Текст книги "Клоунада для разведчика (СИ)"

Автор книги: Гелла Верона

Соавторы: Марк Качим
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Не слишком громко урча, мотоцикл плавно подъехал к нему, приветственно мигнув фарами, и Аррой протянул Алексу шлем.

– Надевай и садись, – он кивнул на просторное седло.

Алекс послушно натянул шлем и забрался на мотоцикл. Поза была не самая привычная, к тому же, даже стоя на месте, байк ощутимо покачивался и подрагивал. Алекс поерзал, чтобы устроиться удобно. То, что для этого пришлось буквально вжаться пахом в Арроевскую задницу, спокойствия не прибавило. Особенно когда он осознал, что держаться можно только за все того же Арроя.

Впрочем, последнее обстоятельство было даже приятным, потому что Пол на ощупь был мускулистым и твердым. Алекс неспешно и уверенно скользнул ладонями по талии, пробежался пальцами по животу, прежде чем плотно обхватить.

– Держись крепче, – раздалось в шлеме весело. – И сиди ровно, – с этими словами Пол крутанул ручку газа, и мотоцикл плавно покатил вперед.

Ощущение было... Нет, у Алекса не нашлось бы слов, чтобы его описать. Это было круто! Ни одна машина не способна была настолько полно передать свою мощь человеческому телу, а мотоцикл, оказывается, мог. Будто бы вместо крови по жилам вдруг потек бензин, а сердце сместилось куда-то вниз, где глухо и ровно вибрировал мотор. Едва они выехали за ворота, Аррой прибавил скорости, и Алекса охватило незнакомое раньше возбуждение, почти сродни сексуальному. Он покрепче сжал Аррой, стиснул бедрами седло и придвинулся еще ближе, вжимаясь грудью в спину.

– Давай быстрее, – выдохнул, жалея, что из-за шлема не может вдохнуть пыльный воздух пустыни полной грудью.

– Я знал, что тебе понравится! – отозвался Пол, и разогнался еще сильнее.

Вечерняя пустыня превратилась в калейдоскоп красок, оттенков. Алекс почти не смотрел по сторонам, а порой и просто зажмуривался. Самое сильное, самое охренительное – это было ощущение скорости. Шлепающего по плечам ветра, запаха горячего масла и бензина, пробирающегося даже под шлем. В самом шлеме был свой аромат. Чуть слышная нота какого-то парфюма. Тонкая горечь старого табака. Еще какие-то оттенки и примеси. Наверное, этот шлем вместе с Полом совершил кругосветку.

Когда мотор придушенно затих, а заднее колесо повело, Алекс разочарованно поднял голову. Пол разворачивал мотоцикл, объезжая одиноко растущее дерево. Все правильно, им пора возвращаться. Путь до базы показался еще короче, и вот они уже неуклюже-медленно, как показалось после гонки по бескрайней пустыне, подкатили к ангару.

– Круто! – широко улыбаясь, выдохнул Алекс, когда спешился и снял шлем. – Теперь ты просто обязан познакомить нас поближе, – сказал, благодарно поглаживая теплую кожу седла. – Я всегда думал, что мотоциклы – это или визгливые спортивные, все насквозь пластиковые, или харлеи, чисто попонтоваться, да деньги куда-то выкинуть.

– Мотоциклы – это целый мир, – наставительно сказал Аррой и, откинув седло, вынул из недр пористую тряпку. – Заживет бок – дам порулить. Но он тяжелый, так что не раньше, – и он начал протирать хромированные части от песка.

– Дай мне? – попросил Алекс.

– Только смотри, чтобы рану не потревожить, – обеспокоенно сказал Пол, протягивая ему тряпку.

– Я потихоньку, – Алекс взял тряпку в левую руку и осторожно провел по гладкой поверхности.

Это было невероятно и противоестественно, но он почувствовал отчетливое движение. Будто мотоцикл льнул к ласке, как огромный железный кот. Алекс был боевым разведчиком, и на транспорте в основном ездил пассажиром, но не раз приходилось транспортникам и толкать помогать, и чинить. А уж сколько железа они отдраили – и не упомнить теперь. Но ни к одной машине, самолету или вертушке у него и в мыслях не было относиться, как к живому существу.

