Текст книги "Средство от привидений"

Автор книги: Геннадий Филимонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Геннадий Филимонов
Средство от привидений

Часть первая

Глава I

Сашка бежал по каменистому склону вниз, не обращая внимания на отпрыгивающих в разные стороны ящериц. Он знал, что должен успеть добраться до кустарника раньше, чем преследователи появятся на вершине горы. Оставалось уже немного. Лишь бы не упасть. На огромной скорости он промчался через редкие заросли и вдруг обнаружил, что в двух шагах перед ним гора обрывается и он, не сумев остановиться, уже летит в пропасть. Земля далеко внизу казалась мягкой зеленой лужайкой, и, раскинув руки как крылья, он стал планировать. Воздух плотной ватной подушкой поддерживал его снизу, но земля неумолимо приближалась. Сашка, испугавшись, закувыркался в потоке, но, вспомнив, что внизу среди зелени синело маленькое зеркальце воды, раскинул вновь руки и устремился туда, где его ждало спасение.

Небольшая лужица росла в размерах и превратилась в огромное голубое озеро. Уже подлетая к блистающей на солнце поверхности воды, он вместо страха ощутил восторг, который возникал где-то в солнечном сплетении и волнами расходился по всему телу. Он зажмурился, чтобы продлить это чувство, грозящее пропасть при столкновении с водой, но удара все не было. Приоткрыв немного глаза, он обнаружил, что скользит над самой поверхностью озера и, делая внутреннее усилие, может даже подниматься еще выше.

Берег был уже рядом. Оставалось только красиво приземлиться рядом с огромной скалой, как вдруг воздух разорвала очередь из крупнокалиберного пулемета. «Та-та-та-та-та-та-та», – било где-то совсем рядом. Сашка замахал руками, пытаясь удержаться в воздухе и… проснулся. Левой рукой он заехал по стене, а правой ухватился за простыню. «Та-та-та», – неслось из открытого окна. Во дворе работал отбойный молоток.

Все стихло. Сашка сладко потянулся. По потолку перемещались зыбкие очертания растущих на балконе цветов. По стенам комнаты разбежались вьющиеся растения, выползающие, казалось, из двух больших аквариумов. Вокруг было чисто и спокойно. Если б так каждый день! Везет же Профи.

Сашка вдруг вспомнил сразу все события вчерашнего дня. Начиная с того момента, как он пел в электричке и встретил там Тоника. Как они вдвоем смогли победить четверых и потом ночью пробирались на чужую дачу. Как встретили волка и бандитов. Как из квартиры Профи он перелез на балкон Тоника и попал в лапы к бандитам. Как его отвезли в «Мерседесе» на дачу, где уже прятали мать Тоника. Как они оттуда сбежали и оторвались от погони на водных мотоциклах. Как они все на острове спасали Тоника и потом на «Мерседесе» возвращались домой, оставив бандитов с носом. Как ели огромный торт и пылающее мороженое. Да, денек был что надо! [1]1
  Подробно об этом читайте в книге Г. Филимонова «На роликах за «Мерседесом», вышедшей в серии «Черный котенок». (Прим. ред.)


[Закрыть]

Скрипнула дверь, и на пороге появился улыбающийся Профи.

– Вставайте, сэр, – торжественно провозгласил он, – нас ждут великие дела.

– Дела? – позевывая, удивился Сашка. – А я думал, что мы вчера все переделали.

– Чтобы все переделать и десятка жизней не хватит, – засмеялся Профи. – Но мы с тобой начнем с зарядки.

– Вот ты и начинай, а я посмотрю, – заявил Сашка, усаживаясь в кровати.

– Какой ты хитренький, – удивился Профи. – Ну что ж, тогда ты останешься без завтрака.

– А что у нас на завтрак? – заинтересовался Сашка.

– Мюсли с молоком, – интригующим голосом произнес Профи.

– Бр-р, – поморщился Сашка. – Это что-то скользкое и противное?

– Совсем наоборот. Это хрустящее и очень вкусное. С орешками, изюмом и шоколадом. Да что я тебя уговариваю, не хочешь, ну и не надо. Один все съем.

