Текст книги "Земля пламени"

Автор книги: Генри Каттнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

12. Сила науки

Они стояли перед Властителем Дарумом в молчаливом ожидании. Это был все тот же зал, в полумраке которого Юранн пела свои песни под арфу, только теперь в нем стало светлее, и женщины под вуалью здесь не было, а вместо нее на диване среди горы подушек сидела Джанисса. Взглянув на Рафта, она ему таинственно улыбнулась, а потом опять повернулась к Даруму. Царь Паитити, одетый в свой царский наряд, сидел, по-восточному скрестив ноги и исподлобья наблюдая за Рафтом.

– Ты думаешь, что я хочу убить тебя? – спросил он. – Но почему? Ладно, не отвечай. Я читаю ответ на твоем лице. Потому что ты пытался убить меня тем самым кинжалом, который отобрал у тебя Ванн. И еще из-за того, что ты украл мой амулет.

Рафт открыл рот, но царь, подняв руку, остановил его.

– Подожди. Вы не такие, как мы. Я не вижу большого зла в том, что ты пытался убить меня. Ты бы достиг цели, если бы был достоин ее, но ты не был достоин, – царь покачал головой, – а значит, все прошло, и забудем об этом. Прошлое должно оставаться в прошлом. Может быть, завтра ты снова попробуешь или я… и кто-то из нас окажется удачливей. Амулет я заберу обратно, кстати, Джанисса мне о многом рассказала.

– Когда я узнала, Брайан, что ты сбежал, я рассказала обо всем Даруму, – проговорила девушка. – Я знала, что ты пойдешь за Паррором.

– Вот именно, – вкрадчиво заметил царь. – Мне тоже был нужен Паррор. Он зашел слишком далеко, в Паитити властвую я, а не Паррор.

– Пока что, – спокойно сказал Рафт. – Если Паррор разбудит Пламя и оно выйдет из-под контроля, то властвовать будет некому.

– Значит, он все же выведал эту тайну у Крэддока, – сказал Дарум и вздохнул. – Ну что ж, теперь он вне закона и против него будет каждый. Я выставил охрану на невидимой дороге, так что на нее он выйти не сможет, так что не думаю, что он доберется до Пламени.

– Паррор умен, – заметила Джанисса.

– Ему нужны специальные устройства, – вмешался в разговор Крэддок. – На это у него уйдет время. Это то, что я знаю наверняка.

Дарум пожал плечами.

– Я не ученый, – сказал он, – но знаю точно, опасность подстерегает нас с двух сторон. Если Пламя опустится ниже предельной отметки – тогда… Что будет с нами тогда, Джанисса?

– Мы станем похожими на тех зверей в пещере, – сказала она, – и будем постепенно вырождаться, как это случилось с Первым Родом. Но никто не знает, когда наступит этот день, – продолжала она. – Возможно, это произойдет при нашей жизни, или при жизни наших детей, или еще позже. А Паррор… если Паррор попытается пробудить Пламя и потеряет над ним контроль – это будет мгновенная гибель.

– Он так не думает, – сказал Крэддок. – Он уверен, что сможет удержать Пламя.

– Но сможет ли на самом деле? – спросил Дарум и весь подался вперед. – Именно это мне и нужно знать, точно знать – сможет ли он?

– Если бы я знал! – ответил Крэддок. – То, что он извлек из моего сознания, – это не знания, а лишь поверхностная память, я сам не знаю, что обозначают те символы, которые я ему написал. Как не знал я об этом и тридцать лет тому назад, когда переводил эти записи.

– Это те самые записи, которые уничтожило разбуженное Пламя, – проговорил задумчиво царь. – Теперь эту тайну знаешь только ты и Паррор?

– Я ее не знаю, – ответил Крэддок. – Он извлек ее из моей памяти под гипнозом, и большую часть времени я был без сознания. Сейчас у меня лишь слабое представление о том, что собирается делать Паррор.

– Хорошо, но прежде всего нужно схватить Паррора до того, как он разбудит Пламя, – решительно сказал Дарум. – Думаю, мои воины скоро найдут его. Теперь я хочу понять, что мне делать с вами?

