Текст книги "Хогбены и все-все-все (сборник)"

Автор книги: Генри Каттнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

– А нам-то что с того? – спросил Тиркелл.

– Нужно добиться, чтобы человеко-часы стали переменной величиной, – объяснил Андерхилл. – Тогда может произойти все что угодно.

– Не мешало бы, чтобы наконец что-то произошло, – сказал Бронсон. – И поскорее. У нас еды кот наплакал.

– Хватит ныть, – произнес Мэн. – По-моему, Берт подал интересную мысль. А каким образом можно изменить постоянную величину человеко-часов?

– Вот если б удалось заставить их работать быстрее, – задумчиво проговорил Андерхилл.

– Из хорошей дозы кофеина и комплекса витаминов я берусь состряпать отличный стимулятор, – предложил Тиркелл.

Мэн медленно кивнул.

– Только не для инъекций, а в виде таблеток. Если это себя оправдает, мы втихую займемся их изготовлением.

– А что мы выгадаем, черт побери, если венериане будут работать быстрее? – спросил Бронсон.

Андерхилл прищелкнул пальцами.

– Неужели непонятно? Венериане ультраконсервативны. Тут такое начнется!..

– Чтобы заинтересовать венериан, прежде всего нужна реклама, – сказал Мэн. – Он остановил взгляд на Майке Парящем Орле. – Пожалуй, ты, Краснокожий, подходишь для этого больше всех. По результатам тестов ты у нас самый выносливый.

– Ладно, – согласился навахо. – А что я должен делать?

– Работать! – ответил Мэн. – Работать, пока не свалишься.

Это началось ранним утром следующего дня на главной площади Ваиринга. Чтобы избежать неприятностей, Мэн предварительно навел справки и выяснил, что на этой площади венериане со временем намереваются выстроить нечто вроде клуба.

– Строительство начнется еще не скоро, – сказала ему Джораст. – А в чем дело?

– Мы хотим вырыть на этом месте яму, – ответил Мэн. – Мы не нарушим никакой закон?

Венерианка улыбнулась.

– Нет, конечно. Только вряд ли вам поможет публичная демонстрация вашей физической силы. Это же неквалифицированный труд.

– Реклама всегда себя окупает.

– Дело ваше. По закону вы имеете на это право. Однако вы не можете растянуть эту работу надолго, не состоя в таркомаре.

– Иногда мне кажется, что без таркомаров на вашей планете жилось бы куда лучше, – резко сказал Мэн.

Джораст повела плечами.

– Между нами, мне самой это не раз приходило в голову. Но я ведь всего-навсего администратор. Я поступаю так, как мне указывают. Если б мне разрешили, я бы с радостью одолжила вам деньги, в которых вы так нуждаетесь… Однако это запрещено. Традиции не всегда исполнены мудрости, но тут я бессильна. Мне очень жаль…

После этого разговора Мэну как-то стало легче на душе: оказывается, не все венериане были врагами.

На площади его уже ждали остальные члены экипажа «Гудвилла». Бронсон смонтировал табло для текстов на венерианском языке и привез сюда на тачке мотыгу, кирку, лопату и доски. Это зрелище привлекло внимание, и у берега канала остановилось несколько лодок.

Мэн взглянул на часы.

– Все готово, Краснокожий. Поехали. Стив может начинать…

Андерхилл забил в барабан. Бронсон укрепил на табло цифры 4:03:00 по ваирингскому времени. Тиркелл подошел к стоявшему неподалеку легкому складному столику, сплошь заставленному какими-то пузырьками и медицинскими инструментами, вытряс из бутылочки тонизирующую таблетку и вручил ее Майку Парящему Орлу. Индеец проглотил таблетку, взял мотыгу и принялся за работу. Число остановившихся лодок росло.

Прошел час. Другой. Майк Парящий Орел все рыл и рыл. Сперва он рыхлил землю мотыгой, потом лопатой набрасывал ее на тачку, по дощатому настилу отвозил тачку в сторону и вываливал свой груз на растущую кучу земли. Три часа. Четыре… Майк сделал перерыв и быстро перекусил. Бронсон продолжал отмечать на табло время.

Андерхилл сидел за пишущей машинкой. Он уже отпечатал целую гору листов, так как начал работать одновременно с Майком Парящим Орлом. Бронсон вспомнил свой давно забытый талант и жонглировал каким-то подобием индейских дубинок и разноцветными шариками. Он тоже трудился уже не один час.

