Текст книги "По дороге жизни. Сборник рассказов"

Автор книги: Геннадий Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Геннадий Черкасов
По дороге жизни. Сборник рассказов

Посвящаю другу Валерию Долинину

Валера родился в Ленинграде в 1953 году. Это было время, когда город восстанавливался после блокады.

Парень рос как все советские дети: школа, игры во дворе, среди которых, конечно, футбол. В четырнадцать лет судьба привела его в знаменитый гребной клуб «Знамя». Первым наставником там стал Михаил Ба ленков, который был не только прекрасным тренером, но и хорошим педагогом, что для подростков очень важно. Спортивные результаты стали расти быстро. В первый год занятий Валерий в составе четвёрки с рулевым стал победителем в гонке сильнейших. Команда успешно выступала в Москве на отборочных соревнованиях и получила путёвку в Румынию на впервые проводимую Международную юношескую регату команд социалистических стран «Дружба», где завоевала бронзовые медали. Валера успешно выступал как в распашной, так и в парной гребле, и норматив мастера спорта СССР выполнил в классе лодок-одиночек: там, где и один в поле воин.

Валерий успешно сочетал занятия спортом с учёбой. После окончания школы он поступил в Ленинградский электротехнический институт, который успешно окончил. Спортивные вершины покорялись ему одна за другой. Чемпионат СССР, Спартакиада народов СССР и, наконец, Олимпийские игры в 1976 году в Монреале, где экипаж четвёрки без рулевого с Валерием Долининым завоевал бронзовые медали. В 1978 году в Новой Зеландии Валерий Долинин впервые стал чемпионом мира.

В 1980 году впервые в стране социализма в городе Москве состоялись Олимпийские игры. Долинин в экипаже четвёрки без рулевого стал серебряным призёром Олимпиады. В этой команде был и его близкий друг детства Алексей Камкин. Дружбу свою они пронесли по всей жизни.

Так же успешно Валерий выступал в разных классах судов. В 1982 году в составе сборного экипажа восьмёрки стал победителем открытого Чемпионата Франции. В разных классах лодок он неоднократно становился победителем Международной Люцернской регаты. Не оставляя спорта, Валера поступил в Военный институт физической культуры, который окончил с отличием. Впоследствии Валерий там успешно защитил кандидатскую диссертацию.

Шли годы. Спортивный век, увы, не долог. В 1984 году Валерий Долинин стартовал на чемпионате СССР в последний раз и в составе восьмерки сборной Вооружённых Сил стал серебряным призёром. После окончания спортивной карьеры решил попробовать себя в качестве тренера и преподавателя в Военно-морском институте радиоэлектроники им. А.С. Попова. Одиннадцать лет Валерий Алексеевич возглавлял кафедру физического воспитания, дослужившись до звания капитана первого ранга. В 2000-м году профессор, капитан первого ранга Валерий Алексеевич Долинин стал начальником кафедры физвоспитания в Военно-морской академии им. Н.Г. Кузнецова. Мой друг прожил яркую, наполненную жизнь, всегда являлся лидером и примером для других. Он был почётным жителем Санкт-Петербурга, Заслуженным работником физической культуры Российской Федерации, Заслуженным мастером спорта СССР, награждён государственной наградой – медалью «За трудовое отличие».

Часть первая. Вовкины рассказы

Вместо предисловия

Шёл сентябрь 1953 года. Полным ходом развернулась амнистия. Вовке было девять лет. Он жил в одном из бараков Ростокина. Ростокино, Марьина Роща и Кожухово в те годы – известные воровские районы Москвы. Стали возвращаться сидельцы, в основном уголовники.

В Вовкином бараке проживало шестнадцать семей, и в каждой имелся свой з/к. Те, кто вернулись, принесли с собой ореол блатной романтики. Все ребята, и даже отсидевшие, к Вовке относились с уважением, потому что соседом его был известный вор Саша Крест. О его кликухе ходили разные слухи. Одни говорили, что он перед «делом» ходил в церковь, молился и ставил свечку на успех, другие – за то, что он наказал насильника и застрелил его, перекрестив выстрелами. В бараках Вовка прожил до 1967 года. За это время Крест два раза заходил на короткие сроки.

