Текст книги "Возвращаясь на круги своя (СИ)"

Автор книги: Геннадий Леви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Annotation

Художественно-документальная повесть

Леви Геннадий

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Леви Геннадий

Возвращаясь на круги своя

Глава 1

Уважаемый читатель, позволь мне поделиться с тобой одной своей маленькой догадкой: я попробую угадать о чем ты сейчас думаешь. Ты думаешь: а стоит ли мне дальше читать сочинение этого никому неизвестного автора? Не так ли? Ты думаешь: чем отличается его рассказ от всех других рассказов, как он может обогатить мой, и без того широкий, кругозор и почему я должен тратить на него свое драгоценное время?

Чтобы ответить на все эти важные вопросы позволь мне с самого начала обьяснить тебе цель моего повествования и одновременно рассказать тебе кто я такой.

Я живу в Америке в городке Велесли, который есть пригород Бостона. В Америку меня привезли мои родители когда мне было пять лет и несколько месяцев. Они приехали из страны которая раньше называлась СССР, а теперь называется Литуания, или по-русски – Литва. На самом деле они ехали вовсе не в Велесли, а к моей тете в Сан Франциско, но по дороге они с ней поссорились. Дядя Стэнли, это который сын моей тети, он приезжал к нам в гости чтобы их помирить, но успеха не имел. Он есть очень знаменитый адвокат и выиграл много судебных процессов и поэтому он был очень огорчен своей неудачей. Когда я занимался в Беркли колледже и стал очень близок с ним он мне обо всем этом рассказал.

Да, кстати, Беркли колледж это как раз то место, где я учился совершенствовать свой русский язык – язык моих предков. Слово "предки" возможно не совем к месту. Я думаю, что вместо него я наверное должен был бы написать слово "родители". Но я специально выбрал слово "предки". Потому что моя учительница (профессор русского языка, Татьяна Самуиловна Шиманская) обьяснила мне, что мы должны почаще употреблять в своих сочинениях русский слэнг, для того, чтобы наша речь звучала более натурально, как у тех авторов которые живут и пишут в России. Кстати, это именно она посоветовала мне написать книгу на русском языке. Она сказала, что если русский писатель Набоков умел написать свои произведения на чужом ему английском языке, то я, человек, для которого русский язык был первым, тем более смогу это сделать в обратном направлении.

Конечно, я понимаю, что я пока еще в недостаточной степени владею русским языком и что в мои сочинения могут вкрасться кое-какие граматические неточности. Поэтому я уделил так много внимания предварительным обьяснениям, чтобы ты, уважаемый читатель, не судил меня слишком строго (по-моему есть такое выражение в русском языке) и проявил снисхождение к моим немногочисленным стилистическим ошибкам. Даже больше этого. Я хотел бы чтобы ты помог мне усовершенствовать мою грамматику и указал (на интернете, в разделе "коментарии") на допущенные мною неточности. Потому что, как выразился мой гид в Литве Борис Шмуцкис, (очень эрудированный и грамотный человек): дураки – это не те люди, которые делают ошибки, а те, которые их повторяют. Вот и я не желаю быть дураком и хочу чтобы ты мне в этом помог.

С Борисом, кстати, я познакомился через американское посольство в Вильнюсе, где я был там летом прошлого года. Я еще не умел так хорошо как сейчас говорить по-русски, я не имел много practice. И секретарша посольства, симпатичная и милая женщина, обьяснила мне, что в Литве иностранцу, даже если он говорит на, понимаемым здесь, но глубоко презираемом, русским языке, лучше иметь при себе профессионального гида, человека, который кроме литовского языка знает еще и английский, и местные обычаи и особенности нашей западной психологии, потому в этом, непривычном для нас, мире очень несложно попасть в просак. Так она мне сказала. Она обьяснила, что если, например, мне захочется взять в рент машину (что она настоятельно не рекомендует делать), то нужно быть в курсе многих подробностей. Например: если, скажем, полицейский, остановит машину, то ни в коем случае не оставаться в ней, а быстро выскочить и пойти к ему навстречу с протянутым в руках ай ди. Иначе он может посчитать поведение водителя как неуважение к нему и арестовать. Неплохо подать вместе с ай ди и однодолларовую бумажку, но это нужно делать правильно, знать где, когда и кому. А иначе можно загреметь (правильно выражение – загреметь?) в тюрьму. Короче говоря, вот такие очень тонкие и сложные для меня вещи. Я был сильно devastated ее обьяснением. Как это сказать по русски? Окончательно огорчен? Но секретарша мне помогла. Она посоветовала мне нанять гида .