– Ну ладно, ладно, – заторопился Сашка, слезая с кровати, – от зарядки еще никто не умирал.

– Он подскочил к шторам и стал жалить их ударами, как его учил Тоник.

– Что ты делаешь? – схватился за голову Профи.

– Зарядку, – остановился в недоумении Сашка.

– Кто же с утра так резко двигается?

– Кто, кто, – передразнил его Сашка. – Дед Пыхто.

– Смотри на меня, – серьезным голосом сказал Профи, выходя на середину комнаты, – и делай то же самое.

Он поднял руки вверх, потянулся всем телом и широко зевнул. Сашка не смог удержаться от смеха.

– А чего ты так рот широко открываешь?

– Потому что каждое упражнение нужно делать на зевке. Потянулся как следует вверх и зевнул. Потянулся вперед и зевнул. Потянулся влево и зевнул. Ну и так далее.

– Только смотри челюсть не выверни.

Сашка старательно проделал вслед за Профи весь цикл потягиваний с зевками, пока тот не остановился.

– И все? – спросил Сашка.

– А тебя охватило чувство небывалого подъема, заставляющее вибрировать и радоваться жизни каждую клеточку твоего организма? – процитировал Профи неведомого автора.

– Охватило. Как только я проснулся, – сказал Сашка и побежал в ванную.

Когда он вернулся в комнату, то застал Профи посреди дверного проема. Тот, пыхтя, пытался раздвинуть его руками.

– С тобой все нормально? – спросил Сашка, осторожно заглядывая ему в лицо.

– Ты можешь проделать то же самое, если тебе мало просто зарядки и ты хочешь нарастить мышечную массу. Не нужно спортивных снарядов, достаточно стены или дверного косяка. Ровно одну секунду ты должен изо всех сил пытаться сдвинуть его с места. В разных направлениях, понятно?

– Сам, что ли, придумал?

– Один человек сидел в тюрьме и придумал. Его забрали щуплым и невзрачным доходягой, а через год из одиночной камеры вышел мощный атлет.

– Тоже бандит какой-то?

– Нет, политический.

– Ну, когда это было. А ты что-то не очень похож на мощного атлета, – скептически оглядел он Профи.

– Ладно, пойдем завтракать, – махнул тот рукой.

Он насыпал в тарелки хрустящие хлопья и, заливая их молоком, сказал:

– Понимаешь, знать – это одно, а делать – совсем другое. У меня это не всегда сходится.

– А откуда ты все это знаешь? – не удержался от вопроса Сашка.

– Книжки надо читать, – снисходительно сказал Профи.

– А где твой отец?

– А он еще утром на работу ушел.

– Везет тебе, мама на гастролях, папа на работе, делаешь, что хочешь.

– А ты в интернате разве делаешь не что хочешь?

– Сравнил, – едва не обиделся Сашка. – Там расписание. Всякой ерундой приходится заниматься. Как все, так и ты. Скучища. Нет, я уж лучше буду петь по электричкам.

– А не боишься встретить своих бывших «хозяев»?

– Кто? Я?! – возмутился Сашка. – Да я уже начал кунг-фу заниматься. Мне Тоник приемы показал. А пока я и в метро петь могу. Встану где-нибудь в переходе, часа два попою, мне на неделю денег хватит.

– А жить где будешь?

– А, – махнул рукой Сашка, – найду что-нибудь.

– Вам звонят, – послышался от двери мелодичный электронный женский голос.

– Пойду открою, – вылез из-за стола Профи и побежал к двери.

– Ну, здравствуй, герой, здравствуй, – послышался через минуту бодрый голос Василия Петровича, – а где же у нас самый главный борец с бандитизмом?

Он остановился на пороге кухни, улыбаясь, а сбоку выглянули Тоник с Алисой.

– Привет из солнечной Греции, – хором сказали они.

– Дядя Вася, Тоник, Алиса! – радостно завопил Сашка. – А я уже успел по вас соскучиться.

– А в Грецию ехать отказался, – с досадой сказал Профи.