– А почему бы просто не отпустить нас? – спокойно предложил Рафт.

– Обезьяноподобные слишком любопытны, и ваши люди наверняка попытаются проникнуть в Паитити. Два вида, и оба господствующие, не смогут благополучно жить вместе.

– Почему нет? – спросил Рафт. – И тем и другим это может пойти на пользу.

– Нет, мы слишком разные.

– Дарум, мне кажется, ты недооцениваешь Паррора, – прервала спор Джанисса. – Он умен и знает больше меня. Есть силы, связанные с Пламенем, которых я не понимаю, а Паррор понимает. И еще, я знаю из легенд, что к пещере, в которой горит Курупури, можно выйти по потайному ходу.

– Он не должен добраться до Пламени! – воскликнул Дарум.

Рафт взглянул на Джаниссу, и ее спокойный взгляд как будто напоил его уверенностью и силой.

– Предположим, что вопреки всему он все же доберется туда, – сказал Рафт. – Это то же самое что дать ему разбудить Пламя. Если он допустит ошибку, ничто не сможет спасти Паитити. Я прав?

Царь кивнул:

– Да.

– В таком случае, – сказал Рафт, – у нас есть только один выход, мы должны опередить его.

Дарум вскинул голову и задумчиво посмотрел куда-то вверх.

– Ты предлагаешь нам самим разбудить Пламя?

– А почему бы нет? – спросил Рафт. – Здесь, в этой комнате, знания обеих наших цивилизаций, и в этом наше преимущество перед Паррором. Джанисса знает Пламя, она его наследственный Хранитель. Я знаю биохимию, Крэддок тоже кое в чем разбирается, да и у вас, должно быть, есть здесь мастера.

– Конечно.

– Что же тогда нам мешает самим сделать это устройство?

– Мы можем совершить непоправимую ошибку, – ответил Дарум. – Первый Род так никогда и не испытал своего устройства. Они слишком долго ждали. И потом, никто не знает, будет ли это устройство сдерживать Пламя. Есть только один путь – путь проб и ошибок, но наша единственная ошибка будет последней.

– У нас есть выход, – сказал Рафт.

Джанисса в недоумении посмотрела на него.

Рафт вынул из кармана амулет. Увидев его, царь прищурился.

– Дарум, ты знаешь, что это, здесь внутри заключена часть Пламени, его искра. Слишком маленькая, чтобы стать опасной. Почему бы нам не испробовать все на ней? Если нам удастся увеличить ее энергию и держать под контролем, мы будем знать, что наше устройство вполне пригодно.

Дарум пожал плечами.

– Возможно, до этого додумался и Паррор, – продолжал Рафт. – Я надеюсь на это. А если нет, у нас будет преимущество, и мы будем знать наверняка, безопасно ли устройство, которое было задумано Первым Родом.

Дарум колебался.

– Может быть, ты и прав, – сказал он.

– Если это удастся, – поспешно продолжал Рафт, – то угроза, которую таит в себе Пламя, исчезнет навсегда, а вместе с ней и опасность вырождения Паитити. Этот источник энергии будет в наших руках, а если мы потерпим неудачу, ну что ж, все останется на своих местах, как и сейчас.

– Он прав, – затаив дыхание, вымолвила Джанисса. – Дарум, это наш шанс! Единственный шанс, если Паррор перехитрит нас. И это, возможно, навсегда покончит с угрозой, нависшей над Паитити.

Дарум долго молчал, прежде чем медленно кивнул и проговорил:

– Хорошо, я согласен, все в твоих руках, Джанисса. А теперь оставьте меня. Поговорим позже.

Крэддок и Рафт вышли вслед за Джаниссой, свет позади них померк, и уже в переходе, который вел из царского зала, Рафт услышал приглушенные звуки музыки. Юранн. Может быть, надо было предостеречь царя? Рафт сомневался, что Дарум поверил бы ему, и он решил на время оставить эту мысль.

Крэддок взял его за руку.

– Брайан!

– Что?

– Я не хотел расстраивать твои планы, но, – его голос дрогнул и стал тише, – ты кое о чем забыл. Я не помню того, что Паррор выудил из моей памяти. Он сделал это помимо моей воли, с помощью своего хитроумного устройства, я сам находился в трансе. Я ничего не помню.

