Текст книги "Аларик (СИ)"

Автор книги: Генрих Маринычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

   Что ж – это я понимаю.

   – Другие же испугались его внезапной смерти.

   – Испугались? Почему?

   – Обычно проштрафившегося зельевара ждет суровое наказание. А Тория взял и умер, словно таким образом он избежал наказания. Обманул закон и предстоящий суд.

   – Хм... – Странное рассуждение. Хотя, кто знает, какое наказание за это преступленье положено? Может смерть действительно таки лучше?

   – Ну, а часть людей... Часть сельчан стала держаться мысли, что отравление наших жителей было частью какого-то мрачного плана. Черного плана Тории. И что его смерть – это лишь отсрочка. Что он придет и доведет свой план до конца. Может не сам, а руками другого целителя. Например – тем зельеваром, что станет ему на смену.

   Что? Чего? Что это досужие вымыслы? Это же просто бред!

   – Но вы же в это не верите? – искренне возмутился я.

   – Я? Не верю, – заверил меня старейшина. – И стараюсь разуверить в этом других людей.

   От такого заверения у меня сразу стало легче на сердце. Если мне верит староста, то это уже немало.

   – И правильно делаете, – поддержал я его. – Честное слово, я никому не собираюсь мстить за зельевара Торию, – заявил я ему. – Мало того – до сегодняшнего дня я даже не знал о существовании этого человека.

   – Знаю. И охотно верю, – легко согласился тот. – Но одно дело – я, а другое – остальные жители. За прошедшие пять лет затаившиеся боль, обида и подозрения никуда не делись, а с твоим приходом вновь выплеснулись наружу. И с удвоенной силой. Вот ты и хлебнул эту гадость самым полным глотком.

   Да – хлебнул, так хлебнул. И еще хлебну, я в этом не сомневался.

   – Но я же не виноват. Я ничего не делал, чтоб меня невзлюбили! – вновь возмутился я.

   Мое возмущение казалось мне справедливым. Ведь провожая меня в дорогу, отец дал мне всего одно напутствие.

   – Жизнь зельевара проста, как флакон для зелья. Делаешь хорошие зелья – почет тебе от людей. Не делаешь – стыд и позор. Поэтому лучше старайся, и все у тебя будет прекрасно.

   Стараться. Да – я готов стараться. И я готов отвечать за свои ошибки. И я не против справедливого наказанья. Но только – справедливого. А что же меня наказывать, если я ничего не сделал?

   Но старик не ответил на мое возмущение. Сделав еще пару шагов, староста деревни остановился перед одним из дворов и повернулся ко мне.

   – Вот он, двор нашего прежнего зельевара. Если ты у нас остаешься, значит, теперь он твой.

   Бросив изучающий взгляд на открывшуюся картину, я удивленно хмыкнул. Передо мной расположился приличных размеров двор с садом, огородом, и небольшим сараем. А посреди двора стоял дом – большой, не меньше чем на три комнаты, сложенный из крепких бревен. Крыша у дома была высокая, окна небольшие, столпы веранды резные. Но пять лет недосмотра и запустения все же сделали свое дело – краска на двери и на ставнях бессовестно облупилась, сами ставни порядочно расшатались, да и соломы на крыше стало не хватать – ветер разбросал, не иначе.

   – Давай посмотрим, что нас ждет внутри, – предложил старейшина.

   Пройдя за калитку, я убедился в том, что огород и сад давно заросли сорняками. Да уж – не мудрено. Сняв со стены ключ, я не без труда отворил входную дверь и, пропустив старосту, принялся тщательно все осматривать. Увиденное подтвердило все мои опасения – на всех предметах быта лежал толстый слой старой пыли, в воздухе витал запах звериных испражнений, а на полу то и дело поблескивали лужи – видимо накапало с прохудившейся крыши.

   – Ну, что скажешь? – обратился ко мне старейшина.

   Что ж... Такой большой дом это, само собой, хорошо. Очень приятный довесок. Да – внутри он не радовал ни чистотой, ни уютом. И кровать, и стол, и пол, засыпаны горами мусора, труба камина почти забита нанесёнными листьями, а дух стоит такой, что хоть мертвого выноси. Но мебель дома почти не пострадала. Не пострадали и котлы, в которых готовят зелья. Железные. Что с ним может статься? Но все это перечеркивалось одним – в этом доме, в этих котлах я стану готовить зелья для тех самых людей, что будут меня бояться. Что будут меня презирать. Вечно бояться и вечно подозревать в чем-то нехорошем.