Наверное, это заразно. Вон Пол присел на корточки, что-то трогает в металлической утробе, и улыбается, будто только что хорошенько потрахался.

– Я понял, почему ты не женился, – хмыкнул Алекс и улыбнулся внезапной догадке. – Ты мотофил!

Пол рассмеялся.

– Точно, – кивнул он. – Любая женщина от ревности с ума сойдет.

– А мужик постарается отбить, да? – хмыкнул Алекс. – Мол, хороша игрушка, и я такую же хочу.

Он попытался представить Пола в постели с мужчиной. Потом с женщиной. И снова с мужчиной. В обоих случаях получалось весьма впечатляюще, но, блядь, как только перед внутренним взором встала картинка пухлых губ, испачканным полупрозрачным, белесым, терпким, в животе опасно потеплело.

– Ты гей? – спросил он в упор.

– Забавный вывод, – хмыкнул Пол и покачал головой. – Не полностью. На самом деле, мне не важно, какого пола партнер, если мне он нравится. Но позволь спросить, к чему вопрос? – он чуть наклонил голову и посмотрел на Алекса с нескрываемым интересом.

– Профессиональная деформация, – в душе воцарилась удовлетворенная пустота. Так всегда бывало, когда умозаключения Алекса подтверждались фактами. – Я, конечно, тупой солдафон и все такое. Но я разведчик. Подмечать и делать выводы – это то, чему меня учили. Ну и заодно выяснить надо, насколько опасно спать спиной к тебе, – добавил, фыркнув и откровенно забавляясь. – А то полезешь ночью, а я спросонок решу, что это враги, потому что примерный отец семейства точно не соблазнится казенными трусами.

– О, ну тогда моя ориентация действительно в корне меняет дело, – фыркнул Пол. – Теперь, если я полезу ночью, прельстившись казенными трусами, ты всего лишь сломаешь мне челюсть, да?

– А ты ими прельстился? – выгнул бровь Алекс. Черт возьми, присутствие у Пола чувства юмора было до охуения приятным бонусом. – Тогда мне непременно нужно от тебя письменное заявление об этом, – мягко провел тряпкой по рулю, возвращая ему зеркальный блеск. – А то набегут твои юристы, мол, страшный солдафон да нашу кинозвезду, а я такой р-раз, – расправил тряпку на манер бумажного листа, держа ее двумя руками за уголки. – А потом, когда меня уволят из армии и мне нечего будет есть, я этот листок продам на аукционе. Вместе с трусами.

Пол рассмеялся, откинув голову.

– И как должно звучать заявление? "Генералу Райзу: прошу разрешить мне покуситься на казенные трусы капитана Крюгера. Пол Аррой"? Боюсь, такое ты сможешь продать только в магазине приколов за пару долларов.

– Не-не-не, – запротестовал Алекс. – Я должен максимально озаботиться своим будущим. Поэтому написано должно быть примерно так. "Я, Пол Аррой, всемирно известный актер и обладатель...» – ну это ты сам свои регалии перечислишь... – Так вот, «я Пол Аррой, даже в самом душном мокром сне не мог предположить, что правительство США, проводя тендер на изготовление нательного белья для офицерского состава армии Соединённых Штатов, остановило свой выбор на самой охуительно-развратной, невозможно-соблазнительной, просто умопомрачительной модели "шорты боксерские из полотна трикотажного третьего сорта". Так вот, увидав эти невероятные трусы, я потерял страх, волю и разум и совершил зверское нападение на невинного человека, выдернув того из самого сладкого сна о том, как он до седьмого пота гоняет по плацу молодняк, звеня генеральскими погонами", – отчеканил с каменным выражением лица, хотя уже скулы болели от сдерживаемого смеха.

– Так-так, продолжай... – протянул Пол лукаво. Он уже не смеялся, лишь широко улыбаясь. – Выдернул из сна – и что? Список противоправных действий озвучьте, пожалуйста.

– А откуда я знаю, что вы, господин правонарушитель задумали? – Алекс судорожно втянул в себя воздух. – Я-то мирно спал в обществе казенных трусов, и даже не подозревал, что против нас готовится дерзкое нападение. Вот если бы я рапорт писал, то да, перечислил бы все. Но рапорт я могу написать только после нападения.