Несмотря на то что Крэддок почти шептал, Джанисса все услышала.

– Хорошо, что ты не сказал об этом Даруму, – сказала она. – Мне кажется, эту задачу можно разрешить. Я не знаю, какое устройство использовал Паррор, но зато я знаю, что если дверь однажды открывали, то открыть ее в следующий раз будет уже легче. Я знаю, что такое сознание, Крэддок, и, думаю, мы с этим справимся.

– Мы выудим это из тебя, – сказал Рафт. – Если дело только в том, чтобы проникнуть в твое сознание!

Так и произошло. Рафт неоднократно пользовался гипнозом в своей медицинской практике и мог помочь Джаниссе, для которой сознание Крэддока было не просто чужим, оно было чужеродным ее собственному сознанию, основанному на другом мировосприятии. Рафт стал посредником, и потаенная мудрость Первого Рода медленно и мучительно вышла на свет. Они не спали, какой-то препарат, похожий по действию на бензедрин, стимулировал их работоспособность и помогал проводить долгие сеансы. Нашлось в замке и техническое оснащение. Среди жителей замка нашлись и ученые, хотя почти все их знания относились к области психологии. Впрочем, людям-кошкам были хорошо известны многие смежные с психологией области, например, такие, как хирургия и биология.

Они исследовали подсознание Крэддока. То, как это происходило, напоминало ловлю рыбы в переполненном рыбой пруду. Нередко они вытаскивали не ту рыбу, прежде чем научились понимать, какая нужна наживка. Со временем пришло умение точно выуживать именно ту информацию, во имя получения которой все и было затеяно. Все это время от времени в блокноте Крэддока, который был у него всегда под рукой, появлялись все новые и новые знаки. Он неразборчиво выводил какую-то линию, останавливался, исправлял ее, именно так, за знаком знак на бумаге появлялось то, что он прочел один единственный раз тридцать лет назад и что его память хранила в подсознании.

– Если бы Паррор не открыл сознание Крэддока, нам бы сейчас ничего не удалось, – сказала Джанисса.

Вдвоем с Рафтом они стояли на балконе замка, вдыхая свежий воздух, наслаждаясь этим мигом затишья, который они заслужили после одного из самых трудных сеансов с Крэддоком. Перед ними медленно поднималась стена густого тумана.

Рафт посмотрел на Джаниссу и вспомнил свои полусерьезные мысли о смешении двух различных биологических видов. Сейчас логика значила для него совсем немного. Важным было другое, живое, согревающее его своим теплом присутствие Джаниссы. Он узнал ее по-настоящему только сейчас. До этого она представлялась ему очаровательным, но противоречивым созданием, которое обладало лишь немногим из того, что делает человека человеком. Но теперь, работая рядом с ней, он начал понимать ее, и еще он понял, что ему никогда не удастся узнать ее до конца.

Это узкое, загадочное, кошачье лицо, на котором коварство уживалось с красотой, влекло Рафта так сильно, что он даже не осмеливался признаться в этом самому себе. На него смотрели зеленовато-голубые, скрытые полумраком глаза… Глаза Бастет, чей неподвижный взгляд охранял ночной покой Египта. А уже через мгновение Рафт любовался другой Джаниссой – веселой и игривой, как котенок.

И так они стояли на балконе, как вдруг что-то необъяснимое, неожиданное, словно вспышка молнии, соединило их. Им не нужны были объятия, это чувство было тоньше, словно поднялся занавес, который скрывал друг от друга двух чужих и таких непохожих людей, представителей разных цивилизаций.

Он дотронулся до ее руки и оба они устремили свои взгляды вдаль, через пропасть – туда, где гигантские стволы деревьев-исполинов держали на себе небеса Паитити. «Только здесь, – подумал Рафт, – в этом затерянном мире, где-то вне пространства и времени, я смог найти Джаниссу». Они молчали, им не нужны были слова, для того чтобы чувствовать. Они стояли, взявшись за руки, позабыв обо всем. Каждый чувствовал лишь теплое, блаженное присутствие другого, пока не услышали голос Крэддока, напоминавшего им о работе, о Пламени, которое нужно было укротить.

