Текст книги "Аларик (СИ)"

Автор книги: Генрих Маринычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Аларик

*

   Дорожная карета медленно ехала по широкому полотну дороги, изредка покачивалась на ее мелких неровностях. Но ее редкие вздрагивания и подскоки нисколько не мешали течению моих мыслей. Мне было не до этого: ведь каждый час пути приближал меня к моей заветной цели – к деревне Междулесье. К тому самому месту, где я смогу показать людям все свои таланты.

   "Мое первое задание, мое первое назначение, – пронеслось в моей голове с легкой долей волнения. – Назначение зельеваром. Тем, кто будет помогать людям поправлять их здоровье. Первые решения, первая ответственность. Настоящая, серьезная ответственность. Первые знакомства, первые исцеления, первые благодарности. Первые зелья, сваренные с местных цветов и трав. Ох, как же это волнительно! – От переизбытка чувств я слегка поежился. – А сколько всего этому предшествовало? Сколько уроков отца и деда было мною прослушано! Сколько знаний от них получено! Сколько собранно разных грибов, корешков, растений и трав! Сколько полян обхожено, сколько буреломов излажено, сколько дерна поднято, сколько пней осмотрено! А сколько зелий сделано и переделано – и не сосчитать. – И верно – сосчитать такое я даже не пытался. – А что случилось потом! Потом была подача прошения в гильдию зельеваров. Первый, пробный экзамен, затем второй, настоящий. После чего – главный экзамен, что называют финальным. Как же это было непросто, как это было волнительно. Но я все прошел, все преодолел, и теперь я – зельевар. И не просто зельевар, а зельевар, которому дали работу в одной из деревень королевства. Ибо, как говорит мой отец, «какой смысл иметь ценные знания, но не использовать их на деле»? Вот и гильдия зельеваров считала точно так же, поэтому через некоторое время после получения лицензии я был отправлен в одну из деревень, чтобы занять там пустующее место зельевара.

   А что я? А я был совсем не против. Даже наоборот. Я люблю свое ремесло. Люблю видеть в подношениях леса не только красоту, но и пользу. Люблю создавать из привычных глазу растений, цветов и грибов нечто особенное, что может помочь человеку решить те или иные проблемы: вылечить насморк, убрать воспаление, затянуть кровоточащую рану или заживить кости. И если у меня хорошо получается создавать разные зелья, то, почему бы, и нет? Почему бы не применить мои таланты для служения людям?"

   Но чем ближе я подъезжал к означенной деревне, тем сильнее меня волновали самые и другие мысли.

   «Мое первое задание от гильдии зельеваров, – понеслось в моей голове. – Каким оно будет – успешным или нет? Какой будет деревня, в которую я назначен? Большая или маленькая, бедная или богатая? Смогу ли я найти в местных лесах знакомые мне растения, или мне придётся делать их из местных? Какие здешние болезни я смогу вылечить сходу, а над какими мне придется потрудиться, создавая новые зелья? Как меня примут взрослые? Как меня примут дети? И самое главное – смогу ли я оправдать все их чаяния и ожидания? А они – мои?»

   Страшно? Немного. Скорее – просто волнительно. Просто очень волнительно. Но я старался не поддаваться сомнению и снова взял себя в руки. Ну и что с того, что это моя первая работа? У многих зельеваров, что были тут до меня, тоже была их первая работа, и все они с нею справились. Значит, и я тоже справлюсь.

   – Эй, паренек! – раздался громкий голос со стороны места кучера.

   – А? А? – откликнулся я и еще один пассажир – тоже молодой парень.

   – Я, это, к тому, который рыжий и долговязый, – вновь бросил невидимый кучер. – Как тебя там? Аларик?

   Рыжий? Долговязый? Аларик? Тогда это точно я.

   – Да. Что случилось? – взволнованно выкрикнул я.

   – Ты просил предупредить тебя, когда мы приблизимся к твоему Междулесью.

   – Да. И что?

   – Ну вот, я и предупреждаю – мы подъезжаем. Я уже вижу отсюда дым от их печей.

   Значит, почти приехали. Что ж, моя дорога в профессиональные зельевары только что началась – отступать уже поздно.

