Текст книги "История Дзен - Буддизма"

Автор книги: Генрих Дюмулен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Обвинения, которые выдвигают друг другу разные школы, позволяют судить об их достоинствах и недостатках. Адепты Риндзай упрекают своих оппонентов из секты Сото в пассивности. И наоборот, приверженцы традиции Сото указывают на опасность, которая таится в практике коанов. Исходя из общебуддийских ценностей, они упрекают секту, практикующую коаны, в отрицании сутр и претензиях на главенство во всей традиции буддизма. Обвинение тем более основательно, что эти претензии распространяются не только на правила религиозной жизни, но и на нормы морали. Практикующий коаны в момент внезапного просветления может ощугить состояние абсолютной свободы, которое внушит ему мысль о вседозволенности и попрании всех норм морали. При этом не исключается возможность того, что он ощутит лишь «частичное» просветление или станет жертвой собственных иллюзий. В таких случаях велика вероятность того, что вкусивший так называемого ложного просветления сойдет с истинного пути к спасению, перестанет осознавать преходящую природу всего земного и пустотность собственного эго. В монастырях школы Риндзай опасность наиболее дерзких техник ослабляется строгим отношением наставников к неофитам. Во времена упадка дзэн признаки деградации в большей степени проявлялись у последователей школы Сото. Несмотря на то что все без исключения дзэнские наставники предупреждают против ошибок и заблуждений, число истинно просветленных было и остается весьма скромным.

Глава 9 ЯПОНСКИЙ ДЗЭН

Этап предварительного становления

Буддизм начал проникать из материковой Азии в Японию во времена становления японского государства. Согласно японским хроникам, первый образ Будды попал в императорский дворец из Кореи во времена правления императора Киммея, в 552 году после P. X. После непродолжительной борьбы с сопротивлением синтоистов новая религия одержала решительную победу и на многие века стала силой, определяющей духовную жизнь японской нации.

Принц-регент Сётоку Тайси (умер в 621 году) – первая по значимости фигура в истории государства и фактический основатель империи – был истовым поклонником буддийского учения. Всем сердцем он верил в защиту Хотокэ, как японцы называли Будду, а его министры восприняли буддийский закон как действенное средство подъема культурного и духовного уровня народа. В кругу набожных слушателей принц нередко комментировал одну из трех любимых им сутр – «Вима-лайкирти-сутру», влияние которой на формирование движения дзэн мы отмечали в одной из первых глав. Можно с уверенностью говорить о том, что медитативные упражнения, присущие буддизму на всех этапах его развития, заняли видное место в религиозной жизни японских верующих.

Первая достоверная информация, которой мы располагаем относительно японского дзэн, восходит к раннему периоду истории японского государства. Выдающийся японский монах того времени Досё стал приверженцем дзэн под влиянием своего китайского наставника Сюань-цзяна, под руководством которого он изучал философию Йогачары (653 г.). Это учение исповедовали последователи школы Хоссё, которую Досё возродил в Японии. Это было время, когда в Китае стараниями преемников Хуай-кэ дзэн достиг вершины своего расцвета.[27]27
  Элиот соотносит путешествие Досё в Китай с 654 г. Я придерживаюсь буддийского словаря Уи, на основании которого привожу основные исторические вехи японского буддизма.


[Закрыть] Досё познакомился с учением Бодхидхармы и посеял семена патриаршего дзэн в Японии. Первый зал для медитации он оборудовал в храме города Нара. Таким образом, дзэн был насажден на японской земле в рамках школы Хоссё.

Столетие спустя в Японию прибыл первый дзэнский наставник Дао-сюань, принадлежавший северной школе китайского дзэн в третьем поколении после Шэнь-сю. Приняв приглашение японских буддистов, он обосновался в Наре и внес свой вклад в развитие японской культуры эпохи Темпьё (729–749). Он всячески способствовал установлению взаимодействия между школами Кэгон (кит. – Гуйян) и Рицу (Винайя) и передал традицию дзэнской медитации Гьёхьё, который в свою очередь передал ее Сэйкё (Дэндзё Дайси, 767–822), основателю японской школы Тэндай. В Китае Сэйкё уже имел контакты с наставником из секты Ниутоу. Таким образом, практика медитации, изначально занимавшая центральное место в буддийской традиции, укоренилась как в Японии, так и в Китае за счет дзэнского влияния.