Что могло укротить эту необузданную силу, этот огонь, который горел в самом сердце спиральной туманности на далеких гигантских звездах? Где эта сила, укрощающая Пламя? И что такое само Пламя? Они не знали ответов на эти вопросы. Люди до сих пор не познали до конца природу электричества, и все же они изобрели изолированные провода и укротили его. Пламя нужно было не только изолировать, его следовало пробудить, причем осторожно. Сделать это было нелегко. Для начала из подсознания Крэддока нужно было извлечь остатки утерянных записей. Гипноз вторгался в его память, и загадочные знаки один за другим выстраивались в строчки. Джанисса могла их читать, потому что в основе ее собственного языка лежал язык этих знаков, так же как все общество людей-кошек было построено на том, что осталось от Первого Рода.

Однако семантические различия были достаточно серьезны, и здесь на помощь Джаниссе и Рафту пришли ученые. Рафт и сам неплохо знал это индейское наречие, но более сложный язык, на котором говорили люди-кошки, был ему непонятен. В нем были тонкости, которые Джанисса не могла ему объяснить.

Следующую часть работы выполнял ученый-химик. Он составлял диаграммы, устанавливал электрохимическую связь, молекулярную модель, и только после всего этого ответ начал вырисовываться перед Рафтом.

Построить это устройство своими руками Рафт не мог, инженером он не был. Не под силу это было и Джаниссе. И все же научные знания Рафта, знания другого мира, помогли пролить свет на многие вопросы и взглянуть на них по-новому. Так, как это было, к примеру, с амулетом.

– Когда вы поворачиваете этот камень, метаболизм замедляется, – объяснял Рафт. – Это значит, что уровень излучения может блокироваться. Но каков механизм блокировки? Что сдерживает излучение на определенном уровне? Вероятно, нечто такое, что невосприимчиво к вибрации, так?

– Металл? – предположил ученый-физик. – Сплав с хромом, а возможно, с ванадием. Мы это проверим.

И хотя память Крэддока уже отдала все тайны записей, невосполнимые пробелы остались. В те далекие времена, когда жил Первый Род, в этой долине существовали различные химические элементы, запасы которых сейчас уже были исчерпаны. Им удалось выяснить, что дело было не только в том, из какого материала сделана оправа амулета. Очень важное значение имел сложный состав сплавов, а также микроскопический механизм, работающий на индукционном излучении самого источника энергии, – та самая искра в кристалле. Это был кристалл обычного кварца, но Рафт даже представить себе не мог, каким образом активную частицу удалось поместить внутрь кристалла.

Еще одна загадка была в сложном составе сплава, который, по всей видимости, и регулировал энергетическую мощность частиц. Кое-что об этом им удалось выведать у Крэддока, а остальное они нашли сами путем анализа. И все равно они зашли в тупик, им были известны необходимые элементы, но этих элементов в Паитити больше не существовало. Вот тут-то внешний мир и показал свою практическую ценность. Вначале Рафт обдумал саму возможность такого варианта. В рюкзаке, который он принес с собою на Паитити, было кое-какое снаряжение, медикаменты, консервы в жестяных банках и его личные вещи, у Крэддока тоже кое-что было.

Крайне необходимую им для сплава платину они взяли из часов. В рюкзаке нашлось немного олова, а после разборки револьверов и винтовки они были обеспечены полным набором необходимых металлов. После быстрого анализа металлы были отделены друг от друга и получены новые сплавы. Теперь, когда у них было все необходимое, они могли приступать к самому главному. Устройство наконец собрали, и оно оказалось совсем небольшим. Размеры достаточно четко определялись составляющими его деталями. Устройство стояло на треножной подставке и доходило Рафту до груди. Это был на удивление простой прибор, состоящий из кристаллов, металла и пустотелых трубок. Существенным элементом был предохранитель, расположенный в верхней части устройства, в ртутном растворе. Эта, на первый взгляд, самая обыкновенная, длиною не больше фута, трубка держала под контролем чудовищной силы излучение, то для чего и была создана сама эта машина.

