Текст книги "Загадочный Волжский"
Автор книги: Геннадий Белимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)
Впервые лично я столкнулся с фактом возможного временного похищения человека в 1990 году. В моем блокноте сохранился записанный со слов Марины Вадимовны П. эпизод, которому я тогда не мог найти объяснения, и потому не придал особого значения, тем более что там что–то пересекалось с алкоголем.
«Это было летом 1986 года, – вспоминала Марина, в ту пору 25-летняя женщина. – Я ждала такси, чтобы добраться в свой микрорайон из Волжского речного порта, куда приехала с приятелем. Он изрядно выпил в ресторане и желал продолжения, а я решила вернуться. Помню, было 21 час 15 минут, и я шла от яхтклуба по тропочке к шоссе. Странным показалось то, что меня вдруг охватила гнетущая тишина, хотя с Волгоградского водохранилища только что дул сильный ветер. Иду… Какая–то поляна, пеньки, березы – все незнакомое, а там пройти–то через сквер метров двести… Мне стало страшновато, но я говорю себе: спокойно, вернись. Постояла, и словно пелена стала спадать с глаз: я поняла, что нахожусь по другую сторону плотины ГЭС! Вон цепочка огней через плотину, мерцают огоньки правого берега Волги… Это ж, приличное расстояние, более километра!.. Как я тут оказалась?! В ужасе рванула бегом вверх, ориентируясь на шум автотрассы. Помню, вылетела почти к посту ГАИ, дождалась такси… Водитель заломил такую цену, да еще говорит: тогда, мол, топай пешком, кто тебя в три часа ночи повезет? «Как три часа?» – изумляюсь я. А он – на циферблат: 2–40. Я ничего не могу понять, где ж я была пять часов и двадцать пять минут? Водитель ухмыляется, дескать, пить меньше надо, милочка… А я и не пила почти! Но тот случай так и остался для меня загадкой: где ж я была эти пять часов?..»
Не мог в ту пору даже предположительно ответить на этот вопрос и я, и только спустя годы, какие–то догадки возникли. К тому времени в газетах иногда стали появляться сообщения о ротационных похищениях людей в разных странах. Они были похожи на рассказ Марины П.: человек на несколько часов как бы выпадал из реальной жизни.
Позже я еще раз столкнулся с такой проблемой. В конце февраля 1991 года ко мне обратилась двадцатитрехлетняя волжанка Лариса С. с весьма эмоциональным рассказом о ночном происшествии в ночь с 14 на 15 февраля.
Ее поднял с постели некий гуманоид высокого роста в серо–серебристом комбинезоне и «металлическим» голосом приказал выйти на балкон. Женщина подчинилась не без сопротивления, так как была в одной ночной сорочке, но зимнего холода действительно не почувствовала. Во дворе дома над трансформаторной будкой она увидела дискообразный аппарат и непонятным образом вдруг очутилась внутри помещения со скругленными углами, белым полом, хорошо освещенным. Ее обследовали две, по виду вполне земные женщины в комбинезонах, предварительно уложив на тележку–каталку, наподобие больничных. Одна, лет 50–60, полноватая, непрерывно задавала вопросы, а другая, высокая, с белой челкой из–под капюшона комбинезона, довольно бесцеремонно вела обследования с помощью иглы и других инструментов. В том числе обследования и гинекологические.
Наконец, высокая, закончив мучительные манипуляции с телом Ларисы, резко сказала: «Она нам больше не нужна!» Она сказала именно так, я это уточнил по своим записям, хотя в уфологической литературе пошла гулять несколько переиначенная фраза: «Она нам не подходит». По сути–то обе фразы близки, но подлинная имеет, как сейчас выясняется, более глубокий смысл.
Дело в том, что сразу после завершения обследования, Ларисе показали мальчика лет четырех–пяти, земного вида, светловолосого, синеглазого, в комбинезончике. Он вошел откуда–то сбоку и стоял неподалеку от каталки. «Ты знаешь его?» – спросила пожилая женщина. «Нет», – ответила Лариса. «Скоро узнаешь…» – неопределенно пообещала та.