Дальнейшее распространение дзэн произошло в следующем столетии, после визита в Японию китайского наставника И-кьюна, представлявшего школу Линьцзи. Он прибыл по приглашению императрицы Такибаны Ка-кико, супруги императора Сага, в период между 834-м и 948 годом. Вначале он обучал дзэн представителей императорского двора, а затем стал наставником в храме

Дэнриндзи в Киото, построенном для него по приказу императрицы. Однако первые попытки популяризации китайской модели дзэн не принесли ощутимых результатов. И-кьюн оказался человеком, не способным к решительным действиям. Разочарованный, он возвращается в Китай, и в течение трех столетий в движении японского дзэн воцаряется застой.

В течение хэйянского периода (794-1185) доминируют школы Тэндай и Шингон, в то время как практика медитации отодвигается на второй план, уступая место умозрительным спекуляциям и разгулу ритуальной магии. В течение этого периода повсеместно отмечаются признаки угасания буддийской веры. Порожденная двором порочная практика распространилась на население и проникла даже в монастыри.

Эйсан

Возрождение буддизма в период Камакура (1185–1333) дало импульс к появлению новых школ, которые, в свою очередь, вдохнули в религию новую жизнь. Уже существовавшие и доминирующие школы Хоссё, Тэндай и Шингон придерживались эзотерических учений, недоступных простому люду, и делали упор на практической магии. И напротив, новые, возникшие на развалинах религиозного здания школы отвечали нуждам и чаяниям простых людей. Их появление было, выражаясь словами «Лотосовой сутры», ответом на «крик о помощи из горящего дома», а задачей являлось спасение человечества в апокалиптической атмосфере последней дхармы (мэппо).

Основатели школы Амиды, Хёнэн (1133–1212) и Синрэн (1173–1268), восславляли Будду Бесконечного Света и Великого Сострадания, то есть выражались языком, доступным для понимания простолюдинов. С появлением Никирэна (1222–1282), яростного и одновременно сострадательного проповедника, японский народ воспрянул духом. Новое сословие самураев проявило живой интерес к незамысловатому, но практичному и утонченному учению дзэн. В течение этого периода признанными лидерами буддийского движения считались представители школы Тэндай, но они спустились с горы Хиэй (поблизости от Киото, там, где Сэйкё основал первый монастырь Тэндай), порвали со старой традицией и «пошли в народ».

С середины XII столетия существовал и развивался постоянный межрелигиозный обмен китайскими и японскими монахами, причем первые принесли на японскую землю процветающее учение дзэн эпохи Сун. Эйсай (Дзэнкё Кокоси, 1141–1215) удостоился чести стать фактическим основателем японского дзэн. Еще мальчиком он принял монашество и поселился в храме могущественной школы Тэндай на горе Хиэй. Во время первого путешествия в Китай (1168 г.) он посещал китайские центры этой школы, но уже в то время его внимание было сосредоточено на дзэн. Духовное содержание этого учения произвело на него неизгладимое впечатление, и постепенно в нем зрела убежденность в том, что дзэн, который в то время процветал в Китае, может способствовать духовному возрождению буддизма в Японии.

В начале второго путешествия на Запад (1187 г.) он намеревался проследить индийские истоки буддизма. Скверная погода и противодействие китайских чиновников сорвали его планы. Однако это лишь укрепило его в стремлении более глубокого постижения китайского дзэн, что в свое время принесло желаемые плоды. Ему была вручена печать Просветления по линии Хуань-луна школы Линьцзи, прямым преемником которой он и стал в Японии.

