Текст книги "Собрание сочинений в 10 томах. Том 8"

Автор книги: Генри Райдер Хаггард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 49 страниц)

Но в этом году снег пошел уже на шестой день. Правда, снег шел негусто, но небо было закрыто тяжелыми тучами. Ви поставил все племя на работу, перестал обращать внимание на какие бы то ни было нарушения законов и следил лишь за тем, чтобы каждый трудился изо всех сил. Благодаря этому за две недели удалось набрать больший запас дров, чем когда-либо случалось видеть Урку за всю его жизнь. И был сделан запас не только дров, но и мха, идущего на фитили для светильников, а также были сложены огромные груды оставленных приливами водорослей, которые горели, может быть, даже еще лучше, чем дерево.

Народ ворчал на эту беспрестанную работу в метели и на холоде. Но Ви не обращал внимания на жалобы, так как был испуган чем-то, чего сам не знал. Он заставлял народ работать в продолжение всего дня и большинства часов ночи.

Он оказался прав.

Едва успели затащить в селение последние стволы, едва успели спрятать в подземные хранилища груды водорослей, как пошел густой снег. Он шел беспрестанно много дней подряд и покрыл землю слоем глубиной чуть ли не в человеческий рост. Оказалось, что, не торопи Ви с работой, ни к палым деревьям, ни ко мху, ни к водорослям добраться было бы уже невозможно. А вслед за снегом пришли морозы, великие морозы, которые продолжались много месяцев.

Подобной зимы никто и никогда не видел. Ужас зимы состоял, может быть, даже не в густоте и количестве снега и даже не в холодах, а в том, что день был короче, чем день любой предшествующей зимы. День был короток настолько, что его почти не успевали заметить. Солнце не светило – оно только рассеивало слабый свет сквозь густые свинцово-серые тяжелые тучи.

Еще не успели толком начаться морозы, а самый злой ворчун племени уже благословлял Ви за то, что тот приказал собрать такое количество топлива и пищи; только эти запасы и спасали от голодной и холодной смерти. Но даже при наличии всех этих огромных запасов умерло немало стариков, немало больных и немало детей. Земля промерзла, и схоронить их было невозможно. Трупы были унесены из селения и забросаны снегом. Вскоре их вырыли и съели волки.

По мере того как продолжалась зима, волки становились все более свирепыми. Пищу они себе найти не могли, и, обезумев от голода, блуждали вокруг селения; случалось, что по ночам они врывались в хижины и набрасывались на обитателей, а днями лежали в засадах и ловили детей.

Ви приказал соорудить вокруг селения валы из снега; в проходах между валами круглые сутки горели костры, чтобы отпугивать зверей. Принесенные плавучими льдами белые медведи появились на побережье, блуждали по холмам, ревели и пугали людей. Впрочем, белые медведи еще не убили никого из племени. Очевидно, эти звери боялись человека. Однако они причинили племени другой ущерб, не менее значительный: они по запаху нашли несколько складов пищи, разрыли их и сожрали все находившиеся там припасы.

Вскоре нападения волков и других хищников стали совсем наглыми. Жить в беспрестанном страхе больше было нельзя. Ви, посоветовавшись с Моанангой и Пагом, решил приняться за беспощадное истребление зверей, прежде чем они успеют причинить еще больший ущерб.

В покрытых льдом холмах, между которыми стояло селение, находилось узкое и высокое ущелье, в сущности – тупик; из ущелья был только один выход, да и тот в одном месте сужался до двух с половиной шагов.

Ви, искусный и опытный охотник, решил загнать всех волков в этот горный тупик и построить у входа в него каменную стену такой высоты, чтобы волки не могли перебраться через нее; таким образом ему удастся навсегда отделаться от них.

Но в первую очередь следовало приучить их входить в это ущелье.

За это они принялись следующим образом.

В начале зимы к берегу прибило умирающего кита. Племя, пользуясь тем, что кит погиб в мелкой воде, принялось вырезать из него жир и мясо. Вырезанные куски раскладывали на выступающих из воды камнях. Рассчитывали, что, когда наступит зима и вода замерзнет, мясо и жир легко будет унести по льду. Разделка кита была прервана работой по заготовке дров, а затем наступили морозы, снежные бури и метели, так что никак не удавалось подойти к скалам.

Когда наконец установилась ровная погода, Ви отправился на берег и обнаружил, что в продолжение одной из оттепелей (чередовавшихся со снежными бурями) мясо совершенно сгнило. Когда же все замерзло, Ви решил пустить это мясо в ход в качестве приманки для волков. Он призвал старейшин племени и изложил им свой план.

