Текст книги "Диллинджер"

Автор книги: Генри Клемент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Он даже не подумал спросить разрешения. Пробежал его глазами и забормотал:

– Мерисвилл, штат Канзас. Рокфорд, Иллинойс… Бренджерс… Это все жуткие дыры, приятель. Причем, в половине из них вообще уже никто не живет.

– Отдай мой список! – потребовал Чарли Макли.

– Сию секунду, – издевательски произнес Эдди, плюнул на листок, сложил его и протянул Чарли. Когда тот подошел, чтобы забрать его. Эдди ловко ударил старика локтем в живот. Чарли согнулся пополам и затем осел на землю, а Мартин злобно захохотал.

– Грязная шваль, – процедил он. – Тоже мне великий грабитель.

Он повернулся и понял, что Диллинджер смотрит на него в упор.

– Помоги ему встать! – распорядился Диллинджер.

– Сейчас разбегусь, – хмыкнул Эдди, но Диллинджер тут же ударил его ногой в пах, а когда Мартин согнулся от резкой боли, двинул ему коленом в лицо.

Мартин рухнул на землю. Он корчился и стонал. Но Диллинджер не обратил на его стоны никакого внимания. Он подошел к Чарли Макли и помог ему подняться.

Вокруг стали собираться любопытные. Лица их были непроницаемыми, одежда – старой и рваной. До этого они копошились у старых машин, что-то там отвинчивали. Диллинджер не удостоил их и взглядом.

– Садись в машину! – коротко велел он Мартину.

Потом он обернулся к Гарри Пирпонту и сказал:

– А насчет старика, Гарри, имей в виду: нам с тобой не заработать того, что он потратил, даже если мы будем грабить банки пять лет подряд и доживем до пятидесяти. Чарли – большой мастак в своем деле и тебе не заткнуть его за пояс, дружище.

– Мне плевать на его прошлые подвиги, – буркнул Гарри, угрюмо глядя на своего босса. – Просто он уже старик, а значит, лишняя обуза. По крайней мере, для меня. А куда делся Гомер? – вдруг спросил он, озираясь по сторонам.

Гомер Ван Метер, в двубортном костюме, в галстуке в тон и с платком в нагрудном кармане, шел, стараясь не запачкать щегольские двуцветные туфли. За ним следовали двое ребятишек и собака. Гомер подошел к веранде, на которой сидел человек в качалке и задумчиво глядел вдаль.

– Эй! – крикнул Гомер.

– Ну, – отозвался тот.

Гомер подошел ближе и осклабился. Возникла немая сцена, пацаны наблюдали посмеиваясь.

– Я, кажется, сказал «эй!», – напомнил Гомер.

– Слышал, – равнодушно отозвался человек в качалке.

– А ты тут работаешь?

– Да уж не развлекаюсь.

– Занятный тип, – сказал Гомер, обращаясь сам к себе.

Ответа не последовало. Только мерно поскрипывала качалка.

– Когда закрылся банк? – спросил Гомер.

– Как деньги кончились, так и закрылся.

– Значит, банк закрылся и все разбежались, так? – спросил Гомер.

Что-то в его голосе заставило человека в качалке повернуть голову в его сторону.

– А зачем тебе банк? – спросил он.

– Видишь ли, мы с друзьями, – Гомер показал рукой на машину и тех, кто рядом с ней стоял, – решили прокатиться по трем штатам – вдруг что-то нам обломится.

– Вот как, – отозвался его собеседник, сплевывая табачную жижу.

– А все банки как сквозь землю провалились, – пожаловался Гомер.

– Просто сердце кровью обливается, – хмыкнул работник бензоколонки.

– Более того, – сказал Гомер. – От этих разъездов у нас бензин кончился.

– Бывает, – кивнул человек в качалке.

– И провалиться мне на этом месте, – продолжал Гомер, – если я заплачу хотя бы за галлон. – И он вытащил кольт.

Работник понимающе кивнул.

– Наполнишь бак доверху, слышишь? – рявкнул Гомер. – Я не шучу.

Он выразительно помахал перед человеком в качалке пистолетом, но тот равнодушно покосился на старый кольт и снова выпустил на землю заряд табачной жижи.

Гомер разъярился, как шершень, гнездо которого окатили из ведра.

– Значит, не желаешь? – завопил он. – Ну, ладно… Эй, ребята, гоните сюда машину!