   – Благодарствую, – вежливо поблагодарил я его и принялся собираться.

   Через некоторое время крытая деревянная повозка мягко остановилась. Попрощавшись с остальными путешественниками, я повернулся и легонько надавил на дверную ручку. Дверь кареты неспешно отворилась, давая мне возможность выбраться наружу. Это пришлось делать в два этапа – сначала наружу выпрыгнул я сам, а затем аккуратно вытянул из кареты рюкзак и водрузил на плечи.

   Вот теперь я готов.

   Повертев головой в поисках встречающих, я смог разглядеть длинный деревянный частокол, расположившийся между двумя участками леса. Один лес был светлый, редкий, с множеством широких полян и невысоких деревьев. Другой – высокий густой и плотный, с очень темной листвой.

   – Так вот почему эта деревня называется Междулесьем. Это потому, что она расположена между двух лесов, – догадался я.

   А вот и встречающие. Ворота, служащие входом в деревню, со скрипом отворились, и мне навстречу неспешно вышел одинокий мужчина. Внешне он чем-то напоминал вставшего на дыбы барсука: небольшая, немного вытянутая голова уверенно покоилась на широких плечах слегка одутловатого тела. Мужчине было явно за пятьдесят. Но, несмотря на достаточно почтенный возраст, он двигался на удивление энергично. Хотя удивление это могло вызвать у всех, кроме как у меня, ведь я знал, что передо мной глава гильдии зельеваров. А такому человеку по должности полагалось быть бодрым и энергичным.

   – Господин Бельдигус! – воскликнул я, радуясь виду знакомого лица. Я не мог ошибиться – глава гильдии зельеваров присутствовал на всех трех экзаменах, что я проходил. И именно он выдал мне лицензию с правом занять место в одной из деревень нашего королевства. Так что кого-кого, а его я сумел запомнить.

   – Аларик? – спросил мужчина меня крайне неуверенным голосом.

   Ай, ай, ай – а вот он меня не запомнил.

   – Ага. Это я, – ответил я с улыбкой.

   – Доехал-таки.

   – Доехал.

   – Что ж, рад, рад. – Мужчина приветственно поклонился, и из-под ткани дорожного плаща выскочила посеребрённая нагрудная пластина, на которой были выгравированы символы гильдии зельеваров – звериное сердце, лесной цветок и капля. Распрямившись, мужчина вновь быстро оглядел меня с головы до ног. Что, все еще не уверен, что тот неуверенный юноша и я, это один человек? Ладно – помогу. Я приоткрыл капюшон плаща, показывая ему свои рыжие, заплетенные в конский хвост, волосы, узкий подбородок и улыбающиеся губы.

   Что, теперь вспомнил? Вижу, что, наконец, вспомнил.

   – Да, благодарю, – облегченно сказал глава. – А-то, понимаешь, забот вокруг меня много. Людей вокруг всегда много, всех их не упомнишь.

   – Понимаю, – кивнул я ему в ответ.

   – Как прошла поездка? Надеюсь, без происшествий? – деловито поинтересовался мужчина.

   – Доехал легко и быстро, как хорошее зелье изо рта в желудок. – В ответ на мою шутку уголки его губ слегка поползли вверх. Вот так – не люблю, когда со мной разговаривают официальным тоном. Это меня напрягает. Я люблю, чтобы весело, беззаботно, с искоркой, от души. Эх!

   – Очень рад за тебя. Но перейдем к делу. – Взгляд главы гильдии снова посерьезнел. Ну вот, а я уже было расслабился. – Итак, ты получил лицензию.

   – Да, получил. – Есть такое дело.

   – И ты подписал контракт на место в Междулесье.

   – Да, подписал, – вновь согласился я.

   – И ты приехал на место.

   – Да, я приехал, – в третий раз согласился я.

   – Значит – добро пожаловать на свою работу! – Господин Бельдигус повел рукой в сторону возвышающегося частокола. – Согласно контракту, тебе здесь надлежит трудиться как минимум один год. Надеюсь, ты готов? – снова спросил он у меня.

   – Да, я готов, – с улыбкой ответил я. А что я еще мог ответить?