Капитан Руфус Мэн строчил на швейной машине. Работа требовала большой точности и потому значила немало для успеха их замысла. Только Тиркелл не был занят физическим трудом – он с важным видом разносил таблетки, добросовестно изображая из себя алхимика.

Время от времени он подходил к Мэну и Андерхиллу, подбирал листы бумаги и аккуратно сшитые кусочки материи и складывал это в стоявшие на берегу канала ящики с надписью: «Возьмите одну штуку». На каждом квадратике ткани была вышита машиной фраза: «Сувенир с Земли». Толпа росла.

А земляне все работали. Бронсон жонглировал, иногда останавливаясь, чтобы подкрепиться. Майк Парящий Орел копал яму. Мэн строчил на швейной машине. Андерхилл продолжал стучать по клавишам, и венериане читали текст, отпечатанный его порхающими пальцами.

«Бесплатно! Бесплатно! Бесплатно! – стояло в листовках. – Вышитые наволочки с Земли – на память! Бесплатное представление! Понаблюдайте за четырьмя землянами – каждый из них, выполняя свою трудовую операцию, демонстрирует исключительную выносливость, ловкость и точность. Долго ли они продержатся в такой форме?! „ПИЛЮЛИ СИЛЫ неограниченно расширяют их возможности! „ПИЛЮЛИ СИЛЫ“ удваивают производительность труда и вдвое повышают его качество! Это земной медицинский препарат. Каждый, кто его принимает, ценится на вес железа!“

Венериане не устояли. Содержание листовки передавалось из уст в уста. Толпа густела. Долго ли земляне выдержат этот темп?

А земляне не сдавались. Тонизирующие таблетки и комбинированные инъекции, которые этим утром Тиркелл вкатил своим товарищам, по всей видимости, оказывали свое действие. Майк Парящий Орел рыл землю, как крот. Пот ручьями стекал по его блестящему бронзово-красному туловищу. Он невероятно много пил и глотал таблетки соли.

Мэн все шил, не пропуская ни одного стежка. Он знал, что его изделия изучают самым тщательным образом. Бронсон, ни разу не сбившись, жонглировал. Андерхилл ноющими от боли пальцами стучал по клавишам пишущей машинки.

Пять часов. Шесть. Труд изнурительный, даже с перерывами для отдыха. Семь часов. Восемь Тьма лодок запрудила каналы, и на них приостановилось движение. Откуда-то вынырнул полицейский и устроил скандал Тиркеллу, который отослал его к Джораст. Должно быть, она как следует прочистила полицейскому мозги, потому что, вернувшись, он присоединился к зрителям и больше ни во что не вмешивался.

Девять часов. Десять. Люди были вымотаны до предела, но продолжали работать. Десять часов геркулесова труда.

Однако к этому времени они уже добились своего, к Тиркеллу подошли несколько венериан и стали расспрашивать про «Пилюли Силы». Что это такое? Правда ли, что, принимая их, работаешь быстрее? Можно ли купить?..

Рядом с Тиркеллом возник полицейский.

– Я получил распоряжение от таркомара фармакологов, – объявил он. – Если вы продадите хоть одну пилюлю, сядете в тюрьму.

– А мы ими не торгуем, – возразил Тиркелл. – Мы раздаем пилюли бесплатно. Бери, друг. – Он запустил руку в мешок и бросил «Пилюлю Силы» венерианину, который стоял к нему ближе других. – С ней ты удвоишь свою дневную норму выработки. Приходи завтра получишь еще. И тебе, приятель? Пожалуйста. Тебе тоже? Лови!

– Постойте.. – начал полицейский.

– Сперва получи ордер на арест, – прервал его Тиркелл.

– Закон не запрещает делать подарки.

Появилась Джораст в обществе дородного венерианина, которого она представила как главу всех таркомаров Вайринга.

– Прошу прекратить это безобразие, – потребовал венерианин.

Тиркелл знал, что на это ответить.

Его товарищи продолжали делать свое дело, но он чувствовал, что они краем глаза наблюдают за этой сценой и навострили уши.

– Что вы хотите нам пришить?

– Э… э, торговлю в разнос.

– Так ведь я ничего не продаю. Эта площадь – общественное владение, и мы устроили на ней бесплатное представление.

– А эти как их… «Пилюли Силы»?

– Подарки, – объяснил Тиркелл. – По закону мы имеем полное право делать подарки. Есть возражения?

В глазах Джораст блеснул огонек, но она поспешно опустила веки.

