Текст книги "Хозяйка Блосхолма. В дебрях Севера"
Автор книги: Генри Райдер Хаггард
Соавторы: Джеймс Оливер Кервуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 34 страниц)
Глава XXIII
Заря постепенно разгоралась над тихими водами реки Уиллоубед, там, где покидая дремучие хвойные леса, она вьется среди серебристых березовых рощ в долине Нельсона. Над землей курился легкий душистый туман, поднимаясь к прозрачному небу, которое обещало пробуждающейся природе новый ясный день. В этой легкой дымке защебетала первая пташка, сначала робко и неуверенно, а потом все смелее и громче. Однако только когда туман начал рассеиваться, пушистая певунья совсем очнулась от сна и с березовой ветки, нависавшей над водой, полились звонкие трели.
Она то и дело поглядывала вниз, словно удивляясь, почему такая тишина и неподвижность царят там, где на закате происходило столько удивительных вещей и звенела песня, совсем непохожая на ее собственные. Но теперь на ее песенку никто не ответил. Шалаш из еловых и кедровых веток сверкал от росы, на месте веселого костра чернели остывшие угли, и, взъерошив перья, пичужка излила свое торжество в утреннем гимне.
В шалаше Нейда слушала его сквозь дремоту. Она лежала, уютно пристроив голову на руке Роджера, и ей казалось, что песня звучит где-то в отдалении. Она улыбнулась, и губы ее дрогнули, словно и во сне она была готова вступить в состязание с маленькой певицей. А потом песня унеслась совсем вдаль, Нейда ее уже больше не слышала и снова недолго погрузилась в глубокое забытье, как вдруг ее разбудило что-то непонятное.
Очнулась она не сразу, но наконец открыла глаза. Голова ее уже не лежала на руке Роджера. Он сидел боком к ней и не смотрел на нее. «Наверное, час уже поздний», – подумала Нейда, увидев, что лицо мужа озарено утренним солнцем. Она улыбнулась, села и со счастливым смехом встряхнула волосами.
– Роджер… – начала она.
И онемев, широко раскрыв глаза: рядом с Роджером был Питер! Но не поэтому у Нейды перехватило дыхание и в сердце острой иглой вонзился страх.
На бревне, которое Роджер накануне притащил из чащи, сидел, глядя на них, худой человек с острым лицом. На его губах играла странная улыбка, и Нейда сразу поняла, что это Брео.
Несколько секунд он продолжал сидеть неподвижно и молча, и все же ей стало жутко. Нейда решила, что глаза у него нечеловеческие, а губы похожи на сложенные вместе лезвия двух ножей. Его улыбка – вернее, полуулыбка – не была веселой, а только злорадной. При взгляде на Брео никому и в голову не пришло бы, что он любит шутить.
Полицейский кивнул:
– Доброе утро, Веселый Роджер Мак-Кей. И… доброе утро, миссис Мак-Кей. Простите, что я вторгаюсь в ваше уединение, но долг есть долг. Я Брео, сержант королевской северо-западной конной полиции.
Мак-Кей облизнул губы. Брео заметил это, и его улыбка стала шире.
– Я понимаю, что вам сейчас нелегко, – сказал он. – Но скажите спасибо Питеру. Это он привел меня к вам.
Брео встал и небрежно направил на Веселого Роджера свой пистолет.
– Будьте так добры, подойдите поближе, Мак-Кей, – сказал он, побрякивая наручниками, которые держал в левой руке.
Роджер встал, а с ним и Нейда, которая обеими руками вцепилась в его локоть.
– Это лишнее, Брео, – сказал Роджер. – Я не буду сопротивляться.
– Ну все-таки так будет надежнее! – возразил Брео, и его глаза блеснули. – Протяните, пожалуйста, руку… – Браслет щелкнул на запястье Веселого Роджера. – Я ведь Брео, а не Теренс Кассиди, – усмехнулся полицейский. – И никогда напрасно не рискую. Никогда!
Он молниеносно наклонился, и второй браслет щелкнул на руке Нейды. Брео отступил и с той же усмешкой оглядел своих пленников.
– Вот теперь все в порядке, – посмеивался он. – Теперь вам не удастся ускользнуть от меня; – Он спрятал пистолет и отвесил Нейде низкий поклон: – Как вам нравится семейная жизнь, миссис Мак-Кей?
