Текст книги "Аларик (СИ)"

Автор книги: Генрих Маринычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

   – А и верно, – задумчиво протянул нахмурившийся темноволосый. – Я об этом как-то не подумал.

   – Да. И поэтому об этом в деревне лучше не говорить. Нет, мы, несомненно, учтем его заслуги, – пообещал мне староста с самым серьезным лицом. – Но поверь мне, Аларик – всему нужно свое время. Ты меня понимаешь? – с нажимом спросил он меня.

   Я не понимал. Честно – не понимал. Приехал в деревню – плохо. Хорошо проявил себя – плохо. Где же тут правильность? Где же справедливость? А если тут этого нет, то на что ж мне тогда надеяться?

   Но спорить со своим собеседником я не пожелал. Спорить? Зачем? Есть ли смысл тут искать справедливости?

   – Да, уважаемый староста, – согласился я, чувствуя, как на этот раз в бессильной злобе сжимаются не кулаки, а что-то внутри меня.

*

   Минувший разговор долгое время не выходил у меня из головы и бередил душу аж до самого вечера. Прохладная ночь не принесла мне ожидаемого облегчения, поэтому утром я проснулся не в самом лучшем виде. Но как бы не чувствовал себя зельевар, и чтобы не было у него на уме, в первую очередь он должен думать о своем ремесле. То есть – о больных. Поэтому, как только над деревней забрезжил юный рассвет, я снова отправился к старосте деревне. Да, опять. Но уже по другому поводу.

   На этот раз двери мне открыл сам хозяин дома.

   – Доброе утро, Аларик, – сонно зевнув, поздоровался староста. – Что привело тебя ко мне в столь ранний час? – выдержанно вежливо осведомился он.

   – Извините, что я пришел к вам так рано... – искренне повинился я.

   – Ничего. Я уже не сплю. Правда, в связи со вчерашними обстоятельствами, коими ты имел честь быть свидетелем, я собрал совет старших, где мы допоздна сидели, решая, что нам со всем этим делать. Вот я и засиделся. Так, с чем ты ко мне пришел? – вновь спросил он меня.

   – Видите ли, уважаемый староста... Я к вам пришел из-за лечения Димитрия.

   – Так. – Седой старик тут же собрался и мигом посерьезнел.

   – У меня уже есть два растенья из трех для его лечебного зелья. Осталось найти одно.

   – Так.

   – Растение, что мне нужно, именуется ящерным цветком. Оно крайне редкое и найти его очень непросто. Особенно тому, кто только обосновался в этих лесах.

   – Так. И?

   – Вот я и подумал... Может быть, ваш зельевар Тория, говорил когда-то с вами о нем? Где он растет, или в каком месте его можно найти?

   – Ящерный цветок? – староста задумчиво почесал свою короткую бороду.

   – Да.

   – Хм, дай-ка подумать.

   После этих слов староста слегка прищурил свои глаза – видимо, призадумался.

   – Как же, говорил, – вдруг заявил он, встрепенувшись.

   – Говорил? Правда? А что? – встрепенулся за ним и я.

   – Он говорил, что этот цветок очень редкий и ценный. И что ему повезло, что он хорошо растет именно в этих местах.

   Услышав такой ответ, я сразу же просиял. Редкое растение для этих мест очень даже нередкое. Да, так бывает, но довольно нечасто. Зельевар Тория прав – ему очень повезло. А, это значит, что повезло и мне.

   – Только вот... – Староста деревни слегка нахмурил брови. – Только это растение растет лишь в Стародревье, – добавил он с заминкой.

   – В Стародревье? – переспросил его я

   – Да. Это тот, темный лес. – Староста кивнул рукой в сторону виднеющихся с его дома темных верхушек деревьев.

   – И... Это плохо? – понял я по интонации.

   – Верно. Стародревье место очень опасное. Наши люди предпочитают в него не ходить, – предупредил он меня.

   – И в чем же его опасность?

   – Да каждый раз по-разному, – с заминкой ответил он. – Кто на колючки напорется, кого гнус покусает. Кому волки на дороге встретятся, а кому и медведь. Или кто похуже.

   – Похуже?