   – Чудесно, чудесно, – заявил глава гильдии с искренним довольством. – Ты все взял с собой для работы? Котлы, рецепты, зелья?

   – Да. – Я повел плечом, встряхивая висящий сзади рюкзак. За моей спиной что-то громко звякнуло. Надеюсь, это котелки, а не разбитые склянки. – Кроме этого я взял с собой несколько пар сменной одежды и немного еды.

   – Сменной одежды и еды? – Господин Бельдигус недоуменно вскинул свои мохнатые брови.

   – Да. Мене же нужно первое время что-то есть и носить.

   – А...

   – Это лишь на первое время, пока я не начну зарабатывать, – стал объяснять я ему свои соображения. – Пока я не встану на ноги и все такое прочее.

   – М-м-м...

   – Если что, жители этой деревни мне в этом помогут? С едой, одеждой и со всем подобным. Они помогут, верно? – снова спросил я у мастера.

   Хотя чего я спрашивал? Иначе и быть не могло – конечно, они мне помогут. Как же мне не помочь, когда я, по сути, стану одним из них.

   Но, странно – ответ на этот вопрос заставил моего собеседника несколько напрячься. Щеки господина Бельдигуса сразу нервно задергались, а маленькие глазки забегали из стороны в сторону. Мне бы забеспокоиться, увидев такую реакцию, но господин зельевар вдруг резко перевел разговор.

   – Будет. Все будет, – заверил он меня. – Но потом. А вначале тебя нужно представить господину старосте.

   – А, ритуал знакомства? Знаю я о таком.

   – Раз знаешь, то понимаешь, что старосты ждать не любят! Значит, нам нужно спешить.

   Что ж – раз нужно, так нужно.

   – Да, господин Бельдигус. Если надо – идем.

   Глава гильдии бросил быстрый взгляд на полуденное солнце, затем, сделал мне знак следовать за собой и уверенным шагом отправился в сторону распахнутых ворот.

   Первый взгляд на деревню вызвал у меня лишь благостные чувства. На земляных улицах я не видел лишнего мусора, низенькие заборчики, обрамляющие дворы, стояли ровно и прямо. Огороды во дворах были вспаханы, сады – ухожены, дома – выкрашены, а скотина – сытой. И над всем этим распространялся пьянящий запах хлеба и молока.

   Ну, разве это не чудо?

   Но не успели мы пройти и трех десятков шагов, как мы наткнулись на пожилую пару. Мужчину и женщину. Оба встречающих были невысокие, седоволосые и полноватые, оба важные, горделивые и в меру степенные. На мужчине был надет черный шерстяной костюм, какие обычно носят зажиточные горожане, а на женщине – фиолетовое платье с оборками, тоже на манер городского.

   Староста деревни и его жена? Скорее всего, что да.

   И я оказался прав.

   – Господин Маркус, – обратился глава гильдии к встреченному мужчине. – Разрешите представить вам моего подопечного – зельевара Аларика.

   Господин Бельдигус важно указал на меня, и я тут же церемонно поклонился, как требовал обычай.

   – Меня зовут Аларик. Рад буду вам пригодиться, – с достоинством сказал я ему.

   Вот так – все честь по чести и правило по правилу.

   – Аларик. – продолжал Бельдигус. – Пред тобой господин и госпожа Дегуры: староста деревни, господин Маркус, и его жена, госпожа Флория.

   Я повернулся к супруге старосты.

   – Меня зовут Аларик. Рад буду пригодиться и вам, – заявил я женщине.

   Господин Маркус степенно поклонился в ответ, однако его супруга никак мне не ответила. Хотя, по правилам, она и не обязана.

   Закончив ритуал, староста повернулся к моему покровителю.

   – Бельдигус, – вопросил он его тихим, и на удивление уверенным голосом.

   – Да, господин староста? – тут же подобрался пожилой гильдиец.

   – А не слишком ли этот парень молод для этой работы? – спросил у него старик.

   – Очень молод, – согласилась с ним его супруга. – Ему наверняка нет еще и шестнадцати. Да вообще – какой-то он, ну... худощавый. Болезный, что ли?

   Я? Болезный? Нет – я просто сухопарый. У нас в семье все такие.