"Цены здесь, по нашим американским меркам, низкие" – обьяснила она мне – "а безработица высокая так, что вы ничего не теряете."

В действительности это оказалось не совсем так – кое-что я все-таки потерял. Но расскажу все по-порядку.

Борис был не первым в списке рекомендованных мне в посольстве гидом. Не был он и вторым. И даже третьим. По-видимому секретарша была дружна не только со мной.

Вначале Борис даже не понял, что я от него хочу. Мне пришлось перейти на английский:

"May I speak to Boris Smutzkis?"

"I am Boris Shutzkis. What do you want?"

"I am Leo Kochasky"

"Who?"

"Leo Kochansky"

"I don"t know Leo Kochansky"

"I am Leo Kochansky"

"Who? What do you want? Ты умеешь говорить по-русски? Можешь обьяснить толком чего ты хочешь?"

"Я ищу Борис Шмуцкис"

" Ну я, я Борис Шмуцкис. Чего тебе надо?"

"Я хочу хайе, э-э нанимать тебя"

"Чего?"

"Я нид а гайд."

"А гайд?" – и дальше понеслось:

"А вы, сэр, не ошиблись случайно номером?Ах, нет? Где? В посольстве? Да, да, я действительно персонально инструктирую инстранных туристов. Да, но только по Вильнюсу. В какую еще Линкуву? Разве вам не обьяснили, что я предпочитаю никуда не выезжать? Да, мне уже немало лет и у меня подагра. Да. И вообще ... Не знаю, не знаю, может быть... Зависит от компенсэйшн. И потом у меня нет машины. А если бы даже была – то я все равно не умею водить... Хотя вот что ... я вспомнил. Вам сегодня исключительно повезло. У меня есть друг и он сейчас как раз без работы. У него есть машина и он умеет ее водить. Он может начать работать моим помощником с завтрашнего утра."

Так что вместо одного работника мне пришлось нанять сразу двух и платить им обоим. Впрочем это было не так страшно – по долару в день на человека, плюс еще бензин, который, кстати говоря, стоил дороже моих работников.

На следующий день они оба пришли в мой гостиничный номер примерно на час позже чем мы договорились.

"У нас сломалась машина" – обьяснил мне Борис вместо хеллоу и уже потом он представился и представил своего друга-водителя Сергея. Позвольте мне описать их обоих.

Борис есть человек с годами, он, наверное, лет сорока или больше. Он есть маленький, толстенький и кругленький, с большой лысой головой и козлиной бородой. А когда он смеется, то он показывает свои желтые и кривые зубы. И еще он немножко косит. В первое время мне было трудно угадать к кому он что говорит. Но со временем, однако, я научился попадать к нему в фокус и общаться с ним стало легче.

Его друг, Сергей, есть прямая противоположность Борису. В отличии от Бориса, он есть худой, длинный и постоянно хмурый; у него длинные слипшиеся седые волосы, которые он наверное не мыл с дня своего рождения.

"How do you do?" – спросил он меня вместо приветствия – "спикаешь инглишь?"

"Sure I am. And how about you?"

"А я нет" – ответил он

Пока Литва была частью советского союза он работал учителем русского языка и литературы в одной из средних школ города Вильнюса, но с тех пор, как страна обрела независимость, спрос на его специальность значительно упал и новый директор школы, который ненавидел и коммунистов и русских, а больше всего – русских коммунистов, уволил его в течении первого месяца и причем без какого-нибудь пособия и без рекомендации. Чтобы не умереть с голода Сергей стал промышлять таксомоторным бизнесом используя для этих целей свой старый и побитый автомобиль "Запорожец". Хотя, слово "автомобиль" тут наверное не очень подходит, потому что оно не может описать то механическое устройство на котором я ездил по земле своих предков в течении целой недели. Машина испортилась сразу, как только мы отьехали от гостиницы.