Слушали его недоверчиво. Особенно недовольны были Пито-Кити Несчастливый и Уока Злой Вещун. Они заявили, что волки часто нападают на людей, но никогда еще не случалось, чтобы люди нападали на волчью стаю, тем более зимой, когда волки особенно свирепы и ужасны.

– Послушайте, – возразил Ви, – что вы предпочитаете: убить волков или чтобы волки сожрали ваших жен и детей?

На этот прямой вопрос дать ответа они не могли и пытались извернуться. Словом, дело кончилось тем, что обсуждение отложилось до следующего дня.

В ту же самую ночь волки в огромном количестве – никак не меньше сотни – напали на селение. Они перелезли через снеговые валы, промчались мимо сторожевых костров, и, прежде чем волков успели отогнать, в клочья оказались разорванными женщина и двое детей и к тому же немало народу было покусано.

После этого старейшины приняли план Ви, потому что ничего другого придумать не могли.

Сперва самых сильных людей послали к устью ущелья, чтобы натащить сюда побольше камней. Из этих камней была сложена стена – на широком основании, вдвое выше человеческого роста. Промежутки между камнями были заполнены снегом, который немедленно смерзся. Посреди стены был оставлен узкий проход для волков, и рядом сложили про запас камни – для того чтобы немедленно закрыть отверстие, когда понадобится. Затем отправились на берег за китовым мясом.

Тут их постигла неудача. Оказалось, что, несмотря на обильный снег, мясо и жир примерзли так крепко, что отодрать их оказалось невозможно. Таким образом, все их труды пропали даром. На обратном пути Уока громогласно заявил, что он с самого начала знал, что так и будет.

Всю ночь Ви и Паг совещались, но не могли ничего придумать. Ви предложил было зажечь костры, чтобы мясо оттаяло. Паг возразил на это, что в таком случае жир загорится, и все пойдет насмарку. Тогда Ви обратился к Ааке.

– Значит, когда Паг не может помочь тебе, ты идешь ко мне за советом? – заметила она. – Я помочь ничем не могу.

Помог случай.

Под утро с берега раздались странные звуки: слышались рычание, скрежет и рев. При первых лучах Ви разглядел целую стаю белых медведей, крадущихся сквозь туман.

Когда медведи ушли, Ви, захватив с собой Пага, пошел посмотреть, что они натворили. Оказалось, что медведи, учуявшие мясо (благо ветер смел с него снег), отодрали его своими острыми когтями от камней. Они съели немало, но оставалось мяса еще достаточно.

Тогда Ви сказал Пагу:

– Я думал, что все дело рухнуло, что нам придется оставить ловушку без приманки и попытаться силой загнать туда волков. Но боги, оказывается, помогли нам.

– Да, – сказал Паг, – медведи помогли нам. Не знаю я только, боги ли являются медведями или медведи богами.

Торопливо, прежде чем мясо заново примерзнет, созвали племя. Люди явились во множестве; одни с веревками, которыми привязывали огромные куски мяса, другие с грубо сплетенными корзинами. Прежде чем наступила ночь, они снесли почти все мясо в ущелье, где бросили его на произвол судьбы, чтобы оно примерзло и чтобы волки, таким образом, не смогли ни утащить его, ни сожрать так легко.

Ночью они следили при свете луны и увидели и услыхали множество волков, которые собрались у входа в ущелье и рыскали взад и вперед, не решаясь войти, опасаясь ловушки.

Наконец несколько волков вошли, и наблюдавшие за ними люди дали им беспрепятственно нажраться и вернуться восвояси. На следующую ночь волков явилось больше. Каждую ночь их все прибывало, хотя замерзшее мясо с трудом поддавалось даже их крепким челюстям.

На четвертую ночь Ви созвал племя и перед самым заходом солнца разослал всю молодежь под предводительством Моананги в леса. Им было дано поручение полукругом оцепить волчьи логова и не шевелиться, пока на условленной скале не вспыхнет сигнальный костер. Тогда они с криками должны броситься вперед и гнать волков ко входу в ущелье.

Люди пошли за Моанангой, зная, что предстоит решительная схватка, что теперь должны погибнуть либо они, либо волки.

Ви заметил, что Паг держит себя как-то странно. Как только молодежь ушла, Паг сказал:

– Это бесполезно, Ви. Ведь если волков испугать криками, они побегут не к ущелью, а постараются либо прорваться через линию загонщиков, либо обогнуть их. Словом, они поодиночке или парами, но скроются.

