Текст книги "Могущество и бессилие компьютера"
Автор книги: Геннадий Кочетков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
2. Современный вариант потогонной системы
Американский фантаст Роберт Шекли послал героя одного из своих рассказов на планету, слепые обитатели которой различали друг друга по «запаху» мысли. Необычность идеи принесла рассказу широкую известность. Но фантазия оказалась слабее реальности. Сегодня в США, Японии и других капиталистических странах вполне серьезно говорят и пишут о «поте разума», о том, что компьютеры сделали возможным применить потогонные системы организации труда инженеров, ученых, конторских работников.
Основную массу работников «информационного века» составляют секретари, конторские служащие, агенты по сбыту, администраторы, специалисты, научные работники и т. п. Все те, кто имеет дело не с материальными объектами, а с их отображениями в виде знаков, символов. Их называют «информационными работниками». В 80‑е годы их доля, например, в трудоспособном населении США превысила 50%. По расчетам экспертов из Организации экономического содействия и развития, большинство развитых капиталистических стран уверенно приближается к этому рубежу.
С прогрессом в сфере информатики и вычислительной техники расширяется список видов работ, которые могут быть переданы компьютерам. Многие функции, ранее выполнявшиеся «белыми воротничками» и требовавшие квалифицированного экспертного суждения, теперь переданы машинам. Еще совсем недавно принадлежность к «белым воротничкам» выделяла работника, придавала ему определенный социальный статус. Работа «белых воротничков» ассоциировалась со знанием, уважением, властью. Поэтому для работников сферы умственного труда изменения в их среде, происходящие в связи с компьютеризацией, вдвойне болезненны.
А эти изменения весьма существенны! Прежде считалось, что умственный труд в целом нельзя нормировать и лишь отдельные наиболее простые операции можно рационализовать с помощью методов научной организации труда. Компьютеры разрушают это мнение. Работники сферы умственного труда попадают под такое же давление, как и промышленные рабочие, стоящие у конвейера. Только функции последнего выполняют сверкающие цветными экранами персональные компьютеры.
Большая часть служащих любой компании в США, Западной Европе, Японии сегодня проводит свой рабочий день за видеотерминалами, занося на экран сведения, читая информацию, отображенную на нем, внося в нее какие-либо изменения, обрабатывая входящие документы и составляя новые, согласовывая решения и т. п. Раньше все это делалось с помощью традиционных процедур и средств. Компьютеризация не только придает новую форму документам, но и меняет сам ход работы и методы контроля за ней.
Так, с помощью простейших программ, организующих работу вычислительного комплекса, появилась возможность точно измерить скорость чтения страницы печатного текста или стандартных таблиц, темп работы машинистки и т. д. Любая операция поддается измерению, что позволяет сравнивать скорость работы сотрудников между собой и с установленными стандартами. Компьютер автоматически отмечает все перерывы в работе, число и продолжительность обращения к специализированным справочным данным, также находящимся в памяти системы. Все это создает возможность для жесточайшего контроля за деятельностью работников умственного труда. «Шпион в машине» – так называют программы для контроля за темпом и качеством труда.
По существу, в современных конторах на новом материале воспроизводится система организации труда, разработанная в 30‑е годы для промышленных рабочих. Только специалисты по научной организации труда, с хронометрами в руках следящие за каждым движением работника, заменены специалистами по производительности труда. Но цели последних те же – повысить интенсивность работы наемного персонала. Раньше измерялись и анализировались движения рабочего, теперь фиксируются движения его мысли, которые также минимизируются во времени. В традиционных методах научной организации труда естественными пределами рационализации служила физическая сила и выносливость рабочего; в новых – скорость мышления, быстрота нервной реакции, размеры психических нагрузок, которые может вынести работник.
Сегодня уже не только простейшие информационные процессы, но и многие относящиеся к разряду интеллектуальных стандартизованы и измерены, на них разработаны соответствующие нормативы. И хотя доказано, что поведение человека не поддается механистическому упрощению, многие компании в погоне за повышением производительности труда своего конторского персонала тем не менее широко используют эти нормы и строят с их учетом свои системы рационализации конторской деятельности.