"Маленькая неисправность" – уверил меня Борис – "Мы столкнулись с ней еще по дороге к вам. Сейчас Сергей достанет нужную ему деталь и все будет как по маслу".

Я не понял слово "достать", но Сергей действительно куда-то исчез на довольно длительное время и Борис начал донимать (доставать?) меня своими вопросами.

"Позвольте спросить вас, сэр, почему вы решили поехать в Линкуву?" – спросил он – "Это ведь так далеко. И потом Линкува – это захолустный город, даже деревня, в которой, кроме одной пивной забегаловки, никаких других достопримечательностей нет. Другое дело – Вильнюс. Здесь есть все – и огромное количество исторических памятников, и множество знаменитых артхитектурных сооружений, ну а ночная жизнь не идет ни в какое сравнение с деревней Линкувой."

"Я не приехал сюда ради ночной жизни" – грубо оборвал его я.

"Тогда позвольте спросить у вас, босс, какова все-таки цель вашего приезда? Если это не секрет".

О-опс. Я думаю что и ты, дорогой читатель, хотел бы тоже знать для чего я, собственно говоря, поехал в Литву и почему решил написать мемуары о своей поездке? Я ведь с этого и начал. Забыл, заговорился и совсем забыл. Ну что-же, вместо того чтобы начинать все сначала давай-ка я лучше предложу тебе, читатель, перевод моих собственных записей сделанных во время этой поездки. Когда ты их прочтешь ты сам обо всем догадаешься.

(Борис Шмуцкис помог мне перевести мои записи, так что все претензии по поводу ошибок предьявляйте ему)

Глава 2

Я допустил конечно большую ошибку, что не взял с собой в дорогу почитать что-нибудь интересное, как, например, новый роман ужасов Стивена Кинга или последний номер журнала «Trends in Cars and Trucks». Единственную книжку «Краткий справочник путешественника по Литве», которую я захватил с собой уже выходя из дома, я прочел прошлой ночью, когда мы пролетали над Атлантическим океаном, и сейчас я об этом очень сожалею поскольку у меня болит голова, я не выспался и мне абсолютно нечего делать. С тех пор как мы вылетели из Франкфурта экипаж самолета литовской авикомпании не предложил нам никаких развлечений кроме, разве что, этой ужасной музыки, которую непрерывно передают по первому каналу. Ни хорошего фильма, ни какого-нибудь журнала на английском языке... Литовцы, по-видимому, не знают, что такое сервис и мне не остается ничего другого, как записывать свои впечатления о поездке в Литву в этот вот лаптоп – подарок от дяди Стэнли к моему дню рождения. Впрочем, впечатлений покамест тоже нет. Что же я буду писать?

"Пиши все" – так напутствовал меня перед отьездом мой дядя – "иначе ты что-нибудь забудешь или пропустишь, а нам нужно знать обо всех обстоятельствах твоей поездки в мельчайших подробностях".

Это он снарядил меня на вышеупомянутую экспедицию.

"Я тебе доверяю" – сказал он мне перед дорогой – "это ответственное поручение отчасти потому, что ты единственный человек в нашей семье, который умеет говорить по-литовски. "

"Вы забыли, дядя, что я умею говорить по-русски, а не по-литовски" – напомнил я ему.

"Данное обстоятельство не играет роли" – успокоил меня дядя Стэнли – "Литовский и русский очень близкие языки. Они оба славянские. Я уверен, что если ты понимаешь по-русски, то поймешь и по-литовски"

Вот так он напутствовал меня в дорогу.