Машина подъехала к Гомеру, а тот отступил на несколько шагов от веранды и злобно посмотрел на работника. Тот смотрел вдаль. Гомер покосился на свой кольт, открыл дверцу машины. Его друзья не понимали, что он задумал. Они вообще плохо разбирались в ситуации.

Красный от ярости и смущения, Гомер еще раз уставился на человека с бензоколонки, потом вытащил из кармана несколько купюр, запустил ими в сторону веранды и крикнул:

– На, жри! Не нужен мне твой вонючий бензин.

Он вскочил в машину и крикнул Гарри Пирпонту, который сменил за рулем Эдди Мартина, еще не оправившегося от уроков Диллинджера:

– Газуй, черт тебя побери.

Гарри так и сделал.

Гомер выстрелил несколько раз по бензоколонке и разбил пару стекол.

Машина с ревом умчалась, поднимая облака пыли.

8

Гарри Пирпонт и Эдди Мартин слонялись по квартире, где теперь жила банда Диллинджера.

Эдди Мартин курил сигару. Это был мелкий уголовник, который попал к Диллинджеру только потому, что умел водить машину. Время от времени он прикладывался к бутылке пива. Он скучал. Делать было совершенно нечего.

Гарри Пирпонт сидел и смотрел на стену.

Открылась дверь и вошла Билли Фрешетт с двумя бумажными пакетами с едой. Оба уставились на нее.

Билли выглядела просто великолепно. Вечер выдался жарким, и ее платье плотно облегало тело. Под платьем у нее почти ничего не было, и это тоже было хорошо заметно.

Билли остановилась в смущении, потому что заметила эти пристальные взгляды. Она не знала, что сказать.

– Я думал, ты уехала с Джонни, – обратился Пирпонт.

Билли покачала головой.

– Нет, с ним поехал Гомер. Они решили поглядеть на один чикагский банк.

– Значит, он не взял тебя в Чикаго, – заговорил Мартин, с интересом разглядывая ее. – Ему нравилась Билли в этом платье. Но он не сомневался, что без платья она понравится ему еще сильнее. – На твоем месте, Билли, я забеспокоился бы.

– А я вот ни чуточки не беспокоюсь, – ответила Билли, выкладывая покупки на стол. – Мери решила, что тебе захочется подкрепиться, – обратилась она к Пирпонту.

– Первый раз слышу, что мы собираемся брать банк в Чикаго, – сказал Мартин и, прикрыв глаза, протянул: – Интересно, как же все-таки ее зовут.

– Не обращай на него внимания, Билли, – сказал Пирпонт. – Он просто валяет дурака.

– Я и не обращаю, – отозвалась Билли.

– Скажи-ка, Билли, – продолжал Мартин, и на лице его заиграла улыбка, – твой приятель по-прежнему прячет от тебя бутылку?

– А что такого? Ерунда…

– Не скажи…

– Ерунда, – повторила она, пожимая плечами.

– Ерунда? – Мартин рассмеялся. – Это самая настоящая дискриминация. Он запрещает тебе пить, потому как ты индианка. Но лично я считаю, что это совершенно неправильно. – Всем своим видом он излучал праведное негодование. – Индейцы жили тут всегда, когда еще никаких американцев не было и в помине.

– Разве ты не гордишься своим народом? – поддержал Мартина Гарри Пирпонт.

– Очень даже горжусь, – отозвалась Билли. – Но спиртное на меня очень действует.

– На меня оно тоже очень действует, – ухмыльнулся Мартин. – Женщины делаются для меня неотразимыми. Билли, будь так добра, достань-ка мне кое-что с вон того шкафа.

Билли подошла к шкафу, потянулась и встала на цыпочки. Платье рельефно очертило ягодицы.

Мартин и Пирпонт следили за ней, затаив дыхание. На лбу у Мартина показались бусинки пота. Он судорожно сглотнул и подошел к Билли.

– Дай-ка я тебе помогу, – сказал он хриплым голосом.

Он обхватил ее за бедра и приподнял. Платье задралось еще выше.

– Видишь бутылку? – спросил он.

– Уже взяла, – последовал ответ.

Мартин опустил Билли на пол. На какое-то мгновение их взгляды встретились. Пирпонт встал.

– Посмотрю, чем там занимается Мери, – сказал он и подмигнул Мартину, собираясь выйти из комнаты.

Мартин по-прежнему не спускал глаз с Билли.

