Текст книги "Перезагрузка или Back in the Ussr Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Геннадий Марченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Хотя передо мной стоял не очень большой выбор. Либо я признаюсь, что забрался в это время из 2015-го, либо молчу – и все остается как есть. А это значит, что будет Афганистан, где погибнут тысячи наших ребят, Перестройка и развал страны, бандитские разборки, разворовывание под видом приватизации, массовый суицид, падение рождаемости, наркомания... Нет, вот такого будущего я не хотел. И потому, хочешь не хочешь, придется раскрываться.

Закончили мы на четвертый день. Учитывая, что от моей путевки оставалось еще несколько дней, я мог провести их в свое удовольствие. Но я продолжал свои прогулки с Машеровым, и в одну из них решил наконец во всем признаться. Гаджеты брать не стал, решил ограничиться папкой с рукописью. Для маскировки написал сверху 'Научно-фантастический роман в жанре альтернативной истории'. Мало ли, писатель все-таки, может, решил похвалиться перед руководителем республики новой рукописью.

Мы двигались уже знакомой тропинкой, метрах в пятидесяти впереди, как обычно, держался охранник, изучавший местность на предмет возможной опасности. Кивнув в его сторону, я сказал:

– Правильно вы говорили, чего простых людей опасаться... Другое дело – ненормальные, маньяки какие-нибудь

– Даже не напоминайте, здесь же, в Витебской области, подонка одного выловили этим летом.

– Да, слышал, Михасевич его фамилия. А зовут Геннадий Модестович. В следующем году 30-летие должен отметиться. И ведь с виду ничем не примечательный персонаж, даже многими положительно характеризовался. Имел семью, был активным участником общественной жизни, состоял в КПСС, в народной дружине. Первое убийство совершил 14 мая 1971 года. Якобы в этот день пытался повеситься на бельевой веревке во дворе своего дома из-за несчастной любви, но, увидев проходившую мимо девушку, решил задушить ее. После этого Михасевич стал совершать убийства женщин...

– Постойте, постойте! А откуда вы знаете такие подробности? Ведь еще идет следствие!

Вот он и настал, момент истины. Набрал в легкие воздуха, и словно в омут головой.

– Потому что именно я был автором письма Щелокову, в котором рассказывалось о Михасевиче.

Если Машеров и был удивлен, то внешне этого ничем не проявил. Разве что брови слегка приподнялись, да взгляд стал жестче.

– Что еще за письмо?

– Вам Щелоков ничего не рассказывал? Понятно, небось все лавры приписала себя наша доблестная милиция... А на самом деле я отправлял письма не только Щелокову, но и Ивашутину в ГРУ. Помните номер 'Правды', в котором указывались имена предателей Огородника и Полякова? Имен в моем письме было больше, по остальным, скорее всего, идет разработка. В письме Щелокову я указал фамилии нескольких серийных убийц, правда, не уверен, что в газетах что-то проходило, либо этот номер мне просто не попадался на глаза. Но когда вы в нашу прошлую встречу в Бресте рассказали о Михасевиче, я понял, что процесс пошел, как любит выражаться один деятель, ныне занимающий пост первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС.

– Хорошо, я могу согласиться с тем, что вы отправили эти письма, очень уж складно у вас выходит. Но откуда вы узнали о серийных убийцах и предателях? Неужели под личиной писателя скрывается детектив?

– Петр Миронович, я тут специально для вас приготовил папку, из которой вы получите ответы на многие интересующие вас вопросы. На заглавие не обращайте внимания, это отвлекающий маневр. Давайте так с вами договоримся: постарайтесь сильно не удивляться тому, что узнаете. И пожалуйста, никому эту папку не показывайте. Если после ее прочтения у вас появятся ко мне вопросы – а они, мне думается, появятся – то я до окончания путевки буду находиться в санатории. При мне так же имеются некоторые вещественные доказательства, о которых упоминается в рукописи. В общем, держите папку, и еще раз прошу – ни-ко-му ее не показывайте. После прочтения или верните мне, или уничтожьте. А теперь давайте сделаем вид, что мы просто мило беседуем, а то вон Степан как-то уж слишком заинтересованно смотрит в нашу сторону.

