Текст книги "Котовский"

Автор книги: Геннадий Ананьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Когда в Петрограде был штурмом взят Зимний, монархисты и сторонники Временного правительства пытались скрыть от армии это великое политическое событие. Начальник штаба верховного главнокомандования генерал Духонин распорядился на телеграфных станциях установить специальное дежурство для задержки телеграмм только что созданного Советского правительства. Специальной телеграммой командующим фронтами и другим лицам высшего командного состава Духонин сообщил, что «ставка, комиссарверх и общеармейский комитет разделяют точку зрения правительства (Временного, низложенного. – Г. А.) и решили всемерно удерживать армию от влияния восставших элементов, оказывая в то же время полную поддержку правительству».

Иллюзорная цель. Непосильная задача. Но как утопающий хватается за соломинку, так и контрреволюция в то время шла на самые крайние меры, чтобы сохранить свои позиции. А на Румынском фронте монархисты и сторонники Временного правительства цеплялись за старое особенно судорожно.

Генерал Щербачев прилагал все силы, чтобы объединить всех контрреволюционеров. И это в какой-то мере ему удается. Заодно со штабом начинает действовать военно-революционный комитет во главе с комиссаром фронта эсером Тизенгаузером и его помощником правым эсером Андриановым. Фронтовой отдел «Румчерода» оказался представленным двумя эсерами и тремя меньшевиками.

По решению Военно-революционного комитета Румынского фронта подобные «комитеты» создавались в армиях, корпусах и дивизиях. Им вменялось в обязанность контролировать телеграф, все поступающие распоряжения, не допускать «самочинных выступлений», подавлять «всякого рода бесчинства и анархию» и формировать «сводную революционную дивизию из трех родов оружия, из надежных, преданнейших делу революции товарищей».

Дивизия эта под демагогическим лозунгом о защите революции должна была выполнять карательную роль, и ее формированию генерал Щербачев уделял особое внимание. 26 октября он предложил немедленно приступить к подбору такого личного состава «революционной дивизии», который явился бы «надежнейшим и преданнейшим делу борьбы с перекатывающимся к фронту восстанием». Снабженную в достатке всеми боевыми средствами дивизию предписывалось сосредоточить к вечеру 30 октября в особо указанных пунктах.

В тот же день меньшевики и эсеры готовились провести экстренный фронтовой съезд. Опираясь на реальную военную силу – «революционную дивизию», – они предполагали навязать фронту эсеро-меньшевистскую политику и тактику.

В некоторые части (особенно в те, которые стояли ближе к Юго-Западному фронту) все же проникло известие о революционных событиях в Петрограде. И в тот же день 32-я дивизия на объединенном заседании полковых комитетов вынесла постановление отправить на имя Петроградского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов телеграмму:

«32-я дивизия приветствует истинных борцов за волю, за землю и мир, сообщает, что в случае если Временное правительство задумает на этот раз устроить трудовому народу кровавую бойню, то все вооруженные силы 32-й дивизии в распоряжении большевиков».

Подобную телеграмму отправила в тот же день 165-я дивизия. А всйоре и весь фронт узнал о том, что власть буржуазии свергнута. Солдаты приветствуют победу Октября, полковые комитеты бойкотируют создание «революционной дивизии», распознав истинные цели генерала Щербачева, и под нажимом солдатской массы армейские комитеты были вынуждены поддержать решение полковых комитетов.

«Считаем сохранение в армии спокойствия и единства лучшим залогом ее верности революции, а участие в формировании может вызвать недовольство и эксцессы в солдатских массах», – заявил комитет VI армии.

Но фронтовой съезд, задуманный меньшевиками и эсерами для объединения всех контрреволюционных сил фронта, все же состоялся. С опозданием на один день начал он работу в румынском городе Романе, подальше от промышленных центров.

Состав съезда: 80 эсеров, 15 большевиков. Обсуждались текущие события и вопрос формирования «революционной дивизии».