– Неправда! – Пол хитро прищурился. – Не верю вам ни на секунду, господин разведчик. Уверен, на самом деле это прекрасно спланированная засада, а те самые казенные трусы – лишь приманка. Так что мне просто необходимо применить новоприобретенные навыки разведчика и выяснить коварные планы врага на мой счет.

– Планы были предельно простые: сломать челюсть, – как можно беспечнее ответил Алекс и протер тряпкой седло. Водительское место, где совсем недавно сидел Пол, он очищал от пыли с особой тщательностью. – Но теперь даже не знаю. Будете ли вы нежными с существом нелегкой судьбы, коими являются вышеупомянутые трусы? Они с рождения сироты. Им не суждено было увидеть мир, раскатываясь в утробах грузовиков, они не познали негу возлежания на полках и сладостного предвкушения в примерочной. Их шили бездушные автоматы, и они томились на темных складах, пока сержант роты обеспечения не выхватил их из пачки таких же безликих товарищей и не приказал натянуть на мою задницу.

– Так-так, – Пол понизил голос. – А ты, оказывается, романтик. Никогда бы не подумал по первому впечатлению. И особенно удивительно слышать про нежность. Я-то думал, что как раз трусам уготована незавидная и печальная участь быть порванными на месте.

Он забрал у него тряпку и в подтверждении резко дернул её концы в разные стороны, выбив облачко пыли.

– Генерал Райз в первые полгода службы отучает от подобного вандализма по отношению к беззащитным существам, – Алекс не выдержал и рассмеялся. – К тому же, у них слабая резинка и они с готовностью оголяют тылы.

– Ну вот я и провел блестящую разведоперацию! – довольно ухмыльнулся Пол. – По-моему, мне вполне можно ставить зачет и готовить к полевой работе, – он глянул на Алекса довольно провокационно.

– Любая разведка считается удачной, если сведения, во время нее добытые, удалось подтвердить, – наставительно сказал Алекс. – А мы с трусами раненые и никаких проверок сегодня не хотим.

Последнее было совершенной неправдой. Вернее, наполовину неправдой. С Блантом, например, еще как хотелось и даже случится через часок-другой. А вот с Полом... Алекс с трудом отвел взгляд от его губ... Пол Аррой – не его уровня разведданные. Параллельные миры не пересекаются, даже если заглядывать в них интересно.

– Не забывай, – фыркнул Пол. – На мне точно такие же трусы. Проверить не составит труда, – он убрал тряпку обратно в ящик, любовно погладил мотоцикл по рулю и поставил на нем защиту. – Ну как бок? – поинтересовался, переходя с игривого тона на деловой – не иначе, как посчитав отповедь Алекса вполне исчерпывающей.

– Отлично, спасибо, – на автомате ответил Алекс. Блядь, теперь к минетным губам добавилась задница, обтянутая трусами. Чудесная, упругая, теплая задница, к которой Алекс еще совсем недавно прижимался пахом. Член уже под его трусами дернулся, подтверждая, что задница просто шикарна. – И если мы будем проверять на твоих, то это я, получается, сдавать зачет буду. А я их уже все сдал.

И только договорив, он сообразил, что Аррой вполне мог обойтись без его участия в проверке, и этой фразой он фактически выдал себя с головой.

– Ну да... – протянул Пол, ухмыльнувшись. – Незадача.

Было совершенно непонятно, как он сам относился к этому разговору, счел ли все соленым армейским юмором или все-таки просек, что Алекс сделал на него охотничью стойку.

– Ладно, предлагаю присвоить трусам статус "Охраняются ООН", – как можно нейтральнее сказал Алекс. – В офицерской столовой можно разжиться чаем и парой сэндвичей.

– А успеем до отбоя? – поинтересовался Пол, но тут же свернул в сторону столовой.

– Не успеем, – легкомысленно пожал плечами Алекс. – Но в этом преимущество быть офицером. Нас засечь может только Райз, а он не станет заниматься такой хуйней, как проверять, все ли в кроватки улеглись. Если, конечно, не борзеть и не устраивать дебоши.

– Тогда, может, утащим припасы и выберемся в разведку в какое-нибудь неприметное местечко с видом на пустыню? – предложил Пол. – Обожаю здешние закаты. Мы когда-то снимали несколько сцен в здешней пыли, все стонали, а мне нравилось.