Глава 8

Вернувшись в номер, я первым делом достал зарядное устройство, решив подзарядить свои гаджеты, а затем прямо в одежде рухнул на кровать и закрыл глаза. Похоже, мне предстоит бессонная ночь, в таком состоянии я точно не смогу уснуть. Щас бы валерьянки двадцать капель...

Интересно, а Машеров как себя чувствует? Тоже, скорее всего, колбасит товарища не по-детски. Представил его сидящим над рукописью, интересно, что он обо всем этом думает? Считает меня психом или все же допускает то, что я реально появился из будущего? Пока, к сожалению, остается только гадать.

Задремал я только под утро, и то тут же начала сниться всякая хрень. В половине седьмого, понимая, что уснуть больше не удастся, отправился под душ, приводить тело и мысли в порядок. Отдыхая в 'Летцах', я не прекращал утренние пробежки, которые возобновил в этом году с наступлением тепла. Как уже упоминал, привез сюда трико и кеды. В Переделкино я совмещал пробежки с купанием в Сетуни, ну а тут, тоже буквально в двух шагах, плескалось шикарное озеро. Чистейшая вода так и манила, неудивительно, что я с удовольствием окунался каждое утро, не обращая внимания на то, что уже в пяти метрах от пологого берега температура воды резко понижалась, вероятно, благодаря подземным родникам.

В этот раз, несмотря на бессонную ночь, решил не изменять своим привычкам. Но не успел вернуться с утренней пробежки, как в моем номере затрезвонил телефон.

– Сергей Андреевич, это Машеров, – раздался усталый голос на том конце провода. – Я ознакомился с вашей рукописью, и хотел бы с вами встретиться.

– Я не против. Где и когда?

– Можете прямо сейчас подойти в мой номер?

– В ваш домик, вы имели ввиду? А может быть, где-нибудь на природе? Честно говоря, не уверен, что наша беседа не станет достоянием посторонних.

– Вон вы о чем... Хорошо, подходите на берег озера, помните, там слева, где аллея поворачивает, лавочка? Она обычно пустует, вот там и пообщаемся. Встречаемся через десять минут.

– Только рукопись захватите, не оставляйте ее без присмотра.

– Это само собой.

Ну что ж, значит, настало время предъявлять вещдоки из будущего. На случай, если Машеров еще сомневается, то гаджеты, паспорт и деньги помогут его убедить. Особенно гаджеты. Если документ с дензнаками еще можно подделать, то электронная книга и сотовый телефон в этом мире аналогов пока не имеют. Только бы на этот раз не стали обыскивать.

'Ридер' я засунул за ремень джинсов сзади, прикрыв торчавшую часть полой джинсовой же куртки. Во внутренний карман куртки положил мобильник, паспорт и вложенные в него купюры. Мелочь тоже захватил, сунул в карман джинсов. Посмотрел на себя в зеркало, крутанулся. Ничего так выгляжу, нигде ничего не выпирает. Ну, с богом...

Обошлось без 'шмона'. Степан, по традиции, дежурил на отдалении, вряд ли он оттуда разглядит, что я буду предъявлять Машерову.

Судя по покрасневшим глазам Петра Мироновича, мое предположение относительно бессонной ночи на двоих было верным.

– Да, озадачили вы меня, – глухо произнес он, тиская в руках папку с завязанными тесемками. – Кто-нибудь еще знает о том, что вы здесь написали?

'А вы с какой целью интересуетесь?' – подумал я, мысленно изображая кота Матроскина, встретившего этой фразой почтальона Печкина. Кто знает, вдруг я на мушке, а после моего отрицательного ответа Машеров даст знак меня устранить? И вот я опрокидываюсь на спину с дыркой во лбу... Да нет, бред какой-то!

– Вы первый, кому я открылся в этом мире, даже жена не знает всей правды.

– А почему решили открыться именно мне?

– Я же историк, помню, что о вас писали. Честный, неподкупный, грамотный руководитель, да еще и вполне не старый, в отличие от того же Брежнева.