Сейчас, накопив некоторый исследовательский опыт, я могу предполагать, что Лариса имела отношение к этому мальчику. Скорее всего, она была «суррогатной матерью», и данное похищение было в ее жизни не первым. Но, по–видимому, последним. Отсюда и фраза: «она нам больше не нужна». Ухудшение здоровья – и женщина уже не могла использоваться как инкубатор для выращивания гибридов. Увы, термин «инкубатор» отнюдь не надуманный, это, что называется, невероятная реальность, и свидетельств по поводу выращивания гибридных детей в мире накоплено немало.
Отпуская женщину восвояси, пришельцы даже не посчитали нужным заблокировать ее память, как это обычно делается, вот почему мы располагаем некоторыми подробностями внутритарелочного обследования. В качестве косвенного доказательства происшедшего молодая женщина рассказала, что в ту ночь впервые увидела сверху крышу своего пятиэтажного дома. Там лежал неполный рулон рубероида, чуть занесенный снегом, помятое ведро, моток проволоки, какие–то доски. «Если не верите – поднимитесь на крышу, там должны лежать эти вещи!..» – убеждала она.
…В ту ночь Лариса больше не заснула, проплакав навзрыд до утра из–за того, что с ней обращались как с подопытным животным – грубо и бесцеремонно. Как только рассвело, она побежала к старшей сестре и все ей рассказала. Разумеется, позже я встречался с сестрой Ларисы, Галиной Николаевной: рассказ совпадал во всех деталях… Но маленький мальчик нигде и никаким образом больше Ларисе не являлся – ни во сне, ни наяву.
Однако наиболее информативной для меня в тот период стала переписка с весьма неординарной женщиной, по–русски эмоциональной, талантливой, исследовательски проницательной, жительницей Хабаровского края Татьяной Анатольевной Ваничевой. Из ее очень искренних и откровенных писем я впервые многое узнал о том, как похищаются на время жители Земли, и какие эксперименты делаются над людьми. Эти письма были для меня, словно своеобразный ликбез, благодаря им я становился более грамотным в вопросах, о сути которых раньше и не помышлял.
О том, что пришельцами ведутся какие–то эксперименты над людьми, Татьяна Анатольевна узнала в начале 80‑х годов. Первое ее похищение произошло из их квартиры глубокой ночью. Тогда ей было 28 лет.
Она проснулась от яркого синего света в комнате, дающего резко очерченные тени и обязательно с запахом озона. Синий свет, как считает Ваничева, – один из обязательных признаков подобных изъятий людей из их привычной обстановки. По крайней мере, так было в случаях с нею.
Любопытная подробность про озон… В недавно изданном эзотерическом труде «Теогенезис» сообщается, что озон – газ, который является аналогом кислорода, в… «низшем астральном мире», и «физические легкие быстро сгорели бы, вдохнув его в чистом виде». То есть можно почти уверенно говорить, что Татьяна Ваничева перемещалась именно в астральный план и именно своим астральным телом, а не физическим. Это важная деталь, которая, конечно, требует уточнений и доказательств в будущих исследованиях ученых.
Два гуманоидного вида существа, оказавшиеся биороботами, предложили ей «пойти с ними». Они попросили ее встать в желтый световой круг на полу комнаты, после чего Татьяна внезапно оказалась в каком–то неземном помещении со множеством комнат, где над ней в ту ночь произвели неприятные исследования существа в халатах–балахонах, похожие на призраков. Предварительно женщину распяли на специальном столе, приковав руки и ноги браслетами.