– Кто отказался? Я? – опять возмутился Сашка.

– А кто же? Сам сказал, что не хочешь возвращаться в интернат.

– Ну и что?

– А то, что у тебя все документы в интернате. А без них тебя никто в Грецию не пустит.

– Это правда, дядя Вася? Он не врет?

– Правда, – со вздохом сказал Василий Петрович, усаживаясь на стул. – Сам посуди, кто же тебя через границу пропустит, если неизвестно, кто ты такой. А вдруг ты опаснейший террорист и тебя давно разыскивает ИНТЕРПОЛ.

– Вот это да, – присвистнул Тоник, и все рассмеялись, представив Сашку, увешанного с ног до головы оружием.

– Не поеду я в детдом, – решительно сказал Сашка, – пусть они мне так документы дадут.

– Не дадут, – Петрович встал со стула и подошел к окну, – в том-то и вся штука. Их же оформлять нужно будет не один день, а если ты не вернешься, то они вообще откажутся тобой заниматься.

Сашка молчал, сосредоточенно гоняя ложкой по тарелке последнюю изюминку. Тогда решил попробовать его уговорить Тоник, ведь они же вчера побратались.

– Слушай, ты мне брат или портянка? – попытался пошутить он, но Сашка взглянул на него такими глазами, что Тоник поперхнулся.

Алиса, спасая положение, подошла к Сашке и, положив ему руки на плечи, нежно замурлыкала:

– Мой дорогой Базилио, не обижайся на этого Буратино, его же из деревяшки сделали. Подумай лучше о своей Алисе, ведь я же без тебя в Греции пропаду, – и она прижалась к нему на мгновение щекой.

Сашка неожиданно улыбнулся и, грубовато отстраняя Алису, встал.

– Ладно, ладно, поехали. Только быстрее, пока я не передумал.

– А чай? – спохватился Профи. – Я же его только что заварил, с травами.

– Я куплю всем мороженое, – обрадовался Петрович, – и у меня в машине есть чудесный свежий квас.

Они мчались в «СААБе» Петровича, стараясь веселыми шутками поддерживать у Сашки хорошее настроение, но он то смеялся невпопад, то внезапно погружался в мрачное раздумье.

– Прощайтесь, – сказал Петрович, остановив машину у пятиэтажного кирпичного здания дореволюционной постройки.

– А зачем нам прощаться, – возразила Алиса, – мы же будем к нему каждый день в гости приезжать, правда, мальчики?

– Конечно, – подтвердил Тоник, а Профи протянул ему маленький фонарик, замаскированный под авторучку.

– Вот, возьми от меня в подарок, пригодится.

– Спасибо, – вздохнул Сашка. – Пока.

Он пожал друзьям руки и независимо пошел ко входу в интернат вместе с Петровичем. Из окон второго этажа за ними во все глаза наблюдали девчонки. Они целыми днями смотрели в окна, чтобы первыми знать, кто к кому приехал, на трамвае или на маршрутке, как гости одеты, сколько у них в руках сумок. Самым высшим шиком считалось догадаться по внешнему виду о цели приезда гостей.

Сейчас они все были озадачены – на таких красивых машинах в детдом давно никто не приезжал. Тем более летом, когда большинство воспитанников разбирали по домам, а здесь оставались либо круглые сироты, либо те, у кого мать и отца лишили родительских прав. Два верхних этажа в это время обычно пустовало, а всех воспитанников делили на две группы – старшую и младшую. Девочки спали в левом крыле, а мальчики в правом.

В каждой группе оставалось по два воспитателя; в младшей Нина Васильевна, по прозвищу Нинель, и Елена Николаевна, по прозвищу Стрекоза. Хотя так их звали за глаза только в старших группах, а в младших их звали мамочками. Нину Васильевну мамой большой, а Елену Николаевну мамой маленькой. Их обоих любили, хоть они отличались друг от друга не только ростом, цветом волос, но и характером. А объединяло их одно – они могли часами петь вместе. Но чаще им приходилось этим заниматься по отдельности, убаюкивая своих воспитанников перед сном. Именно у них Сашка и научился петь.