Жаркая была схватка. Эсер Андрианов (помощник комиссара) в пылу полемики бросил: «…кто к ним (большевикам. – Г. А.) присоединится, тот подлежит ответственности как за тягчайшее государственное преступление».

Эсеры и меньшевики готовы были разделаться с большевиками, но не могли не учитывать настроения солдат. И принятая резолюция носила половинчатый характер: «Фронтовой съезд считает выступление большевиков актом революционным, но несвоевременным и недопустимым».

Председатель съезда эсер Лордкипанидзе внес от имени эсеров поправку, в которой осуждался захват власти большевиками. После бурных прений поправка была принята. Большевики покинули съезд.

Эсеро-меньшевики, казалось бы, могли праздновать победу. Но, увы, резолюции соглашательского съезда солдаты не поддержали. Полки и дивизии приветствовали Советскую власть. И не только приветствовали, они помогали молдавским крестьянам проводить в жизнь Декрет о земле. Так они совместно с батраками деревень Шишканы, Мариничи, Милешты Кишиневского уезда вынесли постановление о конфискации помещичьих земель и начали ее раздел. С помощью революционных солдат были разделены 17 тысяч десятин земли княгини Гагариной между крестьянами сел Николаевка, Александровна, Арсы, Бородино Аккерманского уезда; 20 тысяч десятин земли князя Стурзы между крестьянами Бельцского и Сорокского уездов.

Солдаты 334-го этапного полка передали помещичье имение в распоряжение крестьян Темелиуцы Кишиневского уезда и помогли им разделить помещичье имущество.

В Ганчештах и в окрестных селах крестьяне с помощью солдат разделили между собой несколько помещичьих имений. Поднялись крестьяне в Липканах, а когда командование Румынским фронтом приказало начальнику кишиневского гарнизона выслать для «усмирения крестьян» кавалерийский эскадрон, солдаты отказались выполнять приказ. Так было везде.

Но контрреволюция судорожно стремилась поправить свои дела. Прикрываясь революционной фразой, они подняли флаг борьбы за национальную автономию. В спешном порядке был подготовлен и проведен 21 ноября так называемый «Краевой совет» («Сфатул цэрий»), на котором был избран исполнительный орган «Генеральный совет директоров».

С помощью контрреволюционного штаба Одесского фронта и украинской Центральной рады «Краевой совет» начал формировать молдавские национальные части и летучие милицейские отряды. Для борьбы, конечно же, с революцией.

Рабочие Кишинева встретили решение «Краевого совета» массовыми демонстрациями протеста. Рабочие требовали передачи всей власти в руки Советов, проведения в жизнь декретов II Всероссийского съезда Советов о земле, о мире. 22 ноября Кишиневский Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов по требованию трудящихся и революционно настроенных солдат 5-го и 6-го Заамурского полков признал верховной властью Совет Народных Комиссаров.

За сложной обстановкой в Бессарабии внимательно следил В.И. Ленин. Владимир Ильич 19 ноября направил в адрес Кишиневского Совдепа, 175-го пехотного полка и Первого Молдавского полка телеграмму с требованием немедленно освободить из тюрьмы политических заключенных. В ноябре Петроградский ВРК дважды обсуждал вопрос о положении в Кишиневе. Для оказания помощи большевикам Румынского фронта в Бессарабии Петроградский ВРК направил туда М. Брянского и Н. Симонова, а СНК – В. Володарского и С. Рошаля.

Григорий Иванович Котовский во всей этой сложной борьбе принимает самое деятельное участие. Он пользуется большим авторитетом не только среди солдат своего полка, но и в дивизии, в армии. В период подготовки съезда Советов VI армии он разъясняет солдатам контрреволюционную суть решений экстренного фронтового съезда и призывает избрать делегатами на съезд армии большевиков. И можно уверенно сказать, что активная агитационная деятельность Котовского повлияла на то, что на съезде Советов VI армии большевистская фракция оказалась самой многочисленной: 200 делегатов из 450.