Перед возвращением на родину Эйсай построил первый храм Риндзай в Японии – Сёфукудзи в Хакато, городе, расположенном на южном острове Кюсю (1191 г.). После того как Эйсай провозгласил-превосходство дзэн по сравнению с буддизмом толка Тэндай, у него появилось немало оппонентов. Монахи с горы Хиэй объявили новую школу еретической. Тем не менее он нашел поддержку в правительственных кругах и был назначен настоятелем храма Кэнниндзи в Киото, возведенном в 1202 году. Эйсай всячески способствует популяризации дзэн и пишет трактат под названием «Распространение дзэн ради защиты отечества». Вдохновленный религиозным пылом и чувством патриотизма, он указывает на дзэн как на единственный путь к спасению в последний день «окончательной дхармы». Пытаясь добиться признания дзэн как самостоятельной школы, он вынужден пойти на уступки сектам Тэндай и Шингон, которые занимают привилегированное положение в государстве.

Изначально храм Кэнниндзи не был дзэнским центром и в дополнение к дзэнскому залу для медитаций имел помещения для совершения ритуалов Тэндай (тэн-дай-ин) и Шингон (шингон-ин). Вплоть до смерти Эй-сая в нем звучали сутры Шингон. И поныне, когда храм считается чисто дзэнским, в нем проходят церемонии школы Тэндай.

В истории Японии имя Эйсая ассоциируется с церемонией чаепития. Фактически японцы узнали о чае благодаря основателю школы Шингон Кюкаю (Кёбэ Дайси, 774–835), личность которого окутана легендами. Эйсай привез семена чая из Китая и посадил их на монастырской земле. Он написал книгу об этом напитке и заслуженно считается отцом-основателем традиции японской чайной церемонии.

Другая ветвь китайского дзэн проникла на японскую землю благодаря наставнику Догэну (1200–1253), основателю школы Сото. Японскими центрами этой секты являются основанный им монастырь Эйхэйдзи в провинции Этидзэн, храмы Дайдзидзи на острове Кюсю (основанные в 1278 году) и монастырь Сёдзидзи, который в 1321 году стал дзэнским центром. Первым настоятелем монастыря стал Кэйдзэн (1268–1325), чья известность среди представителей секты Сото уступает лишь славе самого Догэна, личности которого мы посвятим отдельную главу.

Расцвет дзэн толка Рнндзай в эпоху Камакура

Благодаря покровительству императорской фамилии дзэн пустил глубокие корни на японской земле. Последователями учения стали многие представители могущественной династии Хёдзё – преемники воинственного дома Минамото. Сёгун Хёдзё Токиёори (1227–1263), который сам достиг просветления под суровым руководством китайского наставника, привлек в Японию многих китайских монахов толка Риндзай. Один из них, по имени Лан-цзи Дао-лунь (яп. – Рэнкей Дёрю, Дэйкаку Дзэндзи), стал первым настоятелем храма Кэнчёдзи (1253 г.), где дзэн практиковался на китайский манер.

Архитектура вновь возведенных храмов повторяла образцы китайского зодчества. К несчастью, первые строения не выдержали превратностей японской истории и не сохранились до наших дней. Единственным памятником древней архитектуры является мемориальный зал основателя школы, относящийся ко времени правления Муромачи. Там сохранились впечатляющие образцы резьбы по дереву мастера Дэйкаку. В качестве первого из серии «Пяти гор», возведенных в период Камакура в аутентичном китайском стиле в центрах Киото и Камакура, храм Кэнчёдзи пользуется наибольшей известностью.[28]28
  В первый японский список «Пяти гор» были включены храмы в Киото и Камакуре. Позднее появились два самостоятельных списка – киотский и камакурский. Окончательный вид список обрел в период правления сегуна Асикаги Йосимицу в 1386 г.


[Закрыть] Позднее он утратил свое былое величие, но остался одним из наиболее типичных памятников японского храмового зодчества.