А старшей группе не повезло. У девочек руководила Маргарита Викторовна, прозванная Кровавой Мэри за ее пристрастие пользоваться губной помадой и лаком для ногтей густого темно-красного цвета. В младших группах ее просто боялись и рассказывали про нее всякие страшные истории, а в старших у нее редкий день не проходил без конфликта с девочками.

Со старшими ребятами занимался в основном Терентий Федорович, по прозвищу Шерхебель. Он его получил на занятиях по трудовому воспитанию, когда так назвал напильник с крупными насечками. Встречи с ним больше всего и боялся Сашка. Он и сбежал из интерната только потому, что сломал сверлильный станок.

Провожаемый восхищенными взглядами девчонок, Сашка вместе с Петровичем гордо прошествовал в кабинет директора. Яков Назарыч – толстенький невысокий человек с добродушной улыбкой и живыми глазками, выскочил из-за стола к ним навстречу.

– Прокофьев! Попался! – взмахнул он полными ручками. – Я же говорил, что сколько веревочка ни вейся… что он натворил, гражданин… не знаю, как вас звать-величать.

– Василий Петрович, – солидным голосом заговорил Петрович. – Вы только не напрягайтесь, ради Бога. Он решил к вам вернуться сам, а я его доставил на место. Правда, кое-какие вопросы мне бы хотелось обсудить с вами наедине.

– Прокофьев! Свободен, – строго сказал директор. – Иди в старшую группу.

Сашка огорченно вздохнул и вышел из кабинета. Ему больше нравилось возиться с малышами, быть у них кем-то вроде вожака, чем находиться на побегушках у старших ребят.

Малыши его тоже любили. Особенно старался всегда быть рядом с Сашкой восьмилетний Стасик. Его даже называли ординарцем. Он и сейчас первым бросился к Сашке.

– У тебя папка нашелся или тебя усыновляют? Это его машина внизу стоит? – засыпал он Сашку вопросами.

Остальные малыши молча стояли рядом, обступив их плотным кольцом, а около стены собрались девчонки.

– Он хочет меня усыновить, – небрежно сказал Сашка, – да я еще пока не решил.

Подойдя к окну, он помахал рукой ребятам, стоящим около машины, и они весело замахали ему в ответ.

– А это твоя сестра? – ревниво спросили девчонки, во все глаза разглядывая Алису.

– Нет, так, знакомая, – ответил Сашка. – А вот тот, что повыше, – мой брат.

– Везет же, – пронесся по толпе малышей завистливый вздох; почти каждый из них мечтал о старшем брате, не говоря уже о папе или о маме, и каждый верил, что у него семья найдется или, в крайнем случае, обязательно возьмут к себе хорошие люди.

– Прокофьев, Саша, нашелся! Надолго ли? – раздался рядом звонкий голосок Елены Николаевны.

– Мамочка, мамочка, – бросились к ней со всех сторон малыши.

– Месяц, наверное, продержусь, – нехотя сказал Сашка. – Только меня в старшую группу определили.

– Еленочка Николаевна, – обхватил ее правую ногу Стасик, – пусть он в нашей группе останется. Ну, пожалуйста.

– Ну, пожалуйста, – хором повторили малыши, которые до сих пор помнили все истории, рассказанные им Сашкой на ночь.

– Ну что с вами сделаешь, – заулыбалась Елена Николаевна, – придется идти к Якову Назарычу. Но при одном условии, если ты мне будешь помогать приглядывать за ребятами.

– Согласен, – сказал Сашка, не раздумывая.

– Ур-ра, – бросились обнимать его малыши.

Елена Николаевна постучалась и осторожно вошла в кабинет директора. Все замолчали. По интернату из года в год ходила одна и та же история-страшилка о том, что напротив директорского стола есть люк в полу, который открывается нажатием кнопки, и что самых непослушных воспитанников директор отправляет через люк в подвал, где стоит огромная мясорубка и там же пекутся пирожки. Всегда находились очевидцы, утверждавшие, что лично знали мальчика или девочку, которые в пирожке с ливером находили ноготь своего пропавшего товарища. По-настоящему, конечно, никто не верил в эти истории, но все равно самым страшным наказанием оставался вызов в кабинет директора, а вечерами у всех сладко замирало сердце от ужаса, когда рядом кто-то сдавленным голосом пересказывал очередные подробности ночных кошмаров.