   – Молод? – слегка удивился мой наставник.

   – Да.

   – А если молод, то что? С каких это пор молодость стала пороком? – каким-то чересчур наигранным тоном перестроил глава гильдии зельеваров. – Да, ему всего восемнадцать.

   – Ну вот. Я же говорила... – состроила мину женщина.

   – Но по закону этого возраста вполне достаточно, чтобы стать зельеваром, – выкрутился Бельдигус.

   – Ну...

   – И к тому же – родом Аларик из семьи потомственных зельеваров. Его отец о-го-го, какой мастер, – похвастал глава гильдии.

   – Правда, что ли?

   – Да. В своем родном крае он очень известная личность.

   Господин Бельдигус не солгал – я на самом деле родом из потомственной семьи зельеваров. Мой дед за свою жизнь сумел вылечить не менее двух сотен людей от самых разных серьезных болезней, а счет моего отца уже приближается к сотне. Что до меня, то я такими победами похвастать не могу. Пока не могу. Но у меня все впереди.

   – Да и вообще – кому, как вам, не знать, что возраст в этом ремесле отнюдь не самое главное.

   После этих слов чета Дегуров многозначительно переглянулась, и в этом перегляде явно ощущалось что-то нехорошее.

   – Ладно, – проронил Маркус через некоторое время. – Молод ли он, худ ли, все равно. Выбора-то у нас нет. Верно? – с грустью спросил он словно кого-то неведомого. – Идемте в деревню – вас уже там все заждались.

   Бельдигус кивнул и похлопал меня по плечу.

   Первыми шла вперед чета господ Дегуров. Староста деревни медленно шел вперед, с достоинством опираясь на небольшую трость – похоже, он был слаб на левую ногу. Рядом с ним, с такой же важностью и степенностью, шла его супруга. Сразу за ними, в чине важного гостя, шагал господин Бельдигус. А за ним топал я со своим рюкзаком.

   Пробираясь между ухоженными плетнями и красиво раскрашенными деревянными домами, я старался не думать о том, что значили все эти странные недоговорённости и недомолвки. Я думал о том, как меня представят жителям этой деревни. Как и где свершиться наше объединение? Может староста соберет самых уважаемых людей в своем доме, и, представив им меня, устроит небольшую попойку? Это меня устроит – от хорошей выпивки я не откажусь. А может староста собрал толпу на главной площади, на которой нас будет ждать небольшое празднество? Ну, а как иначе? Когда в деревне поселяется свой собственный зельевар, это большое событие – ведь, это значит, что врачеватель у них всегда под рукой. Что теперь нет нужды посылать в соседнюю деревню за другим зельеваром. Не нужно надеяться на его согласие. Не нужно ждать, пока он придет. Не нужно платить ему за работу втридорога. Разве это не причина для праздника?

   Еще какая причина.

   Но все оказалось несколько иначе – староста деревни и, правда, привел нас на главную площадь. Ее занимал небольшой, но опрятный рынок. Справа от рынка располагалось несколько домов, совмещённых в единое целое. Окинув постройки взглядом, я уразумел, что ими оказались трактир, постоялый двор и харчевня.

   Я легко догадался, что наш путь лежал в харчевню.

   Значит, будет гулянка.

   Однако не успели мы подойти к плотно закрытым дверям, как господин Бельдигус неожиданно тронул меня за плечо, заставив сбросить шаг.

   – Аларик. Ты, это, не удивляйся тому приему, который тебе будет оказан, – принялся шептать он прямо в мое ухо.

   – А? Что? Не удивляться? – переспросил я его.

   – Да, – вновь попросил меня мастер.

   – Он что, будет настолько хорош? Или настолько ужасен? – Я успел выдвинуть сразу два противоположных предположения. Но господин Бельдигус уже быстро отклонился назад и вновь принял важный вид. Едва мы дошли до места, господин Маркус открыл дубовую дверь, и, пригласив следовать за собой, нырнул с женой в неизвестность.

   И нам ничего не осталось, как нырнуть вслед за ними.