– Боюсь, он прав. Закон на его стороне. В их действиях нет вреда.

Глава таркомаров густо позеленел, в нерешительности потоптался на месте и, круто повернувшись, зашагал прочь. Джораст бросила на землян загадочный взгляд, повела плечами и отправилась вслед за ним.

– До сих пор никак не приду в себя – мышцы точно свинцом налиты, – сказал через неделю Майк Парящий Орел, сидя в «Гудвилле». – И есть хочется до чертиков. Когда у нас наконец появится еда?

Тиркелл у входа выдал какому-то венерианину «Пилюлю Силы» и подошел к остальным, с улыбкой потирая руки.

– Терпение. Только терпение. Как дела, командир?

Мэн кивнул на Андерхилла.

– Спроси у этого парня. Он только что вернулся из Вайринга.

Андерхилл хихикнул.

– Там такое делается! За неделю все пошло вверх тормашками. Сейчас каждый венерианин, который вырабатывает штучные изделия, прямо-таки жаждет получить наши таблетки, чтобы ускорить процесс производства и заработать побольше фалов.

– А как на это смотрят их заправилы? – спросил Бронсон.

– Да у них просто глаза на лоб лезут. К примеру, до настоящего времени один венерианин зарабатывал в неделю десять софалов, штампуя пять тысяч крышек для бутылок. Принимая таблетки Стива, он изготовляет восемь, а то и десять тысяч и соответственно зарабатывает больше. Работяга, сидящий рядом, не может с этим смириться и бежит к нам за «Пилюлями Силы» для себя. Цепная реакция. И самое пикантное, что принцип сдельщины, естественно, применим не ко всем видам труда. Скажем, работа синоптиков измеряется часами, а не количеством выпавших за день дождевых капель.

Мэн кивнул.

– Ты к тому, что это порождает зависть?

– Вот послушай, – продолжал Андерхилл. – Предположим, синоптик получает в неделю десять софалов – столько же, сколько рабочий, штампующий крышечки для бутылок. И вдруг этот рабочий начинает зарабатывать двадцать софалов. Синоптик в недоумении. Он тоже решает попринимать «Пилюли Силы», но это не сказываемся на производительности его труда. Тогда он просит повысить ему зарплату. Если ему идут навстречу, это еще больше нарушает экономический баланс. Если же ему отказывают, он обсуждает это с другими синоптиками, и все они приходят к выводу, что с ними обошлись несправедливо.

– Таркомары запретили работать всем венерианам, принимающим «Пилюли Силы», – сказал Майк Парящий Орел.

– Однако аборигены по-прежнему за ними приходят. Подумаешь, запретили! Интересно, как можно определить, кто их принимает? Понятно, что этот рабочий дает больше продукции, но не могут же таркомары уволить каждого, у кого повышается производительность труда.

– Великолепная идея – это наше показательное выступление, – проговорил Тиркелл. – Оно их просто загипнотизировало. Последнее время я вынужден был снизить тонизирующее действие таблеток: мои запасы на исходе. Но это компенсируется силой внушения.

Андерхилл ухмыльнулся.

– Итак, человеко-час начал выписывать вензеля. Маленькая палочка, вставленная в самое важное колесо. И это не только в Вайринге. Слухи расползаются по всей планете, и рабочие других городов уже интересуются, с какой это стати труд половины рабочих Вайринга оплачивается выше, чем их. Сейчас валютный стандарт – единая для всей Венеры денежная система – работает на нас. Номинальная стоимость товаров ни разу не менялась здесь уже несколько веков. А теперь…

– Теперь все пойдет кувырком, – сказал Мэн. – Таркомары разучились приспосабливаться к переменам.

– Это только начало, – уверенно сказал Андерхилл. – Стив, к тебе еще один клиент.

Андерхилл ошибся. Вошли Джораст и глава таркомаров Вайринга.

– Будьте достойны имен ваших предков, – вежливо сказал Мэн. – Присаживайтесь и угощайтесь. У нас еще осталось несколько банок пива.

Джораст приняла приглашение, а венерианин остался стоять, переминаясь с ноги на ногу и сердито глядя исподлобья.

– Мэлси очень огорчен, – сказала венерианка. – Из-за этих «Пилюль Силы» возникли неприятности.

– Но почему? – удивился Мэн. – Ведь они повышают производительность труда.

У Мэлси перекосилось лицо.

– Это обман! Хитрый ход! Вы злоупотребляете нашим гостеприимством!