– Как ты считаешь, Джонни будет очень недоволен, если ты немножко со мной выпьешь? – спросил он.

– Ну, конечно, – отвечала Билли, слегка нахмурив лоб. Впрочем, хмурилась она не очень сильно.

– А мы чуть-чуть, – сказал Мартин и открыл бутылку.

Внезапно дверь отворилась.

Эдди Мартин резко обернулся.

На него смотрел Джон Диллинджер.

Эдди попытался что-то сказать, но челюсть у него отвисла, и он застыл с открытым ртом.

Глаза Диллинджера превратились в две щелочки. Он переводил взгляд с Мартина на Билли, а также и на Пир-понта, который не успел покинуть комнату и теперь стоял у дверь в спальню.

Не торопясь, Диллинджер двинулся к Эдди, который стал испуганно пятиться.

Протянув руку, Диллинджер взял бутылку с виски и выразительно посмотрел на Билли.

– Я не пила, Джонни, – сказала Билли.

– Погоди, Джонни, – забормотал Мартин. – Я понимаю, что ты подумал, но ничего такого не было… – Голос его задрожал. Он сделал еще один шаг назад и натолкнулся на стену. – Это же глупость… Зачем придумывать? Разве я враг себе?.. Я еще пожить хочу… Клянусь, Джонни. Ничего такого не было…

Диллинджер сделал глоток из бутылки и тотчас же выплюнул. Эдди попытался обратить все в шутку, натянуто рассмеялся и сделал шаг к двери. Не спуская с него глаз, Диллинджер перевернул бутылку вверх дном, и спиртное полилось на пол, на стол и стулья…

Мартин снова неестественно рассмеялся и выскользнул из комнаты.

Затем Диллинджер посмотрел на Билли, молча поднял бутылку над головой и разбил ее об стол.

9

По шоссе, окаймленном деревьями, мчалась полицейская машина. За ней следовали еще две.

На переднем сиденье первой машины расположился Мелвин Первис.

Он был спокоен и собран, несмотря на завывание сирены.

Вскоре машины свернули на проселок и, подпрыгивая на ухабах, поехали мимо старых фермерских построек. Затем они преодолели небольшой подъем. На вершине холма стоял дом. За деревьями и кустами виднелись люди. Подъехав ближе, Первис и его спутники увидели, что это полицейские в форме и национальные гвардейцы, – за машинами, за деревьями, повсюду. Они налаживали винтовки с оптическим прицелом.

Вот-вот должны были развернуться грозные, мрачные события, но вокруг собиралась толпа из фермеров и бедняков. Люди присаживались на корточки, прикладывали ладони ко лбам, защищая глаза от солнца. Все взгляды были обращены на фермерский дом.

Машина Первиса остановилась возле кучки репортеров и полицейских.

– Это Первис! – громким шепотом произнес один из газетчиков. – Он брал Пулемета Келли.

– Нет, – помотал головой другой газетчик. – Это не он.

Первый репортер подошел к Мелвину Первису с блокнотом в руке.

– Скажите, мистер Первис, как федеральные службы узнали об этом доме?

Не обращая на него внимания, Мелвин Первис двинулся дальше. Он по-прежнему не спускал глаз с дома.

Полицейский наклонился к обескураженному репортеру и шепнул:

– Андерхилл вчера женился.

– Женился?

– Да, на какой-то своей подружке-танцовщице. Она там, в доме. Отправились к мировому, и он их поженил. – Полицейский ткнул пистолетом в бок репортеру. – Сказал: «Жени, а то плохо будет». И знаешь, что самое интересное? – полицейский перешел на шепот: – Когда надо было расписаться, то Андерхилл вывел: «Уилбур Андерхилл, Гроза Трех Штатов». Вот наглец! Это кому рассказать!..

Тем временем Мелвин Первис подошел к дереву и встал за ним. Ближе к дому подойти было нельзя. Его помощники, в том числе и Сэм Каули, согнувшись, подбежали к боссу.

– Когда он заявил о себе в последний раз? – спросил Первис.

Каули стал докладывать обстановку:

– Полчаса назад он пристрелил двух полицейских. Мы ответили настоящей канонадой. Стреляли минут пятнадцать без перерыва. Выпустили, наверное, пару тысяч патронов.

– А что девка? – спросил Первис.

– Наверное, тоже погибла. Вряд ли кто уцелел при таком обстреле.