По существу, в большинстве компаний рабочий темп «белых воротничков» задается компьютерной системой, так же как в производственных цехах он задается конвейером. Это приводит к увеличению как скорости выполнения работ, так и рабочей нагрузки.
В справочных службах компьютеры зорко следят за тем, чтобы телефонистки не тратили на один запрос более 90 секунд, автоматически считают число телефонных звонков до подъема оператором трубки для ответа. В системах автоматической обработки текста нормативная скорость труда возросла более чем в 2,5 раза. А от инженеров, рабочие места которых оборудованы АРМ, ожидают в 19 раз большего числа принятых решений, чем от его неавтоматизированного коллеги.
Если пределы возможности применения принципов классической рационализации труда при капитализме устанавливались с учетом усталости физической, то при компьютеризации этот предел заменяется уровнем морального, психического истощения. Не случайно, по данным Национального института профессиональных заболеваний США, самый высокий уровень стресса сегодня отмечен не у менеджеров, как полагали многие, и даже не у таких специалистов, как авиадиспетчеры, работа которых требует высокого уровня сосредоточенности, а именно у конторских служащих, работающих в условиях компьютеризованных «офисов будущего». Психологи констатируют, что компьютер искажает психическое поле человека, деформирует его реакцию на внешнее окружение.
Виды работ, которые могут быть выполнены с помощью ЭВМ, множатся с каждым днем. Все бо́льшая часть профессий и должностей программируется. Все большее число служащих проводит долгие часы, печатая на клавиатуре ЭВМ, вводя в их память новые данные, контролируя прежние и т. п. Обычные виды работ трансформируются и приобретают новый вид. Работники должны в новых условиях больше работать и изучать языки общения с компьютерами и новые процедуры. Все виды информационных работ постепенно попадают под компьютерный контроль. Потогонная система для «белых воротничков» – так классифицируют компьютеризацию информационного труда при капитализме сами работники.
Компьютер даже в большей мере, чем конвейер в 30‑е годы, сделал труд работника абстрактным, оторвал его от реальной почвы. Традиционно работники информационной сферы считали себя стоящими выше на социальной лестнице, чем рабочие или фермеры. Этот самообман сегодня рассеян с помощью компьютеров, которые, механизировав информационный труд, сузили границы инициативы, которая может быть проявлена на рабочем месте. Компьютеризация, таким образом, как бы обозначает поворотную точку в сознании многих «белых воротничков». Она обесценивает их традиционные ценности: информационные работники всегда стремились к работе, наполненной содержанием, смыслом, это составляло их привилегию, выделяло из общей массы лиц наемного труда. Автоматизация же сводит все к нажатию кнопок. Квалифицированные работники заменяются «квалифицированными машинами». И эта ситуация преподносится производителями вычислительной техники как высшее достижение. Точно так же компания «Ванг», один из ведущих производителей конторского оборудования, считает, что достоинством ее продукции является то, что она способствует максимальной производительности минимально подготовленных кадров.
Действительно, сегодня в текстовые компьютеры, например, вставлена программа – корректор грамматических ошибок, программа – контролер выполнения правил пунктуации. Существуют уже программы, контролирующие стиль. Поэтому от оператора такой машины совсем не требуется знания родного языка, да и вообще он может не задумываться над тем, что делает. Машина поправит! Когда-то весьма символичный лозунг компании ИБМ призывал: «Думай!», в современных условиях для большинства тех, кто занят у ЭВМ, он превратился в свою противоположность.
Ранее работа информационных работников была связана с живым общением. Они гордились своим умением находить общий язык с любыми посетителями, клиентами. Но компьютеры обезличивают контакты. Умение общаться с людьми заменяется владением искусством диалога с терминалом.