– Каким таким гостеприимством? – полюбопытствовал Бронсон.

– Вы поставили под угрозу всю нашу систему! – не унимался Мэлси. – На Венере не должно происходить никаких перемен. Так должно быть и впредь.

– Это почему? – спросил Андерхилл. – Впрочем, на то есть одна-единственная причина, и вам она хорошо известна. Прогресс в любой области может расстроить планы таркомаров – он грозит им потерей власти. Вы, мошенники и вымогатели, веками правили планетой. Вы клали под сукно изобретения, культивировали застой, пытались задушить инициативу народа – и все для того, чтобы удержаться наверху. Зря старались. Перемены неотвратимы.

Мэлси вперил в него злобный взгляд.

– Вы должны прекратить раздачу этих «Пилюль Силы».

– Приведите закон, – тихо сказал Тиркелл. – Укажите прецедент.

– Закон, дающий право делать подарки, – один из самых древних наших законов, – произнесла Джораст. – В него можно внести изменения, Мэлси, но народ вряд ли это одобрит.

Мэн усмехнулся.

– Безусловно. Это вызовет недовольство, и главы таркомаров утратят репутацию правителей, желающих добра своему народу.

Мэлси позеленел еще гуще.

– Мы можем применить силу…

– Джораст, вы представляете исполнительную власть. Скажите, находимся ли мы под защитой ваших законов? – спросил Андерхилл.

Джораст шевельнула плечами.

– Да, конечно. Законы священны.

Мэлси бросился к ней.

– Вы что, на стороне землян?

– Ах, Мэлси, разумеется, нет. Просто я слежу за точным исполнением законов. В чем я присягнула при вступлении на должность.

– Если вам так хочется мы перестанем раздавать «Пилюли Силы», – сказал Мэн. – Но уверяю вас, что это только отсрочит события. Вы не в силах остановить прогресс.

– Значит, вы прекратите раздачу этих пилюль?

– Да, при условии, что вы нам за это заплатите.

– Мы не можем вам заплатить ни фала, – заупрямился Мэлси. – Вы же не состоите ни в одном таркомаре.

Джораст прошептала:

– Вы могли бы подарить им, ну, тысяч десять софалов.

– Десять тысяч! – вскричал Мэлси. – Да вы что, смеетесь?

– Только так, – сказал Андерхилл. – Впрочем, нас больше устроит пятьдесят тысяч. На эти деньги мы сможем беззаботно прожить год.

– Нет!

Снаружи к входу в корабль подошел какой-то венерианин, просунул голову в отверстие клапана и сказал:

– Сегодня я заработал вдвое больше, чем прежде. Не дадите ли вы мне еще одну «Пилюлю Силы»?

Тут он увидел Мэлси и, охнув, исчез.

Мэн пожал плечами.

– Выбирайте. Или вы нам заплатите, или мы по-прежнему будем раздавать «Пилюли Силы».

Джораст прикоснулась к руке Мэлси.

– У нас нет другого выхода.

– Я… – К этому времени глава таркомаров уже почти почернел от бессильной злобы. – Ладно, – сдался он. – Я вам этого не забуду, Джораст, – процедил он сквозь зубы.

– Но ведь мой долг – блюсти закон, – сказала венерианка.

Мэлси промолчал. Он быстро нацарапал чек на пятьдесят тысяч софалов, подписал его и сунул листок Мэну. Потом он с ненавистью оглядел внутренность кабины космолета и двинулся к выходу.

– Живем! – воскликнул Бронсон. – Пятьдесят косых! Уж сегодня-то мы наедимся до отвала!..

– Да будете вы достойны имен ваших отцов, – тихо сказала Джораст. У выходного клапана она задержалась. – Боюсь, вы очень огорчили Мэлси. А Мэлси – глава всех таркомаров…

– Чем он может нам напакостить? – спросил Андерхилл.

– Ничем. Ему не позволят законы. Однако… приятно сознавать, что у таркомаров есть свое слабое место.

Джораст многозначительно подмигнула Мэну и удалилась.

– Ну и ну! – воскликнул Мэн. – Как это понимать? Не значит ли это, что правлению таркомаров приходит конец?

– Все может быть, – сказал Бронсон. – Только мне на это наплевать. Я голоден и хочу гриб-бифштекс. Где здесь можно обратить в наличность чек на пятьдесят косых?

А как же еще?

