Текст книги "Аларик (СИ)"

Автор книги: Генрих Маринычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

   От первого удара топорика по дереву лес ненадолго затих. Но когда он увидел, что опасности нет, всё снова вернулось в норму – травы зашелестели, насекомые зажужжали, а бессчетные птицы звонко заголосили во все голоса.

   Обеспечив себя достаточным количеством крепких сухих веток, я, наконец, смог заняться знакомством с лесом. С лесом, который должен был стать мне если не вторым домом, то вторым огородом точно.

   Ну-ка, ну-ка, покажи-ка мне Светлый лес, что у тебя в подполье?

   Перво-наперво я бросил свой взгляд налево. Ага! Вот яркая веселка с круглыми зубчатыми листьями. Ее сок вместе с медом прекрасно помогает от кашля. Взмах серпа – и растение перекочевало в мой трофейный мешок.

   А что у нас направо? А там прячутся молодые подберезовики в темно-серых шляпках. Каждый с виду – обычный неприметный скромняга, но они хорошо выводит из тела всевозможные яды. Вжик – возьму я и их к себе.

   В основанье кустов лещины я увидел молодой остролист. Он явно не хочет, чтобы его срывали. Но сок его листьев хорошо помогает от насморка. Так что ему один путь – со всеми, в мой мешок.

   Между двух камней притаилась скромная серебрянка – беленькая, невзрачная, с маленькими цветочками. Но если ее заварить и дать зелью слегка настоятся, то оно прекрасно успокоит душу. Обязательно нужно собрать этих цветков побольше.

   В центре поляны нагло расселась яркая абелия: лепестки яркие, алые, большие. Любой подойдет, и, если не сорвет, так вдоволь налюбуется. Особенно – девчата. Но мне нужен от нее не ярко-красный цветок. Мне нужно большое, упрятанное в земле корневище. Ведь каждый зельевар знает о том, что зелье из корневища абелии наполовину с медом – лучшее средство для восстановления после тяжелой болезни. Значит – буду копать.

   А тут кто у нас? А здесь, за кустом орешника, шипастая лоза. Шипы у нее под стать иглам – острые и колючие. Не дай боги пырнут – царапиной не отделаешься. Но отчего-то боги решили, что ее плоды – мелкие, черные, горькие на вкус, прекрасно подойдут для расслабляющего зелья. Вот с кем я намучаюсь, вот кто попьет моей кровушки. Но это все – потом, к середине лета. Сейчас его цветочки даже не завязались. Но все одно – это место нужно будет запомнить.

   А кто притаился в трухе старого пня? А тут притаился небольшой грибочек. Маленький, с ноготок, с мягкой голубой шляпкой. Добавишь один такой в зелье, настоишь пару дней, и будет тебе зелье крепче, чем вино. Нет, я таким не балуюсь. Но, кто знает, вдруг оно мне пригодится? Значит, это место мне тоже нужно запомнить.

   В самом конце своих поисков я нашел две травы, ради которых пришел. Я нашел лугунику – невзрачное растение с очень мясистыми листьями, сок из снимает воспаления от укусов гнуса. Это – для утренней гостьи. А в другом месте, под упавшим деревом, я нашел семейство улиткоподобных грибов. В пищу те не годятся, но для восстановления сил – самое оно. Выходит, первый ингредиент для зелья Димитрия найден.

   Что ж – как для первого знакомства с дарами этого леса, то улов неплохой.

   Слава всем богам.

   Напоследок я решил нарвать несколько охапок листьев лопуха. Нет – такой же лопух рос и у нас, в деревне. Однако отец говорил, что, чем дальше растет растение от дорог и троп, тем эффект его для зелья сильнее. Поэтому я решил взять несколько растений отсюда. Но едва я подошел к облюбованным мной кустам, едва наклонился, чтобы сорвать огромный мягкий лист, как услышал невдалеке подозрительный шорох. И это был не обычный шум ветра, или шелест трав, или шорох кустов. Сюда точно кто-то идет. И этот кто-то был уже очень близко.

   «Кто это – зверь или человек? – пронеслось в голове у меня. – Если зверь, то опасный или нет? А если человек? Это обычный путник или злой бродяга?»