– Паррор обречен, – сказал Рафт. – Во всем Паитити ему не найти нужных для этих сплавов элементов. Ему вряд ли удастся сделать предохранительное устройство, а без него… да он сам это знает, эксперимент будет слишком рискованным.

Джанисса выглядела не такой уверенной.

– Он безгранично самоуверен, – сказала она, – скорее всего он попытается найти заменители. Брайан, чем быстрее мы испытаем это устройство, тем спокойнее я буду себя чувствовать.

Испытания оказались не такими уж зрелищными. Несмотря на крошечную долю энергии, заключенную в амулете, опасность оставалась, и, чтобы уменьшить риск, было решено использовать дистанционное управление. Амулет был положен на мох. В пятистах футах вокруг него было чистое поле, и Рафт вел наблюдение при помощи бинокля. Он окинул беглым взглядом тех, кто был сейчас с ним рядом, Крэддока, Джаниссу, инженера и, читая про себя молитву, включил устройство. Ничего не произошло, ни с устройством, ни с амулетом.

– Разве амулет не получает энергию? – прошептала Джанисса.

– Он должен получать ее, – ответил Рафт и подвинул движок реостата.

Видимо движение получилось чересчур резким, потому что над амулетом взметнулся сноп света, и мгновенно с этой вспышкой весь мох в радиусе около ста футов от амулета ожил! Было видно, как он судорожно корчится и ползет. Его обыкновенный рост невероятно ускорился под воздействием радиации, которую испускала заряженная частица. Рафт поспешно перевел реостат назад. Он счастливо улыбался, дальнейшие испытания больше были не нужны, устройство работало. Теперь оставалось узнать только одно, хватит ли его мощности, чтобы сдерживать Пламя.

«Должно хватить, – подумал Рафт, – потому что индукция уравнивала мощность устройства и Пламени».

Но опасность подкралась к ним намного раньше, чем он мог ожидать.

13. Летающие демоны

Брайан Рафт проснулся и увидел склоненное над ним лицо Джаниссы. Лампа в ее руках озаряла комнату.

– Брайан!

Рафт, щурясь, посмотрел на девушку.

– Джанисса, что случилось?

– Паррор… – прошептала она. – Я видела его. Он идет к Пламени.

Рафт мгновенно вскочил.

– О, господи! Ты уверена?

Она кивнула, в ее глазах плескался страх.

– Я смотрела в зеркало, когда защитный барьер Паррора на мгновение ослаб. Я почувствовала его мысли. Он идет тайной тропой к Пламени.

– Где он сейчас?

– Где-то в лесу, точнее сказать я не могу. Я видела лишь то, о чем он думал, и дорогу, по которой он собирается идти. Брайан, мы должны его остановить.

– И остановим, – решительно сказал Рафт. – Буди Крэддока, мы пойдем к Властителю.

Джанисса выскользнула из комнаты, а Рафт торопливо оделся. Он напряженно думал, не поспевая за собственными мыслями. Застраховаться от непредвиденного он не мог и все же испытывал чувство вины. Паррор, вероятно, собрал аналогичное устройство, но оно не могло быть безопасным без тех элементов, которых в Паитити уже не существовало. А значит, как только он разбудит Пламя, произойдет катастрофа.

Втроем они пошли к Даруму. Ванн охранял царский покой, стоя на входе. Он удивленно посмотрел на них, изрезанное шрамами лицо было непреклонно, но едва услышав о том, что их привело к царю на этот раз, впустил всех троих к Даруму.

– Нет, я войду с вами, – сказал он, едва не наступая им на пятки. – Покушения готовятся очень искусно.

Царские покои озарял мягкий свет. На тронном помосте среди подушек возлежал сам Властелин. Едва они приблизились, как он встрепенулся и вскочил. Его рука скользнула вниз и выхватила из-под одежды длинный кинжал. При этом Дарум не проронил ни звука.

– Оружие уже не пригодится, – проворчал Рафт. – У Паррора теперь есть свое, и он готов пустить его в ход.

– У Паррора? – переспросил Дарум и выронил кинжал. – Значит, он все-таки пробрался к Пламени?