Второй правитель из династии Хёдзё, Токимун (1251–1284), обессмертивший свое имя за счет отважного и успешного отражения монгольского нашествия, неподалеку от Камакуры поручил возглавить храм Энгакудзи (1282 г.) известному китайскому наставнику Цзю-юаню У-сюэ (яп. – Согэн Магаку), которого также величали Буккё Кокуси («Народный наставник Света Будды»). Этот храм также представлял одну из «Пяти гор» и прославился своими культурными традициями. Известно, что перед лицом монгольского нашествия сёгун Токимун удалился в этот монастырь, чтобы обрести силы в дзэн под руководством своего наставника. Он заявил: «Наконец-то настало мое время!» В ответ на это Буккё задал ему вопрос: «И что ты намерен предпринять?» И Токимун воскликнул: «Кацу!» – и его крик прозвучал как боевой клич воина, сметающего на своем пути всех врагов. Довольный учитель прокомментировал вопль ученика следующими словами: «Воистину, львенок рычит подобно взрослому льву». Так «ветер богов» (камикадзе) рассеял вражеский флот.

Во время своего богатого войнами правления Токи-муну ни разу не пришлось покидать резиденцию в Ка-макуре. После ранней смерти правителя его жена стала настоятельницей храма Тёкайдзи, который она построила на горе, противоположной Энгакудзи.[29]29
  Тёкайдзи является одной из «Пяти гор» дзэнских монахинь в Камакуре. Монахини школы Риндзай также проживают в пяти главных храмах Камакуры и Киото, которые обозначаются как «Пять гор».


[Закрыть] Однако и там, как и в других местах возведения уязвимых для пожаров деревянных строений, ныне стоят более или менее современные здания. Лишь бронзовый бюст Амиды, изваянный в период правления Муромачи, свидетельствует о поклонении сострадательному Будде Бесконечного Света, которое набожные монахини совмещают с суровой практикой дзэн.

В то время как в Камакуре, под покровительством сёгуната, аутентичная традиция школы Линьцзи процветала, в Киото ее развитие было сопряжено с целым рядом сложностей. В храме Кэнниндзи, который со времен Эйсая приютил адептов Тэндай и Шингон, пышным цветом расцвели магические ритуалы и утвердился религиозный формализм. Догэн предпринял несколько попыток проповедничества в этом знаменитом монастыре, но обнаружил, что царящая в нем атмосфера не отвечает его религиозным воззрениям. В итоге он окончательно порвал с дзэн толка Риндзай. Несмотря на то что Эйсай подчеркивал неукоснительность соблюдения монастырского устава, после его смерти дисциплина катастрофически упала. Наконец помощь подоспела извне, а именно со стороны первого настоятеля храма Тофукуд-зи, основанного в 1226 году, ставшего дзэнским центром в 1255 году и впоследствии управляемого Эндзю Бэнэ-ном (Сёичи Кокуси, 1202–1280).

Наставник Сёичи был одним из наиболее видных деятелей раннеяпонского дзэн-буддизма. Подобно своим предшественникам, он обучался буддизму в школе Тэндай и отличался как религиозным рвением, так и знанием сутр. В значительной мере он обогатил свой опыт, изучая конфуцианство. Во время шестилетнего пребывания в Китае (1235–1241) он приобщился к дзэн и получил печать Разума, то есть стал прямым преемником школы Линьцзи по линии Ян-ци. Через него, а немного позднее и через Ёмйо (Дайо Кокуси, 1236–1308), достигшего просветления под руководством наставников той же линии, учение достигло берегов Японии, где стало практиковаться как основная форма дзэн толка Риндзай. Таким образом, Эйсай был единственным выдающимся проповедником, который принадлежал к линии Хуан-луня.

Под руководством Сёичи храм Тофукудзи быстро достиг процветания. Этот мастер всячески превозносил истинный дух дзэнского учения, хотя и не усматривал противоречия между практикой дзэн и передачей эзотерического знания. Первые годы существования монастыря Тофукудзи были настоящим раем для последователей школ Тэндай и Шингон. Сёичи был окружен многочисленными учениками, но при этом распространял свое влияние и на другие храмы. В списке наставникое секты Кэнниндзи его имя числится десятым по счету. Ежедневно со звуком гонга, возвещавшего полдень, он покидал свои покои в Тофукудзи и устремлялся в храм Кэнниндзи, где проводил реформы согласно принципам дзэн.