   – Да пакость всякая разная, – не стал уточнять старик. – Стародревье оно такое. Старый лес не любит, когда в него ходят люди, поэтому он каждый раз по-всякому это показывает.

   Что ж – буду иметь в виду. Я не люблю опасности. Но житель деревни нуждается в моей помощи.

   А потому...

   – Благодарю покорно, – поблагодарил я его и пошел домой, готовиться к походу.

   Чем ближе я подходил к темной полоске леса, тем неприветливей она мне казалась: высокие деревья с темной листвой, в большинстве своем ели и сосны, хмуро глядели на меня со своих недосягаемых вершин. При малейшем ветерке лесные гиганты начинали тихонько покачиваться, словно пытаясь закрыть своими кронами малейшие просветы. От этого леса словно несло чем-то гнетущим, тягостным.

   Но лес – это просто лес, а потому я смело ступил под его густую тень и принялся осматриваться чащу сквозь серый полумрак.

   С первых минут я уразумел, что знакомое мне Светлолесье отличалось от увиденного мной Стародревья, как земля от неба. Лес Светлолесье состоял из множества отдельно стоящих рощиц, когда как Стародревье было словно одним единственным зеленым монолитом. Любой ствол в Светлолесье можно легко обнять одной рукой, когда как деревья в Стародревье едва ли можно обхватить обеими руками. Тропинки в Светлолесье широкие и прямые, когда как в Стародревье они запутаны и витиеваты, как речь опытного купца. Да и солнце, ласкающее деверья в Светлолесье от кроны до корней, едва ли проникало в Стародревье дальше верхушек деревьев.

   Поэтому я прекрасно понимал, что найти что-нибудь в этом лесу будет довольно непросто. Отсутствие света нагоняло сумерки, огромные корневища значительно усложняли осмотр, множество сухих, до ужаса колючих кустарников, мешало моему продвижению, а густой ковер из упавшей листвы и иголок почти скрывал маленькие шляпки грибов.

   К слову, о грибах. Из-за того, что солнечные лучи едва достигали поверхности, Стародревье не баловало гостей разнообразием кустарников и цветов. Зато грибов... Грибов тут росло видимо-невидимо. Большинство местных грибов выглядело весьма необычно, странно и непонятно. Я таких раньше никогда не видел. Бьюсь об заклад, что даже мой отец никогда не видел ничего подобного. Я увидел грибы, которые на просвет казались абсолютно прозрачными, словно они хрустальные. Чудеса, да и только! Еще я видел грибы, шляпки которых были похожи на шипастую булаву. Земляная булава. Разве такое бывает? Еще я встретил грибы, чем-то похожие на забытые яблоки – плоские и сморщенные. Только что не пахли. Иногда шляпки таких грибов словно были украшены капельками крови. Словно они были живыми, и час от часу кровоточили. Но гриб же не живой. С чего ему кровоточить? Так же мне попадались грибы с вывернутыми шляпками, наподобие чаши, и иногда в этих чашах плескалась самая разная жидкость. Нет, не роса, а что-то совсем другое. Но что это было такое, я проверять не стал – больно оно мне надо! Иногда в таких грибах лежали какие-то мягкие округлости, чем-то напоминающие брошенные на произвол птичьи яйца. Что это такое, я даже не предполагал. И тоже не проверял.

   Зато, о чудо, я нашел в этом лесу и несколько знакомых грибов. И оба – довольно редких. Одни из них – серые сыроежки. Небольшие, с круглой толстой ножкой, они походили на эдакие яблоки. И, как и яблоки, их можно есть безо всякой готовки. То есть – сырыми. Совсем. Вот так, сорвал, обтряхнул и сразу тяни его в рот.

   Хорошие грибы – вкусные и полезные. Поэтому ничего удивительного, что я захотел взять их с собой.

   – А ну-ка, идите-ка в мешок к братику Аларику, – радостно заявил я, вынимая серп. Мне попалась семья из двенадцати грибов, и я, не удержавшись, принялся их уплетать их за обе щеки. Грибы были довольно сытными, и я смог осилить всего два с половиной гриба, прежде чем мой желудок насытился. Вот и хорошо – остальные пригодятся дома.