   Нет, не такого места я себе хотел. Богами клянусь – не такого.

   – Ну, что скажешь? – вновь обратился ко мне старейшина, явно ожидая от меня важного решения.

   И что я ему мог ответить?

   – Давайте попробуем, – выдавил я из себя.

   – Вот и договорились, – старейшина обнадеживающе похлопал меня по плечу. В какой-то момент я хотел сбросить руку, но все-таки сдержался.

*

   Как только первые лучи утреннего солнца разогнали ночной мрак, я встал с кровати в полной готовности взяться за работу

   Дел предстояло много – для начала нужно немного прибраться в доме и начать приводить в порядок огород и сад. Энергии во мне было хоть отбавляй, но, осмотревшись по сторонам, я понял, что у меня нет для этого никаких возможностей: стоящие у порога веник и метла давным-давно рассохлись от времени, тряпки сгнили, а черенки лопаты и косы оказались поломаны.

   Увиденное зрелище слегка меня огорчило. Но, несмотря на это, мое воодушевление никуда не делось, и я решил обратиться за помощью к соседям. Поэтому я приоделся, и, выйдя наружу, отправился к одному из дворов.

   – Доброго утра! – поздоровался я, увидав молодую пару, набирающую из колодца воду. Девушка аккуратно цепляла ведро к крюку жерди, а мужчина стоял возле противовеса. – Я ваш новый сосед, зельевар Аларик.

   – Знаем, – хмуро ответим молодой мужчина, недобро зыркая на меня глазами. – С чем ты к нам пришел?

   – Я поселился в своем новом доме. Он пять лет пустовал, и много что в нем пришло в негодность, – стал объяснять я спокойным ровным тоном. – Не могли бы вы что-то дать на первое время? Веник, тряпки, метлу, инструменты для огорода?

   – Ишь чего захотел! – возмутилась женщина. – Так я возьму и дам. Все это денег стоит.

   Ее отпор слегка меня озадачил.

   «Отказала? Вот так вот, с ходу? И почему? Она мне не доверяет или она просто такая жадная»? – пронеслось у меня в голове.

   Но я продолжал настаивать.

   – Я вам потом все верну. Честно верну. Как только разбогатею и куплю свое, – стал заверять я девушку.

   – Ага. Верю-верю, – презрительно скривилась она. – Это ты сейчас мне все сладко обещаешь. А потом, поди, скажешь, что ничего не брал. Э, нет – пока я не узнаю, каков ты, как человек, я тебе и дохлой мыши в долг не дам.

   – Значит, не дадите? – печально переспросил я.

   – Нет. И не надейся, – снова сказала она.

   Ну, нет, так нет.

   Пожав плечами, я решил попытать счастья у других соседей.

   «Может с другим соседом мне больше повезет?» – с надеждой подумал я.

   – Доброго утра, – поздоровался я с соседом из другого двора. – Я ваш новый сосед, зельевар Аларик.

   – Знаю, знаю. Видел вчера в харчевне, – хмыкнул в ответ бородач. – Чего тебе от меня надо?

   Я повторил пожелание взять у него что-нибудь в долг.

   – Да, я, это, как бы, не против, – неуверенно сказал бородач. – У меня полно старого барахла.

   Начала общение звучало обнадеживающе. Я уже успел порадоваться своей настойчивости и тому, что сразу не бросил поиски.

   Но не тут-то было,

   – Да только вот.... Вдруг тебе что-то из того, что я дам, придется не по душе?

   «Что»? – пронеслось в моей голове.

   – Я же не новое дам, а старое. Вдруг это тебя, скажем так, обозлит?

   «Чего»?

   – Так что я, это, лучше совсем не это. Во избежание... недопонимания. А-то мало ли вдруг чего, – опасливо ответил мужчина.

   – Значит, не дадите, – переспросил я его.

   – Извини, но нет. – Он покачал головою.