   Чтобы не дать застать себя врасплох, я решил спрятаться за ближайшим деревом. Выбрав для этого подходящий ствол, я сразу же затаился, вглядываясь туда, откуда, по моему мнению, шел подозрительный звук. Еще. Еще. Вот еще.

   «Человек или зверь? Зверь или человек? Пока еще не понятно. Хорошо, если б кто-то мирный. Я – зельевар, и не мастак сражаться. Но за себя мне есть чем постоять». – Я положил ладонь на защитный мешочек на поясе.

   Кусты лопуха дернулись в последний раз и разошлись, являя моему взору небольшого зверя. Узкий нос, лобастая голова, серая шерсть и четыре лапы. Волк. Молодой. Скорее всего одногодка – он еще во многом напоминает на собаку.

   Но обмануть четерехлапого прятаньем за деревом у меня не вышло. Молодой волк слегка повел головой, сделал черным носом пару коротких вдохов и уверенно посмотрел на мою березу.

   «Учуял меня, носатый. Как пить дать – учуял».

   Что волк предпримет дальше, я понял, едва бросил взгляд на его впалые бока. Волчьи ребра проглядывались даче сквозь его шерсть.

   «Голодный. А значит – он хочет есть. И наверняка он учуял, что я тут всего один. Выходит – он на меня нападет. Как пить дать нападет, в надежде набить свое брюхо. Да только вот...»

   Только вот молодой волк не видит разницы между человеком и зельеваром. Да что там говорить – такой разницы не видит даже взрослый, матерый волк. Обычно волк может знать, где прячется человек, он взрослый или ребёнок, мужчина он или женщина. И все. А вот на счет зельеваров... Хотя что беднягу судить – ему-то всего один год. А зельевара в этом лесу не было целых пять.

   Поэтому я смело вышел вперед и предстал перед молодым волком. Серый сразу осклабился и припал к земле, демонстрируя мне свои намерения: защищайся или умри. Нет, не так – лучше не защищайся, а просто себе умри.

   Но у меня на этот счет было другое мнение.

   – Серый, уйди. Не до тебя сейчас,– громко сказал ему я.

   Волк снова оскалил зубы, давая понять, что отступать не будет.

   – Лобастый, пошел прочь, – повторил я, кладя свою ладонь на зеленый мешочек. – И без тебя забот полно.

   Утробный рык повторился.

   – Зубастый, пошел вон! Я шутить не буду, – в последний раз предупредил его я.

   Нельзя сказать, что я его не боялся. Волка не бояться – жизнь свою потерять. Только вот я не был совсем безоружен. В нашей семье каждый зельевар, направляясь в лес, берет с собой три защитных мешочка. В каждом мешочке лежит особая смесь из пыльцы и спор. В зеленом мешочке – смесь, что заставляет чихать и кашлять почти любое животное. Вдохнет оно такую пыльцу, и у него в глотке начнется такой кавардак, что просто так не унять. А с чихом и кашлем какая уже охота? В желтом мешочке хранилась другая смесь, что действовала похожим образом, но на человека. Встретил разбойника, бросил в него мешочек, и тот отупеет от сильного чиханья и кашлянья.

   А красный мешочек... В красном мешочке хранится очень сильный яд. Если зельевар все же решиться на бой, то нужно намазать этим ядом лезвие ножа или топора, и тогда один удар становится для твоего врага смертельным.

   Уши хищника прижались к голове, задние ноги напряглись, хвост перестал вилять. Пора. Резким движением я сорвал с пояса зеленый мешочек и отработанным движение метнул его в опасного зверя. Легкий треск, хлопок – и серого накрыло невесомое облачко. Все – дальше можно было на него не смотреть. Поэтому я развернулся и пошел к оставленной куче хвороста. А в спину мне неслись дикие звуки кашлянья.

   – Так тебе и надо, глупышка. Был бы ты умным зверем, не стал бы на меня нападать, – бросил я напоследок.

   Вернувшись в свой дом, я разгрузил трофеи, и сразу же принялся готовить зелье для своей утреней гостьи. Срезав с лугуники два мясистых листа, я отделил черенки, разрезал листы на длинные полоски, и с помощью пестика принялся выдавливать сок. Вот так, вот так, медленно и аккуратно. Еще, еще. Достаточно.