Потом у нее состоялся разговор с женщиной, похожей на землянку, но какой–то неземной красоты. Та объяснила, что они «ведут исследования в целях более близкого знакомства с людьми Земли». На возмущение Ваничевой, что с ней обращались, как с кроликами в лаборатории, инопланетянка холодно сказала:
– Мы никогда не считаемся с желаниями людей. Но ты мне скажи: а вы, люди, спрашиваете кролика, проводя над ним эксперименты, хочет ли он того? Да причем тут кролик? Вы, люди, на себе подобных проводите эксперименты, еще более жестокие, чем наши! Кто спрашивает этих людей, которые по воле случая оказались в поле зрения экспериментатора? Тебе разве было больно? – ее голос становился жестче. – Нет! Ничего с тобой не случилось, ты бы даже не помнила ничего. Ну, может, как страшный сон всего лишь… А вы, люди?! Вспомни хотя бы Хиросиму, Таня! Там тоже был эксперимент… И ставили его люди! В чем ты упрекаешь нас? Имеешь ли ты на это право! – голос женщины звенел от гнева.
– Ну, хоть объяснили бы… – смешалась Ваничева, – может, я и поняла бы вас…
В дальнейшем у пришельцев завязались с Татьяной отношения типа сотрудничества, ей даже не стирали память или делали это в редчайших случаях. Именно поэтому мы, исследователи, имеем достаточно полную картину происходившего с ней в загадочных лабораториях и аппаратах.
Все та же Ваничева, мой нечаянный консультант–информатор, которого вполне можно считать многолетним членом нашей Волжской группы по АЯ, вспоминала некоторые свои вынужденные визиты в ИХ лабораториях так:
– …Я попадала в некие исследовательские центры инопланетян несколько раз, – писала она мне. – Однажды случайно в раскрытую дверь лаборатории видела женщину. Она была распята голой на столе, опутанная проводами, шлангами… Правда, видела ее мельком и вряд ли узнаю…
Это лишний раз убедило Татьяну в том, что над людьми ведутся какие–то эксперименты.
Дважды случайно, или, может, совсем не случайно, она видела, как неземляне, похожие на роботов, тащили по коридору центра какого–то парня. Он, как ей после сказали, забирался в центр не первый раз. Было это приблизительно в 1980 или 1981 году в конце лета или начале осени.
Парень был русский, видимо, житель Приморья или откуда–то с Дальнего Востока. Звали его Сергей. Но самое главное – вел он себя очень необычно. Необычность была в том, что парень отчаянно сопротивлялся, ну просто невероятно колотил этих роботов. Никто, кого ей доводилось встречать в этих загадочных лабораториях, так себя не вел. Наоборот, все остальные были испуганы и покорны, словно находились в заторможенном состоянии или под гипнозом.
А этот… Он все кричал: «Света! Не верь! Это не я, это робот! Это не я, Света! Меня забрали! Света, это не я, пойми…»
– Насколько я поняла, когда его забирали в центр, вместо него к его жене или невесте посылали двойника, – считает Ваничева. – Зачем – не знаю. Но на самом Сергее проводили какие–то эксперименты, а также заставляли сожительствовать с «их» женщинами, чего он, видимо, очень не хотел. На нем, как мне проболтался один из моих звездных знакомых, много чего проверяли, причем отключали и память, и волю, и сознание, потому что он очень сильно сопротивлялся. Мне говорили, что его часто брали в то время, и он всегда отчаянно дрался. Мне кажется, что я бы его узнала, хотя у него лицо было ужасно искажено злостью, ненавистью и борьбой с роботами. Этот Сергей ярко стоит в моей памяти. Особенно то, как его тащат по коридору аж четыре пришельца–робота, а он от них довольно успешно отбивается, потому что его тащат с видимыми усилиями. И голос его: «Света, это не я, это робот, Света!..» Вот бы найти этого парня, Геннадий Степанович! – мечтала моя информатор. – Это могло бы стать доказательством и моим словам, моим впечатлениям об их лабораториях, и послужило бы на пользу уфологическим исследованиям. Конечно, при условии, если он хоть что–то помнит об этом, если, очнувшись дома, он мог себе как–то объяснить те синяки и ссадины – следы его борьбы на теле, которые он имел…»
В книге эзотерических знаний «Агни – Йога. Высокий Путь» подтверждается, что на теле действительно могут оставаться царапины и даже рубцы, «оставленные астральными прикосновениями».