*

   Харчевня «Сытый живот», оказавшаяся довольно просторной, была полностью забита народом. Я не шучу – народу в харчевне набилось под завязку. Здесь присутствовала почти что сотня, нет, точно более сотни самых разных людей. Я видел в толпе почтенных стариков и старушек, крепких мужчин и хозяйственных женщин, молодых юношей и красивых девушек. И все они, как один, глазели на нас, на вошедших. Точнее сказать, глядели они на меня. И, клянусь всеми богами, ни один из этих взглядов не был ни добрым, ни, хотя б, равнодушным. Скорее наоборот – их лица источали единодушное недовольство.

   Недовольство? Кем? Мной? Но за что?

   Пораженный таким приемом, я невольно замер, едва прошел сквозь двери. Чем я его заслужил такую волну недовольства? Чем? И, правда – чем? Я же еще ничего им не сделал! Ну совсем ничего. Ничего, ничего, ничегошеньки. Да что там дела? Я еще ни слова не успел сказать!

   Пока я пытался понять, что же тут происходит, и чем я заслужил всеобщее неодобрение, староста деревни, взяв жену за руку, стал протискиваться сквозь собравшуюся толпу в сторону некоего возвышения. Поднявшись на небольшой подиум, он помог взобраться на него супруге, и уже оттуда обратился с речью к присутствующим.

   – Уважаемые жители Междулесья, – донесся до меня голос старосты. Голос Дегура был не сказать, чтобы очень громким – откуда трубный глас при его-то годах. Но даже такой голос старосты звучал весьма уверенно. – Мы все знаем, зачем мы тут собрались. Мы собрались затем, чтобы поприветствовать нового члена нашей деревни – зельевара Аларика. Аларик, подойди-ка ко мне, – распорядился он.

   Добраться до помоста оказалось совсем несложно – при моем приближении вокруг меня быстро образовывался эдакий пузырь. Но это нисколько не радовало. Казалось, ни один житель деревни даже на миг не желал оказаться рядом со мной. Словно я не обычный, а какой-то болезненный. Словно завшивелый или чахоточный тип. Или что-то в подобном роде.

   – Вот он, наш новый зельевар. Прошу любить и жаловать, – заявил старейшина, кладя свою мозолистую руку на мое плечо. Он что, единственный, кто меня не боится? Один на всю деревню?

   Неожиданно собравшихся словно прорвало.

   – Староста! Как ты мог! Как ты мог пустить к нам еще одного зельевара! – прорвался сквозь общий гвалт бас широкоплечего громилы, что стоял за стойкой – видимо, хозяина этого заведения.

   – Да! Как ты мог пригласить в нашу деревню еще одного зельевара, да после того, что случилось с прошлым! – согласилась с ним рыжая девица в длинном синем платье.

   – Кого ты к нам притащил? Зельевар? Еще один зельевар? – сквозь шум возмущался какой-то щуплый усатый старик.

   – Нет никакого проку от этих зельеваров. Морока лишь одна, – гневно кричал худой старикашка в трех шагах от меня.

   – Вытолкать его из деревни в три шеи и на этом все! – больше всех старался броско одетый пухляш.

   – Да чтобы я доверила ему лечить хоть свой самый маленький прыщ? Не бывать этому! – пыталась донести свою мысль бойкая девица в клетчатом сарафане.

   – Мы прожили без зельевара пять лет, проживем и больше! – услышал я еще один крик из бурлящей толпы.

   – Не надо нам зельевара, от них лишь одни беды!

   – Гнать его надо, гнать!

   – Вон его, вон!

   – Ату его, ату, злую собаку эдакую!

   – Сволочь он, как все!

   – Гнать его надо, гнать!

   Слушая эти упреки, я просто стоял, не зная, что и ответить. Нет – я вовсе не мямля, и могу постоять за себя. Но тут... Я не ожидал такого при самой первой встрече. Я был готов почти к любому приему – к хорошему, и не очень. Но только не к такому. Точно не к такому. Что бы вот так вот, вмиг, враз , стать поперек горла жителям всей деревни? Да и что вообще я мог сказать им в ответ? Возражать? Отнекиваться? Упрямо стоять на своем? Но на чем стоять? Ведь я ничего не сделал!

   Ничего. Ничего. Ничегошеньки!