   «Он что, боится меня прогневать, дав мне старые вещи? – изумился я, медленно отходя от забора. – То есть, выходит, что ему проще не дать мне ничего, чем дать мне что-то давнишнее? И где же тут здравый смысл»?

   Здравым смыслом тут и не пахло. Зато пахло сильным страхом. И причиной этого страха был несомненно я.

   Немного поколебавшись, я решил попробовать еще раз и прошёл к плетню двора напротив. Вдруг там мне повезет, и тамошние жильцы окажутся немного сговорчивее?

   Там на огород высыпала целая семья – две взрослые женщины и парочка ребятишек.

   – Доброго утра, – поздоровался я с соседками. – Я ваш новый сосед, зельевар Аларик.

   – Слышала, как не слыхать, – мрачно ответила седовласая женщина, не прекращая полоть огород небольшой кривой сапкой. – С того дня о тебе деревня гудит.

   Правда, гудит. И гул этот нехороший.

   – Я чего к вам зашел. Мне бы мелочевки какой: тряпок там, веник, метлу. Косу иль лопату. Если у вас есть. Можно не новые, можно уже пользованные. В моем новом доме все это пришло в негодность. Я все верну, как разживусь деньгами.

   Для меня в моем предложении не было ничего такого. У меня чего-то нет, и я иду просить это что-то у своих соседей.

   Но мое предложение несказанно разозлило соседку.

   – Ты, милок, не обалдел ли часом? – заявила она, наконец, распрямляясь, и бросая на меня возмущенный взгляд. – Ты в нашу деревню приехал?

   – Приехал, – ответил я озадаченно.

   – Народ перебаламутил?

   – Ну...

   – Соседом не из самых приятных стал?

   – Ну...

   – И теперь просишь чего-то в долг? И с чего ты решил, что я тебе что-то дам? – Она сдвинула руки в боки. – Ты для деревни что-то полезное сделал? Кому-нибудь помог? Кого-нибудь исцелил? Зелье свое кому-то за полцены продал, чтоб сделать доброе дело? Нет. Так с чего ты решил, что я, или хоть кто-то другой, будем тебе помогать?

   «Но я же ваш зельевар! – пронеслось в голове у меня. – Я же к вам приехал и буду у вас здесь жить. Буду вам помогать, буду вас исцелять. Буду из-за вас рисковать, пускаясь на поиски в лес», – хотел ответить я.

   Очень хотел. Но не стал. В моих словах была правда. Но этой правды никто из здешних людей не желал. Поэтому, все, что мне оставалось, это бессильно сжать кулаки и с пустыми руками вернуться в свою обитель.

   Но не отменять же уборку из-за таких соседей? Потому я решил использовать то, что смог найти под рукою. Самый крупный мусор я вынес в своих руках. Это было самой легкой задачей из всех. Для сора поменьше я решил смастерить веник из прутьев, взятых с соломенной крыши. Получилось, честно сказать, не ахти, но самодельному венику, как и дареному коню, в зубы не заглядывают. Через какое-то время в доме стало чуть чище. Сорвав с окна одну из занавесок, я стал использовать ее вместо тряпки. Приложив немало сил и стараний, я вычистил дом пусть и не до идеального, но до вполне удобоваримого состояния. Последнее, чем я занялся, это уборкой кровати. Вычистив постель от пыли и грязи, я вынес белье наружу и разложил на перилах – пусть остальным занимается ветер.

   Настало время сада и огорода.

   В деревне без сада и огорода человеку никак. Сад – это фрукты осенью и летом, а огород – овощи и травы почти что круглый год. Само собой, что за садом и огородом приходится много ухаживать. Но это тот труд, что всегда окупается.

   В моем саду оказалось двенадцать деревьев: три яблони, три груши, три ореха и три сливы. За все это время стволы деревьев заросли плетеными растениями, а у корней бушевали заросли почти что с меня ростом. Для рубки стены сорняков в саду я решил использовать свой небольшой топорик, который я обычно использую для разлома пней. Не самое лучшее средство, но, что есть, то есть. Сорняки в огороде мне пришлось убирать небольшим серпом, которым я срезаю растения и грибы. Серп у меня особенный, с посеребренным лезвием – считается, что такой серп сохраняет все свойства растения. Резать таким сорняки – переводить инструмент зря. Но разве у меня есть какой-то выбор?