– Почему ты раньше не сказал этого?

– Были причины. Послушай, Ви! Все женщины называют меня Человеком-Волком. Считают меня оборотнем, считают, что я по ночам перекидываюсь в волка и охочусь в стае. Это, понятно, вздор, но к этой лжи примешано сколько-то правды. Ты знаешь, что вскоре после моего рождения мать бросила меня в лесу, рассчитывая, что волки съедят меня, а отец нашел меня и принес назад. Но ты, наверно, не знаешь, что в лесу я пробыл десять дней. Я был грудным младенцем, так что ничего не помню о том времени, но нужно полагать, что меня выкормила какая-нибудь волчица.

– О подобных вещах я слышал, но, по-моему, все это бабьи россказни, – ответил Ви. – По-моему, и твоя история – чепуха. Отец, наверное, нашел тебя в тот же день, когда ты был брошен.

– По-моему, это правда. Моя мать, умирая, все рассказала мне. Она сказала, что отец (его вскоре разорвали волки) сам поведал ей это под секретом, потому что не смел говорить об этой истории вслух. Он рассказывал, что пошел искать мой труп, хотя бы кости, а нашел меня в логовище, какое волки устраивают для своих детенышей. Надо мной стояла огромная серая волчица, и ее сосок был у меня во рту. Очевидно, эта волчица лишилась детенышей. Она зарычала на него, но убежала. А он схватил меня и побежал домой. Мать клялась мне в этом.

– Бред умирающей, – проворчал Ви.

– Не думаю, – возразил Паг, – и у меня есть на то основания. Когда меня выгнали из племени, мне пришлось уйти в лес, потому что никто не хотел помочь мне. Я пошел в лес, чтобы волки растерзали меня и прикончили мою жизнь. Вечерело, и я видел за деревьями собравшихся волков; они дожидались ночи, чтобы наброситься на меня. Я нехотя следил за ними, ожидая конца. Волки все приближались, и внезапно на меня набросилась большая серая волчица, прыгнула, остановилась и принюхалась. Она трижды обнюхала меня, лизнула и с рычанием ринулась на других волков. Самцы побежали прочь, но две волчицы остались.

Она схватилась с ними, перегрызла одной горло, а другую так искусала, что та с воем убежала. Тогда она убежала тоже. Я изумленно глядел ей вслед, но потом вспомнил рассказ матери и больше не удивлялся. Очевидно, это была та волчица, которая выкормила меня.

– А тебе случалось еще ее видеть, Паг?

– Да. Она возвращалась дважды. Один раз через пять дней, а второй раз – на седьмой день после первого ее возвращения. Каждый раз она приносила мне мясо. Это была гнилая падаль, очевидно выкопанная ею из-под снега, но я не сомневаюсь в том, что это было лучшее мясо, какое она могла найти. Она совершенно отощала от голода, но я уверен в том, что она приносила мне свою долю.

– И ты ел это мясо?

– Нет. Ведь я хотел умереть. И вдобавок меня рвало от одного вида этого мяса. А затем ты нашел меня и привел к себе, и с тех пор я больше не встречался со своей кормилицей. Но она еще жива; я несколько раз видел ее. Последний раз – этой зимой. Теперь она водит стаю.

– Странная история, – сказал Ви, удивленно глядя на него. – Если она правдива, если только тебе это все не пригрезилось, ты должен был бы быть поласковее к волкам. А ты ведь их убил немало.

– А с чего мне быть ласковыми с ними? Разве они не разорвали моего отца? Разве они не сожрали бы меня? Но к этой волчице я испытываю нежность. Поэтому и я прошу в награду за то, что я сделаю, пощадить ее жизнь.

– А что ты сделаешь?

– Вот что. Перед тем как зажгут сигнальный костер, я отправлюсь в лес и разыщу эту волчицу. Она узнает меня и придет ко мне. Я поведу ее, и все волки пойдут за ней. И я приведу их в ловушку. Я спасу только ее – вот плата, которую я требую.

– Ты с ума сошел!

– Называй меня сумасшедшим, если я не вернусь или если мой замысел провалится. Если же я уцелею и сделаю все, что собираюсь, называй меня мудрым.

Паг рассмеялся низким гортанным смехом.

– До того времени как зажгут костер, остался час. Дай мне этот час, и ты увидишь, – закончил он.

И, не дожидаясь ответа, Паг соскользнул со скалы и скрылся во тьме.

– Он сошел с ума, – пробормотал Ви. – Вот и конец нашей дружбе. Впрочем, вскоре все выяснится. Уже близко время, когда нужно будет зажечь сигнальный костер.