У Вовки был талант к играм в расшибалку, казёнку и пристенок. Все игры – на деньги. Дядя Саша узнал и провёл беседу о том, что нельзя брать на игры деньги из дома, при этом обещал, что будет давать на игры не в долг. «Не играть нельзя, – сказал он. – Пацаны не поймут».

Крест доверял Вовке. Поручал передавать ему записки и деньги людям в районе. Как-то летом 1954 года дядя Саша попросил помочь в одном деле, объяснив, что к нему приедут гости, с которыми он давно не виделся. Вовка согласился, не спрашивая, в чём заключается помощь. Крест гостей принимал в сарае, потому как тот раза в три, а то в четыре больше его комнаты в бараке, и там было спокойнее. Вовка зашёл в сарайчик и увидел человек двенадцать-пятнадцать взрослых хорошо одетых людей (в то время многие ходили в телогрейках и кирзовых сапогах). Все сидели за столом, покрытым печатными периодическими изданиями. Крест показал Вовке его место. Мальчишка сел и ахнул: перед ним поверх газет на пергаментной бумаге стояли три бутылки крюшона и пирожные-корзиночки с цукатами. Вовка сразу принялся за дело – такое пиршество он видел впервые. Через некоторое время, Крест, наклонившись к мальчишке, сказал: «Пробегись вокруг, нет ли чужих». Пулей вылетел, два круга нарезал, увидел только тех, кого знал, сел на место и продолжил пир. Крест, улыбаясь, посмотрел и сказал: «Вовка, не торопись, если ещё захочешь, – принесут». Парнишка за время беседы ещё два раза бегал осмотреть окрестности сарая. О чём говорили гости, не прислушивался. Вот так Вовка в девять лет от роду оказался на серьёзной сходке воров. А кондитерские пристрастия сохранились у него до старости.

В десять лет у мальчишки появились новые «способности»: из шплинта делать отмычку, для этого нужны были тиски и напильник. Он научился открывать замки у сараев, но без воровства – никогда оттуда ничего не брал. Открывали на спор, в общем, устраивали как бы как соревнование. Но и об этом увлечении узнал дядя Саша и во время очередной педагогической беседы закрыл вопрос раз и навсегда.

Через много лет, когда Вовка повзрослел и стал Владимиром Николаевичем, он понял, почему этот взрослый серьёзный человек занимался его воспитанием. Вспомнил, что, когда парню было пятнадцать лет, в одной из очередных бесед по педагогике, Крест сказал: «Вот так, живя в Кожухово, я учился с твоей матерью. Она стала учительницей, и теперь детей учит, а я стал вором. Володя, у тебя есть способности к учёбе и спорту, вот и иди по этой дороге. А этих (показывая на пацанов нашего района) я хоть воровать научу. А то будут понапрасну людей калечить и убивать». Вот как бывает в жизни – вор помог выйти на правильный путь. И Вовка достойно прошёл по нему.

Школа

Несмотря серьёзную опеку такого авторитетного человека как дядя Саша, повзрослев и участвуя в серьёзных переделках, а проще драках, огребать приходилось по-взрослому. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, я увлёкся боксом. С друзьями, большой компанией, ездили в клуб «Крылья Советов», что на Ленинградке. Бокс шёл хорошо. Первые бои в весе 53 кг я провёл успешно. Тренер хвалил. А тренер у меня был легендарный – Виктор Михайлович Тренин, именно он подготовил Бориса Лагутина и других выдающихся спортсменов. Но бокс – это спорт. Там есть правила. В те годы никто не знал о других видах единоборств и боевых искусств. А вот драка – это бой без правил.