Вот с такими ситуациям мне пришлось столкнуться вскоре после того, как таинственные феномены из области аномальных явлений стали предметом моих интересов и исследований.
Должен специально оговориться, что слова «инопланетяне», «инопланетный» мы употребляем, скорее, по установившейся привычке. На самом деле, мы не знаем, откуда и какие цивилизации чаще всего общаются с нами. Сегодня многие исследователи склоняются к версии о взаимоотношениях, скорее с иномирянами, то есть существами из параллельных миров. Они вполне могут быть земными – располагаться в пределах Земли или даже на самой планете, под водой или под землей.
Однако нельзя исключать и прямые контакты с представителями других созвездий и планетарных систем. Ведь перемещения во Вселенной можно осуществлять через порталы или особые коридоры между измерениями. Согласно научной терминологии, переходы между пространствами – «кротовые норы пространства», «червоточины» – имеют собственное название «мосты Эйнштейна – Розена». Свою гипотезу о преодолении трехмерных пространств через более высокие мерности – 5, 6‑е измерения, оба ученых высказали еще в 1916 году. Спустя сорок лет, в конце 1950‑х годов Джон Уиллер продолжил исследования в этой области, и ему же принадлежит современное название теории – «червячные ходы».
В качестве теоретика, продвинувшего науку о времени и пространстве, в нашей стране наиболее известен академик Андрей Дмитриевич Сахаров, который вел свои изыскания, будучи в горьковской ссылке.
Да–да, и великий Эйнштейн, и создатель водородной бомбы Андрей Сахаров занимались проблемой многомерности пространства, разрабатывали идеи будущих полетов во Вселенной через иные измерения, однако ортодоксальная наука считает такое «вольнодумство» блажью гениальных ученых. И не более.
А пока принадлежность пришельцев–экспериментаторов к инопланетянам или иномирянам остается тайной. И ее необходимо разгадать. Надеюсь, когда–нибудь это удастся новым поколениям исследователей…
Похищение на дорогеЭта весьма необычная история началась с телефонного звонка.
– Моя племянница вместе со своим отчимом не так давно попали в какую–то странную ситуацию, – говорил взволнованный женский голос в трубке. – Вы у нас в школе выступали с лекциями об исследованиях аномальных явлений, и я подумала, что вам это будет интересно. Может, это по вашей линии…
– А что случилось?
– Представляете, они оба не помнят, что с ними происходило в течение трех часов! Какие–то смутные обрывки воспоминаний… странные существа рядом… Но это время почти полностью выпало из их памяти. Оба были трезвыми, ехали на автомашине, и вот… ничего не помнят…
Мой, даже очень беглый опрос по телефону говорил о явной неординарности ситуации. Здесь были признаки того, что в уфологии называют абдукцией. За рубежом это явление обсуждается довольно активно, есть много свидетелей и свидетельств похищений, но о целях экспериментов с людьми пока остается только догадываться. В России этот феномен исследовался мало, поскольку то ли не было пострадавших, то ли они не хотели об этом распространяться. А тут такое… прямо под боком… Конечно, я настоял на встрече с землячкой.
Лариса, миниатюрная, стройная девушка, оказалась разговорчивой и раскованной в общении. Однако ее рассказ не только не прояснил ситуацию, но породил немало дополнительных вопросов.
Итак, это случилось 12 декабря 1999 года в половине девятого вечера в Волжском.
– Мы с отцом заехали на заправку «Флагман» около Волжского трубного завода в районе гаражного кооператива «Лада», – вспоминала Лариса. – Бензин на исходе, лампочка мигает, я за рулем, поскольку отец перед этим соблазнился пивом, а я вообще не пью. Но на заправке вдруг отключился свет, и мы, почти не задерживаясь, вырулили на шоссе: решили ехать в свой гараж, где была канистра с бензином. Перед этим я позвонила маме, сказав, что скоро приедем. Когда я выезжала на дорогу, то обратила внимание на двух мужчин в черном. Я их не разглядела, просто видела две фигуры, невысокие, с меня, наверное. Они почему–то шли в сторону пустыря, а не к трамваю, что было бы логичным. Мы только чуть проехали по дороге, как вдруг въехали в какой–то желтый туман. Я что–то сказала отцу, но он на мои слова не реагировал. Потом я припоминаю какой–то громкий звук, как будто мы наехали на жестяную железяку. «Мы с чем–то столкнулись?» – спрашиваю отца. Он молчит, а у меня в голове вдруг звучит какой–то неживой голос: «Езжай аккуратно. Ты дорогу знаешь», – но голос не его.