   Осталось перелить полученный сок во флакон и закрыть его пробкой.

   Все – мой первый заказ готов. Осталось только отнести его клиенту. Точнее – клиентке.

   Найти светловолосую не составило большого труда: я нашел ее там, где искал – во дворе Меланьи.

   – Привет. – Я помахал ей рукой, подзывая к себе.

   – О, это ты? Значит, все получилось? – обрадовалась она.

   – Да. Вот. Держи, – протянул я ей почти прозрачное зелье. – Намажь его несколько раз на место укуса и твоя боль скоро пройдет, – пообещал я ей.

   Но просто так девушка флакон не взяла. Сначала она несколько раз оглянулась – не видит ли кто его, и лишь потом вороватым движеньем смела его в ладонь.

   – Ты... Чего? – удивился я столь странному поведенью.

   – А вдруг кто его увидит? Ну...Это... мало ли что.... – тут же смутилась она.

   Снова вспомнила слухи про страшного меня? Ясно.

   – Твоя награда тоже готова. Сейчас я ее принесу. – Светловолосая куда-то исчезла, а затем появилась, что-то держа в подоле. Вновь воровато озираясь, она подошла к ограде и, убедившись, что нас никто не видит, приподняла край платья.

   – Вот. Держи, – заявила она смущенно. – Это – что я обещала.

   – Пшеничная каша? – уловил я по запаху.

   – Да.

   – Что ж, благодарю.

   Получение награды вызвало у меня противоречивые чувства. С одной стороны у меня появилось первое задание, я его выполнил и получил обещанную плату. Но принимать награду, словно я не зельевар, а какой-нибудь вор... Да уж, неприятно. Очень надеюсь что такая ситуация больше не повторится.

*

   Удивительно, но следующее утро началось точно так же, как предыдущее – не успел я закончить приготовления для второго похода в лес, как в мою дверь снова постучали.

   И снова неожиданный стук застал меня врасплох.

   «В этот раз это точно соседи», – пронеслось в моей голове. – Что им от меня может понадобиться? Вряд ли они пришли пожелать мне доброго утра".

   Я замер, в надежде, что стук не повторится.

   Но он повторился. Судя по звуку, гость за доверью был не очень уверен в том, что хочет до меня достучаться.

   «Может быть эта та девушка, что приходила вчера?» – подумалось мне ненароком. Но нет – стук хоть и был несколько неуверенным, но он звучал сильнее и громче, чем это была вчера.

   «Может это новый больной?» – подумал я с надеждой

   Эта мысль придала мне уверенности и, отбросив сомнения, я пошел отпирать задвижку.

   – Кто там? – спросил я, пытаясь разглядеть появляющегося человека.

   На этот раз в проеме деверей стоял высокий голубоглазый мужчина лет двадцати пяти со светлыми курчавыми волосами и немного неуверенной улыбкой.

   – О! Привет. А я думал, что мне уже не откроют, – заявил гость с порога. Голос у гостя оказался очень приятным и звонким – такой можно слушать прямо с утра до вечера.

   – Почему не откроют? Ты постучал всего три раза, – удивился я.

   – Три раза, да. Но это же очень много. Много и очень долго.

   – Долго?

   – Да, непозволительно долго. А я не привык просто стоять и ждать. Не привык просто стоять без дела. У меня ведь как – одна рука здесь, другая там, а ноги вообще побежали по третьему делу, – похвастал светловолосый.

   – По третьему делу? – Никогда не слышал такого определения.

   – Или уже по четвертому, – продолжил бахвалиться он. – Меня зовут Савва. Я – помощник столяра, – представился он наконец. Слегка приглядевшись, я, и, правда, обнаружил несколько стружек в его светлых, как пшеница, завитушках. – Дел у меня в деревне – воз, и маленькая тележка, – дал понять мне он.

   – Правда, что ль?

   – Ага. Кому полку в доме надо прибить, кому ножки в столе прижать, чтобы не шатались. Кому табуретку новую надобно смастерить, кому дверцы шкафа поправить. Народ у нас в деревне работящий, с руками дружбу водит. Если что надо по мелочи, так сами себе все сделают. Но уж если что посерьезней, то тут уже нужен я – Савва столяр. – Мужчина расправил печи, явно давая понять, какой же он молодец.