Как-то в мае 1960 года у кинотеатра «Космос», который только что построили, серьёзно зацепились с пацанами с Мазутки. Мазуткой назывался район, где сейчас находится гостиница «Космос». Драка была жестокой, но в основном на руках – такой был уговор. Бились на равных, но нам, ростокинским, повезло: на нашу сторону стали ребята с Сельскохозяйственной улицы. Серьёзные пацаны. И это определило исход схватки в нашу пользу. Почему ребята с Сельскохозяйственной помогли нам? Всё просто: «авторитеты» ростокинские и сельхоза всегда были вместе.

Вот тогда я понял, что драка – это не бокс. Получил я прилично. Трещина левой челюсти и бланши под глазами. Неделю пришлось прогуливать занятия. Но, как ни странно, эта драка помогла мне решить в школе вопрос с физикой.

Казалось, где драка, а где серьёзный предмет? А всё ясно. Драку, точнее меня в ней, увидел наш преподаватель физики, который проживал в районе кинотеатра и в это время случайно оказался там. Через неделю, когда я пришёл в школу, на уроке он вызвал меня к доске и, повернувшись ко мне, чтобы класс не слышал, сняв очки, сказал: «Владимир, видел вас в драке. Впечатлило». А меня впечатлило то, что учитель впервые назвал меня по имени, а не по фамилии и на «вы». С предметом, как и с учителем, у меня до окончания школы проблем не было. И я, став старше, помог педагогу в решении спорного вопроса в его в районе. Прежде всего, надо быть благодарным и помнить добро, сделанное для тебя.

Девятый класс

В сентябре 1959 года в то время руководитель страны Н.С. Хрущёв побывал с официальным визитом в США. Вернувшись в страну, он все школы перевёл на одиннадцатилетнее обучение. И вот мы, пацаны из Ростокино, Северянки, попали в девятый «Б» класс новой школы. Ещё были девятый «А» и два десятых. Здесь уже существовали свои устои и лидеры. Но соперники вынуждены были признать наше лидерство.

Классным руководителем к нам определили преподавателя химии Нину Валентиновну. Она была женщиной решительной и вместе с директором, которая много лет проработала руководителем школы в военном городке, они решили сразу взять нас за рога и поставить на место. Мы же, то есть все пацаны нашего класса, постановили: в школу не ходить.

Шёл теплый первый месяц осени 1961 года. Мы, заранее договариваясь с пацанами Сельхоза, Мазутки, Северянки, собирались утром у школы и толпой шли на стадион играть в футбол. Иногда к нам приезжали ребята из Лосинки (в те годы – известный криминальный район Московской области). Хотелось бы отметить, что вызов наших родителей руководству школы успехов не принёс, так как у большинства не было отцов, которые в основном погибли на войне, а многие матери, и моя в том числе, сказали: «Вы взрослые. С учителями разбирайтесь сами. Не получится, идите учиться в школу рабочей молодёжи». Я лично был близок к этому, но не хотелось бросать такой замечательный коллектив (даже по прошествии многих лет помню все лица, фамилии и имена).

Ровно через неделю нашей забастовки директор и классный руководитель сдались, и мы начали ходить на уроки. Хочу заметить, в школе мы все вели себя хорошо, учителей уважали, подлянок им не делали и не позволяли делать их другим. Помог примирению нашему с директором и учителем химии математик Борис Иванович, он всю войну прошёл в артиллерии, был ранен и преподавал не только в нашей школе, но и в МИИТе. О подробностях его переговоров с нашим классным руководителем и администрацией школы нам стало известно позже. Учась в институте, мы часто приходили в гости к Борису Ивановичу, и в один из таких вечеров, за чаем, он рассказал нам о беседе с ними. Учитель химии взял на себя смелость утверждать, что мы ребята толковые, чудим немного, выросли в основном без отцов, в бараках, в криминальной среде, но все поступим в высшие учебные заведения. И что вы думаете, все так и вышло! И ещё, на всякий случай, добавлю: семеро человек стали мастерами спорта СССР в различных видах.