– Жилет, – сказал Первис.

– Что? – переспросил Каули.

– Жилет, – нетерпеливо повторил Первис. – Дайте мне жилет.

Первис снял пиджак и расставил руки в стороны. Его помощники стали надевать на него пуленепробиваемый жилет. Потом они затянули завязки на спине. Первый щелкнул пальцами. Ему подали пиджак, который он надел поверх жилета. Конечно, пиджак сидел не так свободно, как раньше, но вид у Первиса сделался весьма внушительный.

Затем он протянул руку, и ему вложили в нее автомат Томпсона. Он недовольно посмотрел на помощников.

– Пистолеты, – буркнул он.

Один пистолет он взял в правую, а второй в левую руку. Он попытался достать что-то из кармана пиджака, но ему мешали пуленепробиваемый жилет и два пистолета.

– Не могу вынуть сигары, – буркнул он.

Его помощники знали, что делать. Кто-то извлек из его кармана коробку «Монте-Кристо», вынул сигару, вставил ему в рот и почтительно зажег спичку. Первис затянулся, наслаждаясь изысканным ароматом.

Потом он снова заговорил:

– Шляпу! – потребовал он.

Ему надели на голову шляпу и поправили, придавая нужный угол. Только после этого Мелвин Первис двинулся к дому. Он шел, прищурясь, а полицейские, газетчики, фермеры и все прочие следили за ним, затаив дыхание. Еще мгновение, и он скрылся в доме.

Из дома не доносилось ни звука. Потом вдруг раздался женский вопль. Затем грохнул взрыв. Часть крыши рухнула на землю. Грянул выстрел. Женщина продолжала истошно вопить. Затрещал автомат, потом захлопали пистолетные выстрелы.

– Во дает! – воскликнул один из зрителей.

Тишина. Потом пять одиночных выстрелов. И снова тишина.

Полицейские приникли к окулярам оптических прицелов, их пальцы застыли на спусковых крючках.

Из дверей, шатаясь, вышел человек. Его качало из стороны в сторону и он стонал.

По толпе прокатился тревожный гул.

Уилбур Андерхилл – Гроза Трех Штатов – обвел толпу невидящим взглядом, не соображая, что происходит. Он уже был покойником. Андерхилл упал на колени, потом уперся в землю руками и на какое-то мгновение застыл на четвереньках. Потом повалился на бок, подергиваясь в последних конвульсиях.

В дверях появился Первис с мертвой девушкой на руках.

По толпе прокатился новый гул.

Первым к Первису направился Сэм Каули и забрал его жуткую ношу. Первис отдал пистолеты и расставил руки в стороны, призывая снять с него пиджак и пуленепробиваемый жилет.

Один из газетчиков произнес тихо, но отчетливо:

– Это самый лихой поступок, какой я только видел.

– Да, отваги ему не занимать, – кивнул его коллега.

Каули посмотрел на своего босса с нескрываемым восхищением.

– А как погибла девица? – спросил он.

– От руки Андерхилла. Гроза Трех Штатов решил покинуть этот мир вместе с молодой женой.

Репортеры взяли Первиса в плотное кольцо.

– Значит, вы разобрались еще с одним бандитом, мистер Первис, – сказал какой-то газетчик. – Это лишний плюс мистеру Гуверу.

– Еще один скальп! – весело воскликнул другой газетчик.

– Зажгите мне сигару, – попросил Мелвин Первис.

Газетчики стали толкаться и отпихивать друг друга, чтобы поскорее оказать эту честь герою.

10

26 октября 1933. Восточный Чикаго.

Только что вышли вечерние газеты. Толстяк на углу во все горло выкрикивал заголовки и добавлял леденящие кровь подробности.

– Экстренный выпуск, – кричал он. – Волна преступности не идет на убыль. Штат Индиана в осаде. Диллинджер ограбил три банка.

– Сколько убитых? – крикнул какой-то бродяга, проходя мимо продавца газет.

– Я газеты не читаю, – отозвался тот. – Я только их продаю. – И он продолжил выкрикивать заголовки: – Банда Барроу вырывается из окружения в Джоплине. Трое полицейских убито.

– А что там пишут про Диллинджера? – поинтересовался бродяга. – Я хочу послушать про подвиги Джона Диллинджера.