(переводчик: Т. Иванова)

Когда приземлилось летающее блюдце, Мигель и Фернандес стреляли друг в друга через поляну, не проявляя особой меткости. Они потратили несколько зарядов не странный летательный аппарат. Пилот вылез и направился по склону к Мигелю, который под ненадежным прикрытием кактуса, проклиная все на свете, старался поскорее перезарядить ружье. Он никогда не был хорошим стрелком, а приближение незнакомца совсем его доконало. Не выдержав, он в последний момент отбросил ружье, схватил мачете и выскочил из-за кактуса.

– Умри же, – сказал он и замахнулся. Сталь блеснула в ярких лучах мексиканского солнца. Нож отскочил от шеи незнакомца и взлетел высоко в воздух, а руку Мигеля как будто пронзило электрическим током. По-осиному свистнула пуля, посланная с другого конца поляны. Он ничком упал на землю и откатился за большой камень. Тоненько пискнула вторая пуля, и на левом плече незнакомца вспыхнул голубой огонек.

– Estoy perdido (Я пропал. – Здесь и далее исп.), – пробормотал Мигель. Он уже считал себя погибшим. Прижавшись всем телом к земле, он поднял голову и зарычал на врага.

Но незнакомец не проявлял никакой враждебности. Больше того, он даже не был вооружен. Мигель зорким глазом осматривал его. Странно он одет. На голове – шапка из блестящих голубых перышек. Под ней – лицо аскета, суровое, неумолимое. Он худ и высок – футов, наверное, семь. Но никакого оружия не видно. Это придало Мигелю храбрости. Интересно, куда упало мачете? Впрочем, ружье валялось поблизости.

Незнакомец подошел к Мигелю.

– Вставайте, – сказал он, – давайте поговорим.

Он прекрасно говорил по испански, только голос его раздавался как будто у Мигеля в голове.

– Я не встану, – объявил Мигель. – А то Фернандес меня убьет. Стрелок-то он никудышный, но я не такой дурак, чтобы рисковать. И потом, это нечестно. Сколько он вам заплатил?

Незнакомец строго посмотрел на Мигеля.

– Вы знаете, откуда я? – спросил он.

– А мне наплевать откуда вы, – проворчал Мигель, стирая пот со лба. Он покосился на соседнюю скалу, за которой у него был спрятан бурдюк с вином. – Не иначе как из los Estados Unidos,[9]9
  los Estados Unidos – Соединенные Штаты Америки.


[Закрыть] со всякими вашими летательными машинами. Уж будьте спокойны, достанется вам от правительства.

– Разве мексиканское правительство поощряет убийство?

– А наш спор никого не касается. Главное – решить, кто хозяин воды. Вот и приходится защищаться. Этот cabro'n[10]10
  cabro'n – грубое ругательство.


[Закрыть] с той стороны все старается прикончить меня. Он и вас нанял для этого. Бог накажет вас обоих. – Тут его осенило. – А сколько вы возьмете за то, чтобы убить Фернандеса? освеломился он. – Я могу дать три песо и козленка.

– Всякие распри должны быть прекращены, – сказал незнакомец. Понятно?

– Тогда пойдите скажите об этом Фернандесу, – сказал Мигель. Втолкуйте ему, что права на воду теперь мои. И пусть убирается подобру-поздорову.

Он устал глядеть на высокого незнакомца. Но стоило ему слегка повернуть затекшую шею, как в тот же миг пуля прорезала недвижный раскаленный воздух и смачно шлепнулась в кактус.

Незнакомец пригладил перышки на голове.

– Сначала я кончу разговор с вами, – сказал он. – Слушайте меня внимательно, Мигель.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – удивился Мигель, перекатываясь с живота на спину и осторожно усаживаясь за камнем. – Значит, я угадал: Фернандес вас нанял, чтобы меня убить.

– Я знаю, как вас зовут, потому что я умею читать ваши мысли. Хотя они у вас весьма путаные.

– Собачий сын, – выругался Мигель.

У незнакомца слегка раздулись ноздри, но он оставил выпад без внимания.

– Я прибыл из другого мира, – сказал он, – меня зовут… – Мигелю показалось, что он сказал что-то вроде Кетзалкотл.

– Кетзалкотл? – иронически переспросил Мигель. – Ну, еще бы. А меня зовут Святой Петр, у которого ключи от неба.