На педсовете Борис Иванович предложил с нашего класса вообще снять классное руководство. Так что два с половиной года – до окончания одиннадцатилетки – мы были без классного руководителя. Как директор разобралась с районным отделом образования, не знаю, но класс курировал и опекал Борис Иванович, и его предмет стал для нас основным. А учительница химии за несколько дней до выпускного собрала в своём кабинете только ребят. С улыбкой и шутками вспоминала первые дни нашего знакомства и призналась, что для неё время нашей учёбы было хорошим: она могла спокойно ходить с мужем в кинотеатр «Космос» – даже на последний сеанс и даже ночью без страха пешком добираться до Мазутки, где она жила, не боясь ни бандитов, ни хулиганов. И добавила, посмотрев на нас с улыбкой: «Да и с билетами никогда проблем не возникало, причем и на фестивальные фильмы».

Мои учителя

Как было упомянуто выше, в результате реформы образования, устроенной по итогам визита генсека Н.С. Хрущева в США, после восьмого класса я перешёл в 11-летку. Там мы подружились с Володей, с которым просидели три года за одной партой.

Мой товарищ жил с мамой в районе северного входа ВДНХ. Отец его был начальником пожарной части, но рано ушёл из жизни – онкология. Володя от природы был сильным парнем, но системно заниматься спортом не хотел. Тренеры, приходившие в школу для набора в секции, мимо него не проходили. То обстоятельство, что я серьёзно занимался спортом, нашей дружбе не мешало. Интересно, что за нами сидели два друга – Толя и Витя. Анатолий не любил спорт, как и Владимир, а Виктор играл в футбол в основной команде «Локомотива». Жили они рядом с платформой Северянин, в быту она называлась Северянкой. Мы сдружились. Если я выступал в «Крыльях Советов», то ездили болеть за меня, а когда играл Виктор, то отправлялись поддержать не столько «Локомотив», сколько Виктора (я в футболе болел за «Динамо»). Играл наш однокашник в полузащите очень прилично. В те годы проводился и зимний чемпионат Москвы. Поля не чистились – играли на снегу. Обычно перед тем, как ехать на игру, мы собирались у напарника по полузащите Виктора – Николая. Они выпивали бутылку портвейна на двоих, чтобы быстрее бегать на холоде и оправлялись на матч. Впоследствии эти ребята долго играли в классе Б в чемпионате СССР (в то время чемпионат страны по футболу проводился в двух классах – А и Б).

Но вернёмся к школьным будням. Расскажу, как выполнялись контрольные по математике. Мы с Володей обычно писали один вариант на двоих. Рассказали об этом Толику и Виктору, и решили делать так вчетвером. Большинство наших учителей-мужчин были фронтовиками. Математик Борис Иванович Гуськов прошёл всю войну в артиллерии. Нас он знал по школе-восьмилетке. И, конечно, Борис Иванович заметил нашу уловку. Как-то попросив меня остаться после урока, смеясь, сказал: «Пишите, но пятёрок вам не поставлю». Учитель относился к нам с уважением, и мы отвечали ему взаимностью. С дисциплиной у него на уроках проблем не было. Однажды на уроке Борис Иванович вспомнил войну и обмолвился о предателях Родины, рассказав, как многие сдавались в плен. Я, да и мои друзья, на это не обратили внимания, но кто-то из класса доложил об этом завучу и директору школы. После уроков Борис Иванович попросил меня остаться, подошел к двери, плотно закрыл её. Сказал, что нас четверых вызовут директор школы, завуч и секретарь парторганизации. Я удивился, почему именно нас четверых? Борис Иванович объяснил: «Это по просьбе секретаря парторганизации – не весь же класс вызывать». На следующий день после уроков мы отправились к кабинету директора. Вызывали нас по одному и каждого спрашивали, что говорил о предателях Родины Борис Иванович. Мы же отвечали, что об этом и не слышали. После окончания школы, поступив в институты, встретились с учителем, он пригласил нас в гости. Напоил нас чаем, и мы стали с удовольствием вспоминать школьные годы. Не забыли и этот случай. Спросили, почему он выбрал нас. Борис Иванович засмеялся и сказал, что в каждом из нас был уверен. «Ростокинские не подведут!» – и пожелал нам удачи. В дальнейшем я лично ещё несколько раз встречался с нашим математиком, и всегда, здороваясь, он протягивал руку первым.