Роджер побледнел; даже Нейда не была так бледна.
– Трус! – сказал он тихо и внятно. – Подлый, жалкий трус! Ты намерен оставить мою жену в кандалах?
– Вот именно, – ответил Брео. – Я не намерен спускать вам те хлопоты, которые вы мне доставили. Я считаю, что каждый человек должен платить свои долги, будь то мужчина или женщина. Да к тому же вы наверняка наплели ей кучу всяких небылиц.
– Это неправда! – гневно крикнула Нейда. – Вы…
– Ну-ну, договаривайте, – добродушно ободрил ее Брео. – Договаривайте, миссис Мак-Кей. Если не подвертывается подходящее слово, я могу вам подсказать.
Он помолчал, раскуривая трубку.
– Видите ли, я не вполне точно следую служебным инструкциям, когда нахожусь в обществе столь добрых друзей, – насмешливо извинился он. – Другими словами, вы оба закоренелые преступники. Кассиди представил против вас множество самых веских улик. Он говорит, Мак-Кей, что вас надо повесить сразу же, как только вы попадете к нам в руки. Он предупреждал меня, чтобы я был осторожнее: вы ночью перережете мне горло и глазом не моргнете, представься вам только случай. А я человек ценный. Начальству без меня никак не обойтись.
Мак-Кей молчал, крепко сжав губы.
– Теперь, когда вы лишены возможности сопротивляться, я собираюсь вам кое-что рассказать, – объявил Брео. – А заодно разведу костер. Надо же нам позавтракать. Мы с Питером голодны, как волки. Хороший пес, Мак-Кей. Он спас нас в тундре. Вы рассказывали об этом миссис Мак-Кей?
Брео не стал ждать ответа и, насвистывая, поджег березовую кору, которую он подложил под сухие кедровые ветки, собранные Роджером накануне.
– Там-то и начались мои неприятности, миссис Мак-Кей, в Голых Землях, – продолжал он, не глядя на Роджера. – Видите ли, нам троим – полковнику Тэвишу, Портеру (который стал теперь его зятем) и мне – представилась неповторимая возможность погибнуть мученической смертью и навеки войти в историю конной полиции. Но дело испортили этот тупица, ваш супруг, и Питер. Ну, с Питера взятки гладки, он все-таки только собака. Но злой умысел Мак-Кея сомнению не подлежит. Он самым дерзким образом помешал нам стать мучениками: разыскал нас в темноте и увел к себе в сугроб. Не слишком-то благородный поступок – как, по-вашему? Ну, полковник Тэвиш – большая шишка, а Портер – его зять, да и мисс Тэвиш была спасена заодно с нами. Вот они и решили, что так этого дела оставить нельзя.
Брео не смотрел на них – с невыносимой медлительностью он подкладывал хворост в костер.
– Ну и… – Он выпрямился и повернулся к ним. – Ну и на меня был возложен крайне неприятный долг разыскать вас, Мак-Кей, и вручить вам отпущение всех ваших прошлых грехов на веки вечные, аминь. Вот оно.
Брео вытащил из кармана конверт с внушительными печатями и протянул его не Мак-Кею, а Нейде.
Ни Нейда, ни Роджер не взяли конверта. На губах Брео по-прежнему играла насмешливая улыбка, его глаза-буравчики глядели на них холодно и весело, и в первую минуту они не усомнились, что это еще одна его злобная шуточка. Потом Нейда схватила конверт и вскрыла его, а Мак-Кей смотрел на Брео, веря и не веря.
Нейда вскрикнула, и этот крик, в котором слезы мешались с радостью, открыл ему правду. Стиснув в руке драгоценную бумагу, Нейда спрятала лицо на груди мужа, а Брео, улыбаясь во весь рот, подошел к ним сзади, и Мак-Кей услышал, как щелкнул замок наручников.
– Кроме того, мне поручено передать вам кучу всяких глупостей, – сказал полицейский, вернувшись к костру. – Во-первых, этот рыжий бездельник Кассиди просил сообщить вам, что он строит для вас на вырубке дом в четыре комнаты и что к вашему приезду дом будет уже готов. Во-вторых, скво, по имени Желтая Птица, и краснокожий, который назвался Быстрым Оленем, велели сказать, что вас всегда ждут в их типи. А хорошенькая девчонка, которую зовут Солнечная Тучка, посылает вам столько поцелуев, сколько листьев в лесу…
Брео перевел дух и усмехнулся, не поднимая головы; Поэтому он не заметил, какими сияющими глазами смотрит на него Нейда.