Такое место было. И Алекс пацаном частенько там сиживал. И сейчас не прочь поторчать бы там, глядя на мутное из-за песка и пыли солнце, лениво опускающееся за горизонт. Но Бланта нужно искать сейчас, он точно переломает Алексу все кости, если разбудить его среди ночи.

Но вот хотелось ли искать Бланта? В паху тянуло, но возбуждением это Алекс не назвал бы. Это скорее было какое-то предвкушение. А еще Арроя совсем не хотелось отправлять спать. Удивительно легкий в общении, с, казалось, безгранично широким кругом жизненных интересов, он отличался от местных вояк как роза от шиповника.

– Пошли, – решился Алекс. – Нарушим пару пунктов устава.

2

Стандартные шерстяные одеяла с коей отлично сыграли роль пледов. Сэндвичей Алекс наделал сам из остатков запеченного мяса, овощей и хлеба. А из тумбочки были выужены две бутылки пива.

– Здорово! – восхитился Пол. Он с удобством устроился на пледе, открыл им пиво и протянул бутылку Алексу. – Ты знаешь, у меня не складывается картинка, – сказал, немного помолчав. – Ты тут... Ну как бы так сказать? Как-то даже слишком на своем месте. Как будто, другой жизни и не видел. Сколько ты уже служишь? Пять лет? Семь? На вид тебе не больше двадцати пяти.

Алекс отпил пиво.

– Официально сейчас у меня подходит к концу второй трехлетний контракт. А домом эта база является уже большую половину моей жизни, – он сделал еще глоток и несколькими фразами рассказал, как оказался тут и почему остался. – Райз фактически заменил мне отца.

– Вот теперь сошлось, – удовлетворенно кивнул Пол и сделал большой глоток. – И что? – он посмотрел. – Никогда не тянуло в большой мир?

– Да у меня он вроде не маленький, – удивился Алекс. – Вот это главное заблуждение гражданских. Что мы тут как в тюрьме. А на самом деле у меня, между прочим, магистерская степень по юриспруденции. Райз заставил.

Он хмыкнул, вспомнив, как это происходило. Когда тебе семнадцать, меньше всего интересны талмуды скучных законов и пыльные кодексы. Но генерал Райз обладал неподражаемым даром убеждения. А еще круто поставленным ударом и упрямством осла. Алекс тоже не пальцем был сделан, так что синяками они отсвечивали не раз.

– Ты меня с ним познакомишь? – вопросительно посмотрел на него Пол. – Крайне занятная личность, наверное. Но знаешь, я начинаю думать, что сценарий придется корректировать, и весьма сильно. Главный герой там какой-то слюнтяй по сравнению с тобой.

– Конечно, – кивнул Алекс. – Он тебе понравится. Его ненавидит командование, но побаиваются все в штабе. А сценарий... – он хмыкнул. – Это тебе видней. Я разведчик, а не кино снимаю.

– Ну вот смотри... – Пол сел, приосанился и нахмурился. На его посуровевшем лице вдруг не осталось никакого намека на улыбку, как и в заледеневших глазах. – Да шевелите уже жопами! – процедил он и коротко сплюнул на песок. – Не сдадите марафон сегодня, завтра будете бегать уже на костылях!

В первый момент Алекс опешил. А потом фыркнул, не пытаясь сдерживать смех.

– О, Боже, я что, так выгляжу? – простонал он. – Ну прямо майор Пейн! – и разом посерьезнел, когда в голове созрел вполне закономерный вывод. А какой Аррой настоящий? Если он настолько легко перевоплощается, где гарантия, что не играл роль рубахи-парня до этого?

Хотя... Алекс был очень хорошим разведчиком. И умел различать ложь почти что как полиграф. Да и придумывать на ходу детали, на чем и прокалываются вруны, трудно.

– Ну не совсем так, – улыбнулся Пол, становясь самим собой. – Но примерно. Вот еще... – он чуть изменил позу, как бы осев на один бок. – Твоя рана ограничивает движения, и ты сидишь вот так. Еще иногда складываешь пальцы, будто держишь сигарету. И вот тут, – он протянул руку и аккуратно провел пальцем ему между бровей. – Тут складка такая выразительная, ее придется гримерам подрисовать, уж больно характерная. А еще по твоей походке видно, что ты едва ли не с рождения в армейских ботинках ходишь. Ну и прочее, прочее, прочее. Мне придется все это учитывать, когда я буду тебя играть.