– Хм, приятно такое про себя слышать. Но ведь я не вхожу даже в Политбюро, во втором эшелоне числюсь, простой региональный лидер.

– Учитывая, что через несколько лет начнутся гонки на катафалках, и первые секретари ЦК начнут уезжать один за другим – вы-то в первый эшелон бы и выдвинулись, если бы не, извиняюсь, ваша трагическая гибель. Причем, как я писал, возможно, спланированная Юрием Владимировичем. Но теперь-то вы уже вряд ли сядете в ту 'Чайку'.

– Мда-а... Признаться, хотелось бы верить, что все здесь написанное – всего-навсего буйная писательская фантазия, однако некоторые факты, приведенные в данной рукописи, заставляют сомневаться в подобном выводе...

– Те же даты ближайших событий, которые вряд ли можно предугадать.

– Действительно, одна кончина Мао Цзэдуна 9 сентября чего стоит. Правда, он уже не первый год болеет, но все равно точную дату смерти установить нереально, если ты только сам не планируешь совершить убийство или не проинформирован, когда точно оно будет совершено кем-то другим. В любом случае осталось не так много ждать.

– Ну, уход Жака Ширака с поста премьер-министра Франции еще раньше состоится, 26 августа его сменит Раймон Барр.

– Как вы только запомнили все эти даты?

– Так ведь я же историком был в той реальности, теперь вы это знаете, прочитав мою рукопись. Вот и вписал, что помнил, а на память вроде бы никогда не жаловался. А вас в 1978-м должны представить к званию Героя Социалистического труда.

– Ну спасибо за новость... А насчет Чернобыля вы точно не ошиблись, ничего не придумали?.. Хотя что это я, такими вещами не шутят. Да. Как представишь масштабы катастрофы...

– Так ведь теперь-то ее можно, даже нужно избежать. Пускай проверяют этот самый 4-й энергоблок, главное – не забыть.

– Я-то точно не забуду! А что там с вашими вещдоками?

– Вещдоков хотите? Их есть у меня.

С этими словами я аккуратно, не делая резких движений, чтобы не напрягать Степу, извлек из кармана паспорт, в который были вложены российские купюры, а следом и мелочь из кармана.

– Это первая часть моих вещественных доказательств.

Машеров с любопытством открыл паспорт, помял в руках 100-рублевую купюру, даже на просвет посмотрел, не иначе, искал водяные знаки. Затем покрутил 5-рублевую монету, покачал головой.

– Похожи на настоящие, – констатировал он, возвращая документы и деньги.

А я тем временем извлек из кармана мобильник, включил его и стал объяснять:

– Этот гаджет... Ну, так в будущем принято называть технические штучки. Так вот, этот гаджет – не разработка вражеских спецслужб, хотя и называется 'Nokia', улыбнулся я. – Это сотовый телефон, который в 21 веке появится практически у каждого. Служит, как вы догадались, для общения людей посредством беспроводной связи.

– Да, я читал это в вашей рукописи.

– Так вот, поскольку сотовой связи в мире и СССР в частности еще нет, продемонстрировать все его возможности я пока не могу. Это далеко не последняя модель, я никогда за модой не гнался, да и зарплата педагога не рассчитана на нескромные приобретения. К сожалению, в России, ставшей правопреемницей Советского Союза, да и в других республиках бывшего СССР нет технической базы для производства 'трубок', то бишь сотовых или, по-другому, мобильных телефонов. Да-да, отставание нашей страны в плане технического прогресса особенно серьезно обозначилось на рубеже веков. Горбачев начал развал, Ельцин закончил. Хотя, согласитесь, уже сейчас эта неприятная тенденция прослеживается.

– Да-а, то, что вы написали про деяния Горбачева и Ельцина, меня, мягко говоря, потрясло. Скажите, неужто и в самом деле людям будут выдавать зарплату продукцией, мол, иди и сам продавай?

– Это, к сожалению, правда. Надеюсь, у нас еще будет время поговорить об этих иудах, а пока я все же продемонстрирую кое-какие возможности аппарата. Вот, смотрите, так входим в меню, затем выбираем, например, иконку с картинками...

– Иконку?