Как мы оказались в районе химкомплекса, мне и ему совершенно непонятно. Но помню, когда мы въезжали в туман, мне так страшно стало… Я отца о чем–то спрашиваю, а он не отвечает, сидит полубоком, повернувшись назад. «У нас в машине кто–то есть?» – говорю, а сама назад почему–то не могу обернуться. В зеркало заднего обзора я, помню, видела два силуэта, две головы. Стала смотреть по сторонам, но еду явно на автомате, как и что переключаю, не помню. Хорошо запомнила, что по сторонам желтый туман с блестками, и они так быстро мелькают, словно у нас бешеная скорость. И фары неестественно светят: вокруг темнота, а мы будто в трубе едем. Дорогу я не видела. Последнее, что хорошо помню, – свет впереди. Думала, что врубимся во встречную машину. Вот и все, что осталось в голове…
– Почему ты решила, что вы оказались в районе заводов химкомплекса? – спрашиваю девушку.
– Я припоминаю вывеску завода АТИ – асбестотехнических изделий, – пояснила Лариса. – А отец говорит, что мы были в районе завода синтетического волокна, тоже по вывеске. Но как мы потом оказались на той же дороге вблизи заправки, убей бог, не знаю. Только машина стояла передом не в ту сторону, как мы ехали первоначально. И еще что удивило: я не помню никакой тряски по дороге. А ведь вы знаете, какая там разбитая дорога…
Первыми словами отца, когда мы пришли в себя, были: «Зачем ты остановилась? На кой черт ты подсадила этих мужиков?!» Я ему говорю: «Знаешь, папа, я никого никогда не подсаживаю, тем более ночью…» И оба понять не можем, что с нами было. Ведь бензина – ноль! А мы еще два часа кружили по комплексу, где–то в степи… Мы потом подсчитали, что нас не было часа три. Ну, полчаса провели в гараже – заливали бензин, перекурили… Меня почему–то всю трясло…
Отец говорит: «Я с ними разговаривал… Глаза у них узкие, но не как у китайцев или японцев, а слишком большие прорези…» Когда утром мы проснулись, отец жаловался, что у него так болит голова, словно там лазили…
– Постой, а когда и как вы добрались домой? Это хоть помните?
– Да. Мы пришли около двенадцати, мама спрашивает, где так долго были, а мы мычим что–то невразумительное. Вся обувь у нас ужасно грязная, будто по степи бродили, и машина тоже грязная, причем грязевые полосы даже на крыше… Тогда, если помните, погода сырая стояла.
– Вы потом обсуждали с отцом этот вопрос?
– Да нет… Отец сказал, ну было и было… Забудем! Все равно никто нам не поверит… Про пассажиров сказал, что они совершенно одинаковые, как близнецы.
– Память у вас не восстанавливается, как считаете?
– Нет… Только то, что я рассказала.
– Осталось ли ощущение, что тебя обследовали, раздевали?
– Ну, может быть, не помню… Но странно, что, когда я утром пошла в туалет, из меня выпала кровяная слизь – и все. А ведь никаких критических дней не было…
– У тебя не было ощущения, что тебя уже однажды забирали? Ночью, например…
– Вроде нет… Был, правда, ночью странный сон, будто я встречалась на лугу с инопланетянами. Один был очень необычным: руки мягкие, словно без костей, а лицо… глаза маленькие, без волос, кожа на лоб набегает наподобие шлема.
– Не страшно было?