Елена Николаевна вышла из кабинета вместе с Василием Петровичем.

– Остаешься с нами, – взъерошила она Сашке волосы.

– Ур-ра! – закричали малыши, прыгая от восторга, а Василий Петрович протянул ему широкую ладонь.

– Держи пять! Недели две тебе придется здесь отсидеться, а потом я тебя заберу. Прощаться с ребятами будешь?

– Нет, – твердо сказал Сашка, – все равно они завтра приедут.

– Ну, тогда до скорого.

И Петрович направился к выходу.

Сашка проводил его взглядом, но уже через минуту забыл обо всем на свете, окруженный толпой восхищенных слушателей. А рассказать ему было что. До обеда он успел повторить историю своих приключений не меньшее пяти раз, причем с каждым последующим рассказом он вспоминал все новые и новые захватывающие подробности схваток с бандитами. И, конечно, во всех перипетиях борьбы он играл самую заметную роль.

В столовую он шел вместе со своими почитателями, охотно купаясь в неожиданно пролившихся на него потоках славы. Ребята из старшей группы обедали за соседними столами. Сашка заметил, что несколько мест оставалось незанятыми. Он повернулся к Стасику, но в этот момент все стихли. В столовую вошли опоздавшие ребята. У них были бледные и слегка помятые лица, как будто они только что выбрались из постели, и они прошли к своему столу, ни на кого не обращая внимания. Сашке это показалось странным, а Стасик, увидев его недоумевающий взгляд, прошептал ему в самое ухо:

– На них по ночам черти воду возят.

– Какие еще черти?

– Самые настоящие, с рогами и копытами.

– А ты откуда знаешь? – иронически улыбаясь, спросил Сашка.

– Это все знают, – сделал большие глаза Стасик. – Я тебе вечером все расскажу.

Глава II

Ближе к вечеру они встретились в потайном месте, о котором знали немногие избранные и уборщица тетя Даша. Она там иногда протирала пыль. Это место было в самом конце коридора, около окна, за шкафами. Два старых шкафа стояли у самого окна, вплотную, и у одного из них не было стенок. Поэтому можно было залезть на подоконник и по нему пробраться в шкаф. Единственным недостатком этого места было то, что все разговоры легко прослушивались снаружи, поэтому Стасик рассказывал почти шепотом.

– Они приходят такими на обед уже больше месяца, почти сразу после того как закончились школьные занятия. Никому ничего не говорят, но по ночам их кровати пустые. Почти всегда. Нам рассказывали. Мы их пробовали выследить, но это бесполезно. Сережка Коновалов себе чуть пол-языка не откусил, когда за ними крался. К нему сзади подобрался кто-то весь черный, лохматый и давай щекотать. Сережка побежал, закричал и споткнулся. Ему в больнице язык пришивали. Девчонки потом видели по ночам на лестнице красные рты и красные ногти, черную перчатку.

– И ты веришь в такие сказки? – насмешливо спросил Сашка.

Стасик замолчал, насупившись. Сашка, поняв, что перегнул палку, решил действовать по-другому.

– Спорим, я вам всем докажу, что никаких чертей в интернате нет?

Стасик недоверчиво смотрел на него, не зная, что ответить, а Сашка стал деловито загибать пальцы.

– Нужна нитка, полтора метра – раз, карандаш новый – два, кусок мела – три. Достанешь?

– Карандаш у меня есть, почти новый, один раз только починенный, нитку у Еленочки отмотаю, а мел сейчас разве где найдешь?

– Ладно, мел я беру на себя.

Сашка задумчиво отковырнул из-под окна кусок штукатурки и задумчиво растер его между пальцами.

– Годится. Когда стемнеет, выйдешь, как будто в сортир, а сам приходи в общую комнату, я тебя там буду ждать, понял?

