – тогда и говори мне
О кротости, прощенье, о законе,
И долге, и о черте, и о боге,
И о мученьях совести виновной.
 

Розалия

 
Что пользы в том? Все видела она.
 

Кунигунда

 
Яд! Пепел! Ночь и хаос первозданный!
Там хватит порошка на целый замок
С собаками и кошками. Ты делай,
Как я велела. Знаю, вкралась в сердце
Она к нему. Пусть я умру, когда
Он не влюбился в обезьянью рожу.
Иди! Развеять в дым ее! На свете
Отныне стало тесно нам вдвоем.
 

Уходят.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Вормс.[22]22
  Вормс – город на Рейне на территории Рейнланд-Пфальц (ФРГ). В средние века был резиденцией архиепископа Вормского; с 1273 года – вольный имперский город, место созыва многих имперских съездов (рейхстагов).


[Закрыть] Открытое место перед императорским замком. В стороне тронное кресло. В глубине отгороженное пространство, где происходит божий суд[23]23
  Божий суд – поединок.


[Закрыть].

Император на троне. По обе стороны трона архиепископ Вормский, граф Отто фон дер Флюэ и много других рыцарей, дворян и императорских телохранителей. Граф фом Штраль в легком шлеме и панцире и Теобальд, вооруженный с головы до ног. Оба стоят перед троном.

Император

 
Граф Веттер Штраль, три месяца назад
На том пути, что вел тебя чрез Гейльброн,
Проник ты в сердце неразумной девы.
От старика отца она сбежала,
И ты ее не отослал домой,
А в замке предков от него скрываешь.
Чтоб приукрасить это злодеянье,
Ты распустил смешной, безбожный слух, —
Тебе, мол, ночью ангел весть принес,
Что дева, увезенная тобою,
От нашей благосклонности зачата.
Смеюсь я над пророчеством нелепым:
Сам на нее корону надевай,
А в нашей Швабии ей нет наследья,
И двор мой в Вормсе для нее закрыт.
Но здесь стоит отец, убитый горем:
Не только дочь ты у него похитил —
И матери приписываешь блуд.
Женою верной он ее считал,
Себя ж отцом девицы злополучным.
Теперь по горькой жалобе его,
Тебя зовем мы перед наш престол
На божий суд, чтоб доказал ты то,
Чем память этой женщины позоришь.
Ты, друг небес, на поединке честном
Обязан словом стали утвердить
Вещанье, ими данное тебе.
 

Граф фом Штраль (краснея от негодования)

 
Мой августейший государь! Вот в этой
Моей руке, мечом вооруженной,
Хватило б силы с дьяволом сразиться.
Седой же этот череп мой удар
Вмиг размозжил бы, как головку сыра,
Что в сыроварне на доске лежит.
Но, по великой милости твоей,
Не требуй, чтоб я выступил в защиту
Нелепой сказки, праздным хитроумьем
В народе сложенной лишь потому,
Что два событья так чудно сошлись
Друг с другом, словно половинки перстня.
Прошу тебя, по мудрости своей,
Сочти случившееся в ночь Сильвестра
За бред больного. Я б не оскорбился,
Вообрази меня ты вдруг жидом,
Не оскорбляйся ж, если бред мой принял
Дочь этого простого человека
За отпрыска владыки моего.
 

Архиепископ

 
Мой государь, по правде, речь такая
Смирить могла бы ярый дух истца.
Наветов злых на честь его супруги
Мы здесь не слышали. Граф опроверг
Все, что наговорил он Марианне
В беседе тайной! Странного немало
Бывает в мире. Надо ли карать
За то, что ум его на миг смутился?
Знай, Теобальд, он час тому назад
Мне поручился, что девицу Кетхен
Отдаст тебе, как только ты придешь
За нею в Штраль. Утешься же, старик,
Прими ее и дело кончи миром.
 

Теобальд

 
Проклятый лицемер, ты отрицаешь,
Что все в тебе, от головы до пят,
Полно безумной веры в то, что Кетхен
Побочный отпрыск цесарского ложа?
Ты день ее рожденья не смотрел
В церковных книгах? И не вычислял
Ее зачатья час? Не проявил
Сметливости постыдной доискаться,
Что был – прошло с тех пор шестнадцать весен —
Проездом в Гейльброне наш государь?
Какой-то бог, облобызавший ведьму,
Тебя, наглец, на горе нам родил.
Ты – в пышном блеске дух отцеубийства,
Колеблющий гранитные устои,
Что подпирают вечный храм природы,
Исчадье ада – пусть мой честный меч
Изобличит тебя, иль сам я буду
Его неверным взмахом поражен.
 

Граф фом Штраль

 
Пусть, ядом брызжущий гонитель мой,
Тебя осудит бог. Не видел ты
Обиды от меня и мог бы жалость
Ко мне питать. Да будет, как ты хочешь.
Когда в ночи я при смерти лежал,
Мне херувим явился лучезарный
И весть принес, не стану отрицать я,
Что волей неба послана была.
И пред лицом всевышнего сейчас
Я утверждаю, слушай речь мою:
Ты Кетхен дочерью своею мнишь, —
Дочь государя нашего она.
Вступай же в бой, чтоб опровергнуть это.
 

Император

 
Играйте, трубачи, на смерть лжецу.
 

Трубные звуки.