   – Очень хорошо, – отозвался я. затем призадумался и добавил. – Я уверен, что твои услуги мне тоже скоро понадобятся. Этот дом простоял без хозяина очень много времени.

   – Целых пять лет, – согласился со мною Савва.

   – Поэтому для тебя тут точно найдется работа.

   – Прекрасно. И я со всем тут справлюсь.

   Я замолк. Замолчал и Савва.

   – Так, это, чем я обязан твоем столь раннему и неожиданному посещению? – спросил я у него напрямик. – Столяра я себе не заказывал. Да и расплатиться за работу мне пока что нечем. – Конечно же, нечем – ведь весь мой прибыток от зельеварения – это горшочек каши.

   – Так я и не приходил... Ах, ну да. – Савва немного смутился, а затем взял себя в руки. – Как я тебе уже объяснил, я – помощник столяра.

   – Так.

   – Работа с деревом – дело интересное.

   – Верю.

   – Созидательное.

   – Угу.

   – Оно словно исходит из самой души.

   – Понимаю, – все еще терпеливо ответил ему я.

   – Только вот вместе с тем это дело... небезопасное. Бывает, что что-то тяжелое на ногу уронишь. Или инструментом порежешься. Невзначай. Или локоть забьешь случайно. Или занозу загонишь каким-то неловким движеньем.

   – Понимаю, – снова ответил я, но на этот раз, мне казалось, я действительно понимаю, к чему идет разговор.

   – Наш местный лекарь, Димитрий, делал для меня целебную мазь от всяких подобных случаев. Целую банку мази. Ее надолго хватало – на месяц, а-то и более. Но недавно она кончилась. А лекарь наш занемог. А у меня работа простаивать не должна. Поэтому мазь мне надо. Я не знал, что и делать. А потом ты приехал.

   Я изредка кивал, давая знать, что прекрасно его понимаю.

   – И что же ты хочешь? – вновь спросил его я, побуждая к действию.

   – С одной стороны, ты зельевар. Ты можешь делать разные зелья. И такое как мне надо ты тоже сделать сможешь, – с воодушевленьем сказал мне Савва.

   – Смогу. – И верно – могу.

   – С другой стороны... – Воодушевление Саввы мигом куда-то пропало. – Ты пришлый. О тебе почти ничего неизвестно – ни что ты за человек, ни что ты можешь делать.

   «Снова эти бредни». Я тяжело вздохнул.

   – Тебя никто не любит и все тебя жутко бояться.

   Я вновь тяжело вздохнул.

   – Я бы и не думал тебя просить, правда. Но мне надо для работы. Можно было бы поехать и в другую деревню. Но ехать туда – это время. А если такой мази не будет, то придётся ждать и ехать туда второй раз. А у меня в деревне забот полон рот.

   Я вздохнул третий раз – как же меня все это достало. Я тебе что – деревенский суд присяжных? Хочешь заказать мазь у меня – закажи, а не стой полчаса и оправдывайся. Бесят такие люди.

   – Так ты можешь сделать для меня такую полезную мазь? – вновь спросил меня Савва.

   Помогать такому просителю не очень-то и хотелось. Но что поделать? Делать зелья – это моя работа.

   – Могу, – твердо ответил я.

   – Такую, как делал Димитрий? Чтобы и от синяков, и от заноз, и от ссадин?

   – Могу, – снова заверил я.

   – Хорошо, – было видно, что Савва, наконец, сдался. – Только у меня будет одно условие.

   – И какое же? – вскинул брови я.

   – Ну... Это... М-м-м...никому не говори, что ты делал ее для меня?

   – Это почему? – спросил, хотя отлично все понимал.

   – Ну, мало ли... Я не знаю, не выйдет ли мне боком, что я завел дружбу с тобой.

   Мои кулаки непроизвольно сжались. Ну что же это такое – опять надо мной измываются! Я что, какой-то разбойник. Что вы все меня так боитесь? Или ворюга-купец, что продает барахло втридорога? Я никого не обидел и дурного зелья никому не продал. Зачем относиться ко мне, словно я зачумленный?