   Так, пыхтя и тужась, я трудился до самого обеда, и уменьшил число колючего воинства почти на одну четверть. Все – на сегодня хватит.

   Немного передохнув, я утолил свой голод взятой из дома едой: копченой бужениной и частью пирога. Сытно пообедав, я стал готовиться к следующему делу: первому походу в местные леса. Само собой, мне было интересно узнать, что и где тут растет, много ли в здешних лесах знакомых для меня трав и есть ли тут незнакомые. Ведь, что ни говори, а зелья без трав не сваришь. Поэтому, в первую очередь, зельевар – это собиратель.

   Но в этот день узнать лес у меня не вышло.

   Едва я открыл дверь, чтобы покинуть дом, как услышал, что кто-то стучит в калитку. Я пригляделся. Староста! Вот так неожиданность. Мы же недавно расстались. Что привело его ко мне уже на следующий день?

   – Добрый день господин староста, – с достоинством поздоровался я, подходя к калитке.

   – Добрый день и тебе, господин зельевар, – привычно вежливо поздоровался со мной седовласый старик. – Как тебе спалось в свою первую ночь?

   – Да как... – Я вспомнил свое беспокойное ворчание, и чихание от пыли. – Спалось, господин Маркус, – деликатно ответил я.

   – Понимаю. Но ты не унываешь, да? Вижу, ты уже занялся уборкой? – Старейшина махнул в сторону лежащего на перилах белья, небольшой кучи мелкого мусора, и зеленой кучи побольше.

   Глазастый. Все успел заметить. Может, именно за это его и избрали старостой? Очень даже возможно. А еще точно за то, что он умеет настаивать на своем, в чем я убедился в прошлый день, в харчевне.

   – Да, так и есть. Мы, зельевары, очень трудолюбивый народ, – заявил я хвастливо.

   – Правда? – деланно удивился старейшина.

   – Да. Мы много знаем о травах, грибах и растениях. Но просто мало – их нужно еще собрать.

   – А...

   – А это – немалый труд, который сам себя не сделает. Так же, как и уборка, – не удержался я, чтобы не пошутить.

   – Понимаю. – Маркус улыбнулся самым краешком губ.

   Оценил мою шутку? И на том спасибо.

   – Кстати – мне кажется, или ты куда-то собрался идти? – Он снова повел рукой, на этот раз указав на серп и топор, притороченные к моему поясу.

   Глазастый, ага.

   – Да. Я намереваюсь пойти в лес, – не стал скрывать планов я. – мне нужно взглянуть местные травы -хочу знать, что за травы у вас растут, где и в каких количествах.

   – А...

   – Еще мне нужны дрова. Те дрова, что здесь лежали, давно превратились в труху. – Я кивнул в сторону небольшой кучи с наружной стороны стены, которая когда-то была дровами. – Сейчас у меня нет дров не то, что для варки зелий, а даже для готовки еды.

   – Понимаю. Вижу, ты весь в делах. За это – мое уважение, – объявил мне старейшина. – Однако скажи – эти твои дела могут подождать?

   – Подождать? – удивился я.

   – Да.

   – Могут. Но зачем?

   – Видишь ли... Дело в том, что у меня к тебе тоже дело.

   – Дело? Какое? По ремеслу или нет?

   – Я хочу попросить тебя взглянуть на нашего лекаря, – попросил старейшина.

   Взглянуть на местного лекаря? На того, на кого местные жители полагали свои чаяния все эти пять долгих лет, и кто заболел очень сильной болезнью, которую никто не мог вылечить?

   – Взглянуть-то я могу, – немного подумав, согласился я. – Но не уверен, что чем-то смогу помочь.

   Все верно – таким молодым зельеварам, как я, открыты лишь простые рецепты, по которым мы можем варить только слабые зелья. Да, такие зелья тоже лечили людей, но в отличие от хороших, добротно сваренных зелий, они и действовали слабее, и ждать их эффекта приходилось дольше. Но, со временем, когда молодые набираются опыта, они проходят новый, сложный экзамен, и тогда им дают доступ к более сложным рецептам.