– Но самая смешная штука вышла с младенцем, – продолжал он, готовясь резать грудинку. – Они его ждут в самом скором времени (я говорю про жену Кассиди). И уже подобрали ему имя. Роджер – если родится мальчик, и Нейда – если это будет девочка. Они просили передать вам это. Дураки, правда? Совсем поглупели от счастья…
И тут Франсуа Брео, испытавшему за свою жизнь немало самых странных и страшных приключений, довелось узнать нечто совсем для него новое. Без всякого предупреждения его вдруг принялись душить две тонкие руки, ему запрокинули голову, и к его узким, сухим губам на мгновение прижались теплые нежные губы.
– Черт возьми! – воскликнул он, уронил грудинку и, вскочив на ноги, пошатнулся точно подстреленный. – Черт… меня… возьми!
Он схватил свой рюкзак и скрылся в молодом ельнике, даже не оглянувшись. Завтрак ждал, ждали Нейда, Веселый Роджер и Питер, но Франсуа Брео так и не вернулся. Он был странным, загадочным человеком, суровым и безжалостным охотником за людьми, не знающим, что такое страх. Но теперь он трусливо бежал в чащу – бежал от двух алых губок, которые его поцеловали.
Вот так Брео впервые в жизни явился вестником радости, а не горя, и маленькая певица на вершине березы, словно почувствовав, какое счастье воцарилось внизу, залилась ликующей песней.
М. Черневич. ПОСЛЕСЛОВИЕ
«Когда мне исполнилось восемь лет, у меня появилось ружье, а в девять я начал сочинять свои первые шедевры. Это были романы, состоявшие, по крайней мере, из ста глав, по две тысячи слов в каждой из них». Так писал, вспоминая о своих детских годах, известный американский писатель Кервуд.
«Если какая-нибудь глава была напичкана не больше чем пол-дюжиной убитых индейцев или же белых, объявленных вне закона,– продолжал он,– я считал, что она никуда не годится». Эти сжатые строчки проникнуты легкой насмешкой, но отчетливо говорят о вкусах и пристрастиях будущего писателя, определившихся у него уже с детства.
Джеймс Оливер Кервуд (1878—1927) родился в США. Почти всю жизнь он провел в своем родном городке Суоссо, затерянном в лесной глуши штата Мичиган, у Великих озер и канадской границы. И все же мы можем назвать Кервуда не только американским, но и канадским писателем. Канада всегда неудержимо влекла его к себе и природой своею, и своими людьми – мужественными, сильными охотниками, колонистами, следопытами, путешественниками… Канаде он посвятил все свое творчество.
Маленькому Джеймсу было пять лет, когда его отец приобрел небольшую ферму за городом. Вся семья переселилась в чудесный дом, стоявший на опушке леса, неподалеку от озера Эри. Мальчик подрос и по целым дням бродил с ружьем по болотистым лесным тропам. Однако страсть к охоте допела его до беды: шестнадцатилетнего Джеймса исключили из школы. Но он не упал духом и начал работать. Занявшись звероловством в лесных дебрях Мичигана, юноша через несколько лет заработал достаточно денег, чтобы иметь возможность учиться в университете. Проучившись два года в Мичиганском университете, он решил стать журналистом. В Детройте, самом крупном городе штата Мичиган, Кервуд семь лет сотрудничал в местной газете – сначала в качестве скромного репортера, а потом – редактора. Но журналистика не удовлетворяла его. Он тосковал по лесам и мечтал писать книги.
В 1907 году Джеймс Оливер Кервуд расстался с газетой, вернулся в родной городок и через некоторое время выпустил свой первый роман «Мужество капитана Плюма» (1908). Мечта его жизни сбылась. С тех пор он каждый год с рюкзаком за спиной совершал длительное путешествие по Канаде, а потом в своих книгах описывал все, что он там увидел.
Как увлекательно путешествие по Канаде! Как разнообразны растительность, климат, наречия и обычаи народов этой огромной, еще не до конца заселенной земли, этого необозримого доминиона Великобритании, который омывают три океана: Северный Ледовитый, Атлантический и Тихий!