– Выкладывай никель, приятель, – сказал ему продавец. – Газета стоит никель. Мы тут не занимаемся благотворительностью. – И он продолжил свою работу: – Банда Баркеров… Клутас и похищения. Красавчик Флойд в списке Гувера значится под номером один.

– Но Гувер больше не президент, – сказал оборванец. – Он-то тут при чем?

– Конечно, не президент, – огрызнулся продавец. – Только почему бы тебе не потратить никель? Глядишь, немножко расширил бы свой кругозор.

Расталкивая собравшихся слушателей-зевак, вперед протиснулся Гарри Пирпонт. Он сунул никель продавцу, который продолжал декламировать свой текст:

– Американский легион приведен в состояние боевой готовности в Индиане. Губернатор штата опасается, что…

Продавец посмотрел на Пирпонта и под его холодным взором внезапно осекся.

Оборванец сделал шаг вперед.

– Эй, приятель, – окликнул он Пирпонта, – не могу ли я разорить тебя на никель?

Гарри Пирпонт облил его холодным презрением.

– Я тебе не приятель, – сообщил он.

Пирпонт купил газету и вернулся туда, где у тротуара стояли три машины. Он оперся о первую. За рулем сидела Мери Киндер. Рядом с ней была Билли Фрешетт. Билли сидела, опустив голову и закрыв глаза руками.

– Значит так, девочки, – сообщил им Пирпонт. – Если все пойдет нормально, через два дня мы встретимся в Таксоне. Главное, чтобы номера были в одном отеле, но на разных этажах. Билли въедет через пару часов после нас, а остальные на другой день. Если все заявятся скопом, это может вызвать подозрения… – Он повел подбородком в сторону Билли. – Что с ней случилось? – спросил он Мери.

– Она с нами не едет, – сказала Мери. – Она хочет вернуться к матери в индейскую резервацию.

– Это еще что за фокусы? – закипятился Гарри. – Только этого мне не хватало.

Он протянул руку и отвел ладони от лица Билли.

Под глазами у Билли виднелись синяки.

– Значит, вы немножко повоевали, – презрительно фыркнул Пирпонт. – Послушай меня, детка. У нас с Мери всякое бывало, но все же…

Билли снова прикрыла глаза руками.

– Она не едет, – сказала Мери.

– Джонни об этом знает?

– Нет.

– Ну, я ему докладывать не собираюсь, – сказал Гарри. – А теперь брысь отсюда. Мне надо грабить банк.

Билли вылезла, Мери наклонилась к Гарри и обняла. Потом крепко поцеловала его в губы.

– Береги себя, Гарри, – сказала она. – Слышишь?

Он тоже поцеловал ее.

– А теперь и ты вылезай. Забирай Билли, и убирайтесь обе.

11

Первый Национальный банк Чикаго.

Гарри Пирпонт уже был внутри и устанавливал в витрине большой щит Красного Креста, чтобы загородить обозрение тем, кто находился на улице.

Диллинджер и Ван Метер стояли на тротуаре и смотрели, как Эдди Мартин и Чарли Макли ставят машины на противоположной стороне улицы. Мартин остался в машине, Чарли Макли вылез из своей и оперся о нее.

К Диллинджеру подошел новый член банды Эд Фултон. Ему было двадцать пять лет, и приятного в нем ничего не было. Он был в большом плаще и в руке держал чемоданчик, который и передал Диллинджеру. Затем все трое – Фултон, Ван Метер и Диллинджер – вошли в банк. Там текла привычная деловая жизнь, и клиенты медленно продвигались к окошечкам касс. В помещении слышался мерный гул голосов. Все шло нормально.

Эдди Мартин явно нервничал. Он грыз ноготь и косился на банк, а потом переводил взгляд на улицу.

Макли, напротив, держался уверенно и собранно. Его холодный взгляд перемещался с банка на машину Мартина и обратно.

Из банка донесся истерический женский вопль. Потом грохнул выстрел, и эхо от него повисло в свежем октябрьском воздухе.

Мартин тяжело задышал. Он услышал, как завыла сирина, и завел мотор. Затем послышался еще один выстрел, и зазвенело вдребезги разнесенное стекло.

Бандиты, пятясь, отступали из банка на улицу.

Макли знал, что делать. Он вытащил пистолет браунинг и стал прикрывать их. Мартин тем временем подал свою машину так, что она стукнулась об автомобиль Макли, и запустил двигатель на полную мощность.