Или сумел бы? Алекс вытащил пачку. Вытащил сигарету, привычно протянул пачку Полу и прикурил, раздумывая. Аррой профессионал. Вон сколько нюансов углядел всего-то за сутки. Может, и про кругосветку придумал?..

Нет! Нет-нет-нет. Ну или перед ним гений перевоплощения. Потому что так изобразить любовь к мотоциклу хрен получится.

Да и с другой стороны, даже если Аррой сейчас в очередном образе, Алексу-то какой с этого хуй? Что вот такого Пола он бы трахнул, а манерного избалованного кинозведуна вздул? Так и суперкрутой хороший парень, и цирковой клоун уберутся отсюда через неделю-другую в свой мир камер и хлопушек. А трахать Алекс не будет ни того, ни другого. Просто потому что слишком большим геморроем это может обернуться.

– Ты долго этому учился? – спросил, почти докурив сигарету. – Или с младенчества всякими там принцами-героями наряжался?

– Ну да, – Аррой простодушно пожал плечами. – Я же всегда хотел стать актером. Так что угадал в обоих случаях – и учился, и с младенчества тренировался. Мне нравится возможность проживать десятки чужих жизней, любить, ненавидеть, умирать, а потом как ни в чем не бывало возвращаться в свой собственный уютный мир. Ты ведь не видел моих фильмов? – прозвучало совсем утвердительно. – Так вот, они все разные.

– Шизофренией попахивает, – хмыкнул Алекс. – Но каждый выбирает свое. Мне нравится быть военным. Не спорю, половину всех, находящихся на этой базе, привело сюда материальное положение. Еще треть – фанатики. А для меня армия – это дом. Надежный, нерушимый.

Пол некоторое время смотрел на него, изредка вспоминая о сигарете, а потом осторожно спросил:

– Ты часто выбираешься в город? Я так и думал, – кивнул, когда Алекс резко мотнул головой.

– Я достаточно бываю на заданиях, и когда появляюсь на базе, то или валяюсь, отлеживаясь от очередных ранений, или молодняк гоняю, – пожал Алекс плечами. – Но зато я, между прочим, купался в месте, где Атлантический океан смешивается с Индийским. И перепробовал все блюда азиатских кухонь. Особенно в ее сыроедческой части, – хмыкнул, вспомнив как они с парнями застряли в Китае на месяц вместо трех суток.

– О да, я тоже пробовал немало! – развеселился Пол. – Особенно меня впечатлили обезьяньи мозги. Никто из команды жрать их не решился, но я съел пару ложек. Правда, жаренных. Сырые – это все же чересчур мерзко!

– Зато питательно, – Алекс передернулся всем телом и отпил еще пива. – А если огонь разводить нельзя, то это единственный источник белка и калорий. Я потом три месяца ничего белого в рот взять не мог. А вот жареные сверчки мне нравились. Соленые и хрустели.

– Саранча! – выдохнул Аррой с благоговением. – Жаренная саранча! Если еще подсолить, то вообще хорошо. И пальмовые жуки тоже. А еще ливер всякий. И бычьи яйца в соусе, – он хмыкнул.

– А тушеный пенис не пробовал? – Алекс вздернул бровь. – И неплохо бодрит, кстати, – он опустил глаза себе на пах.

– Еще как пробовал! – Пол проследил за его взглядом и показал большой палец. – Вот такая штука! Причем я и бычий, и бараний ел. И страшно сказать – тюлений. Та еще экзотика, – он рассмеялся. – Знаешь, кстати, что тюлени сексом ради удовольствия занимаются? А еще обезьяны, что понятно, и дельфины. Но про этих еще можно понять, но вот тюлени... И так еще у них это заводно выходит!

– Я даже не хочу знать, где ты видел, как трахаются тюлени, – рассмеялся Алекс. – Фу, ты зачем это сказал? Где у них там эрогенные зоны-то? На ластах?