Среди делегатов съезда был и Г.И. Котовский.

Съезд начал работу 25 ноября 1917 года в небольшом румынском городке Галаце. И сразу разгорелась борьба между большевиками, с одной стороны, меньшевиками, эсерами и различными мелкобуржуазными партиями – с другой. Контрреволюция не хотела без боя отступать, тем более что она чувствовала поддержку командования Румынского фронта и VI армии.

Григорий Иванович – с фракцией большевиков.

Большевики победили на том съезде. Григорий Иванович был избран членом армейского комитета.

Реакция, чувствуя шаткость своего положения, сделала еще одну попытку внести смуту, разжечь национальную вражду. В городах южной части Бессарабии начались еврейские погромы. Большевистская фракция Советов VI армии предложила прервать работу съезда л направить делегатов в города, где идут погромы, чтобы остановить их.

Котовского с одним из отрядов направили в Болград. Там размещался штаб армии, и, естественно, черносотенцы сосредоточили там свои основные силы, и задача, таким образом, перед отрядом Григория Ивановича стояла нелегкая. Но и на этот раз задание партии он выполнил.

Член армейского комитета Л.С. Дегтярев, который председательствовал на съезде, а позже стал командиром VI армии, вспоминал, что Григорий Котовский прибыл в Болград в самый разгар погрома. Толпа собралась у подожженного кем-то еврейского магазина. Раздались провокационные выстрелы. Толпа бросилась грабить магазин и особенно винные склады. Поручик из штаба армии, пытавшийся образумить толпу, был убит. Кто-то вывел отряд солдат. Они отказались стрелять в народ и сами бросились за вином. В это время появился Котовский на грузовике с группой в семь человек.

– Остановись! – раздался его зычный голос. – Товарищи! Слушай мою команду! – обратился он к толпе.

– А ты кто такой выискался? – раздался чей-то голос.

– Я – Котовский!

Этого было достаточно, чтобы толпа на миг замерла.

– Именем армейского комитета приказываю немедленно разойтись!

В ответ прозвучало несколько выстрелов.

– Пальба взводом! Взвод… – раздалась команда. Затворы винтовок дружно защелкали. Толпа замерла в ожидании залпа. Его не последовало. Снова толпу прорезал голос Котовского.

– Вот этого арестовать и этого. Остальным немедленно разойтись!

И толпа покорилась Котовскому, мирно разошлась.

Разогнав черносотенные банды, делегаты съезда – большевики возвратились в Галац. Съезд продолжил работу. Окончился он победой большевиков – съезд выразил полную поддержку Советской власти.

Во второй половине ноября во всех дивизиях, корпусах и армиях Румынского фронта прошли съезды солдатских Советов. Почти все они закончились изгнанием из комитетов эсеров и меньшевиков и выборами новых революционных комитетов. А 2 декабря на общефронтовой конференции был избран большевистский комитет фронта.

Большевистским стал и «Румчерод». На II съезде представителей Румынского фронта, Черноморского флота и Одесской области, который начал работать в Одессе 10 декабря, соглашательские партии потерпели сокрушительное поражение. Избранный съездом «Румчерод» провозгласил себя высшим органом революционной власти во Втором южном районе, на Черноморском флоте и Румынском фронте.

Пришедшие к власти большевики сразу же развернули активную революционную работу. По просьбе трудящихся Бессарабии, обратившихся ко II съезду «Румчерода» за помощью, президиум съезда принял решение направить в Кишинев свой фронтовой отдел, и тот, прибыв в Кишинев, немедленно наладил связь с большевиками города, освободил из тюрьмы политических заключенных, взял в свои руки охрану общественного порядка и контроль за распределением продовольствия.