Компьютеризация ведет к усилению ответственности оператора за вводимую информацию и результаты ее преобразования в системе. Цена ошибки при приеме решений растет. Согласно исследованиям американских специалистов, боязнь сделать ошибку приводит к высокому уровню заболеваемости среди операторов. В новых условиях информационный работник не имеет возможности расслабиться.
Многие не в состоянии выдержать этой «потогонной системы» и вынуждены уходить со службы. Это относится прежде всего к работникам старшего возраста, которые уже не могут поспеть за современными темпами. Веками человечество училось путем «проб и ошибок». Но в компьютерный век этот метод признается слишком расточительным. Будущие поколения будут учиться на компьютерных играх, моделях. Старый опыт становится помехой в освоении новой техники.
Труд «белых воротничков» до последнего времени оставался наименее формализованным. Он создавал возможность работникам проявить себя. Начавшаяся компьютеризация подорвала одну из основ эффективного труда в офисе – творческий подход к выполнению функциональных обязанностей. Поставленный в жесткие рамки новыми техническими средствами, конторский служащий больше не проявляет инициативы на работе.
По данным журнала «Экономист», в современных условиях американцы стараются все меньше усилий затрачивать на работе и все больше занимаются своими делами. Но одновременно катастрофически уменьшается время, отводимое на социальные формы общения. Активное проникновение новой информационной техники в дома трудящихся позволяет усилиться этому процессу, отгородиться в «своих крепостях» от внешнего мира. После обезличенного труда на автоматизированном производстве работник теряет интерес к внешнему миру, его уже больше не привлекает ни театр, ни кино. Телевизор, а в ближайшей перспективе экран видеоигры будет занимать одно из основных мест в досуге.
Таким образом, широкая автоматизация административно-управленческого и конторского труда на капиталистических фирмах породила ряд противоречий между практикой организации труда в компьютеризованных офисах и общими тенденциями организации труда и рабочего времени. С одной стороны, она позволила использовать для «белых воротничков» те же потогонные системы, что были хорошо испытаны на промышленных рабочих. С другой стороны, низведение работника до уровня механизма, превращение его в придаток машины означало значительное недоиспользование социального потенциала, заложенного в нем, и ограничивало возможности применения многих рекомендаций классического буржуазного менеджмента. В последние 15—20 лет стало очевидным, что рекомендации теории, направленные на всемерное разделение и специализацию работ, имеют достаточно узкий диапазон применимости. Они объективно обусловлены непрерывным развитием специализации используемых в производстве машин и направлены на «жесткую» привязку работника к технологическому процессу.
Поэтому в последние годы наблюдался отказ от классических концепций рационализации труда и переход к использованию более гибких рекомендаций, основанных на теориях, в которых признается, что работник играет активную роль в процессе производства. Его отношение к выполняемой работе может как способствовать общему росту производительности и эффективности производства, так и оказывать отрицательное воздействие на этот процесс. Отсюда руководителями фирм был сделан вывод о необходимости поддержания определенного социально-психологического климата, развития у работников чувства гордости за свою работу, «свою» фирму.
Автоматизация в конторах 80‑х годов имеет перед собой в основном те же целевые установки, что и автоматизация производства в 30‑е годы, – повысить общую производительность труда за счет использования специализированных машин. Поэтому она также сопровождается рутинизацией, обеднением содержания и форм выполнения работы и как следствие – общим снижением удовлетворенности своим трудом у конторских служащих. И эти недостатки автоматизации вскоре появились.
Первым таким сигналом был замедленный рост производительности труда операторов автоматизированных центров обработки текстов по сравнению с расчетным и снижение качества печатной продукции, а также увеличение текучести кадров в них. Например, пионер разработки подобного оборудования – компания ИБМ в конце 60‑х годов рекламировала свою продукцию, доказывая, что с ее помощью можно углубить разделение труда в офисах и за счет этого поднять производительность. Чтобы подать пример покупателям, ИБМ сама организовала в своей штаб-квартире большие центры обработки текстов. Однако скоро стало очевидным, что отрицательные последствия автоматизации конторского труда по промышленному образцу значительно сильнее получаемых преимуществ. ИБМ была вынуждена вернуться к традиционным схемам организации труда в своих конторах.