– Ты знаешь, я понятия не имею, где там у них какие зоны, но они делают это с таким вкусом и с таким явным удовольствием, что сложно остаться равнодушным, – Пол рассмеялся. – Ну правда! Звучит ужасно, но ты бы видел, какие они умильные.

Представив себе "умильную" усатую морду полутонного червяка, пялящего такую же усатую "красотку", Алекс поперхнулся пивом.

– Ты еще скажи, у них тоже геи бывают, – откашлявшись, выдохнул он. – Ну а что, раз для удовольствия, то, небось, и простата у них есть.

– Вот так далеко в подробности жизни тюленей я не вдавался, – усмехнулся Пол. – Да и говорю же, мне без разницы, гей не гей. Не понимаю, почему из этого такую шумиху раздувают? Вот те же фильмы. Я снимался в фильмах про любовь! Не про геев и "классиков", а про любовь – неважно, какого пола партнер.

– Ну так "противоестественно" и "бог велел совокупляться для деторождения", – пожал плечами Алекс. – Тема секса вообще запретна. А уж секса в удовольствие – тем более. Был у нас связист, Глен. Ох и блядун был, ну да не о том. Подснял он девчонку одну. Угостил, как полагается, потом в мотель повел. А был он мужик с выдумкой, с огоньком. И вот, пыхтит он уже чуть ли не час, крутит ее во все стороны, а она все не кончает. А потом смотрит – она в руке пробку пивную сжимает. Острую, все пальцы уже исколола. Спрашивает, зачем? А чтобы отвлекало, отвечает. А то кончать можно столько раз, сколько детей, – покачал головой. – А ты говоришь, шумиха.

– Это не я говорю, – вздохнул Пол. – Это меня достают после каждого "скандального" по мнению общественности фильма. Ну да я уже привык, – он задорно улыбнулся. – Но с пробкой – это, конечно, жесть. БДСМ какой-то, не иначе.

– А много у тебя скандальных было? – Алекс лег на спину, вглядываясь в темнеющее небо. Сигарета словно сама скользнула в руку.

– Штук пять, – Пол последовал его примеру и улегся, касаясь локтем локтя. – Мало, на самом деле. Всего-то фильмов штук сорок. Но очень многие помнят меня либо как "А, это тот, что рыцаря играл?" либо "А, это тот, что гей?". И все.

– Ну, это понятно, – Алекс выпустил вверх струю дыма. – Я вот тоже Крюгер для всех.

Пожалуй, нет. Сейчас Пол не играет. Может, не раскрывает душу нараспашку, да и глупо это с почти незнакомым человеком, но маски на нем не было.

– Кстати да, – Пол пихнул его локтем и широко улыбнулся, повернув голову. – Об этом я не подумал. Но признайся, ты от этого тащишься!

– Ну так и ты не спешишь расстаться со своей актерской профессией, значит, тебя не бесит рыцарь, – так же широко улыбнулся Алекс. – Меня раньше Щенком звали, вот за это готов был порвать любого. Мол, сын полка, домашняя живность. Типа собаки. А так как мелкий еще, значит, щенок. Хорошо хоть не котенком, – он закатил глаза, вспоминая.

Впрочем, от тех огромных мужиков и котенка, наверное, стерпел бы. Потому что эти мужики угощали конфетами и давали десяток-другой центов на мальчишеские радости. Потому что ловко подсаживали на препятствиях и катали на охрененной веревочной переправе. Потому что прятали от Райза, разрешая посидеть с собой после отбоя. Райз знал, конечно, у этого человека, кажется, все под контролем, но усердно делал вид, что не замечает.

Пол расхохотался и вдруг вскинул руку. Алекс сам себе не поверил, почувствовав, что он потрепал его по голове.

– Ну, если судить по прическе, то совсем другое животное приходит на ум, – фыркнул Пол. – И нет! – он поспешно убрал руку, будто опомнившись. – Не надо в челюсть!

Алекс перекатился, нависнув над ним.

– Райз велел тебя не бить, – прошипел грозно. – И потом, в челюсть я обещал за покусительство на трусы.

Но чертов Аррой не впечатлился – лишь коротко рассмеялся.

– И даже не спросишь, что за животное? – протянул он, глядя на него светящимися от веселья глазами. – Так я сам скажу. Слон! Их в Таиланде также порой подстригают.