– Нет, я воспринимала это как сон, хотя все было, как в реальности. Ну, у меня уже бывали такие моменты во снах, нечасто, правда. Да, еще вспомнила: когда мы с отцом зашли на заправку позвонить, за окнами стало светло, как днем. Мы даже поспешили с отъездом, чтобы посветлу поехать…
Больше никаких других сведений от Ларисы я не добился. Хотя и этого было достаточно, чтобы начать уфологическое расследование. Лариса в принципе не возражала подвергнуться при необходимости гипнозу: «Мне самой интересно, что с нами было!» – заявила она.
Поиски суггестолога затянулись. В Волжском такого специалиста не нашлось, а в Волгограде со временем я вышел на профессора Ю. В. Гурова. Юрий Васильевич несколько лет был главным психотерапевтом Волгограда и области, преподает в медицинской академии, сотрудничает с Волгоградской ассоциацией народной медицины. Последнее особенно располагало: раз признает традиции народной медицины, стало быть, не закостеневший в догмах человек. А то мне, честно говоря, с медиками не везло: консерватизм у тех весьма силен, и почти никакой поддержки от них в своих исследованиях я не получал. Наоборот, любые факты уфологического характера они упорно сводили к отклонениям в психике. Так их там, в институтах, учили, а личной любознательности никто не проявлял.
Но Гуров поначалу тоже воспротивился. «Пришельцы, похищение?.. Я этот сериал, «Секретные материалы», кажется, – не смотрю…» Пришлось встретиться для личной беседы, вручить свою недавно вышедшую книгу – монографию о проявлениях иного разума на Земле, изданную Волгоградским госуниверситетом. После этого Юрий Васильевич уже поневоле проявил интерес к ситуации с Ларисой, и мы договорились о встрече. Но в первый раз мы ехали, чтобы определиться, гипнабельна ли девушка? И не был ли этот случай формой галлюцинации – от наркотика, например.
Меня поразил метод суггестии, или, иначе, гипноза, который применил Гуров. Не было резкого повелительного тона, приказа спать и отвечать только на вопросы. Все было несколько иначе, хотя кое–какие элементы присутствовали. Но главное – результат! В этом своем состоянии она вспомнила то, что хотел добиться от нее Гуров: она вспомнила минуты своего рождения на свет! И что меня поразило, Лариса сказала о вентиляторе, который она увидела над собой на потолке, когда родилась. Позже я эту информацию проверил: вентилятор действительно был в операционном зале роддома в те годы, когда родилась Лариса, но потом его убрали: нечего, дескать, пыль гонять. Об этом рассказала заведующая отделением Волжского роддома Л. А. Краснова, бывшая в ту пору простым врачом–ординатором.
– С девушкой можно работать, – обнадежил меня Гуров. – Вы же видели ее реакцию: хоботковый рефлекс – вытянутые губы, как у младенца, растопыренные пальцы на руках и ногах… Она хорошо вошла в то состояние, то есть может передвигаться во времени. Приезжайте еще, будем расследовать тот ваш случай…
…Лариса волновалась. Она не решилась ехать одна, попросила присутствовать на сеансе свою родственницу. Я подготовил для Гурова более сотни вопросов, которые надо было задать испытуемой.
Юрий Васильевич объяснил мне, какой метод он использует.
– Это интегративная техника, – рассказывал он. – Здесь применяются совместно и психосинтез, и гипноанализ, элементы ребефинга. Это клинический вариант пневмокатарсиса, так можно сказать. Он привлекателен тем, что обеспечивает щадящий режим, не навязывая чужую волю пациенту, чтобы тот сам смог спонтанно воспроизвести события. За счет редукции возраста, ухода в прошлое можно восстановить то, что ушло из памяти.
– В вашей практике такие случаи бывали?
– Криминального характера – да. Мы восстанавливали в памяти номера машин, характерные приметы преступников… Но с ситуацией вроде вашей я еще не сталкивался. Честно говоря, я скептически отношусь к рассказам о пришельцах. Но давайте все же попробуем…
…Когда Лариса была подготовлена к диалогу, я включил диктофон.