Храм Тофукудзи был еще одной из «Пяти гор» периода Камакура. Построенный к северу от Киото, он был окружен обширными монастырскими землями. Обычно дзэнские храмы состоят из нескольких строений, образуя замкнутую территорию на склоне горы. Именно по этой причине подобные сооружения носили названия «гор». Расположение строений на территории храма Тофукудзи, являющегося одним из наиболее величественных и хорошо сохранившихся монастырей раннего периода, дает отчетливое представление о структуре «семи залов» (сичи до гаран), заимствованной из Китая.

Человек входит на территорию монастыря через «Врата горы» (саммон), которые символизируют очищение от желаний и понятийного мышления за счет приобщения к Пустоте. Затем входящий следует непосредственно в зал Будды. Поклонению образу Будды предшествуют очистительные упражнения, с помощью которых человек избавляется от нечистот своего тела. Избавление от «скверны» подразумевает омовение, очищение желудка и кишечника. С этой целью на территории монастыря, между входными воротами и залом Будды, расположены два деревянных строения, а именно: баня (юсицу, фуро) – по правую руку; и туалет (тёсу) – по левую руку. В дзэнских монастырях упомянутые процедуры сопровождаются церемониальными песнопениями.

Медитационный зал (дзэндо), кладовая (кури) и трапезная (дзикидо) служат для насыщения ума и тела. Эти строения также расположены справа и слева, но немного позади зала Будды. Седьмое строение представлено залом Дхармы (хатто), где просветленный монах занимается толкованием сутр. Этот зал расположен по центру и представляет собой объект, на который проецируются все остальные строения монастырского комплекса. Подобное расположение зданий соответствует анатомическому строению человеческого тела. Реализм и состоятельность такого подхода воистину поразительны. В монастыре Тофукудзи главные ворота, зал дзэн, хранилище сутр, баня и туалет расположены в соответствии с более ранней традицией и рассматриваются как «культурные сокровища».

Схема строений монастыря Тофукудзи:

1 – зал преддверия (саммон); 2 – зал Будды (буцудэн); 3 – зал Дхармы (хатто); 4 – туалет (тёсу); 5 – баня (юсицу); 6 – зал для медитации (дзэндо); 7– кладовая (кури)

В зависимости от особенностей монастыря строения имели различные габариты. Великолепный зал Будды в Тофукудзи является крупнейшим строением и расположен в центре архитектурного комплекса. В монастыре Эйхэй-дзи (префектура Фукуи), основанном Догэном и представлявшим центр школы Сото, имелась специальная дверь для посланников императора (чокусимон). Крутой подъем к трем главным строениям был вымощен камнем и снабжен каменной лестницей с великолепными перилами из кедра. Зал Дхармы является самым впечатляющим и крупным сооружением этого монастыря. В настоящее время практически во всех дзэнских монастырях семеричная формула архитектурного комплекса претерпела те или иные изменения.

Великолепный храм Нандзэндзи, расположенный на восточном склоне неподалеку от Киото и перестроенный из бывшей резиденции императора Камеямы (1293 г.), также являлся влиятельным центром дзэнской культуры. Первый настоятель этого монастыря, Мукан Фумон

(Дэймин Кокуси), в течение двенадцати лет изучал дзэн в Китае, где и удостоился чести получить печать Разума. Одним из его наставников был Сёичи, чьим преемником он становится и возглавляет монастырь Тофукуд-зи в третьем поколении. Император Камеяма назначает его настоятелем Нандзэндзи, но в первый же год своего главенства в этом монастыре он уходит из жизни.

В третьем поколении ему наследует китайский наставник дзэн И-нинь И-шань (яп. – Ичинэй Иссан, умер в 1317 году) – человек, снискавший славу своими многогранными талантами. Монастырь Нандзэндзи, свободный от влияния школ Тэндай и Шингон, пользовался особым покровительством императора. Настоятели назначались двором, и многие из них были представителями высшего сословия. В течение следующего столетия благодаря милости сегуна Асикады Йосимицу этот храм был возведен в ранг самой высокой «горы» дзэн (1386 г.).[30]30
  В 1334 г. храм Нандзэндзи был возведен в ранг «Тэнка Даичи», то есть главного храма империи. Его строения неоднократно становились жертвами пожаров. Однако в начале эры Токугава монастырь получил в дар два ценных строения периода Момояма, а именно Сейрёдэн и дворец Момоямы в Хидэёси. Входом для императорского посланника служили восточные ворота (никкамон) прежнего императорского дворца.