Подготовка к путешествию началась где-то за пару месяцев, как раз в тот момент, когда мы с Кейти поссорились и наши пути разошлись. Впрочем, если быть честным и откровенным, то она бросила меня. Бросила ради чванливого обормота – ее троюродного брата из Кентуки. Он тут, в Бостоне, канючил лет шесть, наверное, учась на медицинском факультете Гарвардского университа, и все время подмазывался к Кейти пока, наконец, она не польстилась на его докторскую степень. У-у, эта стерва.... Я долго не мог прийти в себя.

"Перестань переживать" – сказал мне тогда дядя Стэнли – "Она у тебя не первая и не последняя. С женщинами нужно обращаться как с машинами: старую, скрепя сердце, выбросить и купить вместо нее новую. Слушай лучше, у меня есть к тебе одно серьезное дело. Много лет тому назад родители твоего дедушки (моего отца) имели в Литве, рядом с местечком под названием Линкува, усадьбу: у них была роскошная каменная вилла и участок земли размером в несколько десятков гектаров: у них были поля, сад и часть леса... Потом пришли коммунисты и все у них отобрали. Покамест коммунисты были у власти, у нас не было никаках шансов заполучить нашу собственность обратно. Но вот недавно я прочел в газете, что в Литве вышел новый закон востанавливающий права бывших землевладельцев. Я позвонил в литовское посольство, но ничего толком не добился – там сплошная бюрократия и левая рука не знает то, что делает правая. После этого я навел еще кое-какие справки... Короче говоря, мне посоветовали вот что: поехать самому в Литву, порыться в архивах, побывать в Линкуве, найти на месте необходимые нам документы, доказывающие наше право на эту собственность, и там же все устроить и получить обратно нашу собственность. Если бы разговор шел о нескольких сотнях долларов, то, наверное, это не стоило бы делать, но, я думаю, что речь идет о десятках, а, может быть, даже и о сотнях тысяч. У меня сейчас нет времени этим заниматься – у меня на носу два серьезных процесса: члена организации "Хезбола", которого хотят обвинить в предумышленном убийстве еврейского фашиста и группы мексиканских нелегалов обвиняемых в групповом изнасиловании. Поэтому придется поехать тебе, тем более, что ты знаешь литовский язык и тебе будет легче общаться с местными представителями власти. Да, да, я тебе доверяю это ответственное поручение отчасти потому, что ты единственный человек в нашей семье, который умеет говорить по-литовски. Да, вот еще. В Вильнюсе живет одна женщина. Я тебе дам ее координаты. Ее зовут Люба Загорскис. Она из семьи Загорских, наших соседей в Линкуве. Так вот, обязательно побывай у нее: возможно она имеет какие-то дополнительные материалы касающиеся нашей собственности. Но главное – если тебе понадобиться, например, свидетель готовый подтвердить, что мы действительно владели усадьбой в Линкуве, то я уверен – она тебе поможет. Так что – в добрый путь!"

Вот так он мне сказал.

С тех пор, как мои родители погибли пять лет назад в автомобильной катастрофе, дядя Стэнли взял надо мною шефство и сделал для меня очень многое: во-первых он заплатил за мою учебу в Беркли, потом помог устроиться в юридическую контору в Бостоне, у своего старого товарища по университету, а этим летом даже взял с собою в путешествие по морю на, только что купленной им, чудесной яхте "Красавица Лизетта". Мы плыли из Бостона на Бермуды: два дня туда и два дня обратно и плюс еще неделю мы провели на месте, на Бермудах, у одного из его бывших клиентов. Ловили рыбу, купались, загорали на пляже, ныряли с аквалангом. Вобщем, я чудесно провел время, что и говорить. Даже постоянное ворчание Лизетты – его шестой по счету жены, самой молодой, но и самой тупой из всех его жен, не испортило мне отпуск.