   Чем больше я думал над этим, тем больше мои ладони превращались в плотно сжатые кулаки. Да – может быть я пока не опытен. Да – пока не умею варить очень сильные зелья. Но это не повод гнать меня из деревни! Что они там говорили? «Ату его, ату!» «Кого ты к нам притащил?» Неужто они забыли, что я к ним не напрашивался! Это они просили зельевара в деревню, а не я напросился к ним!

   К счастью, отвечать на их обвинения мне не потребовалось.

   – Потише, уважаемые. Прошу вас, потише. – Голос старосты по-прежнему звучал ровно и спокойно, словно волна всколыхнувшегося негодования совсем его не коснулась. – Чем громче вы галдите, тем дольше мне придется всех вас успокаивать.

   Слово за слово, но шум потихоньку улегся, и все взоры вновь обратились на старосту.

   – Я вас понимаю. Я всех вас понимаю, – снова твёрдо продолжил он доносить до всех свои мысли. – Ваше негодование мне вполне понятно. Ваша злость мне понятна. И все обвинения тоже. И я скорблю вместе с вами. Да – бывший зельевар заработал у нас очень дурную славу. И в этом – его вина.

   – Сволочь он! Гад! Паршивец! – вновь взорвалось в харчевне.

   – Хорошо, что он сдох, – взвизгнул кто-то в углу.

   – Я во всем с вами согласен, – снова прогудел голос старосты. – Но это – другой зельевар. Аларик – другой зельевар. И все ваши обвинения не имеют места. Этот юноша не должен отвечать за чужие ошибки.

   Услыхав его слова, я немного расслабился. Верно, верно. Зельевара, как и купца, встречают по одежке, а провожают, как кузнеца, по качеству приобретенных изделий.

   Но местный люд так просто не успокаивался.

   – Но все одно он – зельевар, – обвинительным тоном бросила женщина в полосатом платье.

   – И что с того? – обернулся к ней староста.

   – А-то, что все зельевары в своей душе склоны ко злу, – уверенно заявила она.

   – Но новый зельевар никому ничего не сделал!

   Золотые слова. И я все думал об этом.

   – А наш старый зельевар тоже никому ничего плохого не делал... До поры до времени.

   Я почувствовал, как атмосфера в харчевне снова накаляется – собравшиеся стали напоминать большой гнойный пузырь, который вот-вот и лопнет.

   – И что вы предлагаете? Отказаться от услуг зельеваров? – предложил старейшина. – Поймите – в пограничных землях дорог любой врачеватель. Конечно, есть городские зельевары и лекари. Но они не всегда готовы прийти нам на помощь. Да и расценки у них не каждый из вас потянет. А тут – свой зельевар. И не простой, а из гильдии зельеваров.

   Краем глаза я увидел, как господин Бельдигус, предусмотрительно оставшийся у самых дверей харчевни, яростно закивал. Да, мол, все так– ими рекомендованный.

   – До сих пор мы с вами обходились только одним лекарем. Худо-бедно, но обходились.

   Ого? Так в этой деревне и лекарь есть? Надо зайти непременно. Между представителями наших гильдий всегда шла небольшая вражда, но, думаю, к такому новичку, как я, он будет снисходителен.

   – Но после того как с ним случилась беда, нас лечить больше некому.

   Ах вот оно что? Да что же за невезенье.

   – Но почему зельевар? Маркус, неужели ты не мог испросить кого-то из гильдии лекарей? – просил его дородный мужчина.

   – Мог. И испросил. Мало того – я дал запрос в обе гильдии. В обе гильдии сразу. И первой откликнулась эта. А поскольку выбирать нам особо не из чего... Потому я решил дать гильдии зельеваров еще один шанс, и попросил уважаемого господина Бельдигуса пригласить к нам своего зельевара.

   Шум в зале немного затих, хотя количество злобных взглядов, бросаемых на меня, нисколько не уменьшилось.

   – Но ты же понимаешь, Маркус, что мы не сможем ему доверять! – заявила рыжеволосая.

   – Не можем! Не можем! Не будем! – вновь загалдели вокруг.