   – А ранее знание сложных рецептов будет для вас неполезно, – заявил нам однажды господин Бельдигус. – Сложные рецепты потому и называются сложными, что их нелегко исполнить. Особенно таким новичкам без году неделя, как вы. – Он обвел взглядом кандидатов в гильдию. – Каждый сложный рецепт – это масса редких ингредиентов. Запорите зелье и что? Столько редких растений вы тогда перепортите? Ну ладно – растения еще что! В случае неудачи вы и людей потравите. На кого тогда ляжет ответственность? Конечно – она ляжет на гильдию. А это – недопустимо!

   Вот. Несчастного лекаря многие пытались лечить. И ни у кого не вышло. Чем тогда ему смогу помочь я?

   – Ты все же взгляни – может, что придумаешь, – неопределенно ответил он.

   – Взглянуть – это можно, – согласился я.

   Все так: долг зельевара – приложить все силы, чтоб исцелить больного.

   Двор деревенского лекаря находился в противоположной части деревни, которая была ближе всего к дороге. Дом врачевателя не был таким добротным, как дом бывшего зельевара, зато его огород был в три раза больше. Что неудивительно, ведь над ним трудились три человека: женщина постарше, скорее всего, жена, вторая, помладше, скорее всего, его дочь, и одна девчушка – видимо, младшая дочка.

   – Доброго здоровьечка, Меланья, – поприветствовал старейшина старшую из женщин. – Боги вам всем в помощь.

   – Спасибо на добром слове, Маркус. – Женщина распрямила свою крепкую спину и грустным взглядом взглянула на старейшину. – Только вот вряд ли боги на нашей стороне, – пожаловалась она.

   Старик все прекрасно понял.

   – Как Димитрий? – поинтересовался у Меланьи старейшина, опираясь одной рукой на крепко стоящий плетень.

   – Ой, все так же, без изменений.

   – Да?

   – Ой, да. Мается, бедненький. Весь в жару да в поту.

   – Печально, – со вздохом ответил Маркус.

   – Ага. Как проснется, то сразу просит пить, а потом он снова впадает в проклятое забытье.

   – М-да.

   – И так каждый день. Ох, боги, боги – за что мне такие печали? – запричитала хозяйка.

   Вот как? Ужасающие симптомы.

   – А это кто с тобой? – Пожилая женщина утерла скупую слезу и печальный взгляд на меня.

   – Молодой зельевар, – представил меня старейшина.

   – Этот что ли, пришлый? – бросила она недовольно.

   – Все верно.

   – И чего он тут делает? – сразу же насторожилась та.

   – Я хочу, чтобы он попробовал вылечить твоего мужа, – предложил он ей.

   Услыхав об этом, доселе миролюбивая женщина вдруг изменилась в лице.

   – Кто? Он? Этот молокосос недотепа? Эта сухая рыжая щепа исцелит мне мужа? – заголосила она. От ее громкого крика ее дочки вмиг бросили всю работу, а с ближайшего дерева поднялись стаи птиц. – Он? Моего мужа? Да ни за что!

   Я слегка ошалел от ее громкого крика и от причин отказа. Молокосос? Недотепа? Рыжая щепа? С чего вдруг мне такие нелестные прозвища? И какое отношение это все имеет к лицензии зельевара?

   Мои руки вновь обиженно сжались от нахлынувших чувств. Но пожилой старейшина остался невозмутим.

   – И почему ты не хочешь, чтоб он похлопотал над твоим супругом? – спросил он ее ровным голосом.

   – Как с чего? Да он же его прикончит! – вмиг заявила она.

   – С чего ты взяла?

   – С того, что он зельевар!

   – Но зельевары ведь лечат.

   – Лечат? Лечат, или калечат, как и тот, предыдущий? – заявила она с намеком.

   Опять наклепы ни за что ни про что. Пусть старый зельевар что-то накуролесил. Но я же не отвечаю за его поступки? Не отвечаю же, да?

   – Но это же другой зельевар, – резонно возразил ей старейшина.

   – И что, что другой? – она бросила на меня молниеносный оценивающий взгляд. – Откуда я знаю, что он что-то может? Он что, кого-то у нас вылечил? Или хоть чем-то отличился?

   – Пока нет, но...

   – И ты хочешь, чтобы я пустила его к постели своего мужа? – набычилась женщина. – А вдруг он его окончательно угробит?