Да, я забыл сказать, что мой дядя работает адвокатом в организации по правам человека, которая называется "American Civil Liberties Union" и защищает на суде тех, кого преследует государство, тех, у кого нет денег самим нанять себе адвоката. Поэтому у него так много друзей, людей, которых он спас от государственного произвола и тюрьмы и которые искренне благодарны ему. Они живут в разных частях света и часто приглашают его к себе в гости. О моем дяде даже пишут иногда в газетах, правда, бывает и отрицательно, мол, он часто защищает на суде подстрекателей и террористов, как будто террористы и подстрекатели не люди и защищать их совсем не нужно. Мой дядя правильно говорит: государство – оно сильное и богатое, а человек – он маленький и слабый, и поэтому он постоянно нуждается в защите. Защитить слабого от сильного – это жизненное кредо моего дяди.

О, постойте... Запахло чем-то вкусным! По-моему, это начали разносить еду. По крайней мере – хоть какое-то развлечение.

...

Ну что я могу сказать? Еда, конечно, дрянь, хуже чем в Мак-Дональдсе. Но зато какие стюардессы! Каждая из них заткнула бы за пояс мою любую знакомую. О Кейти и говорить нечего. А та, что обслуживала меня (ее зовут Лайма, между прочим) ну просто настоящая мисс универс: у нее волосы золотого цвета и огромные светло-серые глаза, а грудь как Лолы Лоллобриджиды. И неподражаемые ножки! Более сексуальных ножек просто не бывает. А походка, а губы, а улыбка...Я такой прятной улыбки не встречал ни у кого. И еще я заметил, что у нее нет обручального кольца.

"Как вам понравилась наша литовская еда?" – спросила она на хорошем английском языке (какой у нее очаровательный акцент!) в тот момент, когда убирала с моего столика использованную посуду.

"Сказать по-правде – не очень" – признался я.

"Ха-ха– ха" – рассмеялась она, показав мне два ряда жемчужнo-снежных зубов – "это потому, что это не совсем литовская еда. Как вам это сказать? Это коммерческая еда. Понимаете? Вам обязательно нужно попробовать настоящую литовскую домашнюю кухню. Вы когда-нибудь ели ципелины? Нет? Вот, когда будете в Литве и остановитесь у кого-нибудь в гостях, то обязательно попросите, чтобы вам их сделали"

"Как вы сказали эта еда называется?"

"Ципелины"

"Ци... что?"

"Ципелины. Ци-пе-ли-ны. Ну, как дирижабль, понимаете? Летательный аппарат есть такой. Ципеллин называется"

"Нет. Это очень трудное слово. Я его все-равно не запомню"

"Не волнуйтесь – я вам напишу его на бумажке. Обязательно попробуйте"

Она улыбнулась и сделала движение отойти.

"Э-э, одну минуту" – я старался придумать, что мне еще такое сказать – "у меня к вам есть один вопрос... Да... Я хотел вас спросить... А вот скажите, пожалуйста, а не могли бы вы посоветовать мне куда стоит сходить или на что посмотреть в Литве? Да, да, у вас ведь есть достопримечательности?"

"О да, у нас есть много достопримечательностей. В Вильнюсе, в Каунасе, в Тракае... Средневековые замки, например. Вы раньше бывали где-нибудь в Европе?"

"Нет. Не совсем. То есть я не знаю. Я был этим летом на Бермудских островах, но я не уверен – Америка это или Европа"

"На Бермудских островах! Ах как интересно! Я всегда мечтала побывать на тропическом острове. Это так романтично. Но, к сожалению, наша авиалиния туда не летает. У нас, в Литве, по телевизору показывали американский сериал "лав боат". О круизе на тропические острова. А вы тоже были на круизе?"

"На круизе? Вы имеете ввиду большой корабль? О, нет, нет, мы плыли на своей собственной яхте"

"По океану? На своей яхте? У вас должна быть очень большая яхта чтобы плыть по океану."

"Ну, не такая как у Трампа, конечно, но и не маленькая"

"Вот это да! На тропический остров, на своей собственной яхте..."

"А где вы проводите свой отпуск?" – спросил я ее в свою очередь.

"Обычно я проводила его у нас, в Литве, в курортном городке Паланга. Но в этом году я вряд ли туда поеду. Я не хочу отдыхать в одиночестве."