   – Не можете. И я этого не прошу. Я прошу лишь одного – дайте ему шанс. Дайте ему возможность показать себя, и кто знает – может быть, когда-нибудь, мы он станет всем нам другом.

   Я чувствовал, что с каждым его новым словом накал в харчевне постепенно спадал. Не знаю, что именно убедило собравшихся – мудрые слова, или уверенный голос, но, наконец, я увидел, как некоторые жители стали качать головой и потянулись к выходу. Вот зал покинул один человек, вот пара, муж с женой, вот целая семья. Вскоре толпа значительно поредела, а оставшаяся часть посетителей стала усаживаться за столы, искоса бросая на меня недовольные взгляды.

   – Все, Аларик. Дело сделано, – заявил неожиданно оказавшийся возле меня глава гильдии. – Худо, бедно, но эта деревня тебя приняла. Теперь ты – зельевар Междулесья, А значит, ты обязан выполнить контракт до конца.

   – Контракт? Контракт? Я обязан выполнить ваш троллий контракт? – возмутился я. Скопившееся во мне напряжение требовало найти себе выход. – Тогда вы в свою очередь были обязаны предупредить меня о здешнем... гостеприимстве, – возразил я ему.

   Так разговаривать с главой гильдии вовсе не подобает. За это можно и получить по шапке.

   – Но все же обошлось? Обошлось! – довольно улыбнулся носитель серебряной бляхи. – А разные мелкие неурядицы... Где их не бывает? – ехидно осклабился он.

   Вот же хитрый лис. Да, верно – где проблем не бывает. Только вот я уже понимал, что мои проблемы только начинаются.

   – Господин Маркус? – обратился гильдиец к старосте.

   – Да?

   – Посвятите Аларика в курс происходящего, дабы он смог избежать тут возможных неувязок.

   – Всенепременно, – с достоинством отозвался старейшина, после чего глава гильдии выскочил из трактира, словно за ним гналась стая разозлённых волков.

   Покинул харчевню и все. Никаких объяснений, никаких советов и никакого напутствия. Он даже руку мне не пожал на прощанье.

   Хм – почему же я чувствую, словно меня окунули в грязь?

   Да – не такого вступления в должность я ожидал. Совсем не такого.

*

   К счастью, совсем без объяснений меня все же не оставили.

   – Аларик. Идем со мной, – раздался сверху властный голос старейшины.

   – Идем? А куда? – неуверенно спросил его я.

   – Куда? По-первой, я хочу показать тебе, где стоит твой дом. Ты ведь не собираешься жить у нас под открытым небом?

   Жить под открытым небом всю весну, лето, осень и зиму? Нет, не собираюсь.

   – А во-вторых, по дороге я отвечу на все твои вопросы. На все, что смогу ответить, – тут же поправился он. – У тебя же есть вопросы, верно?

   Конечно, есть. Как не быть.

   – Хорошо, идем.

   Дойдя до входных дверей, мы вышли из харчевни, и, пройдя немного вперед, свернули на длинную улочку, что, скорее всего, вела к одной из окраин.

   По ней мы и пошли.

   Так, так, так – тихо постукивала трость по сухой земле. Староста деревни шел гордо и не спеша, ритмично постукивая тростью о мелкие камни дороги. Звяк, звяк, звяк – позвякивала утварь в моем большом рюкзаке, когда я делал очередной шаг по деревенской дороге. Тук, тук, тук, – громко ухало мое сердце, в ожидании ждущих меня объяснений. Я волновался? Еще бы. Кто бы ни волновался.

   – Ты, Аларик, это, на наших жителей сильно не обижайся, – приступил к пояснениям староста.

   – Я и не обижаться? Да что вы, как можно, – заявил я с обидой. Не обижайся? Ха – да я был просто зол!

   – Я все понимаю, да. Все понимаю, поверь, – заверил меня старик. – Но и ты их пойми – у них есть причины не доверять зельеварам.

   – Речь о зельеваре, что был у вас до меня? – вспомнил про обвинения я.

   – Да, – согласился староста.

   – И что? Что такого он успел натворить? Перепутал разные снадобья? Дал кому-то слабительное вместо средства от насморка? Продал слабое средство по цене дорогого? Обрюхатил чью-то невесту? Сбил телегой ребенка? Пьяным песни орал?