Слон?!.. Алекс удивленно вытаращился на Пола, потом фыркнул и наконец расхохотался. Руки подломились, и он рухнул на одеяло, уткнувшись лбом Аррою в плечо.

– Блядь! – простонал он сквозь смех. – Слон, надо же! Я-то наивно рассчитывал на ежика.

– Не-а, – довольно протянул Пол. – Ну какой же ты ежик? Боевой ежик – смешно же. Достаточно взять соломинку подлиннее, да дырочку найти... – он сделал вид, что надувает воздушный шарик, и громко его "лопнул".

– Вот хер ты угадал, – Алекс покрутил головой, бодая Пола. – Надуть могу только я. Но ладно, уговорил на боевого слона. И ногами топчет и хоботом машет, – перевернулся на спину и глубоко вздохнул, вытирая набежавшие в уголки глаз слезы.

– Кстати вот у них секс – врагу не пожелаешь! – заявил Пол. – Член по земле волочится, и по полчаса бедный слон им дрыгает, пытаясь вслепую куда-нибудь попасть.

– Ужас какой! – Алекс прижал руку к ране. От почти истерического смеха она снова заныла, но и в половину не так сильно, как до чудо-снадобий Пола. – Вот и правда, все хорошо в меру.

– И не говори! – Пол поерзал, устраиваясь поудобнее, и закинул ногу на ногу. – Вот я однажды польстился на экзотику и поддался на чары одной прелестницы... В Японии дело было, а там же любят всякие прибамбахи. В общем, то ли она решила меня так удивить, то ли в принципе мода такая, но когда я ее к себе тылами развернул, оттуда на меня посмотрел глаз. Прямо из тылов, ага... Зелененький такой... Даже с ресничками. Благо, не моргал.

– Глаз это еще что, – хмыкнул Алекс, – я вот однажды нарвался на экстремала с двумя членами, – Пол неверяще хмыкнул. – Я вот тоже поначалу думал, страпон. А нихера, пришитый. Так и не смог я понять, нахуя, потому что чувак был пассивом убежденным.

– Боже, это вообще как?! – ужаснулся Пол. – А впрочем, не рассказывай. Даже слышать не хочу... И что? Ты его трахнул?

– Нет, – безо всякого сожаления ответил Алекс. – Мальчик обиделся страшно, потому что я ржал, дергая эту вялую то ли пипиську, то ли пуповину, и ушел, гордо запихав в штаны своих "близняшек". И кстати, яйцо у него было одно. Я после этого зарекся на стороне снимать. Только своих, кого уже в душе видел.

Пол беспардонно огласил пустыню своим звучным раскатистым смехом, и Алекс поспешно на него шикнул.

– Ой, прости... – Пол немедленно перешел на шепот. – А я бы трахнул, – заявил он, поворачиваясь на бок. – Нет, ну а представь, если все так сбегают? Да еще и ржут вдобавок над тем, что он любовно создавал, чтобы восхищаться...

– Не-не, этот придурочный кричал, что до меня всем нравилось, – Алекс тоже лег на бок, удобно подложив под голову руку. – Наверное, у них тусовка своя. Таких вот модифицированных.

– Скорее всего, – Пол передернул плечами. – Брр! Нет, тату – это все, на что я согласен. Хотя вот с волосами мне что только не делают. И макияж этот вечный...

– Фу! – искренне выдохнул Алекс. – Никогда не говори мне больше про макияж! Я вообще-то думал, что вам грим накладывают.

– Грим, макияж – одна фигня, – фыркнул Пол. – А вообще-то мне идет, – он картинно похлопал ресницами и рассмеялся.

– Да ну? – удивленно протянул Алекс. – Я непременно хочу на это посмотреть. Завтра на общем построении! – отчеканил приказным тоном. Но потом рассмеялся, расслабляясь. – У тебя будет шикарный макияж в этом твоем новом фильме. В жирную черную полосу. Кстати, ты знал, что эта хуйня по несколько дней не отмывается. Нас на новое задание не посылают, пока мы рожи не отскребем.

– Черт! Блокнот забыл! – Пол подался чуть вперед, рассматривая Алекса как-то чересчур пристально. – Прикольно, наверное, – заключил наконец. – Но как-то мне сложно представить на тебе краску. Как, впрочем, и мой грим. Но лицо у тебя очень хорошее. И для камеры, и для фотоаппарата.