Основной причиной этого, как показывает анализ, является усиливающаяся степень отчуждения работников, одним из основных показателей чего служит степень неудовлетворенности трудом. Дальнейшее развитие автоматизации в офисах дало новые свидетельства углубляющегося отчуждения среди «белых воротничков». Поместив каждого из специалистов перед экраном собственного дисплея, компании лишили их личного общения между собой. В результате произошло разрушение социально-психологической среды, существовавшей до этого. Раньше выполнение творческого задания требовало коллективных действий, объединяло работников общими задачами, постоянными контактами. В новых компьютеризованных офисах они связаны друг с другом лишь через ЭВМ, что не заменяет личного общения. Для этого остается лишь короткое обеденное время.
Опыт большинства фирм показывает, что конторы более чувствительны к отрицательным последствиям автоматизации, нежели производственные подразделения. Это обусловлено тем, что сами трудовые операции в конторах менее формализованы и сильнее зависят от субъективных факторов.
Но наученные опытом автоматизации в производстве, специалисты по управлению были готовы к этому. Они предложили бизнесу набор методов, позволяющих уменьшить неудовлетворенность трудом. Среди них одно из центральных мест занимает переход к так называемым «гибким рабочим местам».
3. «Гибкая» эксплуатация
Компьютеризация в информационной сфере делает рабочее место менее зависимым от его местоположения. Поскольку все задания и отметки об их выполнении можно получить через систему телекоммуникаций на экране терминала, то неважно, где он будет установлен. Поэтому появляется возможность располагать его там, где это удобно компании или работнику. В этом и заключается сущность «гибкого рабочего места», эксперименты по внедрению которого получили в капиталистических странах широкое распространение в 80‑е годы.
В апробировании этого новшества участвует ряд фирм разных стран. Лидерами выступают страховые и инвестиционные компании и банки. Только в США в начале 80‑х годов осуществлялось 35 подобных программ. Они охватывали тысячи человек. По прогнозам «Всемирного общества будущего» уже к 1990 г. число работающих на автоматизированных рабочих местах на дому в США может достигнуть 15 млн человек, а к 2000 г. третья часть рабочей силы этой страны будет выполнять свои основные производственные функции в домашних условиях.
Процесс, который привел к образованию «гибких рабочих мест», начался еще в конце 60‑х годов в результате широкого распространения систем разделения машинного времени, которые позволяют одновременно работать на вычислительной машине нескольким десяткам операторов. В 70‑е годы в домах специалистов и ученых устанавливались отдельные терминалы, которые чаще всего предоставлялись напрокат университетом или фирмой. Это давало возможность более полно эксплуатировать научный потенциал определенной категории работников за счет увеличения рабочего дня за пределы обычных восьми часов. С появлением дешевых персональных компьютеров это явление стало приобретать массовый характер.
Чаще всего на домашний режим переводятся женщины – операторы систем обработки текстов. Например, в «Континентал Иллинойс нэшнл бэнк энд траст» работающие на дому секретарши должны обязательно проводить у своих терминалов по два фиксированных часа утром и три – вечером в течение каждого из дней рабочей недели (всего 25 часов). Остальные 15 часов (до обязательной 40‑часовой недели) они могут выбирать в любое время дня и ночи.
Работа организуется следующим образом. Руководитель надиктовывает текст в центральную диктофонную станцию банка. Оператор системы обработки текстов у себя дома связывается с этой станцией по телефону и нажатием специальной кнопки переписывает текст на собственный диктофон, который устроен таким образом, что одновременно может использоваться для приемки сообщения и для расшифровки текстов. Напечатанное на экране терминала сообщение автоматически вводится в память центрального процессора, обслуживающего системы обработки текстов, и, когда возникает необходимость, распечатывается на специальных машинах, установленных в этих центрах.