Стасик согласно кивнул головой, но было заметно, как он изо всех сил пытается скрыть охвативший его страх.

– Не трусь, – ободряюще похлопал его по плечу Сашка. – Прорвемся.

От такой перспективы у Стасика едва слезы не брызнули из глаз, но, к счастью, Сашка уже полез на подоконник и ничего не заметил.

– Выйдешь через пять минут, – строго сказал он Стасику напоследок. – Для конспирации. И никому ни слова!

Елена Николаевна попросила Сашку уложить малышей спать, а сама вместе с Ниной Васильевной весело болтала в комнате отдыха воспитателей.

Пришлось до одиннадцати часов рассказывать ребятам сказки, а когда наконец со всех сторон стало доноситься сонное сопение, он осторожно выскользнул за дверь.

Пробравшись по коридору мимо комнаты воспитателей, он оказался в общей комнате, которая располагалась напротив лестничной клетки. Стеклянная дверь на ночь всегда запиралась. Так было и на этот раз. Сашка осторожно вытянул два гвоздика, державшие самое нижнее стекло, и отставил его в сторону, за деревянную кадку с огромным тропическим растением, и прислушался.

Стасика еще не было. Девчонки тоже не спали. Кто-то приглушенным голосом рассказывал очередную мрачную историю. Сашка подкрался поближе к их палате и услышал самый конец:

– И тогда черная перчатка схватила ее за горло и сказала: «Отдай мое сердце».

С этими словами рассказчица, видимо, схватила кого-то из слушательниц, потому что они с визгом разбежались по своим кроватям и стихли.

Сашка поскреб пальцами по стеклу и негромко завыл. Затем, вполне удовлетворенный произведенным впечатлением, вернулся обратно в общую комнату и залез с ногами в глубокое воспитательское кресло. Со стороны коридора его совершенно не было видно. А если кто и заметит, то можно сказать, что ходил в туалет. Остальные малыши боялись ночью выходить из палаты и для них там ставили ведро. Только сейчас Сашка оценил подвиг Стасика, который в это время, дрожа от страха, крался по коридору.

– Стасик, – тихо позвал его Сашка, – иди сюда.

– Ты где? – громким шепотом ободряя себя, спросил Стае.

Сашка выбрался из кресла и подошел к нему.

– Давай нитку и карандаш.

Стасик протянул ему два карандаша и целый моток ниток, но Сашка, взяв, сколько ему было нужно, остальное вернул Стасу.

– Жди меня здесь, – приказал он и, подойдя к двери, ведущей на лестницу, пролез через нижнее окно.

Стасик, открыв рот, смотрел, как его старший друг проходит через застекленную дверь. Затем мгновенно забрался в кресло и, затаившись, стал ждать. С лестницы не доносилось ни звука. Но вот по стене метнулся тонкий луч фонарика и через минуту появился Сашка.

– Порядок, – удовлетворенно сказал он, стряхивая с рук известковую пыль.

– Ну что, видел чертей? – не удержался от вопроса Стасик.

– Никого там нет, – пренебрежительно сплюнул Сашка. – Я ловушки для них поставил.

– Ловушки?! – изумился его смелости Стасик.

– Да нет, не совсем. Нитку я к перилам привязал, а другой конец к карандашу и поставил его к стене. Если кто-нибудь пройдет по лестнице, то нитку заденет и карандаш упадет. А известкой пол засыпал – завтра можно будет даже размер ботинок определить.

– У чертей? – опять испугался Стасик. Никаких чертей на свете не бывает, заруби себе на носу, – сердито сказал Сашка, и в это время настенные часы стали зловеще отбивать двенадцать часов ночи.

Стасик съежился в кресле. Больше всего на свете ему сейчас хотелось очутиться в своей кровати, под одеялом, потому что он твердо знал, что именно в это время и появляется всякая нечисть, но Сашка опять проскользнул к дверям и поманил его за собой.

Они спрятались за деревянной кадкой и затаились. Ждать им пришлось недолго. Откуда-то сверху донесся протяжный скрип двери, и Стасик похолодел. Сашка крепко сжал ему руку. Прошло еще несколько невыносимо длинных минут.