[Закрыть]

В первом столетии истории японского дзэн монах Какусин (Хотто Эммйо Кокуси, 1207–1298) совершил примечательное путешествие в Китай. Он рано отрекся от мирских радостей, принял постриг в монастыре То-дэйдзи в Наре, изучал эзотерические учения в храмах Шингон на горе Койя и, наконец, приобщился к дзэн под руководством японского наставника. В Китае он становится учеником прославленного дзэнского наставника того времени У-мэнь Хуай-кая (1184–1260). С самого начала отношения между учителем и учеником носили подчеркнуто доверительный характер. При первой встрече мастер У-мэнь (Ногатэ) задал ему вопрос: «Нет врат, через которые ты мог бы сюда войти. Так как же ты вошел?» На что Какусин ответил: «Я вошел через Ногатэ» [игра слов: англ. «No-gate», кит. «У-мэнь» дословно означает «не-ворота», «нет входа»]. Далее мастер спросил: «Как тебя зовут?» – и услышал ответ: «Меня зовут Какусин» [то есть «просветленный ум»] – и наставник сложил следующие стихотворные строки:

 
Разум – это Будда [Просветленный].
Будда – это Разум.
Таковость Разума и Будды
Не знает ни прошлого, ни будущего.
 

В 1254 году Какусин возвращается в Японию с подарком своего наставника – с отредактированной учителем версией «У-мэнь-куан» и его собственноручными комментариями к этому произведению. Вскоре он становится известным, возводит храм неподалеку от Вакаямы и получает неоднократные приглашения к императорскому двору в Киото. Под руководством У-мэня Какусин познакомился с учением секты Букэ (яп. – Фукэ). Происхождение этой ветви дзэн восходит к ученику Ма-цзу, Бу-кэ – наставнику танского периода. В этой секте особо почиталась игра на флейте, а ее адепты были странствующими монахами (комисё). В Японии уже существовали странствующие монахи, но учение этой секты впервые было представлено Какусином. В Средние века и в период Токугава странствующих монахов никто не беспокоил, но в начале периода Мэйдзи им были предъявлены тяжкие обвинения, и секта прекратила свое существование (1871 г.).

Перенос дзэн в Японию отнюдь не означал пассивного приятия чужеземной традиции, ибо восхищение японских буддистов Китаем воистину не знало границ. Они искренне искали религиозного руководства и просветления в постоянных скитаниях по континентальной Азии. Кроме того, японские буддисты отличались тонкой восприимчивостью и ценили новаторство в искусстве и культуре. Трудно переоценить влияние, которое оказали на японцев произведения таких великих китайских мастеров эпохи Сун, как Лянь-кэй, Му-ци и Ma-юань, которые вопреки монгольскому нашествию сумели найти свой путь в Японию. Буддийских учеников приводили в восхищение изящная китайская каллиграфия, колокольчики, шелковые одежды, изделия из фарфора и глазурь.

Иными словами, китайская культура пустила глубокие корни в японской почве.

Но все же нельзя говорить лишь о принятии и ассимиляции чужих культурных традиций. Уже в период Камаку ра отчетливо ощущается национальный колорит японского искусства, развитие которого достигает кульминации в последующую эпоху Муромачи. Национальными культурными центрами становятся храмы Риндзай в Киото и Ка-макуре. Однако во всем, что касается религиозной сферы школы Риндзай, вряд ли приходится говорить о ранних попытках адаптации и дальнейшего развития учения применительно к национальным особенностям Японии. И лишь Догэн, основатель школы Сото, сумел воплотить в новую религиозную форму японский гений.