Канада раскинулась во всю ширь северной половины североамериканского материка (кроме Аляски на крайнем северо-западе, принадлежащей США), заняла и канадский арктический архипелаг. На просторах Канады можно встретить гигантские горные цепи со снежными вершинами и непроходимые леса, бурные водопады и медленно ползущие ледники. Там можно встретить могучие реки и тихие лесные ручьи, живописные озера и широкие прерии, то покрытые пшеницей, то превращенные в пастбища для рогатого скота.
Кервуд исходил и изъездил вдоль и поперек весь канадский край – пешком, на лодке,на лыжах, в санях, запряженных собаками. Его зоркий глаз все подмечал. Вся природа Канады с ее бескрайней тайгой, с суровой безлесной тундрой, с арктической ледяной пустыней встает перед нами в его книгах. Кервуда интересовало все: люди, звери, птицы.
Он познакомился с коренным населением Канады: с индейцами – обитателями лесов и с эскимосами – жителями полярных морских побережий. Он стал их другом. Их осталось так мало, истребленных н разоренных европейскими поселенцами – французами и англичанами, которые впервые появились в Канаде еще в XVI веке.
Кервуд написал около двадцати пяти романов. Он любил острые приключенческие сюжеты. В его книгах всегда кого-то убивают, за кем-то гонятся, кого-то берут в плен, кто-то спасается от гибели. Но это как раз наименее сильная и оригинальная сторона его творчества. Его книги захватывают другим – точным и тонким описанием природы, которую он горячо любил и глубоко знал. Большого мастерства Кервуд достиг и в изображении жизни четвероногих обитателей Севера. В его лучших романах – «Гризли»(1916), «Казан»(1917) и «Бродяги Севера» (1919) – главными действующими лицами выступают серые медведи, волки, дикие собаки.
Роман «В дебрях Севера» был написан в 1922 году. Его главный герой, Веселый Роджер, объявлен вне закона и вынужден скрываться от королевской (английской) полиции. Но Роджер – добрый, благородный человек. Он любит деревья, цветы, маленьких детей, защищает беспомощных женщин и стариков. Единственное его преступление заключается в том, что он спас от голодной смерти целое индейское племя, по-своему наказав наглого торговца виски, ограбившего индейцев. Веселый Роджер самоотверженно любит девушку Нейду и берет на себя ее мнимую вину. Как истинный сын Севера, он умеет все делать, ничего не боится и не отступает ни перед какими препятствиями.
Вместе со своим другом и незаменимым помощником, хромым щенком Питером, Веселый Роджер уходит от преследований полиции, продвигаясь по Канаде сначала с юга на север, а потом обратно. Ведя этим путем и читателя, Кервуд словно перелистывает перед ним сказочные страницы календаря природы. В августе дремучие леса погружены в тихий сон – это месяц, когда птицы учатся летать. В сентябре «листва берез уже отливала золотом, а в шелесте осин слышались тревожные шепоты осени. Тополя желтели, рябина алела тяжелыми гроздьями, а в прохладных, сырых чащобах бархатисто чернели спелые, сочные ягоды дикой смородины».
Лес для Кервуда полон живых звуков: цокают белки, болтают сойки, приглушенно жужжат насекомые. Совместное путешествие Питера с хозяином и постоянная настороженность развили инстинкты щенка, его сообразительность, его преданность человеку, за которого он готов отдать свою жизнь. Основываясь на своих наблюдениях, Кервуд глубоко проник в психологию собаки, и не будет преувеличением, если мы скажем, что Питер является таким же полноправным героем романа, как и Веселый Роджер.
Беседуя с Питером, Веселый Роджер внушает ему, что существует огромная разница между охотой для пропитания и бессмысленным убийством ради забавы. Это излюбленная мысль Кервуда. В предисловии к роману «Гризли» он писал,что в юности «много лет охотился и бил зверя, прежде чем ему открылось, что дебри могут предоставить более захватывающее удовольствие, чем убийство». Чтобы как-нибудь загладить зло, причиненное им, Кервуд дал себе обещание написать книги о зверях, полные достоверных фактов. Это обещание Кервуд выполнил.
М. Черневич
