Текст книги "Перезагрузка или Back in the USSR. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Геннадий Марченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 38 страниц)

  – А давайте я вам прочитаю свой 'Сказ про царя Ивана и заморского шарлатана'?

  – Интересно, что это за 'Сказ...' такой, – переглянулись Данелия с Рязановым. – Ну что ж, попробуйте, попытка не пытка.

  Я откашлялся и, набрав в легкие воздуха, принялся декламировать:

  Много лет тому назад

  Стоял в поле стольный град

  Восседал в нем царь Иван

  Не дурак и не тиран.

  Был из славного он роду

  В общем, нравился народу.

  Время, о котором сказ -

  Расскажу вам без прикрас

  Царь давно уж был вдовцом

  Но – заботливым отцом.

  Он души не чаял в дочке

  В Ярославне, в ангелочке

  Хороша собой девица

  Знать, и добрая царица

  Будет наперед она

  И отличная жена.

  (Все мечтал седой отец

  Выдать замуж наконец

  Дочь, она – уж если честно

  Засиделася в невестах).

  Между делом следил за реакцией экзаменаторов. Увидев, что на их лицах появилась какая-то заинтересованность, продолжил с воодушевлением:

  Как-то раз – была среда

  Приключилася беда.

  Занедужила дивчина

  Что за напасть, в чем причина?

  Лекари уж сбились с ног

  Но помочь никто не мог

  Хуже было Ярославне

  Хоть сидела она в ванне

  В коей плавали пиявки

  И напрасно пила травки

  Ни экстракты, ни настойки

  Не подняли ее с койки

  Угасала с каждым днем

  Изнутри горя огнем.

  Царь не спал совсем ночами

  Ходил с красными очами

  Исхудал Иван, постился

  Сутки напролет молился.

  Но однажды на рассвете

  Ни в носилках, ни в карете

  А пешком пришел старик

  То ль узбек, а то ль калмык.

  'Передайте, что я лекарь

  Знатный травник и аптекарь

  Могу вылечить царевну

  Из девицы изгнать скверну

  А зовут меня Талгат

  Будет царь мне только рад'.

  Донесли Ивану весть

  Тот велел старца привесть

  Говорит: 'Мне Ярославну

  Исцелить ты должен справно

  Доверяю как врачу

  И тебя озолочу

  А не сможешь – так и знай

  На себя тогда пеняй'.

  Молвил седенький старец

  Держа посох за конец:

  'Черви выползли из почвы,

  Ими накормите дочь вы,

  Без гарнира и приправ,

  Лишь добавьте в яство трав'.

  И достал он из котомки,

  Споро развязав тесемки,

  Два пучка травы душистой

  Протянул рукою мшистой

  Удивленному царю

  'Эти травы я дарю!

  С вас не смею просить платы

  Ни алмазов в шесть каратов

  И ни злата с серебром

  Подпишите лишь пером,

  Вы никчемную бумажку...'

  'Утомил ты, старикашка

  Мне давай скорей снадобье

  Уж надеюсь, не угробит

  Твой загадочный рецепт

  Мою дочку – ясный свет

  Ярославну, чей недуг

  Словно обухом нас вдруг

  Оглушил и озадачил

  Весь народ, меня тем паче

  Все ж таки я царь, отец!

  Ярославну под венец

  Я еще вести мечтаю...

  Дай бумажку прочитаю'.

  Вперил очи в письмена...

  'Разобраться без вина

  В этой вязи мне непросто...

  Лет почти уж девяносто

  Прожил честно на планиде

  А таких словес не видел.

  Эй, служивый, ну-ка быстро

  Позови сюда министра.

  Он у нас мастак известный,

  Разные читает тексты'.

  Вот проходит пять минут

  Берендея в зал ведут

  Царь сует ему листок

  Мол, прочти-ка нам, дружок.

  Тот вертел и так и сяк

  Тяжело вздохнул, обмяк:

  'Нет, царь-батюшка, идей'

  Грустно молвил Берендей.

  Царь в сердцах всплеснул руками:

  'Издевается над нами

  Этот иноземный лекарь!

  Ну-ка, говори, калека

  Признавайся сей момент

  Что за странный документ?'...

  Я прервал свое выступление, потому что Рязанов уже махал руками, давясь от смеха:

  – Уф, достаточно, Сергей Андреевич! Надо же, Пушкин вы наш, повеселили.