Но продолжим. Володя очень заинтересовался жизнью в США. Каждый месяц покупал журнал «Америка», который продавался в киоске «Союзпечать». Кстати, этот журнал издавался в нашей стране с 1956 по 1994 год. Владимир познакомился с киоскером «Союзпечати», которая находилась рядом с ВДНХ, и, так как журналы расходились моментально, он для Володи всегда оставлял экземпляр. Я относился к этому спокойно, хотя у советской молодёжи такое увлечение не приветствовалось. Мой друг часто приносил журналы в школу. На переменах весь класс рассматривал красочные фотографии. Как-то мы с Володей листали издание во время урока литературы. Учителем литературы и русского языка, которого я и сейчас хорошо помню, и не только по фамилии, имени и отчеству – могу подробно описать его внешность, был Михаил Семёнович Шапиро. Он так же, как и Борис Иванович, прошёл войну, воевал в пехоте. Михаил Семенович подошёл к нам, взял журнал, пролистал, сказал, что фотографии красивые, но жизнь сложнее. Облокотившись на парту, сняв очки, спросил: «Какой интерес в том, что у президента есть золотая ванна?» И отдал журнал. Через некоторое время Володя принёс номер, в котором были фотографии резиденции президента США, в том числе и ванной комнаты. Она была обычной, но мы не стали говорить об этом Михаилу Семёновичу.

Пара историй об уроках русского языка. Не знаю, есть ли в современной школе словарный диктант. А Михаил Семёнович давал нам его практически на каждом уроке минут за десять-пятнадцать до окончания. Что интересно, оценки за диктант в журнал он ставил только положительные, так что половина класса отметок не имела, и, конечно, в том числе находилась и наша четверка. Как мы только не старались! Писали через слово – двойка. Через два – опять двойка. Но в конце концов дошли до тройки. Я очень благодарен Михаилу Семеновичу. Прошло шестьдесят лет, пишу относительно грамотно, хотя правила грамматики практически забыл.

Я хочу сказать большое спасибо Михаилу Семёновичу Шапиро и Борису Ивановичу Гуськову за то, что они учили меня не только своим предметам, но и жизни.

Эпизод

Уважаемый читатель, может показаться, что в моих рассказах много криминала. Но, увы, излагаю только факты, ничего лишнего. Так исторически сложилось, что выбор места моего рождения и проживания от меня не зависели. И хотя тех, о ком я вспоминал, уже нет в живых, в моих рассказах изменены только имена. Сейчас хочу поделиться короткой историей.

У одного из моих одноклассников отец был участковым милиционером в нашем районе. Мы, пацаны, его уважали, да и уголовники жаловали, несмотря на то, что он многих из них определял на шконки, и не по одному разу, но действовал всегда, по справедливости. Поэтому обид на дядю Яшу не держали. И к его сыну относились с должным уважением.

Однажды весной 1955 года мы с ребятами играли в расшибалку, слышим, в одном из сараев поёт патефон, идёт гульба. А сарай – моего одноклассника Николая, который с нами играл. (Всего их было четыре брата. Двое из них – воры, не раз сидевшие. Николай – младший и его старший брат вышли в люди и отношения к криминалу никогда не имели. По прошествии времени Николай окончил институт, был хорошим спортсменом).

Вдруг раздаётся голос участкового дяди Яши: «Выходите!» Мы, обежав сарай, увидели такую сцену: перед входом в него, в метрах пяти. спокойно стоит дядя Яша, а из сарая выходит один из братьев Николая. Он коротко стрижен, в светлой майке-безрукавке, а сам весь синий от наколок. Две недели, как в очередной, уже не первый и даже не второй раз освободился. И спокойно говорит: «Дядя Яша, мы вас очень уважаем, но не заходите в сарай. Я ничего сделать не смогу. Очень серьёзные люди там, и им терять нечего». Дядя Яша посмотрел на часы и сказал: «Через тридцать минут, чтобы никого не было!» Брат Николая ответил: «Благодарны. Успеем». Участковый повернулся и спокойно пошёл. Хочу уточнить, что дядя Яша не носил оружия.