Тонкое бледное лицо Кетзалкотла слегка покраснело, но он сдержался и продолжал спокойно:

– Послушайте, Мигель. Поглядите на мои губы. Они не двигаются. Мои слова раздаются у вас в голове под действием телепатии, вы сами переводите их на понятный нам язык. Мое имя оказалось слишком трудным для вас. Вы перевели его как Кетзалкотл, но меня зовут совсем по-другому.

– De veras?[11]11
  De veras? – Неужто?


[Закрыть] – сказал Мигель. – имя не ваше, и явились вы не с того света. Norteamericanos[12]12
  Norteamericanos – североамериканцы.


[Закрыть] никогда нельзя верить – клянитесь какими хотите святыми.

Кетзалкотл опять покраснел.

– Я пришел сюда для того, чтобы приказывать, – сказал он, – а не для того, чтобы препираться со всякими… как вы думаете, Мигель, почему вы не смогли убить меня вашим мачете? Почему пули не причиняют мне вреда?

– А почему ваш летательный аппарат летает? – нашелся Мигель. Он достал кисет и стал скручивать сигарету. Потом выглянул из-за камня. Фернандес может подкрасться ко мне незаметно. Лучше я возьму ружье.

– Оставьте его, – сказал Кетзалкотл, – Фернандес вас не тронет.

Мигель зло рассмеялся.

– И вы не трогайте его, – твердо добавил Кетзалкотл.

– Ага, значит, я вроде как подставлю другую щеку, а он сразу влепит мне пулю в лоб. Вот если он поднимет руки вверх да пойдет ко мне через поляну, я поверю, что он хочет покончить дело миром. Да и то близко его не подпущу, потому что за спиной у него может оказаться нож, сеньор Кетзалкотл.

Кетзалкотл снова пригладил перышки и нахмурился.

– Вы оба должны прекратить эту распрю, – сказал он. – Нам поручено следить за порядком во Вселенной и устанавливать мир на техп планетах, которые мы посещаем.

– Так я и думал, – с удовлетворением произнес Мигель. – Вы из los Estados Unidos. А что же вы в своей-то собственной стране не навели порядок? Я видел в las peliculas[13]13
  las peliculas – в кино.


[Закрыть] a los senores[14]14
  a los senores – сеньора.


[Закрыть] Хэмфри Богарта и Эдварда Робинсона. Подумайте, в самом Новом Йорке гангстеры ведут перестрелку на небоскребах. а вы куда смотрите? отплясываете в это время с la senora Бетти Гребль. Знаем мы вас! Сначала установите мир, а потом нашу нефть и драгоценные металлы захватите.

Кетзалкотл сердито отшвырнул камешек блестящим металлическим носком своего ботинка.

– Поймите же. – Он поглядел на незажженную сигарету, торчащую во рту у Мигеля. И вдруг поднял руку – раскаленнвый луч от кольца на его пальце воспламенил кончик сигареты. мигель отпрянул, пораженнвый. Потом он сделал затяжку и кивнул. Раскаленный луч исчез.

– Muchas gracias, senor,[15]15
  Muchas gracias, senor – большое спасибо, сеньор.


[Закрыть] – сказал Мигель.

Кетзалкотл усмехнулся бесцветными губами.

– Мигель, – сказал он, – как по-вашему, может norteamericano сделать такое?

– Quie'n sabe![16]16
  Quie'n sabe! – Кто знает!


[Закрыть]

– Никто из живущих на Земле не может этого сделать, и вы это прекрасно знаете.

Мигель пожал плечами.

– Видите вон тот кактус? – спросил Кетзалкотл. – Я могу уничтожить его в одну секунду.

– Я вам верю, сеньор.

– Могу, если хотите знать, уничтожить всю вашу планету.

– Ну да, я слыхал про атомную бомбу, – вежливо ответил Мигель. – Но чего же вы тогда беспокоитесь? Весь спор-то из-за какого-то несчастного колодца…

Мимо просвистела пуля.

Кетзалкотл сердито потер кольцо на своем пальце.

– Всякая борьба должна теперь прекратиться, – сказал он угрожающе. А если она не прекратится, мы уничтожим Землю. Ничто не препятствует людям жить в мире и согласии.

– Есть одно препятствие, senor.

– Какое?

– Фернандес.

– Я уничтожу вас обоих, если вы не перестанете враждовать.

– El senor – великий миротворец, – почтительно заметил Мигель. – Я-то бы всей душой, только как мне тогда в живых статься.

– Фернандес тоже прекратит борьбу.

Мигель снял свое видавшее виды сомбреро, нацепил на палку и осторожно приподнял ее над камнем. раздался треск. Мигель подхватил сомбреро на лету.