– Возвращаемся в 1999 год, 12 декабря за десять минут до происшествия, – говорит Юрий Васильевич, – что вы сейчас видите?
– Я сижу в машине за рулем, – голос Ларисы четкий, уверенный. – Мы выехали, повернули к трамвайной линии. Что–то белое впереди…
– Семь минут до происшествия…
– Сверху опускается что–то типа светлого треугольника. Все черное, а треугольник светлый… Мы ехали и натолкнулись на что–то. Стук был. Двое стоят на дороге… О! Они сверху заглядывают в машину! Они над нами! У них большие головы, крупные продолговатые глаза… Сейчас они сзади меня.
– Был ли у тебя диалог с ними?
– Да… Голос возникал в голове. Это были слова: «Успокойся, веди машину аккуратно…» Вижу отца. Он повернулся к ним… Мы куда–то едем, там впереди яркий свет, очень яркий, не знаю, что это такое… Я не могу повернуться к пассажирам… Мы вышли из машины возле светлого пятна. Вокруг темно. Это район, скорее всего, около завода органического синтеза, какой–то переезд… Сейчас мы идем в тумане, подходим к светлому пятну. Что–то круглое над нами, из него луч света… Странно! Мы не идем, а летим! Мы летим!.. Мы уже в помещении… Двери типа проема, они без створок. Отца вижу хорошо, существа ему по пояс. Их четверо, маленькие… Мне страшно. Похоже, они нас привязали к сидению со спинкой. У них круглые лица, один больше всех ростом. Он старший. Я сидела, а теперь лежу… Отца не вижу, его нет здесь. Сзади меня кто–то стоит, и слева тоже. Один командует. Я вижу, как вносят ребенка…
– Куклу?
– Нет, это живое существо, очень большая голова, маленькие ручки и ножки… Несут очень торжественно, подносят ребенка ко мне. Пронесли вдоль тела от головы до низа живота… Внизу живота стало больно…
– С вами подобное уже было?
– Да, было… В двадцать лет… Опять они смотрят, они что–то решают обо мне… Отца я не вижу.
– Вы сейчас в той комнате, где ваш отец! – командует Юрий Васильевич. – Что видите?
– Они делают над его головой какие–то движения, а он сидит в кресле. Я его вижу сзади. Ему что–то поставили в голову… В районе родничка. Маленькая штучка…
– Сколько вы пробыли в помещении?
– Минут сорок…
– Пришельцы были довольны контактом с вами?
– Скорее всего, да. Я вижу, что они стоят и внимательно наблюдают…
– С какой целью, на ваш взгляд, вас забрали?
– Мне кажется, это произошло случайно. Они, похоже, сами в растерянности. Они доброжелательны, но симпатий не вызывают. Глаза большие, раскосые, рот маленький. Были среди них маленькие существа, суетливые, скорее всего, это роботы. Страха я не чувствую, просто неприятно, что тебя рассматривают как диковину. Между собой они не общались или делали это телепатически.
– Вы осознавали, что это не люди, что это инопланетяне?
– Нет, не осознавала…
– Вам предлагали лететь с ними?
– Скорее всего, да… Они показали треугольный проем со светом и предлагали туда пройти, но мы не пошли.
– Что делаете сейчас?
– Мы спускаемся из аппарата, но лестницы нет, мы спускаемся, будто плывем. Мы внизу, с нами еще кто–то, скорее всего, тот, кто нас привез. Аппарат над нами. Он круглый, висит над нами, свет пучком бьет вниз… А теперь мы с отцом в машине, вижу, как мы много жестикулируем. Он ругается. Кричит: «Куда ты меня завезла? Ты убить меня хочешь? Издеваешься надо мной?» Я оправдываюсь… Отец говорит: «Едем назад, ищи дорогу…»
– Какой последний момент был в контакте?
– Что–то малиновое, типа маленького яйца, сопровождало нас до самого до гаража, а потом до дома на очень близком расстоянии.
– Вы встретитесь с ними еще?