– Ну, так называется картинка, нажимая на которую – вот она выделилась более темным цветом – входишь в файл и просматриваешь его содержимое. Здесь хранятся фотографии. Это Пенза 21-го века. Вот мы с мамой, сестрой и племянницей на фоне нового киноконцертного зала в Пензе, его отстроили к 350-летию города. А вот новая филармония, она буквально в ста метрах от ККЗ. Это я со своими учениками на фоне нового театра. Прежний сгорел в новогоднюю ночь на 2008-й год. Теперь видео...

Машеров с интересом смотрел на то, как мы отмечаем день рождения мамы. Невольно улыбнулся, а у меня защемило сердце при воспоминании о тех, кого я оставил в той реальности. А в этой мои будущие родители еще и не познакомились. Надеюсь, все у них хорошо и развивается по плану. Я в очередной раз попытался представить, что случится со мной нынешним, если мама и папа меня родят второго Сергея Губернского. Хотелось верить, что никакими катаклизмами это не закончится.

– А вот здесь хранятся игры, Петр Миронович. Я не большой любитель гамать – то есть играть, поэтому у меня их не очень много. Это из серии 'Три в ряд', вот, глядите, нужно цветные камушки выстроить в ряд, и они сгорают... 'Принц Персии' в мобильной версии тоже имеется. Ну тут тоже все просто, управляешь вот этой фигуркой, нажимаешь нужные кнопки, и твой герой прыгает, бегает, дерется...

– Ну-ка, ну-ка, покажите еще раз.

– Заинтересовало? – улыбаюсь я. – Ладно, смотрите... Или лучше даже сами попробуйте. Вот эта кнопка 'вперед', пробел – прыжок, вот так – фехтовать... А у вас неплохо получается для первого раза! Но 'Принц Персии' на телефоне далеко не самая крутая игрушка в моем времени, вернее, в будущем. Впрочем, это уже другая история. А теперь я хочу показать вам ту самую электронную книгу, в которой обнаружил файл про предателей и серийных убийц.

Машеров оторвался от занятной игрушки и стал сосредоточенно следить, как я открываю нужный файл. После чего взял протянутый ему 'ридер'.

– Тоже не наша разработка?

– Что касается Беларуси, как после развала СССР будет называться Белоруссия, то у вас технический прогресс, можно сказать, застыл. В последние годы в принципе начали в России что-то делать, и то по большей части копируя иностранные разработки. Остальные бывшие советские республики на этом поприще совсем не преуспели... Вот сюда нажимайте, и страницы будут листаться. В смысле, листаться виртуально, про электронную книгу я тоже писал в этой рукописи. Видите, у вас прекрасно получается. Правда, отсутствует подсветка, поэтому читать можно только при хорошем освещении, например, как сейчас. Получается, как обычная книга. Был бы у меня планшет... Про планшеты я не стал писать, чтобы не засорять свою исповедь техническими подробностями, они плоские, и размерами обычно как планшетки у военных летчиков, к примеру, но только с экранами, по которым можно водить пальцем. Так называемый сенсорный экран, реагирующий на прикосновения. Это относительно новое поколение гаджетов, мой телефон из предыдущего. Листайте дальше... Ага, вот оно, как раз про вашего Михасевича.

– С каких это пор он наш?

– Ну, я в географическом смысле. Так-то, конечно, он не наш человек, отщепенец.

Петр Миронович углубился в чтение, уже привычным жестом перелистнул страницу, дочитал про Михасевича до конца.

– А как обратно листать? Хочу еще раз перечитать.

Осилив статью про витебского маньяка, стал листать дальше, дошел до Чикатило. Так же внимательно прочитал, при этом все больше мрачнея.

– Как же таких выродков земля-то носит?!

– Что поделать, а ведь тоже скрывался под личиной добропорядочного семьянина. Через два года первая жертва. Убьет 9-летнюю девчушку, хотя, я думаю, при желании можно как-то предотвратить убийство.

– Не можно, а нужно, – жестко ответил Машеров. – Сегодня же позвоню Щелокову...