   Так же я сумел найти между одним из корневищ зеленого споровика. Это грибы с шарообразными шляпками на небольших длинных ножках. Споры этих грибов жутко ядовиты и вызывали при попадании внутрь нестерпимый кашель. Именно из смеси этих грибов с золой делалось наполнение для моих защитных шаров. И поскольку мой родной дом находился теперь далеко, пополнять использованные шары новыми предстояло теперь кому? Верно – мне.

   – Как хорошо, что я на вас набрел, – заявил я им, вновь доставая серп. – Мои вы хорошие – полезайте ко мне в мешок.

   Тщательно порыскав вокруг, я собрал с десяток таких зеленушек. Отлично. Отлично – на какое-то время мне этого точно должно хватить.

   Ящерный цветок я нашел где-то к полудню. Небольшой, не выше ладони, стебель, был плотно покрыт крохотными, размером с чешуйку, листочками, на вершине которого торчал все еще не распустившийся, плотно сжатый, похожий на коготь, бутон.

   Радости моей не было предела. Кто-то мог бы заметить, что потратить полдня на поиск всего одного цветка это очень много. Но не всякий человек понимает, что в поисках редкого гриба или растения зельевар может потратить день, или два и не найти ничего. Совсем ничего. Поэтому я считал поиски вполне себе успешными.

   И вот еще что – если ты нашел в лесу одно растение, значит, где-то рядом, или не совсем рядом, может расти другое. А если ты два дня искал и не нашел ничего, то возможно в том месте таких растений нет. Поэтому нахождение редких растений – это вдвойне удача.

   Посчитал свои поиски законченными, я повернулся вспять и принялся высматривать дорогу в свое Междулесье, думая над тем, что мне делать с увиденными грибами. Просто забыть о них? Или их стоит запомнить и зарисовать. А что потом? Спросить про них у Маркуса? Но вряд ли он о них хоть что-нибудь знает. Послать письмо в гильдию зельеваров? Кто знает, когда я смогу получить ответ. Или мне стоит выкроить немного времени и отправиться в город Сизею, чтобы узнать об этих грибах у местных зельеваров и лекарей? Возможно, вполне возможно.

   Пробираясь по лесу с головой, полной разных мыслей, я слегка расслабился, и едва не столкнулся с каким-то существом. Как и многое в этом лесу, я таких никогда не видел. Оно было похоже на рыбу – тонкое, плоское, вытянутое. Эдакий лещ или карп. Однако глаза существа не сидели в своих глазницах, а вытянулись наружу на тонких стебельках. И плавников у него тоже не было – вместо них он стоял на каких-то отростках.

   Чудеса? Еще бы – невиданные чудеса!

   – Ты что еще такое... – испуганно выпалил я, отступая на шаг.

   Странное существо тоже резко попятилось, хотя на его тонких лапках это было чрезвычайно непросто.

   – Что ты такое? – вновь спросил его я, нервно протянув руку к одному из своих мешочков. Существо в ответ ничего не сказало, только страшно завращало выпученными глазами.

   Я вновь испуганно отступил назад, одновременно пытаясь лучше рассмотреть диковинное существо. Насколько оно опасно? Зубы у него есть? Может, и есть, но за такими толстыми губами много чего не увидишь. Да и рот у существа слишком мал, чтобы я мог бояться его укуса. Когти? Нет – когтей у него не было и в помине. Ядовитого жала тоже не наблюдалось. Передвигалось существо на небольших корявых отростках, поэтому. Как я понимал, ни скоростью, не ловкостью, похвастать оно не могло.

   Значит, оно неопасно. Может все обойдется?

   Понаблюдав с безопасного расстояния, я убедился, что встреченное мной существо не расположено к битве. Немного попугав меня дергающимися глазами, и убедившись, что странный двуногий тоже не нападает, неведомое творение засеменило к ближайшему кустарнику – видимо, оно собиралась укрыться в его густой и низкой листве. Пробежав вперед, существо остановилось, и еще раз зыркнуло на меня. Снова короткая перебежка, снова запугивание пульсирующими глазами, и странное существо скрылось из моих глаз.

   И все, тишина. Словно ничего и не было.