   Маркус бросил на меня взгляд, полный вселенской печали, и вновь повернулся к женщине.

   – Меланья. Этот паренек, – староста указал на меня своим крепким пальцем, – может быть единственной соломинкой, которая сможет вытянуть твоего мужа с его плачевного состояния.

   – Но он же зельевар!

   – Что с того?

   – Но он же молодой!

   – Что с того?

   – Но он же...

   – Скажи, Меланья – у тебя на примете есть кто-нибудь другой? Кто-то еще готов взяться за исцеленье Димитрия? У нас, в деревне, таких, например, нет.

   Взгляд женщины из недружелюбного мигом сменился на донельзя печальный. Все верно – плохо, когда в деревне есть всего один лекарь. Если он заболеет, то вылечить его будет некому. Из соседней деревни лекаря не позовешь – никто захочет идти по опасным дорогам. Мало ли на кого по пути нарвёшься – на злого зверя или на человека. Самого больного в таком состоянии в другую деревню никто не повезет – он может скончаться, так и не доехав до места. То же касается лекарей из города.

   – Ну, что, Меланья? Дашь юному зельевару возможность себя проявить! – поднажал старейшина.

   – Ладно, уж, пусть берется, – согласилась она с тяжким вздохом. – Но ежели мой муж через несколько дней внезапно протянет ноги, тогда я его... – Она погрозила мне увесистым кулаком.

   Да уж – начинать свое служение с такого тяжелого случая мне не очень хотелось. Честно говоря, я очень надеялся, что моими первыми заданиями будет лечение самых обыкновенных соплей или кашля, ран или синяков. А тут нужно лечить больного, который прочти что при смерти. Да и то – на мое лечение соглашались едва ли не из-под палки.

   Но судьбе никто не указ – придется начинать именно с такого.

   – Отведи Аларика в дом, в вашу спальню и помоги ему, если надо, – распорядился Маркус.

   – Незнакомца! В нашу спальню! В то место, где я с моим мужем... – Меланья снова попробовала вспыхнуть праведным гневом, а потом окончательно махнула на все рукой.

   – Пошли, окаянный, – проворчала она, и, вытерев руки о платье, медленно пошла в сторону дома.

   – Покажи себя, – бросил мне на прощанье старейшина и, развернувшись, степенно зашагал по своим делам.

   Осмотр больного занял у меня много времени: я померил ладонью тепло в самых разных местах, заглянул в глаза, оценил дыхание, послушал, как бьется сердце, и даже принюхался к запаху изо рта.

   – Ну что? – спросила Меланья после того, как я закончил осмотр. За то время, когда она за мной наблюдала, ее настроение несколько смягчилась – видимо она думала, что я не захочу долго возиться с больным. Но я поступил, как должно, не став спешить понапрасну.

   – Очень сложный случай, – признал очевидное я.

   – Да вижу я, что тяжелый. Но что это такое?

   – Похоже на какое-то сильное отравление, – выдал я свой вердикт.

   – Ой беда, ой беда, – вновь запричитала женщина. – Сделать-то что-то можно? – спросила хозяйка дома.

   – Обычно молодых зельеваров не учат таким зельям, – честно ответил я. – Но...

   – Но? – встрепенулась она.

   – Но когда я был на обученье отца, он показал мне рецепт одного интересного зелья.

   – Какого?

   – Названия его я не помню, но, судя по описанию, оно должно помочь. Оно помогло одному его тяжелобольному. Поэтому и вашему Димитрию оно должно помочь, – выдал я уверенно.

   – А ты его сможешь сделать? – засомневалась она.

   – Сделать его несложно. Вопрос в том – найду ли я в вашем лесу все необходимые травы.

   – Ты уж постарайся, – попросила она.

   – Конечно же, постараюсь, – заверил ее я.

*

   Считается, что собирать травы лучше всего с утра, пока жаркие лучи солнца не выпили ночную росу. Поэтому, едва над кромкой леса забрезжил первый луч, я, быстро перекусил и стал собираться в поход.

   Но тут в мою дверь неожиданно постучали.

   Звук грохота кулака по доскам вызвал во мне самые разные чувства.

   «Кто это может быть? – с удивленьем подумал я. – Кто-то ко мне пришёл. Но я никого не жду».