– А как вы объясните, что знаете о будущих убийствах? – бесцеремонно прервал я собеседника. – Вот и я не стал заранее писать министру о том, чего еще не произошло, иначе бы автора письма приняли за психа. Думал даже съездить в Ростовскую область, найти его и... Ну вы понимаете. Только не уверен, что смог бы отправить человека на тот свет.

– Какой он человек – нелюдь!

– Пусть так, но тем не менее. И знаете, если бы Чикатило не расстреляли до 1997-го года, то он пошел бы на пожизненное.

– Кто вообще придумал этот... как вы там писали... мораторий на смертную казнь!

– Борис Николаевич подписал международное соглашение, а Путин его так почему-то и не отменил. Но это в моей реальности. В этой, надеюсь, до Горбачева с Ельциным не дойдет.

Внимательно смотрю на Машерова. Тот не отводит глаз, в свою очередь меня гипнотизирует. Играем в гляделки с полминуты, затем Петр Миронович неожиданно улыбается и, тыча в 'ридер', негромко говорит:

– А книжки, получается, вы переписывали вот из этой штуки?

– Получается, так, хотя некоторые книги пришлось серьезно переделать в духе времени. Да и мои произведения, посвященные родной сурской земле, я сочинял сам. Песни – те да, пришлось позаимствовать у авторов будущего. Посудите сами, Петр Миронович, я поставил перед собой задачу как можно быстрее встретиться с вами. Простой человек с улицы смог бы этого добиться? Вот именно. Поэтому требовалось обзавестись именем, и соответственно связями, чтобы тебя узнавали, приглашали на мероприятия, где бывают большие чиновники. Я целенаправленно все это делал, пробивая себе путь наверх. Карьерист, скажете вы? Ну, когда имелась возможность сделать свою жизнь и жизнь ставших мне близкими людей лучше – я старался такую возможность не упускать. Вы бы на моем месте как поступили? А потом случилась поездка в Брест, где я впервые с вами встретился.

– Хорошо, что я не на вашем месте, мне и своего с лихвой хватает... А 'Знак беды' кто написал, если не секрет?

– Ваш, белорусский, Василь Быков. Вот честно, до последнего не хотел переписывать книгу такого хорошего писателя, но пришлось, и видите – вы заинтересовались мной как раз в связи с этой книгой. Будем надеяться, что вместо этой повести Быков напишет что-нибудь еще, не менее гениальное.

– А что минское 'Динамо'? Выиграет когда-нибудь чемпионат СССР по футболу?

– Да Советскому Союзу в моей реальности всего 15 лет осталось существовать... А так да, в 1982-м станут чемпионами, но теперь уже не факт, учитывая, сколько уже изменилось, и сколько еще изменится, если вы возьметесь за дело.

– Вы упоминаете, что в 21 веке практически бессменно Белоруссией руководит какой-то Лукашенко...

– Да, Александр Григорьевич Лукашенко. Сейчас он служит в погранвойсках, если только мне память не изменяет.

– И как он? В смысле... как Президент?

– Белорусы называют его батькой, уважают и, честно говоря, побаиваются. Потому как может так рубануть с плеча, что мало не покажется. Кстати, в Беларуси к 2015-му все еще практиковалась смертная казнь. И многие россияне приводили Лукашенко в пример Путину, мол, и нам не мешало бы вернуть меру высшей, так сказать, социальной защиты. Некоторые россияне переезжают в Беларусь, когда их особо сильно охватывает ностальгия по социалистическому прошлому. Конечно, в республике не тот кондовый социализм, который сейчас имеет место быть в СССР, но тем не менее. Да и экономика республики, независящая от цен на природные ископаемые, менее подвержена колебаниям. Не то что в России, где после снижения цен на нефть рубль тут же просто рухнул по отношению к доллару и евро.

На какое-то время Машеров задумался, подперев кулаком подбородок, и глядя на ласкающие берег волны в пенной окантовке.

'Словно вдаль смотрит, сквозь годы', – подумалось мне.

Минута проходила за минутой, стали появляться неторопливо прогуливавшиеся отдыхающие, кто-то уже загорал на покрывале, а кто-то прямо на песке. Степан тоже оживился, поскольку постояльцы санатория, оказавшиеся в опасной близости от шефа. Могли, по мнению чекиста, представлять для Машерова потенциальную угрозу.