   Поблагодарив всех богов, что встреченное мной животное оказалось совсем не опасным, я заторопился под защиту деревни.

*

   Вернувшись в деревню, я возблагодарил всех богов за удачное возращение, ведь мой поход принес мне столько полезного. Но впереди меня ожидала работа. Сложная работа. А потому я захотел перед этим немножечко подкрепиться.

   Первым делом я вынул из мешка десять сыроежек и положил их на стол. Круглобокие колобки легли перед взором небольшой ровной кучкой, отчего мой рот стал потихоньку наполняться слюной. Вот уж поем! Вот уж пообедаю! А потом поужинаю! И даже на завтрак мне еще останется. Впереди меня ждет настоящий пир. Пшеничная каша это хорошо. Но пшеничная каша вместе с такими грибами – это замечательно!

   – Итак, как мне вас разделить? А разделю я так: первые четыре гриба пойдут мне на обед, еще три – на ужин, а оставшаяся тройка будет мне на завтрак, – решил я сам для себя. – Ну, кто из вас самый смелый? Кто пойдет к братику первым?

   Протягивая руку к лежащим передо мною грибам, я, в первую очередь, собирался выбрать недоеденный гриб. А как же иначе? Не киснуть же бедолаге до вечера? Но, обведя грибы взглядом, я его не обнаружил.

   Ладно – бывает.

   – Прячешься от меня, хитрец? Что ж, поиграем в прятки. – Я аккуратно повернул каждый гриб, чтобы найти надкушенный. Но и это ничего не дало.

   Хм.

   Не увидев гриба, я недоуменно нахмурился. Нет его. Странно? Странно. Я точно помнил, что среди десяти сыроежек есть одна начатая. Есть. Должна быть. Но почему тогда я ее не вижу?

   Не желая заполнять голову разными ненужными мыслями, я снова провел рукой, внимательно осматривая и переворачивая каждый из грибов. Но ничего не случилось – гриба все так же и не было.

   Да как так? Да как так-то?

   – Как что же это? Да как же это? – На этот раз мое недоумение сменилось легкой паникой. – У меня же должен быть один недоеденный гриб. Должен быть. Точно должен. Ведь я собрал двенадцать грибов. Точно двенадцать – я считать умею. И съел я два целых гриба и половинку от третьего. Значит, у меня должно остаться ровно девять целых грибов и половинка десятого. Должна остаться. А я ее не вижу.

   В надежде на чудо я инстинктивно протер глаза и снова перетрогал все каждый из грибов. Их было десять. Как и должно быть. Однако все десять были целыми и нетронутыми.

   А так быть не должно.

   Никак не должно.

   Пересмотрев их в четвертый раз, я почувствовал, как во мне нарастает паника. Что-то не так. Что-то явно не так. Что именно не так? Я видел то, чего не может быть. Чего никак быть не может. До сих пор моя память меня не подводила. И мои глаза меня тоже еще не подводили. А теперь... Теперь перед моими глазами творилась какая-то дичь: я вижу то, чего быть не должно, а то, что должно быть – не вижу.

   Я почувствовал, как от страха начинают потеть ладони, как гулко бьется сердце и тяжелеет разум. Понимая, что мне нужно успокоиться. Я подошел к окну, чтобы глотнуть свежий воздух. Еще, еще. Вот так. Теперь мне немного лучше. Немного, но все-таки лучше. Хм – может теперь все наладится? Вряд ли. Но я попытаюсь.

   Ни на что не надеясь, я решил пересмотреть грибы в пятый, последний раз. Один, два шесть, восемь, десять. Нет – передо мной, на столе, лежали десять абсолютно одинаковых и совершенно не тронутых грибов. Десять пузатых, серокожих, толстокожих грибов. И ни на одном из них ни следа от моих зубов. Ни одного следа, хотя бы маломальского.

   – Но как? Как? – вновь вырвалось у меня.

   Но мне никто не ответил.

   Все что я понял, что я стал свидетелем чего-то очень странного. А мы, зельевары, противники всего непонятного. Ведь у нас, у зельеваров, как все происходит? Если в рецепте сказано, что после часа кипения у тебя должно получиться зелье зеленого цвета, то твое зелье и должно получиться зеленым. Не изумрудным, не салатовым, а именно зеленым. Любой другой цвет – неправильный. А значит и зелье – тоже неправильное.