1 января 1918 года революционные отряды захватили станцию, телеграф, почту и другие стратегически важные пункты Кишинева. Власть перешла в руки народа.

Григория Ивановича Котовского комитет VI армии направляет в Кишиневский фронтотдел в качестве своего представителя. Главная задача его заключалась в том, чтобы предназначенные для VI армии продовольствие и боеприпасы шли по назначению, а не перехватывались контрреволюционным командованием Румынского фронта и не «уплывали» на Дон к Каледину либо в Румынию. И Котовский успешно выполнял это важное задание. Вместе с тем он разоружал контрреволюционные части, участвовал в закрытии реакционных газет, выступал на митингах не только в Кишиневе, но и в окрестных селах, где его знали, где слово его было весьма авторитетным.

7

Недолго существовала в Бессарабии Советская власть. Подлый удар в спину нанесли националисты из «Сфатул цэрий». 20 декабря они обратились с просьбой к иностранным державам ввести в Бессарабию войска для подавления революции. Роль жандарма-захватчика взяла на себя боярская Румыния, поддержанная Антантой; 6 января ее войска вторглись на территорию Советской Бессарабии.

Активизировалась одновременно и внутренняя контрреволюция. Командующий Румынским фронтом генерал Щербачев формирует белогвардейские отряды, в основном из офицеров, призывает на помощь гайдамаков Украинской рады. Начинается белый террор: зверски убит комиссар Румынского фронта, питерский большевик, посланец Ленина С.Г. Рошаль, арестованы многие большевики и выборные командиры, солдатские Советы и их комитеты разогнаны.

С трудом, однако, давалась победа объединенных сил контрреволюции и интервенции. Революционные войска Румынского фронта оказывали упорное сопротивление, а при отходе передавали часть оружия и боеприпасов рабочим и крестьянам, которые под руководством оставшихся в подполье большевиков развертывали партизанскую борьбу как против оккупантов, так и против белогвардейско-националистических отрядов и банд.

В день, когда началась интервенция, готовился еще один удар по революции – захват Кишинева. Для этой цели контрреволюционеры планировали использовать румын-трансильванцев, которых Щербачев и Центральная рада сосредоточили в единый кулак под лживым предлогом отправки на родину. Эшелон должен был проследовать в Кишинев через Раздельную и Бендеры.

О готовившемся коварном замысле железнодорожные рабочие известили органы Советской власти Кишинева и фронтотдел. Председатель исполкома Кишиневского Совета И.И. Горькавый и начальник ревштаба революционных сил Е.М. Венедиктов поручили встретить интервентов Г.И. Котовскому.

На подготовку оставалось меньше суток. А нужно было сформировать специальный отряд, разработать план операции и проинструктировать командиров.

Когда 6 января эшелон трансильванцев прибыл в Кишинев, его уже ждала засада. Вагоны моментально были блокированы, и только небольшая часть интервентов из хвостовых вагонов успела вырваться из окружения и, окопавшись за полотном железной дороги, вступила в бой. Но и он вскоре затих – спешившиеся эскадроны 5-го Заамурского кавполка окружили трансильванцев и вынудили их сдать оружие.

Итог операции: шестьсот вооруженных интервентов пленены и отправлены под конвоем в бендерские казармы.

«Сфатул цэрий» попыталась помочь трансильванцам, но молдавские национальные полки не выполнили приказа своих командиров и не подняли оружия против большевиков, против Котовского.

Разоружив эшелон интервентов, революционные полки стали готовиться к отпору главным силам румынских захватчиков, которые уже наводняли земли Бессарабии, жгли мирные села, расправлялись с крестьянами.

Крестьяне бежали от оккупантов на территорию, еще не занятую врагом, туда, где власть принадлежала Советам, и брали в руки оружие. Гарнизон защитников Кишинева пополнялся.

На помощь молдавскому народу спешили рабочие Одессы, Киева и других городов Украины. ЦИК «Румчерода» и штаб Красной гвардии объявили всеобщую мобилизацию рабочих Одесской области.