Брат позвал нас с Колей, дав по трояку, велел: «Пулей за такси». А до стоянки бегом десять минут. Мы рванули. Повезло – увидели две машины. Показали деньги, и через пять минут снова были у сарая. Получив на каждого ещё по трояку – их дал нам какой-то взрослый, хорошо одетый, в светлом макинтоше и шляпе, мужчина, который, погрозив нам пальцем, улыбаясь, сказал: «Только без курева. На кино и мороженое». Мы рысью – за мороженым, которое продавалось там же, где была стоянка такси.

Да, через много лет, как-то на стадионе, я случайно встретил Николая. Вспомнили детство и этот случай. Оказалось, тогда в сарае было двое вооружённых беглых зэков. А два средних брата моего товарища погибли на зоне.

Старьёвщик

Вспоминая свою жизнь в 50-х годах, хочу рассказать о старьёвщиках, которые ездили тогда по Ростокино, покупая подержанные вещи. Одного из них, Равиля, я хорошо запомнил. Он приезжал на большой телеге, запряженной лошадью, по воскресеньям. Мы называли его дядя Равиль. Мне запомнились его улыбка и добрый взгляд. Вещи обычно приносили женщины. Рассчитывался Равиль с ними деньгами, но, если сдавали мы, нам денег он не давал, а расплачивался шариками, свистульками в виде петушков и уточек. Девчонок оделял дешевыми колечками. Но главным призом для нас, пацанов, был наган-пугач, который стрелял очень громко. Его заряд был похож на пробку.

Расскажу, как мы заработали четыре пугача сразу. Кто это «мы»? Я, мой одноклассник Лёнька и сосед Славка, который был на три года старше нас. Как-то в воскресенье после игры в футбол Славка отозвал нас с Лёней и говорит: «Пугачи хотите?» Мы ему: «Конечно, хотим». «Я знаю, как это сделать». Дело было в начале апреля. Весна набирала силу, ярче светило солнце. Обычно в это время хозяйки вывешивали зимние вещи в палисадниках, которые были у каждого дома. Как правило, сушили пальто и полупальто и мужские, и женские, меховые воротники у них отстёгивали, чтобы не украли. В те времена зимы были очень холодные, и пальто делали с подкладкой из ватина. Они были тёплыми, но очень тяжелыми. Славка сказал, что, знает, где висят три пальто. Два женских и одно мужское. «Если завтра будет солнечная погода, их опять вывесят», – предположил он. На следующий день погода удалась. Пальто действительно были в палисаднике.

Мы пришли из школы рано – где-то около часа. Славка нас встречал. Он учился во вторую смену. В то время школ не хватало даже в Москве. Учились в две смены. Первая начиналась в половине девятого утра, вторая – с двух часов дня. Славка предложил: «Пошли ко мне в сарай. Там бросите портфели». Оставили портфели и пошли смотреть, где висят пальто. Огляделись: никого нет. Быстро сдёрнули каждый по одному. Я сдёрнул женское. И на рысях через огороды к Славке в сарай. Мы с Лёнькой взяли свои портфели и пошли по домам, даже не подумав, что совершили обычную кражу. Дождались воскресенья. Приехал дядя Равиль на телеге. Отдали ему пальто, они ему понравились. Он дал нам за них четыре пугача, много пистонов, свистулек. Мы были очень довольны.

Я всегда вспоминаю старьёвщика и моё детство, когда смотрю один из своих любимых фильмов «Судьба барабанщика». Там есть такая сцена: старьёвщик за бесценок покупает меховую горжетку у героев фильма, и, когда они возмущаются и говорят, что дёшево даёт, потому как она стоит намного дороже, старьёвщик отвечает: «Согласен, но она не его!» И добавляет: «Где ты видел, чтобы мужчина носил женскую горжетку?»