   Мне очень хотелось высказать все, что я думаю. Но вместо бранного ответа я просто взял в свои руки протянутую мне банку.

   – Берешься за работу? Отлично. А что на счет платы? – поинтересовался мой гость.

   – Платы? Что бы мне с тебя взять... – Немного подумав, я вспомним свои испорченные инструменты. – Мне нужны черенки: один для метлы, другой для косы, а третий для лопаты. Сможешь их смастерить?

   – Легко!

   – Вот и договорились.

*

   Поиск растений для заживляющей мази не занял у меня много времени – благодаря вчерашнему путешествию я знал, где растут нужные травы и смог все легко собрать. А вот поиск «кровавого корня» для лекарства Димитрия занял у меня больше времени.

   Вначале я посетил знакомую березовую рощу, затем заприметил осиновую и перешел туда. Там я нашел много полезных растений и грибов, но «кровавого корня» там я не нашел. Затем я положил глаз на ближайшую дубовую рощицу. Я облазил все пространство между могучих корней, прошелся под их тенистыми кронами, просмотрел под опавшими ветками, заглянул в разломы гниющих пней, и, в конце концов, нашел то, что искал – меленький неприметный цветочек, растущий почти от земли. Стебелек у него не больше ноготка: не будешь искать – не заметишь. Но не стебель, и не цветок, а уж тем более не его крохотные листья заинтересовали меня. Меня интересовал его корень – крупный, красный, размером с человеческое сердце. Такое вот корневище – очень сильное средство от сильного изнеможения и главный ингредиент для многих целебных зелий.

   – А вот и ты, – улыбнулся я, увидев свою добычу. – Ты хитер, а я хитрее. Ты упрямый, а я упрямее. Поэтому, сколько не прячься, от меня не уйдешь, – объявил я ему.

   «Кровавый корень» сидел глубоко в земле и не желал просто так появляться на белый свет, а потому мне пришлось приложить много сил, чтобы вынуть его наружу. Главное при этом – вытащить корень целым и невредимым, ведь каждая маленькая царапина, каждая маленькая трещинка в нем – это потеря драгоценного сока. Поэтому я действовал как при выжимке масла – медленно и аккуратно. Вообще медленность и аккуратность – это девиз зельеваров, ведь любая спешка может привести нас к ошибке. А этого нам не надо.

   Я снова копнул слева и немного справа. Потянул на себя – ничего. Снова копнул: еще, еще, еще. Есть – после последнего подкопа при легком нажатии упругий корень сам выпрыгнул вверх, и улегся в мою ладонь. Все – дело сделано – можно и передохнуть.

   Отыскав возле места раскопок подходящий пень, я сел на него и, развалившись, принялся радостно созерцать округу. А поводы для радости у меня имелись, и, причем весомые. Во-первых, в этих краях росло много целебных растений, о которых я уже прекрасно знал. Во-вторых, в этом просторном лесу их легко искать. Ну а в-третьих – за целый день поисков я не встретил ни одного сколько-нибудь опасного хищника, чтобы мог испортить мне сбор . Ну, разве это не здорово? Разве не в этом счастье трудяги зельевара?

   Пребывая в приятных мечтаниях, я продолжал рассеяно глядеть по сторонам, пока мой взгляд случайно не остановился на чем-то весьма необычном. Передо мной расстилалось маленькое поле из одуванчиков, а среди него – небольшую прогалину. Но не просто прогалину, а пространство из рыхлой, свежевскопанной земли. А еще меня смущали размеры этой площадки.

   Размер шесть локтей на два.

   Как раз... Как раз в рост человека.

   Изумленный внезапной находкой я быстро вскочил на ноги и отошел на два шага. Могила. Я набрел на могилу. Кто-то тут недавно закопал человека. Спрятал следы преступления. Только вот кто и кого? Вначале я подумал о трупе какого-нибудь бедняги, на которого напали местные разбойники. Ну а что? Может быть? Вроде может. Но, немного подумав, я покачал головой – вряд ли бы бандиты стали заботиться о захоронении тела. Кто же это тогда? Тот, кто-то хотел спрятать следы своего преступления. Кто-то, кого по этим следам можно было б найти. Кто-то, кто был привязан к этой самой местности. А привязанным к ней могли быть только...