А обстановка в Бессарабии все осложнялась. Румынские войска совместно с белогвардейско-гайдамацкими бандами уже у стен Кишинева. Наступают они с двух сторон: от Ганчешт и Страшен. Но город сражается. Возглавил оборону революционный штаб советских общереспубликанских войск Бессарабского района, руководимый большевиком Е. Бенедиктовым, и направленный в Кишинев «Румчеродом» фронтотдел.

Григорий Иванович Котовский по поручению фронтотдела формирует рабочие дружины, выступает на заводах и фабриках с призывом дать достойный отпор румынским захватчикам и националистам.

Все усиливающийся нажим оккупантов на Кишинев, активизация контрреволюционных сил в самом городе усложнили обстановку настолько, что городской Совет и фронтотдел приняли решение оставить город и отступить к Бендерам и Тирасполю. Эвакуацию органов Советской власти и отход частей приказано было прикрыть кавалерийскому отряду, сформированному Котовским.

Отряд Котовского сдерживал яростные затяжные атаки, пока не вышли из города все революционные части, л затем стремительным броском оторвался от наседавших интервентов и догнал своих в районе Бендер.

Штаб обороны города, которым руководил большевик-железнодорожник Г.И. Борисов, определил отряду Котовского участок на левом фланге оборонительной линии, проходившей на западной окраине Бендер вдоль железнодорожного полотна. Опорные пункты были созданы в станционных сооружениях и в старой крепости.

Приказав отряду спешиться и отвести копей в укрытие, Котовский определил места для окопов и огневых точек и сам взялся за лопату. Ему было не привыкать к такому труду, на «колесухе» навык получен хороший. Глядя, как ловко орудует лопатой командир, заработали энергично и бойцы. Вскоре основные окопы были уже отрыты.

В отряд тем временем прибывало пополнение. В него вливались разрозненные группы, отходившие к Бендерам после неравных боев с оккупантами. По распоряжению Борисова в отряд была направлена группа добровольцев-железнодорожников. Времени катастрофически не хватало. Котовскому приходилось ставить боевую задачу индивидуально каждому, кто прибывал в отряд. Переходя от бойца к бойцу, от одной огневой точки к другой, Григорий Иванович рассказывал о задаче предстоящего боя, советовал, как лучше подготовиться к нему, помогал, подбадривал, словно сам не устал до изнеможения. А бой предстоял жестокий. Бой за еще одну твердыню на бессарабской земле.

Оккупанты, сосредоточив большие силы, намеревались одним ударом смять оборону красногвардейцев и захватить город. Первый мощный удар защитники города выдержали мужественно. Среди них были старики и дети. Старый фейерверкер-молдаванин пришел на батарею и метко вел огонь по врагу. Внук подносил снаряды.

Много добровольцев пришло и в отряд Котовского. Среди них подросток Костя Гарбарь, во время боя он подавал патроны, несколько раз ездил на телеге в крепость за боеприпасами, отвозил раненых в город, а оттуда привозил пищу.

На следующий день интервенты возобновили нападение. Начался затяжной неравный бой. Защитникам не хватало оружия, боеприпасов. Трижды враг прорывался в город, трижды его выбивали.

Отряд Котовского, как и все защитники Бендер, сражался геройски. В критические моменты командир поднимал бойцов врукопашную, враг не выдерживал решительного натиска и отходил. Но силы были слишком неравны. Румынские войска, получив свежее подкрепление, ворвались в город. Пришлось отступить. Прикрывать отход войск штаб обороны Бендер поручил отряду Котовского.

Несколько часов малочисленный отряд, умело маневрируя силами, сдерживал врага, давая возможность революционным частям и всем, кто не хотел оставаться на земле, захваченной интервентами, уйти за Днестр. На лед родной реки вывел коня Григорий Иванович одним из последних.