Наконец тот очнулся и отдал мне 'ридер':

– Спрячьте вашу электронную книгу, пока она еще кого-то не заинтересовала. Мне интересно, вы-то сами какой-нибудь план спасения социалистического строя продумывали?

– Я не экономист, а историк, но думаю, что в таком виде, как сейчас, страна вряд ли будет в числе процветающих. Если мы хотим сохранить какое-то подобие социализма, то в этом плане мне больше всего импонирует путь, которым пошли китайцы. Хотя не факт, что у нас их методы приживутся. Например, в КНР самая дешевая рабочая сила в мире. Люди пашут по 12 часов в день за плошку риса, изо дня в день собирая на фабрике какие-нибудь запчасти для компьютеров. Но за счет дешевой рабочей силы получается и низкая себестоимость товаров, пользующаяся спросом во всем мире. Качество, естественно, не всегда на высоте, однако цена слишком уж завлекательная. Благодаря большому объему экспорта в страну хлынули западные инвестиции, а партийная казна получила свои миллиарды. Но все же я не уверен, что советский гражданин станет трудиться за ту же плошку риса. Или корку хлеба, выражаясь по-нашему. Да и партия этого не допустит, не 37-й год все-таки.

– Тогда что же, брать пример с американцев? Или с немцев?

– В США экономика развивалась без эксцессов, ровное, поступательное движение, если не считать кризис 30-х годов из-за перепроизводства. Пока европейские страны воевали друг с другом, американцы на этих войнах только наживались. У них-то только Гражданская была в 19 веке, да и то она не сильно отразилась на экономике страны. А подняться из руин ФРГ они же и помогли. Помните такой 'план Маршалла'?

– Еще бы, более 13 миллиардов долларов было выделено Конгрессом США на восстановление Западной Европы, в обмен на выполнение условия, что в правительствах этих стран не останется ни одного коммуниста.

– Вот то-то и оно. Но ведь и сами по себе там люди работящие, составил план, которому четко следуют...

– У нас в стране тоже плановая экономика.

– Если я ничего не путаю, то у них-то рыночная экономика, то есть приветствуется частная собственность, а при нашей плановой экономике никаких частников быть не может. Одно дело, когда человек работает на себя, и кровно заинтересован в том, чтобы выдать продукт отличного качества и в большом количестве, и совсем другое, когда ему говорят: 'Ты должен встать у станка ровно в 8.00, а в 16.30 убрать и освободить рабочее место'. Он знает, что из его деталей строятся какие-то тепловозы, машины, может быть, даже космические корабли. Но поневоле закрадывается мысль, мол, если я схалтурю раз-другой – у машины колесо ведь не отвалится? А если и отвалится, то пусть докажут, что это я виноват, опять же, не 37-й год. Свои 200 рублей я и так получу, больше мне все равно никто не заплатит. Мотивации нет! Да и здоровая конкуренция отсутствует. При плановой экономике вопросы объемов производства, ценовой политики и так далее решает государство, сидит чиновник в Госплане и, основываясь на отчетах снизу составляет план, чего нужно выпускать больше, а чего меньше. При этом нередко на стол ему кладут 'липовые' отчеты. И получается, что государственно-плановая экономика сопровождается порой необъяснимыми действиями властей, отвечающими за их собственные прихоти, но не соответствующие объективным экономическим требованиям.

– Согласен, есть такое, – грустно кивнул Машеров.

– А при рыночной экономике спрос диктует предложение. Мало в стране хлеба – фермер увеличивает посевные площади зерновых. Мало мяса – разводит коров и свиней. И он знает, что не прогорит, все это будет реализовано, а выручку он положит в свой карман. То же самое и в промышленном секторе. Нужны красивые и мощные машины – совет директоров 'Мерседеса' осваивает новые модели. Телевизоры, холодильники – все выпускается в соответствии с запросами потенциального покупателя. Можно разрешить производственные кооперативы, необходимо сократить путь от производителя к покупателю. В мое время было столько фирм-посредников, что конечная стоимость товара в нескального раз превышала отпускную цену. Ничего не производили, зато были в шоколаде. То есть катались, как сыр в масле. Еще бы, с таким наваром. В общем, Петр Миронович, нужно думать, как прибавить в отраслях, которые обеспечивают комфортный образ жизни советского человека, а не только партийной верхушки.