Работа на дому имеет ряд преимуществ перед традиционными формами организации труда, но одновременно ей присущи и существенные недостатки. Причем далеко не всегда то, что выгодно для общества, выгодно и для предпринимателя. Поэтому, описывая преимущества «гибких рабочих мест», буржуазная пресса стремится выделить лишь такие преимущества, которые выгодны как обществу, так и компаниям. Чаще всего выделяются следующие:
а) экономия горючего на поездках между домом и местом работы.
В университете Южной Калифорнии (г. Лос-Анджелес) было проведено специальное исследование, которое выявило, что работа на дому дает возможность в 29 раз сократить расходы горючего личным транспортом и в 11 раз – общественным. По другим данным, при условии, что 20% рабочей силы США будет работать дома или в региональных отделениях, расположенных недалеко от местожительства, можно экономить около 30 тыс. т нефти ежедневно;
б) лучшее использование (в некоторых случаях до двух часов ежедневно) времени работника, поскольку не нужно терять его на поездки к месту работы и обратно. Полная или частичная самостоятельность в планировании своего рабочего времени позволяет наиболее рационально, с точки зрения работника, распределять труд и отдых, а это ведет к снижению психологических нагрузок, повышает удовлетворенность трудом, увеличивает его производительность;
в) более полное использование рабочей силы, за счет вовлечения в трудовой процесс домохозяек и инвалидов, не имеющих возможности ежедневно выезжать на работу. Домашняя организация труда позволяет также улучшить территориальное распределение рабочей силы. Для систем телекоммуникаций с использованием космических спутников связи безразлично, на каком расстоянии находятся абоненты. Известны случаи, когда служащие, перейдя на надомную систему организации труда, нанимались в компании, находящиеся за тысячи миль от своего дома. Примером может служить программист из Новой Англии (крайний северо-восток США), который поступил на работу в одну из фирм Силиконовой долины (Калифорния – крайний юго-запад страны);
г) укрепление семьи, так как надомники могут отдавать ей больше времени.
Но гораздо больше выгод получают предприниматели. Прежде всего, у них появляется реальная возможность заполучить ценных работников, которых в обычных условиях найти сложно. Особенно это касается программистов, дефицит которых последние годы во всех промышленно развитых странах высок. За счет молодых женщин, ухаживающих за детьми, инвалидов, полноценных в интеллектуальном отношении, эта нехватка может быть значительно восполнена.
Немалую экономию руководители фирм получают и за счет снижения расходов на содержание контор (оборудование рабочих мест, аренда помещения, отопление, освещение и т. д.). Наконец, новая форма организации труда способствует повышению его производительности: во всех экспериментах по организации «гибких рабочих мест» наблюдалось повышение производительности труда на 10—20%.
Значительную выгоду владельцы предприятий получают и от того, что на работающих на дому не распространяется действие систем социального страхования, так как они считаются работающими по часовым ставкам и предприниматель имеет право оплачивать их труд только по времени активно работающего терминала.
Например, одна из ведущих страховых фирм США «Этна лайф энд казалти» привлекает надомников только в часы пиковых нагрузок и платит им лишь за проработанные часы. Поскольку работники не получают регулярной заработной платы, не производится отчислений по социальному обеспечению.
Относительно небольшие дополнительные расходы фирм на телефонную связь с домами сотрудников с лихвой перекрываются экономией от содержания конторских помещений, ликвидации прогулов, сверхурочных работ, непроизводительных трат рабочего времени на нужды, не связанные с производством.
Все вышеперечисленное делает использование труда надомников достаточно выгодным для компаний. В США даже появились специальные фирмы-посредники, организующие труд работников на дому и предоставляющие соответствующие услуги более крупным фирмам. Но работа на дому имеет, как уже было сказано, и ряд отрицательных черт. Так, многие служащие банков, которым предлагалось работать дома, отказались от этого, обосновывая свое решение тем, что при домашней работе они теряют социальные контакты с коллегами, у них усиливается чувство одиночества, появляется отвращение к работе, даже ненависть к ЭВМ как преграде между ними и их коллегами.