– Скажи ему, Джанисса.

Джанисса быстро рассказала о случившемся. Царь в нерешительности нахмурился и сказал:

– Ты говоришь, что устройство не будет работать?

– Нет, работать-то оно будет, но без предохранителя оно разрушит все вокруг, – пояснил Рафт. – У нас сейчас только одна возможность предотвратить это. Мы можем попробовать опередить его, если сможем. А если нет, то хотя бы воспользоваться нашим собственным устройством и сдержать Пламя, пока еще не поздно.

– Я видел странный сон, – медленно проговорил Дарум. – Я лежал мертвый здесь – в этой комнате, а над Паитити нависла тень. Тень света. Тень жизни. Но она не могла оживить меня, – она несла только гибель. И теперь я думаю – неужели это сбудется?

Его голос был далеким и странным, словно воспоминания вернули его обратно в сон.

– Так может случиться, потому что тень надвигается, – сказала Джанисса. – Нас ждет смерть, если мы не остановим Паррора.

– Смерть! – пробормотал царь, словно это было единственное слово, которое он услышал из всего того, что сказала Джанисса.

– Смерть.

Рафту послышалось что-то знакомое в мягком, глубоком тембре этого голоса. Однажды Дарум уже говорил так, и если безумие охватит царя именно сейчас, когда нужно было действовать, если это случится, то может произойти самое непредвиденное и непоправимое.

– Паррор придет к Пламени раньше вас, – безучастно сказал царь. – Я вижу это, – неожиданно он уронил голову на грудь и закрыл лицо руками. – Что будет дальше, я пока не знаю, – голос стал еще глуше. – Смерть – смерть была в моем сне. Везде смерть и здесь тоже, в этой комнате – смерть!

Лицо его по-прежнему было закрыто руками, исступленный голос мощно резонировал под сводами царской палаты, – это был голос безумия, но в нем слышалась уверенность, словно даже сейчас он знал, что он изрекает истину.

– Здесь – смерть, – пронзительно вскрикнул Дарум. – Слишком много смерти для одного человека. Нет, я умру не один. Я знаю, что и вы сгинете в этом Пламени, вы все – Джанисса, Крэддок, Рафт! Вы обречены, и геенна огненная поглотит вас. Над этой комнатой витает дух смерти.

Рафта охватил ужас. Слишком уверенным был этот голос – уверенным и безумным.

– Над Паитити – смерть! – прокричал Дарум и неожиданно поднял лицо – свирепые, безумные глаза царя уже ничего не видели, они смотрели в бездну.

И вдруг пронзительный крик – «Смерть!» – эхом отозвался в дрогнувших струнах арфы, которая звучала из-за портьеры за спиною царя. Если музыка может говорить, то сейчас она именно говорила, она угрожала. Эта угроза была так же ясна, как неожиданный блеск обнаженного клинка. Как таинственный слог пророчества не требовал движения губ.

Портьера сдвинулась в сторону, за ней стояла Юранн, ее пальцы застыли над подрагивающими струнами. Скрытая одеждами, с темным пятном вуали на лице, она, точно Атропос, была готова перерезать последнюю нить, связывающую Дарума с жизнью.

Все, кто был в комнате, словно окаменели… Та уверенность, с которой безумный голос царя вынес им всем смертный приговор, заставила ужаснуться и поверить пророчеству. В эти минуты, вопреки надеждам и рассудку, Крэддок и даже Рафт знали только одно, их ждет смерть. И на какое-то мгновение их, как и царя, охватило безумие.

Лишь один Рафт успел осознать, что последует за этим. Только он знал, что пронеслось в затуманенном сознании Юранн. Смерть витала над Замком Доирады и над всем миром, который знала Юранн. Царь сказал, и никто не посмел сомневался в его словах. Юранн так долго ждала, чтобы отомстить ему. Если она сама не сделает этого сейчас, то ненасытное Пламя отберет у нее месть.