Она как-то очень грустно посмотрела на меня своими волшебными серыми глазами и мне стало ее очень жалко. Но тут, сидящий справа от меня, старый и противный, австрийский хрыч заныл о помощи и она должна была пойти к нему.

Вот ты черт! Я не успел сказать ей даже ни полслова.

"Я не хочу отдыхать в одиночестве..." Почему она так мне сказала? Наверняка, у нее нет ни мужа, ни бойфренда. Может быть они поссорились. Кто его знает? Но вот если мне опять представиться такая же возможность поговорить с ней, то ее ни в коем случае нельзя упускать.

...

В последние полчаса произошло некоторого рода событие, о котором я хочу сейчас подробно рассказать.

Слева от меня сидят две женщины – мать и ее дочка. Матери лет под пятдесят, ну а дочка примерно моего возраста. Они обе тоже из Массачусетса, из Броктона. Летят в Литву на какое-то празднество, по приглашению какого-то там комитета.

После завтрака я заметил в руках у дочки вчерашний выпуск газеты "Бостон Глоб" и уже собирался попросить одолжить ее почитать как вдруг она громко сказала:

"Мам, посмотри, тут опять статья о Стэнли Кохански и опять его критикуют"

Мать, пробежав глазами по странице и воскликнула:

"Ну что это за люди такие, эти корреспонденты!? Так несправедливо и бесцеремонно клеветать на хорошего человека! Жаль, что мы не знаем его адресса; мы бы послали ему отрытку, чтобы поддержать его. Это абсолютно необходимо во времена вот такой травли, которая ведется сейчас против него в газетах."

"Я вам могу помочь" – сказал я им.

Они обе уставились на меня широко раскрыв глаза. Я уже не помню когда последний раз кто-нибудь смотрел на меня такими глазами.

"По счастливому стечению обстоятельств – я племяник мистера Стэнли Кохански" – пояснил я им, упиваясь свалившимся на меня вниманием – "и знаю его адресс"

Обе женщины сидели ошеломленные. Они долго не могли прийти в себя.

"Вот как!" – сказала наконец старшая – "мы конечно воспользуемся вашим предложением. Это так неожиданно! Да, да, мы конечно воспользуемася – еще раз выразить благодарность такому человеку, как ваш дядя.

"А за что вы ему так благодарны?" – пришла моя очередь удивляться – "И откуда вы его знаете?"

"Ах, извините пожалуйста,что я не успела представиться" – опять заговорила старшая – "Но ваше предложение оказалось для нас таким неожиданным и приятным сюрпризом! Мы и не предпологали, что будем лететь в одном самолете с племяником Стэнли Кохански. До сих пор мы все еще никак не можем прийти в себя. Это все так неожиданно. Ну вот, чтобы не забыть, меня зовут Рута. А как вас зовут?"

"Меня Майкл"

"Очень приятно, Майкл. А это моя дочка – Мэри."

"И мне очень приятно"

"Вы спросили – откуда мы знаем вашего дядю? Он нам однажды очень-очень помог. Вернее не нам, а моему отцу. Ну, поэтому и нам тоже. Что он сделал? Он спас его от верной смерти."

"Каким образом?"