Прошло еще немного времени, и Ви взглянул на луну. Звезда уже исчезла за краем ее диска. Подходил условленный час.

Он нагнулся к Фо, сидевшему у его ног, и шепнул ему что-то. Фо кивнул и через несколько мгновений вернулся к отцу, держа в руках дымящуюся головню, которую принес из маленького костра, горевшего за краем горы.

Ви взял головню, подошел к сложенной на скале куче сухого дерева, раздул головню и ткнул ее в горку измельченных водорослей, лежащую у низа кучи. Высушенные водоросли запылали синим огнем, и вскоре горела уже вся куча.

Ви приказал Фо вернуться в пещеру. Фо отошел в сторонку, якобы направляясь домой, но спрятался за утесом, так как больше всего на свете ему хотелось посмотреть на эту великую охоту на волков.

Ви был уверен, что Фо ушел, и спустился вниз, где между камнями спрятались старики. Их было человек пятьдесят или чуть больше, и предводительствовал всеми Хотоа Заика. Они укрылись под ветром от волков, так чтобы те их не учуяли.

Ви приказал всем быть наготове и дождаться, пока все волки не войдут в ловушку, и только тогда, по его приказу, но не раньше, броситься вперед с камнями в руках и заложить отверстие, чтобы волки не могли вернуться. Пока что они должны беспрестанно ворошить камни, чтобы те не примерзли.

Старики дрожали от холода и страха и выслушали его угрюмо.

Уока сказал:

– Я предчувствую, что из этого дела ничего хорошего не выйдет.

Хоу Непостоянный спросил:

– Нельзя ли отказаться от этой затеи и пойти домой?

Нгай Волшебник заявил:

– Я молился Ледяным богам и после этого видел сон. Мне снилось, что Пито-Кити спит в брюхе у волка. Понятно, это обозначает, что всех нас сожрут волки.

Пито-Кити застонал и стал ломать руки.

Урк Престарелый покачал головой и заявил:

– Никогда не выдумывали такой вещи. Никогда; не то я бы слыхал это от деда. А то, чего не делали раньше, незачем делать теперь.

Только Хотоа, человек мужественный, хотя и глупый, заявил:

– Камни готовы, и я буду закладывать вход в ущелье, хотя бы мне пришлось делать это одному.

Ви рассердился.

– Слушайте. Луна светит ярко, и я вижу всех. Если хоть один человек побежит, я разгляжу его и вышибу из него мозги. Да, первый же, кто побежит, умрет.

Он взмахнул секирой и многозначительно взглянул на Хоу и Уоку.

После этого все замолчали, зная, что Ви держит свои обещания.

* * *

Начали появляться волки. На снегу они казались темными тенями. По двое и по трое пробегали они, высунув языки, и скрывались в ущелье.

– Не шевелитесь, – шепнул Ви. – Эти волки пришли кормиться.

Он оказался прав. Вскоре из глубины ущелья раздались рычание и лязг зубов. Волки ссорились из-за мяса.

Наконец издалека донеслись крики. Загонщики увидели огонь и принялись за дело. Прошло немало времени.

И внезапно сидевшие в засаде увидели ужасное зрелище: снежная тропинка под ними почернела от волков. Волков было больше, чем они могли сосчитать. Их были сотни, и шли они медленно, молча и нехотя, как упирающийся гость.

А впереди них рысцой трусила огромная тощая серая волчица. Рядом с ней бежал, держась за загривок, или ехал на ней верхом, – при неверном лунном свете и благодаря теням утесов они толком не могли разобрать, – кто-то, похожий на человека.

Это был Паг.

Сидевшие в засаде задрожали от ужаса, а некоторые закрыли глаза руками. Даже Ви вздрогнул. Значит, Паг говорил правду. Значит, в его жилах текла всосанная с молоком волчья кровь. Значит, в мозгу его жили волчьи хитрости.

Серая волчица вошла в проход. Ви разглядел ее сверкающие глаза и стертые желтые клыки. Рядом с ней прошел Паг. Они вошли в проход каменной стены, покрытой снегом. Вошли, и волчица закинула морду и громко завыла.

Следовавшая за ней толпа волков колебалась. Но на призывный вой все волки вскинули морды и завыли в ответ. Подобных звуков никто в племени никогда не слыхал; они были так ужасны, что многие попадали наземь, чуть не лишившись сознания.

Вожак стаи позвал, и стая должна была повиноваться зову. Волки бросились ко входу, давя друг друга, карабкаясь друг другу на спину, торопясь.