Отступившие части – 5-й Заамурский кавалерийский полк, 6-й Заамурский, 1-й Днестровский полк, отряды Г.И. Котовского и К. П. Никольского и другие – расквартировались в районе Тирасполя. Началось их объединение в Особый отряд для борьбы с румынскими захватчиками. Во главе этих объединенных сил стал Е. М. Венедиктов, бывший начальник революционного штаба советских общественных войск Бессарабского района, стойкий и преданный делу революции коммунист. Уже через два дня он сумел подготовить и провести боевую операцию против оккупантов.

Повел на вражеский берег специально отобранный отряд Г.И. Котовский. При поддержке бронепоезда и бронеавтомобилей отряд неожиданно ворвался в Бендеры, сметая на своем пути все очаги сопротивления. Удар был так умело организован и так дерзок, что румынские части в панике бежали из города, приняв немногочисленный отряд за крупное войсковое соединение. Перепуганные, они двое суток боялись возвращаться в город, хотя отряд Котовского, освободив пленных и заключенных, пополнившись добровольцами, отошел за Днестр.

После возвращения в Тирасполь Григорий Иванович на несколько дней оставил свой отряд – командование Особого отряда направило его в Одессу для связи с «Румчеродом».

Поезд полз от полустанка к полустанку, с тревогой ожидая нападения какой-нибудь банды бело-сине-зеленых. Не доезжая Одессы, состав остановился на Заставе-второй. Проводники приказали освободить вагоны. Зло кричали мешочники-спекулянты. Из города доносится стрельба. Значит, бьются рабочие с гайдамаками и юнкерами, не сдали город. И он, Котовский, конечно же, должен быть там.

Через Молдаванку пробрался он на улицу Торговую, где в доме номер 4 размещался красногвардейский штаб, и сразу же, получив в подчинение группу красногвардейцев-железнодорожников, был направлен штабом на разгром гайдамаков и юнкеров, укрепившихся в районах 3-й и 4-й станций Большого Фонтана.

Целый день шел жестокий бой. Мятежники, отбивая атаки красногвардейцев, сопротивлялись отчаянно. И только артиллерийская поддержка броненосцев «Синоп» и «Ростислав» да крейсера «Алмаз» изменила ход боя. К вечеру Большой Фонтан был полностью очищен от юнкеров и гайдамаков. В руках мятежников оставались лишь железнодорожный вокзал и юнкерское училище.

Выбить их оттуда было нелегко, и большевистский штаб принял решение сосредоточить силы вначале для штурма вокзала, а затем училища. Такие концентрированные удары обеспечили успех. Мятежники были выбиты из своих последних опорных пунктов.

Группа Котовского вместе со всеми освобождала вокзал, штурмовала юнкерское училище. Действовала бесстрашно, увлекаемая своим командиром. И это не осталось незамеченным – Григорий Иванович был награжден знаком одесской Красной гвардии.

Трудящиеся Одессы под руководством большевиков отстояли в городе власть Советов от внутренней контрреволюции, но на Днестре сосредоточились румынские войска, готовые в любой момент перейти в наступление. В Одессе начали спешно формировать отряды красногвардейцев на Советско-румынский фронт.

«Румчерод» поддержал и начавшееся формирование Особой армии, подчинил ее Одесскому округу и ввел в состав 3-й революционной армии иод названием Тираспольского отряда. Григорий Иванович получил четкое предписание по дальнейшему формированию и использованию частей Тираспольского отряда, ему выдали специальный мандат, которым удостоверялось, что Котовскому Григорию Ивановичу как испытанному и боевому товарищу поручается организация боевых частей дли освобождения Бессарабии от ига империализма.