   Я поднял голову и взглянул в ту сторону, где, по моим расчетам, находился мой новый дом.

   Междулесье.

   И так – есть подозрение, что у моих ног может покоиться кто-нибудь из местных. Или... Или убийца – кто-то из этой деревни. И то и то – очень даже возможно. И, зная все это, как мне теперь поступить?

   Мысли в моей голове заметались, словно рой перепуганных пчел. Что делать? Что делать? И нужно ли что-то делать вообще? Нужно, наверняка нужно. Я натолкнулся на преступление, преступник или жертва которого житель Междулесья. Но если ли мне дело до этого? С одной стороны вроде нет – я почти никого не знаю из жителей этой деревни, а потому и убийство не сильно меня волнует. С другой же стороны... С другой стороны, если кто-то из жителей Междулесья совершил убийство, значит в этой дерене я живу рядом с убийцей. А быть рядом с таким соседом мне не очень хочется – ведь, кто знает, может он когда-то придет ко мне за зельем, и, кто знает, чем кончатся наши торги. Страшно? Очень страшно. Да и потом – я, как-никак, зельевар, и должен заботиться о здоровье жителей этой деревни. Даже в таком деле, как это.

   Все, решено – значит, мне нужно действовать. Только что именно я должен предпринять?

   Я глубоко призадумался над такой задачей. Но сколько я не думал, сколько ни гадал, идея у меня была только одна – мне нужно вернуться в деревню и сообщить все старосте. А он-то пусть и решает, что ему с этим делать – брать это во внимание или нет, расследовать или не расследовать, а если расследовать, то – как.

   Решив, что так поступить будет лучше всего, я засобирался обратно – подальше от страшного места.

*

   Вернувшись в деревню, я быстро занес все собранные трофеи домой, а затем побежал на главную площадь – туда, где стоял дом старосты.

   Дверь мне открыл молодой темноволосый мужчина лет двадцати пяти в черном пиджаке и таких же черных брюках.

   – Хорошего дня, – вежливо поздоровался незнаккомец со мной.

   – Хорошего дня, – ответил я ему тем же.

   – Ты, как я понимаю, Аларик, наш новый зельевар? – спросил он у меня. Спросил спокойно, без страха или пренебрежение, что было для этой деревни почитай что редкостью.

   – Да, – ответил я. – А ты кто такой будешь?

   – Меня зовут Иен. Я – сын старейшины Маркуса.

   Верю, охотно верю. Голоса у них очень даже похожи – тон ровный и очень спокойный. И взгляд такой, ну, уверенный.

   – С чем ты к нам пришел? – полюбопытствовал он.

   Я долго мялся, не зная, стоит ли терять время, объясняя все сначала ему, а потом его отцу, и решил, что не стоит.

   – Слушай, Иен.

   – Да?

   – Лучше проводи меня к своему отцу. У меня есть важное дело, не терпящее промедления, – попросил я его.

   На моё приятное удивление сын старосты не стал ко мне придираться и не стал заваливать разными вопросами, самому решая, стоит ли меня пропускать. Раз сказали, что к старосте, значит, надо к старосте.

   – Хорошо, – согласился мужчина и, сделав шаг в сторону, пропустил меня вовнутрь.

   – Спасибо, – искренне поблагодарил его я. На самом деле искренне.

   Седоволосый староста сидел в углу кухни за большим столом, и что-то писал на листе бумаги. Рядом с ним стоял большой чайник, чашки и тарелки. Я принюхался – судя по запаху, старик баловался самым обычным чаем. На одной из тарелок лежали какие-то булочки, а на второй – варенье.

   Чаевничает? Похоже.

   Увидев, кто его посетил, староста удивился, но отложил перо и устремил свой взгляд на меня.

   – Приветствую, Аларик. Не ожидал, не ожидал. Что тебя ко мне привело? – он сразу же перешел к делу.

   Немного обидно, да. Но я его понимаю. Некогда тебе, некогда. Такая у тебя должность, что и почаевничать некогда. Но я же не просто так, а с очень важной целью.

   – Видите ли, господин староста, тут такое дело, – неуверенно начал я,

   – Ничего – говори как есть. А я тебя послушаю, – приободрил он меня.