   У нас все очень четко. А тут – не пойми что.

   Чтобы избавиться от гнетущих мыслей, я решил занять себя какой-нибудь работой. «Тяжелая работа делает ум легким» – так у нас говорят. Что ж, займусь делом. Например – начну делать новые защитные мешочки. Споровики у меня имеются, зола в камине тоже.

   И так – за работу!

   Взмахом руки сбросив подозрительные сыроежки на пол, я выложил на стол десять зеленых грибов и начал их делить на кучки. Но едва я поднял ладонь, как мой взгляд уперся в один из споровиков – его зеленая шапка явно была надкушена, и на ее светились следы передних зубов.

   Человеческих зубов.

   Моих зубов.

   Поднятая ладонь тут же стала мокрой, колени дрогнули и подкосились, и я, не удержавшись, тут же съехал на пол

   – Да что же это такое? Да как же это так? – испуганно прошептал я. – Те грибы, что я не трогал, оказались надкушенными, а те, то я ел, оказались целы целехоньки.

   Но так не бывает. Да – обычно не бывает. Тогда что это? Бред? Какое-то наваждение? Или же темная магия?

   В голову стали лезть разные черные мысли. Что я сошел с ума. Что я помутился разумом. Если это так, то, получается, я больше никогда не смогу быть зельеваром.

   Или... смогу? Может быть, это помутнение касается только сегодняшних трофеев? Если это так, то это надо срочно проверить.

   И я срочно принялся проверять.

   Первым делом я решил сделать зелье из недавно принесенных ранее абелии и остролиста. Нарезал их на доске, растолок пестиком в ступке, залил холодной водой и принялся нагревать. Пока зелье потихоньку варилось я не находил себе места, со страхом глядя на закрытую крышку.

   Выждав положенное время, я с тревогой снял крышку и заглянул в котелок – полученное варево имело тот цвет, какой и должно иметь.

   Фух, хорошо. Но может это случайность? Надо проверить на следующем зелье.

   Режем, сбрасываем в ступку, тщательно перемешиваем и кладем в котелок. Варим и перемешиваем. Ждем, ждем, ждем. Заглядываем, и...

   Второе зелье так же получилось предсказуемого цвета.

   Прекрасно, просто прекрасно.

   Но проверим еще на одном.

   Так, увлекшись созданием зелий, я не заметил, как на улице стало потихоньку смеркаться. Уже порядком устав, я повернулся от камина к столу и замер словно статуя – вместо десяти споровиков, оставленных лежать на столе, я увидел десять грибов сыроежек. И среди них – один наполовину обгрызенный. А под столом, куда я сбросил испугавшие меня сыроежки, лежало десять ядовитых споровиков.

   Да что же это такое?

   Мои ноги снова предательски подкосились, и я уселся на пол, на этот раз у камина. Опять все не так как раньше. Но теперь все снова в норме. А в норме ли? Или это мне снова кажется. Хорошо. Если так. Но как мне это проверить.

   Сзади проняло теплом. Камин? Камин! Конечно же – да!

   Я снова встал на ноги и начал готовить зелья из принесенных грибов. Режем, сбрасываем в ступку, тщательно перемешиваем и кладем в котелок. Варим и перемешиваем. Ждем, ждем, ждем. Заглядываем, и...

   Зелье из сыроежек вышло верного цвета. Значит, они нормальные.

   Теперь берем ядовитые. Режем, сбрасываем в ступку, перемешиваем... И снова все вышло правильно – как в моих рецептах.

   Значит, все пришло в норму и я опять здоров. Но что же это было? Ни дать ни взять – наваждение. И длилось оно так долго. Но кто же тогда его на меня наложил?

   Внезапно я вспомнил странное существо с выпученными глазами. Оно? Очень даже возможно. Больше просто не кому. Хотя странное какое-то наваждение – заставлять кого-то видеть съедобное, как несъедобное, и наоборот. Хотя, почему странное? Отличный способ защиты, когда у тебя нет ни зубов, ни клыков, ни ног. И наважденье почти сработало – я, считай, попался. И если бы не случайность, если бы не моя память, если бы не надкушенный гриб, то лежать бы мне сейчас где-то в уголочке, отравленному. Отравленному, как...