"Дело в том, что мои родители до второй мировой войны жили в Литве. И когда, в 1944 году, советские оккупанты оккупировали ее, мой отец ушел в лес к партизанам, к "лестным братьям", как их тогда называли, сражаться за независимость Литвы. Он мне, маленькой, рассказывал много историй о том, как они, партизаны, доссаждали русским оккупантам и как местные жители помогали им укрываться от КГБ, поставляли им продукты, сообщали сведенья о врагах. Так продолжалось несколько лет. Они ждали, что америка придет им на помощь, но у нас в стране были слабохарактерные лидеры. А в 1948 году какой-то предатель выдал их отряд. В отличие от своих товарищей моему отцу повезло – он успел уйти из дома, где его прятали местные крестьяне, всего за несколько минут до того, как туда пришли агенты КГБ. Вместо него они арестовали хозяев домя и долго их потом допрашивали, пытаясь узнать куда мог уйти мой отец, а потом их всех отправили в ГУЛАГ, в Сибирь. Отец же в течении целой недели шел через леса и поля по всей Литве и в конце концов добрался до Балтийского моря. В одной рыбацкой деревушке, неподалеку от Клайпеды, он рассказал рыбакам о том, кто он такой и попросил ему помочь. Его имя хорошо знали, такой он был тогда знаменитый, и рыбаки, с опасностью для своей жизни, перевезли его на лодке в Швецию. Там ему дали политическое убежище. В Стокгольме он встретил мою маму – она убежала из Литвы еще раньше, еще до прихода красной армии. Они понравились друг другу и поженились. У мамы в Америке жила близкая родственница – ее родная тетя. Она в 1950 году дала им обоим гарант и они переехали жить в Броктон, в штате Массачусетс. Ну, а потом родилась я. Вот так мы и жили, худо, бедно, как могли. Отец работал по своей "литовской" специальности: автомехаником, а мама оставалась дома – она была домохозяйкой. Но вот десять лет тому назад, нет – не десять, восемь лет тому назад, свалилась на нас большая беда: моего отца вызвали в федеральное бюро расследований для дачи показаний. Оказывается Советский Союз подал Америке офицальное требование о его выдаче как участника и исполнителя массовых убийств на территории Литвы во время второй мировой войны. Конечно это было вранье – никого он не убивал. Воевал – да, но убивать невинных людей... Ну нет, мой отец никогда такого бы не сделал. Русские хотели расквитаться с ним, отомстить ему за то, что не смогли поймать его раньше, в Литве. Они часто так делали. Дело скоро перешло в федеральный суд. Ему грозило лишение американского гражданства и, как следствие этого, высылка из страны в Советский Союз. Моя мама была в истерике. Я думаю, что это послужило причиной ее преждевременной смерти. Мы ведь люди небогатые, нам было не по карману нанять хорошего адвоката, а от этого зависела судьба дорогого нам человека: уж мы-то знали как в КГБ расправляются с инакомыслящеми. И тут нам кто-то посоветовал обратиться за помощью в "American Civil Liberties Union". Это было самым верным нашим шагом. Защищать моего отца взялся Стэнли Кохански, взялся добровольно, не требуя ничего взамен. "Ради справедливости", так он выразился. Вот какой он благородный человек! Вы бы послушали как, с каким пафосом и с какой силой он защищал моего отца! Он привел многочисленные доказательства того, как КГБ, чтобы отомстить своим бывшим противникам, подделывало документы, обвиняя их в самых страшных преступлениях. Было немало случаев, когда русский суд приговаровал к смертной казни совершенно невиновных людей. Слышали ли вы когда-нибудь о призумции виновности?"

"Боюсь, что нет. Такого я еще не слышал"

"Я тоже не слышала... до начала судебного разбирательства над моим отцом. Оказывается, что в отличие от нас, в советском союзе подозреваемый считался виновным покамест он не доказывал свою невиновность. Представляете? Как мы можем, говорил ваш дядя на суде, доверять советским органам вершить провосудие, если у них на уровне законов узаконнено беззаконие? Полиция может приехать ночью, зайти в дом, арестовать, ни за что, ни про что, невинного человека и потом он пропадает бесследно; даже близкие родственники не могут ничего о нем узнать."

"Ужас. Как хорошо, что мои родители вовремя увезли меня оттуда!"

"Откуда? А вы что – родились в России?"

"Нет, не совсем. Я родился в Литве. Но тогда это еще был Советский Союз. Мы уехали когда мне было всего пять лет"

"Ах,так вы тоже из Литвы? Как я вас отлично понимаю! Я вам так скажу: очень часто мы, те, кто родились и всю жизнь прожили в америке, не осознаем, какие мы везучие люди. Понимаете? Мы принимаем это как должное. Во всяком случае, у меня было такое чувство покамест не начался процесс над моим отцом"

"По вашему рассказу я предполагаю, что он закончился для вас положительно"

"Да, да, ваш дядя был просто бесподобен. Он спас моего отца. Я не знаю каким был бы результат будь на его месте кто-нибудь другой. Мы ему все очень-очень благодарны. Я считаю, что моему отцу исключительно повезло с адвокатом."