Все волки вошли в ловушку. Ни один из многих сотен не остался снаружи.

Настало время запирать проход.

Ви открыл уже рот, чтобы дать сигнал, и заколебался.

Ведь там внутри в ловушке остался Паг. Когда волки обнаружат, что они попались, они разорвут его и волчицу, приведшую их на смерть. Нужно подать сигнал, но Паг в ловушке. В состоянии ли он отдать приказ, который обрекает Пага на смерть?

Паг один, а в племени народу много. Если волки вырвутся, обезумев от ярости, – ни один из племени не уцелеет.

– К стене! – хрипло сказал Ви. Схватив огромный камень, он бросился вперед.

Из расщелины вышла огромная серая волчица и с ней, целый и невредимый, Паг. Он наклонился, что-то шепнул ей на ухо, и присутствующим показалось, что она прислушалась к его словам и облизала ему лицо. Затем она отпрянула прочь, точно камень из пращи.

На пути ее стоял Пито-Кити Несчастливый; он повернулся, чтобы бежать. Она с рычанием бросилась на него, укусила его в бедро, помчалась дальше и скрылась из виду.

– Заваливайте! – кричал Ви. – Заваливайте!

– Заваливайте! – повторил за ним Паг. – Заваливайте поскорей, если хотите увидеть солнце. Я ухожу. Мое дело сделано.

И он проковылял мимо людей, которые с ужасом отстранялись от него.

* * *

Ви бросился к входу и положил свой камень. За ним кинулись другие. Над растущей стеной показалась волчья морда. Ви взмахнул секирой, и волк свалился с рассеченным черепом. Послышался лязг зубов: загнанные волки поедали убитого. Это дало людям короткую передышку.

Груда камней росла, но теперь волки навалились на нее всей своей тяжестью. Одних убивали, других отгоняли. Даже самые робкие отчаянно дрались каменными топорами, копьями и дубинами, ибо каждый помнил, что, если стае удастся перелезть через стену или проломить ее, ни один человек живым не уйдет.

Итак, одни строили, другие сражались, а третьи носили корзины с сырой глиной или снегом и затыкали щели между камнями. Скрепы немедленно замерзали, и каменная кладка становилась крепкой, как крепостная стена.

Нескольким волкам удалось взобраться на спину к другим и прыгнуть оттуда на гребень стены, прежде чем ее довели до полной высоты. Большинство этих волков убежало, и от них-то и пошли новые волчьи стаи. Но самые свирепые из выскакивающих волков сражались с людьми до последнего издыхания.

Посреди этого шума и смятения Ви услыхал призыв на помощь; он обернулся, так как голос был как будто бы знакомый.

На ослепительно блестевшем под луной снегу его сын Фо бился с огромным волком. Зверь взревел и прыгнул. Фо пригнулся и принял тяжесть прыжка на острие кремневого копья. Мальчик упал, и волк рухнул на него.

Ви бросился вперед, думая, что запоздает, что найдет сына с перегрызенным горлом.

Он пришел слишком поздно: и Фо и волк лежали недвижно. Собрав все свои силы, он оттащил труп волка. Под ним лежал покрытый кровью Фо.

Думая, что мальчик мертв, Ви с болью в сердце поднял его, так как любил сына больше всех на свете.

Внезапно Фо выскользнул из его объятий, подскочил, потянулся и глубоко вздохнул.

– А ведь я убил волка! Посмотри: копье сломалось, но конец его торчит из спины. Он уже разинул пасть, чтобы перегрызть мне горло, но задрожал и умер.

– Ступай домой! – резко приказал ему Ви.

В душе же он радовался чудесному спасению сына.

И он бросился назад к стене и не отходил, пока она не достигла такой высоты, что ни один волк на свете не мог бы перескочить через нее. Перелезть через стену было также невозможно, потому что верхние ряды камней выступали над нижними и шли уступами внутрь ловушки. Ви, стоя возле стены, дожидался, пока не замерзнут окончательно снег, мокрый песок и сырая глина. Направлялся домой он уже в твердой уверенности, что до весны ничто не разрушит стены.

Работа была кончена, и на востоке уже пробивалась заря короткого зимнего дня. Ви вскарабкался на стену и заглянул в ущелье. Оно еще было во тьме, так как луна уже села, а солнечные лучи сюда не доходили. Во мгле он разглядел сотни свирепых глаз; окрестные холмы откликались эхом на вой взятых хитростью волков.

Так они выли много дней. Более сильные пожирали тех, кто слабел. Наконец в темной котловине наступила тишина.

Все волки передохли.