Важным элементом любой работы в современных условиях являются самые различные виды коммуникаций между работниками. Так, установлено, что в офисе формальные и неформальные связи распределяются поровну. При переводе на режим «гибкого рабочего места» работник сохраняет только формальные контакты, а большая часть неформальных полностью теряется. Важными элементами производственной среды всегда были также общие услуги – справочные фонды, библиотеки, канцелярия и т. п. Все эти элементы, скрепляющие организацию, полностью либо частично исчезают при новых формах организации труда. Противники «гибких рабочих мест» считают, что их распространение приведет в конце концов скорее не к росту, а к снижению производительности труда в домашних условиях, вызовет негативный психологический эффект, подобный тому, какой в свое время порождала система Тейлора или конвейер Форда.
Основные социальные контакты и связи сослуживцев устанавливаются прежде всего на работе – во время бесед в коридорах, за чашкой кофе во время перерывов и т. д. Отсутствие контактов приводит к разрушению чувства принадлежности к определенной организации.
Работа в группе позволяет человеку перенести внимание со своих внутренних проблем на внешнее окружение, на коллег. Это способствует повышению производительности труда, точно так же как и взаимовлияние работников друг на друга, создающее атмосферу общего труда.
Социологи утверждают, что само пребывание на работе дисциплинирует служащих. Дома же нужно постоянно усилием воли заставлять себя отрываться от более интересных и часто более важных дел (дети, домашнее хозяйство, соседи, собака и т. д.). Многие из тех, кто уже длительное время работает дома (писатели, журналисты и другие лица свободных профессий), постоянно жалуются на то, что соседи и друзья отвлекают их от работы: они не могут понять, что человек, проводящий дома свой рабочий день, должен трудиться и дисциплинировать свое поведение, так же как и на работе в учреждении.
Было выявлено также, что сама поездка на работу имеет определенное значение. Это часть ежедневного ритуала. С одной стороны, она вносит определенное разнообразие в течение времени, с другой – служит опорным ориентиром, который разграничивает понятия дома и работы. Отсутствие дороги на работу нарушает нормальное восприятие дома. Раньше можно было в поте лица трудиться на работе и полностью забыть о ней, расслабившись дома. Домашняя работа не позволяет строго разграничивать время работы и свободное время, переключаться полностью от одного вида деятельности к другому. Это ведет к увеличению психологических нагрузок. К такому выводу пришла группа социологов, изучавшая этот вопрос по заданию корпорации «Дженерал моторс».
Наконец, еще одна из весьма серьезных проблем – ослабление системы охраны коммерческой тайны. Пока все работают в учреждении, контроль за сохранением конфиденциальности работ осуществляется достаточно просто. Но как сохранить секреты, когда сотрудники рассредоточены по множеству частных домов? Этот вопрос пока еще не решен, поэтому в домашних условиях выполняются в основном второстепенные виды работ.
Массовое использование надомного труда сказалось и на изменении форм и методов управления персоналом на фирмах. Одно дело управлять работником, имея возможность воздействовать на него лично, при прямом общении, другое – контролировать и влиять на сотрудника, находящегося за сотни километров, используя телекоммуникации. Новые методы потребовали изменения способов контроля результатов деятельности, систем материального и морального стимулирования. В определенной мере «гибкие рабочие места» отбросили реальные механизмы контроля назад к жестким формальным методам, характерным для времен расцвета тейлоризма. Достижения буржуазной науки управления, связанные с интенсификацией человеческого фактора, групповых форм контроля, оказались неприменимыми к надомному труду.
Новая форма организации труда сказывается на ряде сфер, далеких от областей, участвующих в организации производственного процесса, и затрагивает социальные и семейные отношения, этику, культуру. В целом социальные последствия новых форм организации труда серьезно еще не анализировались буржуазными теоретиками. Прогнозы относительно их перспективности могут и не оправдаться. Успех может возникнуть тогда, когда будут найдены новые формы контактов между работниками на дому и организацией в целом.