"А как он сейчас?"

"Кто – мой отец? К сожалению, он умер. Три месяца тому назад. Да. Но у себя дома, в своей постели, окруженный любящими его людьми. Это совем иное дело. Не будь вашего дяди, он мог бы умереть на виселице, или под пытками в темной и вонючей камере, одинокий и беспомощный, и, к тому же, намного раньше. Нам очень повезло, что этого с ним не случилось, и все – благодаря вашему дяде. Поэтому дайте мне, пожалуйста, его адрес – мы ему обязательно напишем."

"Мне только-что пришла в голову одна идея. Через день-другой я буду звонить своему дяде биз Литвы по телефону. Я могу на словах передать ему ваши пожелания. Он, и я в этом совершенно уверен, вас все еще хорошо помнит. Как звали вашего отца?"

"Ой – какая это замечательная идея! Мы, конечно, все равно напишем вашему дяде, но уже когда вернемся назад домой, в Америку. А сейчас, и я вам в этом очень признательна, передайте ему на словах наши наилучшие пожелания. Фамилия моего отца, как и моя-девичья, Импулис. Антанас Импулис. Так его звали. А меня ваш дядя возможно помнит по фамилии моего бывшего мужа – Смит. Вы запомните? Нет, нет, пожалуйста запишите. Импулис. Записали? А... скажите пожалуйста ... я просто из любопытства спрашиваю: вы случайно летите в Литву не по каким-то похожим обстоятельствам? Другими словами – не послал ли вас ваш дядя в Литву собирать материал для защиты какого-нибудь другого литовского патриота?"

"Нет. Почему? Нет, не по этому. Я лечу семейным делам. Правда, послал меня именно мой дядя. А почему вы спросили?"

"Дело в том, что мы летим на церемонию открытия памятника посвященного борцам за свободу и независимость Литвы. Приглашение, правда, получил мой отец, но вместо него летим мы. И с нами должен был лететь еще один литовец, владелец гостиницы из Чикаго по имени Юргис, который убежал когда-то, как и мой отец, от русских. Несколько месяцев тому назад Израиль запросил о его выдаче и он боится, чтобы в Литве его не похитили агенты Моссада, а в Америке не лишили американского гражданства. Я с ним недавно говорила по телефону и посоветовала обратиться в "American Civil Liberties Union". Я подумала, что может быть ваш дядя взялся его защищать."

"Нет, ничего подобного я от дяди не слышал. А вы летите в Литву специально на открытие памятника?"

"Да, но не совсем. Нас пригласило литовское правительство. Представьте себе – оно оплатило все наши расходы: и билеты на самолет и гостиницу. Плюс, организовало для нас экскурсию по стране. Кроме Вильнюса мы посетим еще Тракай, Каунас, Палангу, ну и родину наших предков – маленький городок Линкува... Мы ждем хороших и сильных впечатлений от нашей поездки, ведь отец рассказывал нам столько чудесных вещей о своей стране – Литва должна быть замечательным местом."

"Вы глубоко ошибаетесь, мадам " – вдруг неожиданно пробурчал, коверкая английские слова, мой сосед справа – беззубый и полуглухой старик-австриец. Он еще тот фрукт! До пенсии он работал водителем такси в Вене, а сейчас летит в Вильнюс к одному из своих сыновей ("к самому умному из них", как он выразился) который перепродает в Литве подержанные автомобили, купленные за бесценок на блошиных рынках в Мюнхене и во Франкфурте и, я как думаю, делает хорошие деньги. Старик, вобщем-то, этого и не скрывает.

"Мой сын мог бы стать миллионером" – подтвердил он мне мою догадку какое-то время тому назад – " если бы не налоговый инпектор и не полиция, которая вымогает деньги, и не наглый судья и ни все те другие мошенники, которым нужно давать взятки в этой варварской стране."