– У меня правильное для разведчика лицо, – поправил его Алекс. – Такое, чтобы не цеплялся взгляд. Без особых примет. Гримерам или кто там у вас за имидж отвечает, особо это скажи. Ты был бы отвратительным разведчиком. Потому что стоит тебе улыбнуться, все внимание твое.

– Спасибо конечно, – Пол красочно проиллюстрировал его слова широкой улыбкой. – Но ты прибедняешься. Или заблуждаешься. Примет-то, может, и нет особых, но красивый человек – сам по себе примета.

– Красивый как раз очень отвлекающая черта, – Алекс заставил себя не думать о том, что слова Пола о его внешности отдались в животе приятной дрожью. Вот уж точно, такого ему никогда еще не говорили. Обычно ценились другие качества: надежный, исполнительный, выносливый. И отмечались другие: острый на язык, дерзкий, невыносимый. – Некрасивого, как правило, свидетели описывают куда точнее. А с красивым еще и собственные мечты накладывают. Нам на занятии показывали фотороботы и фотографии. Так вот, красавчиков просто невозможно было узнать.

– Ну, тогда тебе очень повезло, – протянул Пол и о чем-то задумался. – А может быть такое, что я, допустим, попал в разведроту, а потом у меня проблемы начались из-за приметной внешности?

– Вполне, – кивнул Алекс. – Бывает, у нас парни лицо поранят, и привет. Куда на задание, если шрам на всю щеку. Но, как правило, из разведки не переводят. Нас слишком долго учат, очень дорого такими кадрами разбрасываться. Оставляют аналитиками. Полевые разведчики – только вершина айсберга. У меня в роте полсотни душ. А в поле выходят от силы десять. Остальные – это координаторы, аналитики, архивные работники и прочие.

– Ясно... – Пол кивнул, что-то высчитывая, но потом расслабился. – Ладно, над этим я потом подумаю, – сказал решительно. – А сейчас, может, все-таки расскажешь, как тебя ранили?..

– Военная тайна, – отрезал Алекс. – На самом деле было почти так, как я тебе говорил, – продолжил мягче. – У меня в роте смена поколений, так сказать. Много парней уволились, много новичков. Вот один из них, впервые оказавшись на боевом задании, запаниковал и демаскировался. Завязалась перестрелка. И мы бы спокойно ушли, но прямо под пули выскочила гражданская. Девчонка совсем, – он поежился, вспомнив полный ужаса взгляд человека, осознающего, что жизнь вот-вот кончится.

– Ясно... – синие глаза, сейчас почти черные, наполнились сочувствием. – Она жива?

– Еще как! – хмыкнул Алекс. – Правда, под глазом синяк здоровенный, я ж ее просто на мостовую снес на всем бегу. А я напоролся на торчащий из земли кусок ржавой железки и основательно раскроил себе шкуру на ребрах. Для жизни неопасно, но кровищи было как со свиньи.

– Мда... Дела... – вздохнул Пол и как-то совсем по-простому, без какого-либо смущения погладил его по боку под раной – так, будто делал это уже раз сто.

Алекс вздрогнул, опасаясь боли, хотел было отбросить чужую руку. Но бок отозвался легким зудом, а по животу поползли щекотные мурашки.

– А ты получал травмы? – спросил он и зачем-то опять посмотрел на губы Пола. – Не на мотоцикле тут понятно. Или на съемках у тебя куча дублеров?

– Да нет, какие дублеры? – покачал Пол головой. – Зачем? Смертельных трюков я не делаю, а в постели – чай не барышня, чтобы чего-то там стесняться. Кстати, мой член аж трижды засветился на большом экране, – добавил со смешком. – Учитывая, что я никогда не снимался в порно, считаю, это успех.

– Ооо! – многозначительно протянул Алекс. – Казенным трусам выпала честь прятать звезду большого экрана! – осторожно коснулся бедра Пола, сквозь грубую ткань камуфляжных штанов безошибочно нащупывая нижний край трусов. – Если жизнь совсем припрет, продам эти трусы вместе с заявлением. Выгадаю кругосветное путешествие первым классом, как минимум.