– Не знаю… Может быть…
Это было последнее, сказанное под гипнозом Ларисой. Она вернулась в настоящее время и была немало удивлена результатом сеанса. Похоже, она помнила все, о чем только что рассказала нам. По дороге домой мы живо обсуждали детали открывшейся нам картины странного похищения.
Для меня началась полоса сомнений и дополнительных расследований.
Ну, с вентилятором в роддоме определились более–менее точно. Только он был не в родовом зале, а в операционной. Но там нередко принимали роды, если рожали несколько женщин одновременно.
С ложной беременностью, которая, по идее, должна была быть у Ларисы за несколько месяцев до похищения, тоже выяснили. По словам родственницы Ларисы, летом, кажется, в июле или июне, чем–то встревоженная, она дважды ходила проверяться на УЗИ. Сначала аппарат показал беременность, затем – ее отсутствие. Между визитами в больницу был промежуток не более двух недель… Тогда Лариса посчитала, что с беременностью ей просто показалось. Да, она встречается с парнем, но они принимают меры предосторожности.
Однако я все же пошел туда, где беременных женщин проверяют на УЗИ. Вернее, пришел к главному акушеру г. Волжского, заведующей гинекологическим отделением БСМП, замечательной женщине и врачу Татьяне Михайловне Воропаевой. Рассказал о сути проблемы, попытался увлечь удивительной историей с похищением волжанки. Инопланетяне, летающая тарелка, гибридный ребенок… Наверное, Татьяне Михайловне было сложно воспринимать столь фантастическую историю, но все же она взялась помочь. Вызвала врача–специалиста по УЗИ, и я вкратце объяснил ситуацию.
Увы, оказалось, статистика посещения женщин для проверки на УЗИ ведется, но никаких сопоставлений, первое или повторное обследование проводится, они не делают. Есть журнал, куда заносят данные пациента и результат, а уж какие последствия это вызывает, они не знают. Была беременность, а потом исчезла?.. Нет, таких клиенток она, врач, не припоминает. И ошибок аппарат УЗИ не дает. Впрочем, они работают с коллегой посменно и, как правило, не запоминают пациентов. Да, конечно, история удивительная, но она не припоминает Ларису и ее визиты на проверку.
В общем, для меня становилось очевидным, что, Ларису не случайно взяли на корабль пришельцев. Видимо, она в данном случае сыграла роль суррогатной матери, и плод у нее изъяли, как ОНИ, «серые», это обычно делают, в трехмесячном возрасте. 12 декабря 1999 года, через шесть месяцев после проведенной операции, выращенного в специальном инкубаторе ребенка показали людям. И это тоже почти типичная ситуация: почему–то необходимо, чтобы земная женщина подержала в руках родившееся существо. Возможно, этим производится съем биополя, которым обладают все земляне. Лариса ребенка не держала, но съем биополя произошел, когда ребенка пронесли вблизи над ее телом.
Остается неясным вопрос: будут ли еще подобные похищения–абдукции с Ларисой в дальнейшем? Видимо, как исследователям нам нежелательно было терять с ней связь. Так мы с ней и договаривались, однако вскоре молодая женщина вышла замуж, и исчезла из поля нашего зрения. Семейная жизнь всецело поглотила ее.
И последнее. Отец Ларисы не пожелал подвергнуться регрессивному гипнозу. Но последствия той встречи с иноземными визитерами даром ему не прошли. Он стал много пить, запои длились порой неделями. Водитель–дальнобойщик, он был на грани увольнения. Я предполагаю, что, вероятно, таким образом его подсознание протестовало против насильственного внедрения в его организм чужеродного тела. Ведь об имплантате сам он пока ничего не знает. Лариса не решилась ему об этом сказать. Да, впрочем, и мы мало что знаем о роли и функциях имплантируемых человеку элементов, хотя сам факт имплантации для исследователей уже не является неслыханной новостью. Эти элементы уже находили, исследовали, но ясности с их ролью нет. Вероятно, таким образом осуществляется постоянное наблюдение за человеком или так считывается информация о нем. Но как и в ситуации с выращиванием гибридных детей, это тоже остается в области догадок…