   Пришедшая в голову мысль мигом поставила меня на еще слабые ноги. Местный врач, Димитрий. А я все думал, как бывалый врач смог так отравиться? А вот оно как – скорее всего он пошел в Стародревье за какими-то ягодами. Нарвал целебных ягод и нарвал ядовитых – в лечении все пригодится. По дороге домой встретил странное существо, и оно наслала на него это наваждение.

   Так он и отравился. Возможно? Очень даже возможно.

   Хм – а что, если... А что, если так отравился и Тория?

   Ну, дела, вот дела. Если я прав, то о своих подозрениях нужно сообщить деревенскому старосте. Только для начала я должен исполнить главный долг зельевара. Я подошел к мешку и вытянул оттуда ящерный цветок.

*

   – Господин Маркус! – И снова ранее утро, и снова я стучусь в дверь обиталища старосты.

   – Да? – Дверь послушно отрылась, и передо мной предстал седоволосый старик. Видимо, я оторвал его от утреннего чаепития, потому что от старичка повеяло сладким клубничным вареньем.

   Увидев перед собой главу деревни, я слегка стушевался.

   – Господин Маркус, – вновь повторил я, собираясь с мыслями. – Я хочу вам кое-что рассказать. Кое-что очень важное, что, возможно, прольет свет на некоторые обстоятельства.

   – Снова важное?

   – Да.

   – Что ж, тогда проходи.

   Господин Маркус проводил меня на кухню, где уже сидели его сын и жена. Я прервал их семейную трапезу. Очень неприятно. Поэтому я первым делом извинился за причиненное беспокойство, по приглашению старосты присел на кухонную лавку, получил чашку чая и, наконец, принялся рассказывать им о том, что вчера узнал. Все трое слушали меня молчаливо, ни разу не перебив, и дав рассказать историю до самого конца. И только когда я закончил, посыпались вопросы.

   – Странный монстр, говоришь? – мрачно уточнил староста

   – Ага.

   – Наваждение, говоришь? – вновь переспросил он меня.

   – Все верно.

   – Поменял все местами, и чуть не отравился?

   – Верно. Все так и было.

   Сын и отец удивленно переглянулись.

   – По правде говоря, я никогда не слышал ни о чем подобном, – покачал головою староста и пытливо взглянул на меня. – Тебе, часом, это все не привиделось?

   – Это уж вряд ли – я все видел своими глазами, – заверил я самым искренним заверением.

   – Существо, что наводит морок, да еще и такой... В это слабо верится, – поделился мыслями он.

   – С другой стороны это же Стародревье, – заметил Иен отцу. – А про этот лес давно ходят всякие слухи. Ты сам говорил мне об этом.

   – Хм... – Староста все еще сомневался.

   – Ты же сам знаешь, что там всегда было небезопасно, – отстаивал Иен мою правду.

   – Хм...

   – Хотя никогда не знал, чего именно стоит бояться.

   – Верно, – наконец согласился Маркус. – Но никто из путешественников не видел там подобного монстра. Не видел ни разу. Смекаешь?

   – Верно, не видел. Но может потому, что никто просто не выживал? – вклинился я в разговор.

   Маркус и Иен вновь уставились на меня. На этот раз – задумчиво.

   – То бишь, ты считаешь, что дурная слава этого леса пришла из-за этого существа? – спросил глава деревни.

   – Не знаю. Честно – не знаю. Ведь я в этих краях новичок. Да и самого Стародревья я толком нее видел – видел одно место и все, – признался ему я. – Но наверняка это существо тоже приложило к дурной славе руку. Или лапу. Или что там у него вместо ног, – слегка растерялся я.

   – Насылая на людей подобные наваждения?

   – Да, – согласился я.

   Маркус и Иен снова переглянулись. Но на этот раз в их взглядах не было недоверия – там читалась только обеспокоенность.

   Но это еще не все новости.

   – И, вот что еще я думаю... – перешел к другой мысли я.