В качестве одного из наиболее реальных способов смягчения указанных выше проблем социологами предлагается создание на местах с наибольшим распространением «гибких рабочих мест» специальных контор, в которых были бы оборудованы универсальные рабочие места для работников разных специальностей. Заинтересованные фирмы могли бы арендовать их, а сотрудники из близлежащих домов могли бы приходить туда работать в отведенное для них время. Некоторые крупные банки уже приступили к организации таких региональных офисов. В них в «гибком» режиме работают домохозяйки, студенты и т. п. Центральная штаб-квартира компании теряет, таким образом, свою монолитность и превращается в сеть связанных между собой постоянными линиями связи мелких офисов. Наибольшую известность из начинаний подобного рода получила Программа альтернативных рабочих мест, проводимая компанией «Контрол дейта».
Теоретики рекомендуют также устанавливать дни обязательного присутствия на рабочем месте в конторе фирмы. Так, в «Чейз Манхэттен бэнк» все служащие, работающие в режиме «гибкого рабочего места», обязаны раз в неделю приходить в центральный офис банка. Это ограничивает возможности «гибкой организации рабочих мест» и приводит к выводу о том, что труд на дому за сотни километров от основного места работы – скорее реклама новой формы организации труда, нежели ее реальное будущее.
Анализ уже имеющегося и описанного в литературе опыта применения «гибких рабочих мест» в американских компаниях показывает, что распространение этой практики в США пока достаточно ограничено и идет более медленно, чем предсказывалось.
Поэтому отношение как самих трудящихся, так и предпринимателей к новым формам «гибкой эксплуатации рабочих мест» пока далеко не однозначно. Многие из потенциальных преимуществ, даже подтвержденные в ходе экспериментов, при массовом внедрении оказываются не так велики, как ожидалось. Это, в частности, касается того выигрыша, который должны были бы получить трудящиеся. Экономия на горючем съедается увеличением расходов на отопление и освещение жилища, на электропитание персональных компьютеров и другого оборудования. Занятые по 7—8 часов у экранов компьютеров матери семейств так же мало могут уделять времени воспитанию детей, как и при традиционных формах организации труда. К тому же работа на дому значительно интенсифицирует труд информационных работников.
При работе в офисе не весь рабочий день затрачивается на продуктивный труд. По оценкам американских специалистов до трех часов в день тратится на различные формы социализации работника (беседы с коллегами, телефонные разговоры, перекуры и т. п.). Социологи утверждают, что это необходимо для плодотворной деятельности. Нормирование труда надомника строится из расчета 8‑часовой работы непосредственно за пультом ЭВМ. К этому следует добавить, что труд надомников приравнивается к труду частично занятых работников и оценивается по минимальным расценкам. По этой же причине они не получают льгот системы социального страхования, не имеют отпусков, им не оплачивается время болезни и т. п. Происходит снижение реального уровня оплаты их труда, а «гибкая форма организации рабочих мест» реально оборачивается «гибкой формой эксплуатации трудящихся» в новых условиях массовой компьютеризации. Именно это неоднократно подчеркивали руководители многих профсоюзов, например, в США. Они высказывают опасения, что внедрение надомного труда на новом техническом уровне может возродить опасные тенденции надомного труда начала века. Они предсказывают, что внедрение «гибких рабочих мест» фактически приведет к усилению использования потогонных систем среди лиц умственного труда. Однако активное выступление профсоюзных лидеров США против «гибкой формы организации труда» можно объяснить не столько заботой о рабочих, сколько тем, что рассеянных по значительной территории сотрудников какой-либо фирмы практически невозможно организовать в профсоюз, ведь каждый надомник заключает индивидуальный договор с фирмой и в ближайшем будущем вряд ли ими будут подписываться коллективные договора.