Диллинджер вышел последним. Он был нагружен мешками федерального резерва США и автоматом Томпсона. Фултон, Ван Метер и Гарри Пирпонт тоже были вооружены «томпсонами».

Когда они высыпали на улицу, в банке поднялись крики.

Пирпонт и Фултон прыгнули в машину Мартина. Не успели они захлопнуть дверцы, как Мартин бросил машину вперед. Посреди улицы стояла перепуганная женщина, не зная что делать. Мартин сбил ее и помчался дальше, даже не оглянувшись.

Диллинджер упал на переднее сиденье машины Макли, Ван Метер – на заднее. Когда Макли садился за руль, из банка выскочил охранник в форме и выстрелил по его машине из дробовика. Разлетелось вдребезги ветровое стекло, дробь вонзилась в радиатор. Чарли Макли упал на руль. Он истекал кровью.

Браунинг выпал из его руки и стукнулся о мостовую. Ван Метер выпустил из автомата ответную очередь. Новые крики, звон разбитой витрины. Диллинджер кое-как запихал Макли на заднее сиденье, сел за руль и погнал машину.

– Чертов Мартин задал стрекача, – злобно шептал он.

Мартин уже заворачивал за угол. Но тут его ждал сюрприз – полицейский кордон. Перегородив улицу машинами, стражи порядка укрылись за ними с пистолетами, автоматами и дробовиками.

Мартин попытался, не сбавляя хода, развернуться и врезался в фонарный столб. Под бешеным огнем Мартин и Пирпонт кое-как выскочили из разбитого автомобиля и побежали, отстреливаясь на ходу.

Фултону тоже кое-как удалось выбраться через заклинившую дверь. В каждой руке у него было по пистолету сорок пятого калибра. Но он успел выстрелить только один раз. Очередь из автомата загнала его обратно в машину. Он захлопнул за собой дверцу, но пули пробивали ее. Фултон привалился к двери и затих, а через отверстия на мостовую закапала кровь.

На этом и оборвался жизненный путь бандита Фултона, который прожил всего-навсего двадцать пять лет.

Диллинджер тоже свернул за угол, но увидел полицейский кордон. Он резко затормозил. Мартин и Пирпонт были совсем рядом, хотя полицейские вели по ним ураганный огонь.

Не теряя времени даром, Диллинджер лихо развернул машину на заднем ходу на двух колесах. Пирпонт изловчился и вскочил на подножку. В зеркальце Диллинджер увидел Эдди Мартина. Тот бежал изо всех сил за уходившей машиной, отчаянно протягивая руки. Это была его последняя надежда. В глазах его были ужас и тоска. Сделав над собой невероятное усилие, он почти поравнялся с машиной.

Диллинджер повернул голову в его сторону. В его глазах было холодное презрение. Он вытащил кольт сорок пятого калибра и трижды выстрелил.

Глаза Эдди Мартина остекленели, зрачки расширились. В щеке появилась дырка, изо рта хлынула кровь.

Диллинджер резко затормозил, отчего машину занесло, но он справился с управлением и свернул в проулок. Эдди Мартин брел по улице, судорожно хватая руками воздух. Прогремела новая очередь из полицейских автоматов. Свинцовый кулак врезался Мартину в спину, он упал ничком, потом пополз. Какое-то время он еще продвигался вперед, пока не затих возле стоявшей у тротуара машины.

Так скончался мелкий уголовник Эдди Мартин, который умел хорошо водить машину. Покойся с миром, Эдди…

12

Ветер завывал, словно стая голодных волков. В воздухе кружились листья. В индейской резервации Ред-Лейк, близ Клируотера, штат Миннесота, был вечер.

Дверь небольшой хижины распахнулась. На пороге возникли две фигуры: Билли Фрешетт и Диллинджер.

Диллинджер приехал сюда за ней. Он тащил Билли за руку, ее крики заглушал ветер. За ними выбежала грузная женщина и стала хватать их за руки. Диллинджер толкнул ее, она упала, и, лежа, продолжала стенать. Диллинджер подхватил Билли на руки и понес к машине, стоявшей за деревьями.

* * *

Машина неслась сквозь ночь.

Впереди сидели Диллинджер и Билли, сзади лежал без сознания Чарли Макли. Диллинджер только что кончил рассказывать о том, что случилось после того налета на банк в Чикаго. Билли слушала и плакала.

– Ты убил Эдди? – спросила она сквозь слезы.