   – Что-то еще? Говори, – разрешил глава дома.

   – Я думаю, что ваш местный лекарь, Димитрий, тоже стал жертвой этого существа, – заявил я со всей уверенность.

   – Он стал его жертвой?

   – Да.

   – Но с чего это ты взял? – спросил он меня с напряженностью.

   – Да очень просто. Глядите. Зельевар и лекарь делают свои средства из трав, грибов и ягод. Это верно?

   – Верно, – кивнули оба мужчины – седой и темноволосый.

   – Он, как и я. мог ходить по своим делам в это Стародревье.

   – Ну, наверняка, мог, – вновь согласились оба.

   – Собирать там цветы и травы, смолу, грибы, и коренья. Лечебные и ядовитые.

   – Это вполне в духе лекаря.

   – И он так же мог встретить там-то существо.

   – Ну, возможно, мог.

   – Не возможно, а точно. Он точно его встретил. Иначе как опытный лекарь, знающий все и вся, мог бы так отравиться? – бросил я веский довод.

   Супруга старосты недоуменно нахмурилась, а сын и отец в третий переглянулись. Переглянулись и очень крепко задумались.

   Я успел ополовинить чашку, прежде чем староста снова стал со мной говорить.

   – То бишь ты уверен...

   – Я точно не знаю, – тут же поправился я. – Просто все ну уж очень ладно складывается. Это тяжело объяснить тому, кто сам это все не прочувствовал. Это наваждение очень и очень реально, поэтому съесть ядовитую ягоду или поганый гриб под наважденьем легко. Я не видел разницу между тем и тем. И Димитрий мог не увидеть. Особенно, если он не искал. Или в этот момент думал о чем-то важном.

   – О встреченном существе?

   – Или об одном из больных.

   – Хм... – Староста бросил хмурый взгляд на стол, и, о чем-то подумав, отодвинул от себя тарелку с вареньем. Я его понимал – после такого рассказа долго есть не захочется. – Складно ты говоришь. Только правду мы узнаем вряд ли, – с сомнением выдал он.

   – Это почему же? – Улыбнувшись во весь рот, я уверенно полез в карман своих штанов и победным движением вынул оттуда склянку с золотистым зельем. – Это – зелье для вашего лекаря. Я сварил его этой ночью. Если он выпьет его, то наверняка поправиться.

   При этих словах трое мои собеседников радостно оживились.

   – Правда, что ль?

   – Да, – вновь улыбнулся я. – И если он поправиться, вы не только вновь обретете лекаря, но и узнаете правду – он сам вам ее расскажет.

   Староста не стал медлить.

   – Дорогая моя Флория. Могу ли я попросить тебя, – начал было староста, но его супруга поняла все поняла и так.

   – Да, дорогой, хорошо. Я его отнесу, – тут же согласилась она. Встав из-за стола, женщина бережно приняла флакон из моей руки, и, накинув на плечи платок, тут же вышла из дома.

   Что ж – об опасном монстре я их предупредил, и целебное зелье передал. Осталось рассказать о последнем.

   – Господин Маркус?

   – Да? – Проводив взглядом супругу, старик снова повернулся ко мне.

   – Я хотел бы поговорить с вами вот еще про что.

   – Да? – В глазах старосты деревни вновь вспыхнул интерес. Получится ли мне его снова удивить? Что ж – сейчас посмотрим.

   – Я о вашем бывшем зельеваре – о старике Тории.

   – И? – Седые брови старейшины вмиг напряжено сдвинулись. Не ожидал? Похоже.

   – Вы говорили, что зельевар Тория раньше был, ну хорошим? – начал я говорить медленно и осторожно.

   – Да, безусловно, так, – нехотя согласился Маркус – видно, что он не очень-то хочет говорить.

   – А потом он, по какой-то причине, потравил много народу?

   – Да. Все именно так и было.

   – А потом он умер от неизвестно чего?

   – Верно.

   Хорошо, хорошо. Значит, я все помню верно. Я осторожно сглотнул слюну, готовясь к самому важному.

   – Вот я и подумал: что если причина таких изменений может быть в этом? – бросил я осторожно.

   – В чем? – не понял хозяин дома.