   Мои колебания заставили меня оставаться на месте, в трех шагах от двери.

   Прошло еще какое-то время и в дверь вновь постучали.

   «Кто это может быть? – снова подумал я. – Староста? Это вряд ли. Соседи? Возможно. Но что им от меня надо? Ведь не пришли же они пожелать мне доброго утра?»

   Немного поколебавшись, я снова остался на месте. Больно нужны мне такие визитеры. Может, они постоят немного, а потом уйдут?

   Но стук повторился вновь. На этот раз он был более и тихий, и, если можно так сказать, неуверенный, что родило во мне новую мысль.

   «А вдруг это кто-то больной? Вдруг этот кто-то – мой первый пациент? А я тут стою и не открываю двери».

   Сомнения нарастали, и под их давлением меня потянуло к двери. Я сделал первый шаг, еще и еще, затем подошел вплотную. Осталось поднять руку и отодвинуть засов.

   Лязг, скрип, снова лязг.

   Стремительно пролетела мысль «не пожалеть бы об этом». Но отступать уже поздно – я потянул пальцы к ручке и потянул на себя.

   – Кто там? – спросил я, пока открывалась дверь.

   – Ты ведь Аларик, да? – спросил меня звонкий женский голос. Едва дверь полностью отворилась, я увидел на своем пороге миловидную девушку лет эдак двадцати в простеньком клетчатом платье. Ее длинные светлые волосы украшал венок из желтоголовых одуванчиков, а на плечах лежал тонкий белый платок.

   «Красивая», – быстро промелькнуло в моей голове.

   – Да, Аларик это я, – заявил я очень осторожно. – А ты?

   – Меня зовут Эмма, – назвалась мне девушка.

   «Эмма. Звонкое имя», – подумал я про себя. Но вслух сказал другое.

   – Ты из соседей слева? – спросил я у нее.

   – Нет, – улыбнулась девушка.

   – Тогда от соседей справа?

   – Нет.

   – Тогда ты от соседей напротив? – продолжал я догадываться.

   – Нет, – девушка рассмеялась. – Я живу на другой улице, на южной окраине деревни.

   Значит не соседка. Тогда что ей надо?

   – Чем-то я могу помочь? – строго спросил я ее.

   – Я не знаю... Я, правда не знаю. – Голос светловолосой сразу же изменился – он стал звучать донельзя растерянно, а взгляд ее карих глаз тут же потупился в пол. – Ты же наш зельевар?

   – Да.

   – Наш новый зельевар?

   – Да, – не мог я не согласиться с пришедшей ко мне гостьей.

   – И, как зельевар, ты можешь помочь человеку, если у него случилась беда?

   – Да.

   – Ты можешь сделать зелье, чтобы залечить людям раны?

   – Так и есть – могу.

   Каждый раз я соглашался и соглашался, внутренне радуясь, что все идет хорошо.

   – Но... – Неожиданно на лице девушки появились сомнения. – Но о тебе ходит столько слухов.

   – Да?

   – Да. Люди говорят, что ты еще слишком молод.

   – Хм, – хмыкнул я с явным неудовольствием.

   – Что ты новичок.

   – Хм...

   – Что тебе нельзя доверять.

   – Хм...

   – Что ты можешь стать оружием мести Тории.

   Я открыл было рот, чтоб выдавить новый вздох, но тут же понял, что мне надоело хмыкать.

   – Тогда чего ты пришла? – прервал я ее обвинения, и бросил на нее вопрошающий взгляд. И, правда – раз я так плох, зачем ко мне приходить?

   – Я все понимаю – про то, про то и про это. Да только вот... Чешется сильно, очень. – Девушка повернула ко мне свою левую руку, и я увидел на ней красное пятно. – Я вчера трудилась в саду, и что-то меня укусило, – начала она быстро объяснять, словно боясь, что я не буду слушать. – Такое мне не в новинку – меня часто что-то кусает. Только на этот раз чешется так, что просто спасу нет. Вот я и подумала, – девушка вновь покраснела,– я же не сделаю ничего плохого, если схожу к зельевару? Я же терпела, сколько имела сил, но больше терпеть не могу. Меня же никто не осудит? Это же не зазорно?