– Да, – сказал Диллинджер и взгляд его сделался ледяным. – Я выстрелил ему в рожу.

– За что? За что, ты его, Джонни?

– За тебя.

Билли тихо ахнула. Она была сражена наповал этими двумя словами.

– За меня? – переспросила она.

– Я люблю тебя, Билли, – говорил Диллинджер. – Потому-то я и убил его. Я люблю тебя. Я не могу без тебя… Я убил его из-за тебя. – Он повернул голову и посмотрел на побледневшую спутницу. – Что еще может сделать мужчина ради любимой женщины? – спросил он.

Машина мчалась по пустынной и темной прерии.

Вокруг не было ни домов, ни огней, никаких признаков жизни.

* * *

Они мчались сквозь ночь и ветер.

Билли заснула, положив голову на плечо Диллинджера, который время от времени поглядывал назад, следя за Макли.

Тот поменял положение на сиденье и пришел в сознание, но по-прежнему чувствовал себя очень плохо.

– Все пули прошли навылет, – сказал Диллинджер, желая успокоить партнера. – А могли бы задеть кость. Тогда твои дела действительно были бы хреновые.

– Когда похоронишь меня, Джонни, поставь табличку с именем, – слабо отозвался Макли. – Не хочу лежать, как какой-то бродячий пес, без имени.

– Ты еще поживешь, – отозвался Диллинджер. – Я видел ранения посерьезнее.

– Я был известен в Америке, Джонни, – говорил Макли. – И не хочу сгинуть безымянным… Нет, я Чарли Макли, Потрошитель Банков. Ты слышишь меня, Джонни?

– Слышу.

– Я не был подзаборной швалью…

– Не был, не был, – отозвался Диллинджер. – Еще мальчишкой я читал о тебе. О тебе и о Генри Старре. О Френке Нэше, Рее Таррелле. Ты пользовался авторитетом.

– И с мафией я никогда не якшался, – продолжал слабым голосом Макли. – Когда я удрал из тюряги, они подослали ко мне в Чикаго человека. От Капоне. Синдикат предлагал мне стать у них автоматчиком…

– Ну, а ты?

– А я велел им засунуть автомат себе в задницу. Я не стрелял в людей по чьему-то там приказу. Я не убийца, а грабитель. Так я зарабатывал себе на хлеб.

– Понятно, – сказал Диллинджер. – Все понятно, Чарли…

Чарли Макли задумчиво посмотрел в окно на черную прерию.

– Когда-то это была великая страна, Джонни, – снова заговорил он. – Тут были самые богатые банки в мире. Господи! Люди выстраивались в очередь на два квартала, чтобы положить деньги в банк, который я потом брал. Они съезжались в Чикаго из десяти штатов. Привозили с собой сыновей и дочерей. Ехали на грузовиках и легковушках через поля пшеницы, которые тянулись от океана до океана. На фермах были свиньи величиной с бизонов… И столько кур, что небо почернело бы, если бы все они разом взлетели, а земля побелела бы на много миль, если бы они снесли по яйцу. – Чарли замолчал, чтобы набрать побольше воздуха в легкие, потом снова заговорил: – Это были крутые люди. Сам черт им не брат! И гордые… Когда я забирал их деньги, они только качали головами, говорили: «У парня крепкие нервы». И все! Никаких жалоб, никаких слез… Они принимались зарабатывать еще. Куда все это исчезло? Видит Бог, я любил этих людей…

Чарли Макли вдруг замолчал и повалился на бок, прижавшись щекой к холодному стеклу. Он лежал с закрытыми глазами.

Так скончался Чарли Макли. Банк, который он ограбил с Диллинджером в Восточном Чикаго, стал для него последним.

* * *

Прерия тянулась от горизонта до горизонта. У обочины шоссе притулилась машина. За холмами алел восход.

Среди утреннего безмолвия одиноко маячили две фигуры. В десяти шагах от шоссе стояли Билли и Диллинджер. Они смотрели на груду камней, увенчанную небольшим деревянным крестом.

Билли устало прислонилась к Диллинджеру. По-прежнему неистовствовал ветер, безжалостно трепал ее длинные темные волосы.