Теобальд (приближаясь)

 
И если б меч мой был как стебель гибок
И прикреплен непрочно к рукоятке,
Литой из воска желтого, – я все же
Тебя рассек бы с головы до ног,
Как ядовитый гриб, растущий в поле,
Чтоб все в тебе увидели лжеца.
 

Граф фом Штраль (снимает с себя меч и отдает его)

 
А если б шлем мой и чело под ним
Прозрачны были, и тонки, и хрупки,
Как скорлупа яйца пустого, – все же
Твой длинный искрометный меч, от них бы
Отпрянув, раздробился на осколки,
Как будто по алмазу угодил,
Чтоб знали все, что правду я сказал.
Бей, дай увидеть мне, чье дело чисто!
 

(Снимает шлем и вплотную подходит к Теобальду.)

Теобальд (отступая)

 
Надень свой шлем!
 

Граф фом Штраль (надвигаясь на него)

 
Бей!
 

Теобальд

 
Надевай свой шлем!
 

Граф фом Штраль (валит его на землю)

 
Один мой взгляд тебя лишает сил?
 

(Вырывает меч из его рук и наступает ногой ему на грудь.)

 
По праву победил я. В правом гневе
Я мог бы мозг твой растоптать! Живи!
 

(Бросает его меч к подножию трона.)

 
Пусть время, древний сфинкс, тебе докажет,
Что Кетхен все-таки, как я сказал,
Дочь нашего высокого владыки!
 

Народ (в смятении)

 
О боже! Победил граф Веттер Штраль!
 

Император (бледнея, встает)

 
Пойдемте, господа!
 

Архиепископ

 
Куда?
 

Рыцарь (из свиты)

 
В чем дело?
 

Граф Отто

 
Всесильный бог! Что с государем нашим?
Не худо ли ему? За ним, друзья!
 

Уходят.

Там же. Комната в императорском замке.

Император(входя, оборачивается в дверях). Прочь! Пусть за мной никто не идет! Впустить бургграфа Оренбургского и рыцаря фон Вальдштеттен: только с ними я буду говорить. (Закрывает дверь.) Кажется, клянусь своей честью – честью императора, ангел, возвестивший графу фом Штраль, что Кетхен моя дочь, изрек истину. Девушке, по слухам, пятнадцать лет. А ровно шестнадцать лет назад без трех месяцев давал я в честь сестры своей пфальцграфини большой турнир в Гейльброне. Было около одиннадцати вечера и ярко мерцающий Юпитер только что взошел на востоке, когда я, устав от танцев, вышел из замковых ворот, чтобы никем не узнанным развлечься среди народа в прилегающем саду. И эта самая звезда, струящая такой нежный и мощный свет, сияла – теперь я уверен в этом – в час зачатия этой девушки. Насколько я помню, Гертрудой звалась та, с кем я беседовал в отдаленной, почти пустынной части сада, при свете гаснущих фонариков, среди благоухающих лип, под смутно доносящиеся из бального зала звуки музыки. И имя матери Кетхен – Гертруда! Помню, когда она заплакала, я снял с груди медальон с изображением папы Льва и опустил ей за корсаж на память от меня, которого она тоже не знала. Теперь мне стало известно: точно такой же медальон есть у Кетхен из Гейльброна! О небо! Весь мир словно зашатался в своих устоях! Если граф фом Штраль, этот наперсник небесных сил, сумеет отделаться от блудницы, с которой связался, я признаю Кетхен своей дочерью, уговорю каким угодно способом Теобальда уступить мне девушку и обвенчаю ее с графом. Слишком дерзновенно было бы ждать, чтобы херувим вторично спустился на землю и разгласил на весь мир то, что я доверил этим четырем стенам! (Уходит.)

Входят бургграф Фрейбургский и Георг фон Вальдштеттен. За ними рыцарь Фламберг.

Фламберг(в полном изумлении). Господин бургграф Фрейбургский! Вы ли это или ваш дух? Подождите, заклинаю вас!..

Фрейбург(оборачиваясь). Чего тебе надо?

Георг. Кого ты ищешь?

Фламберг. Несчастного моего господина, графа фом Штраль! Его невеста, фрейлейн Кунигунда, – на беду свою мы ее у вас отбили! – задумала подкупить повара, чтоб он подал Кетхен яду. Яду, доблестные господа, и по какой возмутительной, непонятной, загадочной причине! Из-за того, что девочка подсмотрела, как она купается!

Фрейбург. Не понимаете в чем тут дело?

Фламберг. Нет!

Фрейбург. Так я вам скажу. Она – искусная мозаика, в составлении которой участвовали все три царства природы. Зубы ее принадлежат одной мюнхенской девушке, волосы выписаны из Франции, свежесть ее щек происходит из рудников Венгрии,[24]24
  …свежесть ее щек происходит из рудников Венгрии… – В этих рудниках добывалась киноварь (сернистая ртуть), из которой изготовлялась красная краска.


[Закрыть] а стройностью стана, которой все так восхищаются, обязана она рубашке, которую один кузнец выковал ей из шведской стали. Понял теперь?

Фламберг. Как же так?

Фрейбург. Передай поклон твоему господину. (Уходит.)

Георг. И от меня тоже! Граф уже возвращается в Штральбург. Скажи ему – если он возьмет ключ и застанет ее утречком, когда все прелести ее еще разложены на стульях, то сам, пожалуй, обратится в статую, которую можно выставить около хижины угольщика для увековечения его геройского подвига.

(Уходит.)