   Прийти к зельевару за зельем от укуса какого-то насекомого? Если в мире и есть что-то не такое постыдное, то совсем немного.

   – То есть, ты хочешь, чтобы я тебе сделал зелье против этой болячки? – спросил я ее, кивая на пятно.

   – Да. – Девушка смущенно убрала руку обратно. – Идти к тебе было немного боязно. Те слухи и все такое. Но тетка Меланья сказала, что ты пробуешь вылечить ее супруга, – добавила она. – А тетка Меланья абы кого к своему супругу не пустит. Вот я тогда и решилась, – смущаясь, объяснила она.

   – Тетка Меланья? – не сразу понял я, к чему тут супруга лекаря

   – Да. Я у нее работаю.

   В общем, я все понял. Благодаря местным слухам, в глазах этой девушки я стал ужасным малым, которому не только руку – волос с головы доверить было нельзя. Но жгучая боль в руке заставила ее сомневаться, а слова тетки Меланьи перевесили чаши весов. И вот, теперь, она стоит здесь, у моих дверей.

   – Так ты мне поможешь? – спросила она, смущаясь.

   – Конечно, помогу. Я же зельевар. И лечить людей это по моей части.

   При этих словах девушка улыбнулась. Это хорошо.

   – К тому же, вылечить твою рану это совсем несложно. Для этого мне нужен сок всего одного растения.

   – Звучит просто прекрасно, – обрадовалась она. Улыбка девушки стала более ровной и естественной.

   – Кстати – в лес я иду сегодня. Поэтому, если все пройдет гладко, то твое зелье будет готово уже после обеда, – пообещал я ей.

   – Так быстро? Это здорово. – Лицо девушки засияло ярче, и в ее улыбке больше не было страха. – Тогда скажи еще – чем я могу тебе отплатить?

   – Чем? – К вопросу оплаты я оказался полностью неготовым. Что же у нее попросить, что же у нее попросить? На ум сразу пришел почти опустевший сверток с остатками домашней еды. – Давай так – дашь мне немного еды, и мы будем в расчёте, – предложил ей я.

   – Еды? А какой? И сколько?– растерялась девушка.

   – Какой и сколько? Хм... Горшок каши был бы в самый раз, – объявил я ей цену.

   – Просто горшок каши?

   – Да.

   – Это я могу, – улыбнулась она в ответ. – Как сделаешь зелье, приходи ко двору Меланьи. Там ты меня и найдешь.

   – Договорились, Эмма.

   – Договорились, Аларик.

   Распрощавшись с неожиданным визитером, я еще раз пересчитал все свое снаряжение. Небольшой топорик? Имеется. Маленький посеребрённый серп для резки трав и грибов – есть. Перчатки для сбора колючих растений? Есть. Мешок для сбора? Есть. Верёвка для веток? Есть. Хм – а где мои мешочки для защиты от возможных врагов? Зеленый? Вижу. Желтый? Вижу. Красный? Хм – а стоит ли его брать? Ладно, на всякий случай тоже его возьму. А вот плащ с собой я решил не брать – погода стояла просто замечательная, и за окном было уже не холодно.

   Осталось выбрать лес для первого путешествия. Насколько я помню, деревню окружают два совсем разных леса. Один лес зовется у местных Светлолесьем, другой – Стародревьем. И ежу понятно, что безопаснее всего в Светлолесье.

   Значит, туда и направлюсь.

   Лес Светлолесье оказался именно таким, каким я себе его представлял – мелкий кустарник, встретивший меня на опушке леса, медленно переходил в маленькие отдельно стоящие маленькие рощицы. Небольшие скопленья деревьев почти не закрывали голубого неба, а тропинки были столь широки, что, глядя вперед, можно было видеть лес на сотню шагов вперед. Из-за обилия проникающего света, я не видел вокруг себя ни одной жухлой травинки – вся трава в Светлолесье была изумрудно зеленой. На моем пути то и дело попадались звонкие ручейки и небольшие лужи, а запах разогретых ярким солнцем смол щекотал мне ноздри.

   Заприметив лежащий в траве ствол дерева, я радостно улыбнулся полоскам на белом стволе. Береза? Отлично. Ее древесина быстро воспламеняется и хорошо горит . Пойдет мне для растопки камина.