Диллинджер бросил последний взгляд на грубо сколоченный крест, к которому была пришпилена бумажка в двадцать долларов, потом заговорил:

– Я не поставил таблички с именем на этой могиле, потому что Чарли Макли слишком прославился в этой стране. По известности он не уступает Батчу Кассиди, Сэму Бассу, Колу Янгеру, Джесси Джеймсу. Если станет известно, что тут лежит Чарли Макли, найдется затейник, который выкопает его, чтобы потом продавать кости как сувениры. Потому-то я решил оставить могилу безымянной. Тут покоится старик, время которого истекло. Аминь.

Он снял шляпу и на несколько минут застыл в молчании. Потом сказал:

– Пора, Билли.

Он взял ее за руку, и они пошли к машине.

13

Мелвин Первис расположился в плюшевом кресле-качалке в убогой гостиной. Он был один. Первис обжег сигару «Монте-Кристо», ловко обрезал кончик, вставил в рот и затянулся, проверяя, хорошо ли проходит воздух.

К дому подъехала машина. Из нее вышел крупный грузный мужчина, который посмотрел сначала направо, потом налево. Убедившись, что все вокруг спокойно, он достал из машины тяжелую сумку.

Мелвин Первис ждал именно его. Джон Клутас, известный под прозвищем Симпатяга Джек, был киллером и киднеппером. Он убивал и похищал людей. Его имя значилось в списке наиболее опасных преступников Америки.

Увидев, что Клутас вот-вот появится, Мелвин Первис надел серые бархатные перчатки.

Не ожидая подвоха, Симпатяга Джек вошел в дом.

Он посмотрел вверх, на высокую лестницу, и начал медленно подниматься по ступенькам со своей тяжелой ношей.

Мелвин Первис курил сигару. Теперь он сидел в прихожей с автоматом Томпсона на коленях.

Симпатяга Джек поднялся наверх, тяжело дыша и отдуваясь. Он поставил сумку и стал нашаривать ключ. Отперев дверь, он увидел, что в прихожей сидит незнакомый человек и смотрит на него.

Их взгляды встретились.

– ФБР – коротко сказал Первис.

Симпатяга Джек сунул руку в карман, но было поздно. У Первиса на коленях лежал автомат. Он нажал на спусковой крючок, и загрохотала очередь.

Симпатяга Джек отлетел назад в открытую дверь и покатился вниз по лестнице. Пистолет выстрелил сам собой.

Затем Джек врезался в стену у подножья лестницы.

Мелвин Первис выпустил еще одну очередь в обмякшее тело бандита. Затем улыбнулся и затянулся сигарой. Аромат «Монте-Кристо» доставлял ему истинное наслаждение.

14

Похоронив Чарли Макли, Диллинджер и Билли двинулись в Таксон, штат Аризона.

Они ехали в новеньком «бьюике» с откидным верхом.

Они мчались по пустыне, тянувшейся до самых гор на горизонте. Диллинджер свернул с шоссе на обочину и выключил мотор. Сейчас они были на горном склоне, откуда окрестности просматривались на много миль.

– Погляди вон туда, – сказал Диллинджер, показывая рукой вдаль, на юг.

– По-моему, тут одна сплошная пустыня, – сказала Билли.

– Посмотри хорошенько, там у горизонта город.

– А, теперь вижу…

– Это Мексика, – сообщил он.

– Мексика, – повторила Билли, словно пробуя на слух это слово.

Они сидели и смотрели туда, где начиналась другая страна. На Диллинджере были щегольский новый костюм и серебристо-серая стетсоновская шляпа, [1]1
  Широкополая фетровая шляпа с высокой тульей.


[Закрыть]какие носят на американском Западе. Билли тоже приоделась.

– Всю свою жизнь я хотел грабить банки, – задумчиво говорил Диллинджер, глядя на Билли. – Носить маску, махать пушкой… Но теперь я добился своего. Обо мне пишут газеты, говорят на всех углах, а радости нет как нет… Есть усталость…

– Неужели это твоя детская мечта? – удивилась Билли. Как ни странно, она до сих пор ничего не знала об этом загадочном человеке, с которым ее свела судьба. Она надеялась, что теперь кое-что ей станет ясно.

– Да, – кивнул он. – Ребята собирались стать пожарниками, машинистами, некоторые – полицейскими. А мне хотелось отбирать у людей их денежки!

– И еще тебе, наверное, хотелось, чтобы твои портреты висели во всех почтовых отделениях Америки… Разыскивается опасный преступник, да?

– Да… А теперь вот гоню машину по этой пустыне. А в багажнике семьдесят тысяч долларов. Куда податься?

– Тебе решать, Джонни…