– Ладно, – сказал он. – раз сеньор настаивает, я стрелять не стану, но из-за камня не выйду. Рад бы вас послушаться, но ведь вы от меня требуете сами не знаете чего. Все равно что вы велели бы мне летать по воздуху, как ваша машина.

Кетзалкотл нахмурился еще больше. Наконец он сказал:

– Мигель, расскажите мне, с чего началась ваша вражда.

– Фернандес хотел убить меня и поработитьт мою семью.

– Зачем ему это было нужно?

– Потому что он плохой, – сказал Мигель.

– Откуда вы знаете, что он плохой?

– Потому, – логично заметил Мигель, – что он хотел убить меня и поработить мою семью.

Наступило молчание. Подскочил сорокопут и клюнул блестящее дуло ружья Мигеля. Мигель вздохнул.

– У меня тут припрятан бурдючок вина… – начал он, но Кетзалкотл перебил его:

– Вы что-то оворили о праве поьльзвания водой.

– Ну да, – сказал Мигель. – У нас бедная страна, senor. Вода здесь на все золота. Засуха была, на две семьи воды не хватает. Колодец мой. Фернандес хочет убить меня и поработить мою семью.

– Разве в этой стране нет судов?

– Для нашего брата? – Мигель вежливо улыбнулся.

– А у Фердинанда есть семья? – спросил Кетзалкотл.

– Да, бедняги, – сказал Мигель. – Когда они плохо работают, он избивает их до полусмерти.

– А вы своих бьете?

– Только если они этого заслуживают. – Мигель был слегка сбит с толку. – Жена у меня очень толстая и ленивая. А старший сын Чико дерзить любит… Мой долг – защищать наши права на воду, раз злодей Фернандес решил убить меня и…

– Мы только зря теряем время, – нетерпеливо перебил его Кетзалкотл. Дайте-ка мне подумать.

Он снова потер кольцо и огляделся вокруг. Сорокопут нашел добычу повкуснее ружейного дула. Он удалялся с ящерицей в клюве.

Солнце ярко светило в безоблачном небе. В воздухе стоял сухой запах мескита. Безукоризненная форма и ослепительный блеск летающего блюдца были неуместны в зеленой долине.

– Подождите здесь, – произнес наконец Кетзалкотл. – Я пойду поговорю с Фернандесом. Когда я позову, приходите к моему летательному аппарату. Мы с Фернандесом будем ждать вас там.

– Как скажете, senor, согласился Мигель, глядя в сторону.

– И не трогайте ружье, – добавил Кетзалкотл строго.

– Конечно, нет, senor, – сказал Мигель. Он подождал, пока высокий незнакомец ушел. Тогда он осторожно пополз по иссушенной земле к своему ружью. Поискав, нашел и мачете. Только после этого Мигель припал к бурдюку – ему очень хотелось пить, но пьяницей он не был, вовсе нет; он зарядил ружье, прислонился к скале и в ожидании прикладывался время от времени к бурдюку.

Тем временем незнакомец, не обращая внимания на пули, со вспышками отскакивающие от его стального панциря, приближался к укрытию Фернандеса. звуки выстрелов прекратились. Прошло довольно много времени, но вот высокая фигура появилась снова и поманила к себе Мигеля.

– Ia voy, senor,[17]17
  Ia voy, senor – Иду, сеньор.


[Закрыть] – ответил Мигель. Он положил ружье на скалу и осторожно выглянул, готовый тотчас же спрятаться при малейшем признаке опасности. Но все было спокойно.

Фернандес появился рядом с незнакомцем. Мигель молниеносно нагнулся и схватил ружье, чтобы выстрелить с лета.

В воздухе что-то зашипело. Ружье обожгло Мигелю руки. Он вскрикнул и уронил его, и в тот же миг в мозгу у него произошло полное затмение.

"Я умираю с честью", – подумал он и потерял сознание.

…Когда он очнулся, он стоял в тени большого летающего блюдца. Кетзалкотл отвел руку от неподвижного лица Мигеля. Солнце сверкало на его кольце. Мигель ошалело покрутил головой.

– Я жив? – спросил он.

Но Кетзалкотл не ответил. Он повернулся к Фернандесу, который стоял позади него, и провел рукой перед его застывшим лицом. Свет от кольца Кетзалкотла блеснул в остановившиеся глаза Фернандеса. Фернандес помотал головой и что-то пробормотал. Мигель поискал глазами ружье и мачете, но они исчезли. Он сунул руку под рубашку, но любимого ножа там тоже не оказалось.