  – И ведь в лицах как изобразил, царя-то как, а! А Берендей! – присоединился Михалков.

  Еще бы, вещать голосом Эраста Гарина – мой фирменный конек со студенческих лет, когда при встрече с сокурсниками, чьи помятые лица говорили о бурно проведенном накануне вечере, я брезгливо морщился: 'Какая отвратительная рожа'. А берендеевскую строчку я и вовсе прочел голосом 'нашего дорогого и любимого' Леонида Ильича.

  – Мне кажется, товарищ Губернский доказал, что достоин учиться в стенах этого учреждения, – подытожил Данелия. – Вы как думаете, коллеги? Ну что ж, Сергей Андреевич, поздравляю, вы приняты на курс к Эльдару Александровичу. Вы уже знаете, наверное, что занятия начинаются 1 декабря? Сейчас подпишем ваш экзаменационный лист, и можете быть свободны.

  Через несколько дней в Москву вернулся Чарский. Мы встретились у него дома, где за чашкой настоящего английского чая Анатолий Авдеевич поделился со мной итогами поездки. Сразу по приезде в Лондон он оставил записи нашей группы в стенах нескольких звукозаписывающих компаний, среди которых значились всемирно известные 'Olympic' 'Air' и 'Abbey Road'. За время, пока он улаживал свои дела, ему успели отзвониться представители всех студий, предлагавшие, несмотря на двусмысленные тексты, приехать и подписать контракт на выпуск пластинок. Естественно, Анатолий Авдеевич выбирал вариант посолиднее, и в итоге остановил свой выбор на студии 'Olympic'. Сумма контракта на выпуск 1 миллиона виниловых дисков оставила 700 тысяч фунтов стерлингов чистыми. Причем, как сказали Чарскому, если бы группа уже была раскрученной, то разговор шел бы о деньгах на порядок выше, так что за следующий альбом можно было ждать еще лучшего предложения. Первый транш на валютный счет антиквара должен был поступить уже в ближайшие дни.

  – Как обналичить фунты в рубли – насчет этого у меня отработанная методика, – сказал он. – Что касается моей доли, то я оставляю себе, как мы и договаривались, свои 10 процентов. Вы не против?

  – Конечно, Анатолий Авдеевич, какой разговор! 70 тысяч фунтов ваши.

  – Опять же, хочу посоветовать вам не зачислять на одни и те же сбербанковские счета слишком уж большие суммы. Лучше заведите еще пяток сберегательных книжек, а кое-что держите, как говорится, в чулке. Мало ли...

  Когда я рассказал Валентине о свалившихся на нас деньгах, она чуть не упала в обморок.

  – Сколько-сколько в пересчете на рубли? Где-то миллион с хвостиком? Мамочки! А за это не посадят?

  – Посадят, если ты будешь кричать об этом на каждом углу. Впрочем, есть вариант сдать все в Фонд мира. После такого жеста, вероятно, самый гуманный суд в мире отнесется ко мне более благосклонно.

  – Тебе бы все шуточки, а деньги и в самом деле огромные. Даже страшно их дома держать. Что будешь с ними делать?

  – Ты хотела сказать – будем? Это же наш семейный бюджет. Хочешь, спрячу какую-то часть в Переделкино, я там в подвале как-то обнаружил неплохое местечко для закладки, посторонний человек в жизнь не догадается, что там что-то спрятано. И кстати, можно помочь деньгами твоим родителям, а то мы их как-то забыли. Да и моим музыкантам гонорар выплатить не мешало бы.

  Еще мелькнула мысль поддержать материально мою маму, обучающуюся сейчас в пензенском педагогическим училище, и бабушку, живущую в селе под Пензой. Но об этой части своих планов я решил не распространяться.

  А вечером как гром среди ясного неба ведущий программы 'Время' со скорбным выражением лица сообщил о скоропостижной кончине Председателя Комитета Государственной безопасности СССР Юрия Владимировича Андропова. У меня едва не вывалилась изо рта уже откусанная, но еще не пережеванная часть бутерброда с ветчиной. Как так?! Он же должен умереть в феврале 1984 года! Или ему помогли уйти пораньше? Глядя на мое изменившееся лицо, Валя испуганном поинтересовалась, как я себя чувствую

  – Спасибо, уже лучше. Просто слишком много откусил, чуть не подавился.

  В эту ночь я так и не уснул.

  

  КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