У Сашки затекла левая нога, и он решил переменить позу. Устроившись поудобнее, он услышал короткий всхлип Стасика и поднял голову. Над лестницей прямо на них плыли три горящих зубастых рта. От неожиданности он выпустил руку Стасика и тут же услышал, как быстро-быстро зашлепали по полу босые ноги по направлению к палате. Теперь Сашка остался наедине с призраками. Ноги у него стали как ватные, и он при всем желании не смог бы сдвинуться с места и только тупо смотрел на приближающихся к нему привидений.

И в этот момент случилось непредвиденное: одно из привидений качнулось в воздухе и исчезло, вслед за чем раздался вскрик и негромкое ругательство.

К Сашке сразу вернулась способность соображать. Он понял, что привидение наткнулось на его нитку, а значит, никакое оно не привидение. Теперь он уже ясно различал четыре тени, две из которых старательно пыхали тлеющими во рту угольками. И тут он вспомнил, как сам в темноте пугал девчонок, зажав между зубами тлеющий кусок скорлупы от грецкого ореха. Попался на такой прием! Разоблаченные и уже не страшные привидения медленно прошли почти рядом с ним и растворились во мраке нижнего этажа.

Куда же они направлялись? Сашка решительно полез через окно, но в это время до него донесся сверху звук тяжелых размеренных шагов.

Ему опять стало не по себе, и, вспомнив про насмерть перепуганного Стасика, он решил сначала вернуться в палату и успокоить малыша, а потом продолжить свое расследование.

Стасик, конечно, еще не спал. Он сидел на кровати, укрывшись одеялом, и широко открытыми глазами смотрел на Сашку, как на пришельца с того света.

Сашка решил его сразу успокоить веселой шуткой.

– Ты чего здесь сидишь? А меня за тобой послали.

– Кто? – шепотом спросил Стасик.

– Ну, эти, с хвостами, как их там? Нам говорят, как раз еще одного водовоза не хватает.

– Я не пойду.

И Стасик залез с головой под одеяло.

– Да ладно, вылезай, шучу я, – спохватился Сашка. – Не было там никаких чертей.

– Да, не было, – высунул нос из-под одеяла Стасик, – я их своими глазами видел.

– А хочешь, я тебе сейчас точно такое же привидение сооружу, не отличишь от тех?

– Нет, – решительно сказал Стае и опять скрылся под одеялом.

– Дурачок, это же были ребята из старшей группы. Они горящую скорлупу от грецкого ореха в зубах держали. Хочешь, сам так попробуешь?

– Нет, – сказал Стасик из-под одеяла.

– Ну ладно, – согласился Сашка, – тогда я пошел спать. А завтра следы смотреть будем. Нам только нужно встать раньше тети Даши.

– Подожди, – поймал его за рукав Стасик. – Посиди со мной, пожалуйста.

Сашка тяжело вздохнул, но делать было нечего, сам же напугал малыша. Ему уже тоже хотелось спать. Но Стасик уснул на удивление быстро, свернувшись под одеялом калачиком. Сашка вернулся к лестнице, вставил на место стекло и закрепил его гвоздиками.

И в этот момент в коридор вышла Нина Васильевна. Прятаться уже было поздно, и Сашка обреченно пошел к ней навстречу.

– Так вот кто у нас девочек по ночам пугает, – остановилась Нинель, с интересом разглядывая Сашку. – Пора тебя в старшую группу переводить.

– Да нет, да я… я сам услышал, как кто-то воет, и решил посмотреть, – неловко соврал Сашка и покраснел. Хорошо, что в тем ноте этого не было видно.

– Ладно, иди спать, – смягчилась Нина Васильевна, – завтра разберемся.

Через минуту Сашка уже лежал в постели. Взбудораженный событиями прошедшего вечера, он долго не мог уснуть, перебирая в памяти эпизоды нового приключения. А оно уже началось, в этом он не сомневался. «Эх, Тоника бы сюда и Профи, – подумал он, засыпая, – тогда бы мы им всем показали…»