Он встретился глазами с Фернандесом.

– Погибли мы, дон Фернандес, – сказал он. – Этот senor нас обоих убьет. Мне, между прочим, жаль, что мы больше не увидимся, – ведь ты попадешь в ад, а я в рай.

– Ошибаешься, – ответил Фенандес, тщетно пытаясь найти свой нож. – Не видать тебе неба. А этого norteamericano зовут вовсе не Кетзалкотл, для своих поганых целей он назвался Кортесом.

– Да ты и самому черту соврешь – недорого возьмешь, – съязвил Мигель.

– Прекратите, вы, оба, – резко сказал Кетзалкотл-Кортес. – Вы уже видели, на что я способен. А теперь послушайте. Мы взяли на себя заботу о том, чтобы во всей солнечной системе царил мир. Мы передовая планета. Мы достигли многого, что вам и не снилось. мы разрешили проблемы, на которые вы не находите ответа, и теперь наш долг – заботиться о всеобщем благополучии. Если хотите остаться в живых, вы должны немедленно и навсегда прекратить распри и жить в мире, как братья. Вы меня поняли?

– Я всегда этого хотел, – возмущенно ответил Фернандес, – но этот мерзавец собрался меня убить.

– Больше никто никого не будет убивать, – сказал Кетзалкотл. – вы будете жить, как братья, или умрете.

Мигель и Фернандес поглядели друг на друга, потом на Кетзалкотла.

– Senor – великий миротворец, – пробормотал Мигель, – Я же говорил. ясное дело, ничего нет лучше, чем жить в мире. Но для нас, senor, все это не так-то просто. Жить в мире – это здорово! Только научите нас как.

– Просто прекратите драку, – нетерпеливо сказал Кетзалкотл.

– Вам легко говорить, – заметил Фернандес. – Но жизнь в Соноре нелегкая штука. Наверно, там, откуда вы явились…

– Ясное дело, – вмешался Мигель, – в los Estados Unidos все богатые.

– …а у нас сложнее. Может, в вашей стране, senor, змеи не едят мышей, а птицы – змей. У вас, наверно, есть пища и вода для всех и человеку не надо драться, чтобы семья его выжила. У нас-то все не так просто.

Мигель кивнул.

– Мы тоже когда-нибудь станем братьями. И жить стараемся по божьим заветам, хоть это и нелегко, и тоже хотим быть хорошими. Только…

– Нельзя решать жизненные вопросы силой, – непререкаемо заявил Кетзалкотл. – Насилие – это зло. Помиритесь немедленно.

– А то вы нас уничтожите, – сказал Мигель. Он опять пожал плечами и взглянул на Фернандеса. – Ладно, senor. Доказательства у вас веские, против них уже не поспоришь. Al fin,[18]18
  Al fin – здесь – покончим на этом.


[Закрыть] я согласен. Так что же нам делать?

Кетзалкотл повернулся к Фернандесу.

– Я тоже, сеньор, – со вздохом сказал тот. – Вы, конечно, правы. пусть будет мир.

– Пожмите друг другу руки. – Кетзалкотл просиял. – Поклянитесь в вечной дружбе.

Мигель протянул руку. Фернандес крепко пожал ее. Они преглянулись с улыбкой.

– Видите, – сказал Кетзалкотл одобрительно. – Это совсем не трудно. Теперь вы друзья. оставайтесь друзьями.

Он повернулся и пошел к своему летающему блюдцу. В гладком корпусе плавно открылась дверь. кетзалкотл обернулся.

– Помните, я буду наблюдать за вами!

– Еще бы, – откликнулся Фернандес. – Adio's, senor.[19]19
  Adio's, senor – Прощайте, сеньор.


[Закрыть]

– Vaea con Dios,[20]20
  Vaea con Dios – С богом.


[Закрыть] – добавил Мигель.

Дверь закрылась за Кетзалкотлом, как будто ее и не было, летающее блюдце плавно поднялось в воздух и мгновение спустя исчезло, блеснув, как молния.

– Так я и думал, – сказал Мигель, – полетел в направлении los Estados Unidos.

Фернандес пожал плечами.

– Ведь был момент, когда я думал, что он скажет что-нибудь толковое. Он прямо напичкан всякой мудростью – это уж точно. Да, нелегкая штука жизнь.