   Я продолжал говорить разные обидные вещи. Умом-то я понимал, что разговаривать со старостой так нельзя. Тем более мне, человеку пришлому. Но мой разум затуманила жгучая обида, и я хотел справедливости. Самой обычной правды. Почему это местным можно меня охаивать, а я в ответ молчать? Я – зельевар, а не шут гороховый. Нельзя нас так оскорблять.

   – Нет, ничего такого, – покачал старик головой.

   – Тогда что он такого наделал? – прямо спросил я его.

   – Что? Хм...Так просто и не ответишь, – уклончиво ответил он мне. – Господин Тория, наш прошлый зельевар, проработал у нас очень долго времени – целых пятнадцать лет, – начал он издалека.

   – Пятнадцать?

   – Да.

   Пятнадцать лет это очень долгий срок. Очень достойный срок для такой работы. Он означает, что зельевар и местные действительно хорошо ладили и, если так можно сказать, срослись между собой.

   – Вначале между нашей деревней и этим зельеваром не было никаких разногласий: люди просили зелья, и он им их создавал. Если у него не было какого-нибудь зелья, то он шел за травами в лес, а потом их готовил. На ярмарках он тоже показывал себя хорошо: цену не заламывал, покупателям не грубил. Подати с продажи зелий всегда платил исправно и ничего не утаивал. Характер у него был спокойный, покладистый: с мужчинами он не спорил, женщин не обижал, крепким спиртным не баловался и никогда не буянил.

   Хорошая рекомендация. Дай боги и обо мне когда-то вот так вот скажут.

   – Однако в последний год он сильно поменялся, – продолжал историю староста.

   – Поменялся?

   – Да. Стал хмур, раздражителен и совсем не весел. А потом он и вовсе начал чудить: потравил своими зельями и снадобьями несколько человек.

   – Прямо таки потравил? – не сразу поверил я. Чтоб зельевар мог учудить такое? Такого быть не может!

   – Именно так – потравил.

   – Всерьез потравил?

   – Всерьез! До жара, рвоты и судорог.

   Ого! Жар, рвота и судороги. Если все дошло до таких симптомов... Но отравить одного человека – это куда ни шло. Всякое в жизни бывает. Но если он довел до такого нескольких человек... Хм – это и правда, звучит очень подозрительно.

   – И вы его осудили? – попробовал догадаться я.

   – Нет.

   – Почему?

   – Потому что он умер, – с серьезным видом объявил старейшина.

   – Как умер? – От изумления у меня распахнулись глаза.

   – А вот так вот – умер. По необъяснимым причинам, – пожал плечами староста.

   – По необъяснимым причинам? Что значит – по необъяснимым? – засомневался я. – У любой смерти всегда бывает причина.

   – Обычно оно так и бывает. Но – не в этот раз.

   Странно все это. Очень и очень странно.

   – Хорошо – вы не смогли разобраться в причинах его смерти. Но, если в деревне умирает гильдейский зельевар, его смерть должны расследовать другие зельевары из гильдии. К вам должен был приехать сам господин Бельдигус и два старших зельевара...

   – Само собой! Как только я прознал, что зельевар Тория умер, я сразу же известил об этом самого главу гильдии. Господин Бельдигус приехал к нам с несколькими людьми. Они тщательно осмотрели давно холодное тело, но так и не смогли докопаться до истины: один говорил, то его хватил удар, другой – что разбилось сердце.

   – А господин Бельдигус?

   – Господин Бельдигус считал, что зельевар отравился.

   Вот это да? Три зельевара и три разных диагноза. Странно. И, правда, странно.

   – Так вот, – снова продолжил старейшина. – После того случая у наших жителей и родилась неприязнь к зельеварам. Одни из них стали ненавидеть зельеваров за что, что они сильно пострадали от его лечения.

   – Вот как?

   – Да. Многие тогда очень сильно намучились. К тому же, им потом пришлось потратиться на других врачевателей. А поскольку народ у нас в основном небогатый, и лишней монеты почти ни у кого нет, их неприязнь возросла вдвойне.