   – В этом же существе, – пояснил ему я. – Что, если Тория много раз с ним встречался? Что если он, после этих встреч, то же путал растения? Путал и потом готовил неверные зелья? Если все так, как я думаю, то это же все меняет – выходит, ваш Тория до конца оставался хорошим человеком. Он просто оказался под чарами. Вот и все дела.

   Высказав свою мысль, я откинулся на лавке и заулыбался, полностью довольный самим собой. И ведь есть чему порадоваться. Я смог создать спасительное лекарство и спасти жизнь деревенскому лекарю? Смог. Я смог раскрыть тайну странного и опасного монстра? Смог. И я смог разгадать, что именно случились в последние дни зельевара. Поэтому, разве я не умница? Разве не молодец? Разве я не заслужил хорошего отношения? Да только за одно то, что я исцелил лекаря, местные жители должны носить меня на руках. А что мне полагается за раскрытие тайны лупоглазого существа? Тоже, наверно, немало. Про награду за восстановление репутации бывшего зельевара Тории я вообще молчу.

   Однако староста деревни думал по-другому.

   – Послушай-ка, Аларик. – Старик тяжело вздохнул, и что-то в его вздохе мне очень не понравилось. – Чего ты хочешь от жителей нашей деревни?

   – Чего я хочу? – Что за глупый вопрос! – Хочу, чтобы они относились ко мне так, как должны относиться. Хочу, чтоб они относились ко мне, как к одному из своих.

   Да – я хочу именно этого. Разве я слишком много прошу?

   – И это для тебя важно? – вновь спросил старейшина.

   – Важно? Конечно! Еще бы! – я чуть не поперхнулся. – Я стал их зельеваром. Я стал варить для них зелья. Я стал ходить в лес за всякими разными травами, рискуя своей шкурой. Я стараюсь для них. Я думаю о них. Я о них забочусь. И разве это странно, что я взамен хочу признания и уважения?

   Да – разве это так странно?

   – Хочешь? Хм... Понимаю, – грустно согласился старик. – Но постарайся и ты понять меня. А, точнее, их. После истории с Торией зельеваров у нас не любят, и, чтобы ты не сделал, любви тебе тут не сыскать.

   – Не сыскать?

   – Да.

   Я сразу почувствовал, как улыбка, что цвела на моем лице, стала намного меньше.

   – Но я же теперь – часть деревни. Я – зельевар Междулесья. Разве это не повод завязать со мной дружбу?

   – Нет, для них – не повод, – объявил он мне.

   И вновь я почувствовал, как дернулись мои щеки, скрывая улыбку, ставшую совсем не уместной.

   – Хорошо – у вас зельеваров не любят. Но я больше чем зельевар. Во-первых. Я помог раскрыть зловещее преступление. Разве это не повод меня отблагодарить? – в отчаянье спросил его я.

   – Да, помог. Да, повод. Но только для меня.

   – Почему?

   – А ты подумал. Как на это посмотрят люди?

   – И как же они посмотрят?

   – А так же, как и всегда: чужак пришел в деревню и тут же раскрыл ужасное преступление. Как? Он говорит – случайно. А что порождают такие совпаденья?

   – Что порождают? – удивился я.

   – Они порождают огромное недоверие.

   – Недоверие?

   – Именно так. Только оно будет тебе наградой. Ты этого хочешь?

   – Нет, – сразу ответил я.

   Суровые слова старосты давили на меня тяжелой каменной глыбой, и я словно чувствовал, как сгибаются мои плечи.

   – Но я разгадал и тайну странного монстра, – вновь сказал ему я. – И разгадал не случайно, а лишь своим умом.

   – Возможно, что разгадал. Но этим ты показал, что умнее их всех. Умней всех в нашей деревне. А знаешь, что ты за это получишь? Ты получишь завистников. Завистников и недоброжелателей. А оно тебе надо?

   – Думаю, что нет, – согласился я.

   Да – я согласился. Но я еще не сдался.

   – Но как же быть с зельеваром Торией? Если я прав в сделанных ранее выводах, то все совсем иначе, и зельевар Тория оклеветан напрасно. Если я всем расскажу, что готов обелить его имя...