   Я глубоко вздохнул, потом вздохнул еще раз, а затем принялся объяснять что, чего и как: что я видел, что подумал, и к каким выводам пришел после своих размышлений.

   Говорил я долго, стараясь, чтобы мои слова звучали связно и убедительно. И во время разговора я то и дело глядел на старосту: слушает – не слушает, одобряет – не одобряет. Вначале я сомневался, что староста воспримет мои слова серьезно – с чего бы ему мне верить. Я тут человек пришлый. Мало ли что расскажу?

   Но чем дольше я говорил, тем уже сдвигались его седые брови.

   – Да, верно – у нас недавно пропала девушка. Ее звали Метрия. Молодая, бойкая, славная. Но с ней вроде все в порядке – по завереньям ее жениха, она просто отправилась в деревню, к каким-то своим дальним родственникам.

   – Да? – огорчился я. Значит, я ошибся в своих предположениях?

   – Да. Только вот... – Староста громко хмыкнул. – Только вот многие сомневаются, что все было именно так. Да и я сомневаюсь тоже, – признался он с неохотой.

   – Сомневаетесь? Почему? – приободрился я.

   – Ее жених – парень слишком вздорный и горячий. Иногда грозился побить ее, если она не выйдет за него замуж. Ну и так, по мелочи, иногда кричал.

   – Вот так даже?

   – Да. В ночь перед ее исчезновением они очень сильно повздорили – их крики слышало почти пол деревни. Затем девчушка пропала. Родители забили на сполох, но ее жених заявил, что она просто взяла и ушла. Мы ему поверили. Ссора влюбленных. Бывает.

   – Бывает, – ответил я.

   – Но раз ты говоришь, что нашел в лесу свежую могилу, то я ее обязательно должен ее осмотреть. Не хочется, ой как не хочется. Но все же осмотреть надо.

   Решительным движением старик расправил плечи, мигом превращаясь из хозяина дома в главу большой общины.

   – Сын! – громко скомандовал он.

   – Да, отец? – заявил неизвестно откуда появившийся Иен.

   – Найди Гарека и Марту и отведи их к выходу из деревни. Да, пусть они возьмут с собой лопаты – придется им покопать.

   – Хорошо, отец. – Иен поклонился и быстрым шагом покинул отчий дом.

   – Аларик? – обратился уже ко мне староста.

   – Да? – вздрогнул я.

   – Ты идешь со мной, – твердо сказал мне он – прямо почти приказал.

   – Да, господин староста, – не подумал я отпираться.

   Дальше все прошло как в тумане. Вначале я вел старейшину к деревенским воротам. Затем я повел за собой уже небольшую толпу. Гарек и Марта, муж и жена, молча несли лопаты, и лишь бросали в мою сторону недоуменные взгляды. Ладно, ладно – если я ошибся и просто оторвал всех от работы, я понесу наказание. Но если я все-таки прав....

   Найти нужное место не составило большого труда. Вот та дубовая роща, вот тот несчастный пень. А вот небольшая поляна из одуванчиков и небольшая прогалина из комковатой земли.

   – Это оно? – сразу догадался старейшина, делая знак остановиться.

   – Оно. Это место, – закивал головою я.

   – Похоже. Очень похоже, – согласился Маркус. Затем повернулся к семейной паре. – Гарек. Марта. Вам предстоит не самая приятная работенка. Но если Аларик прав...

   – Мы все понимаем. – Гарек кивнул и, сбросив с плеча лопату, вонзил полотно в комковатую землю. Затем к нему присоединилась и Марта.

   Копать пришлось недолго. Прошло совсем немного времени, и твёрдая лопата наткнулась на что-то мягкое. Пара дополнительных взмахов – и перед нами предстала часть вязаного платка.

   – Белый. С голубою каймой. Такой носила Метрия, – ойкнув, сказала нам Марта.

   Услышав признание, Маркус грозно нахмурился.

   – Гарек, раскопай еще немного. Только аккуратней – не повреди бедняжку.

   – Да, господин староста.

   Теперь лопата взлетала куда реже, и комья откидываемой земли были куда мельче. Но с каждым разом взмах инструмента открывал новые и новые подробности, и скоро всем стало понятно, кто именно лежит под землей.