Пронзительный, исступленный крик в последний раз сорвался со струн арфы, и рука, которая извлекла эту безумную ноту, отбросила арфу в сторону, и та, ударившись об пол, издала свой последний дребезжащий звук. Юранн пригнулась и бросилась к дивану, тонкая белая рука, словно дротик, взметнулась из-под одежды и схватила длинный кинжал, который обронил царь. Наклонив голову и размахивая кинжалом, точно косою, она бросилась на Дарума. Нападение застало царя врасплох, он попытался встать и уклониться от сверкающей стали, но одежда мешала ему. Он запутался в ней, и ему удалось только слегка подать свое тело в сторону, так что первый удар, задев только ребра, оставил после себя неглубокую розовую рану, Юранн же, не проронив ни слова, обуреваемая жаждой мести, вновь занесла свое оружие над царем.

Рафт перехватил ее руку и почувствовал такое же сильное, отчаянное сопротивление, как и в тот раз, когда они боролись здесь, в этой самой комнате. Лицо, скрытое вуалью, повернулось к нему, и он Ощутил беспричинный леденящий ужас. С внезапной яростью она пыталась вырваться от Рафта, и последнее неистовое усилие освободило ее. Она отпрыгнула назад, по-прежнему держа в руках кинжал и обратив свой ненавидящий взор на царя.

Дарум был уже на ногах и смотрел на нее, готовый отразить атаку. Но судьба уже отвернулась от Юранн, и по тому, как ослабло это упругое, напряженное, красивое тело, было видно, что и сама она поняла это. В настороженной тишине послышался ее глубокий вздох. Она резко повернулась так, что широкие одежды взметнулись и окутали ее, словно легкий дым, и вонзила кинжал по самую рукоятку в собственное сердце!

В безмолвном оцепенении они смотрели, как она сползла на пол. Алый цвет постепенно проступал через серую ткань, прорванную кинжалом и прижатую к уже мертвому телу. Оттолкнув Рафта, царь бросился к Юранн и встал перед ней на колени. Его протянутая рука замерла над покрытым вуалью лицом, но он так и не дотронулся до этой тонкой паутинки.

– Юранн? – позвал он. – Юранн?

Но она лежала неподвижно, и алый цвет расплывался на сером все шире и шире. Пальцы Дарума обхватили торчащую из ее груди рукоятку кинжала и гладили ее, словно это была сама Юранн. Царь склонился еще ниже над распростертым телом, пытаясь услышать биение сердца. Нервные пальцы еще сильнее сжали кинжал. Он с яростной силой вырвал его из ее груди и по освободившемуся лезвию, одна за другой стекли алые капли крови. В следующее мгновение Дарум, ловко, изогнувшись, поднялся на ноги и посмотрел прямо в лицо Рафту. Губы его вытянулись, а темные глаза безумно засверкали. Он поднял кинжал – стекающие капли оставляли на ковре неровные алые линии.

Рафт стоял неподвижно, лихорадочно соображая, что ему делать. Царь был уже совсем близко, а оружия у Рафта не было. Только схватившись с Дарумом, Рафт мог избежать удара кинжалом, но он твердо знал, кто из них сильнее. От вздрагивающего тела исходила невероятная сила, а безумие лишь усиливало эту мощь.

– Спас мне жизнь? – прошипел Дарум. – Нет, ты встал между нами и обратил против нее это оружие. Скажи, зачем теперь мне жить? – В дикой кошачьей ярости лицо его судорожно исказилось. – Ты – обезьяна! – прорычал Дарум и прыгнул.

И в то же мгновение из-за спины Рафта метнулся тонкий сияющий лучик серебристого света и погас, едва коснувшись царской шеи. Тело Дарума изогнулось, и он попытался сделать еще один шаг вперед, не выпуская из рук кинжала, готовясь пронзить Рафта, но неожиданно силы покинули его, и обмякшее тело медленно и плавно, словно ниспадающий шелк, сползло на подушки. Пальцы разжались, отпустив кинжал, и сразу после этого его рука поднялась к горлу и вытащила торчащую из него шпагу. Из раны, а потом изо рта хлынула кровь.

– Ванн, – прохрипел царь. – Ванн, мы с тобой не раз бились в честном поединке, но так никогда.

– Я служил тебе, Дарум, – тяжело ответил Ванн, – но прежде всего я служу Паитити. Юранн же не была достойна любви.