– Вы это... не забывайтесь, Сергей Андреевич!

– Извините, я не всю партэлиту имел ввиду... В общем, нужно быть как-то ближе к чаяниям просто народа. Сидят же в институтах умные головы, пусть прикинут, что к чему. Я вам просто обрисовал ситуацию, которая может вскоре сложиться, если все оставить по-прежнему. И поверьте, так и случится, уж я-то знаю, о чем говорю. Да еще Рейган в 1983 году инициирует создание неправительственной организации Национальный фонд демократии, цель которой – поощрять стремление народов к этой самой демократии. Проще говоря, из средств фонда будут спонсироваться так называемые борцы с коммунистическим режимом. Едва ли не больше всего меня волнует, что Советский Союз уже через три года окажется втянут в многолетний афганский конфликт, в котором нам ничего не светит. А это станет сильным ударом и по престижу нашей страны, и по ее экономике. Потом развал, бесславная чеченская кампания – ну это я тоже описал в рукописи – пока Президентом не станет Путин. Он-то и возьмется собирать Россию по частям, восстанавливая былой престиж на международной арене. Вот только и он будет по-прежнему делать ставку на углеводороды, то есть природные богатства России, тогда как нужно было развивать другие отрасли экономики. И все это аукнется в 2014-м и далее, когда после описанного мною переворота на Украине начнется период санкций. Америка и Запад воспользуются моментом, чтобы попытаться поставить страну на колени, напомнить России, как они считают, ее место в цивилизованном мире. Собственно говоря, оттуда я и провалился в 1975-й. Так что чем все там закончилось – можно только догадываться.

– Да, весело у вас в будущем, – покачал головой Машеров. – Знаете что... Я невольно подумал: а если вот это все, что вы мне показали и понаписали – самая настоящая провокация западных разведок или наших органов? Хорошо продуманная, с привлечением новейших западных технических разработок, но все же провокация?

Я пожал плечами:

– Думайте как хотите, я не знаю, чем вам еще доказать свою искренность.

– Простите, это во мне все еще партизан и подпольщик аукаются: доверяй – но проверяй. У вас путевка когда заканчивается? Через четыре дня? Значит, будет время еще пообщаться. А то мне на процедуры уже пора идти. Вы пока свои... как их... гаджеты заберите, а папочку, если вы не против, я оставлю. Спрячу в сейф, от которого ключ есть только у меня, а после на досуге почитаю. Очень много информации, нужно все это переварить и разложить по полочкам. Сегодня отдыхайте, а завтра в это же время предлагаю встретиться снова. На этой самой лавочке.

– Хорошо... А можно вопрос напоследок? Петр Миронович, почему вы не проводите отпуск в какой-нибудь правительственной резиденции? Там же и безопаснее, и под ногами народ не крутится... А то вон парочка пенсионеров поглядывают в вашу сторону, наверняка чего-то попросить хотят.

– Так я для того и отдыхаю в обычном санатории, чтобы быть ближе к людям. Есть у меня небольшая дачка на озере Плавно, но, поймите, скучно мне там. Привык я находиться в гуще событий. Вообще бы работал без отпусков, так мне мой врач запрещает. Так что, давайте до завтра, а как раз поинтересуюсь у людей, что их волнует.

Мы поднялись, Степан тут же оживился, рванул вперед, а я неторопясь побрел вдоль берега, по уходящей налево тропке. Обернулся только один раз, чтобы увидеть, как Машеров, окруженный несколькими отдыхающими, что-то им объясняет, размахивая при этом папкой с моей рукописью. Надеюсь, он не рассказывает лечащимся о том, что станет со страной на исходе 20 века. Потому что после таких слов энтузиазма у них резко поубавится, а некоторые о вовсе будут рады, что им в таком возрасте осталось уже недолго, и они не станут свидетелями падения колосса под названием Союз Советских Социалистических Республик.