   – Метрия, – выдавил Гарек с тоской.

   – Метрия, – ойкнула Марта.

   – Да, бедняжка Метрия, – согласился Иен. – И, если б не Аларик, мы бы никогда не узнали ее судьбу. – Темноволосый повернулся ко мне. – Выходит, что Аларик – герой. Самый настоящий герой. Надо поскорей рассказать об этом в деревне.

   Благодушные слова сына старосты мгновенно вскружили мне голову. А ведь и, правда! Совершенная правда! Узнав о моем участии в раскрытии этого дела, сердца местных людей изменятся, и они станут ко мне добрее. Точно станут добрее. Иначе не может и быть. Они поймут, кто я. Кто я на самом деле. И тогда наступит конец всякому недоброжелательству и всякое недоверие сразу же пропадет. Настанет конец всем моим злоключениям, и я заживу так, как и полагается жить обычному зельевару – в уважении и достатке.

   Однако я рано радовался.

   – Марта, – вывел меня из мечтаний строгий голос старосты.

   – Да? – отозвалась женщина.

   – Вернись в деревню и проводи сюда командира стражи – пусть он увидит тело перед началом суда, – отдал распоряжение Маркус.

   – Хорошо, да, – всхлипнув, ответила женщина и медленно пошла по направленью к деревне – видимо шок от увиденного у нее еще не прошел.

   – Гарек. – Староста повернулся к мужчине.

   – Да? – ответил он с готовностью.

   – Проводи свою жену до деревни, а затем возвращайся к нам с мертвецкой волокушей – нам нужно будет вернуть тело погибшей в деревню.

   – Хорошо, – сурово ответил мужчина и побежал за женой .

   Когда они оба исчезли, Маркус повернулся к Иену.

   – А тебе, Иен... Я бы я не советовал тебе вплетать в это дело Аларика, – мягко промолвил он.

   «А? Что такое? Чего? А это еще с чего бы?» – пронеслось у меня в голове.

   К моей огромной радости, такое распоряжение удивило и самого Иена.

   – Но почему? – удивился помощник старосты. – Аларик проявил определенное мужество, сообщив нам свои наблюдения. Он мог ничего не делать и забыть обо всем. Мало ли в лесу разных прогалин. Подумав и сделав выводы, этот парень не струсил, а сообщил всем нам. Хотя мог и не сообщать – ведь он нам ничего не должен. Он тут еще чужак. А он сообщил. И этим сильно помог. Значит, всем этим он доказал, что он – человек хороший.

   «Вот! Вот так! Вот так и надо судить по человеку – по его поступкам и по его намерениям, – взорвалось в моей голове. – Мог не сообщить, а сообщил. Мог не показать, а показал. Вот я какой – зельевар и словом и делом. Вот что должно говорить обо мне, а не эти ваши странные домыслы. Спасибо, спасибо боги, что хоть кто-то в этой деревне на моей стороне»!

   – Так-то оно так, – хмуро ответил Маркус. – Только это лишь твои выводы. А подумай об этом иначе. До появленья Аларика кто-то у нас пропадал?

   – Ну, нет.

   – Кто-то у нас умирал?

   – Нет.

   – А как появился Аларик, и все покатилось в пропасть. Нет – я ему верю, – заявил старейшина и с уваженьем посмотрел на меня. – И ты ему веришь, знаю. Но как воспримут это те люди, что невзлюбили его лишь за то, что он – зельевар? Не начнут ли они считать, что он запустил пророчество? Нет – наш Аларик и близко не должен стоять с разными смертями и всякими убийствами.

   Слушая речи старейшины, я потихоньку чувствовал, что начинаю сходить с ума. Я приехал в эту деревню с чистыми намерениями. Приехал лечить и защищать от хворей. Но вместо любви и всяческой благодарности я получил лишь одно презрение. Просто так, ни за что.

   Я это увидел, но не стал возмущаться. Не стал ничего доказывать. Я взялся за очень сложное для себя лечение. Я помог садовой работнице и помогу местному столяру. Я даже помог раскрыть одно преступление. И что? Это все не важно? Для местных людей это все ничего не значит?