Возвратившись в Тирасполь и передав командованию Тираспольского отряда предписание «Румчерода», Котовский энергично принялся за формирование кавалерийского отряда, и через несколько дней он был создан из добровольцев-молдаван. Приказом командующего 3-й революционной армией П.С. Лазарева отряд пополнили бойцами из маякского конного отряда и отрядом пехотинцев под командой И. Годунова, коммуниста, делегата Второго Всероссийского съезда Советов. Таким образом, под началом Котовского стало 127 конников и 160 пехотинцев. Годунов фактически стал комиссаром отряда.

Пока шло формирование отряда, Котовский заслал разведчиков на правый берег Днестра, чтобы получить данные о дислокации румынских войск, о местах и численности постов и заслонов, о строительстве новых оборонительных сооружений. Часто в разведку ходил Костя Гарбарь. При отступлении из Бендер он остался в отряде и теперь, не вызывая особых подозрений, ходил от села к селу, выведывая все, что необходимо было для успешного налета на врага.

Дерзко и каждый раз неожиданно отряд Григория Ивановича прорывал оборону противника, «гулял» по его тылам, громя штабы, уничтожая гарнизоны в селах и помещичьих усадьбах, налетая на обозы. Возвращались всякий раз с большими трофеями.

Командование 3-й революционной армии и Тираспольского отряда планировало общее наступление против румынской армии. Первый удар, от которого зависел общий успех операции, был поручен отряду Котовского.

Утром 4 февраля его вызвали в штаб и приказали принять командование над специальным отрядом для участия в операции.

Нужно было, переправившись через Днестр в Слобод– зее, совершить налет на Кицканы. Вместе с бойцами Котовского должен был действовать отряд из астраханских казарм Тираспольской заставы. Переправу планировалось поддержать артиллерийским огнем. Начало артподготовки в два часа.

Приказ бойцы Котовского выполнили в срок, и 3-я революционная армия перешла в решительное наступление. Ему предшествовала большая организационная и агитационно-пропагандистская работа. Во всех подразделениях были проведены митинги, на которых выступили члены военного совета Е.М. Венедиктов, И.И. Горькавый, И.А. Рожков, И.Э. Якир, Я.Д. Мелешин и другие. На общем собрании делегатов полковых, ротных, батарейных и командных комитетов была принята резолюция: «Победа над румынской олигархией есть победа русской революции. Революция ждет от нас великих дел, подвигов и жертв. Вперед! Отступления нет! Смерть или победа! Да здравствует революция! Да здравствуют рабочие всего мира! Да здравствует социализм!»

Резолюцию эту горячо поддержали все бойцы Тирас-польского отряда, в бой шли с ясным сознанием своего революционного долга.

Наступление началось успешно, и это вынудило правительство Румынии обратиться к Советскому правительству с предложением начать переговоры. СНК согласился с этим предложением: 5 марта 1918 года с Румынией был подписан мирный договор. Румыния обязалась в течение двух месяцев вывести свои войска из Бессарабии. Предусматривался и обмен военнопленными. Но договор этот румынское правительство не выполнило.

Воспользовавшись тем, что 9 марта немецкие войска вероломно нарушили условия Брестского мира и вторглись в пределы Украины, подошли к Тирасполю и Одессе, румынские дивизии начали наступление с целью полной оккупации Бессарабии. Это еще более усугубляло и без того тяжелое положение наших войск. 3-я армия Лазарева, Тираспольский отряд Бенедиктова и другие войска, стоявшие на Днестре, оказались под угрозой полного окружения, и советское командование приняло решение отвести их на соединение с главными силами Южного фронта.

Григория Ивановича Котовского пригласил Евгений Михайлович Венедиктов.

– Тиски сжимаются. Румыны давят с юга, австро-немецкие войска рвутся к Одессе. По имеющимся сведениям, кайзеровцы намерены в ближайшие дни нанести удар в направлении Жмеринка – Бирзула – Раздельная.

Военный совет поручает вашему отряду создать оборонительный заслон у переправы в районе Дубоссар и вниз по течению реки, чтобы дать возможность основным силам оторваться от румынских войск. После выполнения задачи выйти на соединение с основными силами.