– Она была так красива, – прошептал царь. – Она не могла, не должна была погибнуть вместе с Паитити, не убив прежде меня. Она так ненавидела меня. И… и…

Дарум захлебывался собственной кровью. Но неожиданно появившаяся в руках сила помогла ему привстать и рывком перебросить свое тело ближе к возлюбленной своей Юранн. Его пальцы нежно гладили мертвую руку. Под ее ладонью лежала арфа, он дотронулся до струн, и в недвижимом воздухе прозвучали ноты печали и одиночества.

– Я бы уничтожил Паитити, – проговорил Дарум, – я бы уничтожил целый мир ради нее одной. Только бы ей было хорошо. Она была такая красивая.

Его голова упала на ее нежное тело, и тигровые глаза навсегда закрылись. В последний миг его ладонь нашла руку Юранн, и их пальцы переплелись. Кровь, вытекавшая из ран смешалась.

Ванн стоял неподвижно, опустив плечи.

– А теперь идите, у вас еще есть время, – сказал он. – Я сделал это, чтобы спасти Паитити. Только сейчас я уже не знаю, в то ли горло я вонзил свое оружие.

– Ванн… – начала Джанисса.

– Уведи их, Джанисса. Уведи этих пришельцев от царя и пусть они остановят Паррора, если это в их силах.

– Паррор, – шепотом повторил Крэддок и коснулся руки Рафта. – Надо спешить.

– Да, – согласился Рафт.

Он повернулся и медленно вышел из комнаты. Лицо его было серым, и на нем еще не успели высохнуть капельки пота. О мертвом царе он не проронил ни слова.

– Нужно взять устройство, – сказал он. – С весом мы справимся – оно не тяжелое, просто нужны какие-нибудь ремни покрепче.

Они разыскали вполне прочные шелковые ленты, с помощью которых Рафт закрепил устройство у себя на спине. Сделанное из легких сплавов, оно было совсем не таким тяжелым, как могло показаться. Лишний вес мог бы стать непреодолимым препятствием. Чтобы опередить Паррора, им нужно было идти очень быстро.

Замок засыпал, когда они выходили из него. Снаружи их встретил чистый прохладный свет яркого дня.

– Нам нужно взять с собой оружие, – вспомнил Крэддок.

– Теперь уже слишком поздно, – ответил Рафт. – Давай Джанисса, веди нас – ты ведь знаешь тайную тропу, которая ведет к Пламени?

– Да, я думаю, что смогу найти ее. Мысль Паррора была достаточно ясной. Но это долгий путь.

Однако дорога оказалась короче, чем они предполагали. Через замок Паррора они не пошли, а срезали путь, пройдя вдоль подножия скалы, которая закрывала собою вход в Паитити. Шли они быстро и быстро оказались почти на месте.

– Вход должен быть где-то совсем рядом, Паррор думал о нем.

Рафт молча указал на скалу пальцем. Джанисса радостно вскрикнула, подбежав к тому месту, куда он показал, и начала ощупывать гладкую поверхность в поисках потайного затвора. Каменная плита бесшумно и плавно отошла в сторону, открыв овальный проход.

Рафт повернулся и посмотрел назад, туда, откуда они пришли.

– Паррора не видно, – сказал он. – Возможно, он опередил нас, а может быть, и нет, но ждать осталось не долго. Скоро узнаем. Вслед за Джаниссой и Крэддоком он вошел внутрь, и потайная дверь позади него закрылась.

Но они не оказались в темноте. Со стен, с потолка и с пола, отовсюду сочился бледный холодный свет. Тоннель, петляя, круто поднимался вверх. От неожиданно наступившей тишины у Рафта заложило уши.

– Идемте же, – сказал он, поправляя ремни на спине.

Тоннель не был длинным, – прорезая скалу, он напрямую вел к пещере Пламени. На пути у них вновь оказалась овальная дверь. На этот раз Джанисса без труда открыла ее, но внутрь не пошла, и Рафт заметил, что ее стройная фигура застыла на пороге, и почти сразу же Джанисса отпрянула назад. Рафт приблизился к девушке.

– Что случилось? – спросил он.