Выйти на соединение… Как скупо и буднично звучат слова приказа. А сколько испытаний, сколько отчаянной храбрости и самоотверженности нужно, чтобы выполнить приказ. Да и будет ли кому выходить на соединение? И другое может случиться – не согласятся уходить добровольцы-молдаване с родной земли…

– Понимаю, трудно, Григорий Иванович, – продолжил Венедиктов, – но кто лучше тебя и орлов твоего отряда справится? Скажи? – И, не ожидая ответа, добавил: – И вот еще что – поговори с бойцами. Остаться с тобой должны только добровольцы. А после выполнения задачи, если кто захочет, пусть остается в Бессарабии. Не неволь.

– Все ясно.

Попрощавшись, Котовский поспешил в отряд. Как только румыны узнают, что на Днестре остался всего лишь небольшой отряд, они возобновят попытки форсировать реку с еще большей настойчивостью. И если не подготовиться к тому бою хорошо, то и приказа не выполнишь, и отряд погубишь. Сомнут румыны.

Бойцы отряда собрались быстро. Все, кроме наблюдателей, которые остались на огневых точках. Молча курили. Ждали, что скажет командир. Неспроста же собрал он их всех.

Котовский заговорил о сложной боевой обстановке, в которой оказались Тираспольский отряд и вся 3-я революционная армия, о принятом решении отходить на соединение с войсками Южного фронта, о том, что их отряду приказано прикрыть отход.

– Я уверен, что бойцы нашего революционного отряда с честью выполнят свой пролетарский долг. Я хочу спросить о другом: как мы поступим, когда выполним приказ? Отойдем на соединение с главными силами или останемся здесь, в Бессарабии? Нам дано право выбора.

Вопрос непростой. Многие молдаване пришли в отряд, чтобы вместе с Котовским биться за свою землю, чтобы изгнать ненавистных оккупантов из своей деревни, со своей земли, отнятой совсем недавно у помещиков. Они жили мечтой о труде на свободной молдавской земле. На скорое возвращение домой они стали надеяться после подписания мирного договора с Румынией. И вот прошло всего лишь несколько дней, а так резко все изменилось. Надежды рухнули, мечты не сбылись. Нужно уходить. Куда? В неизвестность. Не лучше ли уйти в кодры? Партизанить, пока не вернется Красная Армия?

– В кодры надо подаваться, – как бы подытоживая раздумья всех, неуверенно предложил кто-то из бойцов.

– Верно, – поддержали его. – Дома и стены помогают…

– Командир наш опыт имеет…

– Да, имею. Наводил страх наш отряд на притеснителей народа. Верно и то, что стены нам помогали – крестьяне и рабочие поддерживали крепко. Но и ссылка была. Приговор тоже был: казнить через повешение…

Григорий Иванович сделал паузу, как бы подчеркивая, что сейчас скажет самое главное:

– Может, кто подумал, что это, дескать, Котовский труса празднует? Нет, смерти я не боюсь. Но твердо знаю: в одиночку даже вот таким отрядом помещикам хребет не переломать. Когда все вместе, – он поднял сжатый кулак, – тогда мы сильны. Каждый из вас волен решать, где быть. Я же после выполнения приказа догоняю Тираспольский отряд. И вернусь сюда вместе с ним. Обязательно вернусь! Освободим Бессарабию непременно! Решайте, кто со мной.

Остались почти все, и взволнованный Котовский, построив отряд, повторил приказ, полученный от Бенедиктова.

С честью выполнили приказ котовцы. Они удерживали в своих руках переправу, не давая возможности противнику форсировать Днестр до тех пор, пока все части и тылы Тираспольского отряда не вышли из зоны соприкосновения с румынскими войсками. И только тогда Котовский снял отряд с боевых позиций и вывел его форсированным маршем на Раздельную.